Текст книги "Токей Ито"

В эту ночь всем гарнизоном владело беспокойство и уныние. Никто не спал. Все так и ждали, какое еще безумство учинит бежавший вождь дакота. Адамс невольно вспомнил, что примерно такое же настроение царило в блокгаузе Бена после убийства Маттотаупы, отца Токей Ито.

Один за другим медленно шли томительные часы. Адамс и Томас вызвались нести дозор до утра, взяв на себя двойное время. Фермерского сына одолевали нерадостные беспокойные мысли. Напрасно пытался он сосредоточить все свое внимание на окружающей местности, откуда во тьме с легкостью могли пробраться к разрушенному форту враги. Когда он вспоминал, что он – последний оставшийся в живых из всей банды и что это его сейчас подстерегают мщение и смерть, его охватывало странное чувство. А точно ли он последний?.. Жив ведь и сам Красный Лис, убийца. Но он ускользнул и пребывает в безопасности. Здесь, на Наойбрэре, Адамс оставался последним золотоискателем. Он случайно обмолвился в разговоре с дакота, что еще не расстался с мыслью найти золото. Очевидно, теперь ему не стоило ждать пощады.

Адамс прислушался и попытался вглядеться во тьму. Однако ему открывалось куда меньше, чем могло бы предстать индейцу. Чтобы достичь совершенства в искусстве наблюдения и слежки, начинать надо было не в двадцать лет, а в два года.

Вокруг по-прежнему царила тишина, ничто не шелохнулось. Лишь травы клонились под ночным ветром.

– Возвращайся на ферму во что бы то ни стало, – внезапно снова начал Томас. – Тебе ведь невдомек, что за жизнь у батрака или у траппера, они же вечно по уши в долгах. А мы с Тео успели так пожить. Это непосильный труд и сплошные муки. Чтобы хоть как-то существовать, нужна земля и деньги.

– Замолчи! – оборвал его Адамс.

Но Томас не унимался.

– Если хочешь знать правду, Адам Адамсон, твой старик вышвырнул нас, а мы ведь десять лет на него батрачили. У него больше нет денег, ему приходится еще и скот продавать, чтобы собрать все до последнего гроша и так, может быть, расплатиться с долгами. Потому-то мы к тебе и приехали. Теперь ты все знаешь.

– А разве я могу вам помочь? Я ведь тоже нищий вроде вас.

– Тогда мы закроем рот и будем стрелять в краснокожих, пока сами не получим пулю. Мы сами не лучше краснокожих, все едино.

На том разговор и кончился. Адамс снова вспомнил о Токей Ито, которого все боялись и которого они поджидали здесь на посту. Адамс тоже опасался мести дакота, но не мог его ненавидеть.

Ведь Томас и Тео, бывшие охотники на бобров, а впоследствии ковбои, слишком часто рассказывали ему о Харри Токей Ито и Маттотаупе, слишком глубоко запечатлелся у него в памяти тот вечер, когда он впервые встретился с Харри, тот вечер, когда был убит Маттотаупа. Теперь Токей Ито сумел внушить уважение надменным «синим мундирам» и справить по отцу тризну, которую не скоро забудет всякий, кто стал ей свидетелем. Это до известной степени даже радовало Адамса. Токей Ито стремился отомстить за убийство и защитить свою землю. Так и подобало поступать мужчине; враждебность дакота к бледнолицым представлялась Адамсу естественной, а ненависть белых к индейцу – бессмысленной.

Наконец настало утро. Гарнизону пришлось обойтись без горячего завтрака. Все запасы провианта были уничтожены взрывом, и солдаты неохотно довольствовались скудным пайком, который захватил с собой отряд, совершавший вылазку из форта. Единственный, кому достался недурной завтрак, был Тобиас. Он наловил рыбы в реке. Кейт с некоторого расстояния завистливо наблюдала, как индеец запекает свою добычу в горячей золе. Однако Тобиас, который с готовностью поделился бы с любым дружественно настроенным индейцем, по отношению к комендантской дочери повел себя отнюдь не рыцарственно. Он один съел все до последней рыбки.

