Текст книги "Монмартрская сирота"

Глава XIII

Во время этого быстрого отрывочного разговора Стальное Тело успел дотащить молодую женщину до входа в таверну.

Она не сдавалась и продолжала энергично упираться.

Угрозы Стального Тела не производили на нее никакого впечатления.

– Вот как! – смеялась она. – Так, значит, обычай скальпировать еще не вышел из моды?

– Нисколько, не угодно ли взглянуть…

И он указал ей пальцем на лежавшего у стойки в кровавой луже несчастного Джошуа.

Она бесстрастно взглянула на эту ужасную картину и сказала резким голосом:

– Ваш друг, вождь команчей, нарядил этого джентльмена в красный колпак?.. Поздравляю!

– Да, Черный Орел – тонкий художник, добросовестный и искусный.

Видя, что у нее нет сил высвободиться из железных тисков Стального Тела, она обернулась к своим всадникам, стоявшим поодаль в нерешительности, и крикнула:

– Никого не щадить! Мужчин всех расстрелять! Француженку взять живьем…

– Еще один шаг, – загремел Стальное Тело, – и, клянусь вам, эта женщина будет мертва!

Угроза ковбоя подействовала.

Человек с раздробленной рукой, не слезавший, несмотря на свою рану, с коня, имел, очевидно, серьезные побуждения дорожить жизнью прекрасной незнакомки.

Он отдал приказание – всадники тотчас удалились на почтительное расстояние, зная по опыту, что Стальное Тело не замедлит выполнить угрозу, так напугавшую их предводителя.

Не обладай Стальное Тело такой сверхъестественной силой, ему не удалось бы преодолеть сопротивление своей оригинальной пленницы, не прибегая к каким-нибудь не совсем корректным приемам.

Это была удивительно элегантная борьба, если судить по внешнему виду соперников.

Друзья Стального Тела не подозревали, что, сохраняя внешнее спокойствие и учтиво улыбаясь, он тратил при каждом шаге силу, которую можно было бы сравнить только с силой, затрачиваемой ломовой лошадью, и что каждое движение этой прелестной молодой женщины способно было сбить с ног любого обычного мужчину…

С ее губ ни на минуту не сходила какая-то странная улыбка, придававшая ей еще больше загадочности и прелести.

Трудно было сказать, зачем полуоткрылись эти алые губы: для страстного поцелуя или для укуса.

Она, казалось, была одушевлена двумя противоположными чувствами: восхищением перед этим сильным мужчиной и одновременно глубокой ненавистью к нему.

Эта женщина, привыкшая к подобострастной лести и рабскому повиновению, испытывала какое-то неизведанное наслаждение, какое-то удовлетворение, встретив человека более сильного, чем она сама, – прихоть ее авантюристической натуры, и в то же время не могла простить удара, нанесенного ее самолюбию.

Она равнодушно прошла мимо хрипевшего Джошуа и окинула высокомерным взглядом Черного Орла, как бы говоря: «Мне не страшен твой длинный и скальпировальный нож»

Но вот ее взгляд упал на Элизу и Колибри.

Спокойная и непоколебимая в самые опасные минуты, она при их виде не смогла сдержать себя и дала полную волю необузданному гневу.

– Чего вы, наконец, хотите, сударыня? – прервала ее Элиза негодующим голосом, – я совершенно вас не знаю, никогда вас не видела… Ни я, ни мои родители никогда не причиняли вам ни малейшего зла. Вы же нас третируете, как злейших врагов; угрожаете мне, грозите моим родителям…

Незнакомка презрительно пожала плечами:

– Эта девочка меня допрашивает! Я – пленница… Я не желаю отвечать. Будь я на свободе, то снизошла бы, пожалуй, к мольбе и, быть может, ответила бы.

Элиза побледнела и сжала в руке револьвер:

– Берегитесь, не доводите меня до крайности!

– Уж не убьете ли меня… и вы? Все говорят здесь об убийстве. К счастью, все ваши угрозы не выполняются. А если бы вы и убили меня… вот уж, что меня мало беспокоит… Я не боюсь ничего… и никого!

– Ты лжешь! – прервал ее чей-то решительный голос, слегка гортанного тембра.

Незнакомка оглянулась и увидела перед собой Колибри с ножом в руках.

– Гм!.. Дикарка вмешивается в разговор, точно настоящий человек!

