Текст книги "Тайная женитьба"

10

Когда Джанет оказалась в кольце его рук, Дэвид с особенной остротой почувствовал, какая она желанная и недоступная. Желание поцеловать Джанет преследовало Дэвида с того самого момента, как они вышли на танцевальную площадку и он обнял ее за талию.

Двигаясь в ритме томной мелодии, Дэвид всем своим существом ощущал близость Джанет. Неяркое интимное освещение и соблазнительная близость красивой молодой женщины подстегивали его чувства, и вскоре Дэвидом всецело овладело желание обладать ею.

Волосы Джанет щекотали ему нос, и Дэвид поднял руку, чтобы их убрать, и его ладонь сама по себе потянулась к ее шее, а губы – к ее щеке.

Похоже, он терял контроль над собой.

В этот момент Джанет – случайно ли, умышленно ли – повернула голову, и их губы на мгновение соприкоснулись. Дэвида как током пронзило и захлестнуло горячей волной страсти.

Он осознавал, что не должен поддаваться эротическим желаниям, отчетливо представляя, как ужаснулась бы мать, узнав, что он питает почти животную страсть к дочери ее лучшей подруги.

Более того, Дэвид не сомневался, что Джанет полностью разделила бы точку зрения его матери, и от этого дискомфорт в его душе только усиливался. К счастью, танец закончился, и он с облегчением проводил партнершу к столику.

Джанет в этот вечер словно лучилась золотым солнечным светом. Искры радости, вспыхивавшие в ее глазах каждый раз, когда Дэвид смотрел на нее, влекли его к Джанет с неумолимостью магнита.

Он не мог на нее наглядеться, не мог надышаться. В Джанет ему нравилось абсолютно все – глаза, улыбка, волосы, голос, негромкий проникновенный смех.

Дэвид всеми силами пытался противостоять обаянию Джанет, осознавая, что в ее жизни и без того полно проблем, чтобы добавлять новые.

Но внутренний голос подсказывал Дэвиду, что дело вовсе не в этом. Он сопротивлялся, потому что предвидел, что, поддавшись магнетизму Джанет, не сможет с ней расстаться. Но пока он не был уверен, что готов изменить свою жизнь, и точно знал, что Джанет не готова.

В тот вечер они танцевали еще несколько раз, а потом Дэвид, по-прежнему пребывая в тумане неуверенности и сомнений, повез Джанет домой. На лестничной площадке перед ее квартирой он, повинуясь какому-то порыву, завершил поцелуй, нечаянно начатый во время танца.

Она ответила с такой страстью, что Дэвид едва не забыл, что считает себя джентльменом и не имеет права идти на поводу плотских желаний, терзающих его тело.

Преодолев себя, он пожелал Джанет спокойной ночи и поспешно скрылся за дверью своей квартиры.

Джанет как на крыльях влетала в спальню.

Благодаря Дэвиду она провела потрясающий вечер, начиная с ужина в уютном ресторанчике и заканчивая танцами с незабываемым поцелуем под занавес. Настроение у нее было самое что ни на есть радужное.

Сегодня она не станет ни о чем тревожиться.

Сегодня она ляжет спать, чтобы увидеть прекрасный сон и забыть, что это только снится.

Завтра утром она проснется и вновь окажется в холодной, беспощадной реальности. Но сегодня… сегодня еще принадлежит ей, как несколько минут назад принадлежал и Дэвид.

В понедельник утром Джанет позвонила Дэвиду на работу, чтобы сообщить, что первое занятие на курсах по подготовке к родам состоится вечером следующего дня. Он подтвердил обещание составить ей компанию, и Джанет нестерпимо захотелось, чтобы поскорее настал вечер вторника.

Летний зной сменился наконец осенней прохладой. Холодный ветер беспощадно срывал с деревьев пожелтевшие листья и гонял их по автостоянке, где Джанет, вернувшись вечером домой, оставила машину.

Она приготовилась к приходу Дэвида задолго до его появления, перемерив кучу одежды и остановившись в конце концов на просторном красном свитере и синих джинсах, ставших в последнее время несколько тесноватыми.

