Текст книги "Настоящее без прошлого: негласно моя"

14

Я открыла глаза. Голова болела, но уже не так. Была ранняя ночь или поздний вечер. За барной стойкой сидел Александр и что-то пил. Вискарь, наверное.

Свет был выключен, только ночник возле барной стойки горел и отсвечивал лицо Александра. Грустный, задумался о чём-то…

Тихо встала и пошла к нему. Он увидел меня, улыбнулся слегка. Я подошла со сзади и крепко обняла его, уткнувшись своим холодным носом в его шею. Как кошка. Волна нежности внутри меня требовала выхода наружу. Тёплые чувства переполняли меня. Я так крепко его обняла и мир вокруг остановился для нас двоих (ну для меня так точно).

Он слез с барного стула. И крепко обнял меня. Обнял и вмиг стало так хорошо. В его объятиях я чувствовала себя, как дома. Он до боли родной и уютный. Комфортный.

Еще до сегодняшнего утра я опасалась его, видела в нём возможную причину всех моих бед и последствие теперешней амнезии.

Единственный вопрос, который волновал меня сейчас и остался нерешенным.

– Зачем ты предлагал Ефиму Георгиевичу деньги и просил сделать так, чтоб память ко мне не возвращалась? – вот здесь моя логика, как карточный домик при самом лёгком ветерке могла рухнуть.

– Твой бывший… Влад чуть не убил тебя. В твоей крови помимо алкоголя были обнаружены какие-то препараты. Моя служба безопасности выяснила, что он замешан в том, что с тобой произошло.

– Что? Зачем ему это?

– Он изменял тебе с твоей подругой Настей. Ты узнала об этом. И скорее всего намекнула на развод. Согласно брачному контракту, всё имущество, бизнес в случае измены одного из супругов при разводе автоматически отходит ко второму. И ребёнок остаётся с тем, кто не изменил.

– Значит Ульяна есть? Зачем ты мне врал? – слегка оттолкнула Александра и отвернулась от него. Боялась, что заплачу. Не хочу, чтоб кто-то видел мои слёзы.

Подошёл сзади. Своими руками обхватил мои плечи. Прислонился к моей голове.

– Не хотел, чтоб тебе снова было больно. Хотел уберечь тебя от этого всего, а потом бы, когда Ульяну нашли бы, тогда всё рассказал.

– Что значит нашли? Где она сейчас? Что с ней? Она жива? – мой шёпот резко переходил в крик.

– Тише, пожалуйста. Спят же все. Жива, но Влад её очень хорошо спрятал. Мои люди ищут её. – Развернул меня к себе лицом. Своей рукой поднял мою голову и уставился мне в глаза. – Всё будет ХО-РО-ШО. Ты мне веришь? – мои глаза утопали в его бездонном взгляде. Утвердительно кивнула. – Молодец. Не обману тебя и не обижу, ведь люблю тебя. Верь мне, пожалуйста.

«Я хочу тебе верить. Но боюсь» – неслось титром в мыслях. Стоп. Чего я боюсь? Его, боли или воспоминаний, себя? Нет, боюсь чувств. Боюсь любить. Боюсь быть обманутой, использованной. Боюсь, что мне причинят боль. Но больше всего боюсь сама кому-то сделать больно.

Кто-то из великих сказал: «Все мы преданы. Кому-то или кем-то». Достоевский, вроде. Хочу и умею быть преданной кому-то. Но страшно стать преданной кем-то. Если меня предадут, то здесь вина не того, кто совершил это страшное преступления. В первую очередь, здесь будет моя вина, ведь я безгранично доверяла человеку, возложила много надежд по отношению к нему.

Но боятся всего этого, значит, боятся жить. А боятся жить – это не жизнь и вовсе, а всего лишь жалкое существование безликой тени вашего биологического и физического тела. По сути, «боятся жить» приравнивается к «умереть раньше времени».

А я хочу жить! Из чего следует, что бояться не стоит.

15

Новый день. С воспоминаниями. Отодвинуть одеяло, встать с кровати, подойти к окну и резкими движениями открыть шторы, которые по цвету темнее самого красного вина. Комната озаряется ярким солнечным светом, каждый уголочек наполняется светом и теплом. О, а в там, на полке, что у входной двери, пыль. Надо бы сделать уборку. Сама хочу прибраться в своей комнате. Но это будет после завтрака.

