Текст книги "Верой и правдой"

Во двор ранчо въезжал Уолт Сивер в сопровождении Гарри Страйкса и Джина Фили. Четвертым оказался тот самый парень, которого он на днях видел в салуне, тот, что сказал Уолту, что он не настоящий Майкл Лэтч. Вспомнив, что не взял с собой оружие, Джед ощутил себя нагим и беззащитным. Да и на ранчо, насколько ему известно, не осталось никого.

Сивер натянул поводья и опустил руки на луку седла.

– Привет, Джед! Как жизнь?

Ни один мускул не дрогнул на лице Джеда Эсбери. В случае чего он набросится прямо на Уолта Сивера.

– Неплохая игра, – продолжал Сивер, упиваясь своим успехом. – Если бы только не мои сомнения, то, пожалуй, этот номер у тебя прошел бы.

Джед выжидал.

– Но теперь, – объявил Сивер, – представление окончено. Полагаю, мне следовало бы позволить тебе сесть на коня и убраться отсюда восвояси, но, честно говоря, не хочется.

– Собираешься убить меня, как убил Лэтча и его друзей?

– Считаешь себя слишком умным, да? Ну что ж, ты сам вырыл себе могилу.

– Полагаю, вот этот твой дружок с перекошенной рожей и был одним из тех, кто отправил на тот свет Лэтча, – заметил Джед. – Сразу видно, что за птица.

– Уолт, дай мне прикончить его! – взвился их угрюмый попутчик, хватаясь за рукоятку револьвера. – Позволь я его пристрелю!

– Что мне действительно не терпится узнать, – сказал Сивер, повелительным жестом останавливая своего разобиженного приятеля, – так это где ты взял револьверы?

– В повозке, разумеется! Убийцы, которых ты подослал, чтобы остановить Лэтча, перевернули в ней все вверх дном. Но по-видимому, слишком спешили и не подожгли ее. Мне же примерно в то же время удалось бежать от шайки индейцев, оставивших меня совершенно голым. В повозке я нашел одежду. И там же револьверы.

– Я так и думал. Так что теперь мы со спокойной душой избавимся от тебя, а «Каса Гранде» достанется мне.

Джед дожидался своего шанса и теперь всего лишь тянул время.

– Воры, подобные тебе, отчего-то всегда не обращают внимания на очевидные вещи. А как же Арден?

– Арден? Какая еще, черт возьми, Арден?

Джед сделал небольшой шаг вперед. Они убьют его, но уж Уолту Сиверу живым не уйти. Он усмехнулся:

– Они прозевали ее, Уолт! Арден – это девушка, и она ехала вместе с Лэтчем, когда его убили.

– Девушка? – Сивер обернулся к своему угрюмому попутчику. – Кларк, про девку ты мне ничего не говорил!

– Не видел я там никакой девки, – возразил Кларк.

– Он убил троих, а ее в то время просто не оказалось рядом с повозкой. Она уходила в прерию. Собирала дикий лук или что-то там еще.

– Врешь! Их было только трое! – выкрикнул Кларк.

– А как насчет тех модных платьиц и безделушек, что вы выбросили из повозки? Думаете, что в них щеголяла старуха?

Уолт даже позеленел от негодования.

– Будь ты проклят, Кларк! Ты же клялся, что вы всех их прикончили!

– Никакой девки там не было, – твердил Кларк. – В конце концов, я ее там не видел!

– Но она там была, Уолт, и теперь она в безопасности. А если здесь что-то случится, то тебе придется ответить за все. Как видишь, у тебя нет никаких шансов!

Лицо Сивера исказилось от переполнявшей его гнева.

– Но зато до тебя-то мы добрались! Считай, что ты уже труп! – Его рука потянулась к револьверу, но прежде чем Джед Эсбери успел сдвинуться с места, раздался выстрел, а за спиной Джеда прозвучал голос Пата Флада:

– Держал бы ты руки подальше от револьверов, Уолт. А то из этой винтовки я могу запросто отстрелить все пуговицы с твоей рубашки, но если тебе этого недостаточно, то на этот случай у меня и ружьишко тут же имеется. Так что давайте, парни, расстегивайте пояса, да смотрите, поосторожнее! Сивер, ты первый!