Скоро ей придется покупать одежду для беременных. Возможно, Дэвид изъявит желание помочь ей с покупками. Джанет живо представила, как он засмущается, когда она будет демонстрировать ему разные наряды, и улыбнулась. Бедный Дейви.

Предстоящее совместное посещение занятий по подготовке к родам вызывало у Джанет некоторые опасения. Дэвиду наверняка будет неловко, ведь он не имеет никакого отношения к ее ребенку. Однако отказываться от его компании Джанет не собиралась, она чувствовала себя неуверенно, а когда хоть кто-то близкий рядом, все не так уж страшно.

Ровно в семь часов зазвонил телефон. Решив, что это звонит мать, Джанет бросилась к аппарату, придумывая на ходу отговорку, почему торопится и не может с ней долго разговаривать. Но вопреки ее ожиданиям на другом конце провода раздался смущенный голос Дэвида.

– Похоже, я немного опоздаю, – кашлянув, сообщил он. – Я очень сожалею, Джани.

Но у меня очень важное дело. Ты сможешь поехать без меня? Я приеду туда, как только смогу. Обещаю.

– Хорошо, Дэвид. – Несмотря на постигшее ее разочарование, Джанет постаралась говорить непринужденно. – Я в состоянии вести машину сама. Пожалуйста, не беспокойся;

– Ты уверена?

Облегчение Дэвида было столь явным, что Джанет с силой сжала телефонную трубку, чтобы не выдать досады.

– Уверена. Сегодня первое занятие, наверняка ознакомительное. Может, пойдешь со мной в другой раз.

– Обязательно! – обрадовался Дэвид. – Обещаю!

Джанет положила трубку на рычаг. У нее было такое чувство, будто она, скитаясь по пустыне и умирая от жажды, увидела оазис и воспрянула духом, чтобы в следующую секунду осознать, что это всего лишь мираж. Дэвид лишний раз подтвердил, что непредсказуем. Джанет это знала, как знала и то, что он возлагает большие надежды на перспективу совместной работы с Ричардом Твейном. Знала она и другое: Дэвид либо добьется своего, либо сломается. Так что не стоило из-за этого предаваться разочарованию и не стоило злиться на Дэвида, но Джанет ничего не могла с собой поделать: она была разочарована и злилась. Дэвид снова отодвинул ее на второй план, потому что работа ему дороже.

Ей вновь придется мириться со вторым местом.

Может, она воспринимает мир чересчур по-детски? Может быть. Но Джанет было больно.

Страшно больно. Хотя она и отдавала себе отчет, что не имеет права винить Дэвида в чем бы то ни было. В конце концов он не обязан бросаться к ее ногам по первому свистку. Спасибо ему и на том, что он любезно согласился составить ей компанию. Если обстоятельства не позволяют ему сопровождать ее на занятия регулярно, имеет ли она право сердиться на него за это?

После проведенного вместе субботнего вечера Джанет предположила, что не совсем ему безразлична, что ему нравится ее общество.

Видно, она ошиблась. Похоже, она всегда ошибается, когда дело касается мужчин.

В зале, где должны были состояться занятия, собралось около дюжины женщин. Вела курсы строгая дама в очках, представившаяся Моникой.

– Где ваш муж? – осведомилась она, записывая Джанет в журнал.

Джанет вспыхнула. Она не собиралась объяснять свою ситуацию посторонним людям, – Его сегодня не будет, – тихо сказала она. – Он задерживается на работе.

– Позаботьтесь, чтобы в следующий раз он обязательно пришел. Важно, чтобы муж поддерживал вас в этот сложный период. Для этого и проводятся занятия. Чтобы роды прошли легко и безболезненно.

– Вранье все это! – возразила девица, сидевшая рядом с Джанет. – Рождение ребенка это самое трудное, что я до сих пор пережила в жизни, и очень болезненное. И, что бы ни говорила эта клуша, я ни за что не поверю, что во второй раз рожать легче.

Парень, сидевший рядом с ней, видимо муж, заботливо погладил ее по плечу.

– Расслабься, – предложил он. – Ты для этого и пришла сюда, чтобы научиться расслабляться.

– Ну-ну, – фыркнула девица, – если ты считаешь, что это так легко, возьми и роди!

