Текст книги "Древо Тьмы"

Глава 3. Вазы

Эллорен Гарднер

Шестой месяц

Валгард, Гарднерия

Следом за Спэрроу и Эффри я иду по длинным коридорам огромного особняка в отведённую мне спальню на другой конец здания. Встреча с матерью Лукаса выбила меня из колеи. Магия во мне бушует, как гроза за окном.

Грохочет гром, и его звук эхом прокатывается по выложенным деревянными панелями залам.

«Хоть бы Лукас приехал поскорее».

Эвелин Грей явно что-то задумала. Что-то плохое, я это чувствую. Может, убийцы с востока здесь мне и не страшны, я всё же под защитой военных магов, но вот гарднерийцев опасаться стоит.

А если я найду Лукаса, он сможет мне помочь?

Мы подходим к очередной двери из железного дерева с искусно вырезанным рельефом. Эта дверь ведёт куда-то из небольшой гостиной, которую можно назвать и библиотекой. Спэрроу распахивает створку, и я цепенею, даже не переступив порога: большую часть спальни занимает огромная кровать под балдахином, который держится на четырёх высоких столбах. Балдахин и покрывало расшиты удивительными изображениями деревьев с изумрудными листьями, однако я не в силах оторвать глаз от великолепных столбов – выточенные из чёрного дерева, они витыми спиралями поднимаются к потолку.

Четыре громадных жезла.

Совершенно захваченная великолепным зрелищем, я медленно иду к кровати и провожу ладонью по деревянным колоннам, чувствуя, как сила собирается у моих ног, а роскошное дерево занимает все мысли.

Ишкартанское эбеновое дерево.

«Прекрасная древесина. Твёрдая, прочная. – Моя линия огня вспыхивает нежными лепестками пламени. – Как просто будет направить сквозь них огненную магию».

Тряхнув головой, я отнимаю ладони от деревянной колонны и отступаю на шаг. Надо же, как легко деревья забираются ко мне в мысли, подчиняют своей воле. Чтобы окончательно прийти в себя, я впиваюсь ногтями левой руки в ладонь правой – хватит грезить о волшебных палочках!

И мечтать о магическом огне, доставшемся мне в наследство и ищущем выхода.

Я упрямо отвожу взгляд от кровати, стараясь отвлечься. Спэрроу и Эффри тем временем раздвигают тяжёлые тёмно-зелёные портьеры, открывая окна, в которые стучит дождь. Пожалуй, в такие окна меня могут увидеть снаружи.

И нанести удар.

– Пожалуйста, закройте шторы, – торопливо прошу я горничных. Эффри поднимает на меня полный страха взгляд, а Спэрроу, настороженно кивнув, выполняет просьбу. – Спасибо, – выдыхаю я. – Спасибо вам.

– Ничего особенного, маг, мы рады вам служить, – равнодушно отвечает Спэрроу, аккуратно расправляя шнуры с кистями по обе стороны окна.

– Мы уже встречались, – напоминаю я Спэрроу, стараясь говорить спокойно, чтобы не напугать девушку, и выпуская на свободу правую руку. – Вы работали в ателье мага Элоизы. В Валгарде. Почти год назад.

– Верно, маг, – так же холодно отвечает Спэрроу. На её лице не отражается ни единой мысли.

Чтобы не смущать горничных ещё больше, я молча снимаю с плеча походный мешок и опускаю его на стул с искусно вышитой дубовыми листьями подушкой. Ковёр у меня под ногами тоже великолепной работы: оттенки лесной зелени и чёрные нити складываются в удивительный узор – сказочные деревья. Как же меня тянет к лесу, деревьям и всему деревянному! И ничего с этим не поделать. Я не хочу быть типичной гарднерийкой! Не хочу быть похожей на жестоких магов ни в чём!

С куда большим удовольствием я бы вырвала один из столбов, поддерживающих балдахин на этой кровати, и бросилась бы с ним на гарднерийцев.

Рокочущий гром прерывает мои мятежные мысли, и я оглядываю комнату. За кроватью открыты две двери – одна ведёт в небольшую гардеробную, другая – в комнату прислуги. Дровяная печь с изящной чугунной решёткой согревает спальню, не пропуская сквозняки к постели, трубы, по которым уходит дым, искусно спрятаны под потолком. С картин на стенах смотрят олени в густом лесу, на низком столике расставлены вазы. Похоже, фарфоровые безделушки матери Лукаса дороже, чем живые люди.

