Текст книги "Закон подлости"

Маша Распутина

Одна из передач «Шоу-Досье» была посвящена Маше Распутиной.

Она меня где-то за год до этого подвела. Пообещала участвовать и уехала на гастроли. Я обиделся. Она даже не позвонила. Но через какое-то время её конферансье Карен Ованесян, встретив меня, принёс мне от неё извинения.

И хорошо сделал. Ровно через неделю позвонил мой знакомый, «крутой» бизнесмен, и сказал:

– Мы тут искали машину угнанную, а нашли гараж с шестью ворованными машинами. Среди них – «линкольн» Маши Распутиной. Ты с ней в каких отношениях?

– В нормальных.

– Хочешь, вернём ей машину?

– А что за это?

– Ничего, пусть в ресторане ребятам проставится, и всё.

Я позвонил Маше. Машина была в угоне уже полгода, и никто её не искал.

Маша была счастлива, но сразу поехать за машиной они не могли, им с мужем надо было лететь в Сочи на концерт. Из Сочи они звонили мне каждые два часа, беспокоились.

Приехав в Москву, муж Володя сразу же поехал за «линкольном». Потом, когда он перегнал машину к себе во двор, он отзвонился мне и сказал:

– Я проехал шесть постов ГАИ. Нигде меня ни разу не остановили!

Хотя в то время в Москве не так много было «линкольнов», тем более угнанных.

На другой день в «Московском комсомольце» появилась заметка, в которой было написано, что воры, узнав, чья это машина, пригнали её и поставили под окном.

В ресторан мы не пошли, а передачу с Машей сделали. Очень даже неплохую.

Единственное, что омрачило Машино настроение, это то, что присутствовавший на передаче Аркадий Вайнер сказал, что у Машиных песен плохие тексты. Это, конечно, не так. Тексты писал Леонид Дербенёв, а он плохо не писал.

Маша считала, что Вайнер это сказал из-за дружбы с Таничем, что тоже было неверно.

Леонид Дербенёв

С Дербенёвым всё время происходили какие-то чудные истории. Он так давно писал песни, что однажды в сбербанке работница, прочитав на книжке фамилию Дербенёв, закричала:

– Нина, иди сюда, посмотри, сын поэта Дербенёва пришёл!

Дербенёв был очень остроумным человеком.

Мы с ним были в квартире у администратора эстрады Паши Леонидова. Этот администратор в сорок лет решил стать поэтом-песенником, и через три месяца после этого решения уже был творческий вечер поэта Павла Леонидова.

Так вот, мы сидели у Паши дома, и он похвалился, что начал писать детские песни.

Дербенёв закричал:

– Паша, умоляю тебя, не трогай детей. Давай лучше объявим по радио, что тебе нужны деньги. Родители скинутся, лишь бы ты не писал.

Мы с ним ходили в одну и ту же церковь, жили на соседних улицах и даже написали одну программу для «Голубых гитар» – был такой ансамбль.

Дербенёв дружил с Львом Лещенко и как-то остроумно заметил:

– Лёва такой добрый, что, если бы он был женщиной, всё время ходил бы беременной.

В 1998 году, как раз перед самым дефолтом, я завёл себе в Инкомбанке кредитную карточку Visa.

Зашёл в соседний магазин «Океан». В очереди увидел двоих менеджеров из Инкомбанка, подошёл к ним и стал что-то спрашивать про карточку.

В это время в магазин зашёл Дербенёв. Он был в лыжной шапочке и обычной куртке. Увидел меня, подошёл к нам, и мы, не сговариваясь, начали игру.

Дербенёв спросил:

– А что за карточка?

Я говорю:

– А вам-то какое дело?

Дербенёв:

– Что, ответить трудно?

Я говорю:

– Слушайте, чего вы лезете не в своё дело? Идите своей дорогой.

Менеджеры перепугались скандала и совсем затихли. Очередь разделилась. Одни были за меня, другие – за Дербенёва.

Одни кричали:

– Чего к людям пристаёшь?

Другие:

– Что, трудно ответить?

