Текст книги "Предатели крови"

В голосе слышалось такое восхищение, что Кива задумалась: предупредить его насчет Кресты или сам разберется? Решив не отвлекаться от дела, она спросила:

– А почему Торелл пришел за мной сюда?

– Понятия не имею, – ответил Кэлдон. – Мы как раз собирались начать допрос, когда заявились вы. Ты и… – Он стиснул зубы и отвернулся к лесу.

– Эшлин, – мягко закончила за него Кива. – Мне понравилась твоя сестра. Она очень помогла мне за последние пару дней.

Кэлдон ничего не ответил, а Кива не знала, что добавить. Но вдруг поняла: он стоит посреди военного лагеря, в месте, которого он избегал с момента смерти родителей. Равно как он избегал и сестру.

– Зачем ты здесь, Кэлдон? – тихо спросила она. – Мы так далеко от Валлении. Вы с Джареном… Разве вам не нужно туда?

Он громко вздохнул.

– Долгая история. Но если коротко, у Зулики и Миррин не особо получается усидеть на троне даже с Королевской Триадой. По закону они новые королевы Эвалона, но народ… не особо рад смене власти.

Это Кива и так знала. Семью Валлентис любили в народе, особенно Джарена. «Наш принц», звали они его, с нетерпением дожидаясь дня, когда он станет их королем.

– Тетя Ариана и дядя Стеллан оказались в заложниках во дворце, – рассказывал Кэлдон. – И Ориэль. А потом…

Он умолк, явно собираясь с духом, а затем сказал:

– Для дяди Стеллана все это оказалось слишком. В его состоянии… Его болезнь быстро прогрессировала, и он… Он больше не с нами.

Кива беззвучно ахнула, поняв, что король – отец Джарена – умер.

Она знала, каково это – когда умирает твой отец. Невыносимо было думать, что Джарену пришлось пережить еще и это после того, как он все потерял, что ее не было рядом, что она даже не знала.

Откашлявшись, Кэлдон продолжил:

– После этого началась полная разруха, Зулика бросила все силы на нашу поимку – думала, что Эвалон смирится, если увидит, как Джарен склоняется перед ней. Оставаться в Валлении стало слишком опасно, но и уехать было не проще, учитывая состояние Наари.

На ее имени он запнулся, и Кива спросила с колотящимся сердцем:

– Наари? С ней все хорошо?

Она оглянулась по сторонам, будто ожидала, что стражница выскочит из кустов и удавит ее за все прегрешения. Но той рядом не оказалось, как и ранее в штабе.

– Она… Той ночью… – снова попытался Кэлдон. – Твоя сестра что-то с ней сделала… Так и не объяснишь.

У Кивы застыло сердце, когда она вспомнила, как Наари лежала на полу без сознания, истекая кровью.

– Она здесь. Ты ее… скоро увидишь.

От слов Кэлдона стало как-то легче, хотя тон, которым они были сказаны, утешал мало.

Он переступил с ноги на ногу и продолжил рассказ:

– Мы знали, что войска по-прежнему верны нам, и потому решили встретиться с Эшлин в главном лагере – в крепости Хайуорт – и обсудить дальнейшие шаги. Ехали несколько недель, держась окольных дорог и по мере возможности избегая встреч, и всю дорогу старались обеспечивать Наари лучший возможный уход. Но в крепости мы узнали, что Эш в Мирравене, шпионит за королем Навоком. В последнем донесении говорилось, что она собирается скоро вернуться, так что мы ждали ее. Но шло время, она не появлялась, мы устали ждать и решили ехать на север, подумав, что она завернет в Стоунфордж по пути в Эвалон.

Он махнул рукой в сторону лагеря:

– Мы приезжаем, а тут никто про нее и не слыхивал, и мы заволновались. Дали ей еще немножко времени, потом решили, что надо что-то делать, и принялись разрабатывать операцию по спасению. Но… Ну, теперь она ни к чему. – Кэлдон пожал плечами. – Так что последние два с половиной месяца мы в основном прятались, ехали или болтались по военным лагерям.

Он пристально посмотрел на синяк на лице Кивы и закончил:

– И что-то подсказывает мне, что хоть я и проклинал каждую минуту, у тебя дела шли еще хуже, где бы тебя ни носило.

Он не спрашивал, а утверждал, и Кива не захотела отвечать.

