Текст книги "Под давлением. Эпидемия стресса и тревоги у девочек"

От стресса к тревоге

Стресс и тревога – как братья-близнецы. Но все же они представляют собой два разных явления. Они оба – психологически дискомфортные состояния, но если стресс обычно означает чувство эмоционального или умственного напряжения, то тревога тесно связана со страхом или паникой.

В реальной жизни, впрочем, стресс и тревога нередко сливаются воедино. Например, девочка, постоянно испытывающая стресс из-за учебы, может почувствовать беспокойство из-за недостаточно хорошо выполненного домашнего задания. Девочка, живущая в опасном районе, в котором часто происходят драки и звучат выстрелы, регулярно испытывает приступы паники, что неминуемо ведет к хроническому стрессу. Мы не всегда можем отделить стресс от тревоги, но, как правило, в этом нет необходимости. В практических целях, которые преследует эта книга, будем считать оба эти понятия почти взаимозаменяемыми, ведь ваша главная задача – помочь своим дочерям всегда держать их под контролем.

Стресс и тревога также схожи в том, что могут влиять на человека как отрицательно, так и положительно. Мы уже рассмотрели различие между здоровым и нездоровым стрессом. Теперь поговорим о здоровой и нездоровой тревоге.

Здоровая тревога

В ходе эволюции люди получили от природы дар, помогающий выжить. В мозг каждого из нас встроена сложная система тревожной сигнализации. Когда мы чувствуем угрозу, эта система включается, вызывая тревожные ощущения. Дискомфорт от них заставляет нас действовать, чтобы избавиться от угрозы или избежать ее. Другими словами, наши предки, которые укрывались в пещерах, заметив саблезубого тигра, выжили и передали нам свои гены быстрого реагирования на тревогу. А вот их сосед по пещере, обронивший однажды фразу: «О, смотрите, какой милый тигр», – не выжил, и его гены в дальнейшей эволюции человека не участвовали.

Система тревожной сигнализации современного человека приходит в действие, реагируя на большое количество разнообразных угроз. Например, когда мы, будучи за рулем, находимся на волосок от аварии, или, находясь в квартире одни, слышим в ней странные звуки, или начальник неожиданно вызывает нас к себе в период массовых сокращений на работе. Чувство тревоги не только предупреждает нас об угрозах в окружающей среде, но и сообщает об опасности, таящейся внутри нас самих. Вам знакомо неприятное ощущение, которое возникает, когда вы хотите сказать что-то, о чем позже пожалеете? Это тревожная система пытается предупредить вас об опасности. Или мучительное чувство, которое охватывает нас, когда мы смотрим сериал, вместо того чтобы разобраться со счетами? Так система тревожной сигнализации пытается уберечь нас от штрафов за несвоевременную их оплату.

Другими словами, чувство тревоги защищает нас от мира и от самих себя.

К сожалению, тревога, как и стресс, приобрела плохую репутацию. В какой-то момент мы решили, что эмоциональный дискомфорт – это всегда плохо. Но психологический стресс, как и физическая боль, выступает в роли отлично налаженной системы обратной связи, которая помогает придерживаться верного курса. Если физическая боль заставляет нас отдернуть руку от раскаленной плиты, то эмоциональный стресс стимулирует уделять внимание своим решениям. Например, если вы всегда нервничаете перед встречей с подругой, потому что никогда не знаете, как она поведет себя на этот раз, то, возможно, настало время пересмотреть ваши отношения.

Вот что нужно сделать в первую очередь для того, чтобы ваши дочери взяли тревогу под контроль: скажите им, что зачастую тревога – их друг.

Несколько лет назад я познакомилась с шестнадцатилетней Даной, чьи родители обратились ко мне после того, как она перебрала на вечеринке и оказалась в реанимации. Я работаю психологом уже давно, поэтому знаю, что нельзя судить человека по одному событию. Так оно и вышло: когда мы встретились, моя сдержанность была вознаграждена. В приемной меня ждала дружелюбная девочка в джинсах и клетчатой рубашке. Она быстро встала, протянула руку и представилась.

Я сказала:

– Привет, я – доктор Дамур.

Дана искренне ответила:

– Спасибо, что согласились встретиться со мной.

Я пригласила девушку в свой кабинет, и она направилась туда пружинистой походкой.

– Ты не знаешь меня, и я не знаю тебя, – начала я. – Но мне известно, что произошло что-то очень страшное.