Скандал разгорался. Про нас уже забыли. Менеджеры, перетрусив, убрались из очереди. Мы с Дербенёвым выскочили из магазина, прижались спинами к стене и просто плакали от смеха.

Весёлый был человек Дербенёв и очень талантливый. Один только «Миг между прошлым и будущим» чего стоит…

Юрий Никулин

С Юрием Владимировичем мы были в хороших отношениях. Он у меня снимался в передаче «Шоу-Досье». Иногда я его приглашал выступать с нашим театром «Плюс».

Он никогда не называл сумму гонорара. Стеснялся.

– Заплати, сколько считаешь нужным. Но не совсем мало.

Я всегда ему платил так, что он был доволен.

Передача с ним получилась прекрасная. Мы по очереди рассказывали анекдоты. На анекдот от зрителей мы выдавали свои. Там, на передаче, спонсоры подарили ему платье для жены. И я знаю, что он потом очень долго присылал этим спонсорам билеты в цирк. Не забывал.

В какой-то момент мы с ним решили купить охотничьи ружья. Тогда это было большой проблемой. Я нашёл магазин, познакомился с директрисой, и она нам пообещала помочь.

В это время Никулин звонил мне довольно часто. Однажды трубку взяла жена Лена. Никулин спросил:

– Это ружейный арсенал?

Жена не растерялась, сказала:

– Так точно!

– А кто говорит?

– Сторож арсенала.

Всегда, когда Юрий Владимирович звонил, он что-нибудь смешное придумывал. Однажды наговорил на автоответчик довольно много. И я эту плёнку храню. Его уже нет. А голос на плёнке остался.

Семён Фарада

Семён был смешным не только на сцене и экране, он и в жизни был очень смешным.

Однажды я его встретил у метро «Алексеевская». Он был с драматургом Славкиным. Мы немного поболтали, потом попрощались. Семён отошёл на несколько шагов, встал в какую-то неестественную позу и сделал такое лицо, что я просто покатился со смеху.

Ничего не говорил, всего лишь мимика, и так смешно.

Как-то я попал в Театр на Таганке на спектакль «Гамлет». Сидел в первом ряду. Гамлета играл Высоцкий, а Фарада играл одного из двоих могильщиков. Гамлет с Лаэртом дрались на шпагах, а под ними с лопатой стоял Фарада.

Поединок был в самом разгаре, когда Фарада вдруг, обращаясь ко мне, сказал:

– Лион, ты видишь, в каких условиях я здесь работаю?

Причем он был в трёх шагах от меня и сказал это так, что слышал слова только я.

Громко смеяться в этот драматичный момент было нельзя, я давился от смеха, и слёзы текли по моим щекам.

Вот такой был смешной артист.

Александр Иванов

Уникальный был поэт-пародист, ведущий передачи «Вокруг смеха».

В самый пик его популярности, где-то в середине 1980-х годов, мы с ним вдвоём поехали выступать в Ташкент, и у нас в один день было шесть концертов. С утра до ночи. Но речь не об этом.

Когда я впервые поехал с «Клубом 12 стульев» в Ленинград, а это было в 1972 году, в вагоне ночью все уже улеглись спать, а Сан Саныч в коридоре наставлял меня, «салагу». Он кричал, будучи в подпитии, на весь вагон:

– Поэзия умрёт, а пародия останется!

Гриша Горин приоткрыл дверь своего купе и сказал:

– Саня, пародия останется, но ты ложись спать.

Когда я подарил Сан Санычу свою первую книжку, даже и не книжку, а брошюру, он внимательно прочитал её, посмотрел, что она стоит восемь копеек, и сказал:

– Лиоша, хорошая книжка, на чёрном рынке дадут два номинала.

Все вокруг покатились со смеху. Два номинала – это шестнадцать копеек!

Савелий Крамаров

Все, кто пишет про Крамарова, обязательно упоминают его фантастическую популярность. Мне однажды пришлось с этой славой соприкоснуться.

