Текст книги "Дитя понедельника"

Вам когда-нибудь доводилось есть улиток эскарго в этаком скользком чесночном масле? Ладно, допустим, вы гурман и без ума от этих самых улиток. Но согласитесь, вас не миллионы! Лично меня тотчас затошнило от одного вида этих склизких морских обитателей.

– Не любишь улиток? – осведомляется Руперт, заметив, что я катаю моллюсков по лужице из растопленного масла.

– Я… на диете, – сообщаю я. – А улитки просто великолепны. Так жаль.

– На диете? Отличная идея! – восклицает Чарлз. – Конечно, до победной дистанции тебе еще очень далеко, дорогуша, но главное – сделать первый шаг. Даже если впереди годы голодания.

– Ты разбираешься в диетах, Чарли? – интересуется Присцилла, коллега Руперта, сидящая напротив Чарлза. Рядом с ней я вижу и ее мужа Джастина, прилизанного домашнего мужчину с намечающимся брюшком и слабовольным ртом подкаблучника.

Ванна ненавидит Присциллу за то, что та не носит лифчик и утягивается в корсеты. От этого ее фигура и грудь выглядят более соблазнительно и, что больше всего бесит мою подругу, постоянно находятся в опасной близости от Руперта. Ванна уверена, что Присцилла имеет виды на ее мужа.

– Не очень, – признается Чарлз, пожирая глазами полуобнаженную грудь Присциллы (на ней довольно прозрачная блузка). – Но я считаю, что человек должен следить за собой. Как ты, например. В современном мире внешность практически делает человека.

Это уже слишком! Не при мне, пожалуйста!

– Вот как? – спрашиваю я невинным тоном. – Пожалуй, ты прав, Чарлз. Внешность крайне важна. Уверена, ты уже задумывался над тем, в какую клинику по трансплантации волос обратиться. Ведь тебя наверняка раздражает твоя намечающаяся лысина. С ней ты скоро будешь похож на монаха.

Лицо Чарлза становится багровым. Ванна весело подмигивает мне через стол. Я чувствую себя отомщенной.

– Следующее блюдо! – провозглашает Руперт, и тотчас две официантки начинают собирать наши тарелки. – Копченый лосось и фуа-гра.

Вот это уже по мне. Многие виды рыбы я не переношу на дух, но это не относится к лососине. Попробовав фуа-гра, я тоже остаюсь довольна. Забыв обо всем, начинаю поглощать содержимое своей тарелки, когда меня прерывает голос Чарлза.

– Ты же сказала, что соблюдаешь диету? – непритворно удивляется он. – А ведь гусиная печень – довольно калорийный продукт. Ты знаешь, что «гра» в переводе с французского означает «жирный»?

Я еле сдерживаю себя, чтобы не спросить: «А как по-французски будет „отвали, лысый козел“?»

Вместо этого, подцепив огромный кусок паштета и запихнув его себе в рот, я смотрю прямо в глаза Чарлзу. Тот фыркает и устремляет взгляд в свою тарелку.

– До чего же я люблю фуа-гра из «Золотого петушка»! – восклицает Руперт. – Только там это блюдо еще готовят по старинке. Во всех остальных заведениях вам подадут лишь профанацию великолепного рецепта.

– Что значит «по старинке»? – немедленно раздается над столом. Я как раз запихиваю в рот очередной кусок паштета и цепляю серебряной вилочкой новый.

– Разве вы не знаете? Гуся нужно кормить на убой, насильно, до тех пор, пока его печень сама не лопнет, – отвечает Руперт торжествующе.

Кусок застревает у меня в горле. Желудок неприятно сжимается, а еще где-то ниже (наверняка в районе печени) начинает покалывать.

– Кстати, Чарлз, – щебечет Ванна, заметив мою бледность, – я говорила тебе, что Анна занимается отбором сценариев в «Уиннинг продакшнс»?

– Впервые слышу о такой компании, – рассеянно отвечает Чарлз.

– Возможно, ты не слышал о компании, но уж фильмы, снятые с ее участием, ты должен был видеть. Комедию «Туикнем», к примеру, которая вышла в прошлом году. Или «Ледяной дом». Он даже какую-то премию получил.

Похоже, эти названия знакомы Чарлзу. Он вновь оборачивается ко мне.

– Наверняка занимаешься подбором достойного материала?

