Текст книги "Тайная женитьба"

5

Готовка отняла у нее большую часть дня. В завершение Джанет накрыла стол и, украсив его букетом цветов, также купленных в магазине, побежала в спальню переодеваться.

Джанет рассчитывала, что они сразу сядут за стол, как только Дэвид придет, чтобы хватило времени объехать автомагазины. После продолжительных раздумий она остановила выбор на бежевых брюках и шелковой блузке в полоску. Она наложила легкий макияж и торопливо причесалась. Бросив быстрый взгляд в зеркало и убедившись, что выглядит достойно, Джанет кинулась в кухню.

Времени оставалось в обрез, но у нее все было готово: салат заправлен, картофель отварен, духовка разогрета, креветки охлаждались в холодильнике, а торт, украшенный черносливом, красовался на столе.

Без пяти минут шесть она зажгла свечи и налила в бокал вино, которое купила специально для Дейви. После тяжелого дня мужчина должен расслабиться, чтобы почувствовать себя дома.

В шесть часов нервы Джанет напряглись до предела, и она с нетерпением ждала звонка в дверь. В шесть десять она подумала, что картофель остынет. В шесть тридцать возникли опасения, что салат заветрился.

К этому времени Джанет изрядно пала духом. Она расшиблась в лепешку, чтобы приготовить ему шикарный обед, а он даже не позвонил, чтобы предупредить, что задерживается.

В семь Джанет начала беспокоиться. Вероятно, с Дэвидом что-то стряслось. Она не знала номера его рабочего телефона и не могла припомнить, говорил ли он, в какой компании работает. Можно было позвонить тете Мэри, но не хотелось попусту ее тревожить. С другой стороны, если с Дейви что-то случилось, то его мать наверняка в курсе.

Джанет затушила сгоревшие наполовину свечи и принялась мерить шагами комнату. Прошло еще полчаса. Теперь ею овладело настоящее волнение. Он наверняка позвонил бы, если бы задерживался.

Еще десять минут она боролась с искушением действовать и в конце концов приняла решение. Она позвонит тете Мэри, но сначала на всякий случай позвонит Дэвиду в дверь. Не исключена возможность, что он забыл о совместных планах поискать для нее машину. Хотя в такое верилось с трудом.

В надежде, что сию секунду вернется домой, Джанет оставила дверь в свою квартиру открытой и решительно нажала на кнопку звонка. Она собиралась сосчитать до десяти, после чего вернуться к себе и позвонить тете Мэри.

Она досчитала до восьми, когда дверь квартиры Дэвида распахнулась настежь.

– Какого черта?!. – Он вытаращил глаза, словно увидел приведение. – Джани?

Джанет поджала губы и метнула на него гневный взгляд. На лице Дэвида боролись противоречивые эмоции. Раздражение, удивление, недоумение и, наконец, отблески воспоминаний и ужас, сменялись, как кадры киноленты.

– О Господи! – Дэвид хлопнул себя по лбу. Я совсем забыл. Прости!

Джанет внезапно овладела ярость, и она потеряла над собой контроль.

– Прости?! Это и все, что ты можешь сказать?! Я целый день проторчала у плиты, чтобы приготовить тебе обед! Ты представляешь, сколько стоит филейный миньон?!

Дэвид попытался что-то сказать, но разгневанная Джанет не позволила ему вставить ни слова.

– Как можно было вот так просто забыть, Дэвид?! Ты сам позвонил, пригласил вместе пойти пообедать и – забыл? Это была твоя идея.

Ты хоть представляешь, как я обеспокоилась, когда ты… не появился…

К своему стыду, Джанет разрыдалась.

Выражение обиды на лице Дэвида сменилось состраданием. Он торопливо взял ее за руку и, втянув в квартиру, закрыл дверь.

Джанет изо всех сил пыталась остановить слезы, катившиеся градом по ее щекам, но была не в состоянии сдержать рыдания. Ее словно прорвало. Боль, страхи, внутренняя борьба, взвинченность, связанная с переездом в чужой город, – все в эту минуту выплеснулось наружу.

Не имея возможности справиться с собой, она смотрела на испуганное лицо Дэвида и рыдала.