Девушка побрела дальше, и Адамс во всех подробностях мог рассмотреть, как она встретилась с братьями Томасом и Тео. Изможденные, с крючковатыми носами солдаты обрадовались ее приходу и тотчас же завели с Кейт разговор, как ей и хотелось. Адамс прислушивался, отыскивая пощаженные огнем балки и доски, из которых еще можно было сколотить какое-нибудь укрытие от непогоды. Плотницкому делу он был обучен.

– Выходит, есть нам теперь нечего? – осведомилась девушка у Томаса. – Что же нам делать? Но индейцы тоже живут в этой местности. Значит, здесь можно раздобыть какую-то еду!

– А вы разумно рассуждаете, – откликнулся Томас, обтесывая балку для Адамса. – Но здесь, в этих трижды проклятых краях, только и есть для пропитания что бизоны!

– Значит, вы будете охотиться на бизонов?

– Если их найдем… то да. Но их, как кур, не подозвать, они на «цып-цып-цып» не сбегутся. Бизоны себе на уме, да и где пастись, выбирают сами. Сдается мне, поблизости бизоньих стад сейчас нет.

– А что едят вождь и Медвежье племя?

– Надо же, какая вы настырная, пристали со своими вопросами, как репей! У индейцев есть еще зимние запасы, сушеное и мороженое мясо, но вот когда они все это съедят, а бизоны так и не покажутся…

– И что тогда?

– Тогда они устраивают бизонью пляску со своим шаманом: «Добрый дух, ниспошли нам бизонов, бизонов, бизонов, – бизонов, бизонов, бизонов ниспошли нам, Добрый дух». Так они поют день и ночь и еще пляшут.

– Это правда? Что за вздор!

– А разве вы никогда не молились: «Отче наш, иже еси на небесех, хлеб наш насущный даждь нам днесь…» Вы просто повторяете эти слова, не вдумываясь, потому что вы не голодаете. А вот индейцы весной голодают.

– А если и это не помогает?

– Что ж, если бизоны не идут к индейцам, тогда индейцы идут к бизонам. Тогда они разбирают свои вигвамы и переселяются в другие места, и мужчины на своих быстроногих мустангах рыщут в поисках бизоньих стад… в собственных охотничьих угодьях, а если ничего не находят, то и в чужих. Тогда без кровопролития чаще всего не обходится.

Кейт на минуту задумалась.

– Что ж, жизнь у них тяжелая, – наконец произнесла она и посмотрела на Адамса, но тот отвел глаза. – Не могут построить себе постоянных жилищ, потому что вынуждены вечно странствовать со своими вигвамами вслед бизонам… Выходит, что не люди подчиняют себе животных, а животные – людей! Но мы не можем им уподобиться. Мы не можем прямо сейчас отправиться на поиски бизонов, рискуя, что тогда на нас нападут индейцы!

– Ваша правда, мисс Кейт, так поступить мы не можем. Надобно нам искать другой выход.

– Но какой?

Томас наморщил лоб:

– Майор уже приказал Роучу ехать с большей частью отряда назад в форт Рэндалл и попросить там новую партию провианта и оружия. Они там, само собой, сделают большие глаза, когда узнают, что с нами приключилось. Здесь останутся всего несколько рядовых. Им передадут весь запас провизии, что у нас еще имеется, им должно хватить, пока не доставим пополнение. Вы поедете с Роучем.

– Что я сделаю, вас не касается, – гневно вскинула голову Кейт. – Разумеется, я останусь с отцом.

– Можно подумать, он вам разрешит! – усмехнулся Томас.

– Лучше скажите мне, нет ли среди вас в гарнизоне портного?

Томас и Тео рассмеялись.

– Спросите кого-нибудь другого, мисс, мы не знакомы с отрядом. Хотите сшить себе амазонку?