Накинула шелковый светло-бежевый халатик до колен, волосы собрала в хвост. И пошла на низ. Возле двери в мою комнату в вазе стояли длинные (около метра в высоту) красные розы. Букет цветов был перевязан красным атласным бантом. Приятно, конечно, но красные розы ассоциируются у меня с похоронами и кладбищем. Вот другое дело маленькие нежно-розовые или белые кустовые розы. Это да, красиво. Но всё равно надо поблагодарить Сашу. Интересно, что сегодня за повод?

– Доброе утро! – радостно громко я произнесла, спускаясь по лестнице. В ответ – тишина. Странно: никого нет. – Валентина Егоровна, Оля, я проснулась! Вы где? – но никто не отвечал. – Ау!!! Куда все подевались? – уже обычным расстроенным голосом сказала себе под нос. На обеденном столе нет ничего. Это на Валентину Егоровну не похоже. Чтоб на завтрак и ничего не испечь и не приготовить. Только конверт на столе лежал. Такой, как в фильмах или часто описывают в романах. Без марок. И надпись по диагонали большими прописными буквами: «Для Тебя…» И маленькое сердечко возле слова «Тебя». Ну что ж не запечатан. Достаю небольшую картонную карточку прямоугольную.

«Доброе утро, Любимая!

Ровно 7 лет назад, 6 июня, мы познакомились!

К сожалению, мы не все 7 лет провели вместе. Большая часть из них мы были порознь, в разлуке. Но не было и дня, чтоб я не подумал о Тебе! К счастью, я снова Тебя обрёл…

Что бы утро для Тебя, моя хорошая, поистине добрым проследуй, пожалуйста, на улицу.

Жду Тебя в саду!

С Любовью, навеки Твой»

Взяла конверт и в халате и с хвостом на скорую руку пошла в сад. Посреди сада стоял небольшой квадратный столик, поверх которого вместо привычной скатерти был красный и бордовый фатин с блёстками. Блёстки переливались на солнце. В маленькой вазе на столе был букет белоснежных кустовых роз. Стулья были тоже украшены таким же фатином, а на спинках стульев красовался белоснежный бант. Тоже из фатина. Мне казалось, что стулья украшены слишком вычурно и слегка пафосно. Но ладно, видно, что старался и пытался угодить. Стоял ко мне спиной. Я разулась и аккуратно, тихо-тихо пошла к нему по газону. Холодная роса ласкала мои ножки. Подошла к нему и обняла.

– Доброе утро, Любимая! – он повернулся ко мне и обнял ещё крепче.

– Доброе!

На столе в небольших чашечках, на которых были нарисованы анютины глазки фиолетового цвета, уже приготовлен был чай. По аромату я сразу узнала мяту, липу и ещё что-то. Тяжело было разобрать. Я всегда с точностью запоминала и угадывала запахи.

– А что за чай?

– Твой любимый – на травах.

– По запаху поняла, что на травах. Пахнет мятой, липой (кажись) и ещё чем-то.

Он взял чашку обеими руками, будто бы в холодный зимний вечер грел руки об тёплую чашку. Поднёс к моим рукам.

– Угадай! – И дал мне чашечку ароматного чая. – Думаю тебе это под силу. Тем более это твой любимый чай именно из этих трёх трав.

Я взяла чашку тоже обеими руками. Она была тёплой, не горячей. Поднесла ближе к носу, чтоб насладиться запахом и прочувствовать его, понять, узнать. Но третий «элемент» не могла узнать. Манящая мятная свежесть, разбавленная нежным ароматом липы и нотка какого-то пьянящего спокойствия. Именно такой аромат был у чая. Запах детства.

Я закрыла глаза и сделала маленький глоточек. Видеорядом в голове пробежала картина моего детства. Мне лет 7. Дача. На веранде стоит деревянный овальный стол с белой скатертью. По краям скатерти вышиты цветы. Ваза с розовыми и белыми пионами в центре стола. Откуда-то издали доносится запах свежей выпечки. Бабушка на подносе выносит пирог. Она улыбается. Её очки на половину лица не закрывают глаз. И я вижу счастье в её глазах и своё отражение. Наливает чай на травах…

– Чабрец! – резко открыла глаза и сказала я. – Третий элемент – чабрец. – этот чай родом из детства. Бабушка мне его постоянно на завтрак заваривала. 2части мяты и по одной части липы и чабреца. Залить горячей водой и дать настояться 7-10 минут.

– А это тебе! – из правого кармана брюк достал заветную бархатную коробочку фиолетового цвета. Для меня было неожиданностью.

Что там? Кольцо? Или может быть, серьги? Брошка?