Джед проворно отступил назад и взял в руки ружье.

Когда незваных гостей разоружили, Флад отдал новый приказ:

– А теперь слезайте с коней! Ну, живо! – Всадники неохотно спешились, и Флад спросил: – Что прикажете сделать с ними, босс? Похоронить их сразу или все же дать шанс попробовать убежать?

– Пускай отправляются обратно в город пешком, – предложил Джед. – Все, кроме Кларка. Я хочу с ним поговорить.

Сивер хотел было что-то возразить, но, похоже, ружье для охоты на бизонов и винтовка показались ему более убедительными аргументами, чем его собственные доводы. И тогда он развернулся и отправился восвояси.

– Отпустите меня! – взмолился Кларк. – Они же убьют меня!

Подобрав с земли ремни с револьверами, Джед Эсбери направился к кузнице, заставив Кларка идти впереди себя.

– И как много ты услышал? – спросил он у Флада.

– Все от начала и до конца, – мрачно ответил могучий кузнец, – но только память у меня, случается, бывает совсем дырявая. Я сужу о человеке по его поступкам, а ты служишь этому ранчо верой и правдой. А до всего остального мне нет никакого дела.

Джед обернулся к Кларку:

– Давай выкладывай все как есть. У тебя осталась только одна возможность выжить, и смотри не упусти ее. Расскажи нам о том, что случилось, кто послал тебя и что ты сделал. – Он взглянул на Флада: – Записывай, что он будет говорить. Все, каждое слово.

– Сейчас возьму карандаш и бумагу, – заторопился Флад. – Мне всегда приходилось вести судовой журнал.

– Итак, Кларк, твое чистосердечное признание, и в обмен на него получаешь коня и фору.

– Сивер меня убьет.

– Что ж, выбирай. Или ты подпишешь признание, или же умрешь прямо здесь, когда на шее у тебя затянется тугая петля из крепкой веревки, другой конец которой будет привязан к вырвавшейся на волю лошади. А Сивер больше никого не убьет. Никогда.

Кларк еще немного поколебался и наконец приступил к рассказу:

– Я сидел в Огдене без гроша в кармане. Сивер разыскал меня там. Я знал его раньше. Он приказал мне выследить повозку, которая тогда еще только-только отправилась в путь и находилась где-то западнее Сент-Луиса. Он говорил, что я любой ценой должен остановить их, сделать так, чтобы они никогда не добрались бы сюда. Он не предупредил меня, что вместе с Майклом ехала еще и женщина.

– Кто поехал вместе с тобой?

– Парень, которого звали Куинби, и еще один его приятель, Бак Стэнтон. Я встретил их в Ларами.

Джед не мог скрыть своего изумления, и Флад взглянул на него.

– Ты с ними знаком?

– Я убил брата Бака. Его звали Кейл.

– Так, значит, это они тебя повсюду разыскивали! – воскликнул Кларк.

– А где они сейчас?

– Думаю, что едут сюда. Сивер зачем-то послал за ними. Наверное, они и должны доказать, что ты не тот человек, за которого себя выдаешь.

– Убийство заказал Сивер?

– Да, сэр. Он самый.

Еще несколько вопросов, и наконец бандит подписал признание.

– А теперь садись на коня и проваливай отсюда на все четыре стороны, пока мы не передумали и не вздернули тебя.

– Можно мне забрать револьверы?

– Нельзя. Поторапливайся!

Кларк мигом вскочил в седло и опрометью помчался со двора во весь опор, беспрестанно пришпоривая коня.

Флад протянул бумаги Джеду:

– Собираешься воспользоваться этим?

– Не сейчас. Пока что пусть полежат в сейфе. Если они когда-либо понадобятся Кэрол, она достанет их оттуда. А если я обнародую это сейчас, то все сразу же поймут, что я не Майкл Лэтч.

– Я догадался, что ты не он, с самого начала, – улыбнулся Флад. – Старина Джордж много рассказывал мне о нем, и когда ты впервые объявился здесь, то я сразу же скумекал, что ты уже успел поколесить по свету, от него никто этого не ожидал.

– А Кэрол что, тоже все поняла?

– Не думаю, а там кто ее знает… Она девчонка сообразительная.