– Именно так, – киваю я, хотя ни один из названных фильмов не имеет ко мне никакого отношения. Однако «Ледяным домом» занималась Китти, так что я решила присоседиться к начальнице. – Мы подбираем сценарии.

– Но ведь снимают в основном коммерческие фильмы. – В голосе Чарлза слышна претензия. – Студии вкладывают деньги только во все это коммерческое дерьмо, а настоящие шедевры оказываются за бортом.

– Компании интересуют проекты, которые себя окупят. А люди покупают билеты только на коммерческие фильмы.

– Да дерьмо все это! – возмущенно восклицает Чарлз. – А так называемое «британское кино» – дерьмо в квадрате!

– Целиком с тобой согласна! – подхватывает Присцилла. Ванна бросает на меня умоляющий взгляд, поэтому я вежливо обращаюсь к Чарлзу:

– Возможно, твои книги могут быть адаптированы для киноиндустрии.

– Конечно, могут! – соглашается тот, словно это само собой разумеется. – Но съемки фильма по своей книге я доверил бы только уважаемой, солидной компании. Ведь для верного понимания моих произведений важны не сами реплики, а полутона, оттенки эмоций. – Он подозрительно смотрит мне в лицо. – Ваша компания понимает толк в хорошей литературе, Анна? А ты сама способна отличить достойное произведение от макулатуры?

– Я просто просматриваю сценарии и отбираю подходящие.

– Ах вот как! – Чарлз тотчас утрачивает ко мне интерес. – Значит, окончательное слово не за тобой? Может, мне поговорить с твоим боссом? Как его зовут? Пожалуй, мне стоит обратиться к нему напрямую.

– Ее зовут Китти. – Я мило улыбаюсь, стараясь не заскрежетать зубами. – Но она принимает только сценарии, одобренные ее персоналом.

– Разве мои произведения нуждаются в рекомендациях? – самодовольно усмехается Чарлз. – Кроме того, я могу сказать, что ты меня рекомендовала.

– Сначала я должна просмотреть материал, – вздыхаю я.

– Это еще зачем?

Я беспомощно оглядываюсь в расчете на поддержку, но Ванна оживленно разговаривает со своими соседями, а Руперт развлекает Присциллу. Над столом слышится негромкий гул голосов: кажется, все увлечены беседой. Никому нет дела до произведений Чарлза и до меня.

– Видишь ли, фильм и книга выполняют различные функции. Не всегда возможно снять хорошую ленту по книге, особенно такой, где важны, как ты говоришь, полутона и оттенки эмоций.

– Все ясно.

– Мы ищем сценарии с интересным сюжетом. Таким, чтобы захватывало дух. Вроде «Парка юрского периода», например, или «Рокового влечения».

– Отстой!

– По большинству хороших книг никогда не снимали фильмов, потому что они не окупятся. На экране не всегда можно передать атмосферу, которая царит в книге. Публика просто не пойдет на подобные фильмы.

– Да ваша публика сама не знает, что ей нужно! Стадо баранов, вот кто они!

Кажется, я знаю, с кем можно познакомить Чарлза. Думаю, они смогли бы найти общий язык с Джоном. Они бы дружно крыли современную киноиндустрию и чувствовали бы единение душ. Хотя Джон никогда не рекомендовал бы книгу Чарлза Китти – он ненавидит, когда к другим приходит успех, которого сам он не добился.

– Я понял, – мрачно цедит Чарлз. – Всем этим киностудиям нужны сценарии вроде писулек Триш.

– Что-что?

– Триш написала сценарий про свадьбу, которая пошла наперекосяк. Дерьмо! Полный отстой!

– А… – разочарованно тяну я.

Свадьба, которая пошла наперекосяк. Избитый сюжет.

– Понимаю твою реакцию, – вдруг начинает смеяться Чарлз. – Дурацкий сценарий! Называется «Мамаша невесты». Мамаша ревнует дочь и пытается расстроить ее свадьбу, а затем сама влюбляется в родственника собственного грума.

Я тоже смеюсь.

– Довольно забавно.

Превосходный сценарий для Греты Гордон! Лучше не найти.

– Забавно? – Чарлз мрачнеет. – Дешевка, а не сюжет! Ты прочла бы его и тотчас забыла, о чем читала.

– Но ты же не забыл.

– Вот мой роман… – начинает Чарлз.

