Текст книги "Откровенные признания"

Он отдернул ладонь и притронулся к ее губам.

– Я напугал тебя? – прошептал он.

Лотти покачала головой, с трудом подавляя желание уютно свернуться в его объятиях.

– Нет… я сама испугалась.

Почему-то это признание вызвало у него улыбку. Он провел пальцем по ее шее дразнящим движением, от которого у Лотти перехватило дыхание, а потом поправил оборки и завязал тесьму.

– Видишь, я остановился. Пойдем, я отведу тебя домой.

По лесу они шли бок о бок, Сидней время от времени отводил с тропы ветку или брал Лотти за руку, помогая перебраться через препятствие. Леса вокруг Стоуни-Кросс-Парка Лотти знала как свои пять пальцев и в помощи не нуждалась, но послушно принимала ее. Она не стала протестовать, когда Сидней остановился и легко нашел в темноте ее губы. Его поцелуи были быстрыми и томными, дразнящими и страстными. Охваченная наслаждением, Лотти ерошила обеими руками его волосы, касалась крепкого затылка. Когда же опаляющий жар стал невыносимым, лорд Сидней простонал:

– Шарлотта…

– Лотти, – машинально поправила она.

Он коснулся губами ее виска и обнял ее, как нечто бесконечно хрупкое.

– Никогда не думал, что встречу такую девушку, как ты, – прошептал он. – Я так долго искал тебя… так ждал…

Вздрогнув, Лотти склонила голову ему на плечо.

– Этого не может быть… Так не бывает… – слабо выговорила она.

Он тронул губами ее шею, найдя самое чувствительное местечко.

– А этот поцелуй настоящий?

– Все настоящее вон там. – И она указала на тисовую изгородь вокруг поместья.

Он сжал объятия и сдавленно попросил:

– Разреши зайти к тебе в комнату. Всего на несколько минут.

Лотти с дрожью засмеялась, прекрасно понимая, что произойдет, если она ответит согласием.

– Ни в коем случае.

Ее кожу вновь обжег ливень поцелуев.

– Со мной тебе нечего бояться. Я никогда не попрошу больше, чем ты захочешь мне дать.

Лотти закрыла глаза, пересиливая головокружение.

– Беда в том, – грустно ответила она, – что мне хочется отдать тебе все.

Он улыбнулся, но она не увидела, а почувствовала это.

– И что в этом плохого?

Лотти отстранилась, прижала ладони к своим разгоряченным щекам и перевела дыхание.

– Мы должны остановиться. Рядом с тобой я не доверяю себе.

– Напрасно, – хрипло возразил он.

Их дыхание смешалось в темноте. Лотти стоило немалых трудов оторваться от его горячего сильного тела. Чтобы не поддаться искушению, она заставляла себя думать и рассуждать. Лорд Сидней скоро уедет, со временем воспоминания об этой ночи поблекнут. Она не настолько слабовольна и глупа, чтобы стать жертвой первого встречного обольстителя.

– Позволь хотя бы проводить тебя до дома, – настаивал лорд Сидней. – Если нас увидят вдвоем, можно объяснить, что мы встретились случайно.

Лотти помедлила и кивнула.

– И мы расстанемся на задней террасе?

– Да. – Предложив руку, лорд Сидней повел ее к двойной каменной лестнице за особняком.

В полном молчании они поднялись на террасу, обращенную к парку. Из множества высоких окон и распахнутых застекленных дверей на террасу лился яркий свет. Гости часто выходили сюда покурить и выпить портвейна, но сейчас терраса была пуста: почти все обитатели дома ушли в деревню или играли в карты в доме.

Лишь у перил террасы в кресле виднелась одинокая фигура. Мужчина, лицо которого было скрыто в тени, лениво затягивался сигарой, выпуская тонкую струйку дыма, которая взвивалась в воздух и таяла, как призрак. Аромат дорогого табака защекотал ноздри Лотти.

Сообразив, кто этот курильщик, она внутренне сжалась.

– Лорд Уэстклифф… – пробормотала она и машинально присела. К каким выводам он придет, разглядев ее провожатого?

Не меняя позы, граф долго разглядывал их обоих. Свет из окон поблескивал на его угольно-черных волосах, бросал угловатые тени на волевое лицо.

– Мисс Миллер, – произнес он и холодно кивнул ее спутнику:

– Сидней, вы очень кстати. Нам надо поговорить.

