Текст книги "Под давлением. Эпидемия стресса и тревоги у девочек"

Как реагировать на бурную реакцию

Порой девочки испытывают странные и неразумные страхи. Они говорят: «Завтра со мной никто не сядет за один столик в столовой». Или: «Я никогда не получу роль в школьной пьесе». Или: «Я не поступлю в университет». Я слышала подобные заявления от девочек, у которых много друзей, которые обладают удивительными актерскими способностями и которых уже готовы принять несколько университетов. Разумеется, в такие моменты мы захотим поддержать подростка. Мы скажем: «Это не так!» – и будем надеяться, что девочка изменит свое мнение.

Девочки не страдали бы от тревоги, если бы подобные ответы работали. Иногда слова поддержки действительно рассеивают страх, но чаще всего такие речи, особенно когда они являются нашей реакцией на неразумные страхи, не помогают. Потому что любую проблему своей дочери вы считаете недостаточно серьезной, и девочка чувствует это пренебрежительное отношение. Если же вы действительно хотите избавить дочь от беспокойства, то проявите искреннюю заинтересованность в ее делах. Существует несколько способов сделать это. Как именно поступить, должно подсказать ваше понимание собственного ребенка. Иногда я спрашиваю у девочек: «Хочешь поиграть в “Худший сценарий”?» Если девочка соглашается, то я продолжаю: «Представим, что ты права. Завтра в столовой с тобой никто не сядет за один столик». Я говорю это бодрым и уверенным тоном, чтобы показать полное принятие этой печальной возможности. «Если это произойдет, что ты сделаешь?» – спрашиваю я.

Допуская возможность неприятной ситуации, мы помогаем девочке сделать то же самое. Затем мы продумываем, что делать дальше. Серьезно поговорив со своей дочерью о страхах, даже если они кажутся вам преувеличенными, вы поможете ей успокоиться и взять ситуацию под контроль.

Вернемся к «Худшему сценарию». В ответ на мой вопрос об одиночестве в столовой одна девочка сказала:

– Я не знаю. Наверное, я заранее попрошу кого-нибудь пообедать со мной.

– Хорошая идея, – согласилась я. – А если это не сработает? Что бы ты могла сделать?

– Нам разрешают обедать в тихой зоне для учебных занятий. Я поела бы там, – ответила девочка.

– Ты действительно этого хочешь? – поинтересовалась я.

– Не знаю, но мне нравятся несколько ребят, которые там обедают, – ответила она. – Я спрошу у них, не хотят ли они пообедать со мной в столовой на следующий день.

И так далее.

Если мне кажется, что игра «Худший сценарий» не принесет ожидаемого результата, я использую другой подход. Сначала я напоминаю себе, что в нашей жизни есть три категории событий и явлений: то, что нам нравится; то, с чем мы можем справиться; то, что ведет к срыву. Любой человек, проводящий много времени с детьми и подростками, знает, что в расстроенном состоянии они забывают о второй категории. Порой они убеждают себя в том, что если жизнь идет не по плану, то, значит, все вот-вот разрушится. Взрослые должны объяснить им, что это не так.

Однажды в октябре у меня была назначена встреча с десятиклассницей Молли. В то время уже начался баскетбольный сезон, поэтому мы договорились встретиться после ее тренировки. Молли пришла на сеанс абсолютно изможденной. По ее поникшим плечам и каменному выражению лица я сразу поняла, что ее проблемы, какими бы они ни были, вызваны вовсе не необходимостью встречи с психологом поздно вечером после тяжелой тренировки.

В отличие от кабинета под лестницей в школе «Лорел», в офисе моей частной практики – два огромных окна. Я редко включаю свет в течение дня. Но стоял конец октября, и солнце уже скрылось за горизонтом. Впервые за последние пять месяцев совместной работы мы с Молли беседовали при свете люстры и настольных ламп.

– Что случилось? – спросила я, позволяя девочке самостоятельно выбрать тему для обсуждения.

– Баскетбол меня убивает, – простонала Молли. – Я не шучу. Наверное, я стану единственной десятиклассницей в запасном составе.

– Да, звучит невесело, – с сочувствием ответила я. – Почему?

– Я почти вышла в основной состав в прошлом году, и у меня был хороший сезон, – сказала девушка. – Но летом я потянула лодыжку, и теперь она снова болит. Мой тренер знает, что я выкладываюсь по полной. Но мне приходится постоянно отсиживаться, – Молли замолчала, и на ее лице мелькнуло разочарование.