– Да, ты лжешь, – ответила ей маленькая индианка, сохраняя хладнокровие. – Есть кое-что, чего ты боишься. Ты боишься потерять свою красоту!

– Дикарка, кажется, философ! – с иронией сказала амазонка, стараясь казаться спокойной, но в глубине души очень смущенная сильным и решительным видом Колибри. Она прекрасно знала, что женщины при столкновениях не знают ни жалости, ни пощады к себе подобным, и содрогалась при мысли, что ее могут подвергнуть одной из ужасных индейских операций, при которых уродуют жертву, не убивая.

– Не рисуйся и не насмехайся надо мной, – продолжала Колибри. – У меня очень злой характер… Ты взята в плен… Покорись судьбе и прикажи своим людям очистить нам путь или…

– Или?

– Или же я сделаю ножом надрезы на белой коже твоего лица и напущу в твои свежие раны тех ярких красок, которые так любят мои братья-индейцы… А когда ты будешь татуирована, я отпущу тебя в города, где твой вид, наверное, привлечет всеобщее внимание.

Молодая женщина, дрожа от злости, скривила губы и, наконец, сказала:

– Вы свободны. Можете удалиться. Я еще сведу с вами счеты…

– Но вы не откажетесь, конечно, проводить нас немножко, не правда ли, сударыня? – заметил слегка насмешливым тоном Стальное Тело, соблюдая, впрочем, как обычно, вежливость.

– Вы хотите удержать меня в качестве заложницы?

– Да.

– Вы злоупотребляете положением, в котором я нахожусь.

– Мы лишь следуем вашему примеру.

– Даю вам слово, что мы не будем препятствовать вашему отступлению.

– Если бы я был один, эта гарантия вполне бы меня удовлетворила.

– Вы сомневаетесь, значит, в моей честности?

– Нет, но я не очень доверяю вашим прохвостам, а еще меньше золотоискателям. Предпочтительнее нам отправиться вместе. Ваши всадники будут следовать за нами на расстоянии двух-трех километров, с тем чтобы держать золотоискателей на почтительном отдалении. Принимаете вы эти условия?

– Принимаю.

– Вот и прекрасно! Нам больше ничего и не нужно.

– А Жо? – воскликнула Элиза, ни на минуту не забывавшая про бедного калеку.

– Позвольте мне сначала обезопасить вас, а затем уже я берусь разыскать его любой ценой.

Ковбои и индейцы вывели из зала коней и стали собираться в путь, спешившись перед входом в таверну, на улице, где валялось в беспорядке множество трупов.

Прежде всего они занялись ранеными, которых двое из отрядов ковбоев усадили позади себя на крупах лошадей в ожидании, пока им можно будет сделать перевязку.

Элиза и Колибри тоже заняли свои места, первая на холке у Букин-Билли, а вторая на передке седла Жако Канадца.

Стальное Тело сказал что-то по-индейски Черному Орлу. Вождь команчей, молчаливый от природы, сделал жест в знак того, что он понял.

Затем, ни слова не говоря, он схватил амазонку с грубостью дикаря и посадил ее на шкуру пантеры, покрывавшую в виде седла хребет его мустанга; сделав это, он и сам вскочил на коня и уселся позади пленницы.

Втроем они замыкали шествие: справа был Стальное Тело с Элизой, слева – Канадец с Колибри, а между ними Черный Орел с амазонкой.

Последняя была мертвенно-бледна и не сводила с ковбоя зловещего взгляда.

Как только они двинулись в путь, золотоискатели с бранью и ревом бросились было за ними вдогонку, но всадники незнакомки загородили им дорогу, вынужденные на время стать союзниками ковбоев.

Особенно запальчиво рвался вперед Фрэд.

Он яростно ругал Стальное Тело, вызывал его на поединок, шумел, бесновался и вопил, точно внезапный отъезд Элизы причинил ему невыносимое страдание.

Этому грубияну, очевидно, понравилась прелестная девушка, которая промелькнула перед ним, как светлое видение, среди грома выстрелов и порохового дыма.

Да, этот полудикарь, видевший до сих пор в женщине лишь самку, был поражен в самое сердце.

Он сильно страдал, видя, что другой мужчина увозит Элизу. У него будто что-то оборвалось в груди.

Он еще никогда не испытывал такого горького и острого чувства, даже после смерти брата.