– Погоди, – обрываю его я. – А как связаться с этой… Триш?

Чарлз застывает, словно внезапно превратился в статую.

– А зачем тебе это? Триш Эванс – нянька моих племянников, необразованная глупая особа. Лучше послушай про мой роман. Он посвящен…

– У меня появилась одна идея, – говорю я, тщательно подбирая слова. – Мне нужно представить начальнице несколько новых сценариев. Понимаешь, если каждый из них окажется дешевкой, не стоящей возни, то Китти придется подыскивать что-то более приличное, из диаметрально противоположного жанра.

– Ты о серьезной литературе? – Кажется, Чарлз клюнул. – Да, о ней. Возможно, Китти заинтересуется хорошей книгой с сильными персонажами и необычной… э… атмосферой.

– То есть ты хочешь подсунуть ей дерьмо, чтобы она обратила внимание на мой роман? – озаряет Чарлза.

– Ты чрезвычайно догадлив, мой друг!

– Ага. – Он тотчас вытаскивает солидную, с позолоченными уголками, визитку и быстро черкает на ней несколько строк. – Эта телефон моей сестры, леди Картрайт. Она жена известного пластического хирурга, сэра Ричарда Картрайта.

– Ах, того самого! – восклицаю я, хотя никогда не нуждалась в услугах педиатра, а значит, впервые слышу это имя.

– А твоя Китти… она прислушивается к твоим советам?

– Я ее доверенное лицо! – заявляю без тени сомнения. Чарлз поднимает бокал с красным вином и провозглашает:

– За Анну! За ее тонкий ум!

Я чокаюсь с ним бокалом, пытаясь представить, как выглядит Триш.

– За твой талант! – льстиво отвечаю я.

Остаток вечера проходит под эгидой нудных разговоров и многообразия блюд, названия которых я уже не помню. Когда наступает очередь кофе, я не чаю поскорее свалить домой.

– Тебе понравилось? – Ванна настойчиво сжимает мою руку. – Чарлз оказался приятным собеседником, как я погляжу! Ты болтала только с ним! Вы отлично смотрелись рядом!

– Все было чудесно, – киваю я, не желая разочаровывать подругу.

– Надеюсь, вы еще не раз увидитесь. Конечно, Чарлз немного заносчив, когда дело касается его книг, но в целом он довольно мил. – Ванна переходит на шепот. – У него трастовый фонд. И квартира на Итон-сквер, очень неплохая.

– Отличная партия, – киваю я.

– Чарлз, дорогой! – Ванна подхватывает Чарлза под локоть, когда тот собирается взять пальто. – Ты посадишь Анну в такси?

– Разумеется, с превеликим удовольствием, – вполне искренне говорит тот. – Я не позволю прекрасной леди добираться в одиночку.

– Но я собиралась спуститься в метро, – пытаюсь я протестовать.

– Ни в коем случае! – Чарлз вошел в роль благородного рыцаря. Уверена, что его вдохновила на этот подвиг гипотетическая возможность стать сценаристом фильма.

По дороге домой, в такси, я размышляю о том, что такого плохого я натворила в прошлой жизни, чтобы заслужить все это. Конечно, надо отдать должное Чарлзу. Он гораздо привлекательнее Брайана, у него не воняет изо рта, и он не поскупился на такси. С другой стороны, Чарлз даже не пытается делать вид, что очарован мной, он просто наивно отдает должное моей изобретательности и будущей полезности. Он с огромным удовольствием говорит со мной о своей книге, о своем таланте и своем потенциале, а также о своей привлекательности и своем же уме. Я довольно быстро усвоила, что во время такой беседы проще всего вставлять иногда «угу» или «хм-м», а порой «неужели?» – и Чарлз будет вполне доволен.

– Понимаешь, Анна, – вдруг говорит он, когда такси преодолело большую часть пути до моего дома, – меня не понимают женщины.

– Неужели? Мне очень жаль!

– Представь себе, я уже три года не имею постоянных отношений!

Очень даже представляю.

– Не может быть!

– Это правда, – горько говорит Чарлз. – Они не умеют жить рядом с гением. Все мои женщины рано или поздно говорили, что пора мне найти «настоящую работу». Какая чушь! Что может быть более настоящим, чем служение музам?

– Действительно, что? – откликаюсь я.