Если бы рожали мужчины, а не женщины, то мир бы не знал, что такое прирост населения.

Моника хлопнула ладонью по столу, призывая аудиторию к вниманию.

Джанет огляделась. Одна она пришла без партнера. Возле каждой женщины сидел ее муж, только рядом с ней не было никого. Большинство пар, за исключением ее соседей, находились в приподнятом настроении, готовые вместе отправиться в необычное, но по всей видимости увлекательное путешествие, которое зовется новым опытом.

При виде их радостных лиц Джанет охватила острая зависть, и она едва сдержалась, чтобы не разрыдаться. Она уже не раз испытывала приступ страха и одиночества, но, сидя среди счастливых пар, Джанет чувствовала себя так, словно оказалась на дне глубокой шахты, откуда не имела возможности выкарабкаться. Она была бесконечно одинока. Ее одолевали страхи и безнадежность. Давно Джанет не чувствовала себя такой несчастной.

В середине занятий Моника велела женщинам усесться на пол. Поскольку слушательницы находились на разных стадиях беременности, для некоторых это задание оказалось достаточно трудным.

– Джани, представь, что твой муж находится у тебя за спиной! – прогремел голос инструкторши.

Джанет стиснула зубы. Она сожалела, что записалась на курсы. Все, что говорила и показывала Моника, только усиливало ее страдания. Выяснилось, что у ее малыша уже есть на пальчиках ноготки и что уже можно определить его пол. Но знать все это Джанет не желала. Она ловила себя на том, что с нетерпением поглядывает на часы.

Ей хотелось как можно скорее вырваться отсюда и утешиться стаканчиком мороженого.

Окружавшие ее женщины сидели на полу между расставленных ног своих мужей, опираясь спиной на их грудь, и учились правильно дышать и расслаблять мускулы живота. Джанет опиралась на широко расставленные собственные руки, дышала и расслабляла мышцы вместе со всеми и радовалась, что Дэвид не пришел.

Она с трудом представляла, как бы он сидел за ее спиной и слушал ее громкое сопение.

Дверь в зал распахнулась, и Джанет увидела Дэвида. Несколько секунд он стоял неподвижно, его взгляд перебегал с одной женщины на другую, пока не остановился на Джанет. Дэвид бросился к ней.

Моника, вещавшая в этот момент о пользе правильного дыхания, осеклась и вопросительно уставилась на вошедшего.

– Простите, сэр, чем могу вам помочь?

– Все в порядке, – сказала Джанет, – это ко мне.

– Что ж, лучше поздно, чем никогда, – изрекла Моника. – Проходите и садитесь на пол позади жены, мистер Андерсон, и делайте то же, что и остальные мужчины.

Дэвид растерянно оглядел свой темно-серый строгий костюм.

– Я не… – начал он, но Джанет не позволила ему закончить фразу и объявить во всеуслышание, что он не мистер Андерсон.

– Иди сюда, Дэвид, – громко сказала она. – Ты задерживаешь всех.

– Да, Дэвид, – поддержала ее Моника, – Бога ради проходите и садитесь.

Дэвид сверкнул глазами, но послушался.

– Кто это такая? – сердито спросил он Джанет, пристроившись за ее спиной.

– Это Моника, – прошипела она через плечо.

– Она думает, что я твой муж.

– Я объясню тебе все позже.

– Она назвала меня мистером Андерсоном.

– Сиди спокойно, Дэвид, пока она не сделала тебе замечание.

Дэвид вполголоса чертыхнулся, увидев, что Моника направляется к ним.

– А теперь, Джани, – распорядилась она, – прислонитесь спиной к груди мужа, а вы, – она ткнула в Дэвида пальцем, – положите руки ей на живот.

Джанет почувствовала, как напрягся Дэвид, когда она прижалась к его груди.

– Простите?! – произнес он с невыразимым возмущением.

– Вот так! – Джанет поспешно схватила его за руки и прижала к своему животу, надеясь, что Моника уйдет.

Та, добившись своего, действительно оставила их в покое, и Джанет облегченно вздохнула. Ладони Дэвида, теплые и сильные, лежали на ее животе. Она чувствовала себя необыкновенно хорошо. Он все же приехал. Он приложил усилия, чтобы находиться с ней рядом.