Воспоминание о готовности, с какой эта девушка помогла ему отдать последний долг брату, размягчило его суровую душу, и предательские слезы выступили у него на глазах.

Он не стыдился слез, облегчивших его страдания; все его существо охватило какое-то сладкое ощущение. Он тут же решил не покидать той, которая пробудила дремавшие в нем человеческие чувства.

Страшный шрам – отметина шпоры Стального Тела – напомнил ему о поединке с ковбоем, о постыдном поражении, о том, как он просил прощения у мустанга, и в нем с новой силой разгорелось желание отомстить надругавшемуся над ним врагу.

– Я отомщу ему! – кричал он. – Я убью его как собаку… Он увез эту девушку… Она должна быть моей! Я не могу без нее жить… Хоть бы мне пришлось для этого предать огню все Соединенные Штаты, хоть бы нужно было перерезать сотни тысяч людей, эта женщина будет моей…

Скоро под влиянием этой безумной страсти винные пары рассеялись – и к нему возвратилась способность рассуждать.

«Что мне делать? – задал он себе мысленно вопрос и, ни минуты не колеблясь, решил: – Следовать за ней по стопам, шаг за шагом, день и ночь, с тем упорством, с каким индеец-охотник преследует свою дичь».

Как ни ловки ковбои, как ни быстры их лошади, он их настигнет, если бы даже ему пришлось для этого углубиться на пятьсот лье в пустыню.

Он наскоро перевязал шрам, пощупал, крепко ли затянут пояс, наполненный золотым песком, перебросил через плечо винтовку и последовал за всадниками, которые медленно двигались за ковбоями, сохраняя дистанцию в два-три километра.

Амазонка и Стальное Тело все время хранили молчание.

Она видела, что встретила достойного соперника и, несмотря на кипевшую в ней злобу, не решалась бросить ему вызов.

Таким образом они проехали около трех лье.

Молодая женщина начинала тяготиться таким положением и, наконец, прервала молчание:

– Мистер Стальное Тело!

– Миссис?

– Долго ли еще намерены вы оставлять меня в тесной компании Черного Орла, общество которого мне, по меньшей мере, скучно.

– Это вполне зависит от вас, сударыня.

– Что ж нужно сделать, чтоб освободиться от его милого присутствия?

– Дайте слово, что в продолжение двадцати четырех часов вы воздержитесь от враждебных действий против нас.

– А, значит, вы верите в мою честность?

– Я никогда в ней не сомневался; я не был лишь уверен в степени вашего влияния на золотоискателей.

– Прекрасно! В таком случае я заключаю с вами перемирие ровно на один день и одну ночь, ни на минуту больше.

– С меня этого хватит… Дружище, помогите сударыне сойти с коня! – обратился он к Черному Орлу.

Не ожидая помощи краснокожего, молодая женщина ловко соскочила на землю и, сделав иронически прощальный жест, крикнула:

– До скорого свидания, мистер Стальное Тело!

– К вашим услугам! – вежливо ответил ей ковбой, слегка поклонившись.

Маленький отряд продолжал путь, а незнакомка стояла в ожидании своих всадников, задумчиво помахивая хлыстом. Она ощущала в высшей степени странное и сложное чувство, с трудом поддающееся анализу.

Сверхъестественная сила Стального Тела, его безумная отвага и мужественная красота, редкая лояльность, слегка насмешливая вежливость и вообще все его обращение с ней произвели на ее экзальтированную натуру очень сильное впечатление.

Никогда она не чувствовала ничего подобного.

Ненавидела ли она ковбоя? Несомненно; она находила даже, что ненавидит его слишком сильно и, как опытная женщина, сознавала, что такая ненависть намного опаснее полного равнодушия.

С удивлением и тревогой она понимала, что не только не испытывала никакой радости, освободившись из плена, а скорее наоборот, уход отряда вызвал в ней чувство пустоты, возникающей обычно при разлуке с близкими друзьями.

Ее воображению представился образ молодой девушки, которая сидела веселая, счастливая и улыбающаяся на холке пегой лошади, опершись на Стальное Тело.

Она почувствовала острую боль в сердце и вскричала:

– Он не любит ее! Он не будет ее любить… Нет, я не хочу этого!..

