Текст книги "Женская нейрологика. Исчерпывающее руководство о влиянии гормонов на жизнь и здоровье"

Она наследует не только мамины гены

Благодаря способности замечать и чувствовать эмоциональные сигналы, девочка на самом деле практически буквально интегрирует в себя мамину нервную систему[41]41
  Leckman 2004; Zhang 2006.


[Закрыть]. Шейла пришла ко мне за помощью в отношениях с детьми. От первого мужа она родила двух дочерей, Лизу и Дженнифер. Когда родилась Лиза, Шейла была довольна и счастлива в своем первом браке. Она была очень способной и заботливой матерью. Но когда через полтора года родилась Дженнифер, обстоятельства значительно изменились. Ее муж превратился в отъявленного волокиту. Шейлу донимал муж женщины, с которой был роман у ее супруга. Но это еще было не самое худшее. У неверного мужа Шейлы был влиятельный и богатый отец, который пригрозил похитить детей, если она попытается уехать из штата и найти поддержку у своих родных.

Младенчество Дженнифер прошло именно в такой стрессовой среде. Дженнифер с подозрением относилась ко всем и к шести годам начала уверять старшую сестру, что их добрый и любящий отчим совершенно точно изменяет маме. Дженнифер была в этом совершенно уверена и часто повторяла свои подозрения. В конце концов, Лиза пошла к маме и спросила, правда ли это. Их отчим был из тех людей, которые в принципе не способны изменять, и Шейла это знала. Она не понимала, почему их младшая дочь настолько зациклена на выдуманной истории о неверности ее нового мужа. Но прежняя, небезопасная реальность оставила на нервной системе Дженнифер неизгладимый след, так что даже хорошие люди казались ей ненадежными и угрожающими. Двух сестер растила одна и та же мать, но в разных обстоятельствах, так что в мозговых структурах одной дочери отпечаталась заботливая, довольная мама, а в структурах другой – боязливая и тревожная[42]42
  Meaney 2005; см. главу 5 «Мамин мозг».


[Закрыть].

«Нервная среда», которую девочка усваивает в первые два года, превращается во взгляд на реальность, который она пронесет с собой до конца жизни. В исследованиях на млекопитающих показано, что усвоение стрессовой или спокойной обстановки в раннем детстве – это называется эпигенетическим импринтингом – может передаваться через несколько поколений. По итогам исследования группы Майкла Мини, на самок животных сильно влияет то, какими спокойными и заботливыми были их матери[43]43
  Cameron 2005; Cooke 2005; de Kloet 2005; Fish 2004; Zimmerberg 2004; Kinnunen 2003; Champagne 2001; Meaney 2001; Francis 1999.


[Закрыть]. То же самое наблюдается и у людей, и у самок других приматов[44]44
  Kajantie 2006; Capitanio 2005; Kaiser 2005; Gutteling 2005; Wallen 2005; Huot 2004; Lederman 2004; Ward 2004; Morley-Fletcher 2003.


[Закрыть]. Матери, страдающие от стресса, естественно, становятся менее заботливыми, и их маленькие дочери усваивают от них напряженную нервную систему, которая меняет восприятие реальности. Дело здесь не в том, что вы узнаете когнитивным путем, а в том, что усваивается через клеточные микроструктуры на неврологическом уровне[45]45
  Leckman 2004; см. главу 5 «Мамин мозг».


[Закрыть]. Возможно, именно этим объясняется, почему у родных сестер могут быть настолько разные взгляды на мир. А вот мальчики, похоже, не в такой большой степени усваивают мамину нервную систему.

Неврологическая инкорпорация начинается еще во время беременности. Стресс матери во время беременности влияет на эмоциональную и стрессовую гормональную реакцию, особенно у детенышей-самок. Эти эффекты были измерены у козлят[46]46
  Roussel 2005.