Тогда он обнял ее, и Джанет уткнулась лицом в его теплую грудь. Мягкие волоски, торчавшие из треугольного выреза его футболки, щекотали ей нос, но она не двигалась. Постепенно Джанет забыла, что послужило причиной вспышки ее гнева, так хорошо, уютно, надежно и безмятежно чувствовала она себя в теплых объятиях Дэвида. Но очень скоро она осознала, что позволила себе не на шутку увлечься приятными ощущениями. Дэвид неуклюже гладил ее по спине и обнимал так бережно, словно боялся, что Джанет может рассыпаться на мелкие осколки. По всей видимости, она снова поставила его в неловкое положение.

Овладев собой, Джанет отстранилась.

– Прости, – пробормотала она дрожащим голосом. – Я сама не ожидала. Не знаю, что со мной такое…

– Ты обо мне беспокоилась? – спросил он голосом, исполненным такой нежности, что у Джанет по спине побежали мурашки.

Больше всего на свете ей хотелось в этот миг вернуться в тепло его рук и почувствовать на лице его поцелуи, чтобы окончательно забыть о своих проблемах. Вероятно, она спятила.

Дэвид был прав. Она действительно переживала за него. Но он не должен думать, что из-за этого она до слез расстроилась. Приложив некоторое усилие, Джанет вернула былое негодование.

– Я больше волновалась из-за своего испорченного обеда. Как ты мог просто взять и забыть?

– Послушай, я очень сожалею. Пройди и присядь.

Дэвид пригласил ее в гостиную. Джанет впервые оказалась в его квартире и с интересом осматривалась. Над газовым камином висела огромная картина в синих тонах с Изображением мрачного фантастического пейзажа. Перед диваном, обитым песочного цвета велюром, стоял квадратный журнальный столик, но на нем не было ни книг, ни журналов, которые могли бы отвлечь взгляд от его незамысловатой простоты. Напротив дивана стояло кресло, в котором лежала, свернувшись калачиком, трехцветная кошка. Когда Дэвид подошел к креслу, она села, потянулась и грациозно спрыгнула на пол.

Джанет присела и погладила шелковистую шерстку животного.

– Я не знала, что у тебя есть кошка.

– Это кот. Белоус. Он не слишком жалует компанию.

Кот, словно желая опровергнуть слова хозяина, выгнул спину и громко замурлыкал.

– Привет, Белоус, – тихо произнесла Джанет и выпрямилась.

В углу комнаты она заметила изящную фарфоровую вазу на подставке, которая с трудом вписывалась в этот суровый интерьер.

– Это мама подарила, – пояснил Дэвид, поймав удивленный взгляд Джанет. – Она любит подобные штучки. Я все ломаю голову, как от нее избавиться. Правда, боюсь, она подарит взамен другую.

Джанет не удержалась от улыбки и села на диван, оказавшийся гораздо удобнее ее собственного.

– А остальная обстановка?

– Что именно? – обиженно спросил Дэвид.

– Я… просто подумала, что у тебя интересный вкус. Или мебель тоже выбирала тетя Мэри?

– Нет. Я кое-что умею делать и без ее помощи, – сухо обронил он, усаживаясь в кресло. – Вопреки ее попыткам доказать обратное.

Белоус подошел к Джанет и, мурлыкнув, растянулся у ее ног.

– Думаю, она хочет быть тебе полезной, – промолвила Джанет и наклонилась, чтобы погладить кота.

– Нет. Она хочет испортить мне жизнь и страшно злится, когда я препятствую этому.

Похоже, она все еще тоскует по папе и Нику.

В конце концов, у нее, кроме меня, никого не осталось.

– Тебе повезло, что есть кто-то, кто о тебе заботится.

Что-то в голосе Джанет встревожило Дэвида, и он вскинул на нее взгляд.

– У тебя у самой большая семья, о тебе есть кому заботиться.

– Обо мне заботится мама, хотя папа и братья отнимают у нее больше времени. Она всегда говорит, что я могу и сама о себе побеспокоиться.