– Что говорит врач? – спросила я.

– Он не видит серьезной проблемы, – ответила она. – По его словам, без серьезных нагрузок я быстро поправлюсь. Но мой тренер уже готовит меня к скамейке запасных. – Молли продолжила более жестким голосом: – Она говорит, что в запасном составе хорошие девочки, и я все равно останусь лидером, в какой бы команде ни оказалась.

– Я очень тебе сочувствую, – сказала я. – И мне жаль, что так получилось.

– Это сводит меня с ума, – сообщила Молли. – Я так нервничаю, что не могу думать об уроках. Я лишь представляю, как снова обложу ногу льдом и обмотаю бинтом. Вместо того чтобы делать уроки, я постоянно ищу в интернете способы вылечить растяжение.

– Я понимаю, что меньше всего тебе хочется быть в команде запасных в этом году, – сказала я.

– Да, – согласилась Молли. Затем она с улыбкой добавила: – Мне придется присматривать за остальными, ведь я буду самой старшей в команде.

– Но даже если тебе не хочется этого, на мой взгляд, ты справишься, – сказала я.

Я часто произношу два слова в общении с детьми и подростками, которые оказались в напряженной ситуации: «ужасно» и «справиться». Когда девочка делится со мной плохими новостями, я с сочувствием отвечаю: «Да, звучит ужасно», давая ей понять, что я не отрицаю ее плохие чувства. Возможно, это выглядит несерьезно, однако девочки ощущают огромную поддержку. Каждый раз, используя слово «ужасно», я вспоминаю о почти волшебной целительной силе простого и искреннего сопереживания.

Если требуется дополнительная поддержка, я спрашиваю, как девочка хотела бы поступить в данной ситуации. На мой взгляд, спрашивая о том, как девочка планирует справиться с проблемой, я помогаю ей снова обрести уверенность. Подросток получает право голоса и возможность действовать, вместо того чтобы просто надеяться на то, что проблема разрешится сама собой. Чем раньше девочка поймет, что ситуация разрешима, тем лучше для нее. Если же она зашла в тупик, я обращаюсь к результатам исследований по управлению неразрешимым стрессом: в первую очередь она должна принять ситуацию, а затем найти приятный способ отвлечься от проблемы.

– Я справлюсь, если останусь в команде запасных, – сказала Молли. – Просто меня это не радует.

– Я понимаю, – ответила я. – Но, судя по всему, ты уже в команде запасных. – Молли склонила голову, и на ее лице возникло выражение неохотного принятия такого исхода. – Что, если ты не будешь сопротивляться? – спросила я. – Что, если ты примешь вероятность того, что у тебя не будет сезона, о котором ты мечтала?

Неожиданно Молли погрустнела, но в то же время я заметила, что она расслабилась.

После недолгого молчания она сказала:

– Я переживу очередной год в команде запасных. И за это время подлечу ногу, чтобы успешно выступить в следующем году.

– Есть ли что-нибудь приятное в том, чтобы быть в команде запасных? – поинтересовалась я.

– Мне нравится общаться с девочками из этой команды, – поделилась Молли. – Они нравятся мне даже больше, чем девочки из основного состава. Думаю, мне не будет скучно с девятиклассницами.

Убедить человека принять неприятную ситуацию непросто. Однако если вы допустите право своей дочери на эмоциональный дискомфорт, вы поможете ей выдержать болезненные обстоятельства. Как бы вам ни хотелось поддержать девочку, быстро произнесенные формальные слова поддержки: «Уверена, в команде запасных будет отлично!» – прозвучат скорее как «Твои переживания меня тревожат». Но если вы признаете, что ситуация действительно неприятна и требует решения, то вы отправите мощный сигнал, снижающий стресс: «Мне очень жаль, что ты столкнулась с этой проблемой. Но это не конец света, и я тебе помогу».

Желание утешить чаще всего возникает в тех случаях, когда девочки выражают абсолютно абсурдные опасения. Я с трудом сдерживаю себя, когда слышу заявления вроде «Я сойду с ума из-за экзаменов!» или «Я всю жизнь проведу в одиночестве!». Для таких случаев нужно иметь под рукой особый ответ, чтобы девочка не почувствовала, что ее страх игнорируют или что ему потакают. К счастью, я нашла надежное решение: проявите сочувствие и признайте, насколько ужасно чувствовать себя так.

