Текст книги "Древо Тьмы"

Спэрроу дёргает за ручку балконной двери, но та не поддаётся. Наконец девушка поворачивается ко мне и, настороженно озираясь, сообщает:

– Заперто. Поищем другой путь.

В коридоре раздаются шаги, и меня окатывает жаркой волной.

Горничная уриска с кожей цвета шафрана переступает порог библиотеки и подаёт знак кому-то невидимому в полутьме коридора. Девушка явно указывает на нас.

Когда спустя несколько секунд в библиотеку вихрем врывается Фэллон Бэйн, у меня едва не подгибаются колени.

Фэллон выглядит великолепно и устрашающе одновременно. Её мерцающее бархатное платье и длинная нижняя юбка искусно украшены вышивкой: чёрный дракон, вышитый от нижнего края юбки до горловины платья, будто обнимает её сбоку. Чёрные опалы покачиваются в ушах и украшают шею, длинные локоны искусно уложены и заколоты гребнем с когтем дракона, а на поясе дрожит в ножнах волшебная палочка.

– Мы с тобой раньше не встречались? – с жестокой улыбкой спрашивает Фэллон у Спэрроу. – Кажется, ты сейчас должна быть на островах Фей, я ничего не перепутала?

При виде Фэллон Спэрроу застывает на месте, будто обратившись в соляной столб. Даже дышит как придётся.

– Пошла вон, – коротко приказывает Фэллон.

Оказывается, ярость очень быстро вытесняет страх. Расправив плечи, я впиваюсь взглядом в Фэллон.

– Не смей приказывать чужим служанкам.

Фэллон недоверчиво распахивает глаза и с гортанным смехом поворачивается ко мне.

– Тебе всё равно никто не поможет, – фыркает она и снова переводит взгляд на Спэрроу.

– Убирайся, я сказала.

Спэрроу бросает на меня неуверенный взгляд, но я киваю – пусть идёт, так будет лучше, безопаснее. Вторая уриска бесцеремонно выталкивает Спэрроу за дверь и уходит следом.

Мы с Фэллон остаёмся одни.

Вынув из ножен волшебную палочку, Фэллон ритмично похлопывает ею по ладони, а на её губах расцветает неожиданная улыбка.

В отчаянии я оглядываю комнату – на противоположной стене темнеет дверь. Закрытая.

Проследив за моим взглядом, Фэллон насмешливо прищуривается.

– Думаешь, получится сбежать? И куда ты пойдёшь? – со смехом интересуется она. – Ты одна. Ни друзей. Ни Лукаса. Тебя все бросили. – Она с непонятной радостью рассматривает моё скандальное платье с красными бликами. – Ты выглядишь как настоящая шлюха. Да ты такая и есть!

Заметив тёмные линии обручения на моих руках, Фэллон заметно мрачнеет.

Зависть и ненависть исходят от неё почти ощутимыми волнами. А во мне вдруг просыпается магический огонь, правая рука тянется к деревянной подставке для факелов, вырезанной из железного дерева.

Ещё немного – и я сожгу Фэллон в страшном огне!

«Держи себя в руках! – напоминаю я себе. – Погибнет не только Фэллон. Ты убьёшь невинных людей. И Спэрроу тоже».

– Если я избавлю этот мир от тебя, никто не заплачет, – оскалившись, рассуждает Фэллон. – Мы с Лукасом теперь вместе. Тебе рассказали? И с искреннего благословения его матушки. – Её улыбка не предвещает ничего хорошего. – Мы созданы друг для друга. И Лукас это понял. Тебе больше не ослепить его сходством с Карниссой Гарднер. Все уже поняли, кто ты на самом деле.

Фэллон вытягивает вперёд руку с волшебной палочкой, кладёт другую на бедро, приподнимает подбородок, прицеливается… В странном оцепенении я опускаю взгляд – туфельки… на ногах у Фэллон изящные босоножки на высоких тончайших каблуках. В таких далеко не убежишь.

А что, если…

Медленно и осторожно я снимаю под покровом длинной нижней юбки бальные туфельки. Надеюсь, Фэллон не услышит, как стучит моё сердце. Голова кружится. Стоит мне коснуться ступнями деревянного пола – ореховые доски! – как моя огненная магия вспыхивает с новой силой.