– Ты ничего не сказал про Типпа. Он… – Она не смогла подобрать слов, страшась его ответа.

– Он здесь, – ответил Кэлдон, и Кива облегченно выдохнула. Но чуть не подавилась воздухом, когда он добавил: – Явился сегодня вечером с Тореллом и Крестой. Его мы не стали связывать: очевидно, что ему к ним и приближаться не хочется. Увидел Джарена – и все. Рыдал не хуже тебя, вцепился в него так, что я уж думал, не останется ли он так навеки. Пришлось напоить его морадином, чтобы угомонился. Бедняга сразу заснул.

Из-за кома в горле еле выдавила:

– Он пришел с Тором и Крестой? Но… как? И… и почему?

Принц проницательно взглянул на нее.

– Раз ты явно не торопишься рассказывать свою историю, почему бы нам не пойти и не послушать их?

Кива бросила на него виноватый взгляд. Могла бы догадаться, что он заметит, как она меняет тему после каждого его вопроса о прошедших месяцах.

– Прости, я знаю, мне многое нужно рассказать. Просто… – Она умолкла, не в силах договорить.

– Что я сказал насчет извинений? – В глазах Кэлдона было больше понимания, чем она заслуживала. – Успеется. Расскажешь, как захочешь.

Он качнул головой в сторону лагеря.

– Пошли, добудем кое-какие ответы.

Глава одиннадцатая

На пороге штаба Кива запнулась, увидев, что Джарен вернулся. Он стоял, скрестив руки, с нечитаемым выражением лица, и на нее не глядел. Но пришел. И Эшлин тоже – стояла рядом с ним в той же позе, правда, наряд горничной лишал ее изрядной части суровости.

– А вы не спешили, – буркнула Эшлин Кэлдону, а затем обернулась к Киве и спросила куда ласковее: – Все хорошо? Плечо…

– Нормально, – торопливо ответила Кива.

– Что там с твоим плечом? – спросил Кэлдон, глядя то на ее левое плечо, то на правое, но под платьем ничего было не видно.

– Да ничего, – ответила Кива, бросив на Эшлин предупреждающий взгляд; та подняла светлую бровь, но, к счастью, вслух ничего не добавила.

Джарен не переменился в лице: очевидно, он решил не замечать Киву, и, хотя ей хотелось броситься к нему в объятия и молить о прощении, она понимала, что лучше сейчас его не трогать. Кэлдон довольно уверенно заявлял, что Джарен смягчится – когда-нибудь, – так что оставалось лишь набраться терпения и не давить на него, пока он не готов.

Но терпения Кива в себе не находила. Она не видела его очень долго, а теперь он стоял совсем близко. Она машинально шагнула к нему, но краем глаза заметила, как Креста качнула головой, взглянула на нее и увидела предостережение в ореховых глазах.

«Не надо, – без слов велела ей Креста. – Пожалеешь».

Кива до крови укусила себя за щеку, но признала ее правоту и уступила.

– Что-нибудь удалось выяснить, Эйдран? – спросил Кэлдон, и Кива взглянула на незнакомца, удивленно округлив глаза.

Эйдраном звали королевского стражника, который изначально должен был проникнуть в Залиндов, но сломал ногу, и вместо него отправился Джарен. Из того, что Киве удалось подслушать на Королевском Совете, выходило, что ему нет равных в Эвалоне, когда дело касается наблюдения за повстанцами. Она слышала, что он лечился в Альбри, но то было много месяцев назад – у него была куча времени, чтобы выздороветь и, очевидно, вернуться к Джарену.

– Генерал велела дождаться вас, – ответил Эйдран тихим мягким голосом. Несмотря на крупное телосложение, его присутствие как будто успокаивало.

– Ну, мы здесь. – Больше Кэлдон ничего не объяснил, а просто подошел к ним, и Кива поспешила следом. – Вынь кляпы, давайте послушаем, что они скажут.

Если Эшлин и досадовала на то, что брат командует через ее голову, она этого не выдала. Все внимание она переключила на Торелла и Кресту, а Эйдран вытащил у них изо рта тряпки.

Тор немедленно воззрился на Киву и прохрипел:

– Ты…

– Молчать.

Слово было тихое, гудящее от едва сдерживаемого гнева – приказ, которого не осмелились бы ослушаться даже храбрецы.

