Текст книги "Откровенные признания"

Нахмурившись, граф обратился к ней:

– Нам надо поговорить, Лотти.

По укоренившейся привычке она послушно кивнула:

– Да, сэр, – и метнула недовольный взгляд в Ника, который не собирался разжимать объятия. – Мы еще не женаты, – еле слышно напомнила она. – Пустите меня!

Он опустил руки. Граф взял Лотти под локоток и отвел в дальний угол комнаты. Его почтительное прикосновение ничем не напоминало пылкие, по-хозяйски уверенные объятия Джентри.

На широкий лоб лорда Уэстклиффа упал темный локон.

– Лотти, – негромко начал он, – принимая такое решение, надо знать, кому вверяешь судьбу. Не обольщайтесь, считая всех сыщиков с Боу-стрит благородными героями. Ник Джентри снискал совсем иную репутацию. Он всегда был противоречивой фигурой.

– В каком смысле? – уточнила Лотти, поглядывая на Ника, стоящего в другом углу. Он потягивал бренди и делал вид, будто разглядывает книги на полках. Но язвительная усмешка свидетельствовала о том, что ему прекрасно известно содержание разговора Лотти и Уэстклиффа.

– Джентри стал сыщиком всего два или три года назад. А до того он пользовался известностью в преступном мире и выдавал себя за сыщика, охотника за ворами. Ему подчинялось множество преступников, его множество раз сажали в тюрьму за мошенничество, грабежи, лжесвидетельства. Ручаюсь, он знаком со всеми известными преступниками в Англии. Несмотря на перемены, произошедшие с ним, кое-кто считает, что он продолжает поддерживать связь с давними сообщниками. Ему нельзя доверять, Лотти.

Она попыталась остаться невозмутимой, но испытала настоящее потрясение. Выглядывая из-за плеча Уэстклиффа, она смотрела на сыщика с Боу-стрит и видела в его фигуре нечто зловещее. По привычке он держался в тени, его глаза мерцали, как у кошки. Когда он успел заслужить странную, пугающую репутацию? Матерый преступник, сыщик… кто же он еще?

– Мисс Ховард… Лотти… – вполголоса продолжал граф, – вы должны серьезно подумать о моем предложении. Наше соглашение устроит нас обоих. Я обещаю быть вам хорошим мужем, и за это вам не придется…

– Милорд, – живо перебила Лотти, – надеюсь, в моем отказе вы не усмотрели неуважения с моей стороны. Более порядочного человека, чем вы, я никогда не встречала, потому и не стану втягивать вас в брак без любви. Не отрицайте, милорд: если бы вы искали жену, то вряд ли остановили бы выбор на мне. Если же я совершу ошибку, приняв ваше предложение, когда-нибудь мы оба пожалеем об этом. Мы с мистером Джентри больше подходим друг другу, мы оба считаем этот брак всего лишь сделкой, в которой… – она осеклась и покраснела, – каждый из нас платит услугой за услугу.

Уэстклифф помрачнел:

– Вы не настолько циничны и жестоки, чтобы удовлетворяться подобными сделками.

– К сожалению, милорд, я уже успела ожесточиться. По вине лорда Раднора я не знала надежд и мечтаний, которыми так дорожат женщины. Я никогда не рассчитывала на счастье в браке.

– Вы заслуживаете лучшей участи, – настаивал он. Лотти невесело улыбнулась:

– Вы думаете? А я в этом не уверена. – И она направилась прямиком к Джентри, выжидательно глядя на него. В эту минуту ей было не до хороших манер. – Так когда мы уезжаем?

Джентри вышел из своего угла. Казалось, он уже приготовился услышать, что после разговора с Уэстклиффом Лотти передумала. Но теперь, когда она утвердилась в своем решении, обратный путь был отрезан.

– Немедленно, – заявил он.

Она приоткрыла рот, собираясь возразить. Джентри вознамерился увезти ее неизвестно куда, не дав даже попрощаться с домочадцами и леди Уэстклифф! С другой стороны, ей будет легче просто исчезнуть, никому и ничего не объясняя.

– Разве не опасно путешествовать ночью? – спросила она и тут же ответила себе:

– Впрочем, не важно. С вами я под такой же надежной защитой, как в обществе разбойника с большой дороги.

– Возможно, вы и правы, – усмехнулся Джентри. Но усмешку прогнало с его лица резкое заявление лорда Уэстклиффа:

– Поскольку переубедить мисс Ховард мне не удается, по крайней мере я требую официальной церемонии. И доказательств тому, что мисс Ховард будет обеспечена надлежащим образом.

