Текст книги "Маленькие женщины"

Глава одиннадцатая

– Первое июня! Завтра Кинги уезжают на побережье, так что я буду свободна. Трехмесячные каникулы – какое счастье! – с порога воскликнула Мег, вернувшись домой теплым летним днем и застав Джо лежащей на диване.

Джо выглядела необычно усталой и опустошенной. Бет снимала с нее запыленные башмаки, а Эми готовила на всех освежающее средство – лимонад.

– Тетушка Марч отчалила уже сегодня, но у меня нет сил этому обрадоваться! – простонала Джо. – Я до ужаса боялась, что она попросит меня поехать с ней. И тогда мне пришлось бы согласиться, а ведь в Пламфилде весело, как на кладбище, посему я бы предпочла отказаться от столь сомнительного удовольствия. Знали бы вы, каких трудов нам стоило отправить туда старую леди. Всякий раз, когда она обращалась ко мне, меня охватывал страх, ведь я так торопилась от нее избавиться, что была с ней необычайно мила и старалась во всем помочь, и потому боялась, что в конце концов она решит, будто не сможет без меня обойтись. Я дрожала, как в ознобе, до тех пор, пока тетушка не уселась в экипаж. Напоследок я чуть не спятила от страха. Она высунулась в окошко, когда экипаж уже тронулся, и крикнула:

– Джозефина, ты не…

Честно говоря, я не расслышала, что она хотела мне сказать, потому что повернулась и со всех ног бросилась прочь. Забежав за угол, я остановилась, чтобы перевести дух, и только тогда почувствовала себя в безопасности.

– Бедная старушка Джо! Когда ты вернулась домой, на тебе лица не было, – подхватила Бет, ласково обнимая ноги сестры.

– Тетушка Марч – сущий фенхель-самфир, правда? – заметила Эми, с критическим видом пробуя напиток собственного приготовления.

– Она имеет в виду вампира, а не кулинарную приправу, но это пустяки. Сейчас слишком тепло, чтобы придираться к чужим оговоркам, – пробормотала Джо.

– И как вы собираетесь провести свои каникулы? – осведомилась Эми, тактично меняя тему разговора.

– Я буду допоздна валяться в постели и ничего не делать, – донесся из глубин кресла-качалки голос Мег. – Всю зиму я вставала ни свет ни заря, а потом целыми днями горбатилась на чужих людей, так что теперь намерена отдохнуть и повеселиться от души.

– Нет, – произнесла Джо, – такой дремотный отдых не для меня. Я уже отложила для себя целую стопку книг и намерена воспользоваться дарованной мне свободой, чтобы прочитать их, забравшись на свою любимую старую яблоню. Ну то есть если не буду валять ду…

– Только не говори «валять дурака»! – с деланым испугом воскликнула Эми, мстя за «самфира».

– Ладно, скажу «играть с Лори». В этом нет ничего неприличного, ведь он – наш друг.

– Давай и мы не будем делать уроки, Бет, хотя бы иногда. Лучше станем играть и петь, как остальные девочки, – предложила Эми.

– А что, я так и сделаю, если только мама не будет меня ругать. Я хочу разучить несколько новых песен, а моим деткам нужны обновки на лето. Они ужасно выглядят и очень страдают в своем старье.

– Можно, мама? – спросила Мег, поворачиваясь к миссис Марч, которая молча шила, сидя в так называемом мамином уголке.

– Хорошо, поэкспериментируйте с недельку и посмотрите, понравится вам это или нет. Полагаю, что к вечеру субботы вы увидите, что сплошной отдых и игры так же плохи, как и непрерывная работа.

– О нет, этого не может быть! Я уверена, что мы будем в восторге, – самодовольно ответила Мег.

– А сейчас я хочу предложить тост, как говорит моя подруга и партнер Сара Чемп. Веселье до упаду и никаких забот! – воскликнула Джо, поднимая бокал с лимонадом.

Все дружно подхватили и со смехом выпили, начав эксперимент с ничегонеделаньем.