Разглядев роспись на одной из ваз тончайшей работы, я невольно мрачнею: гарднерийские солдаты убивают икарита.

Вот эту вазочку меня тянет сбить со стола и расколотить на мелкие кусочки.

Спэрроу переносит мой походный мешок поближе к кровати и собирается было открыть его.

Пожалуй, так рисковать не стоит.

– Я сама разберу вещи, – шагая к Спэрроу, вмешиваюсь я.

Вдруг горничная найдёт Жезл и отдаст его матери Лукаса? Та сразу же начнёт выяснять, почему женщина вооружена волшебной палочкой без одобрения Совета магов.

Оставив в покое мои вещи, Спэрроу принимается перетряхивать постель, бросая на меня озадаченные взгляды.

С серьёзным видом, не зная, как угомонить грохочущее сердце, я медленно вынимаю из мешка кое-какие личные вещи, накрепко затягиваю верёвку и заталкиваю мешок под кровать.

– Пусть так и лежит, – сурово приказываю я горничным. Как же мерзко я себя веду с бедными урисками, самой противно. Они молча одновременно кивают, отчего раскаяние охватывает меня с новой силой.

«Им нельзя быть здесь». По новому закону скоро всех урисок отправят на острова Фей, как и всех инородцев, то есть вообще всех жителей Гарднерии, но негарднерийцев, выселят с земель так называемого «священного» государства магов. Больно сознавать это, глядя, как худенькая Эффри старательно раскладывает мою одежду по ящикам комода.

«Она же просто ребёнок. И не должна прислуживать в этом доме, как рабыня, быть собственностью жестокой женщины во враждебной стране. Её нужно переправить в Восточные земли. И поскорее».

– Давай я сама, Эффри, – предлагаю я, отчего девочка подпрыгивает и поднимает на меня испуганный взгляд. И кто дёрнул меня за язык?!

В дверь стучат, и мы одновременно поворачиваемся на звук. Грациозно прошествовав к двери, Спэрроу открывает гостю.

На пороге стоит Оралиир, та самая мрачная уриска, которая встретила меня у кареты.

Метнув на меня испепеляющий взгляд, Оралиир вкладывает в руки Спэрроу небольшой свёрток.

– Когда она переоденется в это платье, я вернусь за тем, что на ней сейчас, – сообщает уриска и, презрительно фыркнув, уходит.

Спэрроу закрывает дверь и разворачивает пергамент, под которым оказывается таинственно мерцающая ткань. Девушка возвращается к кровати и, полностью освободив платье из пергаментного плена, раскладывает его на одеяле. Окинув наряд взглядом, Спэрроу изумлённо моргает, но быстро придаёт лицу равнодушное выражение.

– Платье для бала, маг, – с коротким поклоном говорит она, однако в её голосе слышится странное напряжение, и направленный на меня взгляд полон недоумения.

Рассматривая платье, я чувствую, как грудь теснит страх или дурное предчувствие, но всё же не могу не восхищаться великолепным фасоном и роскошной тканью.

Жаль, что наряд столь очевидно провоцирующий.

Плотный чёрный шёлк облегающего платья и широкой нижней юбки мерцает в свете фонарей и пламени печурки густо-красными отсветами в складках ткани. Платье щедро расшито рубинами, из которых выложены звёзды благословения. Облегающий лиф декольтирован очень смело, а чёрное кружево ещё сильнее это подчёркивает.

Я обескураженно вожу пальцем по великолепным рубинам, глажу необычную ткань, а уриски тем временем возвращаются к работе, убирая комнату и раскладывая мои вещи.

Странное платье прислала мне Эвелин Грей.

Алые камни и необычная ткань, не говоря уж о слишком смелом покрое, наверняка привлекут ко мне внимание многочисленных гарднерийских ценителей скромности и прочих женских добродетелей. Судя по убранству поместья Греев, да и по одежде самой Эвелин, мать Лукаса очень строго относится к традициям магов, даже строже, чем моя тётя Вивиан. Так зачем же Эвелин прислала мне именно это вычурное платье? Кстати, откуда у неё мои мерки? Неужели она заранее обо всём договорилась с моей отвратительной родственницей?