Только тут Лотти осознала, что даже не успела подумать о своей будущей жизни с Джентри. Боже мой! Какими средствами располагают сыщики с Боу-стрит? Несомненно, им платят гроши. Но приватными расследованиями можно неплохо заработать. Роскошь ей ни к чему – достаточно одной-двух комнат в приличном районе Лондона.

– Черта с два я буду доказывать, что способен обеспечить собственную жену, – фыркнул Джентри. – Можете не сомневаться: голодать и бродяжничать ей не придется.

* * *

До Лондона было часов двенадцать езды, и это означало, что в пути придется провести всю ночь и утро. Лотти поудобнее устроилась на мягком коричневом бархате сиденья в элегантном экипаже Джентри. Едва отъехав от поместья, он предложил потушить маленький фонарь, освещающий экипаж изнутри.

– Хотите спать? – спросил он. – До утра еще далеко. Лотти покачала головой. Несмотря на усталость, она была слишком возбуждена, чтобы уснуть.

Пожав плечами, Джентри не стал тушить лампу. Слегка поморщившись, он вытянул ноги. С его ростом и размерами сидеть в сравнительно тесном экипаже было неудобно.

– Она ваша? – спросила Лотти. – Или вы наняли ее для пущей убедительности?

Сообразив, что она говорит о карете, Джентри усмехнулся:

– Моя.

– Не думала, что сыщик может позволить себе экипаж.

Джентри рассеянно перебирал бахрому занавески на узком окне кареты.

– Моя работа связана с частыми поездками, а я предпочитаю путешествовать с комфортом.

– Вы часто называетесь чужими именами, когда проводите расследования?

Он покачал головой:

– Обычно в этом нет необходимости.

– Странно, что вы выбрали такую известную фамилию, – продолжала она. – Потому вас и разоблачили в два счета. Лорду Уэстклиффу не составило труда выяснить, что никакого виконта Сиднея не существует.

На лице Джентри на миг отразилась смесь насмешки и неловкости: казалось, он спорит с самим собой, решая, ответить или промолчать. Наконец он скривил губы и коротко вздохнул:

– Уэстклифф ошибся: виконт Сидней существует. По крайней мере у этого титула есть законный наследник.

Лотти скептически отозвалась:

– Ну и кто он? Если это правда, почему же он до сих не вступил во владение титулом и состоянием?

– Не все хотят быть пэрами.

– Вздор! Об этом мечтает каждый, но титулы пэров не раздают на каждом углу. Титул либо есть, либо его нет. А отказаться от того, что положено по праву, можно с таким же успехом, как изменить цвет глаз.

– Как бы не так! – раздраженно перебил Джентри.

– Незачем злиться на меня, – упрекнула Лотти. – Вы еще не сказали, кто такой этот таинственный виконт и где он находится, – значит, вы все выдумали.

Джентри сменил позу, неловко поерзал и отвернулся к окну.

– Это я.

– Что?! И вы хотите, чтобы я поверила, будто вы и есть давным-давно пропавший пэр? Вы, заправила преступного мира, ловец воров, – виконт-инкогнито? – Лотти решительно покачала головой:

– Я вам не верю.

– А мне все равно, верите вы мне или нет, – бесстрастно сообщил Джентри. – Это не имеет ровным счетом никакого значения, поскольку претендовать на титул я не собираюсь.

Лотти удивленно уставилась на его классический профиль. Похоже, он твердо верил в то, о чем говорил. Но разве такое возможно? Если в его словах есть хоть доля истины, как вышло, что сын лорда очутился на самом дне? Невозможно родиться аристократом, а закончить жизнь… неизвестно кем. Не удержавшись, Лотти засыпала его вопросами:

– Так вы Джон, лорд Сидней? Сын виконта Сиднея, который умер двадцать лет назад и якобы не оставил наследника? И вы можете это доказать? Кто-нибудь подтвердит ваши слова?

– Моя сестра Софи. И ее муж, сэр Росс Кэннон.

– Судья? Бывший глава полицейского суда на Боу-стрит приходится вам зятем?

Джентри коротко кивнул. Лотти совсем запуталась. Ей оставалось только поверить ему, поскольку будь эта история выдумкой, опровергнуть ее не составило бы труда. Но она звучала так невероятно, так абсурдно, что у Лотти шла голова кругом.