Посмотрела в глаза ему взяла. Сначала покрутила её в руках и лишь спустя несколько секунд открыла коробочку.

Два кольца переплелись в объятиях друг с другом. Будто бы кто-то взял одно колечко раскрыл и соединил с другим, а потом снова закрыл. На золотой цепочке висел этот кулон. На кольцах с внутренней стороны была гравировка маленькими буквами. На одном кольце – «Вместе до конца», а на втором «Наша любовь будет вечной». Кольца не те, которые на пальцы одевают, а чуть больше, 2,5 см в диаметре где-то. Подняла за конец цепочки вверх. Кольца, как маятник, ходили туда-суда. Посмотрела слегка в сторону, потом на кольца и в глаза Александру.

– Значит, вместе до конца? С чего такая уверенность? Вдруг ты меня разлюбишь или я встречу другого?

– Не знаю, помнишь ты или нет. Но тогда, 7 лет назад, мы заключили с тобой договор. Вдвоём. – О Боже, что ещё за договор? Я что-то подписала? Какие там условия были?

– Что ещё за договор? – меня это слегка напугало. Что я могла ему такое пообещать или о чём можно было «договариваться», тем более, вдвоём, без третей нейтральной стороны.

– Давай присядем! Долгий разговор предстоит. – Он помог мне сесть. Сам тоже сел.

– 7 лет назад ты была совершенно другой: наивной, слишком чуткой и ранимой, симпатичной, но совершенно неуверенной в себе и своих силах. Со своей стороны я должен был тебя обучить всему: вести себя в обществе правильно одеваться, красится, вести себя с мужчинами, но главное, снова доверять и верить людям, быть сильной. – В это сложно, наверное, поверить. Но что-то мне в этот раз подсказывало, что он не врёт.

Согласно этому «договору» мы обязывались быть вместе до конца. Но! Самое главное условие: не влюбляться и не привыкать к нему. Вот это меня и сейчас удивило. Смысл быть до конца, если нет чувств? Почему нельзя привязываться к нему? Разве привыкнуть к человеку это плохо? Думаю, что нет. Но с другой стороны, наша «привычка» может нас ранить бросить обидеть, сделать больно и т. д. Но, если он не собирался ничего этого делать тогда зачем это дурацкое условие?

– Условие «Не влюбляться и не привыкать». Что это условие? Какой его смысл, если «вместе до конца»? Зачем ты придумал такое условие? – всё-таки спросила я его.

– Не я.

– В смысле?

– Ну не я его придумал!

– А кто тогда?

– Не глупи! Ты его придумала и поставила

– То есть я?

– Снова эти глупые вопросы! Как 7 лет назад… – Ну ты 7 лет назад сильно обожглась и не хотела ничего, боялась подпускать к себе людей на расстояние меньше метра и ближе, чем к рукопожатию. То есть, была замкнутой отчасти, сидела на антидепрессантах…

– Из-за чего?

– Тебя сильно обидели тогда.

– Кто?

– Давай об этом поговорим в другой раз? Сейчас мы говорили о нашем с тобой договоре, если ты не забыла.

– Как сейчас помню, что сказал тебе тогда, когда ты обиделась и решила уйти: «У нас с тобой договор. И по нему, ты негласно моя. Какие тут варианты или сомнения? Всё круто! Найдёшь лучше меня или появятся чувства, я передам тебя из рук в руки. Ты красивая, я это знаю».

Улыбнулась лишь в ответ. Когда тебе 19, кажется, что вся жизнь впереди и светлое будущее тебя ждёт. Но это не так. Будущее действительно ждёт каждого из нас. Но вот за слово «светлое» придётся тебе побороться, побороться за своё место под солнцем. А на это должно хватить совести, веры, сил и мозгов.

Слушаю про этот договор и думаю, о наличии каких мозгов у обоих идёт речь? Если кто-то предложил этот «договор», то значит, испытывал чувства. Ведь по-другому рядом находится возможности, может, не было. Тот, кто согласился, на так называемый «договор», тоже любил. По этому, о каких мозгах мы говорим? В тот момент однозначно говорили чувства. И думали не мозгами, а чувствами. Ну да ладно. Не об этом сейчас.

– И что? Перевоспитал?

– Ты слишком взрослая для этого. Время упущено.

– То есть?

– Ну к 3–4 годам основные черты характер уже сформированы, дальше – можно немного корректировать. Момент для твоего перевоспитания упущен.

16

Телефонный звонок прервал наш диалог.