Коль скоро Стэнтон и Куинби направлялись на Запад, то, должно быть, Сивер вызвал их сюда телеграммой, и теперь они наверняка станут его союзниками. Только этого ему еще не хватало!

Коста и Джим Пардо въехали во двор ранчо, и Коста тут же устремился к Джеду, который к тому времени уже надел ремень с револьверами, украшенными серебром.

– Там оказалось полно скота! Намного больше, чем мы рассчитывали! Мы приехали за подмогой. Может, парней из Уиллоу-Спрингс попросить помочь нам?

– С этим пока подождем. Мисс Кэрол с вами?

– Нет, сеньор. Она поехала в город.

Джед выругался от досады.

– Флад, пригляди здесь за хозяйством. Мы едем в город!

Сивер теперь не остановится ни перед чем, и даже если Куинби и Стэнтон уже в городе, то все равно Джед должен любой ценой добраться до него. Вне всякого сомнения, Сивер знал, где разыскать этих негодяев и как с ними связаться. Скорее всего от них же ему стало известно и его имя. Одного словесного портрета Сивера оказалось бы достаточно, чтобы Стэнтон мигом признал его.

Город замер в полуденной истоме, раскинувшись под лучами жаркого солнца. Вдали на фоне голубого неба белели снежные вершины Сьерра-Невады. Какой-то человек, околачивавшийся у крыльца «Золотой жилы», развернулся и вошел в заведение, когда на улицу выехал Джед Эсбери в сопровождении ковбоев с «Каса Гранде». Уолт Сивер возник на пороге салуна, – напустив на себя небрежный вид, он был исполнен решимости.

– Я знал, что ты приедешь. Мы, так сказать, позволили себе немного задержать леди, зная, что ты бросишься сюда за ней. Теперь она может идти, потому что нам нужен ты.

Джед слез с коня. Так и есть, он прямиком угодил в западню.

– Там у почты маячит какой-то парень, босс, – сообщил Пардо.

– Спасибо. Следи за окнами, – попросил Джед. – За теми, что наверху.

Джед не спускал глаз с Сивера. Все, что произойдет, начнется по его команде. Он отошел от коня. Незачем губить хорошее животное. На Косту и Пардо оглядываться не стал. Они сумеют и сами оценить ситуацию и сделают все от них зависящее.

– Я рад, что ты избавил меня от необходимости гоняться за тобой, Сивер, – произнес он спокойно.

Сивер стоял на краю тротуара и казался могучим и неприступным.

– Нас обоих это избавляет от ненужных хлопот. В здешних краях чужаков не слишком-то жалуют. Они скорее смирятся с тем, что хозяином ранчо станет такой, как я, чем там обоснуется чужак. Так что бросай сюда свои пушки, садись на коня и проваливай из города.

– Не делайте этого, босс! – предостерег Пардо. – Он пристрелит вас, как только вы повернетесь к нему спиной.

– Ранчо перейдет к мисс Кэрол, Сивер. Может, ты и убьешь меня, но только и тебе тоже не жить. Это я тебе обещаю.

– Черта с два! – Сивер порывисто схватился за рукоятку револьвера. – Я убью!..

– Берегись! – закричал Пардо.

Джед отступил в сторону, и как раз вовремя: из чердачного окна конюшни прогремел винтовочный выстрел, и тогда он сам вскинул револьверы. Его первая пуля угодила Сиверу в грудь, вторая пошла в полумрак конюшни, чуть повыше винтовочного ствола, видневшегося в окошке чердака.

Сивер покачнулся и подался вперед, оказавшись на дороге. Он палил наугад. Не обращая внимания на разом загремевшие со всех сторон выстрелы, Джед сосредоточился на Сивере, и только когда тот упал, роняя револьвер, он огляделся по сторонам, стараясь не смотреть на только что убитого им человека, один вид которого вызывал у него глубочайшее отвращение.

Коста опустился на одно колено; на рукаве его рубахи расплылось кровавое пятно, но лицо по-прежнему сохраняло бесстрастное выражение, и свой револьвер он держал наготове.

Еще один мертвец остался лежать на чердаке конюшни, перегнувшись через подоконник слухового окна. Легкий ветерок перебирал его светлые, как песок, волосы. Это Стэнтон. Пардо убрал револьвер в кобуру. Ни Страйкса, ни Фили нигде не было видно.