В первые дни своей работы я часто допускала ошибку новичка: ставила своих юных пациенток в сложное положение сразу после знакомства. Со временем я поняла, что люди гораздо охотнее вступают в разговор на щекотливые темы, если их не загоняют в угол.

– Хочешь сразу рассказать, что случилось? – продолжила я. – Или будет лучше, если мы сначала узнаем друг друга получше?

– Давайте я расскажу о случившемся, – ответила Дана, накручивая на палец прядь своих волнистых волос. – Меня это действительно очень беспокоит. Пару недель назад мы с друзьями отправились на вечеринку к нашему общему другу, которого я давно знаю. Было весело. Но потом кто-то из друзей сообщил о другой вечеринке, и мы решили пойти туда. Мне не был знаком парень, который ее устраивал, но я знала нескольких его друзей. Там оказалось много незнакомых ребят, и я чувствовала себя не в своей тарелке.

Я молча кивнула. Мне показалось, что Дане хотелось поскорее излить душу.

– Мне было очень некомфортно, я нервничала, – продолжила девушка. – Я выпила немного пива на первой вечеринке и чувствовала себя бодрой, поэтому решила выпить еще немного на второй вечеринке. Я просто хотела успокоиться. Мои друзья веселились и не собирались уходить. Потом кто-то предложил мне напиток покрепче. Обычно я не пью такое, но в тот вечер я согласилась, решив, что так расслаблюсь быстрее.

Меня неприятно поразили две вещи: алкоголь в свободном доступе на вечеринках у подростков, ставший уже обычным явлением, и абсолютная уверенность Даны в том, что ей нужно было расслабиться.

– Я не помню, что произошло дальше, – призналась девушка. – Друзья сказали, что я много выпила. Когда я отключилась, один из моих друзей испугался и позвонил своим родителям, а они уже позвонили моей маме.

– У тебя хороший друг, – ответила я, и Дана кивнула. Затем я продолжила: – Давай поговорим о том моменте, когда ты пришла на вторую вечеринку. Ты сказала, что тебе было некомфортно. Как ты думаешь, почему?

– О да, – согласилась Дана. – Я чувствовала себя ужасно. Там было очень много людей, и некоторые из них выглядели подозрительно. Если честно, они выглядели слишком взросло для старшеклассников.

– Понятно, – сказала я. – Если ты не против, я выскажу свое мнение. На мой взгляд, отчасти проблема состояла в том, что ты отнеслась к своему чувству тревоги как к врагу, когда на самом деле оно – твой союзник.

Дана недоуменно посмотрела на меня, а я продолжила:

– Я подозреваю, что тебе стало некомфортно, потому что ты отлично понимала, что на вечеринке может быть опасно, и тебе хотелось уйти.

– Это точно, – согласилась Дана. – Но мои друзья хотели остаться, поэтому я не знала, что делать. – Она помолчала и смущенно добавила: – Разумеется, мне не стоило так себя вести.

– Верно, – ответила я. – Ты вряд ли удивишься, если я скажу, что тебе не стоило пускаться во все тяжкие. – Девушка кивнула. – Кроме того, я считаю, что ты будешь чувствовать себя увереннее и перестанешь беспокоиться в подобных ситуациях, если научишься распознавать свою тревогу.

Во взгляде Даны снова мелькнуло удивление. Я сказала:

– Взрослые считают тревогу чем-то плохим, но это не так. Да, она может выйти из-под контроля. Но, как правило, это очень полезная эмоция.

Только теперь на лице Даны отразилось понимание.

– Вместо того чтобы успокаивать нервы тем коктейлем, мне стоило уделить внимание своему дискомфорту и найти повод уехать домой, – сказала она.

– Да, – согласилась я. – В твоей голове находится сложная система оповещения, причем работает она без сбоев. Нужно лишь уметь ею пользоваться.

Попробуйте применить этот совет дома. Когда ваша дочь поделится с вами тревогой из-за предстоящего экзамена, беззаботно скажите: «Отлично! Я рада, что ты беспокоишься. Это правильная реакция, потому что сейчас ты понимаешь, что еще не готова к экзамену. Ты успокоишься, как только начнешь готовиться». Если она захочет встретиться с друзьями в выходные, скажите ей: «Приятного вечера. Будь осторожна. Если ты почувствуешь себя не в своей тарелке, обрати внимание на свои чувства. Мы с папой заберем тебя, если что-то пойдет не так».