Как бы удивившись своему внезапному порыву, она расхохоталась громким деланным смехом и прибавила:

– А, моя бедная донна Хуана, уж не влюблена ли ты в Стальное Тело?.. Ты – искательница приключений… ты – непобедимая? Ну нет, этому не бывать. Это было бы слишком глупо!

Всадники приближались во весь карьер.

Глава XIV

Наконец-то можно было свободно вздохнуть.

Выручив Элизу и Колибри, ковбои чувствовали себя превосходно, тем более что им удалось выбраться на простор из проклятой мышеловки Джошуа.

Дыша полной грудью, они мчались во весь опор по заросшему травой зеленому полю, бесконечно тянувшемуся вдаль и вширь.

Амазонка, согласно условию, оставила их временно в покое, и ковбои видели, как ее отряд медленно возвращался дорогой, ведущей в Золотое Поле.

Элиза вспомнила при этом с горечью о добром негре, о котором не было никаких известий.

– Бедный мой Жо! – шепнула молодая девушка.

– Мы отыщем его, мадемуазель, клянусь вам! – поспешил успокоить ее Стальное Тело. – Но в данный момент нам необходимо позаботиться о ваших родителях; не правда ли?

– Да, сударь, это мое самое горячее, самое святое желание. Но как их найти?.. Как освободить?.. О, не покидайте меня!.. Помогите…

Стальное Тело остановил ее на полуслове.

– Еще не будучи знаком с вами, – заговорил он взволнованно, – я дал себе слово вырвать вас из рук ваших преследователей. Теперь же даю вам торжественную клятву, что возвращу вам ваших родителей хотя бы ценой своей жизни.

– Можешь прибавить, дружище, что к твоей клятве присоединяются и все ковбои ранчо Монмартр, – обратился к Стальному Телу Джек Курильщик, никогда не расстававшийся со своей трубкой, из которой сейчас он вытряхивал пепел. – Они вылезут из шкуры вон, – продолжал он, – но выручат своих хозяев.

– Клянусь и я, – сказал спокойным голосом Жако Канадец. – Во главе с таким молодчиной, как Стальное Тело, мы готовы идти на край света и даже еще дальше, если понадобится.

Улыбка миловидной Колибри была самой драгоценной наградой для честного гиганта.

У Элизы, глубоко растроганной готовностью, с какой эти простые, искренние люди предлагали ей свои услуги, появились на глазах слезы, и она промолвила едва слышным, сдавленным от волнения голосом:

– Спасибо, мои добрые друзья, спасибо! Я никогда не забуду вашей преданности.

– Мы рады хоть чем-нибудь вам услужить, мисс Элиза, – прервал ее своим грубым голосом Джек Курильщик. – Ведь мы, между нами говоря, здорово любим хозяина, хозяйку и вас… Мы все – народ бездомный, бродяги… Мыкались кое-как, с горем пополам, по белу свету… Нередко голодали… А у вас, на ранчо Монмартр, мы точно в родной семье… Так, что ли, друзья?

– Верно!.. Верно!.. – кричали ковбои. – Джек Курильщик хорошо сказал.

– Чудесно сказано! Браво, Курильщик!

– Мы все пойдем как один, никто не отстанет! – кричали ковбои.

Элиза улыбалась сквозь слезы, радуясь выражению столь горячей привязанности.

Пора было, однако, устроить привал, чтобы покормить лошадей и посоветоваться относительно ближайших действий.

Прежде чем принять какое-нибудь решение, нужно было узнать, при каких обстоятельствах совершились грабеж и похищение семьи Дэроша и злосчастного Жо.

Элиза рассказала вкратце все перипетии этой драмы с того момента, когда, связанная по рукам и ногам, она была брошена вместе с Жо на одну из повозок.

Оба увезших их бандита перепились. Они уснули тяжелым сном, и лошади, никем не управляемые, неслись наугад, повинуясь лишь инстинкту.

С неслыханным терпением и упорством Жо все время тер путы на руках о железную гайку и, наконец, освободился от них.

Затем он принялся высвобождать Элизу и после невероятных усилий перетер сковывавшие ее бечевки.

Всю ночь продолжалась бешеная скачка, и они были увезены, по крайней мере, на двадцать лье от фермы.

Но вот стало рассветать. Бандиты время от времени просыпались, чтобы потягивать похищенное у супругов Дэрош виски, и были до бесчувствия пьяны.