– Когда умерли мои родители, мне было лет семь или восемь, – хмуро объяснил Джентри. – Кроме меня, в семье не осталось ни единого живого родственника мужского пола, к которому могли бы перейти земли и титул. Впрочем, наследовать было почти нечего: отец погряз в долгах и совсем запустил поместье. Некоторое время мы с Софи болтались в деревне, потом нас взяла к себе дальняя родственница. Но я рос сорванцом, и она не хотела видеть меня в своем доме. Поэтому я сбежал в Лондон, стал мелким воришкой и в конце концов попал в тюрьму. Чтобы пораньше выйти на свободу, я назвался именем другого мальчишки, умершего в тюрьме.

– Его, надо полагать, звали Ником Джентри, – заметила Лотти.

– Да.

– Значит, вы стали выдавать себя за Ника и уверять, будто вы умерли?

Его глаза вызывающе блеснули.

– Нику Джентри было уже все равно.

– Но вы наверняка надеялись со временем вернуть себе настоящее имя и положение в обществе…

– Мое положение в обществе меня полностью устраивает. Имя Ник Джентри принадлежит мне в большей степени, чем умершему хозяину. Пусть Сидней покоится с миром. – Он сардонически улыбнулся. – Сожалею, но вам придется забыть о привилегиях и стать миссис Ник Джентри, а истину будут знать только моя сестра и ее муж. Вы поняли меня?

Лотти озадаченно нахмурилась и кивнула.

– Привилегии мне не нужны, иначе я вышла бы замуж за лорда Раднора.

– Стало быть, вы не прочь стать женой простолюдина, – подытожил Джентри, не спуская с нее глаз. – Человека, ограниченного в средствах.

– Я привыкла к жизни в стесненных обстоятельствах – я родилась и выросла в старинной, знатной, но обедневшей семье.

Джентри долго изучал отполированные мыски своих сапог.

– Судя по состоянию Ховард-Хауса, лорд Раднор – чертовски скупой благодетель.

Лотти живо повернулась к нему:

– Так вы бывали у нас дома?

– Да, заезжал к вашим родителям, чтобы расспросить их. Они знают, что мне поручили разыскать вас.

Лотти растерянно кивнула. Как она до сих пор не поняла, что в этом расследовании замешаны ее родители? Они знали, что лорд Раднор разыскивает ее, и, как всегда, уступили его желаниям. Этому не следовало удивляться, однако почему-то Лотти не покидало ощущение, что ее предали. Неужели родители даже не попытались встать на ее сторону – вместо того чтобы защищать интересы Раднора? У нее перехватило горло, дышать стало трудно.

– Они подробно ответили на все мои вопросы, – продолжал Джентри. – Мне показали кукол, с которыми вы когда-то играли, книги, которые читали… Я знаю даже ваш размер обуви.

Остро осознав свою уязвимость, Лотти обхватила себя руками.

– Странно, что вы обратились к моим родным – ведь я не виделась с ними уже два года… Как мои сестры и братья? Как Элли?

– Та из сестер, которой уже исполнилось шестнадцать? Миловидная, скромная девушка. Она в добром здравии.

– Шестнадцать… – пробормотала Лотти, заволновавшись при мысли, что ее братья и сестры повзрослели, как и она сама. За время разлуки многое изменилось. У нее вдруг разболелась голова, она приложила ладонь ко лбу. – Скажите, когда родители рассказывали обо мне, вам не показалось, что они… меня ненавидят? – робко спросила она. – Я так часто думала об этом…

– Нет, они не сердятся на вас. – Голос Джентри вдруг зазвучал почти нежно. – Конечно, тревожатся о своем будущем, но, похоже, искренне верят, что брак с Раднором для вас – настоящий подарок судьбы.

– Они так и не поняли, кто он такой…

– Просто не пытались понять. Гораздо выгоднее было обманывать себя.

Лотти так и подмывало наброситься на него с упреками, хотя подобные мысли постоянно приходили ей в голову.

– Они нуждались в деньгах лорда Раднора, – упавшим голосом объяснила она. – Привыкли жить на широкую ногу.

– Видимо, так ваш отец и разорился – живя не по средствам?

– По-моему, ему с самого начала досталось не так уж много. Состояние моих родителей уже давным-давно растрачено. Когда я была ребенком, мы ни в чем себе не отказывали. А когда деньги кончились, чуть не умерли с голоду. И умерли бы, не вмешайся лорд Раднор. – Она осторожно ощупывала ноющие виски. – С тех пор мне постоянно напоминали, что я всем обязана ему. По настоянию Раднора меня отправили в самую дорогую в Лондоне школу для девочек, он платил за мою еду, одежду, даже нанял мне горничную. Наверное, он хотел вырастить меня настоящей леди. Поначалу я была даже благодарна ему – за то, что он готовит меня к роли жены.