На следующее утро Мег сошла вниз только после того, как часы пробили десять. Завтрак в одиночестве пришелся ей не по вкусу, да и комната выглядела пустой и неприбранной, потому что Джо не поставила цветы в вазы, Бет не стерла пыль, а Эми не убрала валявшиеся повсюду книги. Все вокруг выглядело грязным и убогим, за исключением «маминого уголка», который был таким же чистеньким и опрятным, как всегда.

Мег ничего не оставалось, кроме как «сидеть и читать», то есть зевать и воображать, какие красивые платья она сможет купить на свое жалованье. Джо провела утро на реке в обществе Лори, а после обеда забралась на свою яблоню и принялась читать сентиментальный роман и заливаться слезами. Бет же начала с того, что вытащила все вещи из большого шкафа, в котором размещалось ее семейство, но вскоре устала и, оставив после себя небывалый беспорядок, занялась музыкой, радуясь тому, что ей не надо мыть посуду. Эми прибрала в беседке, надела свое лучшее белое платье, пригладила непокорные кудряшки и уселась под жимолостью рисовать, надеясь, что кто-нибудь увидит ее и поинтересуется, кто же эта юная художница. Поскольку интерес к ней проявили лишь комары-долгоножки, с любопытством рассматривавшие ее работу, девочка встала и отправилась на прогулку, но попала под дождь и домой вернулась промокшая до нитки.

Во время вечернего чаепития сестры обменялись впечатлениями и сошлись на том, что день выдался исключительно приятным, но необыкновенно долгим. Мег, которая после обеда отправилась за покупками, приобрела чудесный голубой муслин, но, развернув его дома, обнаружила, что он линяет, и это открытие изрядно испортило ей настроение. У Джо во время катания на лодке обгорел нос, а от чересчур долгого чтения ужасно разболелась голова. Бет нервничала из-за беспорядка, устроенного ею в собственном шкафу, и выяснила, что разучить три или четыре новые песни сразу не так-то легко. Эми ужасно расстроилась из-за того, что ее белое платье серьезно пострадало под дождем, а ведь на следующий день должна была состояться вечеринка у Кэти Браун, и теперь ей совершенно нечего было надеть. Впрочем, все это были сущие пустяки, и девочки дружно заверили мать, что эксперимент проходит вполне успешно. Та в ответ лишь молча улыбнулась и с помощью Ханны выполнила их работу по поддержанию в доме чистоты и порядка.

Просто диву даешься, какие нелицеприятные последствия имел этот процесс «отдыха и веселья». Дни становились все длиннее, погода была чрезвычайно переменчивой (а это способствует перепадам настроения), и постепенно каждым овладело чувство неудовлетворенности. Сатана, как водится, нашел массу занятий для праздных рук. Мег взялась было за шитье, но быстро обнаружила, что время тянется невыносимо медленно, а сама она лишь портит платья, пытаясь освежить их в стиле «а-ля Моффат». Джо читала до тех пор, пока у нее глаза не полезли на лоб от усталости. Ее уже тошнило от книг. На девочку напала такая хандра, что она умудрилась поссориться даже с добряком Лори и, окончательно пав духом, пожалела о том, что не укатила вместе с теткой Марч. Бет, однако же, справлялась с ситуацией совсем неплохо, поскольку постоянно забывала о том, что надо играть, а не работать, и то и дело принималась за старое. Но, очевидно, в воздухе носилось нечто такое, что действовало на нервы и ей: ее спокойствие время от времени становилось показным, и она даже встряхнула пару раз бедняжку Джоанну, заявив той, что она – настоящее огородное пугало. Однако хуже всех приходилось Эми. Терпение у нее было на исходе, и, когда сестры оставили ее развлекаться в одиночестве, она быстро обнаружила, что благовоспитанность и самодовольство стали для нее чересчур тяжелой ношей. Играть в куклы Эми не любила, чтение сказок представлялось ей уделом маленьких детей, а рисовать все время невозможно. Церемонные чаепития тоже не слишком ее привлекали, как, впрочем, и пикники, если только они не были хорошо организованы.

