Текст книги "Черная Ведьма"

Глава 2. Проверка

Меня приводят в подземную оружейную. Все стены здесь плотно увешаны всеми возможными видами оружия. За мечами, рапирами, кинжалами, гирляндами из острых сюрикэнов, цепей и прочих орудий убийства почти не видно каменных стен.

Как только дверь захлопывается, коммандер Вин поворачивается ко мне:

– Эллорен Гарднер, какой курс обучения вы прошли?

– Курс обучения?

О чём она? Ничего не понимаю.

Чародейка ву трин неотрывно следит за мной:

– Какими боевыми искусствами вы владеете?

– Я не… не понимаю, – заикаюсь я.

Сжав побелевшие от напряжения губы, чародейка расхаживает по комнате, не сводя с меня глаз, как будто я опасное, непредсказуемое животное.

– Что вы умеете делать волшебной палочкой, маг Гарднер? – не отстаёт чародейка.

Да что ей надо?

– Я не… у нас никогда не было волшебных палочек…

Она останавливается передо мной и угрожающе направляет на меня тонкий палец:

– Маг Гарднер! Отвечайте на вопрос! Спрашиваю ещё раз: что вы умеете делать волшебной палочкой?

– Ничего! – выкрикиваю я, протягивая к чародейке руки.

– Вы умеете обращаться с холодным оружием? – лукаво усмехаясь, спрашивает она, будто подхватывает игру.

– Нет! Зачем все эти вопросы?

– Вы владеете магией ножей?

– Чем? Нет!

– Каледонской борьбой на палках?

– Нет!

– Астеротскими дубинками?

Она перечисляет ещё пару дюжин боевых искусств, о которых я никогда в жизни не слышала. Да что тут творится?

– Нет! – разозлившись, снова выкрикиваю я. – Меня никогда ничему такому не учили!

Метнув на меня хмурый взгляд, чародейка продолжает вышагивать по комнате, задавая новые вопросы:

– Разве ваш дядя не обучал вас боевым искусствам?

– Дядя?! Конечно нет! Он скрипичный мастер, делает скрипки!

– Но палочку-то он вам дал?

– Дядя Эдвин не разрешал держать в доме волшебные палочки, – качаю я головой, на секунду вспомнив о подарке Сейдж.

Уперевшись рукой в бок, чародейка недоверчиво смотрит на меня:

– Хватит притворяться, Эллорен Гарднер! Ваш дядя не мог оставить вас безоружной!

– Дядя Эдвин вообще-то против насилия, – объясняю я.

Застыв на месте, коммандер Вин смотрит на меня, будто я вдруг заговорила на непонятном языке.

– Что?!

– Дядя Эдвин не любит…

– Я слышала!

– Тогда почему…

– Чем вы вообще занимались?

– Где?

– В доме своего дяди!

С каждой минутой эта чародейка раздражает меня всё больше и больше.

– Ухаживала за садом, за животными… – Не проговориться бы о скрипках… Женщинам не полагается делать музыкальные инструменты, а выдавать дядю Эдвина я не собираюсь. – Ещё читала, варила снадобья, вырезала деревянные игрушки…

– Игрушки?!

– Игрушечных животных, – пожимаю я плечами. – Кукольную мебель… Дядя продавал эти игрушки.

Эльфхоллены, которые до сих пор смотрели на меня с опаской, удивлённо переглядываются.

– Вы что-то скрываете! – зло выплёвывает чародейка, обвиняюще глядя на меня. – Возьмите оружие!

Мне подают гладкую палочку из красного дуба.

Коммандер Вин указывает на столик у дальней стены, где виднеется незажжённая свечка в латунном подсвечнике.

– Зажгите свечу!

Взвесив в руке палочку, я глупо спрашиваю:

– А как?

– Маг Гарднер! Вы испытываете моё терпение! Это простейшее заклинание!

– Я не знаю никаких заклинаний!

– Мин, принесите книгу заклинаний! – рявкает чародейка кому-то из свиты.