И исходил он от Джарена.

Кива услышала его голос впервые за много недель, и ей пришлось приложить все усилия, чтобы вновь не расплакаться. Получилось лишь благодаря очередному взгляду Кресты, который говорил: «Соберись, тряпка безвольная!»

Кива сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Ужасно хотелось узнать, откуда здесь взялся брат, почему с ним Креста, почему Кэлдон сказал, что Типп не захотел с ними оставаться, – и так далее, и тому подобное. Но она понимала, что лучше сейчас помалкивать, потому что воздух звенел от напряжения. Она бросила на Кэлдона умоляющий взгляд, но он не заметил, потому что встревоженно смотрел на Джарена, так что Кива обернулась к Эшлин. Принцесса перехватила ее взгляд, слегка кивнула и шагнула вперед, оказавшись перед Тором.

– Торелл Корентин, я – Эшлин Валлентис.

– Я знаю, кто вы, генерал, – ответил он.

Его изумрудный взор был спокоен и полон уважения, и это, казалось, сбило Эшлин с толку. Но она взяла себя в руки и сказала:

– Нужно быть или очень смелым, или очень глупым, чтобы вот так сдаться. Тебя разыскивают за измену, и наказание за это – пожизненное заключение в Залиндов.

Кива вздрогнула, а все взоры обратились на нее – включая ледяной взгляд Джарена.

– Учитывая, что мы прямо оттуда, – протянула Креста, милосердно отвлекая всех от Кивы, – было бы крайне досадно тут же вернуться обратно.

Кива с благодарностью взглянула на нее, на что рыжая только закатила глаза, словно напоминая, что спасать Киву уже вошло в досадную привычку, тем более что спасать ее приходилось еще и от самой Кивы.

Эшлин с прищуром взглянула на бывшую заключенную:

– Мы не встречались раньше? Где-то я тебя видела.

Креста пожала плечами, насколько позволили веревки.

– Не ты меня пять лет назад арестовала? – Эшлин покачала головой, и Креста сказала: – Ну тогда вряд ли, если ты, конечно, не забегала к нам на День Семьи. Может, выпили с тобой чайку с печеньками.

Кива чуть не прыснула, только представив себе День Семьи в Залиндове.

Эшлин поджала губы и вернулась к Тореллу.

– Вы явились, понимая, что мы…

– А нельзя побыстрее? – перебила ее Креста, ерзая на стуле. – Всю жопу отсидела.

Она мотнула головой на Киву:

– Вы уже в курсе, что мы пришли ради нее. Само собой, мы понятия не имели, что она окажется тут, нам просто повезло. Но раз все в сборе, давайте не будем тратить время на угрозы и перейдем к вопросам?

И Креста продолжила, не дав никому ответить:

– Давайте я помогу. Этот вот, – в этот раз она кивнула на Торелла, – лежал в отключке все время, пока их сестрица буянила во дворце.

Ореховые глаза поймали взгляд Джарена, и Креста с беспощадной прямотой добавила:

– Ну, знаете, тем вечером, когда ты просрал и трон, и магию. – Она присвистнула: – Ну и денек у тебя выдался.

– Креста! – едва сумела прошипеть Кива.

– Что? – Креста прикинулась невинной овечкой. – Все знают, что случилось. Боги, да ты целыми неделями трещала про это в Залиндове. Ни разу не видела, чтобы кто-нибудь раскисал до такой степени, а это о многом говорит, учитывая, где мы сидели.

Из комнаты будто откачали весь воздух. Кива зажмурилась, боясь того, что могло – или не могло – ее ждать, но тут ощутила прикосновение к руке, открыла глаза и увидела перед собой побледневшее лицо Кэлдона.

– Ты снова оказалась в Залиндове? – хрипло, неверяще спросил он.

Креста фыркнула:

– А ты думал, где ее носило? Она над вами так тряслась, а ты правда решил, что она по своей воле отошла в сторонку, не пытаясь ничего исправить? – Она снова фыркнула. – Правда считаешь, что она не прибежала бы вот к нему?

Она снова всадила в Джарена яростный взгляд, и Кива, не удержавшись, посмотрела следом. Джарен стоял, помертвев, лицо его ничего не выражало, но глаза…

В них полыхало пламя.