– Почему бы и нет? Я уже об этом думала.

– Ах вот оно что! Значит, вы хотите здесь остаться? Вы не из пугливых!

– Не знаю. Но в любом случае не могу вернуться к тете Бетти после того, как от нее сбежала.

– Неужели она страшнее индейца?

Кейт сначала принужденно рассмеялась, но потом посерьезнела.

– В чем-то она страшнее индейца. Позапрошлой ночью я пережила нападение на нашу колонну, и, скажу вам честно, меня до сих пор охватывает дрожь, стоит только об этом вспомнить. Но здесь все по-другому. Это война, я понимаю, что могу погибнуть, хотя, конечно, надеюсь, что пуля пролетит мимо…

– Гляди-ка, вы уже научились говорить как старый покоритель Дикого Запада!

– Но тетя Бетти – не тот враг, что выступает против тебя в открытом бою. Она – воплощение скрытой злобы, не дающее тебе покоя с утра до вечера. Ведь у нас, Смитов, нет денег, а у тети Бетти есть, целое состояние, и она обращается со мной как с сироткой, из милости взятой из приюта. Я весь день каждым своим жестом, каждым своим движением, каждым своим словом должна показывать, как благодарна ей за доброту, и не переставая льстить ей, потому что она обещала оставить мне наследство. Томас, мне больше этого не выдержать, я больше туда не вернусь. Только представить себе, как я возвращаюсь к ней теперь, мучимая раскаянием, расторгнув помолвку… Нет, пусть уж лучше меня застрелит какой-нибудь дакота, а тетя Бетти завещает свои деньги на благотворительность. Такими унижениями зарабатывать себе приданое я не собираюсь. Ни за что. Никогда.

Щеки у Кейт раскраснелись. Адамс оперся на топор и пристально разглядывал ее, пока она произносила свой негодующий монолог. Так вот какова девушка, на которой он хотел жениться ради денег. «Стыдись!» – мысленно повторял он себе.

Кейт обернулась и тут заметила Роуча, который тихо подошел к ним несколько минут тому назад и наверняка слышал все, что она, не сдерживаясь, выпалила. Она резко, не сказав ему ни слова, отвернулась и пошла к лошадям.

Тем временем работа спорилась, и к полудню гарнизон успел разобрать бóльшую часть завалов и кое-как соорудить подобие некоего прибежища от непогоды. Роуч выехал из разрушенного пограничного поста вместе с бóльшей частью отряда.

С Кейт он попрощался холодно и безучастно. Она проводила его безмолвно.

Вместе с майором остались всего десятеро человек, в том числе Тобиас, Адамс, Томас и Тео. Кейт сумела настоять на своем. Теперь она, стоя рядом с маленьким хрупким человеком, разглядывала два расстеленных на земле одеяла, соображая, как бы выкроить из них костюм «коровьей пастушки», «ковгёрл». Ходить в длинной юбке ей больше не хотелось.

Майор обращался с Адамсом, словно ничего не случилось. Но крестьянский сын не так-то скоро забывал обиду. Он ограничивался лишь самыми краткими ответами и, демонстрируя свое честолюбие, всячески подчеркивал, что плотничает и строит куда лучше любого «синего мундира».

Под вечер второго дня в жизни маленького гарнизона произошло событие, вызвавшее изрядный переполох и заставившее побросать все дела. Тобиас доложил, что с юга к форту приближается всадник. Подавая рапорт майору, он описал этого всадника весьма и весьма точно. «Высокий и статный, рыжеволосый, с желтыми зубами. Мочки ушей у него приросшие. Верхом на пегом».

Услышав это описание, Адамс перестал жевать и замер. «Томас, – произнес он, – это Красный Лис, нет никаких сомнений. Взять хотя бы мочки ушей, по ним его легко узнать. Что тут делать этому головорезу? Наверняка есть какая-то особая причина, иначе бы он не отважился податься на Найобрэру».