Когда Савелий решил эмигрировать, он стал собирать юмористический репертуар для выступлений в Америке. Савва дружил с артистом Левенбуком, и тот привез Савву ко мне домой.

Мы стали писать номер. Не помню ничего, кроме одной фразы: «Я всегда играю дураков и прощелыг, а вы меня встречаете как родного».

С этой шуткой он собирался ехать в Америку.

Где-то через час они с Левенбуком ушли. Часа через два я тоже вышел на улицу. Возле нашего подъезда стояла огромная толпа. Я спросил соседа:

– Что здесь происходит?

– Вот, стоим ждём, когда Крамер выйдет.

– Какой Крамер? – не понял я.

– Ну, киноартист, говорят, он к нам в дом к кому-то приехал.

– Так он уже уехал час назад, – сказал я им.

– Ну да? Ну, ты подумай, а мы уже час стоим ждём.

Если бы я не вышел, они бы ещё долго ждали любимого киноартиста.

Владимир Высоцкий

Хотелось бы сказать, что я был знаком с Владимиром Семёновичем, но это было бы полуправдой. Я с ним виделся всего три раза. А один раз даже говорил.

В первый раз, году в 1979-м, в санатории «Актёр» в Сочи. Он приехал туда на три дня. Мы сидели на пляже, несколько артистов и я. Пришёл Высоцкий, и сразу все потихонечку стали перемещаться поближе к нему, как металлические опилки к магниту. В результате все расселись вокруг Высоцкого, а он что-то рассказывал.

А на другой день в его номер забрались воры. Украли джинсовую куртку, а в ней – ключи от «мерседеса».

Помню только жёлтый милицейский газик и капитана, который говорил, что это дело их чести – найти вора. Не знаю, отстояли они свою поруганную честь или так и остались бесчестными, но знаю, что там, в «Актёре», Высоцкий познакомился с танцовщицей из ансамбля Моисеева и потом за ней ухаживал.

Второй раз мы с Высоцким сидели за одним столом на праздновании старого Нового года в «Современнике». Меня пригласила Галина Борисовна Волчек. Я на той вечеринке выступал для актёров. И Высоцкий тоже выступал. Он был в тёмной водолазке. За столом сидели Марина Неёлова, Волчек, Высоцкий и я.

Я боялся слово лишнее молвить, только слушал, а Галя с Высоцким обсуждали положение в Театре на Таганке. Потом Высоцкий спел пару песен и уехал.

А в третий раз мы виделись в Ватутинках, где Высоцкий строил дачу. Мы с Мигулей выступали во дворце культуры, и командир этого ДК, офицер, нагло нас обманул. То есть мы дали целый концерт, а нам не заплатили ни копейки.

На следующий день мы приехали в тот же ДК на концерт Высоцкого. А после концерта зашли с Мигулей за кулисы и прямо при директоре рассказали Высоцкому про обман.

Высоцкий наехал на директора:

– Ты что ж ребят обманываешь, я у тебя бесплатно выступаю, отдай деньги!

Выступал он бесплатно, за рабочую силу, которую ему поставлял этот начальник для строительства дачи.

Дальше была длинная история, с вмешательством генерала, но денег мы так и не получили.

Зато поговорили с Высоцким. Деньги бы всё равно истратили, а память о великом артисте осталась.

Мария Максакова

По-моему тоже знаменитость, внучка великой певицы, дочка знаменитой драматической актрисы. Сама – депутат Госдумы и известная певица.

У меня была знакомая Арина Крамер. Она держала магазин модной одежды в помещении бывшего магазина «Пионер» на улице Горького. Кроме того, спонсировала мою передачу «Шоу-Досье».

Пришёл я однажды к ней в магазин, и она попросила меня послушать её новый диск. Кроме торговли, она, как певица, записывала песни. Слушаю я эти записи и вдруг различаю какой-то второй ангельский голос, сопровождающий пение Арины Крамер. Я пошёл на голос, и он привёл меня к примерочной кабине. Там стояла красивая девушка и подпевала чудесным голосом.

– Это вы поёте? – спросил я.

– Да, – отвечает она.