Другими словами, девочка должна отнестись к своим неприятным ощущениям серьезно и спросить себя: «Почему сработала моя аварийная сигнализация?» Люди привыкли отрицательно относиться к тревоге и подобным негативным чувствам, поэтому нам нужно научить девочек воспринимать тревогу как защитный механизм.

Как работает тревога

Страх – мощное эмоциональное переживание, которое иногда кажется неконтролируемым. Но психологи определили, что на самом деле тревога представляет собой весьма предсказуемую и хорошо организованную реакцию, которая активизирует внутренние системы нашего организма. Во-первых, гормоны стресса запускают биологическую реакцию под названием «бей или беги». Адреналин ускоряет сердцебиение, замедляет работу пищеварительной системы и расширяет дыхательные пути, чтобы направить больше кислорода в наши активно работающие мышцы. В ответ на сигналы, поступающие в наши легкие из центральной нервной системы, дыхание ускоряется и становится более прерывистым. Зрачки расширяются, чтобы мы могли видеть объекты на большом расстоянии. Как только опасность миновала, не менее сложная реакция вводит организм в спокойное состояние. Вот почему после периода паники нам хочется в туалет: просто наша пищеварительная система снова заработала. Как бы мы ни относились к тревоге, стоит признать, что она запускает в организме человека удивительное биологическое представление.

Одновременно с этим активизируются наши эмоции. В моменты тревоги мы испытываем волнение, страх или ужас, а некоторые – еще и раздражение. Когда подключаются эмоции, в игру вступает наша когнитивная, то есть мыслительная система. Серьезные умственные процессы выключаются, и мы начинаем внимательно «сканировать» окружающую среду, чтобы получить больше информации об угрозе. Услышав странный шум в квартире, мы прислушиваемся и одновременно спрашиваем себя: «Не забыл ли я закрыть дверь? Вдруг кто-то пытается меня ограбить?» В других ситуациях тревога полностью отключает мышление или порождает необоснованные ощущения преувеличенной опасности: «Ко мне ломится серийный убийца!»

Последней запускается система действия. Человек, которого испугали странные звуки ночью, может спрятаться с головой под одеялом, набрать телефон экстренных служб или выйти в коридор с бейсбольной битой.

Тревожные переживания приносят ощутимую пользу (например, помогают обнаружить, что мы просто забыли закрыть дверь), являясь биологической, эмоциональной, психологической и физической тренировкой. Если же наша аварийная система не работает должным образом и часто выходит из-под контроля, мы быстро почувствуем себя вымотанными. В таких ситуациях психологи диагностируют тревожное расстройство.

Тревожные расстройства и методы их лечения

Многочисленные причины, по которым наши аварийные системы приходят в негодность, могут вызвать тревожные расстройства, и выявлять их приходится специалистам. Если сигнал тревоги срабатывает постоянно: иногда звучит громко, иногда тихо, – это говорит об общем тревожном расстройстве (ОТР). Дети и взрослые, страдающие ОТР, испытывают беспокойство, которое невозможно контролировать. Они постоянно обдумывают свои опасения: возьмут ли меня в команду по гимнастике? Не вызовут ли меня к доске? Не уволят ли меня? Постоянный звон колокольчика тревоги вызывает проблемы со сном, концентрацией и, разумеется, способностью чувствовать себя спокойным и счастливым.

При других расстройствах аварийная система срабатывает реже, но буквально оглушает в ответ на конкретные угрозы. Тревожное расстройство, вызываемое разлукой, социофобия и специфические фобии вызывают стресс особого рода, изнуряющий и подрывающий здоровье человека. Это происходит, когда кто-либо расстается с близкими, оказывается среди большого количества людей или попадает в ситуацию, которая вызывает у него нешуточный страх. Маленькие дети часто скучают по своим родителям, а многие подростки не любят выступать перед большой аудиторией… Страхи есть у каждого из нас, поэтому врачи диагностируют тревожное расстройство, лишь когда переживания человека не соответствуют угрозе или мешают вести полноценную жизнь. К примеру, одно дело – не любить пауков, но совсем другое – пропустить важную встречу только из-за того, что она должна состояться в старом здании, в котором вполне реально столкновение с одним из этих существ.