[Закрыть]. Козлята-самки, подвергавшиеся стрессу в утробе, оказались более пугливыми, менее спокойными и более тревожными, чем козлята-самцы. Более того, у козлят-самок, переживших стресс в утробе, обнаруживался более высокий уровень эмоционального стресса, чем у козлят-самок, не переживавших стресс. В общем, если вы девочка, которая планирует зародиться в утробе, постарайтесь попасть в маму, у которой нет стресса, зато есть спокойный и любящий супруг и семья, которая ее поддерживает. А если вы будущая мама, которая носит под сердцем плод, будьте спокойнее, тогда сможет расслабиться и ваша дочь.

Не ссорьтесь

Так зачем же девочка рождается, уже обладая настолько хорошо отстроенной машиной для распознавания лиц, реагирования на эмоциональную интонацию голоса и безмолвные сигналы, подаваемые другими? Задумайтесь. Такая машина построена для того, чтобы заводить связи. Это главная задача женского мозга, и именно этим он заставляет женщину заниматься с самого рождения. Это результат тысячелетий генетического и эмоционального программирования, которое когда-то всерьез влияло на шансы выжить, да и, пожалуй, влияет до сих пор. Если вы умеете считывать лица и голоса, то сможете понять, что нужно младенцу. Предвидеть, что собирается делать крупный и агрессивный мужчина. И, поскольку вы меньше в размерах, вам, скорее всего, нужно сбиться в стайку с другими женщинами, чтобы отбиваться от нападения разгневанного мужчины, а то и сразу нескольких.

Если вы девочка, то запрограммированы на поддержание гармонии в обществе. Это вопрос жизни и смерти для вашего мозга, даже если это не так и важно в XXI веке[47]47
  Campbell 2005.


[Закрыть]. Мы видели это на примере поведения двух девочек-близнецов, которым было по три с половиной года. Каждое утро девочки залезали друг дружке на тумбочки, чтобы добраться до одежды, висящей в шкафах. У одной девочки был розовый костюмчик из двух предметов, у другой – зеленый. Их мама каждый раз смеялась, видя, как они меняются кофточками – розовые штанишки с зеленой кофточкой, а зеленые – с розовой. Близняшки менялись одеждой не ссорясь.

– Можно взять твою розовую кофточку? Я тебе потом верну, а ты возьми мою зеленую, – переговоры шли примерно так. Если бы кто-то из двойняшек был мальчиком, такое было бы практически невозможно. Брат, скорее всего, просто схватил бы понравившуюся кофточку, а сестра попыталась бы его уговорить, но все бы закончилось плачем, потому что он еще не освоил язык на таком же уровне, как она.

Типичные, не подвергнувшиеся влиянию тестостерона девочки, которыми руководит эстроген, очень большое внимание уделяют поддержанию гармоничных отношений[48]48
  Knickmeyer 2005.


[Закрыть]. С самых первых дней им комфортнее и счастливее всего жить в мире спокойных межличностных связей. Они предпочитают избегать конфликтов, потому что раздоры противоречат их стремлению поддерживать связь, добиваться одобрения и заботиться о других. Двухлетняя эстрогеновая «ванна», в которой «купается» мозг девочек во время младенческого пубертата, лишь подкрепляет стремление создавать социальные связи, основанные на общении и компромиссе. Так получилось с Лейлой и ее новыми подружками по детской площадке. Буквально через несколько минут после знакомства они уже предлагали друг дружке игры, работали вместе и создали миниатюрное общество. Они нашли общий язык, который позволил организовать общие игры и, возможно, подружиться. А помните шумные явления Джозефа? Они обычно портили день и разрушали гармонию, к которой стремились мозги девочек.

Главная задача женского мозга, продиктованная тысячами лет эволюции, – уметь считывать интонации в голосе и эмоции на лице.

Именно мозг задает речевые различия – «гендерлекты[49]49
  От gender – пол – и dialect – диалект. – Примеч. перев.