Что касается папы, то он большую часть времени проводил с сыновьями. Вместе они ходили в походы, на рыбалку. Меня они в свою компанию не допускали. Когда я просила взять меня с собой, он отвечал, что это не для девочек и что я должна оставаться дома, чтобы скрашивать маме одиночество. В конце концов я перестала набиваться к ним в друзья. Похоже, в отличие от сыновей он так и не узнал меня по-настоящему.

– Поэтому ты ходила хвостом за Ником?

– Ничего я за ним не ходила! – возмутилась Джанет, задетая за живое. – Мы с Ником были друзьями. Мы вместе играли и развлекались.

Вместе прыгали в реку…

– Рискуя свернуть шею. – В памяти Дэвида всплыл недавний сон. – Я помню, как однажды мне пришлось тебя спасать. Если бы я случайно не оказался рядом, неизвестно, чем бы все кончилось.

Джанет тоже вспомнила этот случай. Она ударилась головой о затопленную корягу и почти потеряла сознание, когда ее вытащили из воды.

Ее спас Дейви. Потом он страшно ее отругал за безрассудство и отвез на велосипеде домой.

– Ты вела себя очень глупо, если тебя интересует мое мнение, – заявил он, перехватив ее благодарный взгляд.

– Это все Ник, – упрямо сказала Джанет. Я не хотела, чтобы он дразнил меня размазней.

– Ты предпочла бы умереть или провести остаток жизни в инвалидной коляске.

– Мы были детьми, а дети не думают об этом.

– Два идиота. – Дэвид осуждающе покачал головой.

– Ты лучше скажи, какие важные дела заставили тебя забыть про приготовленный мною обед? – Джанет пошла в атаку, решив, что настало время сменить тему.

– Работа. – Дэвид выглядел пристыженным. – Представляешь, я так заработался, что у меня совсем вылетело из головы, что мы собирались ехать выбирать тебе машину. Я обещаю наверстать упущенное завтра вечером и обязательно сводить тебя куда-нибудь пообедать. Дело в том, что мне выпала честь стать личным консультантом Ричарда Твейна. Всю вторую половину дня я корпел над составлением резюме и плана предложений.

– Ричард Твейн? Что это за шишка?

– Он один из богатейших жителей Сакраменто, – ответил Дэвид, и его глаза возбужденно блеснули. – Он владелец крупнейшей компании по производству телевизоров. У него работают тысячи рабочих с разных концов света. Он деньги гребет лопатой. Если бы мне удалось с ним завязаться, то о большем я бы и не мечтал. Это огромная честь для нашей финансовой компании.

– Неужели ты и в самом деле так любишь свою работу? – подивилась Джанет его энтузиазму.

Дэвид пожал плечами.

– В ней моя жизнь.

В этом и состоит его трагедия, подумала Джанет с жалостью. Бедняжка ничего другого не знает.

Впрочем, это было не ее дело, хотя Джанет не могла отрицать, что находиться в его объятиях бесконечно приятно. Дэвиду есть что предложить женщинам. Он добрый, заботливый, понимающий, предусмотрительный, если, конечно, его мысли не отвлекает работа.

Это весьма существенный недостаток. Его работа. Она для него важнее всего на свете.

– Понимаешь, – произнесла наконец Джанет, – жизнь может стать беспредельно одинокой, если рядом с тобой нет того единственного человека, кто значит для тебя все.

– Я сожалею обо всем происшедшем, – вдруг сказал Дэвид.

Джанет не поняла, что он имеет в виду: свою забывчивость или тот факт, что он ее обнимал.

– Ничего, – отозвалась она коротко, боясь попасть впросак. – Я поставлю бифштекс в морозилку. Овощной и креветочный салаты съем.

А вот с тортом тебе придется мне помочь. Мне не нужны лишние калории.

Дэвид виновато понурился.

– Ты так старалась. Я очень надеюсь, что ты меня простишь и позволишь пригласить тебя завтра куда-нибудь на ужин.

– Ты прощен, – объявила Джанет, не в силах выносить его несчастного вида. – Я с удовольствием принимаю твое приглашение, – добавила она с улыбкой.