Предательское сердце с надеждой трепыхнулось, но тут он моргнул, и что бы он ни почувствовал, услышав про Залиндов, оно испарилось так же стремительно, как и пришло.

– Но сделать она ничего не могла, – каждое слово Кресты падало гирей. – Смотритель Рук на этот раз определил ее в тоннели…

Джарен дернулся, и глаза Кивы вновь метнулись к нему, но он снова застыл прежде, чем она разобралась, мерещится ей или нет.

– …ну, и когда ее привезли, она загибалась от…

– КРЕСТА! – наконец завопила Кива.

Все взгляды вновь обратились на нее, включая Джарена, и ее захлестнула волна отчаянной паники. Нельзя, чтобы он узнал про ангельскую пыль: Кива опасалась, что после всего, что творила с ним мать под этими наркотиками, у него лишь появится еще один повод ее ненавидеть. Пусть зависимость случилась и не по ее воле, но она все еще помнила, как в самый темный час умоляла Кресту дать ей еще. Киву душил стыд, и она не вынесла бы, узнай он об этом. И не только он, но и все остальные. Так что, откашлявшись, она произнесла:

– Все уже хорошо, вот она я, правда? Да, посидела немножко в Залиндове. Но выбралась же.

Она подняла ладони, будто доказывая, что с ней не случилось ничего непоправимого – по крайней мере, физически. Что же до шрамов на душе… Эту ношу ей оставалось нести в одиночестве.

– Как же мы прошляпили? – с заметным ужасом спросил Кэлдон.

Кива хотела заверить его, что он ничего не смог бы поделать, но Креста успела первой:

– Зулика и Миррин тайком вывезли ее из Валлении. Они понимали, что она попытается вам помочь, и хотели убрать ее с дороги. – Бывшая заключенная не упомянула, в каком состоянии привезли Киву: очевидно, заметила реакцию на предыдущую попытку и плавно вернулась к своему рассказу. – Это все случилось сразу после маскарада, но когда на следующий день очнулся Торелл, то…

– Может быть, пусть он сам расскажет за себя? – легко прервала ее Эшлин, переведя взгляд серебристых глаз на Тора. – Хотелось бы послушать его версию.

Тор выпрямился на стуле.

– После нападения я очнулся в…

– Какого нападения? – прервала его Эшлин.

– Мирравенского, – ответил вместо Торелла Кэлдон. – Они похитили Киву, чтобы шантажировать Джарена.

Судя по лицу Эшлин, у нее возникло еще больше вопросов, но Кэлдон махнул Тореллу, чтобы тот продолжал.

– Сперва все было как в тумане, но Рессинда – моя подруга и заместительница – все мне напомнила, – сказал Торелл, обратившись взором в прошлое. – Мне воткнули нож в сердце, но не мирравенцы, а Зулика.

Он поднял глаза на Киву и посмотрел на нее затравленным взглядом.

– Она меня чуть не убила. А ты спасла.

Это внезапное упоминание целительского дара Кивы было деликатным, как слон в посудной лавке.

– Ресс рассказала, что случилось во дворце, – вернулся к своей истории Тор. – Она никогда не доверяла Зулике, так что как только узнала о перевороте, забрала нас с Типпом из убежища повстанцев в свою тайную квартиру в городе, пока мы оба оставались без сознания.

– Кто этот Типп, про которого все толкуют? – буркнула Эшлин.

– Невыносимо радостный ребенок, – со скукой в голосе ответила Креста. – Был Киве считай что младшим братом, пока не узнал, что она много лет ему врала. Давайте вернемся к делу, а?

Эшлин бросила на Кресту злобный взгляд, Киву охватила боль от этого слишком уж честного ответа, а Торелл продолжил:

– Тем утром я пошел во дворец и поругался с Зуликой. Я понятия не имел, что она…

Он умолк и бросил взгляд на Джарена. Потом произнес надломленным голосом:

– Клянусь, я не представлял, что она задумала. Кабы знал, я бы…

– Что? – резко хлестнул Джарен. – Что бы ты сделал? Остановил бы ее? Ты Корентин. Шакал. Генерал мятежников. Ты разве не этого хотел? Ну, поздравляю, все получилось!

– Джарен, дружище, – тихо позвал Кэлдон, подойдя к брату и опустив руку ему на плечо. – Мы это обсуждали.

