Текст книги "Счастливая ошибка"

Мэгги машинально потянулась к коробке с бумажными салфетками, но тотчас отдернула руку. Если она снова расплачется, нос покраснеет и распухнет, лицо покроется пятнами. Нет, в присутствии доктора Голдинга опять выглядеть столь же непривлекательно, как во вторник, ей не хотелось.

Мэгги несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и на мгновение закрыла глаза. В такие минуты она начинала мечтать о будущей счастливой жизни… Обычно Мэгги представляла уютный красивый собственный дом с камином, ухоженный сад с цветами. Кстати, о доме. Это и был третий вопрос, беспокоящий Мэгги. Она открыла глаза и, смущенно улыбнувшись, произнесла:

– Ну и третья проблема, которая доставляет мне много огорчений, это дом, в котором мы с Тимом живем. И дом, и район, в котором он находится.

При упоминании об "Эмбаркадеро-Армс" у Мэгги окончательно испортилось настроение и снова защипало в носу.

– Мы с Тимом живем в удаленном промышленном районе города, – тихо сказала она. – И я не чувствую себя там в безопасности.

– А где вы живете? – спросил доктор Голдинг.

– В западном Окленде, в старом доме, расположенном поблизости от нескольких фабрик. – Мэгги показалось, что на лице доктора отразилась тревога, и, чтобы смягчить свои последние слова, она торопливо добавила: – Но у меня неплохие соседи… точнее, соседка.

– Вы не чувствуете себя защищенной, очевидно, оттого, что жить там небезопасно, – задумчиво промолвил он. – В прошлый раз вы что-то говорили про плохие дверные замки. Расскажите подробнее, что у вас с замками.

Этот вопрос очень удивил Мэгги. Она ожидала чего угодно, но только не детального обсуждения с психотерапевтом темы дверных замков. Но наверное, доктор Голдинг знает, что надо спрашивать.

– Да ломаются постоянно, – махнув рукой, сказана Мэгги. – И тогда мы с Тимом не можем попасть в квартиру.

– И как же вы выходите из положения?

– Подцепляю замок карточкой "Сейфуэй-клаб", – смущенно призналась Мэгги.

– И помогает?

– Помогает, – кивнув, ответила она, надеясь, что Голдинг не спросит, почему она не вызовет слесаря, чтобы тот починил замки. Ей очень не хотелось объяснять ему, что слесарю надо платить, а у нее нет денег…

Но доктор, к счастью, этот вопрос не задал. Он порывисто вскочил с кресла и вдруг поинтересовался:

– Вам к которому часу надо вернуться на работу?

– К двенадцати, – удивленно произнесла Мэгги, взглянув на часы. С момента ее появления в кабинете прошло лишь двадцать минут.

Доктор Голдинг улыбнулся и протянул ей руку, помогая подняться. Рука у него была теплая и немного шершавая на ощупь.

– Поедемте со мной, – заявил он. – Мы с вами совершим небольшую прогулку…

Покинув офис, они спустились вниз, вышли из здания, и доктор Голдинг подвел удивленную Мэгги к голубому грузовичку, по бокам которого красовалась надпись "Купер – Джексон констракшн".

– Это… машина мужа моей сестры, – на мгновение запнувшись, объяснил он Мэгги. – Я иногда пользуюсь ею.

Они сели в машину, и через несколько минут грузовичок притормозил перед банком "Северная Калифорния", въехал в подземный гараж и остановился.

– Ну, пойдемте, покажите мне кабинет вашего начальника, – сказал доктор Голдинг, когда они с Мэгги, выйдя из грузовичка, направились в здание банка.

У Мэгги так сильно колотилось сердце, что казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Но ослушаться доктора она не посмела и повела его к лифту. Поднявшись на этаж, где располагался кабинет мистера Бриннона, они миновали небольшой холл, и Мэгги, указав рукой на одну из дверей, остановилась.