– Спэрроу, – не сводя задумчивого взгляда с платья, обращаюсь я к горничной, – ты не знаешь, Лукас будет сегодня на балу?

– Да, маг, – коротко отвечает она, тоже глядя на платье.

От созерцания слишком яркого шедевра неизвестной портнихи нас отвлекает резкий хруст – обернувшись, мы видим Эффри, а рядом, на полу, горстку осколков мерзкой вазы со сценой убийства икарита. Малышка в ужасе всхлипывает, по её щекам текут слёзы. Спэрроу, потрясённо глядя на осколки, молча хватает ртом воздух.

Чем дольше плачет Эффри, тем тщедушнее и несчастнее она выглядит.

Я быстро поднимаю вверх руку.

– Вазу разбила я, – твёрдо говорю я, и мой голос звучит громче, чем обычно. А иначе кто меня услышит за отчаянными всхлипами ребёнка?

Впрочем, от моих слов глаза Эффри мгновенно высыхают, а всхлипы превращаются в икоту. Сильно побледневшая Спэрроу смотрит на меня округлившимися глазами.

– Вазу разбила я, – повторяю я снова и с не меньшей твёрдостью в голосе. – Она мне сразу не понравилась, значит, и жалеть не о чем. Сейчас мы соберём осколки, и я скажу магу Грей, что терпеть не могу фарфор и вазы в особенности и попрошу убрать эти безделушки из моей спальни.

Сердце у меня стучит, как безумное. «Да уж, такими поступками отношений с кошмарной матерью Лукаса мне не наладить».

К Спэрроу наконец возвращается голос – и очень вовремя.

– Д-да, маг, – заикаясь, выдыхает она.

Эффри молча икает и моргает огромными глазами, явно сбитая с толку происходящим. Я же без лишних слов опускаюсь на колени и принимаюсь собирать острые как лезвие ножа осколки.

– Нет, маг, – вмешивается Спэрроу, – так нельзя. Давай, Эффри, помоги нам всё убрать, – ласково поглаживая девочку по плечу, просит она.

Спустя минуту ребёнок снова рыдает, на этот раз порезавшись острым куском фарфора.

Тогда я опускаюсь на колени перед Эффри и зажимаю ранку так кстати обнаруженным в кармане носовым платком. На белой ткани расцветают алые пятна, внося новые оттенки в вышитые цветы железного дерева.

– Принеси настойку ромашки, чтобы обработать рану, и бинт, – прошу я Спэрроу. Всё-таки у малышки Эффри удивительная способность вляпываться в неприятности. – Я училась на аптекаря, с ранкой точно справлюсь. – Зажимая порез платком, я кивком показываю на кресло в углу комнаты. – Эффри, мы сейчас всё вылечим, – не сводя с ребёнка успокаивающего взгляда, говорю я. – А потом ты посидишь тихонько вот в этом кресле, пока мы со Спэрроу всё не закончим.

– Настойка ромашки стоит дорого, маг, – говорит Спэрроу. – Маг Грей не позволит дать её слугам.

– О Древнейший! – с отвращением бормочу я. Как мне надоели и эти гадкие правила, и отвратительная мать Лукаса… – Спэрроу, скажи Оралиир, что это я порезалась, когда разбила вазу.

Заговорщически кивнув, девушка выскальзывает из комнаты.

Вскоре Эффри с забинтованной рукой тихо сидит, сжавшись в комочек под тёплым одеялом в кресле и время от времени всхлипывает.

Взгляд у ребёнка туманный, она будто бы смотрит на меня, но не видит.

– Девочке нужны очки, у неё слабое зрение, – вздыхаю я.

– Ох, маг! – Спэрроу умоляюще складывает руки на груди, а у Эффри из глаз снова льются слёзы. Малышка опять испугалась.

Но откуда такой ужас? Что я такого сказала?

– Эффри плохо видит, это правда, – покаянно произносит Спэрроу, едва не падая передо мной на колени. – Прошу вас, не говорите ничего хозяйке. Я работаю за двоих, я справляюсь, пожалуйста, не выдавайте нас, маг!

Сердце у меня сжимается от боли и сочувствия. Как это несправедливо! Бедные Спэрроу и Эффри. Конечно, я помогу им всем, что в моих силах.

И теперь я точно знаю кое-что ещё: ни Спэрроу, ни Эффри вовсе не преданные слуги Эвелин Грей. Они до смерти боятся хозяйку. А мне союзники не помешают. Любые. И как можно больше.