– Нет, – Джарен стряхнул руку Кэлдона. – Это обсуждал ты. Но даже если ты веришь, что он не то, чем кажется, я совершенно не обязан соглашаться. Его семья – лжецы и убийцы. Верь ему, сколько влезет, но в итоге сам окажешься у разбитого корыта. И тогда не вини никого, кроме себя.

Джарен говорил не о Торелле. Все собравшиеся это понимали, и особенно Кива. Глаза жгло, каждое слово стрелой впивалось в грудь.

– Боги, ты в Залиндове был таким же позером? – сморщилась Креста. – Неудивительно, что ты мне сразу не понравился.

– Откуда ты взялась, Креста? – равнодушно спросил он.

– Тор не договорил, – ответила она, не обращая внимания на холодность Джарена. – Пусть сперва закончит рассказ, там и поймешь, откуда взялась я.

Понимая, что терпение у всех на исходе, Торелл быстро закруглился:

– Зулика не собиралась рассказывать мне, где Кива: она потребовала, чтобы я помог ей захватить королевство. Я отказался, и она напала на меня со своим даром. – Он говорил так потрясенно, что стало очевидно: он ничего не знал о ее смертельной мощи. – Я смог сбежать лишь благодаря Миррин: та попыталась утихомирить Зулику и дала мне шанс улизнуть.

Кива представила себе, как вмешивается Миррин, и глаза у нее полезли на лоб. Джарен, Кэлдон и Эшлин тоже изменились в лице, и Кива задумалась, каково им живется после ее предательства. Особенно Джарену.

Торелл повернулся к Киве.

– Получилось не сразу, но я разыскал свидетеля с бала, который видел, как тебя уводили двое солдат. Я решил, что это королевские стражники, потратил кучу времени на поиски, а потом оказалось, что это были парни из Залиндова, и они увезли тебя с собой.

Он печально посмотрел на нее зелеными глазами.

– Один раз я уже бросил тебя в Залиндове, и я не дал бы тебе гнить там снова. Но я опасался, что повстанцы донесут о моих планах Зулике, так что понимал, что придется ехать в одиночку. Ресс согласилась остаться в Валлении и быть моими глазами и ушами, а Типп… – Торелл опустил взгляд, потом снова посмотрел Киве в глаза. – Убедить его было непросто, но он понимал, что во дворец ему нельзя, пока там Зулика и Миррин. Идти ему было некуда, и он согласился поехать со мной в Залиндов.

Сердце у Кивы упало, потому что теперь она поняла, что имел в виду Кэлдон. В отличие от Торелла и Кресты, Типп приехал не для того, чтобы разыскать ее. Он оказался здесь лишь потому, что ему было некуда больше податься.

Мучительно осознавая, как много боли она принесла своей ложью, Кива вполуха слушала, как Торелл с Типпом болтались в таверне в Васкине, пока не подслушали разговор каких-то надзирателей: те жаловались на новобранцев, присланных наконец-то на замену убитым во время бунта. Тор мигом сообразил, что этим можно воспользоваться, особенно после того, как надзиратели со смехом припомнили «ту лекарку», запертую в Бездне. Через несколько дней ему наконец удалось выловить еще одного надзирателя и вырубить его, забрать его форму и пробраться в тюрьму, прикинувшись новобранцем. Благодаря неохотной помощи Типпа Тор точно знал, где располагается изолятор, и отправился прямо туда, но нашел там не Киву, а Кресту.

– Тебя тогда уже увели, а я заявила ему, что расскажу куда, только если он вытащит меня на свободу, – беззастенчиво сказала Креста. – Он так и сделал.

Кива заподозрила, что побег прошел не так гладко, как они рассказывали, но не стала уточнять. Вместо этого она посмотрела на Кресту и сообщила ей:

– Я бы за тобой вернулась.

Креста серьезно кивнула:

– Знаю. – И добавила с усмешкой: – Но теперь в безнадежных придурочных попытках меня спасти нет нужды, так что в третий раз тебя там не закроют.

– Погодите, – прервал их Кэлдон, переводя взгляд с Кивы на Кресту. – Почему те надзиратели говорили, что ты в Бездне, если тебя там не было?

– Потому что я там побывала, – ответила Кива, и ей показалось, что Джарен снова едва заметно дернулся. – Пока меня не выпустили по приказу Навока.

В этот раз она точно заметила, как Джарен вздрогнул.