– Прости, что опоздал, – прошептал он Джанет в ухо. – Я примчался, как только смог.

– Спасибо, что приехал. Я, честно говоря, не ожидала.

– Я управился с делом раньше, чем предполагал.

Джанет вздохнула. Оказывается, он не отменил свое дело, как она было подумала. Ничего не изменилось. Ей не следовало заблуждаться насчет Дэвида.

Однако Джанет ошиблась. С Дэвидом произошли заметные перемены. На протяжении двух последующих недель он регулярно появлялся на ее пороге под тем или иным благовидным предлогом. Он возил ее на занятия и с большим интересом слушал лекции, ничуть не смущаясь физиологических подробностей.

Он всячески поддерживал ее, помогал делать упражнения, следил, чтобы она вовремя принимала витамины и приглашал время от времени на ужин, особо подчеркивая, как важно для будущей матери правильно питаться.

Словом, он вел себя, как примерный муж, включая обязательный поцелуй перед сном, от которого у Джанет неизменно замирало сердце.

Если бы на месте Дэвида был другой мужчина, Джанет решила бы, что за ней всерьез ухаживают. Но в данном случае это было скорее желаемым, чем действительным.

Однажды вечером, когда они вернулись с прогулки, Дэвид вдруг напросился к Джанет в гости. Озадаченная, она проводила его в гостиную. Дэвид спокойно уселся на диван.

– Хочешь выпить? – спросила Джанет. – У меня только…

– Знаю. Холодный чай и сок. Спасибо, но я откажусь. – Он похлопал по сиденью дивана рядом с собой. – Присядь.

У Джанет екнуло сердце, но она села рядом с Дэвидом и приготовилась выслушать пространные объяснения, почему он больше не может с ней нянчиться.

Дурные предчувствия Джанет усилились, когда Дэвид подался вперед и его лицо посерьезнело.

– Как ты знаешь, важное для меня решение будет принято в понедельник утром.

Джанет кивнула, гадая, как это связано с ней.

– Я держу пальцы крестом, чтобы у тебя все прошло удачно, Дэвид.

– Спасибо. – Он внимательно посмотрел на нее. – Ты знаешь, как это важно для моей карьеры.

– Все нормально, Дэвид, – пробормотала Джанет и с грустью подумала, что не ошиблась в своих предположениях. – Тебе не стоит обо мне беспокоиться и носиться со мной, как с хрупкой вазой. Я знаю, что ты очень занят, и с благодарностью отношусь к тому, что ты для меня сделал и делаешь, но я понимаю, что у тебя есть занятия и поважнее. Так что не волнуйся, я смогу посещать курсы и без тебя. К тому же, мы уже знаем дочти все, что нужно, и я всегда могу…

– Джани.»

Она поймала взгляд Дэвида и уловила в нем нечто такое, что могла бы с легкостью принять за неприкрытое проявление обожания. Но Джанет слишком хорошо знала Дэвида и обреченно ждала приговора.

– Джани, я не хочу, чтобы ты без меня обходилась. И если ты помолчишь минуту, то я скажу нечто важное.

Джанет не только замолчала, но даже перестала дышать, пока потребность в кислороде не заставила ее сделать глубокий вдох.

– Прости, я думала…

– В этом и состоит твоя главная проблема, Джани. Ты слишком много думаешь. – Дэвид уткнулся взглядом в пол. – Вот, что я собирался сказать. Если в понедельник все пройдет успешно, я планирую торжественно отметить победу. Я хочу в понедельник вечером отвести тебя в самый роскошный в городе ресторан. Ты должна одеться во все самое лучшее.

– Вот как, – протянула Джанет несколько разочарованно. Она ожидала от Дэвида какого-то признания, а он всего-навсего приглашает ее в ресторан! – Мы пойдем в «Кордову»?

– Нет, у меня на примете есть кое-что более привлекательное. Я хочу обсудить с тобой нечто важное, и мне хотелось бы, чтобы обстановка была запоминающаяся. Сказать большее я пока не готов, но обещаю, что предстоящий вечер ты не забудешь.