– Благодарю. Но я не это имел в виду, когда сказал, что сожалею. Я имел в виду…

– Если ты имел в виду тот факт, что мы обнимались, это тоже сущая ерунда. Я плакала, а ты старался меня успокоить. Я не стану на этот счет заблуждаться, так что забудь об этом.

– Я думал совсем о другом, – оскорбился Дэвид. – Я имел в виду то, что случилось в Холодном Ручье.

Джанет в ужасе уставилась на него. На несколько секунд она потеряла дар речи.

– Что?! Как ты узнал об этом?! – выпалила она.

Он в смущении отвел глаза.

– Ты сама рассказала об этом вчера по пути домой.

– Я не предполагала, что ты меня слышишь, – пролепетала она в испуге, гадая, поделился ли Дэвид услышанным с ее матерью. Я думала, ты спишь.

– Я тоже решил, что ты так думала. Я тебя почти не слышал. Но хочу, чтобы ты знала: в жизни не всегда все получается так, как хочется. Мне жаль, но это очень болезненно.

Джанет горько рассмеялась.

– Правда, глупо? Ты считаешь, что я должна была хорошо все взвесить, прежде чем позволить себе залететь от какого-то типа, который… – В этот момент она увидела крайнее удивление, отразившееся на лице Дэвида, и поняла, что сболтнула лишнее. Видимо, он все же не все вчера расслышал. Проклиная себя за поспешность, Джанет вяло добавила:

– Но, боюсь, теперь слишком поздно сожалеть о чем-либо.

Дело в том, что настоящей причиной моего отъезда из Холодного Ручья послужила моя беременность. Я залетела от того ковбоя. Его жизнь состоит из разъездов, и он не намерен бросать якорь. Он прямо сказал, что не готов стать отцом, но согласен оплатить аборт.

– Негодяй. – Лицо Дэвида потемнело. – Но ведь ты на это не пойдешь, правда?

– Конечно нет. Мне бы ни при каких обстоятельствах не пришло в голову убить своего малыша.

– Вот и хорошо. – Дэвид продолжал хмуриться. Его суровый вид мог бы напугать самого отважного из ковбоев. – Подонку следовало бы надрать задницу.

– Но ведь это не только его вина. – Джанет вздохнула. – Я осознавала, на что иду. Я чувствовала себя одинокой, вот и влюбилась. Он пригласил меня потанцевать там же, на родео.

Я считала его самым лучшим, самым обаятельным и интересным человеком на свете. Я влюбилась в него с первого взгляда и совершенно потеряла голову.

– Ну вот ты и попалась, – вставил Дэвид нравоучительно. – Нет такого понятия, как «любовь с первого взгляда». Нельзя полюбить человека, которого не знаешь.

– Вероятно, – не стала спорить Джанет. Но можно думать, что любишь.

– Так что ты собираешься теперь делать? Мать, наверное, из-за тебя с ума сходит. Она знает?

– Нет! – Увидев испуг на лице Дэвида, Джанет понизила голос. – И ты не должен ничего рассказывать тете Мэри, иначе все станет известно и моей маме. Никто ничего не должен знать.

Никто и не знает, кроме Ральфа и теперь тебя.

Это должно оставаться в тайне. Во всяком случае до тех пор, пока я не решу, что делать.

– Ты ничего не сказала матери? – изумился Дэвид. – Но ты обязана рассказать ей. А как насчет моей матери? Она же заметит, когда ты… ты…

– Я расскажу, когда настанет время, но не раньше. – Джанет наклонилась к нему. – Умоляю, Дэвид, поклянись, что не проболтаешься ни одной живой душе! Я бы и тебе ничего не сказала, если бы знала, что ты не все расслышал в машине.

– Ты должна, по крайней мере, поставить в известность свою мать, – упорствовал Дэвид. Все об этом узнают рано или поздно, Джани. Ты не можешь скрывать ребенка вечно.

Джанет понурилась, уставившись на спавшего у ее ног кота. К собственному удивлению, она вдруг осознала, что решение у нее созрело.

– Могу, – произнесла она твердо. – Если отдам его в чужие руки.

В комнате повисла гробовая тишина. Дэвид таращил на Джанет глаза так, словно перед ним сидела преступница, сознавшаяся в убийстве.