Элиза решила воспользоваться этим обстоятельством и во что бы то ни стало избавиться от своих похитителей.

Рискуя разбиться насмерть, она перелезла через задний борт повозки, повисла, на руках и, оттолкнувшись, спрыгнула на землю.

Несмотря на высокую траву, толчок был поистине ужасен, и Элиза долго лежала в беспамятстве, точно мертвая.

Когда она пришла в себя и открыла глаза, было уже совершенно светло, и она увидела Жо, который смачивал ей виски утренней росой.

Славный негр, оказалось, соскочил с повозки тотчас же вслед за ней и оставался, как и она, некоторое время без чувств.

Будучи сильнее или, быть может, упав удачнее, он очнулся раньше и нашел ее неподалеку в траве.

Бандиты ничего не заметили, так как лошади продолжали мчать повозку с прежней стремительностью.

Местность, куда попали Элиза и Жо, была им совершенно незнакома.

О возвращении на ферму не могло быть и речи, так как бандиты, хватившись пленников, прежде всего направились бы туда на розыски.

Между тем нужно было во что бы то ни стало раздобыть откуда-нибудь помощь и потому приходилось искать ближайшую «станцию» скотоводов, земледельцев или золотоискателей.

Негр и молодая девушка даже не подозревали, что на северо-восток от них находилось знаменитое Золотое Поле, открытое всего лишь несколько месяцев назад и привлекавшее своими богатствами с каждым днем все больше и больше авантюристов.

Очень часто обитатели ранчо Монмартр гостеприимно открывали двери этим проходимцам, стекавшимся сюда со всех концов мира в надежде на быстрое обогащение.

Таким образом побывали у супругов Дэрош и Бен с Фрэдом.

Несмотря на сравнительно большое расстояние, отделявшее их от Золотого Поля, Жо хотелось направиться именно туда. Элиза сильно этому противилась, но, к несчастью, негр уговорил ее.

Они направились на восток и ходили уже несколько часов, как вдруг случилось то, что можно было предвидеть заранее.

Предоставленные самим себе, лошади опрокинули повозку, которая разбилась вдребезги. Вопреки ожиданию, бандиты уцелели, отделавшись легкими ушибами.

Сразу протрезвев, они хватились беглецов и пустились за ними в погоню.

Они возвратились по своим следам и без труда нашли место, где совершился побег.

Затем шаг за шагом они шли вслед за беглецами и скоро их нагнали.

Это было детской забавой для людей, которых постоянная жизнь в пустыне научила распознавать самые неуловимые и запутанные следы.

Тогда-то одному из бандитов и пришла в голову варварская мысль выколоть глаза несчастному Жо, чтобы помешать новому бегству.

Что могли сделать старик и молоденькая девушка против двух сильных мужчин, вооруженных с ног до головы?

Они повалили на землю бедного Жо и, не обращая внимания на крики, слезы и мольбы Элизы, выкололи бедняге глаза.

Элиза слышала, как один из негодяев сказал при этом другому:

– Она говорила, что их нужно взять живьем, но не запрещала принимать меры против бегства.

– Да, черномазого нужно беречь как зеницу ока; он очень нужен: за него хорошо заплатят, – согласился тот.

Против ожидания бедной девушки и изуродованному негру удалось бежать.

Совершив свое злодейство, бандиты снова захрапели, считая, что обессиленные пленники не решатся на новый побег в незнакомой пустынной местности.

Элиза и Жо решили, однако, бороться до последней капли крови.

Взявшись за руки, они скользнули в высокую траву и, охваченные ужасом, шли, еле переводя дыхание.

Несколько часов длилось это горестное шествие.

Не раз несчастный старик оступался и бессильно падал на землю.

Элиза подымала его, поддерживала, ободряла, и бедняга, благодаря нежной заботе и ласкам своего маленького друга, собирал последние силы и, ковыляя, продолжал путь.

Много страданий испытали они, пока добрались до Золотого Поля.

С гневом и негодованием слушали ковбои этот надрывающий душу рассказ.

Для всех, однако, оставалось загадкой; что побудило негодяев решиться на столь дерзкое похищение?

Стальное Тело спросил у Элизы, что она думает об этом.