– Вот этого я не знала, – сказала Креста. – Просто наплела Тору с три короба, чтобы он меня вытащил.

Ничуть не раскаиваясь, она ухмыльнулась, да так, что Кэлдон охнул, и добавила:

– Он был не особо рад. Плохая Креста!

Кэлдон закашлялся, чтобы скрыть смех, и Кива бросила на него укоризненный взгляд.

– Типп обрадовался еще меньше. – По тону Торелла было ясно, что он не до конца простил Кресту за вранье, даже если они достигли некоего соглашения. – Нужен был новый план, но тут мы услышали, что Валлентисы собираются с армией в Стоунфордже, куда Зулике не добраться. Так что мы отправились сюда, надеясь, что вы сможете – и согласитесь – помочь.

– Он потащил меня за собой, сказав, что я ему задолжала, но я бы и сама поехала из любопытства, – сказала Креста. – В жизни так не развлекалась. Стоит любых волдырей.

Она покачала ногой. Кива бросила взгляд на ее сапоги, впервые обратив внимание на истрепанную в дороге одежду. Где-то по пути Креста выменяла тюремную робу на удобную рубашку и обтягивающие штаны, но и ее, и Торелла покрывала пыль – и им не помешала бы ванна.

Креста громко зевнула и потянулась, подняв руки над головой.

– Очень, конечно, весело, но я устала. И проголодалась. Долго нам еще?

Кэлдон подался вперед, с прищуром устремив взгляд кобальтовых глаз на ее руки. На свободные руки.

– Ты как…

– Ой, извините, надо было подождать, пока развяжут, да? – спросила она, поддевая веревки, которые валялись у нее на коленях. – Простите, в Залиндове новичкам зачитывали правила хорошего тона для зэков, но я прогуляла.

Несмотря на очень тяжелую ночь, Кива едва удержалась от смеха, глядя на невинную рожицу рыжей.

– Эйдран… – начала Эшлин.

– Да не трудитесь, я сама, – буркнула Креста, вновь завязывая на себе веревки.

В этот раз Кива не сдержалась, фыркнула и похолодела, когда суровые взгляды, обращенные до того на Кресту, достались уже ей.

– Извините, – сказала она. – Просто… – Она слабо махнула в сторону Кресты, будто это все объясняло.

Кэлдон вернул укоризненный взгляд, который она сама бросила на него несколько минут назад, и, указав на них с Эшлин, поспешил на помощь:

– Вы говорили про Навока. Вы благодаря ему повстречались?

Кива медленно кивнула, не понимая, хочет ли делиться собственными невзгодами.

А вот Эшлин без сомнений пустилась в рассказ о том, как она отправилась в Мирравен шпионить за королем и отложила возвращение, услышав, что он приказал забрать из Залиндова Киву.

– Но зачем ему… – Кэлдон оборвал себя на полуслове и обернулся к Киве: – Прямо перед маскарадом ты узнала о его сделке с твоей семьей, но не выяснила, в чем именно она заключалась. Это имеет какое-то отношение к делу?

Кива помедлила, обхватив себя за плечи, но по виду Эшлин поняла, что если не расскажет сама, то это сделает принцесса.

– Мама… – Джарен посуровел, и Кива запнулась на этом слове, – хотела пробраться ко мне в Залиндов. Но еще хотела, ну…

– Захватить Эвалон, – влезла, зевая, Креста. – Бла-бла-бла, злая королева, это мы уже слышали.

Кива нахмурилась, но Креста лишь подмигнула в ответ, шевельнув татуировкой-змеей.

Решив, что лучше поскорее с этим покончить, Кива выпалила так быстро, что слова слились воедино:

– Мама заключила союз между повстанцами и Мирравеном.

Все застыли.

– Что?! – воскликнул Торелл.

Сглотнув, Кива пояснила:

– Она договорилась, что поможет войскам Навока вторгнуться в Эвалон, если он отправит ее в Залиндов и если на троне окажется кто-то из Корентинов. Она, ну, не знала про Королевскую Триаду, – Кива старалась не смотреть на Джарена, – так что решила, что это единственный способ. Или, по крайней мере, самый быстрый.

– Но с чего Навоку-то соглашаться? – спросил Эйдран, задумчиво склонив голову.

Он хранил молчание большую часть беседы, и Кива чуть не забыла о его присутствии.