Убежденная, что ее хозяин недоволен, Лотти потупилась, уставившись на каменные плиты террасы.

– Милорд, простите меня. Я ходила в деревню смотреть праздник и…

– Видимо, не только смотрели, – продолжил лорд Уэстклифф, скользнув взглядом по ее деревенскому наряду.

– Да, я танцевала вокруг майского шеста. А лорд Сидней предложил проводить меня…

– Ну разумеется, – сардонически отозвался граф и снова затянулся сигарой. Сизый дымок струйкой поднялся в воздух. – Незачем так волноваться, мисс Миллер. Вам не запрещено бывать в деревне – хотя, думаю, было бы неразумно рассказывать о подобных развлечениях вдовой графине. – Он сделал жест сигарой. – Ступайте, а я побеседую с лордом Сиднеем.

Лотти с испугом и облегчением кивнула:

– Слушаюсь, сэр. – И она двинулась с места, но, к ее изумлению, лорд Сидней удержал ее за руку:

– Подождите.

Лотти в растерянности замерла, залившись румянцем. Она не верила своим глазам: лорд Сидней осмелился прикоснуться к ней в присутствии графа!

– Милорд! – протестующе прошептала она. Сидней не ответил, он не спускал пристального взгляда с графа.

– Прежде чем мисс Миллер уйдет, объясните, что все это значит.

– Речь о вашей мнимой семье, – негромко сообщил лорд Уэстклифф, – и о вашем мнимом прошлом. – Его слова источали презрение. По лицу графа Лотти поняла: произошло что-то ужасное. Воспоминания о блаженных минутах в лесу мгновенно улетучились.

Ошеломленная, она воззрилась на лорда Сиднея. Его лицо неуловимо изменилось, отчасти утратило привлекательность, стало жестоким и холодным. Увидев его сейчас, любой решил бы, что этот человек способен на все. Лотти вдруг усомнилась в том, что еще несколько минут назад она целовала эти сжатые губы и касалась сильных рук. Даже его голос зазвучал иначе, в нем отчетливо засквозил простонародный выговор. Маска аристократа исчезла бесследно, обнажив звериный оскал.

– Я предпочел бы обсудить эту тему приватно, – заявил он графу.

Уэстклифф с ледяной любезностью кивнул:

– В нашем крыле дома есть кабинет. Он вас устроит?

– Да. – Сидней выдержал паузу и добавил:

– Мисс Миллер останется с нами.

Лотти недоуменно уставилась на него. Это условие не имело никакого смысла. Внезапно она похолодела с ног до головы, по спине побежали мурашки.

– Зачем? – выговорила она пересохшими губами.

– К нашему разговору она не имеет никакого отношения, – отрезал лорд Уэстклифф, поднимаясь.

Лицо лорда Сиднея осталось неподвижным и непроницаемым.

– Напротив – самое прямое.

Лотти побледнела. Она будто провалилась под лед замерзшего пруда. Она утратила способность двигаться и говорить, в душу закралось ужасное подозрение.

Граф уронил сигару и раздавил ее каблуком. В его голосе послышались несвойственные ему раздраженные нотки:

– Мисс Миллер, не могли бы вы присоединиться к нам? Судя по всему, нам предстоит раскрыть некую тайну.

Кивая, как марионетка, Лотти последовала за графом в дом, хотя внутренний голос настойчиво советовал ей бежать прочь со всех ног. Но у нее не было выбора, кроме как доиграть свою роль. С трудом сохраняя внешнее спокойствие, она вошла в кабинет, отделанный панелями красного дерева и освещенный единственной лампой. Атмосфера комнаты казалась чопорной и бескомпромиссной, в ней преобладали острые углы и отсутствовала мягкая мебель, украшением служил только строгий ряд витражных окон.

Пока лорд Уэстклифф закрывал дверь, Лотти постаралась занять место как можно дальше от Сиднея. Дурное предчувствие вызывало у нее физическую слабость. Она не могла заставить себя смотреть лорду Сиднею в глаза, но остро ощущала его присутствие.

Лорд Уэстклифф заговорил первым:

– Не хотите ли присесть, мисс Миллер?

Лотти слабо покачала головой, боясь упасть в обморок от любого движения.