– Вы в порядке, босс? – спросил Пардо.

– Все хорошо. А ты как?

Тони Коста поднялся на ноги.

– Меня немного задело, – сказал он. – Но ничего серьезного.

Из окон и дверей на улицу глядели встревоженные люди, боясь выйти. Затем где-то хлопнула дверь. К ним бежала Кэрол.

– Ты ранен? – Она схватила его за руку. – Куда?

Он обнял ее за талию, и все произошло так естественно, что никто даже не обратил на это внимания.

– Тебе надо перевязать руку, Коста. – Он взглянул на Кэрол. – Где они держали тебя?

– Страйкс и Фили отвели меня в дом на той стороне улицы. Когда Фили увидел, что ты не один, он стал уговаривать Гарри Страйкса бежать, пока не поздно. Потом Фили выглянул из двери на улицу, и Пат Флад увидел его.

– Флад?

– Он приехал вслед за вами, зная, что здесь будет жарко. Подоспел как раз вовремя и велел мне забрать их оружие. Он собирался тебе на помощь, когда началась стрельба.

– Кэрол… – Он запнулся. – Я должен признаться. Я не Майкл Лэтч.

– Правда? Только-то и всего? А я знала это с самого начала. Видишь ли, ведь я все-таки была женой Майкла Лэтча.

– Кем?

– Прежде чем я вышла за него, меня звали Кэрол Арден Джеймс. Майкл единственный называл меня Арден. По дороге на Запад я заболела и почти не выходила из повозки, потому-то Кларк меня и не видел.

Он убедил Майкла, что по тропе на Санта-Фе направляется караван повозок и что он знает кратчайший путь, проехав по которому мы смогли бы нагнать его и сберечь таким образом уйму времени. Но только он все врал от начала до конца. Они хотели, чтобы мы оторвались от остальных повозок, но Майкл послушался, потому что тот обоз, с которым мы ехали, шел только до Ларами.

После того как мы выехали на тропу, Кларк оставил нас. Сказал, что отправился на поиски каравана. Ренди Кеннер и Майкл решили устроить небольшой привал, и, воспользовавшись случаем, я пошла к пруду за холмом, чтобы помыться и привести себя в порядок. Уже одеваясь, услышала стрельбу и, решив, что это индейцы, бросилась на землю. Потом ползком добралась до вершины холма. Наша повозка стояла совсем недалеко, на склоне.

Кларк вернулся с двумя бандитами, и они тут же начали стрелять. Без предупреждения. Тем несчастным они не дали ни единого шанса. Я видела, как один из негодяев расстрелял раненого Ренди, ногой выбив у него из руки револьвер. Чем я могла им помочь? Я просто спряталась.

– Но как ты оказалась здесь?

– Когда они уехали, я не стала возвращаться к повозке. Я просто не смогла пойти туда – боялась, что они возвратятся. И тогда я решила вернуться на ту дорогу, по которой двигался покинутый нами караван. Я не успела уйти слишком далеко, когда увидела Старушку Нелли, нашу верховую лошадь. Она знала меня и подошла ко мне. На ней-то я и догнала караван. А уже в Ларами села в дилижанс и приехала сюда.

– Так, выходит, ты все это время знала, что я вас обманываю?

– Да, но когда ты осадил Уолта, я шепнула Косте, чтобы он молчал.

– Так что же, и он тоже знал?

– Да. Я показала ему свое брачное свидетельство, которое всегда носила с собой вместе с небольшой суммой денег.

– Почему же ты молчала? Я же не находил себе места, боролся с собственной совестью, пытаясь решить, правильно ли поступаю. От одной мысли, что рано или поздно мне придется давать объяснения по этому поводу, меня бросало в дрожь.

– Ты управлялся с делами на ранчо гораздо лучше, чем это получилось бы у Майкла. Мы с Майклом выросли вместе и ощущали себя скорее братом и сестрой, чем мужем и женой. Когда пришло письмо от дядюшки Джорджа, мы уже поженились и были счастливы.

Тут до Джеда, наконец, дошло, что они стоят посреди улицы и он обнимает Кэрол за талию. Он поспешно убрал руку.

– Так почему же ты не вступила во владение имением на правах жены Майкла?