Томас и Тео кивнули. От волнения щеки у Адамса порозовели. При мысли о том, что он неизбежно встретится с Красным Лисом, у него в душе заново ожили все надежды и разочарования последних двух лет.

Всадник, в котором все несомненно узнали Красного Лиса, галопом подскакал на своем мощном пегом коне к форту. К широкополой шляпе он приколол маленький белый флажок – в знак того, что прибыл сюда парламентером. Он осадил коня прямо перед носом Адамса, но никак с ним не поздоровался и огляделся в поисках солдата, который подержал бы под уздцы его коня. Найдя услужливого рядового, он бросил ему поводья и, ведя себя намеренно вальяжно и независимо, двинулся к майору.

Смит стоял посреди обугленных руин блокгауза, возле новой постройки, на месте бывшего двора. Он только что проинспектировал выполненные за день работы и теперь испытующе смотрел на незнакомца. Красный Лис был выше офицера на целую голову; его широкие плечи и весь его атлетический облик лишь усиливали общее впечатление превосходства, которое он дерзко, не таясь, демонстрировал майору.

– Кларк, Фред Кларк, – представился он Смиту.

Эта сцена разыгрывалась на открытом месте, и Адамс мог наблюдать ее во всех деталях. С этими словами Красный Лис вручил Смиту толстое письмо. Майор сухо кивнул, взломал печать и стал читать.

– Я знаю, что там, – громко произнес Красный Лис, когда майор вновь сложил послание. – Полковник Джекман приглашает Сидящего Быка и вождя Медвежьего племени Токей Ито на переговоры в ваш пограничный пост. Но что это? Для переговоров ваш форт больше не подходит. – И Красный Лис с язвительной усмешкой обвел взглядом развалины. – Не иначе как мой друг Харри постарался!

Майор нерешительно держал сложенное письмо в руке.

– Встречу надо назначать в другом месте, – наконец сказал он.

– Нет, – грубо ответил Красный Лис, словно говоря с равным. – Встреча состоится здесь. Форт надо отстроить заново.

Смит удивленно поднял брови. Каким тоном позволяет себе говорить с ним этот Кларк? Однако во всем его облике и поведении ощущалась уверенность и властность, которым офицер ничего не мог противопоставить. Авторитет майора, его чувство собственного достоинства основывались скорее на его служебном положении и чине, нежели на силе. Грубость и жестокость Красного Лиса, присущие ему от природы, ломали все рамки, сметали все условности, и Смит почувствовал себя перед ним совершенно беспомощным. Адамс понял это и следил за майором одновременно с сочувствием и презрением.

– Чтобы заново отстроить форт, нам потребуется время, потому что дерева поблизости мало, – продолжил тем временем Смит, словно докладывая вышестоящему.

Может быть, Красный Лис сделался доверенным лицом полковника Джекмана, и какому-нибудь незначительному майору стоило его остерегаться еще и по этой причине.

– Переговоры намечены еще не скоро, – решительно объявил Красный Лис. – Вы что думаете, можно вот так запросто выехать в прерию и сразу найти дакота? Это же как искать иголку в стоге сена…

– Вождь племени Сыновей Большой Медведицы Харри Токей Ито и Сидящий Бык… – задумчиво повторил Смит. – Они не стоят лагерем на одном месте подолгу. Чтобы передать им приглашение, на их поиски придется потратить недели.

– Что, поняли? Хорошо. Дам вам совет: поищите эту парочку неподалеку от Черных холмов. Там вы их скорее всего разыщете.

– Согласен. Фред Кларк, завтра вы поедете в Черные холмы передать им послание?

– Я? Я еще не рехнулся. Полковник Джекман дал мне совсем другие поручения. Пошлите Тобиаса, он говорит на языке дакота и уж как-нибудь смекнет, что там к чему.

– Послать краснокожего? По-моему, это слишком рискованно.

Смит вновь развернул сложенное письмо.

