Текст книги "Дети стадной эпохи"

– Тем же, чем Ван Цзинхун и Ли Байцинь, – работать порядочной девушкой.

– А чем занимаются порядочные девушки?

– Днем – ничем, а по ночам спят с клиентами.

– И чем они отличаются от проституток?

– Люди с положением не ищут проституток, это опасно и нечистоплотно, поэтому они нанимают порядочных девушек.

– А что это за люди с положением?

– Это те, у кого есть власть и деньги.

Ню Сяоли вспомнила, что эти сто тысяч появились у Су Шуан в ресторане после разговора с мужчиной.

– Такие, как директор Фу? Он ведь наверняка не просто директор одежной фабрики?

– Он не директор фабрики, он тоже так лишь представляется.

– А кто же он? – удивилась Ню Сяоли.

– Он застройщик. Внешность обманчива – его состояние измеряется десятками миллиардов. В этом городе много домов, которые построил он.

– Спать нужно с ним?

– Это не в его интересах, он лишь оплачивает заказ.

– Чей?

– Тех, у кого еще больше власти и денег.

– Это у кого же еще больше власти и денег?

– Чтобы строить дома, нужна земля, а кто ею распоряжается? Чиновники. Для строительства нужны деньги, а у кого их больше, чем у него? У банкиров.

Ню Сяоли, разобравшись, что к чему, словно прозрела:

– Оказывается, у тебя все схвачено, ты продумала все это еще в Циньхане? Выходит, ты обманула меня, когда сказала, что мы приедем сюда на поиски Сун Цайся!

Су Шуан кивнула.

– Для меня очень важно найти ее, как ты могла меня обмануть? Почему ты сразу все не объяснила? – взорвалась Ню Сяоли.

– Потому что тебе все равно пришлось бы приехать сюда, чтобы на тебя посмотрели. Ведь не каждая встречная подойдет на роль порядочной девушки.

Ню Сяоли не знала, плакать ей или смеяться.

– Ну и каков вердикт? – спросила она.

– Директору Фу ты тоже приглянулась, он согласен с тем, что ты отличаешься от других и похожа на иностранку.

– А как долго занимаются этим Ван Цзинхун и Ли Байцинь? – снова спросила Ню Сяоли.

Су Шуан, понимая, что именно ее интересует, ответила:

– Всего за пять месяцев они успели заработать около восьмисот тысяч.

Ню Сяоли медленно улеглась на кровать и больше уже ни о чем не спрашивала. Поворот событий оказался слишком неожиданным. Будто бы так называемая «порядочная девушка» не торговала собственным телом? Ню Сяоли приехала из одной провинции в другую, чтобы найти Сун Цайся, которая, придумав аферу с замужеством, торговала своим телом. Ню Сяоли никак не ожидала, что здесь ее тоже начнут склонять к торговле собой. Сун Цайся она искала потому, что та ее обманула, а тут выходит, что Су Шуан тоже заманила ее сюда обманом. Внезапно Ню Сяоли вскочила с кровати и заявила:

– Я не могу в очередной раз остаться в дураках, мне надо обратно в Циньхань искать Сун Цайся.

Су Шуан снова кивнула.

– Разумеется, никто тебя ни к чему не принуждает, тебе лишь предложили другой вариант, и все.

Показав на лежавшие на тумбочке деньги, она добавила:

– Когда есть деньги, человека найти несложно.

– Ты отняла у меня несколько дней и должна за это заплатить.

Су Шуан взяла с тумбочки деньги и, вытащив пять тысяч, спросила:

– Дорога от уезда Циньхань сюда и обратно занимает четыре дня, тысяча за потерянный день и еще тысяча на дорогу тебя устроят?