– Ах, если бы у меня был красивый дом, полный славных девочек! Или если бы я могла отправиться в путешествие! Тогда лето могло бы оказаться просто замечательным. Но сидеть взаперти с тремя сестрами-эгоистками и взрослым юношей – на это не хватило бы терпения у самого Вооза[19]19
  Согласно Библии, богатый и знатный житель Вифлеема, ставший символом благочестия.


[Закрыть], – жаловалась мисс Гротескное Употребление Слов через несколько дней, посвященных удовольствиям, переживаниям и томлению.

Никто из сестер не желал признаваться в том, что эксперимент им уже прискучил, но к вечеру пятницы каждая из них сказала себе, что рада тому, что неделя подходит к концу. Рассчитывая преподать дочерям урок в полной мере, миссис Марч, обладавшая прекрасным чувством юмора, решила закончить все это на мажорной ноте и предоставила Ханне выходной, дав девочкам возможность сполна вкусить прелести затеянной ими игры.

Когда сестры проснулись в субботу утром, в очаге не горел огонь, в столовой их не ждал завтрак, а матери нигде не было видно.

– Господи милостивый! Что случилось?! – воскликнула Джо, с досадой оглядываясь по сторонам.

Мег взбежала наверх, но вскоре вернулась обратно. На ее лице читалось облегчение, смешанное с растерянностью и стыдом.

– Мама не заболела, она просто очень устала и сказала, что хочет спокойно провести весь день в своей комнате, предоставив нам полную свободу действий. Ее поведение показалось мне очень странным, она сама на себя не похожа. Но говорит, что эта неделя выдалась для нее очень нелегкой и потому мы должны удерживаться от жалоб и сами о себе позаботиться.

– В этом нет ничего сложного. Эта мысль мне по душе: мне так и хочется заняться чем-нибудь полезным. То есть я хотела сказать, найти себе новую забаву, – быстро добавила Джо.

Откровенно говоря, все они испытали огромное облегчение, обнаружив, что их ждет работа, и девочки с воодушевлением взялись за дело. Правда, весьма скоро им на собственном опыте пришлось убедиться в справедливости любимой поговорки Ханны: «Домашнее хозяйство – это вам не фунт изюму». В кладовой обнаружились обильные припасы, и, пока Бет и Эми накрывали на стол, Мег и Джо принялись готовить завтрак, спрашивая себя, почему это слуги вечно жалуются на то, что им приходится тяжело работать.

– Я отнесу завтрак маме, хоть она и сказала, что ей ничего не нужно, – заявила Мег, которая, усевшись во главе стола рядом с чайником, почувствовала себя настоящей хозяйкой.

Итак, прежде чем приступить к еде, девочки быстро сервировали поднос, и он отправился наверх с наилучшими пожеланиями от кухарки. Перекипяченный чай получился горьким, омлет подгорел, сухое печенье было усыпано следами бикарбоната калия, но миссис Марч с благодарностью приняла предложенное угощение, хоть и расхохоталась во весь голос после ухода Джо.

– Бедняжки! Боюсь, им придется нелегко, но ничего, это пойдет им на пользу, – сказала она себе, доставая заранее припасенные и куда более съедобные яства и незаметно избавляясь от неудобоваримого завтрака, дабы не уязвить чувства девочек (простим матери этот маленький обман, за который дочери были ей благодарны).

А внизу жалобы лились бурным потоком, обрушиваясь на голову старшей кухарки, которой оставалось лишь сожалеть о собственной неумелости.

– Ладно, я приготовлю обед и подам его на стол, а ты будешь хозяйкой дома, так что не пачкай рук, принимай гостей и отдавай распоряжения, – заявила Джо, разбиравшаяся в кулинарных таинствах еще меньше, чем Мег.

Столь щедрое предложение было принято с радостью, и Маргарет удалилась в гостиную, которую быстренько привела в порядок, запихнув разбросанные вещи под диван и задернув шторы, чтобы не видеть пыли. Джо, преисполненная веры в собственные способности и желания помириться с Лори, немедленно сунула записку в почтовый ящик, приглашая соседа на обед.

– Ты бы лучше подумала об угощении, прежде чем приглашать гостей, – резонно заметила Мег, узнав о весьма радушном, но несколько опрометчивом поступке сестры.