Если аварийный сигнал оглушает нас без видимых причин, это говорит о панической атаке. Это вовсе не шуточное название: паническая атака – резкая вспышка страха, при которой физические симптомы тревоги настолько интенсивны, что человек может решить, что он сходит с ума или умирает. Исследования показали, что около четверти людей, оказавшихся в реанимации из-за боли в груди, испытывали паническую атаку, а не сердечный приступ. Панические атаки проходят быстро – как правило, за двадцать минут. Они могут начаться в стрессовой ситуации – например, во время собеседования при приеме на работу, о которой вы давно мечтали, а могут возникнуть без явных причин.

Стоит отметить, что они очень распространены. В определенные моменты жизни 30 % людей чувствуют вспышку интенсивной тревоги, которая вызывает тошноту, головокружение, оцепенение, звон в ушах, ощущение оторванности от реальности, озноб, повышенное потоотделение и страх из-за возможной смерти или безумия. Хотя в панической атаке нет ничего приятного, психологи диагностируют паническое расстройство только в том случае, если подобные атаки происходят постоянно, вынуждая человека бояться очередной вспышки тревоги или подстраиваться под них. Иногда люди начинают избегать ситуаций или мест, в которых они пережили паническую атаку, – например, сторониться спортивных залов или вечеринок.

Несколько лет назад мне неожиданно позвонила подруга детства, которая жила на тот момент в Денвере, штат Колорадо. Она и ее семнадцатилетняя дочь отправились в Санта-Фе – город, находившийся в шести часах езды в штате Нью-Мексико. Девушка собиралась провести лето в этом городе, подрабатывая на местном музыкальном фестивале.

Рассказав об этом, подруга продолжила:

– Мы были в пути, как вдруг моя дочь резко изменилась в лице. Она задрожала, сказав, что задыхается и испытывает страх, но не знает почему. Минуту назад с ней все было в порядке, а потом она признается, что сходит с ума! Сейчас все хорошо, но она в потрясении.

Я задала несколько вопросов и сделала вывод:

– Судя по твоим словам, твоя дочь пережила классическую паническую атаку. Они очень неприятны, но безвредны.

Моя подруга вздохнула с облегчением, но хотела узнать, что им теперь делать.

– Возможно, мне стоит рассказать о случившемся организаторам фестиваля, вернуться домой и записать дочь к врачу, – сказала она.

– Нет, – возразила я. – Думаю, вам не стоит отменять поездку. Панические атаки случаются, но не стоит уделять одному инциденту столько внимания.

Я рассказала подруге о том, как сама испытала паническую атаку. В те годы я преподавала в университете. Я обсуждала результаты тестирования одного из своих студентов с его отцом, который был вовсе не рад узнать, что его гениальный сын получил не самую хорошую оценку. До сих пор помню свои тогдашние ощущения: я просто выбежала в ужасе из комнаты. К счастью, это больше не повторялось.

– Хорошо, – ответила подруга и неуверенно добавила: – Знаешь, у моей тети были подобные вспышки тревоги. Ты уверена, что нам не стоит обращаться к врачу?

– Панические атаки могут передаваться по наследству, – сказала я. – Но я не думаю, что вам стоит отказываться от поездки в Санта-Фе. Если это произойдет еще раз, позвони мне, и мы запишем твою дочь на прием к врачу в Нью-Мексико.

Тем летом подруга больше не звонила мне. Затем я приехала в Денвер, чтобы навестить родственников, и договорилась с ней о встрече. Она рассказала, что в начале лета у дочери все было отлично, но в конце августа, незадолго до возвращения домой, она снова испытала паническую атаку во время пробежки.

– Она справилась, потому что знала, что происходит, – пояснила подруга. – После того случая она нашла в интернете информацию о техниках релаксации, но, к счастью, больше панические атаки не повторялись.

Когда тревога девочки вмешивается в ее повседневную жизнь, необходимо обратиться к специалисту по тревожным расстройствам. Когнитивно-поведенческая терапия представляет собой систематический подход к лечению всех компонентов тревоги, о которых мы уже говорили. Психологи используют самые современные техники, чтобы помочь пациентам справиться со своей физиологической реакцией, побороть неприятные эмоции, прогнать тревожные мысли и со временем избавиться от страхов.