Ню Сяоли денег не взяла, вместо этого она снова медленно улеглась на кровать. С одной стороны, она чувствовала, что Су Шуан изменилась: по пути сюда она выглядела честной и открытой, но оказалось, что она много чего скрывает. Дорогу они оплачивали каждая за себя, причем Су Шуан, как и Ню Сяоли, поехала в обычном плацкарте и заодно с ней питалась нехитрыми перекусами, поэтому все это время Ню Сяоли думала, что та действительно занимается мелким бизнесом. Она считала, что Су Шуан поехала с ней в другую провинцию на поиски Сун Цайся ради причитавшихся ей пятнадцати тысяч, а еще потому, что ей все равно было по пути. Именно поэтому Ню Сяоли и приняла ее за обычную коммерсантшу. Она и подумать не могла, что та целыми днями общается с толстосумами и власть имущими. Су Шуан была при деньгах, но притворялась бедной только потому, что боялась спугнуть добычу и вызвать подозрения Ню Сяоли. Ощутив себя игрушкой в руках Су Шуан, Ню Сяоли снова хотела было вспылить, но Су Шуан уже успела положить ей на тумбочку пять тысяч, а это значило, что Ню Сяоли ни к чему не принуждали. Если Ню Сяоли не согласится на роль порядочной девушки, то завтра утром она может взять эти пять тысяч и вернуться в уезд Циньхань на поиски Сун Цайся. Выходило, что Ню Сяоли живая и невредимая приехала сюда и в таком же виде могла вернуться назад. За четыре потерянных дня ей заплатили пять тысяч юаней, так что в деньгах они ничего не потеряла. Чтобы получить такие деньги, Ню Сяоли пришлось бы больше двух месяцев вкалывать на швейной фабрике. Несколько дней назад в Циньхане, когда ей понадобились деньги, она попросила Фэн Цзиньхуа перевести ей на карту три тысячи, и тот из-за этого ныл полдня. Но с этими пятью тысячами Ню Сяоли уже не придется выслушивать его нытье. По сравнению с бесплодными поисками Сун Цайся в последние полмесяца эти четыре дня хотя бы не прошли даром. Она по степенно успокоилась. Ей просто сделали предложение: да так да, нет так нет, никто ее ни к чему не принуждал. Ню Сяоли снова прониклась к Су Шуан симпатией.

Су Шуан, сделав Ню Сяоли предложение, щелчком погасила свой прикроватный светильник, тут же уснула и стала тихонько посапывать во сне. А вот Ню Сяоли вертелась с боку на бок, не в силах заснуть. Уже завтра она могла вернуться в Циньхань и заново начать поиски, но когда она задавалась вопросом, каким образом будет это делать, ее тут же охватывала тоска. Су Шуан как-то говорила, что родной дом Сун Цайся находится в одном из ближайших к Циньханю уездов, но теперь выходило, что все это было ложью. Чтобы узнать, где скрывается Сун Цайся, Ню Сяоли придется прочесывать одну деревню за другой. Как же ей поступить после возвращения в Циньхань: продолжить поиски там же, надеясь поймать ускользнувшую из сети рыбу, или поехать в другое место, в один из четырех соседних уездов? К примеру, она выберет последнее, но тогда в какой из четырех уездов ей следует поехать в первую очередь? За прошедшие полмесяца Ню Сяоли измоталась и душой, и телом, она столкнулась со множеством опасностей и теперь не знала, что ждет ее впереди, продолжи она искать Сун Цайся. Еще два месяца поисков не гарантировали успех. Чем больше Ню Сяоли себя накручивала, тем страшнее ей становилось. Потом она рассудила, что Су Шуан в каком-то смысле тоже была права. Предположим, Ню Сяоли пройдет все мыслимые и немыслимые трудности и наконец-таки найдет дом Сун Цайся, а потом и саму Сун Цайся. Но кто сказал, что родственники Сун Цайся или она сама тут же отдадут ей сто тысяч? Девушкам из богатых семей аферы с замужеством ни к чему, а босячкам всегда будет мало денег, которые в их руках надолго не задерживаются, – едва те попадают к ним в руки, как сразу куда-то исчезают. Предположим, что у Сун Цайся и ее родителей не окажется денег, но у них есть дом, который можно продать. Но, вспоминая слова молодого полицейского из Вэйцзиньсян, могла ли Ню Сяоли доказать, что Сун Цайся действительно украла у нее сто тысяч? Была ли у нее какая-нибудь расписка? Если даже придется судиться, то без доказательств объяснить что-либо будет сложно. Может статься, что Ню Сяоли напрасно потратила время на разъезды и поиски.