– Ничего, у нас есть солонина и картошка, а на «закуску», как выражается Ханна, я приготовлю спаржу и лобстера. А еще у нас имеется латук, из которого можно приготовить салат. Правда, как это делается, я не знаю, но в кулинарной книге наверняка найдется рецепт. На десерт я подам бланманже, клубнику и кофе – ведь мы хотим, чтобы все было по-взрослому, верно?

– Не переусердствуй, Джо. Ты умеешь готовить только имбирные пряники и леденцы с черной патокой, да и те получаются у тебя не ахти как хорошо. Что же касается званого обеда, то я умываю руки, и раз уж это ты пригласила Лори, то и ухаживать за ним придется тебе.

– От тебя не требуется ничего особенного, кроме как быть с ним вежливой и угостить его десертом. Но ты ведь поможешь мне советом, если я сяду в лужу? – спросила Джо, явно обидевшись на сестру.

– Да, но я тоже мало что умею, разве что знаю, как печь хлеб, и еще пару пустяков. А ты, прежде чем все это затевать, спроси разрешения у мамы, – благоразумно посоветовала Мег.

– Разумеется, спрошу. Я же не дурочка. – И Джо удалилась, раздосадованная тем, что кто-то посмел усомниться в ее способностях.

– Можешь брать все что угодно, только не тревожь меня. Я иду в гости и потому не смогу проследить за тем, что происходит дома, – сказала миссис Марч в ответ на просьбу Джо. – Домашнее хозяйство никогда меня особо не привлекало, так что сегодня я решила устроить себе выходной – буду читать, писать, наносить визиты и развлекаться.

Глядя на свою вечно занятую мать, лениво покачивающуюся в кресле-качалке с книгой в руках, да еще ранним утром, Джо решила, что происходит нечто крайне необычное. Солнечное затмение, землетрясение и даже извержение вулкана выглядели бы уместнее и естественнее.

«Что-то пошло не так, – сказала себе девочка, спускаясь по лестнице. – А тут еще Бет плачет. Это верный признак того, что в нашей семье что-то не в порядке. Если еще и Эми будет мне надоедать, я задам ей хорошую трепку».

Чувствуя себя не в своей тарелке, Джо поспешила в гостиную и увидела, что Бет рыдает на кенаром Пипом. Мертвая птица лежала в своей клетке, жалко вытянув лапки, словно просила хлеба, из-за отсутствия которого она и умерла.

– Это я виновата! Я совсем о нем забыла, в его кормушке нет ни зернышка. Ох, Пип! Ох, Пип! Как я могла так жестоко с тобой обойтись? – заливалась слезами Бет, взяв крошечное тельце в руки и пытаясь вдохнуть в него жизнь.

Джо заглянула в полуоткрытый глаз птицы, попыталась нащупать сердцебиение и, обнаружив, что кенар уже остыл и закоченел, покачала головой и предложила сестре коробку из-под домино в качестве гробика.

– Сунь его в печку, тогда, быть может, он согреется и оживет, – с надеждой предложила Эми.

– Он умер от голода, и я не дам его поджарить. Я сошью ему саван и похороню в саду. У меня больше никогда не будет комнатной птички. О мой Пип! Я слишком плохая хозяйка, – пролепетала Бет, сидя на полу с мертвым кенаром на руках.

– Похороны состоятся сегодня после обеда, и мы все будем на них присутствовать. Не плачь, Бети. Очень жаль, что так случилось, но на этой неделе все идет наперекосяк, и от нашего эксперимента Пип пострадал сильнее всех. Сшей ему саван и уложи в коробку, а после обеда мы его похороним, – сказала Джо, которая чувствовала себя так, словно наконец сделала что-то хорошее.

Предоставив остальным утешать Бет, она удалилась на кухню, пребывавшую в состоянии крайнего запустения. Повязав большой фартук, Джо приступила к работе и уже сложила тарелки стопкой, собираясь их вымыть, когда вдруг заметила, что в очаге не горит огонь.