– Коста опасался, что Сивер убьет меня. Когда ты объявился на ранчо, мы были в полном отчаянии, не знали, что делать и чего еще ждать.

– А что такого особенного в этих револьверах?

– Их сделал мой отец. Он был оружейным мастером и делал оружие для дядюшки Джорджа. Он и подарил эти револьверы Майклу, когда тот решил отправиться на Запад.

Джед избегал встречаться с ней взглядом.

– Кэрол, я соберу вещи и уеду. Ранчо твое по праву, и теперь, когда Сивера больше нет, тебе нечего опасаться. Все будет хорошо.

– Я не хочу, чтобы ты уезжал.

Он подумал, что ослышался.

– Ты… что?

– Не уезжай, Джед. Останься с нами. Я не управлюсь на ранчо одна, а Коста, с тех пор как ты здесь объявился, как будто даже помолодел. Ты нужен нам, Джед. Ты… ты мне нужен.

– Что ж, – нерешительно проговорил он, – конечно, дел еще непочатый край, да и скот необходимо продать, а еще хорошо бы подвести воду к участку близ Уиллоу-Спрингс.

Пардо, доселе лишь молча наблюдавший за происходившим, взглянул на Флада:

– По-моему, Пат, он все же собирается остаться.

– Конечно, – согласился Флад. – Знаешь, в чем сходство между кораблями и женщинами? И тем и другим необходимо, чтобы при них всегда находился дельный мужчина!

Кэрол потянула Джеда за рукав.

– Так что, останешься?

Он улыбнулся:

– Ну да… Разве Коста справится тут со всем без меня?

ЧЕТЫРЕ КАРТЫ НАУДАЧУ

От автора

Как я уже писал в свое время, в наши дни не приходится гадать о том, что происходило на Западе. Потому что мы это знаем.

Сохранились газетные материалы, описывающие большинство событий того беспокойного времени. Остались также и судебные протоколы, и записи о событиях военного времени; кроме того, с тех времен до нас дошли письма, дневники и просто заметки. Некоторые из них опубликованы, другие же так и остались в рукописном виде, и ознакомиться с ними можно в архивах университетов, библиотеках и исторических обществах. Более того, с тех пор до нас дошли фотографии, так как после завершения Гражданской войны по просторам Запада путешествовало множество фотографов.

Во многих случаях мы располагаем несколькими источниками, так что их можно сравнить между собой, даты сверить. Если они имеют принципиальное значение, то делать это просто необходимо, так как у людей, переселившихся на Запад, редко когда оказывались под рукой календари, а уж внимание на дни и даты они обращали еще реже. Понятие точного времени, по сути, является относительно новым, будучи по большей части результатом появления железнодорожного расписания.

У маунтинменов, ковбоев или старателей не было каких-то особых причин вести учет дням и часам. Считалось большим везением, если кому-нибудь из них удавалось правильно угадать хотя бы месяц. Нам, привыкшим самым пристальным образом следить за временем, довольно трудно поверить в это. Но согласитесь, за исключением некоторых случаев, если, например, необходимо вовремя выставить на продажу скот, чтобы получить лучшую цену, в повседневной жизни часы и календари скотоводам были без надобности.

Новые материалы, повествующие об истории Запада, можно найти и в наши дни, когда открываются старые сундуки и из них на свет Божий извлекаются давно позабытые, доселе никому не известные источники. Кроме того, у нас, как и во всем мире, существует еще множество архивов, которые до сих пор никто не изучал и не систематизировал. Собранные там документы все еще дожидаются своего часа. Когда-нибудь люди найдут время, чтобы заняться ими. Открытия уже давно стали делом привычным, но как знать, что ожидает нас впереди, оставаясь непознанным, неизведанным?

Четыре карты наудачу

Вытаскивая из колоды четыре карты, всякий надеется, что и в его жизни произойдет нечто подобное. И случается же такое! Только теперь у него будет собственный дом, и он сохранит его любой ценой. А Бен Тейлор, похоже, прав, фортуна действительно отвернулась от него.