Потом Ню Сяоли стала вспоминать вечерний банкет. Как Ван Цзинхун и Ли Байцинь могут быть столь легкомысленными? Как они могут под маской порядочных девушек спать с клиентами и при этом прекрасно себя чувствовать? Ведь они такие симпатичные и обаятельные, как могут другие пользоваться их красотой и уничтожать ее? Вдруг Ню Сяоли вспомнила, что на самом деле ее уже посещала мысль продать себя, но только не здесь, а в родных краях. Как-то раз перед входом в сельский спа-салон Ню Сяоли перехватила владельца нелегального банка Ту Сяожуя и предложила переспать с ним десять раз, а тот взамен простит ей долг в девяносто девять тысяч двести юаней. Но Ту Сяожуй отказался, сказав, что в спа-салоне девушки за раз берут всего по двести юаней, а Ню Сяоли просила за один раз девять тысяч девятьсот двадцать юаней, что было явным перебором. Но даже если бы Ту Сяожуй и согласился, не факт, что сама Ню Сяоли решилась бы на это. А вот Су Шуан предлагала за один раз десять тысяч юаней, что было куда выгоднее предложения Ту Сяожуя. К тому же с Ту Сяожуем Ню Сяоли пришлось бы заниматься этим в родных краях, и даже если сама она будет нема как рыба, Ту Сяожуй по пьяни мог и проболтаться, и о случившемся бы узнало все село. Но если Ню Сяоли займется этим здесь, за тысячи ли от родного дома, то об этом не узнает ни одна живая душа… Бесконечные думы не отпускали Ню Сяоли всю ночь. Когда за окном забрезжил рассвет, проснулась Су Шуан. Заметив, что Ню Сяоли ворочается, она взглянула на свои наручные часы и стала ее будить:

– Сяоли, ты ведь собиралась вернуться в Циньхань? Я помню, что поезд отходит в двадцать минут девятого, надо скорее ехать на вокзал, чтобы успеть.

И тут Ню Сяоли решилась.

– Сестрица, я передумала возвращаться.

– В смысле? – спросила Су Шуан.

– Решила послушаться тебя.

Су Шуан всплеснула руками.

– Я знала, что ты умная девочка и рано или поздно все поймешь.

– Кое-чего я все-таки пока не поняла.

– Чего именно?

– Вокруг так много проституток, почему вы не предлагаете им выдать себя за порядочных девушек?

– Главное, что ты согласилась, а я тебе потом все объясню. Нам нужны не просто порядочные девушки.

– Что это значит? – спросила Ню Сяоли.

– Состоятельных и власть имущих просто порядочные девушки, каких много, особо не интересуют, их притягивают лишь особые экземпляры.

– Какие?

– Девственницы.

Ню Сяоли на секунду застыла и тут же замахала руками.

– Сестрица, ты ошиблась, я не девственница.

Ню Сяоли стала встречаться с Фэн Цзиньхуа еще в шестнадцать лет, так что в свои двадцать два года она занималась с ним «этим» уже на протяжении шести лет.

– Сестрица, – призналась она, – тут я обманывать не могу, поскольку в постели все равно все обнаружится.

Ню Сяоли имела в виду то, что после ночи с девственницей на простыне должна остаться кровь. Но Су Шуан, смекнув, что ее беспокоит, тут же рассеяла ее тревоги:

– Раз ты уже не девственница, то я тебя ей сделаю.

– Как это сделаешь? Будет операция? – испугалась Ню Сяоли.

Су Шуан улыбнулась.

– После восстановления девственной плевы требуется больше месяца, чтобы все зажило, а у нас с тобой нет столько лишнего времени.

– Но как тогда стать девственницей? – спросила Ню Сяоли.

Тут-то Су Шуан и рассказала Ню Сяоли об одном не слишком простом, но и не слишком сложном способе. Нужно было купить на рынке белобрюхого угря, потом пропитать его кровью морскую губку и перед тем, как заняться любовью, вставить эту губку себе куда следует, и все. Когда до Ню Сяоли дошел смысл сказанного, она испуганно спросила:

– А это разве не обман?

– Если твой партнер догадается, тогда это будет обманом, а если нет, то он все примет за чистую монету и никакого обмана не будет, разве не так? – ответила Су Шуан.

Поразмыслив, Ню Сяоли нашла слова Су Шуан разумными и поинтересовалась:

– А как сделать, чтобы партнер не догадался?

– Отвлечь его внимание.

– Это как? – не поняла Ню Сяоли.

– Постоянно повторять, что тебе больно.

Ню Сяоли смекнула, что именно это и говорит девственница, когда занимается любовью в первый раз. Тут Су Шуан соединила ладони и показала на низ живота.

– Это еще что? – спросила Ню Сяоли.

– Сокращай мышцы, – объяснила Су Шуан.