Возможно, учуяв всплеск моей силы, Фэллон опускает палочку и без тени улыбки снова рассматривает мои линии обручения.

– Скажи, ты что-нибудь чувствуешь, когда Лукас обнимает меня? – спрашивает она, снова направляя на меня палочку. – Когда он меня ласкает?

В её голосе всё яснее проступает жестокость, она будто волчица, охраняющая территорию, готова разорвать меня на куски.

Из-за него, из-за Лукаса.

Внезапно Фэллон подскакивает ко мне, хватает за руку и прижимает кончик волшебной палочки прямо к моему горлу. Отшатнувшись, я замираю, с трудом сглатывая, а ледяная струя магии Фэллон покалывает моё тело от макушки до пят, ноги в одних чулках напряжённо упираются в деревянный пол, магические линии пылают огнём.

Фэллон жестоко ухмыляется.

– Я не позволю тебе разрушить его жизнь!

Из коридора доносится неясный шум, две женщины спорят на языке урисок. Фэллон по-прежнему держит волшебную палочку у моего горла, но я всё же чуть отстраняюсь, совсем чуть-чуть, но этого достаточно, чтобы заметить в дверном проёме Спэрроу.

– Маг! – кричит Спэрроу, округлив глаза.

Фэллон оборачивается и безотчётно опускает палочку на четверть дюйма.

Воспользовавшись неожиданной удачей, я вырываюсь и выбиваю из руки Фэллон волшебную палочку.

А потом, не отступая ни на шаг, коротко замахиваюсь и изо всех сил направляю кулак ей в лицо.

Фэллон с коротким всхлипом заваливается на бок.

Теперь только без паники! Я бегом проношусь по комнате, выскакиваю через заднюю дверь – опять коридор, длинный и пустой. Сердце колотится, правая рука болит от удара, костяшки пальцев ноют. Едва не поскользнувшись на покрытых лаком досках, я буквально цепляюсь ногами за ковёр. Подхватываю юбку, чтобы не мешала, и лечу дальше не оглядываясь.

За спиной раздаётся вопль Фэллон:

– Ах ты ТВАРЬ!

Огибая колонну, я уворачиваюсь от нескольких острых льдинок – они врезаются в стену и пробивают портрет бывшего верховного мага.

Что это? Боевая магия? Интересно. Вперёд меня тянет только одна мысль: надо выжить! Я мчусь по одному коридору, по другому, вылетаю в комнату, где веселятся гости, и отталкиваю с дороги седовласую матрону – бедняжка встревоженно охает. Налетаю на уриску – и поднос с закусками летит на пол.

Гости недовольно вскрикивают, но я бегу дальше, не прислушиваясь к шуму за спиной.

– Ах ты гадина! – вопит где-то Фэллон, отчего я бегу ещё быстрее. – Я тебя убью!

Пол покрывается ледяной коркой, и в комнате начинается настоящий бедлам. Скользко! Едва не падая, я всё же удерживаю равновесие, неуклюже взмахнув руками, и скольжу вперёд, к боковому выходу.

С размаху уткнувшись в стену рядом с дверным проёмом, я успеваю отодвинуться в сторону, уклоняясь от новых ледяных стрел, которые разбивают фарфоровые цветочные горшки под пышными папоротниками.

Снова мне вслед несутся крики и проклятия, и я, задыхаясь, бегу, но всё же… Я выиграла немного времени!

«Лёд её задержит».

С новыми силами я поворачиваю налево и бегу обратно по параллельным коридорам, потом сворачиваю в сторону, петляю по пустым и тёмным комнатам, мечтая лишь сбить преследовательницу со следа.

Крики Фэллон доносятся всё слабее. Музыка и голоса гостей пропадают вдали. Оказавшись в совершенно пустом коридоре, я пробегаю его до самого конца, слыша лишь своё дыхание. В боку колет, но я бегу, не замедляя шага, хоть музыки уже совсем не слышно. Деревянные стены постепенно уступают место каменным.

Впереди темнеет дверь, и, вбежав в пустую, тускло освещённую комнату, я останавливаюсь, уцепившись за спинку кресла. Я сгибаюсь пополам и пытаюсь успокоиться, прислушиваясь к малейшим шорохам.

«Ничего. Тишина».