– Какой странный состав «индейской делегации», – произнес он. – Самый могущественный шаман во всем племенном союзе дакота и молодой военный вождь маленького рода? Неужели Сидящего Быка это не оскорбит? Неужели вместо второстепенного главаря разбойничьей шайки – Медвежьего племени – нельзя было пригласить влиятельного человека… Неистового Коня или Красное Облако?

– Что вы воображаете, сидя тут в руинах, – откликнулся Фред Кларк. – Неужели вы думаете, что к вам поедет Сидящий Бык? Его именем только хотят придать вес приглашению и завлечь сюда дакота. Все для того и задумано, чтобы сюда явился мой друг Харри, главарь Медвежьего племени. Вожди больших племен нам не нужны, мы ничего от них не добьемся. За столом переговоров должны сидеть вожди второстепенные. Мы их напоим и заставим подписать бумаги, согласно которым они уступят нам земли. Сразу десять палок одной рукой не сломать. А вот переломить поодиночке – пожалуйста.

– По слухам, Харри не пьет.

– Да будет вам, мне ли не знать краснокожих! С Харри я расправлюсь самолично, будьте уверены. Главное, чтобы он приехал.

Смит снова вложил письмо в конверт.

– Что ж, тогда напишу письма вождям и передам Тобиасу. А эти индейцы умеют читать?

– Велите написать их еще и рисуночным письмом. Тобиас им владеет.

– Но может быть, Тобиасу, чтобы найти вождей, потребуется несколько недель.

– Джекман тоже сможет прибыть только через несколько недель и, разумеется, только после того, как форт будет отстроен. Вы же не хотите, чтобы полковник зарылся тут в золу, как запеченная рыба?

– Полковник действительно прибудет лично? – только и спросил Смит, предпочитая не замечать язвительную насмешку. – В письме… Да, в письме значится, что полковник лично примет участие в переговорах. Что ж, тогда нам действительно придется поторопиться с постройкой.

– Отлично. Вот и договорились. Мне пора.

Такая спешка не могла не показаться странной. Но Адамса она не удивила. Его скорее поразило, что Красный Лис вообще отважился сюда явиться. Лис, по-видимому, полагал, что белый флаг защитит его от дакота, хотя и ненадолго.

Красный Лис сходил за своим пегим и подвел его к тому месту, где Адамс с Томасом и Тео делили скудный ужин.

– Приветствую! – бросил он Адамсу. – Все еще прозябаешь здесь в глуши? Не хочешь поискать работенку получше?

Адамс бегло взглянул на Красного Лиса, отрезал себе еще кусок твердой копченой колбасы, положил в рот и пожал плечами.

– Зачем? – спросил он, изо всех сил стараясь не показать собеседнику, какая буря негодования и истинной ненависти поднялась в его душе, когда он услышал слова «не хочешь поискать работенку получше». Да, все повторялось. Адамс еще в мельчайших подробностях помнил тот вечер в форте Сен-Пьер, когда познакомился с Красным Лисом. Тогда он попытался получить кредит у богатых торговцев, но не преуспел; раздосадованный неудачей, сидел он за стаканчиком бренди, и внезапно напротив него на скамье очутился Красный Лис. «Не хочешь поискать работенку получше?» В тот вечер Адамс присоединился к Красному Лису и принял решение вместе с ним и его бандой отправиться с Найобрэры в Черные холмы искать золото. Конец этому предприятию преждевременно положило убийство Маттотаупы. С тех пор Адамс скитался бесприютно, не зная, куда и голову приклонить.

– Зачем? – подхватил Красный Лис короткий вопрос Адамса. – Да затем, что, по-моему, тебе бы не помешала пригоршня долларов.

Адамс еще раз пожал плечами.

– У меня намечается выгодное дельце, – настаивал Красный Лис, несмотря на нежелание Адамса продолжать разговор. – Верный доход. Парочка крепких парней мне точно пригодится. Что скажешь?