[Закрыть]» – маленьких детей, на что указывала Дебора Таннен. Она отметила, что при изучении речи детей от двух до пяти лет выяснилось, что девочки обычно предлагают сотрудничество, начиная свои фразы с «давайте»: например, «давайте поиграем в домик». Собственно говоря, девочки обычно говорят, чтобы добиться консенсуса, они влияют на других, не говоря им прямо, что делать. Когда Лейла пришла на площадку, она сказала: «Шопинг», – сразу предложила подружкам, во что можно поиграть. Она огляделась и подождала ответа, а не сразу понеслась вперед[50]50
  Tannen 1990.


[Закрыть]. То же самое произошло, и когда другая маленькая девочка сказала: «Кукла». В исследованиях показано, что маленькие девочки вместе принимают решения с минимумом стресса, конфликтов или демонстрации статуса[51]51
  Campbell 2005; Tannen 1990.


[Закрыть]. Они часто соглашаются с предложениями товарок. А когда у них появляются свои идеи, они чаще выражают их в форме вопросов, например: «Я буду учительницей, хорошо?» Их гены и гормоны создали в мозге реальность, которая говорит им, что главное в жизни – социальные связи.

Маленькие мальчики тоже умеют пользоваться подобной аффилиативной[52]52
  Аффиляция – потребность в близких эмоциональных связах.


[Закрыть] манерой речи, но доказано, что обычно они этого не делают[53]53
  Tannen 1990.


[Закрыть]. Вместо этого они обычно говорят, чтобы командовать другими, что-то сделать, хвастаться, угрожать, игнорировать предложение товарища или перебивать друг друга. Вскоре после того как на площадку приходил Джозеф, Лейла обычно начинала плакать. В этом возрасте мальчики без всяких колебаний переходят к активным действиям или хватают что-то, что им нравится. Джозеф отбирал у Лейлы игрушки, когда ему этого хотелось, и обычно ломал то, что Лейла успевала построить с подружками. Мальчики так поступают и друг с другом – их не беспокоит риск возможного конфликта. Конкуренция заложена в них природой[54]54
  Maccoby 1998.


[Закрыть], и они часто игнорируют комментарии или команды девочек[55]55
  Ibid.


[Закрыть].

Мозг мальчика, сформированный под влиянием тестостерона, просто не ищет социальных связей так же активно, как мозг девочки. Собственно говоря, расстройства, которые мешают людям распознавать социальные нюансы, расстройства аутистического спектра и синдром Аспергера в восемь раз чаще встречаются у мальчиков. Сейчас ученые считают, что типичный мужской мозг, у которого всего одна X-хромосома (у девочек их две), во время развития подвергается воздействию больших доз тестостерона, что каким-то образом негативно влияет на социальные навыки[56]56
  Baron-Cohen 2005.


[Закрыть]. Дополнительный тестостерон и гены, способствующие развитию этих расстройств, возможно, разрушают некоторые мозговые структуры, отвечающие за эмоциональную и социальную чувствительность[57]57
  Ibid.


[Закрыть].

Она хочет общества, но только на собственных условиях

К возрасту двух с половиной лет младенческий пубертат заканчивается, и девочка переходит в спокойный период ювенильной паузы. Поток эстрогена из яичников на время отключается, как именно, нам пока неизвестно. Но мы точно знаем, что уровни эстрогена и тестостерона в детстве очень низкие и у мальчиков, и у девочек, хотя у девочек все равно в шесть-восемь раз больше эстрогена, чем у мальчиков[58]58
  Grumbach 2005 (личная переписка).


[Закрыть]. Когда женщины говорят: «Когда я была девочкой», – обычно они имеют в виду именно эту стадию жизни. Это период спокойствия перед зажигательным рок-н-роллом полового созревания. В это время девочки находят себе лучших подруг, с которыми они не разлей вода, и обычно не любят играть с мальчиками. Согласно исследованиям, эта модель поведения наблюдается у всех девочек от двух до шести лет независимо от того, к какой культуре они принадлежат[59]59
  Maccoby 1987.


[Закрыть].