– Да, слушаю… – резко переменился в лице. – Я понял. – Встал из-за стола. Отошёл в сторону и повернулся спиной ко мне. – Где они сейчас? Спасибо. На связи.

Повернулся после разговора ко мне. Обратно сел за стол.

– Что-то случилось? Тебе опять нужно ехать куда-то?

– Алина, Влада с Ульяной нашли. – Как будто с каждым его словом земля уходила у меня из-под ног. – С ними всё в порядке.

– Я хочу увидеть дочь. Когда мы поедем к ним?

– Мы обязательно поедим. Но пока Владу нежелательно знать, что ты жива. Нам нужно ещё времени выиграть, чтоб собрать информацию против Влада.

Я не могу поверить. Мой муж, отец моей дочери пытался меня убить. Из-за денег. Моя подруга спала с моим мужем. Я вообще должна была умереть.

– Скоро приедет Валера – начальник моей службы безопасности. Привезёт фото и видеоматериалы по твоему делу.

Этот Валера не заставил себя долго ждать спустя минут пять на территорию нашего дома въезжал чёрный внедорожник с тонированными стёклами. И номер машины зачётный – все шестёрки.

Из машины вышел высокий мужчина в черном костюме и солнцезащитных очках. Черный галстук был немного послаблен возле шеи. Натёртые до блеска туфли переливались на солнце. В правой руке – серый небольшой кейс.

– У тебя все такие пафосные, как и ты? – наклонясь к Александру, тихо спросила.

– Это не пафос, а презентабельный вид. – и тут я вспомнила, что я в халате и непричёсанная. Посмотрела на себя. – Сейчас поздороваемся, и можешь пойти переодеться. – Увидев смятение моё, сказал Саша.

– Здравствуйте, Александр Романович! – пожал руку Саше. – Алина Викторовна! – мне кивнул головой.

– Ну, здравствуй, дорогой! Заждались-заждались! – я увидела Сашу другим. Они с этим Валерой общались, как старые добрые друзья. Модель их отношений никак не смахивала на «Начальник-сотрудник».

– Я прошу прощения за свой внешний вид. С вашего разрешения, я отлучусь, буквально на пару минут. – неловко себя чувствовала в халате перед подчинённым Саши.

– Да, Алиночка. А мы с Валерой пока кофе выпьем с бутербродами. А то небось этот одинокий волк с самого утра на ногах и ничего не ел! – Саша поцеловал меня в щеку. Сами направились они в дом.

Я забежала в свою комнату. И начала искать, чтобы надеть. У меня даже выбор одежды «для дома» каждое утро занимает уйму времени. Не могу же я ходить, в чём попало! Такую роскошь могут позволить себе или очень богатые, или голливудские звёзды, или ненормальные.

Платье! Хочу платье. «Не то, не то!» – перебирая свой гардероб, пыталась выбрать платье под своё сегодняшнее настроение. Синее не хочу, чёрное – тоже нет, красное – не вариант… Бледно-розовое. Мой выбор упал на бледно-розовое шифоновое платье до колен с круглым вырезом. Платье свободного кроя, по этому, нужен пояс тоненький. Чтоб подчеркнуть талию. А то, как пышка буду выглядеть.

Надела платье с белым поясом, расчесала волосы и пошла вниз.

– Твои пару минут затянулись на 20.Но должен признать, оно того стоило. Потрясающе выглядишь.

– Вы очень хорошо выглядите, Алина Викторовна! И румянец появился на лице.

Поблагодарила за комплименты и села к ним за барную стойку. Они ели бутерброды с ветчиной и сыром запивали кофе. Я ничего не хотела из этого.

Оказалось, что «Скорую» вызвал именно Валерий. У машины, за рулём которой я была, отказали тормоза. Врезалась в дерево. Была в состоянии алкогольного опьянения. И без сознания. Если бы Александр не дал Валере указания найти меня, то, кто знает, вероятность того, что я была мертва слишком высока.

Я смотрела на кейс.

– Чуть не забыл. – Валерий потянулся на край стола за кейсом. Ввёл код и он открылся. Диски, документы какие-то и бумажный конверт бежевого цвета. – Это вам! – Он протягивал мне тот самый конверт. Я посмотрела на Сашу.

– Бери! Это для тебя! – советовал он.

Я нерешительно взяла конверт. Он был незапечатан.

– Это же моя дочь! – в конверте были фото моей Ульяны. На прогулке, в садике, с Владом и Настей. – А она что делает рядом с моим ребёнком? – показывала фото, где они втроём и спрашивала. Посторонняя женщина с моим ребёнком рядом. Бывшая подруга.