До Ню Сяоли снова дошло, что партнер должен почувствовать, что спит с девственницей. Она снова вспомнила свой разговор напротив спа-салона, когда предлагала Ту Сяожую переспать с ним в обмен на ее долг. Тогда Ту Сяожуй сказал, что, если бы Ню Сяоли была девственницей, он бы согласился. Ню Сяоли девственницей не была, а потому не посмела принять предложение Ту Сяожуя. Вот если бы тогда она знала о способе с губкой, пропитанной кровью белобрюхого угря, то, возможно, она и пошла бы на обман. Тогда бы ей не пришлось ехать за тридевять земель в другую провинцию, а потом еще в одну. Но тут же она подумала, что Ту Сяожуй был в курсе ее отношений с Фэн Цзиньхуа и предложил ей это специально, зная, что Ню Сяоли уже не девственница. Так что стать девственницей в родных краях она все-таки не могла, для этого все равно нужно было бы уехать подальше. Вдруг Ню Сяоли словно опомнилась:

– Но раз девственницами все равно притворяются, почему бы не использовать для этого проституток?

– Клиент, у которого есть деньги и власть, кого только в своей жизни не видел, он с первого взгляда определит, порядочная ты девушка или нет. Так что важнейшее условие здесь – это порядочность.

– А как он поймет, что я порядочная? – спросила Ню Сяоли.

Су Шуан, показывая на лицо Ню Сяоли, объяснила:

– Твой румянец говорит о том, что ты только-только приехала из деревни.

Ню Сяоли не знала, плакать ей или смеяться, ведь этот румянец она приобрела, пока полмесяца гонялась за Сун Цайся по высокогорью провинции N, и одно время даже переживала, что так закоптилась. Она никак не ожидала, что этот загар вдруг сослужит ей службу.

– Девственница, да еще и с внешностью иностранки, ты станешь лакомым кусочком, – сказала Су Шуан.

Ню Сяоли, понимая, на что она намекает, снова спросила:

– А во время этого дела партнер пользуется презервативом?

– Если надевать презерватив, то какой смысл искать девственницу? Клиент гонится за ощущениями.

– Но если не предохраняться, я могу забеременеть, как тогда быть? – забеспокоилась Ню Сяоли.

Су Шуан в ответ вытащила из сумочки упаковку таблеток и сказала:

– Сразу после этого примешь таблетку.

– Но без презерватива можно подхватить какую-нибудь заразу, что тогда? – не унималась Ню Сяоли.

Су Шуан вынула из сумочки уже другую пачку таблеток и сказала:

– Сразу после этого примешь еще одну таблетку.

Ню Сяоли ее поняла, но тут же поставила условие:

– Сестрица, предупреждаю заранее: я сделаю это ровно десять раз, чтобы восполнить деньги, украденные Сун Цайся, потом я сразу же уеду домой.

Помнится, ровно десять раз Ню Сяоли предлагала и Ту Сяожую, когда поймала его перед сельским спа-салоном.

– Захочешь уехать – проводим с почетом, захочешь остаться – будем только рады. Свобода – главный принцип моей работы с друзьями, – сказала Су Шуан и тут же добавила: – Но здесь тоже есть конкуренция, если даже ты и надумаешь задержаться, совсем не обязательно, что будет такая возможность.

Ню Сяоли стыдливо улыбнулась.

10

Следующим вечером Ню Сяоли принимала первого клиента. Поскольку это было для нее впервые, она волновалась. Она жила с Фэн Цзиньхуа уже шесть лет и занималась подобными делами бессчетное количество раз, но одно дело заниматься «этим» со своим парнем, и совершенно другое – с незнакомым человеком. До момента близости она не знала о партнере ничего: ни его физических параметров, ни его характера, ни его привычек в постели, ни размера его штуковины. Будучи совершенно неподготовленной, она понятия не имела, как себя вести. Но еще больше ее тревожило то, что ей нужно сыграть роль девственницы, которой она не была. И хотя Су Шуан научила Ню Сяоли некоторым хитростям, например кричать, что ей больно, и сокращать необходимые мышцы, все это было лишь теорией, не опробованной Ню Сяоли в постели, поэтому она переживала, что в ответственный момент растеряется. В тот день после обеда, пока они были в отеле, Су Шуан научила Ню Сяоли, как разговаривать с клиентом. Потом она заставила Ню Сяоли снять брюки, лечь на кровать, и пояснила, как именно вставлять в себя губку, смоченную кровью белобрюхого угря. Ню Сяоли раздвинула ноги, и Су Шуан стала постепенно засовывать губку ей внутрь, пока та не оказалась достаточно глубоко. Подождав немного и проверив, прочно ли та закрепилась, Су Шуан вытащила губку обратно и проделала те же действия трижды, после чего спросила Ню Сяоли, все ли ей понятно.