В психодинамической терапии основное внимание уделяется мыслям и чувствам, которые находятся за пределами сознания. Она особенно полезна, если причина тревоги неизвестна. Этот вид психотерапии помог Симоне, десятикласснице, чья мать обратилась ко мне после встречи со школьным психологом. Во время телефонного разговора она рассказала, что ее дочь постоянно чувствует себя «на взводе», но не знает почему. В семье все было благополучно, девушка хорошо училась, расписание не было сложным, и она поддерживала хорошие отношения с близкими друзьями. Когда я спросила, как Симона относится ко встрече со мной, мать ответила: «Она очень нервничает и хочет, чтобы я была рядом». Я сказала, что буду рада видеть их обеих, если Симоне будет от этого легче.

На нашем первом сеансе Симона и ее мать сидели так близко друг к другу, что их ноги соприкасались. Меня поразило, что пятнадцатилетняя девочка – самостоятельная личность – нуждалась в физическом контакте со своей матерью. Наша первая встреча была ничем не примечательна. Я узнала, что Симона была старшей из троих детей, что ее мать была успешным предпринимателем и каждый месяц уезжала в длительные командировки, и что они прожили в одном и том же доме в Бичвуде почти двадцать лет.

На следующий сеанс Симона пришла одна. Она села на дальний конец дивана, взяла чашу с разноцветными магнитами и серебряными шариками, стоявшую на небольшом столике, и начала строить из них пирамидку. Детали игрушки соединялись с приятным щелчком. Симона спокойно ответила на мои вопросы о прошедшем школьном дне (ей много задали на дом), друзьях (они были веселыми и надежными) и уровне тревоги (повышенном из-за предстоящих экзаменов). Она рассказала о своих тесных отношениях с матерью:

– Мы хорошо ладим… не всегда, но в основном. И хотя я никогда не говорила ей об этом, я ею восхищаюсь.

Своего отца Симона назвала «сложным, отстраненным, но очень хорошим папой и очень хорошим человеком».

После второго сеанса я задумалась, зачем Симона вообще решила обратиться ко мне. Информация, которую я получила, не объясняла ее постоянную взвинченность. Сама Симона не спешила разбираться с причинами своих чувств. Но во время нашего третьего сеанса проблема наконец-то вышла на поверхность. Симона быстро вошла в мой кабинет, снова взяла чашу с игрушками и молча начала собирать пирамидку. Через несколько минут она спросила:

– Вы рассказываете моей маме, о чем мы говорим на сеансах?

Я убедила ее, что не нарушала обещание, данное на первом сеансе: наши разговоры остаются приватными до тех пор, пока у меня не появятся причины полагать, что девушке может причинить вред она сама или кто-то другой.

– У моей мамы был тайный роман, – призналась Симона. – Она не знает, что я об этом знаю.

Она рассказала, что несколько месяцев назад подслушала разговор своих родителей. Командировки матери на самом деле были поводом для тайных свиданий с ее бывшим молодым человеком из университета.

– Как я поняла, моя мама рассталась с ним и рассказала обо всем папе, – добавила Симона. – Я уверена, что папа очень расстроился, но теперь они ходят вместе к психологу, и в нашей семье все хорошо. Но я не знаю, как себя вести.

– Это непростой секрет, – согласилась я. Симона закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы, и кивнула. Мы обе признали, что именно он и был причиной ее нервозности. Вместе мы обсудили варианты действий. Симона могла сказать родителям, что обо всем знала, или не признаваться и позже решить, что делать. Когда мы поговорили об этом, девушка явно испытала облегчение, разделив тяжелую ношу с другим человеком.

– Знаете, есть еще кое-что, – сказала Симона в начале нашего следующего сеанса. – Тайный роман мамы не имеет ко мне никакого отношения, но я не знаю, как теперь относиться к ней.

Она призналась, что очень любила мать и всегда доверяла ей. Она гордилась тем, что та была главным кормильцем в семье.

– Я действительно уважаю ее, – робко продолжила Симона. – Но теперь не знаю, что и думать.

Я осторожно спросила:

– Ты чувствуешь, что разочаровалась в ней?

По правде говоря, я подозревала, что это еще мягко сказано, но знала, что о чувствах нельзя говорить напрямую. Услышав вопрос «Ты в ярости?», пациент лишь замкнется в себе, особенно если до этого он пытался игнорировать свой гнев.

Неожиданно по щекам Симоны потекли слезы. Наконец она выпустила свои эмоции на свободу.