Когда ваша дочь заявит: «Учителя меня ненавидят!» – искренне скажите: «Ох, милая… об этом даже подумать страшно». Если она воскликнет: «Я не сдам экзамен по математике!» – скажите: «Ну, вряд ли это случится, но, похоже, сегодня у тебя выдался плохой день». Если вы оказались втянуты в разговор, который вызывает у вас чувство беспомощности (например, «Никто не поможет мне с математикой!»), попробуйте как можно скорее выбраться из этого опасного словесного водоворота. Для этого дайте своей дочери понять, что ей удалось донести до вас свое эмоциональное состояние. Ласково скажите: «Я знаю, что ты чувствуешь себя беспомощной. Даже не представляю, насколько это ужасно».

Активное сочувствие ребенку не только эффективно, но и намного лучше утешения. Вдумайтесь в эту ситуацию: девочка, которая заявляет, что ее ненавидят учителя, в глубине души понимает, что это не может быть правдой. Она просто пытается сообщить вам, что очень расстроена. Если вы будете отрицать ее слова или попытаетесь переубедить ее с напускным оптимизмом, то ничего не добьетесь. Ваша дочь расстроится еще сильнее. А если вы покажете ей, что поняли ее и допускаете ее право на то, чтобы чувствовать себя ужасно, – девочка почувствует ваше сочувствие и успокоится. Затем она найдет решение или просто отпустит проблему.

Волнение случается

Даже если ваша дочь обладает хорошим здоровьем, у нее порой случаются срывы, которые невозможно предотвратить. Но есть и хорошие новости: ее эмоциональные вспышки не имеют отношения к общему состоянию психики.

Тем не менее выдержать бурю гнева и разочарования непросто. Иногда девочка находится в таком стрессе, что заходится в рыданиях или грубит вам, когда вы просто спрашиваете, что она хотела бы съесть на ужин.

Такие моменты знакомы многим родителям и требуют огромного терпения. Хотя вы не можете контролировать нервные срывы вашей дочери, вы в состоянии самостоятельно выбрать свою реакцию на них.

Многочисленные исследования подтвердили тот факт, что девочки умеют считывать наши реакции – вплоть до малейших изменений в мимике, – получая «подсказки», которые понижают или повышают уровень их дискомфорта. Если мы попытаемся спасти девочку от ложных, по нашему мнению, переживаний, станем опровергать ее «бурю блесток», попробуем развеять ее опасения с помощью формальных слов утешения или разгневаемся, то ее страхи усилятся. И наоборот: наша взвешенная и спокойная реакция окажет положительный эффект на уровень стресса ребенка.

Но один утопающий не спасет другого. Нельзя отреагировать на нервный срыв спокойно, если вы сами чувствуете себя на пределе. Если вы испытываете стресс или частые приливы тревоги, обратитесь за необходимой поддержкой – ради себя и своей дочери. Исследования показывают, что дети часто нервничающих родителей чаще испытывают страх и хуже справляются с тревогой.

Стоит отметить, что вы не должны превращаться в безмятежных мастеров дзен, которые отстраненно воспринимают любой эмоциональный хаос. Иногда каждый из нас реагирует на поведение дочери так, что позже жалеет о своей реакции (например, выходит из себя в ответ на язвительные замечания дочки). Здесь главное – помнить, что никто не требует от вас абсолютного совершенства. Тем не менее мы должны серьезно относиться к собственному эмоциональному напряжению и по возможности снижать его. Девочки отлично распознают наше психологическое состояние и тонко чувствуют эмоциональную атмосферу в семье. Давайте узнаем, как родителям позаботиться в первую очередь о себе – и тем самым помочь своим дочерям справиться со стрессом.

Когда новости портят нам нервы

Кажется, что в психологической защите нет ничего хорошего, но это не так. Конечно, неприятно осознавать, что нередко нам приходится быть начеку, но человек не прожил бы и дня без своей автоматической психологической брони. Мы включаем свои защитные механизмы, чтобы противостоять неприятным эмоциональным ощущениям, даже не задумываясь об этом. Например, если мы пропустили свой автобус и сказали: «Что ж, лишняя прогулка не помешает», мы использовали такой защитный механизм, как рационализация: поиск чего-то хорошего в плохой ситуации. Когда мы злимся на начальника и выплескиваем свой гнев с помощью долгой пробежки, мы обращаемся к сублимации, направляя неприятное чувство в полезное русло.