Джанет сто раз успела пожалеть, что ляпнула лишнее.

– Э-э-э… – промычал Дэвид. – Ты уверена, что хочешь этого?

– Уверена, – твердо заявила Джанет, после секундного колебания.

– Но ведь мы говорим не о пакете с продуктами, а о человеческой жизни. О твоем сыне или дочке. Возможно, потом ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

– Ты полагаешь, я этого не понимаю? – К глазам Джанет подступили слезы, и она яростно смахнула их ладонью. – Неужели ты думаешь, что я не провожу бессонные ночи, не мучаюсь, не ломаю голову над тем, как лучше поступить?

– У тебя еще есть время подумать. Тебе не нужно торопиться с решением. Когда ребенок начнет расти и ты почувствуешь в себе его присутствие, ты можешь передумать.

– Я не могу его оставить, Дэвид. – Джанет покачала головой, с трудом сохраняя самообладание.

– Почему?

– Я столько раз размышляла на эту тему…

Это будет несправедливо по отношению к ребенку. Ему нужны оба родителя.

– Многие дети после развода родителей живут с одним из них.

– У них все равно остаются и папа, и мама, даже если они живут врозь. – Джанет встретилась глазами с Дэвидом. В ее взгляде светилась немая мольба проникнуться пониманием. – У тебя был отец, пока ты не стал взрослым. Нику было всего восемнадцать, когда мистер Уильямс умер. Не поэтому ли он вырос беспечным и безответственным, что тосковал по отцу?

– Возможно. – Дэвид пожал плечами. – Но в один прекрасный день ты выйдешь замуж, и у твоего ребенка появится отец.

– Нет никаких гарантий. А пока суд да дело, мне придется заботиться и о себе, и о ребенке.

У меня не будет ни средств, ни времени, чтобы дать ему все необходимое. Что за жизнь ждет его, если мы будем кочевать с места на место, пока я не заработаю достаточно денег, чтобы купить собственный дом? Поверь, ему будет лучше в обеспеченной семье с двумя заботливыми родителями.

– Ребенку, кроме любви, ничего не нужно.

– Если ты так считаешь, следовательно, ничего не знаешь о детях. – Джанет мрачно улыбнулась.

– Ты права, я сказал, не подумав. Но я знаю, что это будет наиболее важное решение в твоей жизни. Мне кажется, тебе нужно как следует его взвесить, чтобы не совершить страшной ошибки.

– Не сомневаюсь. – Джанет легко встала на ноги, потревожив спящего кота. – Больше не хочу об этом думать. Я приняла решение, и ничто не заставит меня изменить его. Когда ребенок начнет шевелиться, мне будет труднее принять подобное решение. Я должна сделать это сейчас, пока в состоянии мыслить здраво.

– А как с работой? – Дэвид тоже поднялся.

Его лицо хмурилось. – Тебе придется сказать работодателю, что ты ждешь ребенка. Это значительно усложнит дело.

Настроение у Джанет совсем упало. Она забыла, что рассчитывала на помощь Дэвида в поисках работы.

– Не беспокойся, – пробормотала она, стараясь казаться безразличной, – я не заставлю тебя из-за меня лгать. Я что-нибудь придумаю.

Не забивай себе голову.

– Как бы не так! – Дэвид проследовал за Джанет в прихожую и открыл дверь. – Я воспринимаю это как свою беду.

– Это очень мило с твоей стороны, Дэвид. – Джанет деланно улыбнулась. – Но я не хочу, чтобы ты чувствовал себя чем-то мне обязанным.

– Но кто-то должен о тебе позаботиться.

Думаю, мы должны все рассказать моей матери В критические моменты она становится оплотом силы. Как только она узнает о том, что ты ждешь ребенка…

Джанет резко повернулась к нему.

– Она ни о чем не узнает. Ты должен обещать, Дэвид. Умоляю.

Он в отчаянии сжал кулаки и твердо сказал:

– Обещаю, но при одном условии.

– И какое же оно?

– Ты позволишь мне помогать тебе. Скажи для начала, кто твой врач.

– Я , я пока еще не определилась. Я собиралась подождать…

– Хорошо, я об этом позабочусь и запишу тебя на прием. Что насчет страховки?