Глядя на дерево, выложенное из мозаики на каменных плитах пола, я дышу ровнее, боль в боку постепенно слабеет, становясь почти незаметной.

Медленно поднимаю голову – передо мной огромная, во всю стену картина, написанная масляными красками.

На ней изображён икарит. Очень похожий на Айвена. Его грудь утыкана копьями, сверху нависают гарднерийские солдаты. А в вышине, над всеми, парит Древнейший в образе белой птицы. И эта птица благодушно и одобрительно взирает на ужасное убийство.

От нахлынувшего отвращения сводит живот, к горлу подступает тошнота.

«Надо убираться отсюда. Бежать. Подальше от этого кошмара».

Пошатываясь, я выбираюсь из комнаты и оказываюсь в очередном коридоре – на этот раз каменном, вырезанном в скале. Я торопливо шагаю, запрокидывая голову, чтобы рассмотреть высокий сводчатый потолок с рельефным изображением деревьев. Отчётливо пахнет морем, солью. Лунные дорожки прочерчивают каменные плиты пола серебряными полосами, свет падает сквозь высокие окна в каменной стене. Неподалёку волны с мерным рокотом бьются о берег. Холодает.

Свернув за угол, я открываю тяжёлую деревянную дверь и выхожу на совершенно пустой балкон.

Меня встречает лишь ветер. Бросив один-единственный взгляд на море внизу, я отхожу подальше от парапета – кружится голова. Повсюду, куда ни бросишь взгляд, расстилается бурное Волтийское море, пересечённое мерцающей зелёной полосой рун.

Похоже, я выбралась на дальнюю террасу Дворца Совета, выбитую в скале над утёсом. Мне повезло: все окна на этом этаже, к счастью, напоминают тёмные провалы. Нигде не горит свет. Я ещё немного отступаю вглубь террасы, ошеломлённая величием громадного утёса Стивиуса.

Здесь каменные стены тоже украшены барельефами: деревья поднимаются от самой воды, пенные волны бьются о скалу далеко внизу в призрачном лунном свете. Каменные лестницы и балконы, вырезанные в скале слева от меня, ведут ещё дальше вверх на невероятную высоту между переплетённых каменных ветвей и массивных стволов. Длинная цепочка лестниц и балконов оканчивается на вершине утёса, самый последний из балконов укрыт навесом из каменных листьев. Если приглядеться, заметно, что самый последний балкон уходит полукругом за утёс. Интересно, куда ведёт та терраса?

Возможно, там выход из Дворца.

Стараясь не смотреть вниз и делая вид, что не слышу морского прибоя, я бегом поднимаюсь по лестницам и балконам на самый верх.

Добравшись до последнего балкона, я огибаю выступ утёса и… упираюсь в тупик.

Лунный свет заливает вершину утёса. В стене вырезана скамья с роскошными виноградными лозами по краям. Вид отсюда открывается потрясающий, высота – невообразимая. Тяжело дыша, я осторожно подхожу к каменному парапету.

За утёсом Дворца Совета больше не видно, теперь передо мной сияет Валгард, прежде скрытый за высокой скалой. Огромная волна разбивается о камни, и я невольно охаю от восхищения. В небе появляются новые звёзды, а тёмные рваные облака медленно уплывают прочь.

Едва дыша, я прислушиваюсь: нет ли погони?

Нет. Всё тихо.

Голоса и музыка тонут в рокоте волн у подножия гигантского утёса.

И вдруг меня охватывает дикая паника: я в страхе верчу головой в поисках хоть какого-нибудь оружия, хоть крошечного кусочка древесины. Но вокруг только голые камни. И несколько цветов, видимо посаженных в скальных трещинах.

«О Древнейший, пожалуйста, не дай Фэллон отыскать меня здесь», – безмолвно молюсь я, впиваясь руками в перила. Ну почему у меня не хватило ума прихватить хотя бы нож или что-нибудь твёрдое и острое?

Меня неотрывно гложет страх.

«Как я отсюда выберусь? Что станет со Спэрроу? Допустим, сегодня Фэллон сбилась со следа, но разве она не попытается вновь?»

Мне очень хочется себя пожалеть. Как же глупо было возвращаться в Гарднерию! Очень глупо.

Кам Вин и Чи Нам ошиблись в своих расчётах.

Но куда же мне было идти?