И пусть пока мне удалось переманить на свою сторону всего лишь обыкновенных горничных – этого вполне достаточно.

Глава 4. Бал победы

Эллорен Гарднер

Шестой месяц

Валгард, Гарднерия

Незаметно опустив правую руку под выложенную мягкими подушками скамью в карете, я выцарапываю из перекладины ногтем большого пальца крошечный кусочек древесины. В мыслях сразу же возникает раскидистое, покрытое тёмной листвой дерево.

«Чёрный клён. Из Северных пустошей».

Осторожно ощупывая подушечками пальцев крошечную иголку, я рассеянно смотрю в окно кареты, которую сопровождают верхом двое магов четвёртого уровня. Меня везут на бал Совета магов.

И там на меня вполне может быть открыта самая настоящая охота.

«Смогут ли эти стражи защитить меня, пока не появится Лукас?»

Нервно перекатывая пальцами едва видимую щепку, я чувствую, как бежит по магическим линиям огонь. Настоящий жаркий огонь.

«Это не простая щепка – это мой крошечный Жезл».

Спэрроу едет со мной в карете, сидит на скамье напротив. Держится уриска великолепно, мастерски нацепив маску безразличия.

Я же, перекатывая пальцами кусочек добытой древесины, оцениваю ситуацию.

Итак, если Лукас меня не примет, защищать себя от нападения придётся своими силами и своим умом.

А напасть на меня могут скоро. Или очень скоро.

Чи Нам, вполне возможно, уже в тюрьме за то, что помогла мне бежать, а вместе с ней и Кам Вин, Ни Вин и Чим Дик. А если всё так и есть, значит, помощи от Сопротивления в ближайшем будущем можно не ждать. Добраться до братьев я не могу, равно как и не могу связаться с Айвеном или с кем-нибудь ещё, кто в силах меня защитить.

Скажем прямо: помощи ждать неоткуда.

Как ни трудно признавать очевидное, но я одна и рассчитывать могу только на себя.

Глубоко вздохнув, я сжимаю щепку большим и указательным пальцами. А что, если…

Как я успела убедиться, моя сила в некоторой степени зависит от волшебной палочки, которой я её направляю: многослойный, сложный Жезл выплёвывает море огня, несравнимое с простой веткой.

«А что, если взять щепку?»

Левую руку я намеренно держу подальше от деревянной рамы сиденья и сосредоточенно прислушиваюсь к ощущениям, которые вызывает во мне зажатая пальцами правой руки щепка. Сейчас я вполне в силах управлять своей огненной магией, меня не захлёстывает непреодолимое желание сжечь всё вокруг.

«А что, если сделать волшебную палочку из этой щепки?»

Мне надо обязательно скрыть от гарднерийцев огненную магию, но справлюсь ли я с этой силой, смогу ли управлять ею, если вместо волшебной палочки возьму в руки щепку?

Смогу ли я сама, без помощи извне, научиться владеть данной мне силой?

Определив планы на ближайшее будущее, я сжимаю пальцами щепку и поднимаю глаза на Спэрроу. Кстати, к ней у меня тоже есть один интересный вопрос.

– Почему ты больше не работаешь в ателье?

В аметистовых глазах Спэрроу проскальзывает что-то странное, девушка явно изо всех сил старается сохранить безразличное выражение лица.

– Эвелин Грей – ужасная женщина, – без обиняков говорю я в надежде, что Спэрроу расскажет, почему ей пришлось прислуживать такой злой хозяйке, да ещё и вместе с Эффри.

– Маг Грей по доброте своей дала нам работу, – осторожно произносит Спэрроу. Понять по голосу, что она чувствует, практически невозможно. Однако вскоре Спэрроу преображается, её лицо дышит отвагой, и, честно говоря, таких сильных чувств я от уриски не ожидала.

Похоже, девушка немало пережила за последнее время.

– Вы помогли Эффри, – вежливо, но гораздо откровеннее, чем раньше, произносит она. – Вы очень добры. Мало кто из магов поступил бы так же.

Сжав губы, я молча качаю головой. К чему эти благодарности? Я ничего особенного не сделала, а девушка видит в обычном поступке чуть ли не героизм.

Нахмурившись, Спэрроу цепляется за сиденье и устремляет на меня умоляющий взгляд изумительных глаз, обрамлённых густыми лиловыми ресницами.