Говорят, что дружба, если настоящая, выдержит всё. Значит, такая подруга была, что увела мужа, а сейчас и мать пытается заменить моей дочери.

– Они живут вместе. – спокойно сказал Валера.

– Что? Вы хотите сказать, что моя дочь называет «мамой» другую женщину?

– Алиночка, она называет её по имени.

– Откуда знаешь?

– Мы подкупили няню. Ей не нравятся новые порядки в доме и то, что малышкой никто не занимается. Ещё нам удалось выяснить, что они планируют переезд заграницу. В Германию.

– Прекрасно, моя дочь думает, что я мертва и её увозят в Германию. Когда вы собирались мне об этом сказать? – я кричала не сдерживала себя. Саша подошёл и обнял меня. Я заплакала.

– Не могу… Не выдержу. – в слезах бормотала я.

– Тссс. Всё будет хорошо. – гладил меня рукой по спине и жалел.

– И Ульяна думает, что вы живы, только ждёте в Германии её. Ей так сказали.

– Значит, моя девочка ждёт меня! – подняла голову и смотрела на Сашу.

– Конечно, ждёт. Мы её совсем скоро заберём. – Саша поцеловал меня в лоб и дальше жалел.

17

Вспомнила о Владе. Наше первое свидание с ним. Я в небесно-синем шифоновом платье, в балетках и жакете (вечера были в мае прохладные). Он – высокий мужчина, стрижка под «пятёрочку», в джинсах и белой рубашке.

С первой встречи удивил своим цинизмом, излишней самоуверенностью и явной завышенной самооценкой. Чего стоят только его фразочки. К примеру: «Мужчины делятся на 2 категории: после которых женщины становятся сильнее, и те, после которых становятся мудрее. Я же «2 в 1», я такой шампунь-кондиционер так что у тебя 2 выхода: или же ты станешь мудрее и сильнее, или же тебе понадобится помощь психиатра».

Кажись, я стала и мудрее и с психиатром регулярно общаюсь, чтоб помочь собственному подсознанию.

С ним не было ни капли романтики. Мы не ходили за руки, он не читал мне стихи, не обнимал целовал редко и даже, когда прикасался ко мне, то я не чувствовала мурашек и дрожи, ничего особенного в его прикосновениях не было. Как собственно и в нём самом. Только затёртый до дыр в моей памяти его цинизм. Это единственное, что в нём было не как у остальных.

– Ты хороший. – как-то невзначай обронила я.

– Что ты сказала? Повтори! – будто не услышал он предыдущую мою фразу в его адрес.

– Ты – хороший. – более внятно я произнесла и посмотрела в его небольшие серые глаза.

– Чтоб я больше этого не слышал! Поняла? – он был зол. Боялся быть хорошим или казаться таким. Зачастую люди, которых сильно обидели или предали, так себя ведут. Плохих людей, по моим убеждениям, не существует. Есть те, кто забыл, что они хорошие. Они хотят думать, что плохие. Истинно верят в это и пытаются доказать это окружающим. Но на самом деле они боятся, что им снова причинят боль, предадут. Это защитная оболочка. Люди-кактусы, я бы их так назвала или люди-розы.

– Ну ладно. – я была обижена. Он накричал меня. Мне было неприятно. Но меня, наивную и юную, ещё больше манила эта дерзость. Моя пятая точка хотела приключений, сердце предательски молчало, мозги тоже.

Дальнейшее развитие сюжета не имеет смысла описывать. По как по цепочке «Залёт – брачный контракт – свадьба – семейная жизнь – измена…» Как результат всего этого я в больнице с тяжелыми травмами и амнезией.

Я тут однажды долго думала. Знаете, почему в конце всех сказок и мелодрам, где всё заканчивается «и остались они в месте», следующий кадр с надписью «happy end?» А потому что после свадьбы у Золушки началась бытовуха! Золотую рыбку сожрали, когда поймали второй раз! Белоснежка оказалась не такой уж белой и пушистой…

А всё потому что отношения – это постоянный труд. Если выбирать человека, то следует быть с ним до конца. Это не однодневные пародии на отношения, а оригинал, длинною в жизнь. Почему много разводов? Да потому что, как начинают жить вместе пытаются перевоспитать друг друга вместо того, чтобы пойти на компромисс. Возникают конфликты, ссоры. Не найдя выхода, подают на развод.