Мин приносит книгу и открывает передо мной потрёпанные страницы.

– Направьте палочку на свечу и произнесите эти слова, – сдержанно советует она.

Что-то знакомое… Я где-то слышала эти слова. Может быть, во сне? Точно! Когда мне снился лесной пожар!

Неуклюже подняв палочку, я направляю её тонкий конец на свечу.

– Illiumin… – тонким, дрожащим голосом произношу я.

Коммандер Вин с отвращением фыркает:

– Эллорен Гарднер! Вы неправильно держите палочку. Обхватите рукоятку ладонью, иначе волшебная сила не найдёт выхода.

Я покрепче перехватываю палочку, направив тонкий конец на свечу. Рука мелко подрагивает. Подняв книгу заклинаний, я слово за словом читаю заклинание.

Где-то внизу, под ногами, скапливается сила, перед глазами возникает огромное дерево. Я охаю от неожиданности, когда сгусток энергии прокатывается по мне волной от ног до руки, выбивает палочку из пальцев и тем же путём уходит в землю. Как больно!

Палочка с глухим стуком падает на пол, а я обескураженно смотрю на свечу.

Ничего. Она даже не задымилась. А вот рука у меня болит, как будто её прожгли изнутри насквозь.

Что это было?

Лахлан Грей и его солдаты явно разочарованы, а чародейки и эльфхоллены облегчённо вздыхают. Только коммандер Вин обеспокоенно смотрит на руку, которую я баюкаю, чтобы ослабить боль.

– Что ж… – Прогнав с лица тревогу, уже бесстрастная, Вин снова поворачивается к отцу Лукаса. – Похоже, Лахлан, маг Гарднер никак не может быть следующей Чёрной Ведьмой.

– Я же говорила… – бормочу я, разминая руку. Боль понемногу отступает. Но сила, которая так обожгла меня… Откуда она взялась?

– Эллорен Гарднер, – церемонно объявляет отец Лукаса, – вам присваивается первый уровень магической силы.

Самый низкий уровень. Значит, во мне нет ни капли магии.

И всё же я, несомненно, что-то почувствовала.

Может, сейчас мне и не добраться до волшебной силы, но она во мне есть. Отголосок магии Чёрной Ведьмы у меня в крови. Он прячется и ждёт своего часа.

Глава 3. Знакомство с университетом

В комнату входит Экко Флад, и, вздохнув с облегчением, солдаты передают меня ей с рук на руки.

– Экко, что ты здесь делаешь? Где мои братья? Где Гарет? – Я в смятении забрасываю её вопросами.

– Меня позвал Лукас, – объясняет Экко, участливо глядя на меня.

– А где мои братья?

– Задержались в дороге. Началась гроза, лошадь Гарета испугалась грома, и он не удержался в седле. Гарет сломал ногу, и им пришлось вернуться в Валгард, к лекарю.

– Ох, как жаль! – Я едва сдерживаю слёзы. Как я соскучилась по родным!

– Идём, – зовёт Экко. – Скоро ректор будет выступать с приветственной речью. Пора занимать места.

Мы входим в Белый колледж, я стараюсь не отставать от Экко.

В таких огромных залах мне ещё не приходилось бывать. Сколько здесь собралось студентов! Невероятно… В густом влажном воздухе смешиваются запахи намокших под дождём шерстяных мантий и масла в светильниках.

Мы идём по открытой галерее, опоясывающей зал вдоль внешних стен, пол из светлого камня испещрён следами от мокрых сапог и ботинок.

Над нами нависает сводчатый потолок, под самой крышей носится чёрная, невесть как залетевшая сюда летучая мышь. Полукруглый свод с изображениями созвездий на тёмно-синем небе опирается о кольцо из арочных окон. Под каждым окном развеваются многоцветные знамёна гильдий – красные, зелёные, синие с золотом и серебром. На некоторых можно разглядеть выведенные причудливым шрифтом иностранные слова.