Я познакомилась с первым другом детства, Майки, когда мне было два с половиной года, а ему почти три. Моя семья переехала в дом по соседству с родителями Майки на Куинси-стрит в Канзас-Сити, наши задние дворы прилегали вплотную друг к другу. Песочница стояла на нашей территории, а качели – на невидимой линии, разделявшей владения двух семей.

Наши мамы вскоре подружились и поняли, как удобно, когда мы играем вместе, а они болтают или просто присматривают за нами обоими по очереди. Мама рассказывала, что практически каждый раз, когда мы с Майки играли в песочнице, ей приходилось выручать меня, потому что он обязательно отнимал мою игрушечную лопатку или ведерко и при этом не разрешал трогать свои игрушки. Я начинала протестующе завывать, а Майки кричал и швырялся в нас песком, когда его мама пыталась забрать у него мои игрушки.

Обе наши мамы снова и снова пытались нас подружить, потому что им нравилось проводить время вместе. Но что бы ни делала мама Майки – ругала его, пыталась объяснить, как хорошо делиться игрушками, лишала каких-нибудь привилегий, даже наказывала, – заставить его вести себя по-другому так и не удалось. В конце концов, маме пришлось искать мне друзей по играм на соседних улицах – девочек, которые иногда отнимали мои игрушки, но с ними всегда можно было договориться, они могли задеть меня словесно, но никогда не замахивались на меня кулаками. К тому времени я уже с ужасом ожидала ежедневных баталий с Майки, так что перемены меня весьма порадовали.

Для ребенка выбирать друга по половому признаку является закономерностью, причины которой ученым пока неизвестны.

Причины, по которым дети стараются выбирать товарищей по играм своего пола, пока до конца неизвестны, но ученые предполагают, что одной из них может быть именно разница в базовом строении мозга. Социальные, словесные и межличностные навыки у девочек развиваются на несколько лет раньше, чем у мальчиков. Настолько разные манеры общения и взаимодействия, скорее всего, обусловлены именно различиями в структурах мозга. Типичные мальчики любят борьбу, драки понарошку и грубые подвижные игры с машинками, мечами, пистолетами и шумными, желательно взрывающимися игрушками. Еще они склонны угрожать другим и чаще, чем девочки, вступать в конфликты уже с двух лет, и, помимо прочего, с куда меньшей вероятностью делятся игрушками и соблюдают очередь. Типичные девочки, с другой стороны, не любят грубых игр, – если их постоянно тащат в потасовки, они, в конце концов, просто бросают играть[60]60
  Maccoby 1998.


[Закрыть]. По словам Элеанор Маккоби, когда маленьких девочек слишком активно пихают мальчики-ровесники, которые просто так веселятся, они уходят и находят себе какую-нибудь другую игру, желательно без участия энергичных мальчишек[61]61
  Maccoby 1998, 2005 (личная переписка); Fagot 1985; Jacklin 1978.


[Закрыть].

По результатам исследований, девочки в двадцать раз чаще соглашаются играть по очереди, чем мальчики, а их предпочитаемые игры основаны на воспитании или заботе[62]62
  Maccoby 1998.


[Закрыть]. В основе этого поведения лежит развитие типичного женского мозга. «Социальная программа» девочек, которая выражается через игры и определяется развитием их мозга, состоит в формировании близких отношений один на один. Игры мальчиков, напротив, обычно не связаны с отношениями: их интересуют больше сама игрушка или процесс игры, а также общественный ранг, власть, защита территории и физическая сила[63]63
  Ibid.


[Закрыть].

В исследовании, проведенном в Англии в 2005 году, четырехлетних девочек и мальчиков сравнили по качеству их социальных отношений[64]64
  Knickmeyer 2005.


[Закрыть]. В сравнении в том числе использовали шкалу популярности: сколько детей готовы были с ними играть. Маленькие девочки одержали безоговорочную победу. Ранее у этих же самых детей замерили уровень тестостерона в утробе на двенадцатой-восемнадцатой неделе беременности, когда их мозг развивался в «женский» или «мужской». Самые качественные социальные отношения оказались у детей, у которых внутриутробный уровень тестостерона был самым низким. Эти дети были девочками.