– Как угодно. – И граф повернулся к лорду Сиднею:

– Начнем со сведений, которые я получил сегодня. Сразу после вашего прибытия в Стоуни-Кросс-Парк я навел о вас справки. Я подозревал, что вы что-то скрываете, хотя и не мог понять, что именно.

Лорд Сидней держался непринужденно, но явно был начеку.

– И что же вы узнали, милорд?

– Виконта Сиднея не существует в природе, – без обиняков заявил Уэстклифф, пропустил мимо ушей изумленный возглас Лотти и продолжал:

– Этот род пресекся двадцать лет назад, когда настоящий лорд Сидней умер, не оставив наследников мужского пола, имеющих право унаследовать титул. Следовательно, возникает вопрос… кто вы, черт побери? Что вам здесь нужно?

– Я Ник Джентри.

Лотти никогда не слышала этого имени, но лорд Уэстклифф явно узнал его.

– Ясно, – тихо отозвался он. – Так вот при чем тут сэр Росс! Значит, вы здесь по заданию Боу-стрит.

Лотти ахнула, сообразив, что мнимый лорд Сидней – на самом деле сыщик с Боу-стрит. Она немало слышала о немногочисленных офицерах полиции, которые выполняли любую работу – от расследования убийств до охраны членов королевской семьи. Сыщики с Боу-стрит славились своей безжалостностью, компетентностью и отвагой, они даже принадлежали к высшему свету. Неудивительно, что этот человек отличался от всех остальных гостей. Он признался, что любит охоту, но не упомянул, что охотится только на двуногую добычу.

– На этот раз – нет, – ответил Джентри на вопрос Уэстклиффа. – Иногда я выполняю поручения частных лиц. – И он перевел взгляд на застывшее личико Лотти. – Два месяца назад лорд Раднор поручил мне отыскать его невесту, Шарлотту Ховард, сбежавшую из дому двумя годами ранее.

Лотти не шевелилась, жгучая боль возникла у нее в груди и быстро расходилась по всему телу. Губы дрожали, но не выговаривали ни слова. Внезапно она услышала пронзительный бессвязный вопль и не сразу узнала собственный голос. Одним прыжком перелетев через всю комнату, она вцепилась когтями в смуглое лицо Джентри, дав волю бешенству и ужасу.

От яростной брани у нее зазвенело в ушах, запястья словно стиснуло клещами, но она упрямо продолжала отбиваться. Пот и слезы заливали ее лицо, дыхание вырывалось всхлипами, она боролась за свою жизнь, за ускользающую свободу. Где-то в глубине души она понимала, что ведет себя как сумасшедшая, что за это она наверняка поплатится, но не могла остановиться.

– Прекрати, Лотти! – рявкнул Джентри, с силой встряхивая ее. – Успокойся ради Бога!

– Я не вернусь! – выкрикнула она, задыхаясь. – Сначала я убью тебя! Господи, как я ненавижу тебя, ненавижу…

– Лотти! – Холодный голос рассудка пробил пелену гнева и муки – голос лорда Уэстклиффа. Обняв за талию мускулистой рукой, он оттащил Лотти от Джентри. Она уцепилась за него, как перепуганный зверек. – Довольно, – произнес Уэстклифф ей на ухо, сжимая объятия. – Он никуда вас не увезет, Лотти. Я обещаю вам. Вы же знаете, я твердо держу слово. Ну, сделайте вдох. Глубже. Еще один.

Строгий и ровный голос графа почему-то подействовал на Лотти, она подчинилась ему. Граф подвел ее к креслу и усадил. Присев перед ней на корточки, он пригвоздил ее к месту взглядом проницательных черных глаз.

– Сидите смирно. И дышите глубже.

Лотти резко кивнула, ее лицо по-прежнему пылало.

– Не подпускайте его ко мне, – шепотом попросила она.

Уэстклифф поднялся и вперил в сыщика с Боу-стрит ледяной взгляд.

– Не приближайтесь к ней, Джентри. Мне все равно, кто и за что вам заплатил. Вы в моих владениях, здесь вам на все потребуется мое разрешение.

– Над ней вы не властны, – возразил Джентри. – Вы не вправе удерживать ее здесь.

Уэстклифф надменно фыркнул, подошел к буфету и плеснул немного янтарной жидкости в стакан. Этот стакан он почти насильно вложил в трясущиеся пальцы Лотти.

– Выпейте, – коротко приказал он.

– Я не… – начала она, но он властно перебил ее:

– Пейте. Все до капли.