– Только этого мне не хватало! – пробормотала девочка, с грохотом распахивая печную дверцу и яростно вороша угли кочергой.

После того как в очаге вновь загудел огонь, Джо поставила воду греться, а сама отправилась на рынок. Во время прогулки к ней вернулось хорошее настроение, и, хваля себя за удачные покупки, девочка зашагала домой, нагруженная очень молодым лобстером, очень старой спаржей и двумя коробками замороженной клубники. К тому времени как она вымыла посуду, наступило время готовить обед и плита раскалилась докрасна. Ханна оставила тесто для хлеба в кастрюле. Мег достала его с утра пораньше, поставила кастрюлю на каменную плиту над очагом, чтобы тесто поднялось, и забыла о нем. Она развлекала в гостиной Салли Гардинер, когда дверь вдруг распахнулась и на пороге возникла обсыпанная мукой, раскрасневшаяся и растрепанная Джо, которая язвительно осведомилась:

– По-моему, хлеб поднялся уже достаточно, раз тесто вылезло из кастрюли?

Салли звонко рассмеялась, а Мег кивнула и выразительно подняла брови, причем они взлетели так высоко, как только могли. Это зрелище тут же заставило призрак исчезнуть и без дальнейшего промедления отправить перебродившее тесто в печь. Миссис Марч, предварительно заглянув в пару мест, чтобы увидеть, как идут дела, благоразумно удалилась, мимоходом утешив Бет, которая сооружала саван для почившей в бозе птички, смирно лежавшей в коробке из-под домино.

Когда серая шляпка матери скрылась за углом, девочек охватило странное чувство собственной беспомощности, уже через несколько минут сменившееся отчаянием – когда появилась мисс Крокер и объявила, что она пришла к ним на обед. Это была пожелтевшая, высохшая старая дева с острым носиком и любопытными глазками. Она все подмечала и тут же разносила увиденное по соседям. Сестры Марч терпеть ее не могли, но их приучили относиться к мисс Крокер снисходительно просто потому, что она была стара и бедна, да и друзей у нее было немного. Мег усадила гостью в мягкое кресло и попыталась ее развлечь. Старуха же забрасывала ее вопросами, критиковала все, что видела, и сплетничала о знакомых.

В языке нет таких слов, чтобы описать беспокойство, которое испытывала Джо в то утро, а уж обед, который она подала, так и вовсе превратился в притчу во языцех. Страшась еще раз спросить совета, она сделала все, что могла, в одиночку, обнаружив при этом, что для того, чтобы стать кухаркой, требуются не только энергичность и добрая воля. Спаржу Джо варила больше часа, вследствие чего у той отвалились головки, а стебли стали еще жестче, чем прежде. Хлеб попросту обуглился, а заправка для салата привела ее в такое отчаяние, что девочка не сумела превратить ее в нечто удобоваримое. Лобстер оказался для Джо ярко-красной тайной за семью печатями, но она ковыряла его до тех пор, пока не сняла панцирь. Жалкие внутренности потерялись в ворохе листьев латука. С картошкой пришлось поторопиться, чтобы не заставлять спаржу ждать, и потому она осталась недоваренной. Бланманже получилось комковатым, а искусно подкрашенная клубника оказалась вовсе не такой свежей, какой выглядела.

«Что ж, если они голодны, то смогут подкрепиться хлебом с маслом и солониной, вот только это очень унизительно – впустую потратить целое утро», – подумала Джо, дав звонок на полчаса позже, чем обычно, и, распаренная, усталая и обескураженная, застыла в молчании, обозревая трапезу, которую собиралась предложить Лори, привыкшему к самым изысканным яствам, и мисс Крокер, чей язычок непременно разнесет весть об их провале по всей округе.