– Здесь, – прерывающимся шепотом сообщила она. – Может быть, не надо…

Доктор Голдинг взялся за ручку двери, на которой была привинчена медная табличка с надписью "Стэнли Бриннон. Начальник отдела", и, прежде чем открыть ее, посмотрел на Мэгги. Взгляд его был добродушным и немного снисходительным, словно он имел дело с маленьким ребенком. Так она сама часто смотрела на Тима, когда тот рассказывал ей свои нехитрые истории.

– Мэгги, – произнес доктор, – доверьтесь мне.

– А если меня выгонят с работы? – сдавленным от волнения голосом прошептала она, но тотчас сообразила, что работу можно потерять в любой момент и без вмешательства психотерапевта.

– Если вас выгонят, я возьму вас работать к себе, – улыбнувшись, ответил он, и Мэгги молча кивнула. Доктор Голдинг решительно распахнул дверь и посторонился, давая Мэгги пройти вперед.

В просторном кабинете за столом сидел мистер Бриннон, перед ним лежала кипа бумаг, которые он читал, время от время бросая напряженный взгляд на светящийся экран компьютера.

– Значит, Стэнли Бриннон… – тихо сказал доктор Голдинг, направляясь к столу.

Мистер Бриннон поднял голову от бумаг, удивленно взглянул на непрошеных посетителей, его глаза сузились и стали похожи на поросячьи. На лице появилось брезгливое выражение.

– А… звезда нашей бесконечной мыльной оперы, – скривив губы, презрительно произнес он, затем окинул взглядом стоящего рядом с Мэгги доктора Голдинга и неохотно спросил: – Кто вы и что вам нужно?

Но доктор вместо ответа взял кресло, поставил его перед столом мистера Бриннона, усадил в него Мэгги и, обращаясь к ней, любезно сказал:

– Располагайтесь, Мэгги, не стесняйтесь. Мистер Бриннон наверняка хотел предложить вам сесть, но просто не успел. Может, чашечку кофе или чая?

От страха Мэгги не могла вымолвить ни слова. Сидя перед начальником, она видела, как наливаются кровью его маленькие глазки, как краснеет от ярости лицо. А доктор Голдинг подошел к столу, наклонился и, уперевшись в столешницу кулаками, молча посмотрел на мистера Бриннона.

– Я ничего не понимаю, – зло проговорил начальник Мэгги, обращаясь к нему. – Кто вы? Что вам нужно? Почему вы врываетесь в мой кабинет? Вы разве не видите, что я занят? – И в подтверждение своих слов он показал на кипу бумаг.

– Мы хотим с вами поговорить, мистер Стэнли Бриннон, – усмехнувшись, ответил доктор Голдинг. Он отошел от стола, взял стул и сел рядом с Мэгги. – Разговор не займет много времени, – продолжал он. – Мы обсудим несколько вопросов и сразу уйдем.

Бриннон, красный от гнева, открыл рот, но доктор Голдинг его опередил.

– Речь пойдет о мисс Айви, – пояснил он. – Знаете ли вы, что ваше поведение в отношении мисс Айви расценивается как сексуальное домогательство? И если вас не учили в ваших банковских школах, как обращаться с персоналом и чем грозит вольное поведение начальника по отношению к подчиненным, то хочу вам сообщить: сексуальное домогательство преследуется законом.

Услышав его слова, Мэгги от испуга вздрогнула и, почувствовав сильную головную боль, приложила руку ко лбу, успев заметить, что ее начальник мгновенно стал мертвенно-бледным.

– Теперь второе, – невозмутимо продолжал доктор Голдинг. – Вы платите мисс Айви сущие гроши, а она – трудолюбивая, способная молодая женщина, прекрасно справляющаяся со своими служебными обязанностями. В самое ближайшее время адвокат мисс Айви заглянет к юристу вашего банка и поинтересуется, почему ее начальник при приеме на работу обещал ей все социальные льготы, но не выполнил своего обещания. Не сомневаюсь, разговор выйдет весьма любопытный. А потом он продолжится в суде.

Мэгги отняла ладонь от лба и взглянула на мистера Бриннона: его лицо было по-прежнему мертвенно-бледным.