Морщась, Лотти проглотила бренди и закашлялась: ей показалось, будто в горле у нее вспыхнул огонь. Голова закружилась, на глаза навернулись слезы. Граф достал платок и подал ей. Платок оказался теплым – он лежал во внутреннем кармане. Вытирая им лицо, Лотти прерывисто вздохнула.

– Спасибо, – сипло выговорила она. Не в силах смотреть на Джентри, она не сводила глаз с графа. Никогда в жизни она не ощущала такой опустошенности. Гибель явилась к ней в образе красавца с безжалостными глазами и бездной обаяния, первого мужчины, с которым она поцеловалась. Боль предательства и унижение были почти невыносимы.

– Итак, – ровным голосом заговорил Уэстклифф, садясь напротив Лотти, – ваша реакция на слова мистера Джентри подтверждает, что вы и в самом деле Шарлотта Ховард. – Дождавшись, когда она кивнет, он продолжал:

– Вы вправду обручены с лордом Раднором?

Присутствие графа постепенно успокоило Лотти: она понимала, что он сделает все возможное, лишь бы спасти ее от неожиданно подкравшегося хищника. Глядя Уэстклиффу в лицо, Лотти старалась подобрать верные слова, чтобы объяснить ему все разом. Заметив, как она взволнована, граф, к удивлению Лотти, дружески взял ее за руку. Его крепкое пожатие отогнало страх. Доброта графа наполнила Лотти признательностью. Прежде он никогда не был таким внимательным к ней… он вообще не замечал ее.

– Этот выбор сделали за меня, – начала Лотти. – Мой брак устроили, когда я была еще ребенком. Мои родители пообещали меня лорду Раднору в обмен на покровительство и денежную помощь. Я изо всех сил старалась смириться, но, по-моему, Раднор… не в своем уме. Из своих замыслов он не делает тайны: ко мне он относится как к породистому животному, которое необходимо вышколить ради удовольствия его хозяина. Достаточно сказать, что браку с этим человеком я предпочла бы смерть. Поверьте мне, я ни за что не предала бы родителей, если бы не…

– Я верю вам. – Не отпуская руку Лотти, Уэстклифф повернулся к Нику Джентри:

– Я достаточно давно знаком с мисс Миллер, чтобы утверждать, что ее возражения против брака с Раднором небеспочвенны.

– Вот именно, – последовал невозмутимый ответ сыщика. Он расположился у камина в обманчиво-томной позе, облокотившись на мраморную полку. Отблеск пламени играл на его смуглом лице. – Раднор – мерзавец, но дело не в этом. Родители Шарлотты согласились на этот брак. Внушительная сумма перешла из рук в руки. И если я не привезу Шарлотту, Раднор найдет десяток других желающих разыскать ее.

– Меня не найдут, – вмешалась Лотти, наконец-то сумев взглянуть на Ника. – Я уеду за границу. Я исчезну…

– Глупая девчонка, – перебил Джентри. – Вы намерены всю жизнь провести в бегах? Раднор отправит за вами одного сыщика, второго, третьего. Вы забудете о том, что такое покой. Вам не уехать настолько далеко, чтобы…

– Довольно, – отрезал Уэстклифф, и по спине Лотти пробежал холодок. – Нет, Лотти не поедет за границу и не будет прятаться от Раднора. Мы найдем способ уладить это дело и помочь Лотти вернуться к мирной жизни.

– Вот как? – Джентри насмешливо приподнял бровь. – Любопытно… Что же вы предлагаете, Уэстклифф?

Граф замолчал, обдумывая возможные решения.

Глядя на Ника Джентри, Лотти пыталась справиться со шквалом эмоций. Должен же быть какой-то выход! Будь она проклята, если покорно отправится к Раднору, как ягненок на заклание! Видимо, ее мысли были написаны на лбу, потому что взгляд Джентри вдруг стал восхищенным.

– Насколько я понимаю, существует лишь два выхода, – негромко произнес он.

Дрогнувшим голосом Лотти спросила:

– Какие?

– Найдя правильный подход, можно убедить меня отпустить вас – с тем чтобы вы продолжали прятаться от Раднора, пока он снова не найдет вас. Или же… вы можете раз и навсегда стать для него недосягаемой.

– Что вы имеете в виду?