– Конечно, все они с удовольствием тратили мои деньги, жили в моем доме и мешали мне работать. У меня сложилось впечатление, что женщина – это такое существо, у которого постоянно болит голова и половину месяца занимают критические дни.

– Какой кошмар! – искренне ужасаюсь я.

– Ведь критические дни не могут длиться половину месяца?

– Э… обычно… так не бывает.

– Я знаю. Я справлялся в Интернете.

На горизонте возникает силуэт моего дома. Ура!

– Никто из них не рассмотрел меня настоящего, вот в чем беда! – продолжает страдать Чарлз.

– Думаю, так будет не всегда. Ты обязательно встретишь настоящую женщину, – бормочу я утешающим тоном, не отрывая взгляда от своего дома. К сожалению, мы застреваем на светофоре.

Следующий вопрос Чарлза повергает меня в пучину недоумения:

– Ты с кем-нибудь встречаешься?

– В данный момент нет.

– Ну, еще бы! Вот уж спасибо!

– Приехали! – радостно восклицаю я. – Спасибо, что подвез, Чарлз. С нетерпением буду ждать выхода твоей книги.

– Анна, – вдруг произносит Чарлз чувственным голосом, выходя из такси вслед за мной. – Ты мне понравилась. Ты умеешь слушать. Обычно женщины только болтают, причем исключительно о себе.

– Э… я польщена, – говорю я, отступая к подъезду.

– Может, я позвоню тебе как-нибудь и мы куда-нибудь сходим? У нас должно быть что-то общее, если уже есть общие друзья.

– Э-э… а-а…

Помогите! Как мне выбраться из этой ситуации без потерь? И почему я не сказала, что у меня есть парень?

– Вижу, ты смущена, но довольна. Значит, договорились? – восклицает Чарлз с неподдельной радостью. – Тогда я позвоню тебе и приглашу на свидание. Это был твой вечер, Анна! Спокойной ночи.

– Слышала новости? – спрашивает Шарон, едва я пересекаю порог нашего кабинета.

Я не успела даже положить сумку, как она налетела на меня, размахивая руками. Судя по ее возбужденному состоянию, случилось что-то из ряда вон выходящее.

Я пытаюсь угадать:

– Джон сделал Китти предложение. – Нет.

– Значит, ты нашла сценарий-шедевр.

– Нет же! – нетерпеливо говорит Шарон, встряхнув кудрями. На ее лице написано возмущение моей тупостью.

– Китти уволили.

– Неужели? – восклицает Шарон, просияв.

– Да нет, я просто пытаюсь угадать, что у тебя за новости.

– Я перехожу в другой отдел, – гордо провозглашает она. – Меня повысили.

Моя челюсть буквально падает вниз.

– Что?!

Как такое возможно? Неужели не нашлось никого более достойного повышения? Ну хотя бы Пит Рокс. Ведь Шарон постоянно грозило увольнение в связи с ее патологической ленью. Последние шесть месяцев она держалась на своем месте лишь благодаря протекции мужчин в составе руководства.

– Майк Уотсон заметил во мне потенциал, – с триумфом объявляет Шарон. – Теперь я официально работаю на него в качестве помощника директора по развитию.

Мне не хватает воздуха.

– Но ты же работаешь на Китти.

Потрясена не одна я, потому что секундой позже моя начальница врывается в нашу комнату и останавливается, уперев руки в костлявые бока. Ее глаза мечут молнии.

– Что все это значит? – кричит она прямо в лицо Шарон. – Это что, шутка такая?

Еще секунду спустя рядом с Китти буквально из воздуха материализуется Майк. Лицо его искривлено ироничной усмешкой. Они с Китти какое-то время ходят друг возле друга, словно два диких зверя, выясняющих, кому принадлежит территория.

– Какие-то проблемы, Китти? – весело спрашивает Майк.

– Да уж есть одна, – цедит Китти сквозь зубы. – На доске объявлений висит записка, сообщающая, что ты переманил к себе Шарон.

– Это соответствует истине. Мне требовался новый человек. Думаю, ты легко обойдешься и этими двумя. – Майк брезгливо указывает на меня и Джона.

– А меня ты спросить не подумал?

– Но ты же была так занята, Китти, – глумливо говорит Майк. – Ты же так тщательно готовишься к кадровым перестановкам в компании! Эли Рот и все такое.