– Я попробую, – ответила та.

Су Шуан позволила Ню Сяоли попрактиковаться самой. После долгих попыток Ню Сяоли освоила эту премудрость. Прежде чем выйти за порог, Су Шуан взяла несколько подготовленных кусочков губки, положила их в пакетик и, вручая его Ню Сяоли, сказала:

– Перед тем как ложиться в постель, скажешь, что тебе нужно в туалет, пойдешь и все тайком вставишь.

Ню Сяоли положила пакетик в сумочку и кивнула.

Подготавливая Ню Сяоли ко встрече с клиентом, Су Шуан запретила ей наносить косметику, а также обнажать грудь и руки; еще она посоветовала ей не наряжаться как горожанка, поэтому утром Ню Сяоли постирала одежду, в которой приехала, и, когда та высохла, надела ее. По словам Су Шуан, порядочная девушка должна была выглядеть соответственно. Ню Сяоли в своей одежде чувствовала себя гораздо свободнее. Одежда была не только простой, но и привычной, поэтому Ню Сяоли смотрелась естественно и раскованно. А вот если бы ее накрасили и разодели в пух и прах, то она бы чувствовала себя не в своей тарелке. В пять часов вечера за Ню Сяоли приехала машина. Она предположила, что это была машина директора Фу. Усевшись, Ню Сяоли ожидала, что для встречи с клиентом ее повезут в какой-нибудь шикарный отель или на квартиру, однако вместо отеля или жилого района машина вывезла Ню Сяоли за пределы города. За рулем был молодой человек в темных очках, за всю дорогу он не произнес ни слова, лишь знай себе крутил свою баранку. Глядя на его суровый вид, Ню Сяоли не посмела спросить, куда они едут. Оказавшись за городом, машина стала взбираться по серпантину. Отдалявшейся все дальше и дальше от городского шума по направлению к безлюдным горам и ущельям Ню Сяоли вдруг стало одиноко, у нее возникло чувство, что ее вот-вот продадут. Это заставило ее тут же вспомнить Сун Цайся, которая приехала из своей далекой провинции к Лао Синю в деревню Синьцзячжуан и жила в ожидании, что вскоре ее продадут. Хоть Ню Сяоли и считала Сун Цайся своим врагом, в этот момент она прониклась к ней сочувствием.