Отыскать нужное место оказалось совсем нетрудно. И уже с того самого момента, как Аллен Ринг въехал в долину верхом на своем буланом коне, его не покидало чувство, что он возвращается домой. Все точно, это должно быть где-то здесь. Вот тут он и остановится. Почти десять лет он мотался вдоль и поперек по западным просторам, и теперь настало время остановиться, остепениться, если такое вообще возможно. Ну вот он, пожалуй, и приехал.

С виду хижина сохранилась совсем даже неплохо, хотя Тейлор предупредил его, что дом уже вот как три года стоит пустой. Все делалось прочно и на совесть, и хотя долина и участок вокруг дома сплошь заросли высокой травой, доходившей порой до пояса, он замечал на земле следы, оставленные копытами неподкованных диких мустангов и оленей. И еще он обнаружил там следы одной-единственной подкованной лошади, всегда одной и той же.

И эти самые следы неизменно приводили прямиком к двери и обрывались, но ему удалось разглядеть и другое: кто-то подходил к хижине и заглядывал в окна, оставляя после себя на земле очень маленькие следы. Зачем кому-то раз за разом заглядывать в окна пустого дома, в котором давно никто не живет? Подойдя к хижине, он тоже бросил взгляд в окно. Ничего особенного: полутемная комната, в которой на всем лежит толстый слой пыли, лучик серого света пробивается сквозь мутное стекло противоположного окна, стол, пара стульев и прекрасный старый камин – сразу видно работу хорошего мастера.

– Этот камин мог выложить кто угодно, но только не ты, Бен Тейлор, – пробормотал Ринг, – потому как более или менее нормально ты управляешься лишь с клеймами да еще, может быть, с колодой карт. И за всю свою жизнь не сумел бы создать столь великолепной и полезной вещи, как эта.

Хижина стояла на вершине пологого холма, у самого подножия возвышавшейся позади нее красной скалы, и всего в какой-нибудь полусотне футов от дома бил родник, маленький ручеек вытекал из камней, сбрасывая свои воды в небольшую заводь, а затем продолжал свой неспешный, извилистый путь по долине, чтобы впоследствии соединиться с более полноводным ручьем, что протекал примерно в четверти мили отсюда.

Вокруг хижины росло несколько елей; еще пара сикамор и один тополь нашли себе место у ручья. Был здесь и свой небольшой сад – несколько кустов крыжовника и пара яблонь. Сразу видно, что в свое время ветви деревьев аккуратно подрезались.

– И к этому, Бен Тейлор, ты тоже руки не прикладывал! – рассудительно произнес вслух Аллен Ринг. – Да, жаль, конечно, что я ничего не знаю об этом домишке.

Время летело, словно испуганная антилопа. Отыскав в сарае косу, он скосил высокую траву вокруг дома, залатал дыры, которые крысы прогрызли в полу, и даже проредил кусты – судя по всему, последний раз здесь этим занимались несколько лет назад, – и починил сарай.

В тот день, когда он собирался расчистить родник, к дому подъехала Гейл Трумэн. Аллен как раз заканчивал разравнивать дно. Он услышал, как звонко цокнула о камень лошадиная подкова, тут же выпрямился и принялся разглядывать девушку на гнедом мустанге. Она изумленно смотрела по сторонам, переводя взгляд со стога скошенной травы на блестевшие чистыми стеклами окна дома. Он видел, как она спрыгнула с лошади и подбежала к окну, и тогда, отложив инструмент, направился к ней.

– Ищете кого-нибудь, мэм?

Резко обернувшись, она осуждающе смотрела на него широко распахнутыми голубыми глазами.

– Что вам здесь надо? – строго спросила девушка. – Почему вы считаете себя вправе вот так взять и самовольно вселиться?

Он улыбнулся, однако, без сомнения, вопрос его слегка озадачил. Бен Тейлор ни словом не обмолвился о том, что сюда станет наведываться девчонка, да еще такая, как эта.

– Вообще-то я владелец всего этого! – объявил он. – Вот, привожу в порядок хозяйство, буду здесь жить.

– Вы хозяин? – В ее голосе слышалось явное недоверие, граничившее с отчаянием. – Но этого не может быть! Не может! Владелец этого дома в отъезде, и он никогда не стал бы его продавать! Слышите, никогда!

– К вашему сведению, мэм, он его и не продавал, – вежливо заметил Ринг. – А просто проиграл мне в покер. Мы встретились по пути в Техас.