– Я рассчитывала, что, устроившись на работу…

– Не волнуйся, я и об этом позабочусь. Вместе мы что-нибудь придумаем.

– Я очень ценю твои усилия, Дэвид, – начала Джанет намеренно бесцеремонно, не желая становиться для него обузой, – но я приехала сюда не для того, чтобы сесть на шею тебе и тете Мэри.

Я большая девочка и в состоянии справиться со своими проблемами самостоятельно.

– Я взялся тебе помочь не потому, что чувствую себя обязанным, – заявил Дэвид твердо. Я действительно хочу тебе помочь.

Как бы ей хотелось ему поверить! Джанет посмотрела ему в глаза, в них она увидела искреннее участие. Может, он и впрямь за нее переживает? Хотя бы чуточку.

– Спасибо, Дэвид. – Джанет улыбнулась. Ты хороший человек. И, сказать по правде, настоящий друг.

В его глазах вспыхнул странный огонек, но тут же погас, хотя голос Дэвида прозвучал, как всегда, бесстрастно.

– Буду рад. Ни о чем не беспокойся. Вместе мы пробьемся.

Вернувшись в свою пустую квартиру, Джанет с трудом поборола подступившие слезы и неотвязное желание позвонить матери и во всем признаться. Узнав о беременности дочери, та непременно велит ей возвращаться домой и, возможно, пришлет за ней всех трех братьев. Но ехать в Холодный Ручей под конвоем Джанет претило.

Отец всегда гордился своей семьей. Он говорил, что мальчики никогда его не подведут. Всю жизнь Джанет только и делала, что соревновалась с братьями за отцовское расположение.

Если отец узнает о ее беременности, он ее не простит. На это Джанет не могла согласиться.

Придется обходиться своими силами.

Но обещание Дэвида помочь осушило слезы Джанет. Она не одинока. У нее есть Дэвид. Он для нее вроде оазиса посреди выжженной солнцем пустыни. В детстве он всегда приходил ей на выручку. Ее вечный спаситель. Ее рыцарь в сияющих доспехах.

Если бы только все сложилось иначе и Дэвид остался в Холодном Ручье, то сейчас, вероятно, они стали бы семьей. Возможно, зная, что дома его ждут жена и дети, он не был бы до такой степени помешан на работе. Вместе они были бы счастливы.

Джанет попыталась представить Дэвида в Холодном Ручье в окружении детей и жены, но у нее ничего не вышло. Похоже, она чересчур увлеклась мечтами о том, что могло бы быть.

Дэвид держался с ней, как старый друг семьи.

Только и всего.

Вопреки его заверениям Джанет по-прежнему казалось, что он чувствует себя чем-то ей обязанным. В любом случае он предложил ей помощь, и она не преминет ею воспользоваться. Повернуть часы вспять она не может, но принять поддержку готова. В ней растет новая жизнь, которая все для нее изменила. Отныне все будет по-другому.

Когда Джанет ушла, Дэвид долго сидел, опустив голову на руки и размышляя над услышанным. Откровения Джанет его потрясли.

С одной стороны, его пугала ответственность, которую он на себя брал, не имея ни малейшего представления о том, что его ждет. С другой стороны, он ощущал неимоверную гордость оттого, что ему предстоит стать причастным к величайшему событию в истории человечества – рождению нового человека.

Дэвид был исполнен решимости находиться рядом с Джанет, что бы с ней ни случилось.

Еще он был исполнен решимости осуществить свой план. Что бы ни говорила Джанет, Дэвид верил, что она не хочет расставаться с ребенком. Он чувствовал это по ее голосу, видел по ее глазам, хотя произносимые ею слова свидетельствовали об обратном. Он должен заставить ее изменить решение. Должен убедить, что у нее все получится. Что она сумеет дать крохотному существу все, что ему нужно, и даже больше.

Он считал Джанет ответственным и заботливым человеком. Она даже за него переживала, хотя он приходился ей всего-навсего соседом. Дэвид не сомневался, что она станет хорошей матерью. Ей только нужна поддержка. Он готов сделать для нее все, хотя пока не знает, что именно потребуется. Он поразмыслит на эту тему позже. В первую очередь Джанет нуждается в работе, и он обязан об этом позаботиться.