Блюдо за блюдом пробовали и отвергали. Бедная Джо готова была провалиться сквозь землю от стыда. Эми тихонько хихикала, на лице Мег была написано отчаяние. Мисс Крокер выразительно поджала губы, и только один Лори болтал и смеялся без умолку, стараясь хоть как-то оживить пиршественный зал. В оправдание Джо следует заметить, что ягоды ей все-таки удались, потому что она обильно посыпала их сахаром, а потом присовокупила к ним кувшинчик жирных сливок – для аппетита. Ее пылающие жаром щеки немного остыли, и она шумно выдохнула, глядя, как гости передают по кругу симпатичные стеклянные тарелки, с вожделением поглядывая на маленькие розовые островки, тонущие в океане сливок. Мисс Крокер первой попробовала десерт, скривилась и поспешно запила его водой. Джо, отказавшаяся от своей порции, потому что считала, что на всех лакомства может не хватить (после того как были отобраны лучшие ягоды, количество клубники резко уменьшилось), с надеждой уставилась на Лори, но тот храбро поглощал одну ягоду за другой. Правда, губы его кривились и он не отрывал взгляда от своей тарелки. Эми, обожавшая это лакомство, зачерпнула полную ложку, но тут же поперхнулась, уткнулась лицом в салфетку и стремительно выскочила из-за стола.

– В чем дело?! – дрожа всем телом, воскликнула Джо.

– Ты положила соль вместо сахара, а сливки прокисли, – ответила Мег, сопроводив свои слова трагическим жестом.

Застонав, Джо повалилась на стул, вспоминая, как торопливо посыпала ягоды белым порошком, который хранился в одной из двух коробок, стоявших на кухонном столе, и как забыла поставить сливки на ледник. Заливаясь краской, она уже готова была расплакаться, но вдруг наткнулась на взгляд Лори, в глазах которого, несмотря на его героические усилия, плясали смешинки. До Джо вдруг дошла вся комичность ситуации, и она принялась хохотать, пока по ее щекам не потекли слезы. Ее примеру последовали остальные, даже «Старая ворона», как прозвали девушки мисс Крокер, и злосчастный обед завершился на веселой ноте – хлебом и маслом, оливками и шутками.

– У меня недостанет присутствия духа начать уборку прямо сейчас, поэтому сначала мы проведем похороны, – заявила Джо, когда все встали из-за стола, а мисс Крокер собралась уходить – ей не терпелось поведать о случившемся какой-нибудь своей подруге за очередным обеденным столом.

Ради Бет сестры вернули на лица торжественную серьезность. Лори выкопал могилку в рощице под папоротниками, и в нее опустили тельце маленького Пипа. Его безутешная хозяйка оросила холмик горькими слезами. Его накрыли мхом и повесили венок из фиалок и песчанки на камень с эпитафией, которую сочинила Джо, пока сражалась с обедом.

Здесь лежит Пип Марч,

скончавшийся 7 июня.

Мы любили тебя и горько оплакиваем,

И забудем не скоро.

По окончании церемонии Бет удалилась к себе в комнату, переполненная эмоциями и лобстером, но успокоиться и отдохнуть ей не удалось, потому что кровати были не застелены. Взбивая подушки и наводя порядок, она вдруг поймала себя на том, что скорбь отпустила ее. Мег помогла Джо убрать остатки пиршества, на что потребовалось некоторое время, и они настолько устали, что на ужин удовлетворились чаем с гренками. Лори предложил Эми покататься в экипаже. Это было актом милосердия, поскольку прокисшие сливки, судя по всему, дурно повлияли на ее расположение духа.

Вернувшись домой, миссис Марч застала трех старших девочек за работой. Ей хватило одного взгляда на буфет, чтобы понять: хотя бы отчасти эксперимент прошел успешно.

Прежде чем домохозяйки успели перевести дух, им нанесли визит несколько человек, вследствие чего возникла суматоха, вызванная необходимостью принять гостей как полагается. Затем надо было приготовить чай, сбегать по делам, а в последнюю минуту и кое-что заштопать. И лишь в сгущавшихся сумерках, росистых и неподвижных, девочки одна за другой, со стонами, ахами и охами, усталые и обеспокоенные, собрались на крыльце, возле которого уже начали распускаться прелестные июньские розы.

– Какой все-таки ужасный выдался сегодня день! – начала Джо, которая, как всегда, первой выразила свои чувства.

– Нет, он показался мне короче, чем обычно, но при этом оказался крайне утомительным, – подхватила Мег.