А вот и знамя гильдии аптекарей. Гербы гарднерийских гильдий ни с чем не спутаешь, на них символы ремесла всегда располагаются на чёрном поле.

Подобно спицам огромного колеса, длинные проходы соединяют внешнюю галерею с круглым помостом в середине, где на возвышении стоит пожилой человек с белой бородой. Его зелёная мантия отделана по краю золотой тесьмой, а слабый старческий голос эхом отдаётся от каменных стен, когда он указывает опоздавшим кельтам на места в первом ряду.

Кивнув на белобородого старца, Экко наклоняется ко мне:

– Это сам ректор Абенти.

По обе стороны от ректора расположились профессора. Они все одеты в одинаковые зелёные мантии, однако, судя по лицам, среди них есть представители всех известных мне рас.

– Идём, – подталкивает меня Экко. – Я заняла места.

Я киваю, жадно разглядывая толпу. Грозовые сумерки будто просачиваются снаружи сквозь стены, а фонари на высоких подставках разгоняют тени маленькими лучиками света.

Студенты держатся расовыми группами. Одетые в чёрное гарднерийцы клином врезаются в серебристое поле эльфов в светлых плащах.

Экко ведёт меня по длинному проходу. Слева от нас гарднерийцы, а справа – кельты. Нас провожает гул приглушённых голосов, то и дело слышится имя моей бабушки. Гарднерийцы смотрят на меня с восхищением, почти с обожанием, а кельты – с мрачной злобой. Поёживаясь под этими взглядами, я невольно ускоряю шаг.

В чёрном океане гарднерийцев выделяется островок слушателей в серых мундирах.

Военные стажёры.

И среди них в кольце гарднерийских солдат нельзя не заметить единственную девушку.

Фэллон Бэйн. И её военный эскорт.

Наши взгляды скрещиваются, и сердце у меня уходит в пятки.

С угрюмой усмешкой Фэллон незаметно направляет на меня закреплённую у пояса волшебную палочку – и тут же, наткнувшись правой ногой на что-то твёрдое, я растягиваюсь на мокром полу под удивлённые восклицания окружающих.

Пол холодный, шершавый и пахнет сыростью. Ладони саднит – наверное, поранилась. Я лежу на полу, сгорая от стыда, пока чьи-то сильные руки не ставят меня на ноги.

На меня смотрят удивительные глаза, так похожие на глаза шелки в Валгарде, но только ярко-янтарного оттенка и со странным, нечеловеческим блеском… Такие глаза бывают у диких животных.

Передо мной стоит стройный юноша с волосами песочного цвета. На нём простая светло-коричневая одежда, а дружелюбная улыбка никак не сочетается с золотистыми кошачьими глазами.

– Не ушиблись? – заботливо спрашивает он.

– Ничего страшного, спасибо. – Моё сердце снова выстукивает бешеный танец, но я всё же оглядываюсь, чтобы посмотреть, обо что же я споткнулась. Однако на полу пусто. Фэллон смотрит на меня с той же злобной ухмылкой, и меня молнией пронзает догадка: это она… это Фэллон подстроила. Я упала из-за неё.

Видимо, по выражению моего лица Фэллон всё поняла, потому что она уже улыбается во весь рот, празднуя победу.

Я с благодарностью поворачиваюсь к странному юноше, который помог мне встать, но подоспевшая Экко обращается к нему первая:

– Убери руки, – не очень-то вежливо приказывает она. – Ей не нужна твоя помощь. Я справлюсь.

В янтарных глазах юноши вспыхивает обида, однако он тут же беспрекословно отпускает меня.

Не теряя времени, Экко тянет меня вперёд.

– Он мне помог, – обиженно шепчу я. – Кто он? Что с ним не так?

– Ликан, – коротко отвечает Экко, бросив на меня острый взгляд.