– Маг Гарднер… Фэллон Бэйн вас ищет, – через силу выговаривает она. – Маг Бэйн влюблена в Лукаса Грея.

Моргнув от неожиданности, я покрепче сжимаю щепку, чтобы невзначай не выронить её, и чувствую, как огонь бежит по магическим линиям. Я протягиваю Спэрроу левую свободную руку и показываю чёрные линии обручения.

– Боюсь, с этим ей ничего не поделать, – горько вздыхаю я. – Дело сделано. Я обручена с Лукасом.

Спэрроу не моргая смотрит на меня.

– Если вы умрёте, Лукаса освободят от клятвы.

В карете становится очень тихо.

Спэрроу всё с той же убийственной серьёзностью смотрит на меня, будто предупреждая. И я всё понимаю. Меня накрывает ледяной волной страха.

Так и есть. Если супруга остаётся вдовой, заклинание не снимается, линии обручения навечно украшают её руки. А вот мужчин при тех же обстоятельствах освобождают. Об этом сказано даже в заклинании обручения.

Ну вот и вполне правдоподобная причина, по которой Эвелин так щедро одарила меня скандальным платьем, превратив в алый маяк, так легко различимый в море чёрных одежд.

Фэллон Бэйн без труда обнаружит меня и расторгнет наше с Лукасом обручение единственным возможным способом.

«Нет, – мысленно убеждаю я себя, – не может быть. Это уж слишком. Даже Фэллон не пойдёт на такое».

Вот бы заполучить сейчас мой Жезл Легенды! Но нельзя: белая волшебная палочка надёжно спрятана за подкладкой мешка, который покоится под широкой кроватью.

Да и если бы у меня был Жезл Легенды или любая другая волшебная палочка, разве я смогла бы защитить себя? Я до сих пор не знаю, как управлять силой, которая тогда непременно нашла бы выход.

Нагнувшись к Спэрроу, я взволнованно говорю:

– Если Фэллон нападёт на другого гарднерийца, используя магию, её разжалуют и отправят в тюрьму.

Поколебавшись, Спэрроу тоже склоняется вперёд, бросив осторожный взгляд на верховых стражей снаружи.

– Она Чёрная Ведьма, – с мрачной улыбкой напоминает девушка. – Никто не посадит её в тюрьму. – Нахмурившись, она ещё тише добавляет: – Маг Бэйн недавно приезжала в особняк Греев и долго разговаривала с хозяйкой.

От этой новости меня прошибает холодный пот.

– Ты слышала, о чём они говорили?

Спэрроу печально качает головой, однако взгляд её не меняется: он такой же суровый и тревожный.

У меня в голове вертится сразу несколько мыслей, обдумать которые как следует нет времени.

– Ты знаешь мою тётю? Вивиан Деймон? Она будет сегодня на балу?

От мыслей о тётушке меня захлёстывает волна ярости, мстительный огонь пробегает по магическим линиям. Да, добрых чувств к тёте Вивиан я не испытываю, однако она весьма заинтересована в том, чтобы увидеть наших с Лукасом детей, из которых могут получиться очень сильные маги.

– Маг Деймон сейчас в верпасийской провинции с другими членами Совета магов, – хмуро сообщает Спэрроу. – У них встреча с Королевским Советом Альфсигра, делят территории ликанов. Делегация возвращается только завтра.

Что же предпринять? Надо искать выход.

– А ты, случайно, не знаешь, когда на бал должен прибыть Лукас?

– Нет, не знаю. Но он обязательно приедет. Фогель лично потребовал присутствия нескольких высших коммандеров на этом вечере. И Лукас в их числе. Фогель собирается объявить о чём-то важном, к тому же маги празднуют присоединение к Гарднерии огромных территорий на западе. Войска Лукаса захватывали Кельтанию. Он непременно должен быть на балу. Возможно, коммандер Грей уже приехал.

Сколько информации! Надо будет расспросить Спэрроу, откуда она всё это знает. Но не сейчас. Пока надо как-то прогнать липкий страх и сосредоточиться.

«Фэллон ничего мне не сделает, – отчаянно убеждаю я себя. – Она меня и пальцем не тронет».

Пусть меня многие ненавидят, однако я внучка Карниссы Гарднер, и мои линии обручения не тронуты – я добродетельна и невинна.