Миновав горную трассу, машина подъехала к развилке, после чего свернула на небольшую дорогу, ведущую в ущелье. Когда машина переехала мост, впереди вдруг открылась широкая панорама: прямо напротив с горной кручи ниспадал водопад, внизу которого, обрамляя подножие горы, вился ручеек. По асфальтированной дороге вдоль ручья машина стала углубляться дальше в ущелье. Ню Сяоли заметила, что склон горы, обращенный к солнцу, был сплошь покрыт цветущими персиковыми деревьями. Когда машина обогнула склон, впереди раскинулась обширная равнина, на которой размещался традиционный дом со внутренним двориком. Машина остановилась у ворот; водитель подал знак Ню Сяоли, что можно выходить. Едва Ню Сяоли вышла из машины, как к ней подошла средних лет женщина, которая жестом показала Ню Сяоли, чтобы та следовала за ней. У входа в дом располагались два каменных льва. Проходя через ворота, Ню Сяоли заметила сбоку на стене бронзовую табличку с номером 2/18, но она не поняла, что это могло означать. Через главные ворота женщина повела Ню Сяоли дальше; миновав несколько внутренних двориков, они прошли в еще более внутренний. Эти дворики располагались один за другим на манер старинного поместья. Когда они вошли наконец в пятый внутренний дворик, средних лет женщина провела Ню Сяоли в гостиную. В комнате прямо напротив входа стоял рояль, за ним вертикально, упираясь в потолок, возвышался плоский аквариум со множеством рыб самой яркой окраски; создавалось впечатление, что рыбки резвятся прямо на стене. Справа и слева на стенах висели произведения каллиграфии и живописи, по всему периметру комнату украшали несколько высоченных, почти в человеческий рост, ваз, на спинке дивана из красного дерева извивались резные драконы. Женщина жестом пригласила Ню Сяоли присесть на диван, а сама вышла. Ню Сяоли оценила обстановку вокруг: раньше она не видела ничего подобного. Это место, предназначенное, по сути, для того же, что и сельский спа-салон на родине, по своему антуражу разительно отличалось. Через несколько минут дверь в гостиную приоткрылась, и на пороге снова появилась средних лет женщина, в руках она держала поднос с закусками. Поставив блюда на стол, женщина дала Ню Сяоли знак садиться. Ню Сяоли подошла к столу и увидела четыре тарелки с закусками и чашку с лапшой, среди закусок было два горячих и два холодных блюда. Там стояли тарелка с крупными ломтиками огурцов, тарелка с говяжьей нарезкой, тарелка с китайской жареной капустой и чилимсами и тарелка с кусочками отварной рыбы. Лапша была с мясом на курином бульоне. Горячие блюда и лапша исходили паром. Женщина жестом пригласила Ню Сяоли угощаться и снова удалилась. Ню Сяоли целый день провела на нервах, а потому толком не завтракала и не обедала, к тому же она полдня провела в дороге, и теперь голод дал о себе знать. Пока еды перед ней не было, она про нее и не вспоминала, но при виде яства, у нее тут же разыгрался аппетит. Однако, уже взяв палочки, Ню Сяоли вдруг расхотела есть, но прежде чем отложить палочки в сторону, все-таки подцепила и отправила в рот несколько ниточек лапши. Спустя десять минут в гостиную снова вошла средних лет женщина, она собрала тарелки и унесла их обратно. Неожиданно Ню Сяоли захотелось справить малую нужду, но она не знала, где находится туалет, а пойти поискать она не решалась. Как раз в эту минуту в комнату снова вошла женщина, она сделала знак Ню Сяоли, чтобы та поднялась, после чего проводила ее в спальню. Когда они вошли в спальню, женщина открыла еще одну дверь, за которой оказалась ванная комната, которая состояла сразу из двух просторных помещений. Женщина жестом велела Ню Сяоли почистить зубы и принять душ; Ню Сяоли кивнула, и женщина снова удалилась. Дождавшись, когда ее оставят одну, Ню Сяоли быстро закрыла дверь ванной, отложила сумочку и, сев на унитаз, облегчилась. Затем она, согласно распоряжениям женщины, взяла из стакана зубную щетку, выдавила на нее пасту и начала чистить зубы. Почистив зубы, она разделась и стала принимать душ. Пока Ню Сяоли мылась, она думала: «Вот это хоромы, а сколько всяких церемоний, это мне еще откликнется. Клиентом наверняка окажется какой-нибудь самец, который накинется на меня, как голодный волк на бедную овечку. Видимо, придется мне всю ночь страдать от этого насильника. Еще неизвестно, сколько всяких трюков он заготовил, так что не факт, что завтра утром я выйду отсюда целой и невредимой. С другой стороны, если человек платит десять тысяч, нужно сделать так, чтобы эти деньги окупились. Прямо как в поговорке: „Чжоу Юй избивает Хуан Гая с его согласия“»[9]9
  Данное выражение восходит к истории, случившейся во времена Троецарствия (III в. н. э.).


[Закрыть]. Дойдя в мыслях до полного отчаяния, Ню Сяоли обхватила руками свое голое тело и задрожала. Приняв душ и одевшись, она вышла из ванной и увидела, что на стуле возле кровати сидит мужчина. Не ожидая увидеть кого-либо, Ню Сяоли вздрогнула. Она внимательно посмотрела на незнакомца: на вид ему было лет пятьдесят, белокожий, с зачесанными назад волосами, на его носу красовались очки в золотой оправе. Ню Сяоли приняла его за одного из дворецких, но мужчина вдруг поднялся, подошел к Ню Сяоли и без всяких объяснений стал ее раздевать. Тут-то Ню Сяоли и поняла, что он и есть ее сегодняшний клиент. Мужчина стал снимать с Ню Сяоли одежду, даже не дав той опомниться, и ее всю начало трясти от страха и паники, а от мысли, что она не сможет выдать себя за девственницу, ее и вовсе бросило в холодный пот. Тогда мужчина остановился и засмеялся:

– Вижу, ты волнуешься, у тебя это и правда первый раз?

Ню Сяоли кивнула и пролепетала:

– Дядюшка, я правда делаю это впервые.

Сказав это, она тут же поняла, что допустила промашку с обращением. Ведь Су Шуан предупреждала ее, что независимо от возраста клиента к нему следует обращаться не иначе как «братец». Ню Сяоли поспешно исправилась:

– Братец, я правда делаю это впервые.