Сердце Джанет начало колотиться в таком бешеном ритме, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Уж не собирается ли Дэвид сделать ей предложение? Нет, с чего она это взяла? Джанет не терпелось узнать, что он задумал. Понедельника она не дождется, просто умрет от любопытства. Джанет вообще не любила неизвестность.

– Звучит серьезно, – промолвила она.

– Возможно, – согласился Дэвид.

– А сейчас ты не можешь мне сказать?

– Исключено. Пусть сначала состоится важное для меня решение. Потом будем праздновать, и ты все узнаешь. – Дэвид проворно встал. – Будь готова к шести тридцати, договорились?

– Ладно.

Значит, в понедельник. А сегодня только пятница. Как выдержит она целых три дня? Она же сломает голову, гадая, что за сюрприз приготовил Дэвид!

– Отлично. Между прочим, у меня в выходные много работы, так что я смогу встретиться с тобой только в понедельник.

Вот уж обрадовал! Значит, до понедельника ей не удастся у него ничего выведать. Джанет проводила Дэвида до двери, и он, прежде чем уйти, обнял ее и поцеловал так, что у нее захватило дух и потемнело в глазах. Когда Дэвид ее отпустил, они оба задыхались от нехватки воздуха.

– Спокойной ночи, Джани, – пробормотал он. – До понедельника.

Не в состоянии произнести ни слова, Джанет с улыбкой кивнула и, закрыв за Дэвидом дверь, вернулась в гостиную, где бессильно рухнула на диван. В понедельник вечером. Джанет боялась размышлять на эту тему, слишком велик риск в очередной раз обмануться в ожиданиях. Но, если Дэвид и впрямь намерен сделать ей предложение, как ей быть? Что ему ответить?

Джанет откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Дэвид и вправду чрезмерно поглощен работой, но в последнее время он доказал, что, когда хочет, может быть внимательным. Из Дэвида получится хороший муж. Он предупредительный, заботливый и добрый, цельный и решительный. Эти качества Джанет особенно в нем ценила. На такого мужчину можно положиться в любой ситуации. Ему можно доверять.

И еще она почему-то была уверена, что из Дэвида вышел бы замечательный отец. Наблюдая за ним на занятиях, Джанет видела весь спектр эмоций, отражавшихся на его лице во время лекций и просмотра учебных фильмов: восторг, благоговение и трогательную нежность.

Особенно ей запомнилось одно занятие, когда Моника принесла кукольных младенцев. Дэвид смотрел на целлулоидного пупса в своих руках с таким нескрываемым восхищением, что Джанет чуть не разрыдалась.

Да, Дэвид стал бы потрясающим отцом…

Внезапно Джанет охватило нервное возбуждение. Дэвид умолял ее не отдавать ребенка в чужие руки. Может, он готов принять ее ребенка как своего собственного?

Надежда представлялась столь эфемерной, а мысль такой невероятной, что Джанет боялась об этом и думать. Тем более что она окончательно уверилась: потеря этого ребенка разобьет ей сердце. Если она с ним расстанется, то никогда не переживет этого.

Не имея сил размышлять об этом дальше, Джанет заставила себя лечь в постель, хотя предвидела, что не сомкнет глаз. Ее судьба и судьба маленького существа, росшего в ней, решится в самое ближайшее время.

Джанет только надеялась, что, если Дэвид собирается сделать ей предложение, он не ставит его в зависимость от важного для него решения мистера Твейна. Джанет не верила, что выгодная сделка ему дороже всего на свете.

11

Дэвид проснулся рано утром с ощущением, что в скором будущем его жизнь коренным образом переменится. Это его страшило и в то же время радовало. Он много дней размышлял над принятым решением, тщательно взвешивая все «за» и «против», убеждая себя в правильности шага, который собирался предпринять.

Терзания Дэвида закончились в одночасье, он обрел душевный покой, и все стало простым и понятным, когда Джанет положила его руки себе на живот, в котором рос малыш. В этот момент Дэвид осознал, что больше всего на свете хочет стать защитником этого крохотного человеческого существа. И еще он хотел заботиться о самой Джанет. Не просто наблюдать со стороны и опекать, но заботиться по-настоящему. Он мечтал сделать ее счастливой, чтобы она никогда в будущем не чувствовала себя брошенной и одинокой. Однако его смущала одна мысль: что, если у Джанет на этот счет имеются собственные планы?