Однако вопрос: чем на самом деле может грозить Фэллон нападение на меня? Особенно если она всё сделает исподтишка, как привыкла ещё в университете?

Мне вдруг вспоминается ледяная улыбка Эвелин Грей, с которой она сообщила мне о бале. И о том, что я непременно должна на нём присутствовать. Неужели она спланировала всё? Решила отдать меня на растерзание Фэллон Бэйн, и меня фактически везут на казнь?

– Сбежать не удастся, – сдавленным голосом признаю я, бросая взгляды на стражей за окнами кареты. – Мать Лукаса позаботилась об охране. Придётся войти во Дворец Совета.

– Это очень большое здание, и я знаю в нём все входы и выходы, – бесстрастно сообщает Спэрроу.

Мы с ней явно поладим.

– Мне нужна твоя помощь, – говорю я.

– Знаю, – кивает она. – Я сделаю всё, что нужно.

Невероятно… Уриска идёт на невообразимый риск, вмешиваясь в дела магов. Похоже, она здорово увязла, раз готова искать союзников среди таких магов, как я.

– Вам нельзя попадаться на глаза Фэллон, – предупреждает Спэрроу. – Постарайтесь держаться от неё подальше.

Нервно вскинув брови, я неуверенно хмыкаю:

– Трудноватая задача, сама понимаешь. На мне самое красное платье, какое шили за всю историю Гарднерии.

Оглядев меня с головы до ног, Спэрроу пожимает плечами:

– Значит, вам надо отыскать Лукаса прежде, чем Фэллон найдёт вас. Только и всего, – решительно произносит она.

Пожалуй… пожалуй у меня появился шанс на спасение.

Щепка, которую я держу в руке, впивается в подушечки пальцев, огненная магия бурлит и рвётся к крошечному Жезлу, пытаясь найти выход.

Ещё несколько минут – и начнётся игра в кошки-мышки. Причём в роли мышки буду я. Мой противник – маг пятого уровня, давно и искусно владеющий магической силой.

Карета, петляя по дороге, въезжает на холм, на вершине которого выстроен великолепный Дворец Совета магов, а я стараюсь набраться смелости в эти последние минуты покоя.

Дворец Совета встроен в горную твердь, его фасад выступает из утёса Стивиуса. Деревья, колонны и арки мастерски выточены из камня, мы словно приближаемся к густому каменному лесу. Каменные стволы поддерживают шесть этажей Дворца с великолепными балконами. Лес из каменных деревьев окружает ведущую к главному входу аллею, и такие же каменные ветви сплелись над нашими головами, будто живые.

Приоткрыв окно кареты, я с наслаждением вдыхаю солёный воздух. Дождь закончился, за утёсом шумит Волтийское море. Чайки с криком носятся над Дворцом Совета, залитым пробивающимися сквозь прореху в тучах розовыми лучами заката. Фасад освещают мерцающие факелы.

Повсюду развеваются гарднерийские флаги, новые, с белой птицей на чёрном поле. Полотнища трепещут на балконах, свешиваются из окон, а один флаг, самый огромный, закреплён между двумя каменными деревьями на уровне второго этажа. Окна над этим флагом освещены особенно ярко.

Гости – гарднерийцы в одежде всех оттенков чёрного – толпятся на широком балконе второго этажа. Стеклянные двери от пола до потолка открыты настежь, из зала доносится музыка, играет оркестр, звенит смех. А вот и военные – да как много! Сильные маги четвёртого и пятого уровней заняли всё пространство на нижней террасе у парадного входа во Дворец.

Целая армия магов!

Проходы освещены бесчисленными факелами, в воздухе витают ароматы благовоний из редких сортов древесины. Пламя факелов высушивает влажный от недавнего дождя воздух на террасах, в сгущающихся сумерках дышится легко, облака расступаются, на небе мерцают звёзды.

Какой прекрасный вечер! Как раз для праздничного бала.

Карета приближается ко входу, и я собираюсь с силами, готовлюсь бежать, что есть мочи, лишь бы не столкнуться с гарднерийцами в великолепных одеяниях, довольных и благодушных.

Все маги носят белые повязки выше локтя – знак поддержки верховного мага Маркуса Фогеля.