– Мой отец, – ответила она, – с некоторого времени был занят розысками каких-то баснословных сокровищ. После одной из своих экспедиций он возвратился домой сияющий и объявил нам, что клад…

– Знаю, знаю я про эти пресловутые индейские сокровища, – резко прервал ее Стальное Тело. – Ваш отец, мадемуазель, не первый и не последний из тех, кто увлекаются этой химерой. Уже многие в погоне за ними потеряли спокойствие духа, рассудок и даже жизнь.

Элиза хотела возразить ему, сказав, что отец нашел эти сокровища, но тотчас же сообразила, что ковбой прервал ее, чтобы не дать ей проговориться.

«Он прав, – подумала она. – Какой неподкупный, честный характер у этого человека! Нужно быть преданным душой и телом, чтобы устоять против такого крупного соблазна. Мне можно спокойно ему довериться… Я чувствую, что ничто в мире не способно его прельстить. Ему одному, только ему одному доверюсь я вполне».

Видя, что его поняли, Стальное Тело продолжал:

– Авантюристы Востока организовали недавно новую экспедицию с целью розыска все тех же сокровищ. Эта двадцатая. Весьма вероятно, что ее участники, зная, что ваш отец увлекся такими же несбыточными мечтами, и полагая, разумеется, безосновательно, что он обнаружил сокровища, похитили его и всю его семью.

Так, наверное, это и было.

Поведение бандитов подтверждало догадки Стального Тела. Элиза с дрожью припомнила брань и угрозы бандитов.

Эти негодяи, игравшие, очевидно, второстепенную роль, знали о существовании сокровищ, так как они грозили Жо ужасными пытками, если он не откроет им секрета.

Она не могла без ужаса вспомнить о судьбе родителей, находящихся в распоряжении столь опасных злодеев.

– О, лучше бы они были вместо меня на свободе! – воскликнула она.

Ее слова напомнили Стальному Телу, что Элизе неизвестно, как они узнали о происшествиях на ферме.

Он наскоро ей рассказал, как это случилось.

Вернувшись домой, ковбои нашли лежавшую без движения прислугу-ирландку, полумертвую от страха и потерь.

Она рассказала им о происшедшем, но сказать о внешности бандитов почти ничего не могла.

Несмотря на страшную усталость, ковбои наскоро перекусили и, сменив лошадей, бросились в погоню за похитителями.

Колеса повозки оставили на траве глубокий след, что облегчило погоню, но, к сожалению, бандиты опередили своих преследователей на сутки.

Приглядываясь к следам, ковбои легко поняли, что произошло. Они догадались о побеге Элизы и Жо и, хотя их было немного, разделились на две группы: одна из них продолжала следовать за повозкой, увезшей Дэроша и его жену, а другая отправилась по следам негра и молодой девушки.

Следы последних были страшно запутаны, во многих местах обрывались или были затерты следами животных – нужно было обладать упорством и настойчивостью ковбоев, чтобы после двухдневных розысков добиться желаемых результатов.

Между тем возвратилась и первая группа, но, увы! ни с чем.

Входившие в нее ковбои дошли до речки, впадающей в Рио-Пеккос (Rio-Peccos), по всей вероятности это была Рио-Тайяк (Rio-Tayak), и нашли на ее берегу разбитую повозку и трупы двух лошадей.

Ни малейшего следа человека.

По-видимому, Дэрош и его жена были взяты на судно.

Пришлось временно прекратить погоню и присоединиться к остальным.

Пока они отсутствовали, к ковбоям очень кстати пристал еще маленький отряд.

Это произошло благодаря счастливой случайности.

По великой тропе, пересекающей с северо-запада на юго-восток Равнину Вех (Plaine Jalonnée), известную больше под названием Команчской дороги, двигались Черный Орел, его дочь Колибри, Жако Канадец, управляющий ранчо Колорадо Стальное Тело и несколько индейцев из племени Черного Орла.

Команчский вождь с дочерью и воинами шел на ранчо Монмартр, чтобы погостить там несколько дней.

Жако и Стальное Тело возвращались на ранчо Колорадо после охоты у Черного Орла.

Вождь узнал Джека Курильщика прежде, чем его спутники успели заметить ковбоев.

Отряды соединились, и Джек Курильщик рассказал своим друзьям о случившемся на ранчо Монмартр.

После этого они все вместе отправились по следам Элизы и Жо к Золотому Полю, а Колибри взяла на себя роль разведчика.

Что было потом, уже известно.