Дэвид сделал несколько телефонных звонков, пока не добился желаемого результата.

Довольный собой, он хотел немедленно обрадовать Джанет, но, взглянув на часы, понял, что время позднее. Он поговорит с ней завтра.

В ту ночь он спал крепко. Ему снились кричащие младенцы и рыдающие женщины. Дважды он просыпался среди ночи с мыслями бежать к Джанет, полагая, что уже наступило утро, и с разочарованием снова засыпал.

Ему снилась Джанет. Он опять обнимал ее, как в тот момент, когда она разрыдалась в его прихожей. Только на этот раз он не отпустил ее, но поддался соблазну узнать вкус ее губ.

К сожалению, будильник прозвенел как раз в тот миг, когда их губы должны были соприкоснуться. От острого разочарования Дэвид даже не сразу сообразил, что это был только сон. Он еще несколько минут лежал в постели, перебирая в памяти чувственные ощущения.

Сияющая, яркая и трепетная, Джанет появилась на его небосклоне, как радуга, привнеся в довольно серую жизнь все краски мира.

Джанет очень изменилась с тех пор, как он видел ее в последний раз. С другой стороны, она во многих отношениях осталась прежней: сохранила безоглядную смелость духа, импульсивность и здоровое упрямство – черты, выделявшие ее среди сверстниц. Но теперь в ней угадывались беззащитность, ранимость, скрытый страх и глубокая печаль, отчего Дэвиду хотелось стиснуть ее в объятиях и заверить, что он сделает все, что в его власти, лишь бы она оставила ребенка, которого носит в себе.

Утром, когда Джанет открыла ему дверь, Дэвид с трудом поборол желание ее обнять. Она стояла перед ним в халатике, облегавшем ее стройную фигурку, и смотрела на него сонными, но все равно прекрасными глазами цвета янтаря. Непослушные медные кудри обрамляли ее нежное лицо. У Дэвида пересохло во рту, и он сжал кулаки, чтобы скрыть овладевшие им эмоции.

– Я, должно быть, проспала, – пробормотала она и, отступив в сторону, позволила Дэвиду пройти в квартиру. – Я не знала, что уже так поздно.

– Я не мог дождаться утра, – признался Дэвид, умирая от желания выпить чашечку кофе в компании с этим милым сонным созданием. Я еду на работу, но сначала хочу сообщить тебе новость. Сегодня после ланча у тебя собеседование. Возьмешь такси, и тебя довезут до места.

Вот адрес.

Джанет недоуменно уставилась на протянутый Дэвидом листок бумаги.

– Ты договорился о собеседовании? На предмет чего? Как? Когда?

– Вчера вечером, – ответил Дэвид на последний вопрос. – Одному моему клиенту требуется секретарь в крупное модельное агентство.

Конечно, секретарь и фотограф – это не одно и то же, но Джон заверил, что обязательно посмотрит твои работы и подумает о твоем продвижении. В любом случае, тебе будут платить жалованье и, работая, ты сможешь подыскать что-нибудь более подходящее, если с ними у тебя ничего не получится.

– А как насчет?..

– Он в курсе. – Дэвид кашлянул. – Я все ему объяснил, и он проникся пониманием. Он готов принять тебя на работу и предоставить, когда подойдет время родов, отпуск.

Джанет смотрела на него своими сияющими янтарными глазами, и Дэвиду показалось, что у него выросли крылья.

– Джон Эндрюс очень милый человек. Ты с ним подружишься. Только не опаздывай, а мне пора. – С этими словами Дэвид торопливо вышел из квартиры, опасаясь, как бы обуревавшие его фантазии не одержали верх.

– Ты чудо, Дейви! Огромное спасибо! – крикнула Джанет ему вдогонку, и ее чистый голос прозвучал как песня ангела.

Обернуться Дэвид не осмелился, подозревая, что если обернется, то не устоит перед соблазном броситься назад, чтобы задушить Джанет в объятиях и осыпать жаркими поцелуями. В конечном счете его мать оказалась права. Боясь не справиться с искушением, Дэвид только помахал Джанет рукой и скрылся в лифте.