– И последний вопрос, который мне хотелось бы с вами обсудить, – не унимался доктор Голдинг. – Вы постоянно угрожаете мисс Айви увольнением потому, что она иногда опаздывает из-за болезни маленького сына. А ведь мисс Айви, по моему мнению, не то что не дорабатывает, а перерабатывает. Надеюсь, в департаменте труда, куда будет вынужден обратиться ее адвокат, подобный трудовой спор разрешится не в пользу вашего банка.

Голова Мэгги раскалывалась, в ушах звенело от волнения и напряжения, но она молча сидела на стуле, благоразумно предпочитая не вмешиваться в монолог доктора. Через мгновение он наклонился к ней и еле слышно произнес:

– А теперь ваша очередь. Скажите ему сами, чтобы он оставил вас в покое.

Мэгги ощутила легкое дыхание доктора Голдинга, почувствовала на мгновение прикосновение его щеки и еще сильнее заволновалась.

– Я не могу… – прошептала она. – Он меня уволит… Доктор Голдинг наклонился к ней еще ближе и, касаясь губами ее уха, тихо, но настойчиво сказал:

– Вы должны все ему сказать, Мэгги. Должны. – И снова откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.

Мэгги несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь справиться с волнением, сделала паузу, а потом произнесла:

– Хорошо. – И, обращаясь к начальнику, быстро проговорила: – Мистер Бриннон, я хочу, чтобы вы оставили меня в покое.

Итак, первая фраза была произнесена, и Мэгги ничего не оставалось, как развивать дальше опасную тему.

– Мистер Бриннон, сколько можно каждое утро подстерегать меня и смотреть на часы, вовремя ли я пришла? – набравшись смелости, спросила она. – До каких пор вы будете приглашать меня на ленч, чтобы якобы обсудить со мной проблемы трудовой дисциплины?

Заметив, как дрожит лежащая на подлокотнике кресла рука Мэгги, доктор Голдинг накрыл ее большой широкой ладонью. Мэгги немного успокоилась, снова глубоко вздохнула и продолжила:

– И еще, мистер Бриннон. Я устала от ваших бесконечных придирок и замечаний. Я вовремя прихожу на работу и покидаю ее в положенный час. Я никогда не трачу более двадцати минут на ленч и не делаю других перерывов на отдых. И хочу вам напомнить, что я работаю за двоих, ведь вы перед моим поступлением в банк уволили двух секретарей, а вместо них взяли меня одну. А вы не только не платите мне нормальную зарплату, но и лишили обещанных социальных льгот.

Мэгги замолчала, потрясенная до глубины души собственной смелостью. Теперь мистер Бриннон непременно уволит ее, но тем не менее Мэгги была рада, что разговор с ним состоялся. И тепло ладони доктора Голдинга, накрывшего ее руку, успокаивало Мэгги. Она повернула голову, робко взглянула на него, и он, улыбнувшись, спросил:

– Мэгги, вы не обидитесь, если я попрошу вас оставить нас с мистером Бринноном на несколько минут наедине?

– Нет, конечно, – ответила она и, встав с кресла, с гордо поднятой головой удалилась из кабинета, даже не попрощавшись с начальником.

Оказавшись в холле, Мэгги испуганно огляделась – не видел ли кто-нибудь из сотрудников, что она вышла из кабинета мистера Бриннона? Это вызвало бы массу вопросов у ее не в меру любопытных коллег. Но к счастью, холл был пуст, и Мэгги с облегчением вздохнула. Из-за двери доносились приглушенные голоса доктора Голдинга и мистера Бриннона, но о чем они говорили, разобрать было невозможно. Через минуту дверь распахнулась, и улыбающийся доктор Голдинг произнес:

– Зайдите к мистеру Бриннону, Мэгги. Он хочет вам что-то сказать.

Мэгги шагнула в кабинет, а доктор Голдинг остался ждать ее в холле. Мистер Бриннон, все такой же бледный, сидел за столом, но выражение его лица теперь было застенчивым и смущенным.

– Мисс Айви, – откашлявшись, робко произнес он, – я прошу меня извинить. Я вел себя по отношению к вам… некорректно и… обещаю решить все ваши проблемы.