Такого ответа я точно не ожидала. Юноша с кошачьими глазами уже сидит в зале рядом с кельтами. Заметив мой взгляд, он тайком мне улыбается. Что ж, можно не волноваться – он не обиделся на Экко. Любопытно… Рядом с ним очень красивая девушка с длинными светлыми волосами, в очень простой одежде и с такими же невероятными янтарными глазами. Она держится прямо, с королевским достоинством, а на меня смотрит с едва скрываемым презрением.

Близнецы-ликаны!

У меня в памяти тут же всплывают грязные сплетни о привычках и спаривании ликанов при свидетелях. И о том, что ликаны не пропускают ни одной женщины, к какой бы расе она ни принадлежала. Неужели в этих россказнях есть доля правды? Всё это невероятно любопытно, но думать о таком стыдно и неприлично.

Наконец Экко указывает на моё место в зале – между ней и Айслин Грир. Айслин сердечно обнимает меня и кладёт мне на колени стопку бумаг.

– Что это?

– Это тебе. Карта университетского городка, расписание лекций, всё о твоей комнате в общежитии и о работе. Мне рассказали, что произошло, и я сходила за твоими бумагами в учебную часть.

– Спасибо, – от души благодарю я девушек.

Экко дружески похлопывает меня по руке и вся обращается в слух. Ректор уже произносит первые слова приветственной речи.

А где-то позади сидит эта мерзкая Фэллон… но за плотными рядами слушателей её не разглядеть.

– Когда я шла по проходу, – шепчу я Айслин, – Фэллон Бэйн сбила меня с ног… заклинанием.

– Чему же тут удивляться, – печально пожимает плечами Айслин, – Фэллон не очень-то обрадовалась, узнав о… вас с Лукасом.

Кстати, а куда пропал Лукас? Чем он занят? Вернётся ли он когда-нибудь ко мне?

– Неужели Фэллон действительно умеет подбрасывать невидимые камни под ноги прохожим? Разве это вообще возможно?

– Она маг пятого уровня, – напоминает Айслин. – Для неё это игрушки. Но ты не беспокойся, Эллорен, – похлопывает она меня по плечу. – Слишком сильно она тебе досаждать не решится. Ты внучка самой Карниссы Гарднер. Если с тобой что-нибудь случится, Фэллон выгонят из гвардии. Но ты всё же держись подальше от Лукаса… на всякий случай. Ладно?

Я обречённо киваю. Похоже, такие жестокие выходки вполне в характере Фэллон. Держаться подальше от Лукаса… Легко сказать! Тётя Вивиан этого так не оставит.

Ректор Абенти представляет студентам профессоров, подробно перечисляя недавние достижения каждого из них под слабые, вежливые аплодисменты, сливающиеся с шумом дождя. В необъятном зале высокий, дребезжащий голос ректора едва слышен.

Сколько в университете профессоров! Представлять их будут ещё долго. Я тайком бросаю взгляд на кельтов, сидящих по ту сторону прохода. Внешне они очень разные, но волосы почти у всех светлые.

Кельты уже давно утратили чистоту расы, особенно по сравнению с гарднерийцами, и смешались с другими народами – одним словом, стали полукровками.

Одеты они тоже по-разному, но, как правило, в простые домотканые штаны и рубашки, которые больше подходят для работы в поле или огороде. Совсем недавно и я ходила в похожей одежде, а теперь на мне дорогое шёлковое платье, вышитые нижние юбки… однако счастья мне это не прибавляет.

Оказаться бы сейчас дома, с дядей Эдвином…

Интересно, дяде уже сообщили о нападении икаритов? Надеюсь, тётя Вивиан отправила ему письмо с почтовым соколом и рассказала, что я жива-здорова.

Напротив, по ту сторону от прохода, сидит совсем юный кельт с очень суровым выражением лица. Он высокий, худощавый, с тёмными волосами и решительными, угловатыми чертами лица. Юноша смотрит прямо перед собой, напряжённо сосредоточившись на речи ректора.