– Опять хочешь отправить кого-нибудь на тот свет?

Красный Лис разразился отвратительным хохотом.

– Гляди-ка, как это тебя потрясло! Если будешь и впредь таким впечатлительным, ничего в жизни не добьешься. У меня есть дельце, отменное дельце. Ну что, ты с нами?

– Да что у тебя за дельце-то? Мехами ничего не заработать. Пушные компании захватили весь рынок.

– Спасибо, что просветил. Очень мудро! Сдается мне, ты стал какой-то нерешительный. Бери своего одра и поедем со мной.

Адамс с головы до ног медленно окинул Красного Лиса взглядом.

– Нет, – сказал он.

– Ну, значит, и сдохнешь тут офицерским денщиком. У меня планы получше! До свиданьица!

Красный Лис вскочил на своего пегого и галопом помчался по прерии, постепенно исчезающей в вечерних сумерках. Вскоре он скрылся из глаз.

Когда солдаты поужинали и распределили дозоры на ночь, оказалось, что в форте нет Тобиаса. Никто не знал, куда он ускакал, и вернулся он только к полудню следующего дня. Удовлетворительного объяснения, куда же он отлучался на все это время, от него опять не добились. «Надобно все-таки его выпороть. Ему не пошло на пользу, что его после пожара избавили от назначенного наказания», – решил майор и собственноручно прошелся дубинкой по плечам индейца. Тобиас не произнес ни слова, в лице его не дрогнул ни один мускул. Когда гнев майор улегся, индеец ушел к лошадям, завернулся в одеяло и, по-видимому, тотчас же заснул.

Адамс еще долго лежал без сна, обдумывая предложение Красного Лиса. Если бандит еще раз заявился в эти края, то наверняка замышляет какое-то крупное бесчинство, иначе риск себя не оправдает. Адамсу было ясно, что Красный Лис преследует две цели: разбогатеть и убить дакота Харри, единственного человека, которого он действительно боялся. Может быть, он надеялся одновременно осуществить оба своих намерения. Удастся ли ему заманить молодого вождя в форт на переговоры? И что же за «дельце» он обделывает? Больше всего сейчас можно было заработать на контрабанде оружия индейцам, которые готовятся к войне за собственные земли. Не случайно ведь дакота стреляют из отменных ружей. Далеко не все эти ружья они купили в мирное время для охоты и далеко не все похитили. Торговцы снова стали хорошо зарабатывать. Вероятно, одна такая сделка могла принести им больше, чем стоила вся ферма Адамса. Может быть, ему и вправду стоило отправиться с Красным Лисом?

Однако Адамс ненавидел этого дерзкого и жестокого человека с тяжелым подбородком. В мыслях фермерский сын снова вернулся к молодому вождю дакота. По правде говоря, он не мог отрицать, что этот индеец произвел на него глубокое впечатление, которое забудется еще не скоро. Адамс восемнадцатилетним юнцом уехал прочь с отцовской фермы, а теперь ему исполнилось двадцать два. Он подсчитал, что Харри сейчас двадцать четыре. Двенадцатилетним мальчиком покинул дакота свое племя, десять лет прожил с отцом в изгнании, два года тому назад возвратился к своему народу. Сейчас он возглавил племя Сыновей Большой Медведицы, готовясь к войне без всякого шанса на победу. Несмотря на все свое мужество и осторожность, дакота обречены были потерпеть поражение. Они не умели изготовить плуг или произвести ружья, и потому их участь была решена.

Их изгоняли из родных мест, подобно Адамсу, их насильственно переселяли в резервации, где их будут тиранить и притеснять победители. Наслаждаться жизнью дано только нескольким сильным мира сего. Остальные пусть радуются, если хоть как-то домучаются до конца, пока не умрут от непосильного труда.

Отказываясь присоединиться к Красному Лису, Адамс тоже думал о молодом дакота. Он не хотел еще раз сделаться пособником убийц Маттотаупы.