Стараясь ничем не выдать изумления, Мэгги лишь молча кивнула, а мистер Бриннон, избегая ее взгляда, тихо продолжил:

– Вы можете взять отпуск по болезни сына в любое время, когда вам будет удобно. А я сегодня же поговорю с начальством о полагающихся вам социальных льготах и попрошу, чтобы вам прибавили зарплату. Вы не возражаете, если мы с вами обсудим все детали завтра, мисс Айви?

Мэгги снова молча кивнула, не веря в реальность происходящего. Ей казалось, что она спит и видит странный сон и вот сейчас зазвонит ненавистный будильник или ее разбудит Тим.

– Хорошо, – услышала она свой спокойный голос, – В котором часу мне зайти?

– Вам будет удобно после ленча? – спросил мистер Бриннон. – Утром я улажу все проблемы и после перерыва сообщу вам решение руководства.

– Хорошо, – невозмутимо повторила Мэгги.

– Да… вот еще что, мисс Айви, – после паузы произнес начальник.

– Слушаю вас.

– Почему бы вам сегодня не уйти пораньше? – предложил он. – У вас болен сын. Разумеется, я дам указание не вычитать деньги за пропущенные часы из вашей зарплаты, – торопливо добавил Бриннон. – Или можете взять любой другой день, когда вам понадобится.

– Спасибо, – холодно отозвалась Мэгги и, не удостоив начальника прощальным взглядом, удалилась. В холле ее ждал улыбающийся доктор Голдинг. По выражению его лица Мэгги поняла, что он слышал ее разговор с начальником из-за неплотно прикрытой двери.

– Ну что? – весело поинтересовался он, подмигнув ей. – Как вы теперь себя чувствуете?

Они спустились на первый этаж и вышли на улицу, освещенную яркими теплыми лучами весеннего солнца.

* * *

Мэгги очень удивилась, когда грузовичок доктора Голдинга пересек мост через залив, въехал в Эмервилль и остановился на Холлиз-стрит перед большим магазином хозяйственных товаров. Там доктор Голдинг приобрел комплект металлических замков для дверей и задвижки на окна, предохраняющие от попыток проникновения в дом. Также он купил два сигнализационных устройства, а в отделе сопутствующих товаров – упаковку из двенадцати пластиковых бутылок пепси-колы.

– Что еще в вашем доме нужно отремонтировать? – спросил он Мэгги.

– На кухне течет водопроводный кран, – призналась она смущенно.

Но к ее удивлению, доктор воспринял ее ответ как должное, более того, Мэгги показалось, что известие о неисправном водопроводном кране его даже обрадовало.

Они направились в секцию, торгующую сантехникой, и там доктор приобрел нужные для починки крана детали, протянув продавцу свою кредитную карточку.

– Доктор Голдинг… – покраснев, пробормотала Мэгги, но он ободряюще улыбнулся и объявил:

– Улучшение бытовых условий пациента входит в стоимость восстановительного психотерапевтического курса.

Выйдя из магазина, они погрузили купленный товар в багажник, и грузовичок помчался в сторону западного Окленда. Мэгги немного смущалась, но очень скоро почувствовала себя в обществе доктора вполне комфортно. Между ними завязалась оживленная беседа – они принялись обсуждать недавнюю встречу с начальником Мэгги.

– А вы видели, как мистер Бриннон изменился в лице, когда вы строгим голосом сказали про сексуальное домогательство? – со смехом спросила Мэгги. – А как он покраснел?

– Да, видел, – улыбаясь, ответил доктор Голдинг. – Этот парень здорово струхнул: на это я и рассчитывал.

Когда они миновали фабрику лакокрасочных изделий и деревообрабатывающий завод, доктор Голдинг попросил Мэгги рассказать о ее семье.

"Для чего? – заволновалась она – Это что, обязательная часть психотерапевтического курса? " Но, взглянув в лицо доктора и увидев искренний интерес в его глазах, решила, что вопрос задан не из научных соображений.

– В нашей семье четверо детей, – сказала она. – Я – самая младшая. Мои братья и сестра тоже живут в Джорджии, в Доусоне, неподалеку от родительского дома.