Дэвид встал, принял душ и, наспех проглотив кофе с гренками, отправился в автосервис.

По субботам он всегда мыл машину, чистил салон, заправлял «кадиллак» бензином. Приведя своего любимца в порядок, Дэвид направился к матери.

Мэри встретила его со свойственной ей экзальтацией.

– Дэвид, дорогой, я как раз думала о тебе!

Ты мне ни разу не позвонил на неделе. Я понимаю, что ты занят, но…

Предвидя реакцию матери на то, что он собирался ей сказать, Дэвид решил сразу приступить к делу.

– Мама, я хочу сделать Джани предложение.

Впервые в жизни Мэри как будто проглотила язык. Она рухнула на диван и взирала на сына расширенными от ужаса глазами, словно видела вместо него огнедышащее чудовище.

Дэвид немного растерялся. Немой сцены он не ожидал. Не зная, что делать, он опустился на самый край скрипнувшего под ним кожаного кресла.

– Ты же не станешь утверждать, что это лишено смысла, правда? Джани получит возможность остаться в Сакраменто и заниматься карьерой. Вдвоем мы создадим для ребенка нормальную семью, и его не придется отдавать в чужие руки.

Мэри по-прежнему не могла вымолвить ни слова.

– Мне очень нравится Джани, – продолжал Дэвид осторожно, осознавая, что должен как-то успокоить мать. – Думаю, что и Джани относится ко мне достаточно тепло, чтобы принять мое предложение.

– Нравится! Достаточно тепло! – Мэри наконец обрела дар речи, и ее прорвало. – Ты что, Дэвид, совсем рехнулся?! Разве это основание для женитьбы? А как насчет любви? – Она вскочила на ноги и теперь возвышалась над сыном, подкрепляя слова бурной жестикуляцией. – Ты имеешь хоть какое-то представление о любви?! Ты можешь сказать, что безумно ее любишь и не можешь без нее жить?!

– Мама… Я, откровенно говоря, не думаю…

Это тебя не касается, – пробурчал Дэвид, запинаясь. – Я…

– Значит, ты ее не любишь? Тебе просто жалко эту бедную девочку. Неужели ты всерьез полагаешь, что сможешь прожить жизнь с женщиной, которую не любишь? Дэвид, ты совершаешь страшную ошибку! Это несправедливо по отношению и к тебе, и к Джанет. Да и к ребенку тоже. Я помню, что просила тебя о ней позаботиться, но ты, по-моему, перегибаешь палку! Я не хочу, чтобы ты принес свою жизнь в жертву из чувства долга перед Джанет.

Ты сполна вернул долг ее отцу. Не нужно заходить слишком далеко, Дэвид! Я не позволю тебе совершить эту глупую, глупейшую ошибку! Джанет должна вернуться домой, в Холодный Ручей.

Терпение Дэвида, державшего себя в руках во время всей гневной тирады матери, иссякло.

– Мама! – Он резко поднялся. – Буду весьма признателен, если ты замолчишь. Ты не понимаешь, что говоришь. Я пришел, чтобы поделиться с тобой своими намерениями, и полагал, что ты порадуешься за меня. Разве не этого ты добивалась? Еще совсем недавно ты сетовала, что у тебя до сих пор нет внуков.

– Я хочу, чтобы это были твои дети, – простонала Мэри, и из ее глаз брызнули слезы.

– И ты их получишь! – рявкнул Дэвид. – Но не все сразу. Я взрослый человек, мама! Я понимаю, что ты потрясена, но я лучше тебя знаю, что для меня хорошо и что плохо. Поверь, я все хорошо обдумал. Теперь либо ты примешь Джани в нашу семью и порадуешься за нас или забудешь о внуках. Навсегда!

Мэри всхлипнула и вытащила из кармана жакета кружевной носовой платочек.

– Хорошо, Дэвид. Если ты этого так хочешь… пролепетала она дрожащим голосом.

– Да, я этого хочу, – твердо сказал Дэвид. Моли Бога, чтобы Джани согласилась. И давай готовиться к свадьбе.