– Послушай, – мягко сказала я. – Злиться на человека, которого любишь и в котором нуждаешься, очень больно. – Я пересела к девушке на диван и через несколько минут продолжила: – Твое разочарование полностью оправданно. Я думаю, оно тоже объясняет твою тревогу. Возможно, твои обостренные чувства представляют собой третий шаг в скрытой последовательности твоих переживаний. – Симона посмотрела мне в глаза, и я пояснила: – Первый шаг означает, что в глубине души ты очень расстроена из-за романа мамы. Второй шаг – ты не хочешь чувствовать себя так плохо. Третий шаг, который привел тебя ко мне, означает, что ты постоянно испытываешь тревогу. Возможно, ты переживаешь, что твой гнев может разрушить хорошие отношения с мамой.

Симона сосредоточенно поджала губы и сказала:

– Возможно, так и есть… я не знаю. Я не уверена.

На наших следующих сеансах беспокойство Симоны начало стихать. Мы обсудили, могла ли ее тревога подогреваться гневом. Дело продвигалось медленно, но, по крайней мере, мы вышли на верную тропу.

Не всегда тревога возникает из-за скрытой причины, но стоит учитывать, что это чувство предупреждает нас о внутренней или внешней угрозе. Иногда девочка переживает из-за внешней угрозы – такой, например, как проблемы в семье. В других случаях девочка сталкивается с мощной внутренней угрозой, как было в случае с Симоной, которая боялась своего гнева по отношению к матери.

Если психотерапия не приносит облегчения, то с чувством тревоги поможет справиться врач. Важно отметить, что представительницы слабого пола в большей степени уязвимы для тревоги. У маленьких девочек и юных девушек как минимум в два раза чаще диагностируют тревожное расстройство, чем среди мальчиков и юношей. Как правило, мы объясняем такое серьезное гендерное неравенство небиологическими факторами, о которых мы поговорим в этой книге. Но на нервную систему девочек влияет и несколько физиологических факторов.

Вы вряд ли удивитесь, узнав, что предменструальные гормональные перемены вызывают у многих девушек чувства напряженности, раздражения или тревоги. Более того: исследования показывают, что у девушек, страдающих от панических атак, предменструальное снижение уровня эстрогена и прогестерона временно повышает частоту и интенсивность панических атак. Некоторые ученые полагают, что эмоциональные перепады, сопровождающие менструальный цикл, ведут к развитию тревожных расстройств или обостряют уже имеющиеся расстройства. По результатам исследований, тревога передается по наследству, но ученые еще не знают, кто перенимает ее чаще – девочки или мальчики.

Независимо от генетической предрасположенности к тревоге, ее можно заглушить с помощью лекарств. Хотя я редко советую принимать подобные средства, все-таки лучше обратиться к психиатру, если сеансы у психолога не помогают ослабить постоянную тревогу или если панические атаки не прекращаются. Антидепрессанты приносят быстрое облегчение людям с паническим расстройством – диагнозом, при котором огромный страх панической атаки мешает полноценно жить. Такие лекарства обычно ослабляют симптомы тревоги, и пациенты пользуются передышкой, чтобы изучить свои сложные глубинные чувства с помощью психолога или узнать больше о техниках релаксации и практиках, которые в итоге избавят от стресса без необходимости принимать лекарства.

В последние годы практики осознанности доказали свою эффективность в борьбе с тревожными эмоциями и мыслями. Осознанность – подход, уходящий корнями в древние буддийские техники медитации, – предполагает умение наблюдать, но не осуждать свои чувства и мысли. Тревога опасна тем, что преувеличивает проблемы, рисуя человеку страшные картины будущего и заставляя его жить в постоянном страхе. Осознанность же борется с тревогой, помогая людям внимательно наблюдать за своими эмоциями, мыслями и ощущениями, но не поддаваться им.

Практики осознанности не всегда заменят психотерапию, но вместе с традиционными методами помогут справиться с непростыми чувствами. В начале карьеры одна из моих любимых коллег заметила, что у психологов очень странная работа. С одной стороны, мы помогаем людям разобраться в своих чувствах и мыслях. Мы хотим, чтобы наши пациенты разобрались в своей жизни. Но как только люди погружаются в свой болезненный, расстраивающий или пугающий внутренний мир, мы отступаем и заявляем, что это всего лишь мысль или чувство и что они сами решают, как отреагировать на них.

Возможно, вам кажется, что ваша дочь страдает от сильной тревоги, но вы не уверены, стоит ли обращаться к специалисту. В таком случае попробуйте для начала почитать полезную литературу. В конце этой книги, в разделе «Рекомендованная литература», вы найдете список замечательных пособий о том, как управлять своей реакцией на тревогу.