В напряженном молчании в разговор вступил лорд Уэстклифф:

– Он говорит о браке. Как только вы выйдете замуж и по закону окажетесь под защитой другого мужчины, Раднору придется прекратить преследование.

Взгляд Лотти упал на сильную ладонь графа, в которой по-прежнему лежала ее рука.

– Но это невозможно! Я не знаю ни одного мужчины, который согласится… – Она осеклась, изнемогая от ужаса и горечи.

– Возможно, – спокойно возразил граф.

Пока Лотти недоуменно смотрела на Уэстклиффа, тишину нарушил резкий смешок Ника Джентри:

– Хотите превратить ее в графиню, милорд? Лицо графа осталось бесстрастным.

– Если понадобится – да.

Ошеломленная Лотти пожала руку графа и отдернула ладонь. Таких жертв от него она не желала. Даже брак без любви лучше ненавистного Раднора. Но воспользоваться благородством графа Лотти не могла.

– Вы чрезвычайно добры, милорд, – ответила она. – Но я не выйду за вас – вы заслуживаете лучшей участи, нежели брак во спасение. Такой жертвы я не могу принять.

– Едва ли это жертва, – сухо возразил он. – Скорее, логичное решение вашей дилеммы.

Лотти покачала головой и вдруг нахмурила тонкие брови: ее осенило.

– Есть еще третий выход!

– Какой?

Лотти охватило непоколебимое спокойствие, у нее вдруг создалось ощущение, будто она наблюдает за этой сценой со стороны как зритель, а не участник.

– О нем пока рано говорить. Если вы не возражаете, милорд, я хотела бы побеседовать наедине с мистером Джентри.

Глава 5

Ник знал, что Лотти бурно отреагирует на известие о том, что он охотится за ней по приказу лорда Раднора. Но ее вспышка бешенства изумила его. Теперь же, взяв себя в руки, Лотти смотрела на него холодно и расчетливо, и Ник не мог не восхищаться ею.

Выслушав просьбу Лотти, лорд Уэстклифф нехотя, но подчинился.

– Я подожду в соседней комнате, – предупредил он, словно ожидая, что Ник по-звериному набросится на добычу, едва за ним закроется дверь. – Если вам понадобится помощь – позовите.

– Спасибо, милорд, – пробормотала Лотти и благодарно улыбнулась ему, вызвав у Ника вспышку ревности.

Он не отказался бы впечатать кулак в аристократическое лицо Уэстклиффа, особенно когда тот держал Лотти за руку. Ник никогда не считал себя собственником, но ему было нестерпимо видеть, как послушно Лотти принимает прикосновения другого мужчины. Что-то произошло в нем, он упустил инициативу и не знал, как исправить положение. Наверняка он знал лишь одно: без Лотти его жизнь бессмысленна. Потеряв ее, он будет обречен на вечные муки жажды и неудовлетворенности.

Ник остался на своем месте у камина в свободной позе, только ладонь, лежащая на полке, была стиснута в кулак. Мысленно он проклинал Уэстклиффа за неожиданный поворот событий. Ник собирался во всем признаться Лотти постепенно, тактично, успокоить ее и предотвратить приступ паники. Но Уэстклифф все испортил, и теперь Лотти была настроена враждебно.

Она повернулась к нему. Ее лицо было бледным, глаза покраснели от слез. Но взгляд остался сдержанным и пристальным – казалось, она пытается заглянуть ему в душу. Под этим испытующим взглядом Нику стало неловко и тревожно.

– Этот спектакль был задуман заранее? – негромко спросила она.

Ник заморгал. За свою жизнь он провел множество допросов и даже присутствовал при пытках, но этот вопрос застал его врасплох.

– Отчасти – да, я точно знаю, – продолжала Лотти. – Вы стремились завоевать мое доверие. Но зашли дальше, чем требовалось. – Гипнотически-медленным шагом она приблизилась к нему. – Зачем вы лгали мне сегодня в лесу?

О Господи, что же ему ответить? Хуже того – он не мог отвести взгляд, а Лотти по-прежнему смотрела ему прямо в душу.

– Скажите правду, мистер Джентри, – требовала она. – Если я заставила себя задать этот вопрос, значит, и вы сможете ответить. Вы говорили то, что думали?

На лице Ника выступила испарина. Он попытался отстраниться, Отвести взгляд, но не смог.

– Да – Хрипло признался он и замолчал. Провалиться ему на месте, если Лотти вытащит из него еще хоть одно слово!