– Я заметил, что вы говорите с легким акцентом, – кивнув, произнес Голдинг.

– Да, когда не слежу за собой, – ответила Мэгги и неожиданно добавила: – Слышали бы вы, как говорят мои родители… – И, покраснев, умолкла на полуслове.

Ну что за глупость она сморозила? Ее фраза прозвучала так, будто их знакомство непременно должно перерасти в дружеские отношения. Вздор! Но как все-таки было бы здорово, если бы они действительно подружились с доктором Голдингом и когда-нибудь она познакомила бы его со своими родственниками! Несбыточная мечта…

Доктор, казалось, не заметил ее смущения и спросил:

– А где сейчас ваш сын?

– В детском саду. В старшей дошкольной группе.

– Вы хотели бы забрать его пораньше?

Мэгги удивленно взглянула на улыбающегося доктора. Но, представив бурную радость Тима по поводу того, что она заехала за ним на машине и забрала его домой раньше, Мэгги честно призналась:

– Да, очень хотела бы.

– Прекрасно, Мэгги! Тогда едем за Тимом.

За сегодняшний день доктор уже несколько раз обращался к ней по имени и, видимо, угадав ее мысли, пояснил:

– Сегодня у меня такое настроение, что не хочется ощущать себя доктором Голдингом. Может, вы будете называть меня Джейком?

– Хорошо, – неуверенно согласилась Мэгги. – Но… ведь вас зовут Джейсон?

– Да… однако я предпочитаю, чтобы меня звали Джейком.

– Договорились, Джейк.

Они миновали здание еще одной фабрики и въехали в жилой квартал западного Окленда, который неприятно поразил Джейка обилием старых, обшарпанных домов, заросших сорняками неуютных двориков и пыльных, неухоженных пальм, росших по обеим сторонам улиц. Мэгги объяснила Джейку, как проехать к детскому саду, и через несколько минут он остановил грузовичок перед старым зданием с облупленной серой штукатуркой.

Обычно Мэгги, каждый день приводя сюда сына и окидывая взглядом неуютный дом, печально думала, что в следующем году Тиму придется ходить сюда в школу, если она, конечно, не выиграет большую сумму денег в лотерею или не вернется домой к родителям, но сегодня вид серого старого здания не огорчил ее. Наверное, оттого, что рядом с ней был доктор Голдинг и его присутствие вселяло в нее уверенность в переменах к лучшему.

Мэгги повернулась к нему и, увидев его бодрое лицо, улыбнулась и крепко сжала ручки пластикового пакета, в котором лежали детали и инструменты, купленные Джейком для ее дома.

Время пролетело незаметно, пока доктор Голдинг чинил и менял замки, устанавливал дверную щеколду и задвижки на окнах. Несколько раз он спускался вниз, выходил на улицу и брал из багажника грузовичка необходимые инструменты. Тим с радостным видом сопровождал его, прыгал и весело смеялся.

– Вот смотрите, Мэгги, – сказал доктор Голдинг, показывая на отметины на двери. – Такое впечатление, что в ваше отсутствие кто-то пытался с помощью стамески или какого-либо иного инструмента вскрыть дверь. Но теперь никто не сможет проникнуть к вам. Замки и засов очень надежные. Только не забывайте тщательно их запирать, очень вас прошу. И уж конечно, не пытайтесь справиться с замками с помощью кредитной карточки.

Мэгги пообещала никогда больше так не делать и, когда доктор Голдинг с Тимом в очередной раз пошли вниз к грузовичку, вместе с ними спустилась на первый этаж за почтой: соседская дверь тотчас же со скрипом приоткрылась, и из-за нее высунулась голова мистера Джейкобсона.

– Что вы грохочете? Сколько можно? – закричал он. – Безобразие!

Мэгги испуганно отпрянула, и в этот момент в холл вошел доктор Голдинг с упаковкой пепси-колы в руках и скачущим вокруг него Тимом.

– Добрый день! – подходя к двери мистера Джейкобсона, приветливо сказал доктор Голдинг.