Тут же она вспомнила, что из-за напористости клиента не успела вставить в себя губку, и быстро сказала:

– Братец, я так разволновалась, что мне снова захотелось в туалет.

Мужчина покачал головой и, улыбнувшись, сказал:

– Иди.

Ню Сяоли вернулась в туалет, достала из сумочки все необходимое, снова спрятала ее за унитаз и засунула в себя смоченную кровью губку. Убедившись, что губка находится глубоко и надежно закреплена, Ню Сяоли специально нажала рычажок смыва. Когда она вернулась в комнату, клиент уже улегся на кровать, он подал знак, чтобы она легла рядом. Ню Сяоли послушно залезла на кровать. Она думала, что он тотчас перейдет к активным действиям, но тот вдруг взял ее руку в свою и завел разговор.

– Ты откуда?

– Из горного района, – ответила Ню Сяоли, как ее научила Су Шуан.

По словам Су Шуан, в горных районах было проще найти порядочных девушек, а родина Ню Сяоли была на равнине.

– Из какого именно? – уточнил мужчина.

– Братец, я тебе этого не скажу, чтобы не потерять родственников, – снова ответила Ню Сяоли так, как ее научила Су Шуан.

Мужчина, похоже, ее понял и, погладив по загорелым скулам, заметил:

– Судя по загару, откуда-то свысока.

Ню Сяоли успокоилась, а клиент спросил:

– Сколько тебе исполняется в этом году?

Ню Сяоли, следуя наставлениям Су Шуан, сбавила себе два года и сказала:

– Двадцать.

– Двадцать, а почему же ты все еще девственница?

Ню Сяоли так же по-заученному ответила:

– Мы живем бедно, к тому же у меня много сестер, я все время помогаю родителям, времени на женихов нет.

Мужчина замер и, глядя на Ню Сяоли, сказал:

– Звучит неубедительно, семья Ян Байлао была та кой бедной, что продавала своих дочерей, но это не стало помехой для любви Сиэр и Дачуня[10]10
  Герои музыкальной драмы «Седая девушка» (1945) – классики китайского красного театра


[Закрыть]. – И тут же добавил: – В городах много проституток, которые тоже приезжают из горных районов. И именно из-за своей бедности все они уже давно не девственницы.

Ню Сяоли осеклась, не зная, что на это ответить. Су Шуан научила ее лишь ответу на вопрос, почему она девственница, и Ню Сяоли никак не ожидала, что клиент устроит ей такой допрос с пристрастием. Ее голову разом покинули все мысли, между тем клиент ждал ответа, тогда она в смятении сказала:

– Я боюсь этим заниматься.

– Почему же? – тут же спросил он.

Ню Сяоли снова замолчала. Поскольку она уже отклонилась от легенды, которую ей сочинила Су Шуан, то дальше она должна была выкручиваться сама. Ню Сяоли было легко сказать, что она этого боится, а вот объяснить почему, оказалось гораздо сложнее. Заметив, что Ню Сяоли заикается, клиент стал смотреть на нее с подозрением. Вдруг Ню Сяоли осенило, неожиданно ей вспомнилась та самая история про ее мать и сельского повара Чжан Лайфу.

– Ну, тогда я расскажу правду, – ответила она.

– Расскажи, – попросил мужчина.

– Когда я училась в средней школе, я застукала голышом свою мать с любовником прямо во время их занятия этим делом. Меня тогда чуть не вырвало, и с тех пор мне об этом даже думать противно.

Клиента ее история зацепила, он не ожидал услышать такого ответа, и, возможно, именно поэтому он ей, похоже, поверил.

– А твой отец знает об этом? – спросил он.

На самом деле отец Ню Сяоли тогда уже умер, но, избегая путаных объяснений, Ню Сяоли лишь покачала головой, давая понять, что ее вроде как живой отец ничего не знает. Тогда клиент, указав на кровать и на себя, спросил:

– Раз ты боишься, почему все-таки решилась?

Ню Сяоли поняла, что тот интересуется, почему она решилась себя продать. И снова она не знала, что ответить. Ведь не могла же она рассказать ему всю правду, начиная с того, как она отправилась на поиски Сун Цайся и проделала ради этого долгий путь от родного дома до провинции N, как потом от нее сбежали Чжу Цзюйхуа и Сяохоу и как она встретила Су Шуан, которая привезла ее сюда. Объяснять это было слишком сложно, к тому же такой рассказ мог лишь сильнее все запутать. Но в этот важный момент Ню Сяоли очередной раз осенило, и она вспомнила историю Сун Цайся про ее отца, которую та рассказывала, когда собиралась выйти замуж. Поэтому Ню Сяоли сказала:

– У моего отца нашли нефроз, и ему раз в неделю надо делать диализ, срочно понадобились деньги.