Если бы взгляд мог убивать, то тот, что Китти адресовала Шарон, свалил бы дурочку замертво. Шарон самодовольно ухмыляется.

– Значит, тебя повысили, – шипит Китти. – Думаю, нет смысла спрашивать, за какие такие заслуги!

– За мой талант, – нахально заявляет Шарон. – Разумеется, за это.

Китти снова поворачивается к Майку:

– Ты хотя бы отдаешь себе отчет, что, пригрев у себя на груди эту лентяйку, только зря потратишь деньги? А когда начнут сокращать неимоверно раздутые штаты, твоя задница первой подставится под увольнение.

– Боже мой, Китти, какого ты низкого мнения о своей команде! – Однако тон у Майка уже не столь самоуверенный. Уж он-то знает, что предсказания Китти зачастую сбываются.

– Вали отсюда на хрен, – бросает Китти брезгливо.

– Женственна, как всегда, – ухмыляется Майк. – Пошли, Шарон.

– А вы двое, – Китти тычет пальцем в меня и Джона, – немедленно в мой офис.

Мы вспархиваем со своих мест, словно пташки, и бросаемся вслед за нашей взбешенной начальницей. Добрых двадцать минут она рвет и мечет, обзывая нас бездарностями, а Шарон – грязной потаскухой, затем немного успокаивается. Все это время я молчу, а Джон бормочет:

– Ты права, Китти… Ты совершенно права, Китти… Да-да, ты права, Китти…

Меня же одолевают невеселые мысли. Итак, Шарон Конрад – помощник директора по развитию. Только что эта разукрашенная кукла получила должность, ради которой я унижалась полгода. Безмозглая, тупая, пошлая девица обскакала меня лишь потому, что разболтала Майку секрет своей начальницы.

Конечно, дело не только в этом.

Окажись я на месте Шарон и расскажи я Майку о планах Китти, он просто похвалил бы меня и вскоре забыл о моей услуге. Возможно, после этого он доверил бы мне варить ему кофе.

Все дело в хорошенькой мордашке Шарон, а вовсе не в ее болтливом языке!

Ну все, с меня хватит! С этого дня я больше никогда не буду доверять ни одной симпатичной девице. Ненавижу их всех!

Кроме Ванны, конечно.

Я начинаю думать: красивые женщины – лучшее доказательство того, что Бог – мужчина. Им не обязательно работать, чтобы заполучить чужое место. Им не нужно следить за чистотой в квартире, чтобы приглашенный ими мужчина был очарован их хозяйственностью. И уж конечно, им не надо быть умными и зарабатывать деньги. Всегда найдется тот, кто захочет их поддержать, одеть в меха и бриллианты.

Красотки с легкостью проходят в элитарные клубы, им уступают места в транспорте, перед ними придерживают двери. За что? Просто за то, что у них хорошенькие мордашки!

Проклятие! Ненавижу их всех! Долой женскую солидарность!

Остается надеяться, что Роб теперь целыми днями будет плевать в кофе Шарон.

– Анна? – Это Китти. – Ты пока еще не наткнулась на приличный сценарий?

Я сжимаю в кармане визитку Чарлза Доусона.

– Возможно, что-то наклевывается, – осторожно говорю я.

– Так займись этим немедленно, – нетерпеливо произносит Китти. – Теперь Майк знает о наших планах. А значит, о них знают все. Мы не должны попусту тратить время. Возможно, завтра уже будет поздно!

– Эли Рот может приехать? – с ужасом спрашивает Джон.

– Да. В любой момент. Так что выметайтесь отсюда и делайте свои дела! Анна, что стоишь, шевели своей толстой задницей.

Короче, несмотря на то что Китти сложно назвать красавицей, ее я тоже ненавижу.

– Здравствуйте, могу я поговорить с леди Картрайт?

– Нет, – отвечает мне голос по телефону. – Миледи нет дома. Что ей передать?

– Вообще-то я ищу не ее. Мне нужно срочно связаться с – няней ее детей, Триш Эванс.

– Это я и есть. Чего вам надо? – У нее какой-то скрипучий голос – словно чем-то острым по стеклу скребут. – Кто вы такая?

Судя по говору, я имею дело со старой перечницей, так что лучше положить трубку.