Камень с руной, который дала мне Чи Нам, всегда со мной – вот и сейчас он холодит меня сквозь ткань нижней юбки, надёжно спрятанный в глубоком кармане. Коснувшись ониксового диска рукой, я с некоторым облегчением вздыхаю: от камня исходит покой. Как жаль, что я совсем одна.

«Где же ты, Айвен? Чем занят?»

К горлу подступает тугой ком, и я тревожно всматриваюсь в сияющие точки звёзд и в чернильно-чёрные волны Волтийского моря. Ветер приносит нежный аромат.

Розы.

В лунном свете у дальней стены балкона растут в вазонах розы. Густой аромат напоминает о цветочных клумбах возле дома дяди Эдвина, и у меня снова сжимается сердце. Чтобы не расплакаться, я крепко зажмуриваюсь.

Был бы здесь Айвен, он обнял бы меня, расправил крылья и унёс подальше от этого ужасного места. С ним я бы ни за что не угодила в этот капкан.

Вдруг что-то неуловимо меняется. Рядом со мной словно проносится лёгкий ветерок, а шею сзади едва заметно покалывает. Похоже, за мной следят.

Вот и тень, слишком широкая и длинная, падает из-за выступа утёса, и её отбрасывают не вырезанные из камня ветви деревьев. К тому же доносится шорох – как будто кто-то прижимается к скале.

Тишина. Ни звука.

Никого нет, однако странное ощущение не проходит.

Оцепенев, я смотрю на тени каменных деревьев. Жду, когда одна из них шевельнётся.

«Там никого нет. Мне просто показалось».

И всё-таки я что-то слышала. Могу поклясться…

Там кто-то есть.

Едва уловимое ощущение чужого присутствия перерастает в уверенность и страх – меня прошибает холодный пот.

Додумалась! Примчалась неизвестно куда, одна, без помощи и защиты. Рядом – никого. Да закричи я во всё горло – никто не услышит.

И сбрось меня кто-нибудь отсюда в море, никто не заплачет, когда моё тело прибьёт к берегу. Скажут – покончила с собой. Нервная девица, сошла с ума вслед за братьями. И даже подозрение в насильственной смерти не остановит священника – с Лукаса снимут заклятие обручения, он будет свободен, чтобы взять в супруги Фэллон Бэйн. Спэрроу меня предупреждала…

Тень двигается… из-за скалы выходит тёмная фигура.

Спотыкаясь, я отступаю, не сводя с неё глаз.

«О Древнейший, помилуй меня…»

Однако это не Фэллон Бэйн. Всё обстоит куда хуже. Гораздо хуже.

Передо мной Дэмион Бэйн собственной персоной. Его взгляд устремлён на меня, в руке зажата волшебная палочка, глаза поблёскивают любопытством.

Оглядываясь, я чувствую, как инстинктивно напрягаются мышцы – я постараюсь снова улизнуть.

Дэмион смотрит на меня спокойно и уверенно, будто читая мои мысли. Его губы медленно растягиваются в злорадную усмешку, как при виде добычи – точно так же он разглядывал урисок на университетской кухне.

– Ты… ты меня напугал, – заикаюсь я, стараясь не слишком выдавать своего страха.

– Где Лукас? – вежливо интересуется он, играя со мной, как кошка с мышью, ведь ответ ему известен. На руках Дэмиона темнеют линии обручения.

– Скоро придёт, – с громко бьющимся сердцем сообщаю я. – Мы… мы договорились здесь встретиться. – Я показываю на бушующее море. – Великолепный вид, правда? Лукас хотел показать мне стихию.

– Забавно, – медленно приближаясь и поглаживая волшебную палочку, говорит Дэмион. – А я думал, Лукас приедет гораздо позже.

Он подходит ближе, и я отступаю, почти сразу упершись спиной в каменный парапет. И всё время не свожу глаз с его волшебной палочки.

Как же мне хочется её выхватить!

«Нельзя! – отчаянно напоминаю я себе. – Использовать его палочку ни в коем случае нельзя!»

Дэмион останавливается прямо передо мной, в его глазах мерцают недобрые искорки. Вдруг он развязно тянется ко мне, чтобы погладить по голове, и я теснее прижимаюсь к парапету.

– Лукасу это не понравится, – резко сообщаю я. Мгновенно вскипевшая ярость прорывается в каждом слове.