Защитная броня может стать опасной, если мы постоянно включаем одни и те же защитные механизмы или если они искажают реальность. Например, некоторые люди отказываются признавать фактические события (отрицание) или постоянно приписывают свои плохие чувства, такие как похоть, ненависть или зависть, другим людям (проекция). Если же мы используем разнообразные механизмы защиты и избегаем тех, которые искажают истину или вредят отношениям с людьми, психологическая броня поможет выдержать невзгоды повседневной жизни.

Компартментализация – малоизвестный, но ценный механизм психологической защиты. Он проявляется в том, что мы отказываемся думать о чем-то в конкретный момент. Мы используем этот механизм ежедневно. Например, водители знают, что на любом перекрестке пешеход может перебежать дорогу на красный свет светофора и вызвать серьезную аварию. Но мы бы отказались садиться за руль, если бы постоянно думали об этой вероятности. Поэтому, садясь в машину, мы выбрасываем эти мысли из головы.

Плохие новости о событиях в мире наносят серьезный эмоциональный урон. Современная жизнь, особенно с учетом распространенности цифровых устройств, благодаря которым мы практически моментально узнаем о том, что происходит в любой точке мира, мешает нам «просто не думать» о расстраивающих событиях, которые случаются ежедневно. Происшествия и катастрофы имели место всегда, но раньше было гораздо легче оградиться от них. В прошлом мы ограничивались утренним чтением газеты и вечерним просмотром теленовостей. Разумеется, можно перечислить множество преимуществ расширенного, глубокого и постоянного знания о событиях, происходящих в мире. Быть информированным человеком очень важно. Более того, информированность о недавних происшествиях и сочувствие к страданиям других людей подталкивают нас к полезным действиям и напоминают, что мы не должны относиться к своему везению как к чему-то само собой разумеющемуся.

Тем не менее следует признать, что непрерывный доступ к новостям обходится нам очень дорого, особенно когда новости вызывают стресс. Постоянный поток удручающей информации наносит удар по нашей нервной системе и вынуждает без конца проверять свои гаджеты из-за желания узнать последние новости.

Кроме того, средства массовой информации делают особый упор на случившиеся неприятные события, а не на те, которых удалось избежать или которые получили счастливую развязку. Такая однобокая картина может усиливать наши страхи. Нам начинает казаться, что сегодня мир в большей степени охвачен войной, чем в прошлом. Однако объективные данные говорят о том, что в шестидесятых, семидесятых и восьмидесятых годах двадцатого века в ходе военных конфликтов погибло гораздо больше человек, чем с начала третьего тысячелетия. Аналогичным образом обстоят дела в области преступлений на бытовой почве: согласно статистике, уровень насилия и убийств в США за последнее десятилетие резко снизился. Подобные утверждения противоречат исследованиям, проведенным Американской психологической ассоциацией: сегодня большее количество взрослых людей испытывает повышенный стресс, связанный с личной безопасностью, чем в прошлом десятилетии.

Тот же механизм чрезмерного запугивания СМИ применяют и в отношении подростков, о жизни и поступках которых мы обычно получаем тревожные новости. Это заставляет нас беспокоиться понапрасну, хотя многие факты говорят о том, что сегодня подрастает поколение молодых людей, чье поведение гораздо разумнее, чем у их сверстников, живших в прошлые десятилетия. По сравнению с подростками из предыдущих поколений современная молодежь с меньшей вероятностью попробует марихуану, кокаин или галлюциногены, алкоголь и сигареты. Они чаще носят шлемы для езды на велосипеде и пристегивают ремни безопасности в машине, чаще отказываются ехать с пьяными водителями и реже вступают в половые отношения в раннем возрасте. У современных подростков меньше половых партнеров, и они чаще пользуются презервативами. Вывод очевиден: в наше время подростки как социальная группа лучше контролируют себя, чем наше поколение в прошлом.

Разумеется, это не означает, что нам не нужно беспокоиться о своих детях. Невозможно игнорировать гуманитарные и природные катастрофы, происходящие вокруг нас ежедневно. Но мы должны понять, что СМИ и цифровые новостные платформы преследуют одну цель: овладеть нашим вниманием. Теперь это так просто, как никогда раньше, ведь многие из нас не разлучаются со своими гаджетами.