– Люблю свадьбы, Дэвид, – призналась Мэри и, деликатно высморкавшись, убрала платочек. – Где ты хочешь устроить торжество – в Холодном Ручье или здесь?

– Я не думал пока на эту тему. – Дэвид направился к двери. – Пусть Джани решает, если согласится за меня выйти. Я позвоню тебе в понедельник вечером и сообщу о ее решении.

Мы идем с ней в ресторан, где я намерен сделать ей предложение.

– Конечно, она согласится. – Мэри улыбнулась, хотя слезы в ее глазах еще не высохли. – Разве может она отказать самому красивому и удачливому холостяку в городе?

Дэвид ушел, чувствуя в душе легкое разочарование, о причине которого не догадывался. Мать, похоже, приняла его точку зрения. Зная ее, Дэвид не сомневался, что, взяв малыша на руки, она вмиг забудет, что он не родная кровь ее сыну. Мать, безусловно, любит Джанет и будет рада принять в свою семью дочь лучшей подруги. Ей только требуется время, чтобы привыкнуть к этой мысли.

Все же слова матери все еще звучали в его голове: «Я помню, что просила тебя о ней позаботиться, но ты, по-моему, перегибаешь палку! Я не хочу, чтобы ты принес свою жизнь в жертву из чувства долга перед Джанет. Ты сполна вернул долг ее отцу».

Нет, Дэвид действовал не из чувства долга.

Он хотел жениться на Джанет. Что до любви, то конечно же он любит Джанет. Он понял это, как только она начала называть его Дэвидом вместо ненавистного Дейви, правда, он не помнил, когда именно это случилось.

Ему нравилось проводить с ней время, нравилось обнимать и целовать ее. Но больше всего ему хотелось заботиться о Джанет. А не это ли и называется любовью?

Им предстояло обсудить еще много всего: совместимость, общие интересы, жизненные устои, готовность к компромиссу. Разве это не важно для успешной семейной жизни?

Просмотрев утром гардероб, Джанет пришла к выводу, что должна купить какой-нибудь умопомрачительный наряд. Платье, в котором она ходила с Дэвидом в ресторан и на танцы, стало ей мало в бедрах. К тому же Дэвид его уже видел. Поскольку понедельник обещал стать выдающимся днем в ее жизни, то и одеться следовало подобающе.

Джанет решила отправиться за покупками, но радости по этому поводу она не испытывала. Вообще-то ей нравилось ходить по магазинам, но в последнее время Джанет сильно тосковала по дому.

Теперь, когда новизна впечатлений несколько притупилась, она не могла не признаться себе, что городская жизнь ее не прельщает. Автомобильные пробки, толпы людей на улице и в магазинах, где ее никто не знает и не останавливает, чтобы перекинуться словом-другим, постоянная спешка и стремление куда-то успеть – все это представлялось Джанет бессмысленной суетой. Но дело было не только в этом.

Она скучала по родным и друзьям, с которыми росла. Она предпочитала ходить по магазинам в компании. Если бы здесь была ее мать, то они отправились бы за покупками вместе.

Мать могла бы дать ей дельный совет, а потом где-нибудь они выпили бы по чашечке кофе и от души поболтали бы.

От острого приступа ностальгии на глаза Джанет навернулись слезы. Она яростно смахнула их. Беременность сделала ее плаксивой.

Мысли о семье заставили Джанет задуматься о том, как отреагируют ее близкие на предложение Дэвида, если, конечно, оно последует. Вероятно, тогда и известие о ее беременности будет воспринято иначе. Они, безусловно, за нее порадуются. Дэвид хороший человек и станет достойным мужем. Он будет заботиться о ней и о ее ребенке.

Джанет подошла к телефонному аппарату и набрала номер.

– Я с удовольствием составлю тебе компанию, Джани! – оживилась Мэри, выслушав ее просьбу. – Встретимся через час в моле, у ювелирного бутика.

Джанет улыбнулась. Она не сомневалась, что мать Дэвида с энтузиазмом воспримет его желание обзавестись семьей, хотя не исключала и вероятности того, что, узнав о ребенке, Мэри изменит свое мнение. Джанет решила не думать о плохом.

Мэри почти не опоздала.