– Но потом положение осложнилось, – подсказал Джентри.

Лотти кивнула.

– Меня держали на коротком поводке, как любимую болонку. Раднор выбирал для меня книги, решал, что мне можно есть, требовал, чтобы в школе мне устраивали холодные обливания – он считал, что холодная вода полезнее горячей. Меня стали кормить только бульоном и фруктами, когда он счел, что я слишком располнела. Каждый день мне приходилось писать ему письма, отчитываться о своих успехах по предметам, которые он для меня выбрал. И так во всем – он везде устанавливал свои правила… Мне запрещалось открывать рот, пока я не найду самый точный и изящный способ выразить свою мысль. Запрещалось высказывать собственное мнение. Если я вертела что-нибудь в руках, их привязывали к стулу. Если загорала на солнце, меня держали взаперти. – Она сдавленно вздохнула. – Лорд Раднор хотел сделать из меня совершенно другого человека. Я не представляла, каково это – быть его женой, и не знала, что будет со мной, когда он наконец поймет, что я никогда не смогу соответствовать его идеалу. – Погрузившись в мрачные воспоминания, Лотти переплела пальцы и продолжала изливать душу:

– А как я боялась приезжать домой на каникулы! Там меня уже ждал он. Едва поздоровавшись с братьями и сестрами, я должна была идти вместе с ним…

Она вдруг осеклась, осознав, что чуть не открыла тайну, которая взбесила ее родителей при первой же попытке поделиться с ними. Много лет она хранилась в самом укромном тайнике души Лотти. Она уже давно поняла без слов, что существование всей семьи, в том числе и ее, зависит исключительно от ее молчания. Решительно прервав поток запретных слов, Лотти закрыла глаза.

– И что же дальше? – спросил Джентри. Лотти покачала головой:

– Теперь уже не важно.

– Расскажите, – мягко попросил он. – Уверяю вас, меня ничто не шокирует.

Лотти осторожно взглянула на него и поняла, что он не лжет. За свою жизнь он повидал такое, что был готов ко всему.

– Продолжайте, – настойчиво попросил он.

И Лотти выложила все, что никто и никогда не желал слушать.

– Каждый раз, когда я приезжала домой, меня отправляли с Раднором в особую комнату. Сначала я рассказывала ему о своих успехах в школе, отвечала на его вопросы об Уроках, моих подругах… – Мельком взглянув в бесстрастное лицо Джентри, она поняла, что может продолжать, ничего не опасаясь. – Пока мы разговаривали, я сидела у него на коленях. Он трогал мою грудь, лез под юбку. Это было омерзительно, но остановить его я не могла, а мои родители… – Она умолкла и беспомощно пожала плечами. – Когда я попыталась поговорить с ними, они даже не стали меня слушать. Так продолжалось несколько лет. Однажды мама ударила меня по щеке, закричала, что я принадлежу лорду Раднору и что он рано или поздно женится на мне. Поэтому я должна позволять ему все. От его расположения зависит вся семья. – И со стыдом она добавила:

– А потом я не выдержала и сбежала, бросив родных на произвол судьбы.

Джентри обратился к ней мягко, ласково, словно к малому ребенку, а не двадцатилетней девушке:

– Раднор только трогал вас, Лотти? Дальше не заходил! Она непонимающе уставилась на него.

Склонив голову набок, Джентри тем же тоном пояснил:

– Он доходил до экстаза, пока вы сидели у него коленях?

Лотти вспыхнула, сообразив, что он имеет в виду самую таинственную кульминацию любовных игр, о которой девушки в пансионе перешептывались, смущенно многозначительно посмеиваясь. О физическом наслаждении, которого она просто не могла испытать рядом с Раднором.

– Кажется, нет…

– Если бы это произошло, вы сразу поняли бы, в чем дело, – сардонически заметил Джентри.

Лотти вспомнила, как Джентри ласкал ее при свете камина, как необычные ощущения распространялись по телу, охватывали грудь, живот и лоно, как мучила и радовала ее сладкая боль. Что это было? Экстаз или преддверие экстаза? Ее подмывало расспросить об этом спутника, не она опасалась, что ее поднимут на смех за невежество.

Покачивание рессорного экипажа убаюкивало, она зевнула, прикрыв ладошкой рот.

– Вам надо отдохнуть, – произнес Джентри.

Лотти покачала головой, не желая засыпать под его пристальным взглядом. С другой стороны, глупо опасаться после всего, что было между ними. Она попыталась сменить тему:

– Почему вы стали сыщиком? Трудно поверить, что это занятие вы выбрали по своей воле.