– Вы певица?

– Я учусь в консерватории и уже пою в «Новой опере». А вы меня не узнаёте? – вдруг спрашивает она.

– А я вас знаю? – обалдел я.

– Ну да. Я вам пела в Юрмале на даче у Цирулисов.

И тут я вспомнил девочку лет семи, которую попросили спеть специально для меня. И пела она чудесно.

Мы были в гостях у наших общих знакомых – Маша Максакова с женщиной, которая была ученицей и поклонницей ещё её бабушки, народной артистки Марии Максаковой.

Дальше Маша пообещала пригласить меня на спектакль в «Новую оперу», но так и не пригласила…

У политиков так бывает.

Григорий Явлинский

В 2000 году, во время кампании по выборам президента, я был сопровождающим лицом кандидата Григория Алексеевича Явлинского. Мы ездили в Нижний Новгород на судоверфь, в Московскую больницу, ещё куда-то. Собиралось много народу, принимали Григория Алексеевича восторженно.

А мы – это Валерий Золотухин, певец Мурат Насыров и я – просто сопровождали кандидата в президенты.

Последним мероприятием был хоккей в Лужниках. Мы с Явлинским сидели в гуще народа. Народ кричал:

– Гриша! Мы с тобой!

А напротив, на другой стороне стадиона, сидели Лужков и кандидат Путин, но без народа.

Явлинский говорил нам:

– Это их большая ошибка.

После хоккея мы, промерзнув, поехали в ресторан, где-то на Садовом кольце. Спонсоры всё оплачивали. За столом сидели Золотухин, Явлинский и я.

И Григорий Алексеевич сказал нам:

– Мне бы только во второй тур пройти, а там – меня вся страна знает.

Я не верил своим ушам. Я думал: «Хорошо, если Явлинский получит хотя бы 10 процентов голосов». Но он получил 5 процентов. Правда, в больших городах доходило до 20 процентов. Но в среднем – 5 процентов.

Вот и весь рассказ.

Олег Табаков

В 1990-х годах вел я на канале МТК (Московский канал) передачу «Шоу-Досье». Это такое ток-шоу про известных артистов, писателей, певцов.

Началась эта передача в 1991 году, а закончилась – в 1997-м. Где-то году в 1996-м надумал я пригласить героем своей передачи Олега Павловича Табакова. А он вдруг взял и согласился. А что, плохо – час двадцать прямого эфира, и всё о нём?

Я, конечно, готовился, ездил в его «Табакерку», смотрел спектакли, проштудировал книгу о Табакове.

Он приехал по-простому, в замшевой курточке. Час двадцать пролетели, как три минуты. Он удивительно обаятельный. Потрясающий рассказчик. Никакого величия. Сразу же нашёл общий язык с аудиторией.

Там, на передаче, у меня были разные спонсоры, дарили Табакову всякие подарки. Среди прочих – две путёвки в Анталию на десять дней. Впоследствии Табаков от них отказался. Я его уговаривал, сказал, что выступать не надо будет. Но он всё равно не согласился, сказал: «Я шару не люблю».

Во всём, что я сейчас описал, нет ничего особенного. Понятно, что хороший артист, понятно, что передача с ним интересная. Но самое интересное было дальше.

Летом 1997-го года канал МТК прекратил своё существование, а значит, закрылась моя передача. Мне месяца через три позвонили с радио и сказали, что пришло девятьсот писем с вопросом: «Где передача?»

Ну, нет передачи, и всё!

Я остался без телевизионной работы, продолжал писать, выступать, но, конечно, переживал, что передачи нет. Всё-таки пять с половиной лет, и побывало у меня в гостях порядка семидесяти пяти звёзд.

И вот наступает 1998 год.

Мы с женой встречали его дома. Так вот, из семидесяти пяти звёзд меня поздравил только один человек, самый, можно сказать, «неизвестный», – поздравил меня только Олег Табаков.