Она ужаснулась:

– В покер? Уит Бэйли играл в покер? Никогда не поверю!

– Человека, у которого я выиграл это ранчо, звали Бен Тейлор, мэм. – Ринг вынул из кармана бумагу и развернул ее. – Хотя припоминаю, Бен в самом деле говорил мне, что если кто-либо станет расспрашивать об Уите Бэйли, то я должен сказать, что он умер на Гваделупе – избыток свинца в организме.

– Уит Бэйли мертв? – Известие глубоко потрясло девушку. – Вы в этом уверены? Надо же!

Ее лицо побледнело, как будто умерла какая-то частичка ее души. Отвернувшись, она смотрела на долину, и он взглянул в том же направлении. Аллен Ринг вспомнил, какой восторг испытал он, когда перед ним впервые открылся этот вид. Он просто замер на месте, стоя как вкопанный, охваченный необычным и в то же время каким-то до боли знакомым чувством, суть которого даже не пытался выразить словами.

Перед ним расстилалась долина, поросшая высокой, но местами несколько подвядшей с приходом осени травой. Справа темнели подтянутые ели, выстроившиеся ровной шеренгой, словно строй солдат на параде; за небольшим перелеском виднелся кусочек холмистой местности, а дальше открывался вид на еще более широкую долину, необозримые просторы которой таяли в сизовато-лиловой дымке, и лишь кое-где виднелись золотые свечи тополей, листья на которых в преддверии приближающихся холодов сделались ярко-желтыми.

Словами этого не передать; о такой красоте можно лишь мечтать, но воспроизвести ее в точности кистью или словом все равно никому никогда не удастся.

– Как… как тут красиво, вы не находите? – проговорил он.

Девушка обернулась и, похоже, только теперь, в первый раз за все время, сумела по-настоящему его разглядеть. Перед ней стоял высокий юноша, с виду как будто ковбой, с копной густых рыжевато-каштановых волос, печальными серыми глазами и взглядом страдающего от одиночества человека.

– Да, очень красиво. Знаете, я так много раз приезжала сюда, чтобы посмотреть вот на все это. И на хижину тоже. Мне кажется, это самое прекрасное место, где мне когда-либо приходилось бывать. И тогда я мечтала, как… – Она замолчала, внезапно смутившись. – Прошу прощения. Мне не следовало бы этого говорить. – Девушка мрачно посмотрела на него. – Мне пора. Полагаю, теперь все это ваше.

Ринг стушевался.

– Мэм, – искренне проговорил он, – этот дом мой, мне здесь хорошо, и я никогда и никому не собираюсь его уступать. Но только открывающийся отсюда вид не может принадлежать никому. Им владеет всякий, кто способен смотреть и видеть его красоту, так что вы можете приходить сюда в любое время и глядеть на все, на что только пожелаете. – Ринг усмехнулся. – Дело в том, – добавил он, – что я собираюсь заняться интерьером дома, а опыта в подобных вещах у меня нет никакого. Возможно, вы смогли бы помочь мне в этом. Мне бы хотелось домашнего уюта. – Он густо покраснел. – Видите ли, вся моя жизнь прошла на чужих ранчо, в общих спальнях, где жили рабочие. Я никогда не имел собственного угла.

Она понимающе улыбнулась:

– Ну конечно же! Я бы с радостью, но вот только, – лицо ее помрачнело, – жить здесь вам не дадут. Вы же еще не встречались с Россом Билтоном, ведь нет?

– А кто это? – поинтересовался Ринг. Он кивнул в сторону всадников, направлявшихся к ним. – Уж не он ли к нам в гости?

Бросив беглый взгляд назад, она утвердительно кивнула:

– Будьте осторожны! Он городской шериф. А с ним – Бен Хейген и Стэн Брюле.

Брюле он запомнил хорошо, но вот только припомнит ли Брюле его?

– Кстати, меня зовут Аллен Ринг, – представился он, слегка понизив голос.

– А я Гейл Трумэн. Мой отец – хозяин ранчо «Тол Т».