Почему-то Лотти успокоилась, выслушав это признание. Ник понятия не имел почему. Наконец прервав поединок взглядов, он уставился на пламя в камине.

– Может быть, теперь вы объясните, что это за третий выход?

– Я нуждаюсь в защите от лорда Раднора, – без обиняков заявила она. – Ему могут противостоять лишь немногие. Вы принадлежите как раз к таким людям.

Лотти говорила деловито и сухо, даже не пытаясь придать своим словам оттенок комплимента. Тем не менее Ник ощутил прилив мужской гордости.

– Да, пожалуй, – сдержанно согласился он.

– В обмен на ваше покровительство и финансовую поддержку я согласна быть вашей любовницей. Чтобы точно определить условия нашей сделки, мы составим брачный контракт. Думаю, этого хватит, чтобы образумить лорда Раднора, – и мне не придется прятаться.

Его любовница… Ник и помыслить не мог, что Лотти согласится на столь унизительную роль. Но оказалось, что Лотти умеет быть практичной, когда обстоятельства не позволяют сохранять верность своим принципам.

– Вы согласны спать со мной в обмен на мои деньги и покровительство? – переспросил он, будто слово «любовница» требовало уточнений. Ник смерил Лотти настороженным взглядом:

– Вы согласны жить со мной и сопровождать меня повсюду, даже если будете сгорать от стыда? Это вы имели в виду?

Лотти густо покраснела, но не отвела взгляд.

– Да.

Желание охватило его мгновенно, обожгло невиданным огнем. При мысли о том, что она будет принадлежать ему – правда, только телом, зато безоговорочно и послушно, – у него закружилась голова. Его любовница… нет, этого слишком мало. Он жаждал большего. Всю Лотти, целиком.

Ник неторопливо прошел к кушетке, единственному уютному предмету обстановки, обитому плотной бордовой кожей, и сел, вытянув ноги. Его полный страсти взгляд неспешно пропутешествовал по стройному телу Лотти.

– Прежде чем я дам согласие, я хочу выяснить, что именно вы мне предлагаете.

Она нахмурилась:

– Думаю, это вам уже известно.

– Вы имеете в виду нашу встречу в лесу сегодня вечером? – осведомился Ник, слыша оглушительный стук собственного сердца. – Это пустяки, Лотти. Пары невинных поцелуев слишком мало. Содержать любовницу – дорогое удовольствие. Вам придется доказать, что вы достойны этого положения.

Она медленно подошла к нему, отчетливо вырисовываясь на фоне пламени камина. Ей уже стало ясно, что он затеял некую игру, но ставки в этой игре пока оставались для нее тайной.

– Что вы хотите от меня? – спросила она.

Того же, чего он хотел от Джеммы. Нет, больше, чем могла дать Джемма. Ник мечтал о близком человеке, который принадлежал бы ему. Нуждался в заботе и защите. Он еще не знал, возможно ли такое, но ради Лотти был готов на все. Она его единственный шанс.

– Сейчас покажу. – Ник протянул руку, взял ее за запястье и усадил к себе на колени. Он обхватил ладонью ее затылок, нащупал языком бьющуюся жилку на шее и одновременно приложил ее ладонь к своей промежности, заставив обхватить набухшее достоинство сквозь ткань брюк. Лотти замерла, ахнула и вдруг упала ему на грудь, словно ее покинули силы. Ник медленно провел ее ладонью по своему копью и заставил прикоснуться к округлому наконечнику этого копья, выпирающему под туго натянутой тканью.

У Ника вырвался хриплый возглас, он потянул завязки ее блузы, мысленно благодаря того, кто изобрел для женщин столь удобную одежду. На обнаженной груди заиграл отблеск огня, соски затвердели и порозовели. Лотти склонила голову набок и зажмурилась. Обхватив обеими руками, Ник усадил ее прямо на бугор между ног. Подхватив снизу грудь, он взвесил ее шелковистую тяжесть на ладони, приблизил к ней губы. По ее телу прошла дрожь, едва он сомкнул губы вокруг чувствительного соска, обводя его языком. Лотти подняла руки, чтобы оттолкнуть его, но вдруг вцепилась в лацканы его сюртука и издала негромкий стон удовольствия. Этот звук распалил Ника. Он продолжал описывать языком крохотные круги вокруг соска, заставляя Лотти по-кошачьи извиваться в его объятиях.