Джентри рассмеялся:

– Напротив – весьма охотно, при таком-то выборе. Три года назад я заключил сделку со своим зятем, сэром Россом. В то время он служил на Боу-стрит и располагал такими доказательствами, что мне пришлось бы поплясать на ветру, если бы дело дошло до суда.

– «Поплясать на ветру»? – переспросила Лотти, озадаченная незнакомым выражением.

– Угодить на виселицу и поболтаться на веревке. Откровенно говоря, за все, что я натворил до того, как стал сыщиком, меня следовало бы подвергнуть пыткам и четвертовать. – Сделав паузу, чтобы посмотреть, какое впечатление произведут его слова, Джентри довольно улыбнулся. Лотти заволновалась. – Чтобы выпутаться из сложной ситуации и избежать необходимости казнить брата собственной жены, сэр Росс предложил мне вести двойную игру в преступном мире.

– Долго?

– Всю жизнь. Само собой, я согласился: в верности своим напарникам я не клялся и на виселицу меня как-то не тянуло.

Лотти нахмурилась:

– Но почему сэр Росс предложил вам стать сыщиком?

– По-видимому, у него создалось превратное впечатление, что меня перевоспитают несколько лет служения обществу. – Джентри вдруг улыбнулся:

– Результатов он ждет до сих пор.

– Разве это не опасно – выслеживать преступников в их логове, да еще после того, как вы их предали?

– В Лондоне найдется десяток людей, которым не терпится заполучить мою голову на серебряном блюде, – беспечной откровенностью признался Джентри. – Возможно, в скором времени вы отделаетесь от меня. Любой мой знакомый с готовностью поручится, что я умру молодым.

– Еще неизвестно, повезет ли мне, – сардонически отозвалась Лотти. – Будем надеяться на лучшее.

И ее тут же охватил жгучий стыд. Прежде она никогда не позволяла себе такой грубости.

– Простите, – поспешно добавила она. – Я сморозила глупость.

– Ничего страшного, – откликнулся Джентри. – Мне доводилось слышать кое-что и похуже.

– Воображаю! – подхватила Лотти, и Джентри рассмеялся.

– Я потушу фонарь, – предложил он. – Одно из моих правил – когда представляется возможность вздремнуть не пренебрегать ею. А завтрашний день обещает быть хлопотным.

В карете воцарилась приятная тишина. Выбившаяся из сил и ошеломленная стремительными переменами, Лотти устроилась в углу. Она думала, что не сумеет уснуть – слишком уж много мыслей теснилось у нее в голове. Но крепкий сон мгновенно сразил ее, она раскинулась на подушках сиденья, поерзала в поисках более удобной позы. Сквозь дремоту она почувствовала, что кто-то подхватил ее на руки как ребенка, но не проснулась, а отдалась блаженным ощущениям. Чьи-то руки осторожно выбрали из ее прически последние шпильки, отвели волосы со лба. Лотти вдыхала чудесный запах добротной шерстяной ткани, мыла и чистой мужской кожи.

Внезапно она поняла, что лежит на руках у Джентри, и сонно пошевелилась.

– Что… что такое?

– Спите, – прошептал он. – Вам нечего бояться. – И он продолжал ловко распутывать ее волосы.

Внутренние протесты Лотти вскоре утихли, усталый разум перестал возражать, и вольности Джентри потеряли всякое значение. Но несмотря на это, Лотти заставила себя проснуться, упрямо уперлась ладонью ему в грудь и попыталась отстраниться. Он послушно отпустил ее, его глаза блеснули в полутьме.

– Лотти, я вам не враг.

– Стало быть, друг? – парировала она. – По вашему поведению не скажешь.

– Я не стану ни к чему принуждать вас.

– Если бы вы не выследили меня, я по-прежнему жила бы счастливо в Стоуни-Кросс-Парке…

– Там вы были несчастны. Держу пари, в вашей жизни не было ни единого счастливого дня с тех пор, как вы познакомились с лордом Раднором.

Как ей хотелось возразить ему! Но лгать было бессмысленно: Джентри уже знал всю правду.

– Выйдя за меня замуж, вы поймете, что жизнь – чертовски славная штука, – продолжал Джентри. – Вам не придется потакать чужим желаниям. Вы сможете делать все, что захотите, – конечно, в разумных пределах. И наконец-то перестанете бояться лорда Раднора.

– И все это за согласие спать с вами, – заключила Лотти.

Джентри усмехнулся и уверенно изрек:

– Возможно, это условие нашей сделки вы найдете особенно приятным.