По итогам исследований самок других приматов установлено, что эти половые различия врожденные и требуют особой гормональной подготовки. Когда ученые блокировали эстроген у юных самок приматов во время младенческого пубертата, у них не возникало типичного интереса к младенцам[65]65
  Wallen 2005.


[Закрыть]. Более того, когда ученые вводили зародышам-самкам тестостерон, у этих самок после рождения просыпался больший интерес к грубым подвижным играм, чем у типичных самок приматов[66]66
  Wallen 1997, 2005; Goy 1988.


[Закрыть]. То же верно и для людей. Мы, конечно же, не проводили экспериментов по блокированию эстрогена у маленьких девочек и не вводили тестостерон человеческим плодам, но эффект от работы тестостерона хорошо заметен при редкой ферментной недостаточности, которая называется врожденной гиперплазией коры надпочечников (ВПКН); она встречается примерно у каждого десятитысячного младенца.

Эмма не хотела играть в куклы. Она любила машинки, шведские стенки на детских площадках и конструкторы. Если бы вы в два с половиной года спросили ее, мальчик она или девочка, то она бы ответила «мальчик» и ударила вас. Она разбегалась, а потом «маленький лайнбекер[67]67
  Одна из защитных позиций в американском футболе. – Примеч. перев.


[Закрыть]», как прозвала ее мама, сбивал с ног с любого, кто входил в комнату. Она играла мягкими игрушками в «брось и поймай», но бросала их так сильно, что поймать их было довольно трудно. Она была грубой, и девочки в детском саду не хотели с ней играть. А еще она немного отставала от других девочек в языковом развитии. Тем не менее Эмма любила платья и ей очень нравилось, когда тетя делала ей прически. Ее мама Линн, заядлая велосипедистка, спортсменка и учительница естественных наук, привела Эмму ко мне на прием и спросила, не могло ли ее увлечение спортом как-то повлиять на поведение дочери. В большинстве случаев Эмма оказалась бы простой пацанкой, как примерно каждая десятая девочка. Но в этом случае у Эммы диагностировали ВПКН.

Врожденная гиперплазия коры надпочечников вызывает обильное выделение у зародышей тестостерона, гормона секса и агрессии, из надпочечников на восьмой неделе после зачатия – как раз в тот самый момент, когда мозг выбирает, по какому пути ему пойти, «мужскому» или «женскому». Если посмотреть на девочек, генетически являющихся женщинами, но в тот период подвергшихся воздействию тестостерона, можно увидеть, что поведение (и, скорее всего, мозговые структуры) этих девочек больше похоже на мужские[68]68
  Berenbaum 1999.


[Закрыть]. Я говорю «скорее всего», потому что мозг ребенка ясельного возраста изучать нелегко. Вы можете представить двухлетнего ребенка, который сможет два часа высидеть под МРТ-сканером без приема успокоительных? Но многое можно понять и по поведению.

В исследовании врожденной гиперплазии коры надпочечников показано, что тестостерон действительно разрушает важные структуры мозга у девочек. В возрасте одного года девочки с ВПКН устанавливают контакт взглядом намного реже, чем другие девочки того же возраста. Подрастая, эти «тестостероновые девочки» становятся более склонными к грубым подвижным играм и играм-фантазиям с монстрами и героями боевиков, а не к заботе о куклах и переодеванию в костюмы принцесс[69]69
  Pasterski 2005; Hines 1994, 2004.


[Закрыть]. Кроме того, они лучше справляются с пространственными тестами, чем девочки (их результаты ближе к мальчикам), но при этом хуже – с тестами, связанными со словесным поведением, эмпатией, заботой и близостью – чертами, которые считаются типично женскими[70]70
  Hines 2003; Berenbaum 1999, 2001.


[Закрыть]. Из этого следует, что программирование мужского и женского мозга на заведение социальных связей значительно зависит не только от генов, но и от количества тестостерона, поступающего в мозг плода[71]71
  Knickmeyer 2006.