Сосед внезапно смутился и уже хотел было захлопнуть дверь, но доктор взялся за ручку двери.

– Я менял замки в квартире моей знакомой, – все таким же приветливым тоном продолжал он, гладя Тима по голове. – Извините, если мы вас побеспокоили.

Свирепое выражение лица мистера Джейкобсона сменилось недоумением.

– Кстати, я могу и вам починить замки, – любезно предложил доктор Голдинг. – Или установить на дверь щеколду.

– Кто вас прислал? – осведомился сосед. – Откуда вы?

– Меня никто не присылал, – улыбнувшись и пожав плечами, ответил доктор. – Я пришел помочь своей знакомой. И буду рад помочь любому жильцу этого дома, – добавил он, и Мэгги заметила, что в глазах мистера Джейкобсона промелькнул интерес. – Давайте выберем время, когда всем будет удобно, я приеду и исправлю все ваши поломки. – И доктор в сопровождении Тима снова направился к выходу, а сосед, прежде чем скрыться за дверью, даже удостоил Мэгги приветливым кивком.

Она тоже вышла из дома и увидела, что доктор Голдинг внимательно рассматривает распахнутую входную дверь, под которую он подложил камень, чтобы она не закрылась.

– Эти звонки работают? – спросил он у Мэгги, указывая на панель с кнопками, под каждой из которых значились номера квартир и фамилии жильцов.

– Про другие не знаю, а мой точно работает, – ответила она.

Доктор убрал камень из-под двери, захлопнул ее и несколько раз с силой рванул на себя. Дверь не поддалась, и он с удовлетворением кивнул.

– Ну, хоть что-то исправно, – произнес он.

Они вернулись в дом, и, подходя к своей квартире, Мэгги вновь с сожалением оглядела старый, потрепанный ковер и смутилась. Пока Голдинг читал Тиму книжки, Мэгги сварила овощной суп и приготовила сандвичи с сыром. Они пообедали, а потом доктор Голдинг достал бутылки с пепси-колой, поставил их на стол и спросил:

– У вас есть лед?

– Нет, к сожалению, – опустив, голову, пробормотала Мэгги. Она не стала объяснять, что в маленькой морозильной камере хранятся лишь упаковки гамбургеров и мороженое для Тима, которое врач рекомендовал ему иногда есть.

– Ничего страшного! Будем пить пепси-колу без льда, – отозвался доктор.

После обеда он, как и обещал, в сопровождении Мэгги и Тима отправился к соседям выяснить, что им необходимо починить. Договорились, что доктор Голдинг приедет в следующую пятницу и починит дверные замки, установит засовы и задвижки на окнах. Он даже предложил соседям сделать "глазки" на дверях. Мистер Джейкобсон держался очень приветливо и дружелюбно, а после того как Джейк любезно согласился починить у него на кухне подтекающий водопроводный кран, несколько раз крепко пожал ему руку.

– Какой милый молодой человек, – тихо прощебетала миссис Уивер, наклонившись к Мэгги, когда доктор Голдинг отправился наверх собирать свои инструменты. – Где вы с ним познакомились?

Мэгги решила не сообщать соседке, что "милый молодой человек" – известный психотерапевт, к которому она ходит на прием, поэтому ограничилась лаконичным ответом:

– Нас познакомили друзья.

– Ну что? Будем прощаться? – упаковав инструменты, произнес Джейк, и Тим снова начал прыгать вокруг него и обнимать за колени.

– Тим, перестань! – одернула его Мэгги. – Ты надоел доктору.

– Все в порядке! – возразил тот. – Если Тим мне надоест, я сам скажу ему об этом. – И, схватив мальчика, начал подбрасывать его к потолку.

Тим весело хохотал, и Мэгги, не сдержавшись, тоже рассмеялась.

– Ну все, Тим, хватит, – сказал Голдинг, осторожно ставя его на пол. – Мне пора идти.

Тим запротестовал и стал тянуть его за руку.

– А когда вы опять придете, мы будет играть? – спросил он.

– Обязательно.

– Обещаете?

– Тим, перестань! – снова вмешалась Мэгги. – Доктор Голдинг устал!