Однако на Дэмиона мои слова не производят ни малейшего впечатления.

– Знаю, – бесстрастно кивает он и тянется заправить мне за ухо выбившуюся прядь. – Ты так предана Лукасу… очень трогательно. – Он склоняется ближе. – Все знают, что тётушка застала тебя в постели с кельтом. – Дэмион хватает меня за руку и с интересом рассматривает линии обручения, но мне удаётся вырвать ладонь из его цепких пальцев. – Вижу, что Вивиан успела как раз вовремя. – Оглядев меня жадным взглядом, Дэмион хохочет. – Мне говорили, что ты заявилась на бал полуголая. Нет, Лукас с тобой покончил, – прищурившись, выпаливает он.

Борясь с захлёстывающей меня паникой, я пытаюсь боком отодвинуться, однако Дэмиона не проведёшь, он шагает за мной следом и хватает за руку, приставляя к шее волшебную палочку.

Твёрдый деревянный кончик больно колет кожу, и я застываю, словно обратившись в камень.

– Ты едва не досталась мне, понимаешь? – шипит он, обдавая моё лицо отвратительным жаром.

– Как это? – выдыхаю я. Каменные перила впиваются в спину.

– Твоя тётя согласилась обручить тебя со мной, – вкрадчиво шепчет он. – И я приехал, был готов забрать тебя, но вдруг заявился он! Представляешь, какой сюрприз? Никто не ожидал, что Лукас так упорно будет… стремиться тебя завоевать. – Улыбка исчезает с его лица. – Не понимаю, что нашла в нём моя сестрица. Она очень огорчилась, когда узнала о вашем обручении, тебе говорили?

Дэмион сильнее прижимает волшебную палочку к моей шее прямо под подбородком, вынуждая запрокинуть голову. В его глазах пляшут уже неприкрыто похотливые искры.

– Она считает, что тебя надо наказать.

– Ты обручён! – хриплю я, стиснув зубы. – Твой брак скреплён! Я всё расскажу твоей супруге и всем гостям во Дворце, если ты сию минуту не оставишь меня в покое!

Презрительно усмехнувшись, Дэмион ещё сильнее упирается палочкой мне в шею.

– Думаешь, тебя защитит Айслин? Твоя старинная подружка? Я давно выбил дурь из своей убогой жены!

Нежное личико Айслин вспыхивает передо мной, и ярость придаёт сил.

– Мерзавец!

Бросившись на Дэмиона всем телом, я тянусь к его волшебной палочке. Даже пошатнувшись от удара, он не выпускает оружие из рук, и мои пальцы смыкаются на рукоятке палочки поверх его руки. И всё же большим пальцем я касаюсь древесины – моя магия просыпается.

Перед глазами тёмным пламенем полыхают изогнутые ветви дерева, магия стремится ко мне от самой земли, сквозь камень, бежит по ногам, к руке, наполняя всё тело огненной мощью.

Глаза Дэмиона округляются от изумления.

Заклинание огня уже готово сорваться с моих губ, жажда мести вот-вот победит разум, и пламя вырвется на волю. Однако в последний момент я всё же стискиваю зубы, так ничего и не сказав: выпусти я магию, и в пепел превратится не только Дэмион, но и весь Валгард.

Воспользовавшись моей нерешительностью, Дэмион сам произносит заклинание.

Из кончика волшебной палочки в мгновение ока вырываются тонкие тёмные полосы и, обратившись в путы, накрепко связывают меня, выбивая из груди воздух и прикручивая руки к телу. Дэмион отталкивает меня, и я падаю навзничь, гулко ударившись головой о каменный пол.

Мерзавец тут же усаживается на меня, его глаза сияют. Ткнув меня волшебной палочкой в бок, другой рукой Дэмион сжимает мне горло. Дышать становится всё труднее, а его сильные пальцы давят безжалостно. Дэмион уже практически лежит на мне, придавливая к каменной плите всем телом.

– Мне очень понравится эта игра, – мурлычет он, но я уже почти ничего не слышу, перед глазами мелькают чёрные точки.

Теряя сознание, совсем рядом я слышу стук тяжёлых сапог.

Как по волшебству, Дэмион вдруг исчезает, и я снова могу дышать. Путы развеиваются и превращаются в чёрный дым.