– Вы из «Добрых нянь»? – продолжает Триш. – Я ведь уже говорила, что не собираюсь менять работу. Мне надбавили еще четыре тысячи в год, так что я не стану менять шило на мыло. Кстати, у меня будет своя машина, вот! И переезжать мне надоело.

– Я не из «Добрых нянь», – вставляю я торопливо.

– А! Из «Помощниц молодым мамам»! Так все равно ответ один: я не собираюсь менять работу.

– Да я совсем по другому поводу! Вижу, вас уже замучили звонки из агентств?

– О, вы себе не представляете, до какой степени! – Триш тяжело вздыхает.

– На днях я познакомилась с братом вашей хозяйки.

– А, с этим придурком! – говорит Триш очень громко и отчетливо. Судя по всему, она не боится быть услышанной. Где же тогда малыши Картрайтов?

– Он рекомендовал вас как талантливую сценаристку.

– Он меня рекомендовал? Что-то с трудом верится. Этот баран считает себя новым Чарлзом Диккенсом. – Она громко фыркает в трубку. – И что же он сказал?

– Только то, что у вас есть сценарий. Мы можем встретиться за чашкой кофе?

– А вы не серийный убийца? – с подозрительностью спрашивает Триш.

– Нет.

– Неужели? А вы бы признались, если бы были убийцей?

– Э… вероятно, не призналась бы, – отвечаю, подумав. – Но вы можете спросить Чарлза.

Триш хмыкает весьма недоверчиво. Чарлз явно для нее не авторитет.

– Послушайте, я же не зову вас ночью в темную подворотню. Давайте встретимся в каком-нибудь людном месте. Поверьте, я противница острых ножей и кастетов. Меня зовут Анна Браун, я работаю в компании, которая производит фильмы. Я ищу хорошие сценарии.

– Ладно, – соглашается Триш. – У меня в час будет обеденный перерыв. Но времени у меня немного, так что на подземке я не потащусь.

– Давайте адрес, – говорю я.

Оказывается, леди Картрайт живет в Олбани, на Пикка-дилли, совсем недалеко от меня. И чертовски далеко от моего офиса.

Все идет наперекосяк.

Битых десять минут я объясняла высокомерному привратнику, кто мне нужен. Затем еще десять минут он пытался дозвониться до Триш, ежесекундно шаря по мне подозрительным взглядом.

Еще бы, ведь он охраняет подъезд роскошного жилого дома, где живут очень богатые люди. На подъездной аллее выстроились «роллс-ройсы», «ламборгини» и другие дорогие машины современных нуворишей.

У меня ощущение, что надо уходить.

В то же время это был отличный повод отлучиться из офиса, где сложилась нервная обстановка. Я не могла больше сидеть за столом и слушать стенания Джона, вопли Китти и перешептывания секретарш. А еще того меньше я была способна думать о красотке Шарон, которая в одночасье оказалась помощником директора по развитию.

Привратник в очередной раз набирает номер, пытаясь соединиться с Триш. Безрезультатно.

– Мне придется попросить вас уйти, – строго говорит привратник. – Судя по всему, вас не ждут.

Что ж, мне остается лишь вернуться в офис и сидеть там до самого вечера, в окружении нездоровой атмосферы и собственных мрачных мыслей. А можно отправиться домой и горевать там.

– Послушайте, мисс, лучше будет, если вы… ой, алло? Мисс Эванс? К вам пришла дама. Она ждет внизу…

Похоже, привратник весьма удивлен, что меня действительно ждали.

– Она вот-вот спустится, мисс.

И в самом деле, не проходит и минуты, как появляется Триш Эванс. Она сбегает по ступенькам, что-то бурча себе под нос.

– Представляешь, никак не могла заставить этих оболтусов посидеть спокойно хоть минутку, поэтому так долго не подходила к телефону, – объясняет она привратнику. Тот понимающе улыбается в ответ. – Вот уродцы чертовы! Ну здравствуйте!

– Добрый день, – говорю почти испуганно. Она протягивает мне руку.

– Я и есть Триш. Тут кофейня через дорогу, пойдемте. У меня мало времени. Кухарка обещала присмотреть за детьми, но от нее мало толку.

Я трясу руку Триш. Вот это женщина!

Она великолепна. Крашеная блондинка с крепкими длинными ногами, как у арабского скакуна; высокие скулы тронуты румянцем; большие зеленые глаза обрамлены черными ресницами; крупный подвижный рот. Если бы Кейт Мосс была не такой худой и высветлила волосы, она бы стала весьма похожей на Триш.