Продолжая вбирать в рот ее соски и ласкать груди, он просунул свободную ладонь под юбку, нашел подол нижней юбки и плотный пояс для чулок. Почувствовав вторжение, Лотти плотно сжала ноги и залилась малиновым румянцем. Ник продолжал настойчиво гладить ее через мятую ткань, скользя ладонью вверх по бедру и животу, потом спускаясь к шелковистым завиткам.

– Не надо! – попросила она, не открывая глаз.

Ник поцеловал розовый изгиб ее шеи и щеку. Ее кожа была такой тонкой и гладкой, что казалась почти прозрачной. Нику захотелось покрыть ее поцелуями всю, от макушки до пальцев ног.

– Любовницы так не говорят, – шепотом упрекнул он. – Или ты отказываешься от сделки?

Она покачала головой, не в силах говорить, поскольку он по-прежнему прижимал ладонь к холмику внизу ее живота.

– Тогда перестань сжимать ноги.

Она поспешно повиновалась, слегка раздвинула колени и запрокинула голову. Ник продолжал ласкать ее через тонкую ткань, трогать горячую ложбинку, пока ткань под его пальцами не стала влажной. Его невероятно возбуждали ее старания сохранять спокойствие и неподвижность: лицо Лотти раскраснелось, ноги напряглись и подрагивали. Наконец она застонала и умоляюще вцепилась в его запястье.

– Довольно! – выговорила она.

Под ней мощно пульсировало его орудие.

– Довольно? – шепотом переспросил Ник, просовывая пальцы в разрез ее панталон. – А по-моему, ты ждешь продолжения.

Она содрогнулась, едва он отыскал шелковистый треугольник, пухлые складки кожи, влажный вход в загадочную пещеру. Целуя ее выгнувшуюся шею, Ник принялся играть с бархатистой порослью.

– Милые кудряшки, – шептал он на ухо Лотти. – Интересно, какого они цвета? Как волосы у тебя на голове? Или темнее?

Шокированная этим вопросом, Лотти устремила на него затуманенный взгляд.

– Правильно, – одобрительно кивнул Ник, пробираясь по нежной ложбинке. – Узнаю сам – попозже.

Она сжалась, как только он обнаружил комочек плоти, прячущийся в складках.

– О Боже…

– Тс-с! – Ник прикусил мочку ее уха. – Или ты хочешь, чтобы нас услышал Уэстклифф?

– Перестаньте! – срывающимся голосом потребовала она.

Но остановить его уже не могло ничто. Он искусно ласкал Лотти, пробуждая в ней страсть. Она приподнимала ягодицы, тянулась за его рукой.

Лотти дышала тяжело и часто, отдавалась ритму пальцев Ника. Он чувствовал, как сжимаются ее внутренние мышцы, инстинктивно стремясь избавиться от невыносимого напряжения. Ник снова склонился над ее грудью. Соски уже напоминали розовые камушки, и он нежно подул на один из них, прежде чем взять его в рот. Погрузив палец между складок и дразня языком сосок, он ощутил небывалое ликование.

Лотти беспомощно дрожала в погоне за ускользающим экстазом, у нее то и дело вырывались раздраженные стоны. Ник извлек палец из сладких глубин ее тела, положил влажную ладонь на упругий живот Лотти и принялся поглаживать его.

– Все будет – но позднее, – заверил он. – Обещаю тебе.

Лотти снова застонала, в отчаянии прижимаясь к его руке. Он знал, чего она жаждет, и был готов исполнить желание. Его ноздри раздувались, он чуял пьянящий аромат женского вожделения. Жар волнами окатывал его, терял власть над собой при мысли о том, как просто было бы уткнуться лицом между ее ног, погрузить в нее язык.

Сладострастно содрогнувшись, он заставил себя оправить юбки Лотти, прикрыть ими разгоряченную плоть. В соседней комнате ждал Уэстклифф, давать волю страсти было не время и не место. Позднее у него будет достаточно времени, чтобы неспешно предаться любви с Лотти. «Терпение!» – заклинал он себя, стараясь дышать ровно и глубоко.

Лотти сползла с его колен и съежилась в углу кушетки. Ее волосы были в беспорядке, на щеках горел великолепный румянец, на ресницах дрожали слезинки. Неловкими пальцами она приводила в порядок блузу, пряча грудь.