Внезапно он оглядывается на меня. В его золотисто-зелёных глазах столько ненависти, что я невольно отшатываюсь и сразу же отвожу взгляд, чувствуя, как наливаются румянцем щёки. Как неприятно! Наверное, он подумал, что я слежу за ним. А его ярость… Я почти физически ощущаю исходящее от него раздражение.

– Айслин, – шепчу я, пытаясь справиться с комом в горле, – кто этот кельт… там, напротив? Он так на меня смотрит, будто собирается убить.

Айслин краем глаза пытается рассмотреть, о ком я говорю. Юноша уже отвернулся и снова сосредоточился. Он впитывает каждое слово ректора, при этом крепко стиснув кулаки.

– Это Айвен Гуриэль, – шепчет в ответ Айслин. – Не обращай внимания. Он всех гарднерийцев терпеть не может.

А меня, внучку Чёрной Ведьмы, этот кельт, похоже, ненавидит особенно сильно.

Не удержавшись, я снова устремляю взгляд в его сторону. Юноша всё так же сосредоточенно смотрит прямо перед собой. Как всё это странно и непонятно. К тому же ещё дают знать о себе раны: болит нога, на которую я споткнулась о невидимую преграду, голова раскалывается, изнутри ломит обожжённую руку, державшую волшебную палочку, запястье, израненное икаритом, противно ноет. Чудо, что я ещё сижу с высоко поднятой головой.

Этот Айвен Гуриэль ничего обо мне не знает. Кто дал ему право смотреть на меня с такой ненавистью?!

– А что ещё ты о нём знаешь? – толкаю я локтем Айслин.

– А ещё, – заговорщически шепчет она, придвинувшись поближе, – в прошлом году его чуть не исключили из университета.

– За что?

– Лечил кого-то без разрешения гильдии. Каких-то урисок с кухни. Он учится на лекаря.

Я исподтишка бросаю на Айвена ещё один взгляд. Всё-таки его неоправданная ненависть меня сильно задевает. Он по-прежнему смотрит вперёд, излучая враждебность. Ну и пусть.

Позади Айвена, над рядами слушателей, возвышается молодой человек с очень смуглой кожей. В нём чувствуется военная выправка. Тёмно-лиловые волосы коротко подстрижены и открывают заострённые уши, украшенные рядами металлических колец. Но удивительнее всего его татуировки – лицо испещрено чёрными рунами, зеркально повторяющими алые рисунки на его бордовой накидке.

– Вон тот, высокий, с татуировками… кто он? – снова обращаюсь я к Айслин.

– Ш-ш-ш! – возмущённо шипит на нас строгий гарднериец в соседнем ряду, и мы тут же умолкаем. Щёки у меня опять пылают.

– Это Андрас Воля, – наконец решается продолжить беседу Айслин.

– Сначала мне показалось, что он из Восточных земель, но уши у него заострённые, а волосы такого странного оттенка… – У многих восточных народов тёмная кожа, но никогда не бывает таких ушей и волос.

– Он амаз, – поясняет Айслин. – В них перемешаны все расы. Андрас с матерью – потомки ишкартов и урисков.

Амазы… те самые, с конного рынка.

– Но амазы… это ведь женское племя. – Среди амазов не бывает мужчин, а того, кто забредёт на их территорию, немилосердно убивают. – Я слышала, амазы владеют особой магией, магией рун, и у них рождаются только девочки.

– Всё так, – кивает Айслин, – однако даже магия рун порой даёт осечку. – Айслин кивает на длинный ряд профессоров в середине зала. – Там его мать – профессор Воля.

Среди профессоров в зелёных мантиях за спиной ректора действительно есть женщина, удивительно похожая на Андраса. Её лицо тоже отмечено рунами, а в чёрных волосах заметны лиловые пряди.

– Она не отказалась от сына, и амазы изгнали их обоих, – объясняет Айслин. – Сначала они жили в Западной Кельтании, а лет десять назад перебрались сюда. Андрас, в сущности, здесь и вырос.

– Что она преподаёт?