– Он совсем не такой, как предыдущие, – добавила Эми.

– Разве могло быть иначе без мамы и маленького Пипа? – вздохнула Бет, глядя полными слез глазами на пустую клетку у себя над головой.

– А вот и мама. И завтра у тебя будет новая птичка, если захочешь, дорогая.

К девочкам присоединилась миссис Марч, которая выглядела так, словно ее выходной день прошел не намного приятнее, чем у ее дочерей.

– Ну как, вы довольны экспериментом, девочки, или хотите пожить так еще недельку? – спросила она.

Бет всем телом прижалась к ее боку, а остальные девочки повернулись к ней. Их лица были похожи на головки цветов, которые ловят солнечные лучи.

– Я – нет! – решительно вскричала Джо.

– Мы тоже, – хором откликнулись остальные.

– То есть вы полагаете, что лучше иметь кое-какие обязанности и помогать другим, не так ли?

– Лень и безделье не окупаются, – заметила Джо, качая головой. – Я устала от такого образа жизни и намерена немедленно заняться чем-нибудь полезным.

– Предположим, ты начнешь учиться готовить простые блюда. Это обязательно тебе пригодится: ни одна женщина не сможет без этого обойтись, – сказала миссис Марч, сдерживая смех при воспоминании о званом обеде – она уже успела встретить мисс Крокер и выслушать рассказ об этом событии.

– Мама, выходит, ты ушла и оставила все как есть только для того, чтобы посмотреть, как мы со всем этим справимся? – вскричала Мег, которую весь день терзали смутные сомнения.

– Да, я хотела, чтобы вы увидели: общее благополучие и комфорт зависят от стараний каждой из вас. Пока мы с Ханной выполняли вашу работу, вы жили припеваючи, хоть и не думаю, что вы были при этом очень уж довольны и счастливы. И тогда я решила преподать вам маленький урок и показать, что бывает, когда люди начинают думать только о себе. Разве вам не кажется, что гораздо приятнее помогать друг другу, выполняя ежедневные обязанности – тогда отдых становится лишь желаннее, – и терпеть и прощать чужие промахи, чтобы дом стал для всех нас самым уютным местом на земле?

– Да, мама! – хором вскричали девочки.

– В таком случае позвольте дать вам совет. Взваливайте себе на плечи свою маленькую ношу, даже если она и кажется иногда неподъемной. Она идет нам на пользу и постепенно становится легче, когда мы привыкаем ее нести. Работа полезна, она оказывает благотворное действие, и ее всегда бывает достаточно для каждого. Она избавляет нас от внутреннего томления и зла, укрепляет наши тело и дух, а также дает нам куда более стойкое ощущение собственной значимости и независимости, чем деньги или модная одежда.

– Вот увидишь, мы станем трудиться как пчелки и полюбим свои обязанности, – сказала Джо. – Во время каникул я научусь готовить, и мой следующий званый обед будет иметь успех.

– А я сошью несколько рубашек для папы вместо тебя, мамочка. Я могу это сделать и непременно сделаю, хоть и не люблю шитье. Это лучше, чем украшать собственные вещи, которые и так достаточно хороши, – произнесла Мег.

– А я буду каждый день делать уроки и постараюсь не тратить слишком много времени на музыку и кукол. Я глупа, и потому мне нужно учиться, а не играть, – решительно заявила Бет.

Эми последовала примеру сестер, мужественно пообещав:

– А я научусь метать петли, а также займусь своей речью.

– Очень хорошо! В таком случае я очень довольна результатами нашего эксперимента и полагаю, что нам не придется его повторять. Надеюсь, мы не ударимся в другую крайность и не станем уподобляться рабам на галерах. Как говорится, делу – время, потехе – час. Пусть каждый день будет прожит нами с пользой, а вы научитесь дорожить временем, правильно им распоряжаясь. И тогда ваша юность станет восхитительной, старость не принесет многочисленных сожалений и разочарований, а жизнь, даже несмотря на бедность, будет долгой и счастливой.

– Мы запомним твои слова, мамочка! – пообещали девочки.

И сдержали слово.