[Закрыть]. Линн вздохнула с облегчением, узнав, что у поведения ее дочери есть научная основа, потому что до этого ей никто не объяснял, что происходит с мозгом при ВПКН.

Изменения внутриутробного уровня тестостерона и эстрогена влияют на поведение в будущем.

Гендерное обучение

Природа, безусловно, оказывает самое сильное влияние на половое поведение, но опыт, практика и общение с другими тоже могут изменить нейронные связи и программу мозга. Если вы хотите научиться играть на фортепиано, нужно заниматься. Каждый раз, когда вы занимаетесь, ваш мозг подключает к этой деятельности все больше нейронов[72]72
  McClure 2000; Fivush 1989; Merzenich 1983.


[Закрыть], и, в конце концов, между этими нейронами возникает достаточно связей, чтобы привычка к игре превратилась во вторую натуру.

Став родителями, мы начинаем машинально реагировать на предпочтения наших детей. Мы повторяем, иногда до одури, действия (например, мама улыбается, или папа включает громкий свисток игрушечного поезда), которые заставляют нашего малыша смеяться или улыбаться. Повторения укрепляют те нейроны и связи в мозге малыша, которые перерабатывают и реагируют на то, что изначально привлекло его (или ее) внимание. Этот цикл продолжается, и дети обучаются основным обычаям своего пола. Поскольку маленькие девочки очень хорошо реагируют на лица, мама и папа, скорее всего, будут часто корчить им рожицы, и девочки научатся реагировать еще лучше. Малышка будет постоянно повторять действия, которые оттачивают ее навыки изучения лиц, и мозг будет подключать к ним все больше и больше нейронов. Гендерное обучение и биология помогают друг другу сделать нас теми, кто мы есть.

Ожидания взрослых, связанные с поведением мальчиков и девочек, играют важную роль в формировании структур мозга, и Венди могла бы все испортить для своей дочери Саманты, если бы поддалась стереотипу, что девочки более хрупки и менее склонны к приключениям, чем мальчики[73]73
  Golomboch 1994.


[Закрыть]. Венди рассказала мне, что, когда Саманта впервые сама залезла по лестнице на горку и решила с нее съехать, она тут же посмотрела на Венди, спрашивая разрешения. Если бы она увидела неодобрение или страх на лице мамы, то, скорее всего, остановилась бы, слезла обратно и попросила маму помочь – так поступают 90 процентов маленьких девочек. Когда у Венди был сын того же возраста, он даже и не думал о том, чтобы убедиться, одобряет ли мама его самостоятельность. Саманта явно была готова совершить прыжок к статусу «большой девочки», так что Венди сумела подавить свой страх и выразить необходимое одобрение. Она сказала, что очень пожалела, что у нее не было с собой камеры, чтобы запечатлеть момент, когда Саманта с глухим стуком приземлилась внизу. Малышка расплылась в гордой, взволнованной улыбке, подбежала к маме и крепко обняла ее.

Изначально деятельность мозга явно регулируется генами и гормонами, но нельзя игнорировать и дальнейшую тонкую настройку, которая происходит благодаря взаимодействию с другими людьми и окружающей средой[74]74
  Cameron 2005; Iervolino 2005.


[Закрыть]. Тон голоса, прикосновения и слова родителя или воспитателя помогают организовать деятельность младенческого мозга и влияют на реальность, воспринимаемую ребенком.

Ученые до сих пор не знают, в какой степени мы можем изменить конструкцию мозга, дарованную нам природой. Это кажется противоречащим интуиции, но в некоторых исследованиях показано, что женский и мужской мозг в разной степени подвержены влиянию окружающей среды[75]75
  Iervolino 2005.


[Закрыть]. Так или иначе, мы знаем достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что спор «природа или воспитание» неправилен на глубоком, фундаментальном уровне, и от него нужно отказаться: развитие ребенка – это неразрывное сочетание одного с другим[76]76
  Ibid.


[Закрыть].