– Он так долго планировал захватить Эвалон, с чего ему завоевывать нас и тут же отдавать корону?

Кива побоялась ответить, но Эшлин снова не замедлила пояснить.

– Навок забрал Киву из Залиндова, чтобы жениться на ней, – ответила принцесса. – В этом и заключался уговор с Тильдой. Ее дочь в обмен на наше королевство.

Кива опустила взгляд, с неудовольствием ощущая, как все взгляды обратились на нее.

– Неправда, – с болью прошептал Торелл. – Кива, скажи, что это неправда.

Она не откликнулась. И не шелохнулась. Просто стояла, мечтая, чтобы земля разверзлась и поглотила ее.

– А я-то думала, у меня в семье нелады, – пробормотала Креста.

Кива наконец подняла глаза, не глядя ни на кого, кроме рыжей, и бросила ей сквозь зубы:

– Вот от твоих слов совсем не легче.

– Сейчас это неважно, – заговорила Эшлин нарочито бодрым тоном, будто пытаясь развеять повисшую в комнате напряженность – напряженность, которая исходила не только от Кивы и Торелла.

Кива не хотела, боялась смотреть, но взгляд помимо ее воли переместился на Джарена.

Его лицо…

Его глаза…

Он отвернулся, провел ладонью по взъерошенным темно-золотистым волосам. А когда обернулся, снова выглядел совершенно спокойным.

Но Кива все видела.

Она не придумала.

Он очень испугался за нее.

И не только он. Потому что, в отличие от Джарена, Кэлдону незачем было прятать чувства, и он смотрел на нее так…

– Все нормально, – тихо сказала она ему, а заодно и Джарену. – Эшлин вовремя меня вытащила.

– Не совсем вовремя, – возразила Эшлин. – Сперва он все-таки успел тебя помучить.

Кива застыла:

– Эшлин!

Наверное, не стоило разговаривать с принцессой и с генералом в таком тоне, но она забылась.

Однако Эшлин выдержала ее негодующий взгляд.

– Им следует знать.

– Зачем? – возмутилась Кива, всплеснула руками и поморщилась, когда движение отозвалось в плече.

– Им следует все знать, чтобы мы разобрались, зачем Навок согласился на сделку, – спокойно пояснила Эшлин. – И не рассказывай мне, что веришь, будто он сказал «да», просто чтобы объединить силы с повстанцами. Мы обе понимаем, что тут скрыто нечто большее – что-то насчет твоей магии. С чего бы еще ему так хотелось увидеть ее воочию? С чего он так разъярился, когда ты отказала?

– Пожалуйста, давайте просто… – Кива потерла лоб.

– И раз уж разговор зашел о Мирравене, ты – не единственная наша проблема, – продолжила Эшлин, не обратив внимания на мольбу Кивы. Она обернулась к своему брату и Джарену и угрюмо пояснила: – Навок собирает аномалий. И их у него не один-два человека, а дюжины. Мы даже не знали, что их столько. Их и не должно быть столько. Не знаю, где он их берет, но их все больше, и они, очевидно, верны ему.

– Дюжины? – вытаращился Джарен. – Как такое возможно?

Предполагалось, что аномалии встречаются невероятно редко. Кива до сих пор удивлялась, что встретила двоих за свою жизнь: Ксуру и Голдрика. Если Навок нашел дюжины… Она с растущей тревогой подумала о том, что у него на уме.

– Хотела бы я знать, – с видимым беспокойством откликнулась Эшлин. – Вошелл пришел в ярость, когда узнал об этом. Он боялся, что Навок с их помощью подчинит себе весь Вендерол, включая Карамор, так что выступил против него и потребовал гарантий безопасности для своего королевства. Но Навоку пришлось не по вкусу, что Вош ведет себя не как бесхарактерная тряпка, и когда Вош пригрозил разрывом соглашения, Навок расхохотался и сказал: «Ну давай!», а потом…

Эшлин рвано вздохнула и продолжила:

– Навок на него напал. Не вмешайся Серафина, Вош был бы мертв, но теперь он возвращается в Териф и собирается закрыть границы Карамора. Ближайший союзник Мирравена… А Навок одним махом разорвал этот союз. И разорвал смеясь. А это значит, что никто из нас не видит всей картины.

Она посмотрела на Киву.

– И что-то мне подсказывает, дело в тебе.