Раз уж она воскресила своего отца, то стоило его упомянуть еще раз. Услышанное поразило клиента, похоже, он снова поверил.

– Вот оно что, какая тяжкая доля, – произнес он со вздохом, после чего сказал: – Ну, не будем больше о грустном.

Разглядывая Ню Сяоли, он заметил:

– Мне говорили, что ты особенная, и точно. – Тут же он добавил: – И впрямь похожа на иностранку.

Ню Сяоли не знала, кто именно сказал ему о ней, но, скорее всего, это были директор Фу и Су Шуан. Еще она не знала, как реагировать на это, а потому просто кивнула. Тут же она поняла, что ее кивок можно расценить как согласие с комплиментом, поэтому неловко рассмеялась. Мужчина тоже рассмеялся. Их разговор от начала до конца состоял из вопросов клиента и ответов Ню Сяоли, сама она не задала ни одного встречного вопроса. Она и на вопросы-то отвечала с замиранием сердца, где уж ей было набраться храбрости разузнавать что-то самой? К тому же Су Шуан предупреждала, что не следует совать нос в личную жизнь клиента. Наговорившись, мужчина стал снова раздевать Ню Сяоли. На этот раз он раздел ее полностью. Он внимательно разглядывал совершенно голую Ню Сяоли, которая стыдливо прикрылась руками. Клиент отстранил ее руки и продолжил любоваться. Ню Сяоли с детства была светлокожей, а после недавно принятого душа ее распаренная кожа отдавала румянцем. По комплекции Ню Сяоли считалась полненькой, но ее полнота проявлялась лишь там, где нужно: у нее была полная грудь и пышный зад, но тонкая талия и длинные ноги. Клиент довольно покивал, после чего снял очки и полностью разделся. Ню Сяоли уже с ужасом приготовилась к тому, что клиент вот-вот накинется на нее, но тот оказался на удивление предупредительным – вместо того, чтобы сразу войти в нее, он сверху донизу огладил ее тело и даже облизал соски. Он был необычайно терпелив. Фэн Цзиньхуа в таких случаях терпением не отличался и приступал к делу немедленно, без всяких прелюдий. Закончив ласкать грудь Ню Сяоли, клиент вплотную приник своими губами к ее рту и стал играть с ее языком. Проникнув глубже в ее рот, он стал легонечко водить кончиком своего языка по ее нёбу. Эти ласки возбудили Ню Сяоли, и клиент это почувствовал. Он забрался на Ню Сяоли сверху и, раздвинув ее ноги, вошел внутрь. Из-за сильного волнения Ню Сяоли вздрогнула всем телом. Погрузившись в ее лоно, клиент оставался все таким же сдержанным; он двигался напористо, но не грубо. Минут через пять клиент вынул свое орудие и стал его изучать. Перепуганная Ню Сяоли подняла голову, чтобы посмотреть на результат, и увидела кровь. Клиент довольно закивал, а у Ню Сяоли отлегло от сердца. Клиент снова вошел в нее, но на этот раз он действовал с бóльшим упорством и, словно бык, рывок за рывком прорывался все глубже. Его активность настолько сильно возбудила Ню Сяоли, что через какое-то мгновение ее накрыло волной оргазма. Однако она не посмела выдать себя. Клиент оказался любовником что надо, он мог заниматься «этим» больше часа без остановки, и в этом намного переплюнул Фэн Цзиньхуа, при том, что последнему было двадцать с лишним, а клиенту, судя по виду, за пятьдесят. В какой-то момент Ню Сяоли почувствовала, что ей становится больно, после чего у нее появилось точно такое же ощущение, как и в первый раз, когда ее лишал девственности Фэн Цзиньхуа. Но ей оставалось только терпеть. Наконец клиент задышал и задвигался на предельной скорости, после чего с криком: «Любимая!» извергнулся в нее. Кончив, он повалился на Ню Сяоли и замер. Отдохнув минут пять, клиент вынул из нее свое «орудие», на котором оказалось столько крови, что она с него даже капала. Клиент поцеловал Ню Сяоли, после чего встал с кровати и направился в душ. Ню Сяоли думала, что, помывшись, он останется с ней на ночь, но тот вдруг стал одеваться.