Именно поэтому мне хочется закричать от отчаяния. Разве подобная Барби могла написать хоть что-то приличное? Хоть что-то интересное и неизбитое?

– Небось рады выбраться из пыльного офиса? – спрашивает Триш с открытой улыбкой. – Одно время я работала в небольшой конторе. Так прямо повеситься хотелось! Хотите сигарету?

– Э… спасибо, не надо. – Я оглядываюсь в поисках кафе и вижу прямо через дорогу итальянскую кофейню. Это просто великолепно, так как кофе мне хочется неимоверно. – Раз у нас мало времени, не будем тратить его понапрасну. Вы расскажете мне о своем сценарии за кофе. – Мы выбираем столик у окна. – Учтите, я ничего не могу обещать, – спешу добавить я. – Я же вас совсем не знаю.

– А вам и не обязательно меня знать, – смеется Триш, заказывая себе эспрессо. – Вам нужно просто прочесть сценарий. Он действительно неплох.

– Очень на это надеюсь, – бормочу я себе под нос, помешивая сахар в чашке.

Вдруг Триш изо всех сия ударяет кулаком по столу.

– Черт, даже не верится, что я с вами разговариваю! Это так удивительно! До чего же мне повезло! – Она отхлебывает кофе без сахара.

– Следите за фигурой? – задаю дежурный вопрос.

– Приходится. Таким, как я, только и остается, что полагаться на внешность. Мне пока не слишком везет, а хотелось бы устроиться не хуже других. Вот и слежу за собой. Чуть упустишь – и уже никому не нужна. Я не прочь выскочить замуж за богатого мужчину, – говорит Триш вполголоса и смеется. – И давай на ты.

Я киваю.

– Похоже, тебе не слишком нравится быть няней? Но ведь вроде бы тебе увеличили оклад? Если хорошо платят, чем плоха работа?

– Все это так, но не очень-то приятно, когда тебе постоянно дают понять, что ты только служанка. Да и дети страдают: их постоянно пичкают разными добавками, полезной дрянью, которая им не нравится. Эти богатеи живут по своим правилам, и тебе приходится под них подстраиваться.

Я смеюсь в ответ. А она не так уж и проста, эта девица. Даром что красотка.

– Знаешь, моя хозяйка не слишком добра к своим детям. Ты бы видела, как они пытаются ей угодить! Просто сердце ноет. Недавно малыши нарисовали для матери картину, а она через час выбросила ее в мусор. Сколько было слез! Я тайком вставила картину в рамку и повесила в уголке, а потом сказала, что это сделала их мать.

– Значит, ты из-за денег хочешь выйти замуж?

– У меня нет квартиры, нет машины, а уже пора подумать и о будущем.

– Наверное.

– А может, тебе так понравится мой сценарий, что ваша контора заплатит мне миллионы. Тогда я смогу забыть о замужестве и жить в свое удовольствие.

– Хочешь сказать, что тогда не нужно будет и диету соблюдать?

– Буду есть все без разбора. Знаешь, порой мне хочется придушить этого Макдоналда! Надо же было придумать такие вкусные сандвичи, а потом еще и наставить своих кафешек вокруг, соблазняя несчастных вроде меня!

Стоило ей упомянуть «Макдоналдс», как мой рот тут же наполняется слюной.

– Только представь себе огромный сочный бургер! И пакет горячей картошки фри с соусом! – мечтательно говорит Триш.

– Прости меня, – осторожно вставляю я, – но заработать миллионы на сценарии практически невозможно. Скорее всего заработать вообще не удастся, хотя шанс и есть.

– О, я знала, что мои мечты так и останутся мечтами, – вздыхает Триш.

– Прости, если обманула твои ожидания. – Я и впрямь чувствую себя виноватой. Триш мне нравится. – На данный момент я ищу удачный сценарий. Ищу везде, где только возможно. Я обязательно прочту и твой, но учти: больше девяноста девяти процентов сценариев отбраковываются.

– Интересно почему? – с любопытством спрашивает Триш.

– Потому что они бездарные.

– О! Ты всегда такая честная? – Триш улыбается. – Ну ничего, уж мой-то сценарий тебе понравится.