Перед уходом Джейк еще раз проинструктировал Мэгги, как обращаться с замками и запирать оконные задвижки, и они распрощались. Тим никак не мог успокоиться, и Мэгги с трудом уговорила его принять лекарство и уложила в постель. Наконец Тим угомонился и уснул, а Мэгги, погасив в комнате свет и усевшись на диван, принялась вспоминать сегодняшний день.

Да, это был поистине незабываемый день! Доктор Голдинг в считанные минуты поставил на место мистера Бриннона. Теперь Мэгги была уверена, что место секретарши в банке она не потеряет. Правда, до сих пор оставалось неясным, где взять деньги на операцию Тима, но она почему-то не сомневалась, что и эта проблема разрешится благополучно.

Почему доктору Голдингу удается все так просто и легко улаживать? Вспоминая его, Мэгги испытывала необычайный душевный подъем. У этого тонкого знатока человеческих душ воистину золотые руки. Как ловко и профессионально он чинит замки и водопроводные краны! Мэгги с мечтательной улыбкой подумала, что забота доктора Голдинга о ее безопасности была искренней. Мэгги даже показалось, что он обрадовался, узнав об испорченных замках: ему очень хотелось помочь ей.

А как вежливо и любезно он разговаривал с соседями! Звонил им в двери, предлагал помощь, и они совместно решали, когда он снова приедет и что сделает! Да, трехнедельный восстановительный курс психотерапии – восхитительная вещь. Единство психологической и практической помощи.

"Несомненно, – с воодушевлением думала Мэгги, – этот курс не только поможет мне, но и изменит мою жизнь. Теперь понятно, почему Джина так восхищалась доктором Голдингом и его сеансами психотерапии!"

И еще Мэгги очень понравилось, что доктор Голдинг обращался с Тимом как с сыном. При воспоминании об этом у Мэгги снова потеплело на сердце, но она запретила себе думать об этом. Ведь доктор Голдинг – ее врач, а не поклонник! К тому же если после окончания трехнедельного курса их отношения с доктором Голдингом прекратятся, то Тим будет очень скучать.

"Не "если", а "когда"! – мысленно одернула себя Мэгги. – Когда прекратятся наши отношения…"

Хотя в глубине души она надеялась, что после завершения психотерапевтического курса их дружба с доктором Голдингом продолжится. Но кто знает, что будет потом? Пожалуй, Джина могла бы ответить на этот вопрос, но Мэгги не хотела спрашивать ее совета. Да и зачем это все, если доктор Голдинг – ее доктор и, кстати, автор двух известных книг, которые Джина очень хвалила.

"Надо бы купить эти книги, – подумала Мэгги. – Интересно, как и о чем он пишет? Непременно приобрету в день зарплаты".

"Книги доктора Голдинга – моя Библия! – вдохновенно говорила Джина. – Хочешь, дам тебе почитать?"

"Надо позвонить Джине", – решила Мэгги, но при мысли об этом у нее мгновенно испортилось настроение.

Здравый смысл подсказывал Мэгги: Джине вряд ли понравится ее рассказ о том, как доктор Голдинг помог ей отрегулировать отношения с начальником, а потом починил замки и водопроводный кран в ее квартире. Ведь когда Джина ходила к нему на сеансы психотерапии, ничего подобного не происходило. Да, доктор Голдинг – прекрасный человек и талантливый ученый, внимательно относящийся к каждому своему пациенту, но… все-таки в Мэгги он видел прежде всего женщину, проявил личную заинтересованность и участие в ее судьбе. Вот это-то и разозлит Джину, если Мэгги ей во всем признается. Правда, она допускала мысль, что доктор Голдинг, может быть, к каждому пациенту находит индивидуальный подход. Оттого у него такая обширная практика и репутация хорошего психотерапевта.

Нет, все-таки позвонить Джине надо. В очередной раз поблагодарить за то, что уговорила Мэгги пройти этот курс психотерапии. Мэгги вздохнула, встала с дивана и побрела к телефону, на ходу обдумывая, что она расскажет Джине, а о чем умолчит.