Глядя, как Лукас с перекошенным от гнева лицом волочёт Дэмиона прочь от парапета, я судорожно разеваю рот, глотая воздух. Вот уже и волшебная палочка Дэмиона в руке Лукаса, а вот она летит в пропасть с балкона. Лукас рывком швыряет Дэмиона к каменному дереву.

– Она моя! – рычит Лукас, прежде чем ударить Дэмиона в лицо с такой силой, что слышится хруст.

Спустя ещё несколько секунд Дэмион оказывается на полу, а Лукас нависает над ним, осыпая жестокими ударами. Дэмион вскрикивает, из его разбитого носа и рта брызжет кровь.

Отдышавшись, я на четвереньках отползаю – не хочется случайно угодить под удар.

Наконец Лукас на мгновение отстраняется, делает шаг назад, но кулаков не разжимает, по-прежнему нависая над противником.

Кашляя и отплёвываясь кровью, Дэмион перекатывается на живот и, поскуливая, встаёт на колени. При этом он поднимает руки, признавая своё поражение.

Затаив дыхание, я молча смотрю на эту сцену.

Лукас же, к моему удивлению, снова набрасывается на Дэмиона, пинает его и загоняет к самым перилам, не слушая криков и мольбы о пощаде.

Страшно видеть Лукаса таким. Что, если он и не собирается щадить Дэмиона? Судя по яростной гримасе, исказившей его черты, Лукас может и убить противника.

Дэмион пытается уползти, но на него сыплются всё более свирепые удары. Слабость врага только злит Лукаса, не пробуждая ни капли жалости.

Я отворачиваюсь как раз в то мгновение, когда до моих ушей явственно доносится треск сломанной кости.

По ступенькам грохочут шаги, вот уже кто-то бежит по балкону, и густой мужской голос требовательно рокочет:

– Лукас, прекрати!

И Лукас останавливается, не сводя глаз с Дэмиона, поднимает окровавленный кулак и долгую минуту стоит так, прежде чем медленно перевести взгляд на отца, высшего коммандера Лахлана Грея.

Отец Лукаса пришёл не один. Его сопровождают четверо гарднерийских солдат, среди них и охранники, которые везли меня на бал. Все четверо в ужасе оглядывают террасу. За их спинами безмолвно маячит Спэрроу, наверное, это она отыскала Лукаса и других военных.

Тяжело дыша, Лукас бросает неистовый взгляд на гвардейцев, и они невольно отступают на шаг. На месте остаётся только отец Лукаса.

– Его отец – член Совета магов! Ты не можешь его убить! – Каждое слово Лахлан произносит веско, сдерживая полыхающую в глазах ярость.

Взглянув сначала на Дэмиона, потом на отца, Лукас мимолётно загадочно улыбается.

– Он твой соратник и коммандер гарднерийских войск, – напоминает Лахлан.

Лукас стоит неподвижно, не разжимая кулаков.

– Я тебя разжалую, – грозит Лахлан, не пытаясь, однако, приблизиться к Лукасу, как и его сопровождающие.

Лукас коротко презрительно усмехается.

– Я тебя арестую, – упрямо продолжает Лахлан.

Недоверчиво прищурившись, Лукас снова оценивающе оглядывает Дэмиона с головы до ног и наконец отходит в сторону от распростёртого тела.

Гарднерийские солдаты с облегчением вздыхают и тоже отступают на несколько шагов. Похоже, арестовывать Лукаса Грея никто не хочет.

– Отнесите его к моему врачу, – приказывает Лахлан солдатам, взмахом руки показывая на Дэмиона, не сводя при этом глаз с сына.

Гарднерийцы тут же подхватывают истекающего кровью Дэмиона и уносят его безжизненное тело вниз по ступенькам.

«Дэмион почувствовал мою силу! – вертится у меня в голове. – О Древнейший! Сделай так, чтобы Бэйны не догадались, кто я на самом деле!»

Лахлан Грей жестом приказывает Спэрроу уйти, и девушка пристально и встревоженно смотрит на меня, будто пытаясь предупредить о чём-то, и лишь потом уходит следом за солдатами.

Я медленно поднимаюсь, ноги дрожат, колени подгибаются, огненная сила клокочет в моих магических линиях.