На меня удушающей волной накатывает дурное предчувствие. Никогда прежде я не видела так много карет в одном месте, дорога к Дворцу буквально забита. И какая огромная толпа! Моя карета вдруг останавливается совсем рядом с широкой изогнутой лестницей, ведущей на бельэтаж.

Один из моих стражей резко распахивает дверцу кареты, окидывает презрительным взглядом моё алое платье и с некоторым недоумением отмечает, что белой повязки у меня нет.

Сжав в правом кулаке добытую в дороге щепку, я выхожу из кареты. Сердце стучит слишком быстро, но я с напускным спокойствием подчиняюсь безмолвному жесту охранника – он показывает, куда идти. В любую минуту ожидая удар убийц, я иду к толпе гостей в сопровождении двух стражей. Спэрроу замыкает нашу маленькую процессию. С каждым шагом я всё острее ощущаю бегущую по моим линиям магию.

Один из стражей хмыкает и бросает на своего бородатого напарника чванливый взгляд, отчего мне становится не по себе. За спиной слышится шум – отъезжает моя карета. Что ж, вот и путь к отступлению отрезан. Осталось надеяться только на себя. Щепка в руке, как ни странно, придаёт мне уверенности. Пусть это лишь неровный кусочек древесины, однако в моей руке он может стать грозным оружием. Боевым мечом. Или сотней боевых мечей!

Или даже тысячей.

Опустив голову, я иду с толпой к огромной мраморной лестнице. Впрочем, прятать лицо бессмысленно – моё алое платье и так притягивает все взгляды, как факел.

Неловко оступившись, я случайно толкаю в спину пожилую гарднерийку – её пышное чёрное бархатное платье отсвечивает во время ходьбы изумрудно-зелёным цветом. Женщина оборачивается, и её приятная улыбка почти сразу превращается в гримасу ужаса и отвращения – она мгновенно узнала меня и успела заметить шокирующее алое платье с рубинами. Молча отвернувшись, женщина что-то шепчет спутнику, и он искоса бросает на меня удивлённый взгляд. Такими взглядами меня встречают ещё многие маги, обмениваясь, но не слишком тихо, короткими возгласами.

– Внучка Карниссы! Говорят, она противилась обручению!

– Пыталась сбежать с кельтом!

– Вся их семья перешла на сторону зла.

– Какой позор для Вивиан!

– Братья сбежали к ликанам!

– Предатели Гарднерии и народа!

– А что за платье!

– Как на шлюхе!

Короткие фразы свистят, будто удары кнута. Похоже, против меня настроена не только Фэллон. Враждебностью веет со всех сторон.

Надо найти Лукаса. И поскорее.

Борясь с нахлынувшей тошнотой, я оглядываюсь в поисках стражей. Толпа гостей поднимается по лестнице, а мои охранники остались внизу, у первой ступеньки, весьма многозначительно держа руки на рукоятках мечей и волшебных палочек и не спуская с меня глаз.

«Они перекрыли мне выход».

Оторвавшись от стражей, я смотрю в распахнутые двери, поверх карет, на площадь в окружении каменного леса.

Там что-то белеет.

Скульптура. Почти такая же, как та, что стоит перед кафедральным собором Валгарда. Высеченная из белого мрамора, она серебрится в ярком лунном свете. Две фигуры, как призраки, вернувшиеся из мира мёртвых: моя бабушка, Чёрная Ведьма, возвышается над отцом Айвена, икаритом. Жезл в руках бабушки направлен врагу прямо в сердце, ногой бабушка попирает грудь павшего.

Ещё немного и меня стошнит в этой толпе. Стиснув шершавую щепку, я с благодарностью прислушиваюсь к биению огненной силы в моих магических линиях. А ведь всё куда хуже, чем я надеялась.

Мне нельзя призвать огненную магию. Пока нельзя. Даже ради собственной защиты.

Вокруг гарднерийские солдаты. Стоит мне совершить одну ошибку, и вся Гарднерия узнает, что я и есть та самая Чёрная Ведьма из пророчества. И всё будет кончено. Меня отведут прямиком к Фогелю, который-то уж точно ни перед чем не остановится, лишь бы подчинить меня и мою силу себе и погубить с моей помощью Айвена и всех, кто мне дорог.

Нет, сейчас у меня одна задача: выжить.

Крайне неохотно я протягиваю руку над перилами и разжимаю кулак – тонкая щепка, вертясь, будто семечко клёна, медленно исчезает в каменных дебрях.