– Коневодство конечно. И химию. У тебя этот предмет есть в расписании. – Айслин выуживает из кипы бумаг у меня на коленях какой-то листок. – Вот, смотри. Я тоже записалась к ней в класс.

Я быстро просматриваю список учебных курсов.

АПТЕКАРСКОЕ ДЕЛО, ПЕРВЫЙ ГОД ОБУЧЕНИЯ

Аптекарское дело, I (с занятиями в лаборатории) – профессор, член гильдии маг Элютра Лорель.

Металловедение, I (с занятиями в лаборатории) – профессор, член гильдии мастер Фу́илль Ксаниллир.

Ботаника, I – профессор, пастырь, маг Бартоломью Симитри.

Высшая математика – профессор, член гильдии маг Джозеф Клинманн.

История Гарднерии – профессор, пастырь, маг Бартоломью Симитри.

Химия, I (с занятиями в лаборатории) – профессор, член гильдии мастер Астрид Воля.

Вот она. Химия. Профессор Астрид Воля.

– Интересно, какой он, её сын?

– Очень спокойный, даже тихий, – шёпотом рассказывает Айслин. – И он лучше всех фехтует, бросает топор, стреляет из лука – в общем, первый в любом виде спорта. А ещё он прекрасно управляется с лошадьми, совсем как его мать. Он и работает на конюшне. Ты знаешь, что амазы разговаривают с лошадьми мысленно? Андрас лечит животных. В прошлом году один военный стажёр упал вместе с лошадью. Она сломала ногу – и так взбесилась от боли, что к ней боялись подойти. А Андрас вылечил её буквально за неделю. Представляешь?

– Откуда ты столько обо всех знаешь? – восхищённо спрашиваю я.

– Моя собственная жизнь невероятно скучна, – улыбается Айслин. – Вот я и проживаю чужие. – Она преувеличенно грустно вздыхает. – А раз уж мне выпало обручиться с Рэндаллом, наискучнейшим из всех холостяков Эртии, придётся и дальше искать таких невинных развлечений.

Студенты на соседних рядах, переговариваясь, поднимаются – выступление ректора завершено. Айслин и Экко тоже встают, и я следую их примеру, поудобнее перехватывая стопку бумаг с картами и расписанием. Айслин наклоняется ко мне и вынимает из середины какую-то страницу.

– Смотри – тебе нужно встретиться с проректором, – говорит она, подавая мне листок. – Идём, я покажу тебе её кабинет.

Неохотно попрощавшись с Экко, не глядя по сторонам, я иду за Айслин. Однако огненный взгляд Айвена Гуриэля словно прожигает меня насквозь.

Глава 4. Проректор Квиллен

Проректор Лукреция Квиллен сидит за столом и отвечает на письма. Заметив меня у двери, она жестом приглашает меня в кабинет. Проректор Квиллен – гарднерийка, её чёрные прямые волосы уложены в аккуратный узел, чёрное платье сшито из дорогого шёлка.

Кабинет проректора устроен в башне над Белым залом. Сквозь окна с ромбовидными стёклами открывается вид на университетский городок, освещённый фонарями.

Восхитительное зрелище – вся долина видна как на ладони, а позади до небес возвышается Северный хребет. Тучи понемногу рассеиваются, небо проясняется, выглядывают звёзды. Сколько же здесь каменных куполов из белого камня, добытого в каменоломнях Верпасийского хребта! Мощённые булыжником улицы с такой высоты кажутся узкими тропинками. Прямо подо мной – каменный мост, по которому можно пройти в соседнее здание.

Повсюду камень… и почти совсем нет привычного тёплого дерева. Однако нельзя не признать – и в камне есть своя красота!

В кабинете очень тихо, слышно, как тикают часы на книжной полке за спиной у проректора. На стенах висят карты Западных и Восточных земель, и отдельно – подробная карта Верпакса. На книжных полках под окнами – целая библиотека. На сводчатом потолке сияют звёзды, совсем как в Белом зале.