Влад решил поступить ещё куда-более сложнее. Просто устранить меня. Нет человека – нет проблем. Но «проблема» осталась, и находится на пути «вспомнить всё».

18

Любовь – это награда. Но за эту награду приходится побороться, что-то отдать взамен. Так всегда: если что-то хочешь, то чтобы получить это, придётся пожертвовать чем-то. Или потом расплачиваться. Кто как «договорится» с судьбой. Любовь даётся не всем и не всегда. Порой мы думаем, что любим. Нам это кажется. Это такая иллюзия.

А иногда приходится не бороться за неё, а вымаливать у Всевышнего это право на любовь.

Ничто тебе жизнь не даёт просто так. Это будет или награда, или же расплата за грехи.

Пару лет назад. Свадьба знакомой. Я – свидетельница. Молодые, как и любая пара, решившая вступить в брак, уверены, что это раз и на всю жизнь.

«И в радости, и в горе… Пока смерть не разлучит нас», – нежели эта «смерть» у многих пар наступает после 3-4-ёх лет семейной жизни. Статьи с названиями: «Любовь живёт три года», «Любовь – опасное для жизни психическое расстройство», «Любовь – психическое заболевание F63.9»…

Невеста в белом длинном платье. С пышной юбкой. Я такие платья называю «а-ля безе» или попросту «пирожное» из-за нескольких слоёв фатина. Невеста красивая, но это платье… Корсетом затянута молодая так, что вот-вот задохнётся. Грудь чуть не вываливается из лифа. И эта юбка-безе. Жених в чёрном костюме, лаковых туфлях, натёртых до блеска и с чёрной бабочкой.

На свидетелях красные ленты с не менее кричащими надписями «Свидетель» и «Свидетельница». Исходя из «кислого» лица жениха, больше бы подходили ленты с надписями «Понятой» и «Понятая». Будто бы жениха силком притащили в ЗАГС.

– Прошу ответить Вас, невеста.

– Да. – и слёзы радости на глазах невесты.

– Прошу ответить Вас, жених.

– Да. – недовольно отвечает молодой. – Будто бы у меня есть выбор. – пробормотал себе под нос. Свидетель хихикнул. Молодая угрожающим взглядом посмотрела на уже мужа. Без слов было ясно: жених попал по полной.

В ресторане столы ломились от еды. Пьяные родственники время от времени выкрикивали слова, слегка похожие на «Горько!»

И при каждом тосте или пожелании молодым, кричали «Горько».

– Поднимем свои бокалы, – пол вечера тётенька этак за 50 в кричащем бордовом платье именно этой фразой «развлекала» гостей. – за Марину и Сергея. Однажды вы встретились, чтобы быть вместе… – казалось, заданием тамады было не развлекать гостей, а напоить. Чёрный дешёвый парик, розовая помада и текст один на все случаи жизни, точнее на все проплаченные свадьбы.

Гостям с самого начала вечера была понятна главная причина свадьбы – интересное положение невесты. За весь вечер она не пила даже шампанского. То сок, то напиток. Напиток «Лимонад» или «Крем-сода» наливали в бокал из-под шампанского, типа под видом шампанского. Но я же, как свидетельница, сидела рядом с Мариной и знала об этой хитрости.

Ломание каровая. И без этой традиции было изначально, ясно, кто в семье будет главной.

Смотрю на это со стороны и посещает мысль: «Не уж-то мужики перевелись?» В чём и правда дело? Это не невеста должна делать предложение руки и сердца (в этом случае, Марина просто принесла справку от гинеколога). И слова моей знакомой: «Я беременна. Ты будешь папой» означали, что будет свадьба.

Моё же мнение диаметрально противоположное. Это парень-мужчина должен ставить любимую перед фактом: «Мы идём в ЗАГС. Хочешь-не хочешь, а я решил!» Или ещё проще: забрал паспорт, взвалил любимую себе на плечо и прямиком на роспись.

Моя Маринка – настоящий мужик. При росте 158 и весе около 45 так «крутить» мужиком. Да что там крутить! Она и гвозди забьёт, и деньги в семью принесёт, и маньяка ночью «вырубит», что тот сам будет убегать от неё с криками «Не убивай, дура!»

Где сейчас она, я не знаю. Редко общались после её свадьбы. Наверное, плохая из меня свидетельница. Я же дала обещание отвечать за брак её. Хотя слово брак мне никогда не нравилось. Женишься или выходишь замуж – называют это вступить в брак. Хорошее дело браком не назовут, я вам так скажу.