Билтон оказался рослым человеком в белой шляпе. Ринг сразу понял, что он ему не симпатичен, и догадывался, что этому чувству в скором времени суждено перерасти во взаимную неприязнь. Брюле он знал в лицо. Выходит, коренастый и есть Бен Хейген. Если за все это время Брюле и изменился, то очень несущественно – ну, разве что похудел немного, но его узкое лицо с резкими чертами сохраняло привычное злобное выражение.

– Как дела, Гейл? – как бы между прочим обронил Билтон. – Это что, твой приятель?

Аллен Ринг принадлежал к числу тех, кто любил сразу раскрыть свои карты.

– Да, я ее друг, и к тому же владелец этого дома.

– Хозяин «Красной скалы»? – В вопросе Билтона сквозило недоверие. – Но это будет очень нелегко доказать, друг мой. К тому же именем закона на это хозяйство наложен арест.

– От чьего имени? – поинтересовался Ринг. Он чувствовал, что Брюле относится к нему настороженно, но пока не находил подтверждения своим ощущениям.

– От моего. В этом городе я шериф. Здесь совершено убийство, и пока оно не будет раскрыто, а убийцу не призовут к ответу, здесь ничего нельзя трогать. Вы же начали здесь что-то переделывать, но, может быть, суд все-таки отнесется снисходительно к вашим действиям.

– Так, значит, вы шериф в городе? – Аллен Ринг сдвинул шляпу на затылок и потянулся за табаком. – Это уже довольно интересно. Но в таком случае разрешите напомнить, что сейчас вы находитесь за пределами города.

– Нет никакой разницы! – Голос Билтона стал резким. Сразу видно, что он не привык к тому, чтобы ему перечили, и ожидал беспрекословного подчинения ото всех. – Чтобы до темноты и духу твоего здесь не было!

– А на мой взгляд, разница имеется, и довольно существенная, – спокойно возразил Аллен. – Я выиграл это хозяйство в покер, поставив на кон против него все, что имел. Я вытащил четыре карты, потому что мне было необходимо выиграть: девятка и три туза. Рисковое дело, конечно, но игра стоила свеч. К тому же я надлежащим образом оформил сделку. Так что все официально. И я не знаю такого закона, который бы предписывал накладывать арест на дом только потому, что там произошло убийство. А уж коль скоро прошло уже три года, а следствие все еще топчется на месте, то я посоветовал бы городу сменить шерифа.

Росс Билтон пришел в ярость, но ему все же удалось сдержаться.

– Я тебя предупредил и приказал убраться отсюда. Если ты не сделаешь этого по доброй воле, я выдворю тебя отсюда властью, данной мне законом.

Ринг улыбнулся:

– А теперь, Билтон, послушай, что я тебе скажу! Возможно, с теми, кто любой ценой избегает неприятностей, у тебя такой номер и прошел бы! И он, бедолага, поверил бы, что у тебя и в самом деле имеется такое право. Но меня обдурить тебе не удастся, я не из пугливых, правда, Брюле?

Он так резко обернулся к Брюле, что тот застыл в седле, готовый в любое мгновение выхватить оружие. Он досадливо поджал губы, но тут его как будто осенило.

– Аллен Ринг! – воскликнул он. – Снова ты!

– Угадал, Брюле. Но только на сей раз мне не придется перегонять стадо через Индиан-Нейшен, чтобы столкнуться в пути с шайкой гнусных воров и бандитов, одним из которых был ты. – Ринг перевел взгляд на Билтона: – Ты считаешь себя представителем закона? И имеешь дело с ним? Так ведь на него уже давно объявлен розыск по всему Техасу, да и подвигов за ним числится предостаточно: от убийств до конокрадства.

Росс Билтон смерил Ринга долгим, пристальным взглядом.

– Тебя предупредили, – повторил он.

– А я остаюсь, – резко заявил Ринг. – И если снова решишь наведаться сюда, то держи своих койотов подальше. Терпеть их не могу!

Брюле держал руку наготове, лицо его окаменело, губы зло поджались. Ринг спокойно наблюдал за ним.

– Ты свое дело знаешь, Брюле. Подожди, пока я повернусь спиной. Потому что, если ты начнешь дергаться сейчас, то я вышибу тебе мозги.

Стэн Брюле медленно опустил руку, а затем, ни слова не говоря, последовал за Билтоном и Хейгеном, с суровым видом наблюдавшими за происходившим.