Игорь Нетто и Гарик Каспаров

С Гариком я познакомился в 1982 году в Эстонии, на сборах. Ему было 17 лет, и он только что стал чемпионом мира среди юниоров. Потом мы встречались в Баку, и он приходил на наши концерты, а я ходил на его матч с Карповым.

Но не об этом речь.

Году в восемьдесят каком-то я был на дне рождения у народной артистки Ольги Яковлевой. За столом мы сидели рядом с её мужем – Игорем Нетто.

Он был очень немногословен, но всё же рассказал мне, что сейчас иногда тренирует команду не то артистов, не то шахматистов, в которой играет и Гарик Каспаров.

– Ну и как он играет? – спросил я.

Нетто сказал:

– Он такой глупый.

– Гарик глупый? – поразился я. – Да он чемпион мира по шахматам.

– Да нет, там он, конечно, умный, а в футболе ничего не смыслит.

– А я видел, как он на сборах вовсю носился, в футбол играя.

– Вот в том-то и дело, носится, а поля не видит. Я же говорю, неумно играет.

Вот такая оценка футболиста.

Людмила Гурченко

Потрясающая женщина и великая актриса. Характер, конечно, непростой, но у нас с ней сложились чудесные отношения. Когда бы я её ни приглашал для участия в концерте, на съёмку, она всегда приезжала. Да ещё на сцене со мной всякие фортеля выделывала.

Одну передачу, часовую, я посвятил ей. Она очень волновалась перед выходом. Вышла на площадку, как на бой. Нервная, искрящаяся, из неё просто била энергия. Потом успокоилась и нормально работала.

А в другой раз она была номером в передаче Юдашкина, и ей спонсор подарила короткое обтягивающее платье.

Минут через десять она меня зовет:

– Выпусти меня ещё раз.

Она уже в новом платье, про которое дарительница сказала:

– Это Голливуд.

Выпустил я её. Она спела, покрасовалась в этом платье. Она же женщина, хоть и великая актриса.

Утром звонит мне рано-рано:

– Я рассмотрела это платье. Какой Голливуд? Возьми его и швырни ей в лицо. – И дальше всякие слова…

Короче, женщина всегда остаётся женщиной, какой бы знаменитой она ни была.

Фельетоны

Медицина

С медициной у нас, граждане, всё теперь хорошо… будет. По телику так и сказали: «будет хорошо».

Когда будет, не уточняли. Будет, будет. Провели сейчас оптимизацию, позакрывали больницы, поликлиники. Плохие больницы, плохие поликлиники.

Осталось мало, но зато – все хорошие. Раз их не закрыли, значит, хорошие.

Неподалёку от нас больница была, не знаю почему, но закрыли. Может, потому, что там много больных было. Сейчас на её месте высотку строят, там будут жить здоровые.

У меня в соседнем доме поликлиника, её так оптимизировали, что теперь в ней нет лаборатории. Сдавать анализы надо в другой поликлинике, всего в трёх километрах от нас, это на двух автобусах с пересадкой. Там анализы принимают, но делают их в третьей поликлинике. Там всё на высоком уровне, там профессионалы, не то что в моей, соседней, старой поликлинике.

Так что качество медицины повышается.

Минздрав, он ведь тоже без дела не сидит. Говорят, они циркуляр выпустили. Теперь, из этических соображений, врач не должен писать, что больной дал дуба, то есть умер. Нет. Теперь надо писать «в дальнейшем лечении не нуждается». И всё. И врачу приятно, и больной не нуждается.

А то ещё помню, было такое начинание, по телику говорили – все сельские больницы закрыть, оставить только фельдшерские пункты. И сам слышал, как одна начальница обещала провести всюду Интернет, чтобы фельдшер по скайпу получал консультации профессоров и лечил сельских больных. Вплоть до операций. Представляете, какой прогресс: фельдшер по скайпу вырезает аппендикс!

Но как-то не прижилась идея, то ли фельдшеры не захотели, то ли Интернет не во все деревни провели. Решили сначала водопровод, газ, а уж потом и канализацию с Интернетом.

А то ведь до сих пор туалеты деревянные во дворе в некоторых деревнях, практически во всех.