Моя магия тут же отступает.

«Ну вот. От искушения избавилась».

Я шагаю вверх по лестнице, однако Спэрроу крепко хватает меня за руку.

Обернувшись, я вижу её встревоженный взгляд. Девушка едва заметно кивает, указывая куда-то вверх и в сторону – там, на балконе второго этажа у самого парапета стоят три фигуры в чёрном.

И горло у меня сводит от страха.

«Фэллон Бэйн». И её братья Сайлус и Дэмион, маги пятого уровня.

Фэллон смотрит прямо на меня с коварной улыбкой, от которой пробирает озноб.

Она что-то говорит братьям, и вот уже все трое устремляют на меня взгляды, у всех на лицах одинаковые злобные ухмылки. Недолго думая Бэйны направляются к балконной двери и исчезают в здании, взмахнув на прощание чёрными, отделанными серебряными полосками плащами.

– Идите за мной, – едва слышно выдыхает Спэрроу, не выпуская мою руку. – Я знаю, с какой стороны входят во Дворец коммандеры высокого ранга.

Мы стремительно скользим в толпе, направляясь к террасе первого этажа и в празднично украшенный зал.

Все маги в толпе одеты в чёрное, в воздухе витают ароматы дорогих благовоний и изысканных угощений. Спеша за Спэрроу по лабиринту коридоров и переполненных залов, я дрожу от страха, а мои магические линии тянутся к любому деревянному изделию, особенно из дорогих пород редкой древесины.

Вот, например, стволы черешни – они поддерживают потолки в нескольких комнатах, которые мы минуем почти бегом, их ветви украшены листьями из тёмных кристаллов и небольшими алыми фонариками.

А вот горный дуб – из него выточены рамки бесчисленных картин, портретов бывших членов Совета магов и глав гильдий.

Рояль из орехового дерева гордо стоит в вестибюле. Его покрытая лаком крышка редкого красноватого оттенка по-праздничному сияет.

Сжимая и разжимая кулак правой руки, я приказываю себе не думать о магии и деревьях, но противостоять огненной силе не так-то просто.

Перед нами вырастает юная уриска, не давая ступить и шагу. Я оглядываюсь, отыскивая Фэллон, а девушка протягивает мне поднос с угощением – крошечными канапе на деревянных шпажках. Опустив на мгновение взгляд, я с трудом отворачиваюсь. Я не голодна.

Но рука упрямо тянется к деревянной шпажке.

«Ещё один крошечный Жезл!»

Спэрроу настойчиво увлекает меня вперёд, и уриска с подносом остаётся позади.

Музыка звучит всё тише, гостей встречается всё меньше. Мы спешим по узкому, едва освещённому коридору и влетаем в огромную библиотеку Совета магов. Там и тут стоят небольшими группками гарднерийские солдаты и военные стажёры, у некоторых на мундирах знаки отличия, говорящие о высоком положении в гвардии. Разговаривают здесь тихо и с уважением друг к другу. Мелькают и пять серебряных полос – знак отличия магов пятого уровня.

«Пятый уровень, как у Лукаса!»

Тяжело дыша, я отчаянно верчу головой. Где же Лукас?

– Прошу прощения, – обращаюсь я к седовласому магу с лейтенантскими нашивками на плече.

Он оборачивается и окидывает меня полным презрения взглядом. Точно так же смотрят на меня и другие стоящие рядом маги.

Неважно. Не время отступать.

– Вы, случайно, не видели моего жениха, Лукаса Грея? Он ещё не приехал?

Смерив меня с головы до ног брезгливым взглядом, маг отвечает:

– Я его не встречал.

Вежливо извинившись, я отхожу в сторону.

Спэрроу выводит меня из библиотеки, шепча на ходу:

– Здесь есть балкон, с которого хорошо видно, кто приезжает. – Твёрдой рукой девушка направляет меня к нужной двери. – Там можно подождать Лукаса.

Повинуясь указаниям Спэрроу, я выхожу в боковую дверь в дальнем конце зала и иду по длинному пустому коридору к другой библиотеке, поменьше. Там Спэрроу отодвигает шторы со стеклянной двери на балкон, который действительно выходит на фасад Дворца Совета. В библиотеке пусто, музыка сюда почти не долетает, и мне вдруг становится страшно. Мы совсем одни.