Какой длинный день… Я так устала, что едва могу сосредоточиться. Вдобавок раскалывается голова…

Положив ручку, проректор холодно смотрит на меня поверх круглых очков в позолоченной оправе.

– У вас выдался нескучный день, маг Гарднер, – произносит она властным голосом.

– Да, так получилось. – Как болит голова…

– Понимаю.

– Скоро приедут мои братья, и всё будет иначе. А сейчас мне хочется просто выспаться.

Проректор протягивает мне ожерелье – круглый золотой диск на прочной цепочке.

– Эмблема вашей гильдии. С этим пропуском вы получите доступ к аптекарским архивам.

Обратная сторона диска покрыта шероховатыми выпуклостями. Меня приняли в гильдию аптекарей! Пока только как ученицу… Я взволнованно надеваю цепочку на шею.

– Загляните на кухню. Главная повариха выдаст вам расписание работы, – невозмутимо продолжает проректор.

Среди бумаг, которые мне дала Айслин, есть и расписание работы на кухне, но, когда я протягиваю этот листок проректору, она только качает головой – ей и так известно, что там написано.

– Мне выделена комната где-то в Северной башне… – начинаю я в надежде узнать, что это и где.

– Ах да. – Проректор указывает на окно. – Это у северной границы университетского городка, за конюшнями. Отсюда как раз хорошо видно это место.

Вдали действительно темнеет мрачная глыба камней у подножия пологого холма. За башней только пустоши и Северный хребет.

– Похоже на сторожевой пост, – разочарованно вздыхаю я, вспоминая уютные студенческие домики, которые мы с Лукасом проезжали утром.

Проректор недовольно поджимает губы:

– Вы слишком поздно подали заявление в университет, маг Гарднер. Лучшие места в общежитии занимают очень быстро. В вашей комнате живут ещё две студентки.

– Ариэль Хейвен и Винтер Эйрлин? – спрашиваю я, отыскав нужную страницу.

– Совершенно верно. – Проректор смотрит на меня прищурившись и слегка улыбаясь. – Это и есть ваши соседки.

– Они гарднерийки? – Странное имя – Винтер. Никогда такого не слышала.

Проректор загадочно смотрит на меня. Сейчас она похожа на тётю Вивиан, когда та объясняла мне, что некоторые держат шелки в качестве домашних животных.

– Ариэль Хейвен – гарднерийка, – неторопливо отвечает проректор. – Винтер Эйрлин – из земель эльфов.

Эльфийка? Как неожиданно. У меня даже голова прошла. Подумать только, моя соседка по комнате – эльфийка!

– О! – выдыхаю я. А что тут ещё сказать?

Проректор впивается в меня острым взглядом, как будто в поисках ответа на важный вопрос.

– Ваша тётя надеялась, что однажды вы пойдёте по стопам своей бабушки, – настороженно говорит она. – Теперь очевидно, что этого не случится.

До неё дошли слухи о моём утреннем провале на испытаниях. Быстро, однако. Что ж, наконец-то все узнают правду.

– Просто я на неё похожа, вот и…

– Вы с Карниссой Гарднер похожи как две капли воды, – холодно перебивает меня проректор.

Что это? Откуда вдруг такая враждебность?

– Бабушка погибла, когда мне было три года. Я видела её только на портретах, и потому…

– И сами вы её не знали, – снова обрывает меня на полуслове проректор. – В отличие от вас, я её помню прекрасно, – нервно поджимает она губы.

Очень странно. С чего вдруг такие резкие высказывания о моей бабушке? Она же величайший маг всех времён. Избавительница нашего народа. Гарднерийцы много лет чтят её память.

Стремительно поднявшись из-за стола, проректор указывает на дверь:

– Полагаю, маг Гарднер, вам пора на кухню, работать.

Похоже, меня бесцеремонно выпроводили. Растерянно моргая, я подхватываю бумаги и закрываю за собой дверь.