Весь день Джанет не выходила у него из головы. Дэвид с нетерпением поглядывал на стрелки часов, пока они не приблизились к двум тридцати. На это время у Джанет было назначено собеседование. Сто раз за утро рука Дэвида тянулась к телефону, чтобы напомнить ей об ответственном моменте, но каждый раз он говорил себе, что весьма тонкая грань отделяет помощь от назойливости. Этой простой истине его научило поведение матери.

Подумав о матери, Дэвид не мог не согласиться с Джанет. Матери действительно не следовало ничего знать. Во всяком случае, сейчас.

Иначе она вмешается и своими наставлениями сведет Джанет с ума. С другой стороны, Дэвид не переставал гадать, стала бы мать прилагать столько усилий, чтобы свести его с Джанет, знай она, что Джанет беременна.

Хотя Дэвид всеми силами старался сосредоточиться на работе, его взгляд то и дело обращался к циферблату часов. Потом, когда собеседование, по его расчетам, должно было завершиться, он мучился желанием позвонить Джону, чтобы узнать, как все прошло, но не позволил себе лишней суеты. Через час или два он вернется домой и зайдет к Джанет, чтобы задать все интересующие вопросы.

Когда Дэвид принялся убирать со стола папки, его сослуживец Джим Берт, с которым они сидели в одном кабинете, взглянул на него с удивлением.

– Ты уже уходишь? Что случилось? Уж не заболел ли ты?

– Я просто устал. Этой ночью я плохо спал, ответил Дэвид и тускло улыбнулся.

– Ты, верно, не из тех здоровяков, кто может гулять ночь напролет, старик. Бросай ты это дело, пока не подорвал здоровье.

Дэвид промолчал – Джим был человеком семейным и полагал, что все, кто еще не остепенился, ведут разнузданную жизнь.

– Я подумаю на эту тему. До завтра, – бросил он и вышел из кабинета, зная, что Джим с завистью смотрит ему в спину.

По дороге домой Дэвид был предельно собран и аккуратен, поскольку осознавал, что теперь должен заботиться не только о себе, но и о других. Ощущение своей полезности согревало ему душу.

Хотя мать постоянно давала ему понять, что не может без него обходиться, Дэвид отлично понимал, что она притворяется. Он был уверен, что и Джанет может сама о себе позаботиться, но только не в нынешней ситуации.

Сейчас ей нужен кто-то рядом, на кого она могла опереться, и он был готов подставить ей свое плечо, и не только.

Дэвид надеялся быть полезным Джанет, хотя предвидев, что она не станет его утруждать. Он помнил, какой невыразимой благодарностью светилось ее лицо, когда она говорила, что готова принять помощь друга. По-видимому, она все еще страдает по своему ковбою и, может, втайне надеется, что мерзавец передумает и вернется к ней и ребенку.

При этой мысли у Дэвида защемило сердце, и он призадумался. Он совершит ошибку, если будет относиться к Джанет и ее будущему ребенку пристрастно. Чем сильнее он к ним привяжется, тем труднее будет с ними расставаться, когда придет время.

Размышления на эту тему только усугубили душевные муки Дэвида, но перспектива увидеть Джанет вернула его в радостное расположение духа. Он принял душ, переоделся в рекордное время и едва не выскочил за дверь, забыв покормить Белоуса.

У квартиры напротив Дэвид остановился и позвонил. Джанет открыла сразу, словно ожидала его прихода. Ее ладную фигурку плотно облегали брюки цвета морской волны и такая же футболка. Дэвида бросило в жар, и он не знал, что сказать. Впрочем, необходимости в словах не возникло.

– Я получила работу! – воскликнула Джанет.

К неимоверному удивлению Дэвида, она, раскинув руки, бросилась к нему на шею и поцеловала в губы.

Дэвид воспользовался случаем, поймал губами ее рот, чтобы сполна насладиться неожиданным подарком судьбы. Какое-то мгновение Джанет будто колебалась, но Дэвид твердо решил закончить начатое ею дело и не разжал рук.