Она вытаскивает из сумки папку. Я вижу, что сценарий отпечатан, оформлен именно так, как требуется, и даже дырочки для креплений сделаны там, где нужно.

Очень надеюсь, что мне не придется разочаровывать эту веселую красотку.

– Хочу, чтобы ты знала: большинство авторов считают свои сценарии хорошими. Но как правило, это не соответствует действительности. Не расстраивайся, если я забракую и твой…

– Только посмотри на себя! – Триш ухмыляется. – Ты ужасно боишься меня обидеть! Я не так глупа, как может оказаться. Если сценарий не понравится, Бог с ним. Мне повезло, что ты вообще на меня вышла.

– Если мне не понравится, я могу указать тебе на ошибки, – предлагаю я, сама понимая, что делать этого не стану. – Объясню, что не так в твоей работе. Возможно, это пригодится тебе на будущее.

– Ладно, – кивает Триш. – А за твою работу хорошо платят?

– Нет. У меня паршивая зарплата.

– Вот так всегда, правда? – Она вздыхает. – Больше всего платят за самую нудную работу. Вот почему адвокаты гребут деньги лопатой.

Самое удивительное, что в офис я возвращаюсь в куда более приподнятом настроении, чем уходила. Триш мне в самом деле понравилась. Ну и что с того, что она чертовски красива? Это же не ее вина.

Я кладу сценарий Триш на край стола и делаю несколько звонков. Откуда в моем голосе вдруг взялись эти властные нотки?

– Да, Китти нужны только лучшие кадры. Пришлите самого талантливого… вот мы и проверим, насколько он талантлив… и не вздумайте предлагать нам каких-нибудь болванов вроде тех, что приходили на прошлой неделе!

– Здравствуйте. Гранки к «Перманенту» готовы? Тогда пришлите их Китти в офис, да побыстрее…

Странно, в прошлый раз я везде натыкалась на отказ, хотя разговаривала гораздо вежливее. Неужели для успеха необходима сталь в голосе?

Мимо проходит Китти и показывает мне поднятый вверх-большой палец. Похоже, она одобряет мое поведение. Я оглядываюсь на Джона, но тот на меня не смотрит. Он что-то торопливо говорит по телефону, прикрыв трубку рукой. Джерри Магуайр чертов. Вечно скрытничает. Все ему кажется, что он суперагент!

– А это что?

Повернувшись, вижу у своего стола Шарон. Она пытается заглянуть в сценарий Триш.

– «Мамаша невесты»? Триш Эванс? Откуда это? Я выхватываю папку из ее рук.

– Это мое.

Шарон протягивает ко мне руку с длинными ногтями, покрытыми серебристым лаком.

– Это принадлежит компании, а не тебе. Давай сюда.

Я неторопливо прячу папку в нижний ящик своего стола и закрываю его на ключ. Щеки Шарон становятся красными, она надувает губы.

– Если ты забыла, теперь я помощник директора по развитию. Я старше тебя по должности.

– Этот сценарий принадлежит Китти, – поправляю ее я. – И разве теперь я отчитываюсь перед тобой? Что-то не помню, чтобы меня переводили в другой отдел.

Шарон в бешенстве округляет глаза.

– Может, мне собрать совещание, на котором будет решаться этот вопрос?

– А разве у тебя есть такие полномочия? – раздается тихий, какой-то шипящий голос Китти за спиной Шарон. Та вздрагивает и сразу утрачивает весь свой запал.

Даже я не заметила, как Китти вошла, но мне очень интересно посмотреть, чем закончится это противостояние.

– Ах, Китти, это ты! – Шарон быстро приходит в себя. – Тогда, может, ты объяснишь Анне, что сценарии в стенах этого здания принадлежат компании, а не только Анне Браун?

– …или Китти Симпсон? – В голосе Китти отчетливо слышна угроза.

О, это великолепно! Словно смотришь фильм Би-би-си о дикой природе. О том, как старый лев пытается поставить на место зарвавшегося самца из молодняка.

– Да, именно это я и хотела сказать! – кивает Шарон, еще не понимая, куда клонит Китти. – Мы – одна команда и должны работать вместе.

Я непочтительно фыркаю. К сожалению, за секунду до этого я сделала глоток кофе, так что разбрызгиваю часть содержимого чашки. Всем известно, что «Уиннинг продакшнс» никакая не команда, а стая хищников, где каждый стремится урвать кусок пожирнее.