С нескрываемым отвращением смерив меня взглядом, Лахлан обращается к сыну.

– Лукас, нам надо поговорить, – лаконично требует он. – Без свидетелей.

Отойдя на несколько шагов, Лахлан взглядом приказывает сыну идти следом и уходит вниз по ступенькам, грохоча тяжёлыми сапогами.

Лукас на мгновение оборачивается ко мне – по его бесстрастному лицу ничего не прочесть, а магию он искусно прячет, однако отголоски пылающего в нём яростного гнева почувствовать легко – и уходит за отцом.

Всё ещё пытаясь отдышаться – воздух обжигает горло и лёгкие, – я отталкиваюсь от парапета и медленно иду следом. Снизу доносятся голоса, прохладный ветерок с моря приятно остужает лицо и шею.

Спустившись на два пролёта, я, скорчившись у самого пола, прячусь за массивным стволом каменного дерева и прислушиваюсь к голосам – разговаривают совсем рядом, у противоположной стены каменной террасы.

– Хочешь разрушить карьеру? И ради кого? – хрипло вопрошает Лахлан. – Ты ей не нужен!

– Она моя.

– Её отдали Дэмиону, но тебе надо было ворваться на обручение! И всё из-за девчонки, которую пришлось силой держать у алтаря. Вивиан Деймон здорово тебя обманула. Заставила обручиться с племянницей, на которую не позарился никто, кроме Дэмиона. Неужели я вырастил тебя таким дураком?

«Он меня спас. Лукас меня спас. О Древнейший и священные небеса! Если бы не Лукас, меня обручили бы с Дэмионом Бэйном».

Подступает тошнота, горло стягивает будто петлёй, но зато я отчётливо понимаю, что совсем недавно ожидало меня.

– Блудница! От неё одни неприятности, – бушует отец Лукаса. – Недалеко ушла от шелки…

– Осторожнее, не скажи лишнего, отец, – угрожающе произносит Лукас.

Минуту оба молчат, и я чувствую, как между ними сгущается воздух, как злится на сына Лахлан Грей.

– Дурак, – наконец бросает Лахлан. – Девчонка – предательница нашего народа. Или ты решил попрать священные традиции? Я знал, что ты не хотел обручаться, но так осквернить древний ритуал, выбрав девушку, которая очернила себя и к тому же происходит из семьи предателей рода…

– Может, хватит? – холодно и бесстрастно предлагает Лукас.

– Нет, мне есть что сказать! – гневно огрызается Лахлан. – Ты не убьёшь Дэмиона Бэйна. Дай слово!

– Если он коснётся её хоть пальцем, я убью его, – непреклонно сообщает Лукас.

И опять воцаряется тишина.

– Надо было тебе отдать её Дэмиону, – цедит Лахлан сквозь стиснутые зубы. – Он бы научил её послушанию кнутом. Советую и тебе заняться воспитанием собственной наречённой.

В тишине грохочут шаги, и Лахлан, не заметив меня за колонной, стремительно направляется к лестнице. Вскоре появляется и Лукас.

Увидев меня, он останавливается, будто споткнувшись.

Я тоже застываю, прижавшись к скале. Сердце отчаянно колотится, я совсем не готова к разговору. Только не сейчас.

Огонь пробегает по магическим линиям Лукаса и устремляется ко мне, хотя на его лице и застыло совершенно безразличное выражение.

– Эллорен, ты не ранена?

Мои линии тоже охвачены огнём, отчего голова кружится и мысли путаются.

– Нет, – выдавливаю я короткий ответ, сопроводив его неуверенным кивком.

Лукас протягивает мне руку.

– Идём, вернёмся во Дворец, – предлагает он, обнимая меня языками невидимого неистового пламени.

Моя огненная магия устремляется ему навстречу, и на мгновение мне хочется сжать его руку и отдаться волшебному всепоглощающему влечению.

И всё же я медлю.

Наше магическое пламя разгорается ярче, и чувства Лукаса горят в нём, не скрываясь.

Сжав правую руку, которой обычно держу волшебную палочку, в кулак, я крепко прижимаю её к боку, борясь с желанием коснуться Лукаса. Стоит нашим ладоням соединиться, и он поймёт, я точно знаю: Лукас ощутит мой жар и мгновенно догадается, что перед ним настоящая Чёрная Ведьма.