Каждый сам решает, в каком объеме ему хочется получать информацию о мировых событиях. Однако часто приходится принимать взвешенное решение и ограничивать свое «общение» с современными новостями, особенно когда польза от постоянной информированности достигается ценой психического здоровья. Слишком легко прийти к выводу, что если информация – это благо, то чем ее больше, тем лучше. Если чрезмерная информированность превращает нас в сплошной комок нервов, то тревога неизбежно отразится на наших детях. Если СМИ заинтересованы в том, чтобы постоянно снабжать нас негативными новостями о подростках, из-за чего нам кажется, что наша разумная дочь – безответственный человек, которому постоянно угрожает опасность, то ради нее мы должны пересмотреть свое отношения к новостям и, возможно, применить технику осознанной компартментализации.

Сбор эмоционального хлама

Мы не только получаем больше тревожной информации в современном мире, но и знаем больше подробностей из жизни наших детей, чем предыдущие поколения родителей, – и все благодаря цифровым технологиям. Однако иметь постоянный доступ к потоку информации, особенно о тех моментах, когда наши дети расстроены или встревожены, не всегда полезно.

Психологи давно определили, что подростки иногда справляются с болезненными чувствами, передавая свои неприятные эмоции родителям. Подобный прием использовался подрастающим поколением еще до расцвета мобильной связи. Например, ваша дочь случайно бросает за столом во время ужина: «Кстати, в машине нужно заменить лобовое стекло», – и, видя вашу чересчур эмоциональную реакцию, расстраивается. На самом деле девочка, скорее всего, весь день переживала из-за событий, результатом которых стало разбитое стекло, и в итоге исчерпала свои возможности сдерживать дискомфорт. Поэтому она передала свой стресс вам, родителям, точно так же, как человек избавляется от мусора: просто выкидывает его и тут же забывает. Этот банальный подход поможет девочке избавиться от своего эмоционального хлама, но вряд ли обрадует ее родителей, которые вынужденно получили порцию стресса.

Оказывается, мобильные телефоны – самый удобный в мире мусоропровод. И действительно, сценарий, который я опишу ниже, должен быть знаком почти каждому родителю подростка, которому повезло иметь телефон. Сначала чадо отправляет странное и тревожное сообщение, например: «Знаешь, меня исключают из школы». В ответ обеспокоенный родитель отправляет сообщение: «О нет! Что случилось?!» Но дочь отказывается отвечать. Родитель весь день пытается понять причину тревожного послания, возможно, пишет новые сообщения, но так и не получает ответ. Почему? Потому что девочка решила избавиться от эмоционального хлама, не обсуждая это с родителем, который теперь испытывает ужасные чувства, когда-то принадлежавшие ей.

Когда родитель и дочь встретятся вечером, их встреча может пройти по-разному. Впрочем, можно быть практически уверенными в том, что дочь почувствовала себя лучше уже в тот момент, когда «перебросила» свой эмоциональный хлам родителю. Другими словами, скорее всего, выяснится, что взрослый человек весь день переживал из-за проблемы, о которой девочка уже забыла или к которой она потеряла интерес, оказавшись дома.

Моя подруга придумала блестящий способ избежать подобных неприятных контактов, после того как на протяжении нескольких недель мучилась из-за пугающих сообщений своей четырнадцатилетней дочери. Она купила красивый блокнот и вручила его дочке со словами: «Давай попробуем вот что. Как только ты захочешь написать мне сообщение в течение дня, запиши его в этом блокноте. Затем вечером мы вместе прочитаем то, о чем ты хотела сообщить мне». Девочка действительно начала использовать блокнот в качестве свалки для неприятных чувств и мыслей, которые возникали у нее в школе. Но вечером ей редко хотелось показывать матери свои записи о событиях, о которых к тому моменту она уже почти забыла. Однако иногда, если проблема действительно беспокоила девочку, она охотно делилась ею с матерью.

Изящное решение с блокнотом успешно выполнило три задачи одновременно. Во-первых, поток беспокойных мыслей подростка был остановлен, хотя сами переживания не были проигнорированы. Во-вторых, моя подруга, не сказав это напрямую, дала своей дочери понять, что в течение учебного дня вряд ли произойдет что-то, требующее немедленного участия матери. Если бы случилось что-то серьезное, она узнала бы об этом от учителя. Другими словами, блокнот напомнил девочке, что со множеством мелких неурядиц она в состоянии справиться самостоятельно. Наконец, если она все же захочет поделиться своими переживаниями, то всегда сможет обсудить их с матерью, которая теперь, благодаря чудесному блокноту, не будет весь день переживать о своей дочери. Разумеется, отреагировать на проблемы девочки гораздо проще, если мы сами спокойны.