Их взгляды встретились. Глаза Лотти ярко блестели от стыда, от Ника веяло расчетливым холодком. Наконец Ник сжалился над девушкой.

– Я хочу тебя, – заявил он. – И заполучу во что бы то ни стало. Но как любовница ты мне не нужна. Ты должна принадлежать мне полностью – телом и душой. Отдать мне все, что ты отдала бы Раднору или Уэстклиффу.

Осознав, что он имеет в виду, Лотти уставилась на него как на сумасшедшего. Чтобы обрести дар речи, ей понадобилась целая минута.

– Вы говорите о браке? Но в таком случае не все ли равно, за кого я выйду – за вас или за Раднора?

– Разница в том, что я предоставляю тебе право выбора.

– Зачем вам связывать себя на всю жизнь? Сказать ей всю правду Ник не посмел.

– Мне недостает женской заботы, – солгал он. – А ты так же годишься в жены, как любая другая женщина.

Лотти задохнулась от ярости.

– Словом, выбирай, – продолжал Ник. – Можешь всю жизнь прятаться и дрожать от страха, а можешь стать чьей-нибудь женой. Моей или Раднора.

Ответом ему стал продолжительный испытующий взгляд – из тех, от которых волосы у него на затылке вставали дыбом. Эти взгляды он начинал ненавидеть. Он утратил способность моргать и отворачиваться, а Лотти словно читала его мысли вопреки его желанию скрыть их.

– Вашей, – наконец произнесла она. – Я буду вашей женой.

Ник испустил еле заметный вздох облегчения.

* * *

Оправив одежду и кое-как приведя себя в порядок, Лотти налила в стакан бренди из хрустального графина. Ей нездоровилось, колени стали ватными, и она понимала, что при таких симптомах меньше всего она нуждается в спиртном. Более того, в строгом смысле слова она оставалась служанкой лорда Уэстклиффа, а его слугам не полагалось угощаться из хозяйских графинов. С другой стороны, после ошеломляющих откровений этого вечера ее положение стало неопределенным. Лотти усмехнулась, осознав, что за один вечер получила предложение от двух совершенно разных мужчин.

То, что проделал с ней Ник Джентри… нет, вспоминать об этом нельзя: одной такой мысли было достаточно, чтобы по телу распространился отзвук постыдного наслаждения. Щедро наполнив стакан, Лотти поморщилась и проглотила залпом половину содержимого.

Джентри подошел к ней и решительно отнял стакан.

– Через минуту ты будешь мертвецки пьяна.

– Ну и что? – хрипло отозвалась Лотти, глядя, как он допивает ее бренди.

– Ничего. – Лотти пошатнулась, он отставил стакан и обнял ее за талию. Насмешливая улыбка растянула его губы. – Только Богу известно, найдется ли на свете вторая женщина, которая захочет напиться допьяна, согласившись стать моей женой.

В дверь требовательно постучали, в комнату вошел лорд Уэстклифф. Заметив, что Ник и Лотти стоят слишком близко, он вопросительно поднял густую бровь.

Лотти попыталась отойти в сторону, но Джентри удержал ее, обняв за талию.

– Вам выпала счастливая возможность первым поздравить нас, – сообщил он графу, ловко пародируя церемонию помолвки. – Мисс Ховард оказала мне честь, согласившись соединить со мной судьбу.

Лорд Уэстклифф прищурился и посмотрел на Лотти:

– Это и есть третий выход?

– Да, это он, – неуверенно отозвалась она.

Лотти видела: граф не понимает, почему она решила заключить сделку с дьяволом. Мысленно она умоляла графа не требовать объяснений – изложить свои причины она просто не могла. Она устала прятаться, тревожиться и бояться. А Ник Джентри предлагал ей тихую гавань. Только Ник, беспринципный, черствый и корыстный человек, способен защитить ее от Раднора. Но одного этого было бы слишком мало, чтобы побудить ее выйти замуж за Ника. Решающим стало еще одно обстоятельство: Лотти не покидало ощущение, что Джентри прячет что-то, предназначенное только для нее. Скрыть это ему так и не удалось. Вопреки всем доводам рассудка Лотти тянуло к нему – по крайней мере к тому мужчине, за которого он себя выдавал… который с таким отчаянием смотрел на нее у Колодца желаний… целовал ее в лесу и шептал страстные слова…