Все присутствующие застыли как статуи, слушая Эшлин, даже Креста, которая заметно побледнела к концу рассказа принцессы, будто наконец осознала масштабы происходящего.

Но Кива и не думала о Кресте, слишком погруженная в слова Эшлин. Она гадала, тяжело ли ранен Вошелл, как повлияет закрытие границ Карамора на остальной Вендерол, что теперь ждет Серафину, раз альянс, а с ним и ее помолвка, расторгнут. Она обдумывала все это по кругу, пока не заметила, что остальные смотрят на нее в ожидании ответа.

– Я уже рассказала все, что услышала от Навока, – хрипло сказала она Эшлин. – Он полагает, что моя магия, – она бросила быстрый взгляд на Джарена и поморщилась, когда проклятое слово повисло в воздухе, – сможет противостоять дару Зулики. Но он ошибается: когда я попыталась выступить против нее, то проиграла.

– Неправда, – возразил Кэлдон, с непривычной скорбью глядя на Киву. – Ты освободила нас.

Кива покачала головой:

– На это ушли почти все мои силы, и их все равно оказалось недостаточно, чтобы… чтобы…

Ее глаза вновь скользнули к груди Джарена, к месту, куда Зулика ударила его кинжалом, и она прохрипела:

– Я не смогла ее остановить. Что бы там ни думал Навок, что бы ему ни наговорила мама, мне не хватит сил.

Она обернулась к Эшлин, молча умоляя о помощи. Принцесса пристально осмотрела ее, потом вздохнула и сказала:

– Полагаю, на сегодня довольно. Утром побеседуем с Голдриком, выясним, что он поведает о Навоке и Тильде. Надеюсь, он сможет пролить свет на ситуацию с аномалиями… И с Кивой.

– Голдрик? – переспросил Торелл, наморщив лоб.

Кива тихо выругалась – она совершенно забыла о бывшем лидере повстанцев, который считался мертвым и которого наверняка уже принесли в лагерь.

Эшлин по-быстрому объяснила, что Голдрик сидел в темнице у Навока в качестве свадебного подарка для Кивы. Торелл крайне изумился, но Креста лишь процедила:

– Все эти свадьбы, воссоединения, восстающие из мертвых люди – это все очень миленько, но вы уже решили, что делать с нами? – Она подняла вновь связанные руки. – Можно я опять развяжусь?

– Нет!

Ей ответили сразу несколько человек: все три Валлентиса и Эйдран, и Креста выругалась себе под нос и осела на стуле.

Но тут Кэлдон протянул:

– А в самом деле, как с ними поступить? Она сбежала из Залиндова – нам что, просто отправить ее обратно? А Торелл…

У Кивы сердце ушло в пятки, когда он умолк, и она, кажется, уже в тысячный раз за вечер умоляюще посмотрела на Эшлин.

Принцесса вновь вздохнула и сказала:

– Утро вечера мудренее, давайте решим завтра. Они явились сюда ради Кивы, без нее никуда не убегут. – А Эйдрану велела: – Забери обоих в казармы, найди койки, но проследи, чтобы их охраняли всю ночь. – У Кресты громко заурчало в животе, и Эшлин добавила: – И пусть их накормят чем-нибудь. – Обратилась к Киве: – Тебе бы тоже поесть. У тебя с утра во рту ни крошки не было.

– Так бывает, когда меня вырубают на весь день, – буркнула Кива, но ее слова услышал не тот, кому они полагались.

– Ты ее вырубила? – сощурился Кэлдон.

– Чтобы глупостей не наделала, пока я шпионила за Навоком и Вошеллом, – ответила Эшлин, разглаживая складочку на переднике. – Все для ее же блага.

Кэлдон нахмурился:

– Звучит так, будто еще сегодня вы были в Блэкмаунте. Но до Задрии сотни миль.

Когда Эйдран повел Торелла и Кресту прочь – первый взглянул на Киву так, будто хотел бы остаться с ней, а вторая снова зевала, – Эшлин кратко рассказала про Голдрика, который оказался аномалией и с помощью магии воздуха помог им сбежать, и все вокруг вытаращились на нее. Сильнее всех удивился Торелл – он как раз успел все услышать, прежде чем Эйдран вытолкнул его за дверь: очевидно, он ничего не знал о магическом даре бывшего главаря.