– На дорогах ужасные пробки, – пожаловалась она, поздоровавшись. – Сакраменто слишком быстро растет, и дороги не справляются с движением. Почему-то все стремятся жить в городе.

Пока Джанет перебирала на вешалках платья, Мэри не умолкала ни на секунду. Джанет даже пожалела о том, что пригласила мать Дэвида составить ей компанию.

Перемерив с десяток платьев, большинство из которых Мэри нашла «неподходящими», Джанет наконец остановила выбор на шелковом платье насыщенного персикового цвета.

С глубоким декольте, юно, тем не менее, не вызвало критических нареканий со стороны Мэри.

Ручная вышивка по горловине делала платье нарядным.

Сделав покупку, Джанет пригласила Мэри выпить по чашечке кофе. Поскольку Мэри имя сына не упоминала, Джанет решила не объяснять причину вылазки в магазин.

– Дэвид сказал, что пригласил тебя в понедельник на ужин, – сказала вдруг Мэри.

– Да, это так, – подтвердила Джанет с притворным безразличием. – Он надеется заключить выгодную сделку и хочет отметить это событие.

Едва сказав это, она почувствовала неловкость, не зная, как отнесется Мэри к тому факту, что сын ее не пригласил. Пока Джанет размышляла, стоит ли внести уточнения относительно цели ужина, Мэри возбужденно заговорила:

– Джанет, дорогая, я очень рада, что Дэвид воспринял это так серьезно. Мне стоило огромного труда его убедить. Как это ни неприятно упоминать, но я почти силком заставила его взять над тобой шефство. По правде говоря, продолжала Мэри, делая вид, что не заметила растерянности Джанет, – ты можешь смело назвать это шантажом. Я сказала Дэвиду, что он обязан помочь тебе обосноваться на новом месте, поскольку мы в долгу перед твоим отцом. В конце концов, Фрэнк Андерсон спас моему мужу жизнь. После этого Дэвид уже не мог отказаться.

У Джанет сжалось сердце.

– Вы шантажировали Дэвида, чтобы он проводил со мной время?

– Боюсь, что да, девочка. Но не принимай это на свой счет. – Мэри похлопала ее по руке. – У Дэвида нет времени на женщин. Работа для него – все. Да ты и сама это знаешь. Но мою просьбу он не смел проигнорировать. Он посчитал это своим долгом. У него, как и у его отца, развито понятие чести. Но проблема состоит в том, что порой он заходит чересчур далеко. Он делает то, что от него ждут, не осознавая, что приносит себя в жертву. У людей зачастую создается в корне неверное впечатление. Но к тебе, надеюсь, это не относится, правда, дорогая?

Джанет медленно кивнула. Намек был ей более чем понятен.

– О да, – промолвила она спокойно, – вам не стоит беспокоиться, тетя Мэри. Я понимаю больше, чем вы думаете. Спасибо, что просветили меня.

Как Джанет и предполагала, Дэвид оказывал ей знаки внимания из чувства долга. Он встречался с ней не из симпатии, а по обязанности. Потому что его попросила об этом мать.

Он и в детстве вел себя так, словно нес за нее ответственность.

Вероятно, именно это он и планировал сказать ей в понедельник вечером. Расставить все по местам.

Джанет, как во сне, вошла в квартиру и, бросив в кресло пакет с платьем, направилась в кухню. Если бы не беременность, она бы напилась, чтобы заглушить печаль, а так пришлось довольствоваться соком.

Она снова выставила себя идиоткой. После предательства Ральфа ей стоило бы быть осмотрительнее. Она искренне верила, что Ральф ее любит. Она сама безоглядно в него влюбилась, полагая, что впереди их ждет безоблачное счастье. И ошиблась.

Теперь она безнадежно влюбилась в Дэвида.

Но он был милым с ней только из чувства долга. Рука Джанет со стаканом сока застыла в воздухе. Святые Небеса! Она снова влюбилась! Когда это случилось?

Только теперь Джанет осознала, что должна была раньше бить тревогу, когда впервые почувствовала к нему влечение. Дэвид совсем не походил на Ральфа. Дэвид – славный, умный, смешной, добрый, понимающий. Неудивительно, что она влюбилась в него.