Но под эту идею во многих деревнях и сёлах больницы позакрывали, до тех пор пока Интернет не проведут. А к тому времени, глядишь, и фельдшеров не останется. Или новая оптимизация начнётся.

Нет, что бы ни бурчали недоброжелатели, а с медициной у нас на селе всё хорошо. А по телику так и сказали: «Хорошо с медициной на селе».

А если по телику так говорят, значит, так и есть. Потому что приедут люди из села в город и там получат настоящую медицинскую помощь, а не то что там фельдшеры по скайпу.

Особенно если деньги есть. А, забыл сказать, что всё это я говорил о бесплатной медицине. А платная, она ведь тоже медицина, так что с медициной у нас всё хорошо.

А хочешь, смотри по телику Малышеву, учись, набирайся медицинских знаний. Малышева зря не посоветует. А многие так и лечатся – по телевизору. Говорят, что Малышева даже клинику открыла, где лечат тех, кто лечился по телевизору.

Что касается платной медицины, то у нас с ней дело совсем хорошо обстоит. Только попади в платную поликлинику, тут тебя любой врач вылечить норовит. Каждый у тебя свою болезнь найдёт. И на каждую болезнь по двадцать анализов. Кардиография, флюорография, томография, хренография. Короче, одними анализами добьют.

Мне приятель рассказывал, у него мозоль на большом пальце ноги образовалась. Он и пошёл в платную клинику. Не ходить же в косметический кабинет.

Врач посмотрел на палец, головой покачал.

– Ой-ой-ой, – говорит, – что-то мне ваша шишка не нравится.

Приятель говорит:

– Доктор, я же не мармелад, чтобы всем нравиться. Мне вот тоже ваш нос не кажется красивым. Не в этом же дело. Вы мне срежьте мозоль, и всё.

– Ах, – говорит врач, – вы так вопрос ставите? Всё не так просто, я вам срежу, а вы концы отдадите, а нас за это знаете как ругают.

– За что?

– За то, что концы отдал.

– Только ругают?

– А вы бы чего ещё хотели?

Приятель говорит:

– Какие будут предложения?

– Значит, так: делаем рентген, все анализы крови, потом приходите на консультацию к онкологу.

– А это здесь при чём?

– А как вы хотели? Вот так просто срезать? А потом меня ругать будут.

Короче, запугал он его. Приятель рентген сделал, все анализы сдал, снова к нему пришёл. Потом к онкологу, потом МРТ сделали. Потом анализы пришли, потом – снова на приём. И за всё мой приятель платит, причём по коммерческим, то есть драконовским, ценам.

Короче, через три недели доктор сказал приятелю:

– Вот теперь всё в порядке, осталось теперь только решить, вам какой наркоз делать, дорогой или дешёвый.

– А наркоз-то зачем?

– Ну, так это же не педикюрный кабинет, это же операция, всё должно быть как следует, чтобы уж с гарантией.

– Давайте наркоз самый дешёвый.

– Самый дешёвый – это колыбельная, «баю-баюшки-баю».

То есть доктор тоже с юмором оказался.

– Я вам, – говорит, – советую всё делать под общим наркозом. Заснули, проснулись, а мозоли уже нет. И главное, не больно, потому что местный наркоз тоже дадим.

Приятель согласился. Дали ему наркоз. То ли передозировали, то ли аллергия у него началась, но вдруг – бац, и отключилось сердце.

Тут же ему искусственное дыхание, аппарат какой-то подключили, еле в себя привели. Стали перекладывать на каталку, уронили, ногу ему сломали, гипс наложили.

Утром он просыпается, смотрит, а перед ним нога его в гипсе и в окошке гипса большой его палец с мозолью.

Счёт за медицинские услуги выставили такой, что пришлось кредит в банке брать. Выплачивает до сих пор, как ипотеку.

Пошёл потом в обычную бесплатную поликлинику, и ему эту мозоль в десять минут срезали.

Я же говорю, с медициной у нас всё в полном порядке. И по телику так говорили. А по телику врать не станут, их за это жутко ругают.