Текст книги "Витязь. Тенета тьмы"

Совершенно белые. Со сжатыми в нитки вертикальными зрачками.

– Смотри, старик…

Мужчина снова повел ладонью, и в ответ на это движение раздался дальний шум, шорох, шелест. Этот мерный звук заставил горбуна поежиться всей скрюченной спиной и прижаться ближе к старику, который машинально огладил его по голове.

– Ну-ну, не бойся. Наш паучок только осознал свою силу, пусть он привыкнет к ней… – улыбнулся Мрир, но глаза у него так и остались холодными, острыми.

– Не зови меня так, – железно выговорил Аэктанн, сжимая кулак.

Из-за невысокой стены валунов, за которой располагалась троица, вдруг хлынул неостановимый черный глянцевый, остро пахнущий поток. Вот откуда был этот звук – так шелестели по камням бесчисленные лапки больших и малых пауков, оканчивающиеся смертоносными коготками.

Мрир резко отмахнул рукой, и прямо перед черным роем вспыхнули неистово пляшущие языки огня. С режущим уши скрежетом твари отскочили прочь.

Аэктанн опустил ладонь, не сводя глаз с Мрира.

– Я голоден. Мне нужна пища, старик.

Волшебник снисходительно ткнул носком сапога тело небольшого паука, не уберегшегося от огня.

– Возьми.

– Я не могу, – зло ответил Аэктанн. – Я не могу, ты знаешь. Я стану опять…

– Ты снова станешь уродом, – улыбнулся Мрир. – Омерзительным, внушающим отвращение и страх истинным сыном своей матери.

Белые глаза загорелись лютым огнем.

– Отдай его, – когтистая пясть, схожая с орлиной лапой, указала на посеревшего Червеня. – Он похож…

Мрир положил широкую ладонь на плечико горбуна.

– Ты съешь его, и он уже не будет так полезен нам далее, мой хороший. Кто станет подманивать тебе жертв? Кто еще будет так талантливо кричать в придорожной канаве…

– «Спасите! Помогите! Я ранен!» – с готовностью изобразил услужливый карлик. И стрельнул пронзительными глазками на мага: – Вы же умненький, добренький. Не отдавайте меня ему, пожалуйста!

– Я не отдам.

И Мрир слегка оттолкнул от себя скорченное тельце, чтобы легко вскарабкаться по валунам вверх.

Серые Россыпи простирались вокруг – каменные гряды, сколь хватало глаз, подернутые туманной мглой. И сколь же хватало глаз, они полнились шевелящимся, кишащим паучьим воинством.

– Иди сюда, – сказал волшебник, и голос его уже был иным. Ничего покровительственного, приторного не осталось в нем. Это был голос изыскателя, созерцающего свой лучший опыт.

Аэктанн поднялся, будто втек по камням, только колыхнулся длинный подол и что-то сухо, тихо проскрежетало по камню.

– Ты командуешь ими посредством магии, сынок, – продолжал Мрир, и сын Цемры слушал его внимательно, сощурив белые глаза. – Магия же и истощает тебя. Так будет в бою. Привыкай. Вели им снова.

Аэктанн снова вскинул длинную, перевитую жилами руку.

– Не так. Обе. В полную силу.

Повинуясь мановению его ладоней, паучьи отряды снова начали движение.

Они стояли друг напротив друга, дирижер и оркестр, безумная стихия и ее удивительный хозяин. Преображенный паук чутко шевелил пальцами, двигал кистями – и его младшие братья шли туда и сюда, вправо и влево, вперед и назад, смертоносные живые волны, полные ненависти.

Мрир внимательно следил, как напрягаются желваки на острых скулах Аэктанна, под глазами пролегают темные тени. Ему было трудно.

– Старик…

– В бою будет так и еще хуже. Ты должен учиться. Учиться преодолевать себя. А теперь пошли их принести тебе пищу. Прикажи. Сформулируй, что хочешь. Человека, эльфа. Представь. И вели им добыть. Тебе дана великая сила. Умей же пользоваться ею.

Бывший паук медленно выдохнул, опустил длиннейшие ресницы безумных глаз – и напряг пальцы. Энергия, текущая с кончиков когтей, была видима даже Червеню. Тончайшие иссиня-лиловые нити пронизывали туманы Серых Россыпей, направляя черные потоки щетинистой протоплазмы к одному ему видимой цели.

Никаких поселений вблизи не было – пришлось ждать… и вот наконец живая волна отхлынула, оставив на камнях тело девушки. Паучий яд кипел в ее крови; русая голова металась, губы безмолвно двигались, выговаривая шепот бреда.

Аэктанн склонился над ней, провел кончиками когтей по лицу, оставляя красные линии царапин.

– Красивая… красивая. Она… годна.

Червень поежился и снова скрылся за длинной мантией Мрира.

Чтобы не видеть, как чудовище, дитя чудовища прилипает поцелуем к безвольному рту жертвы.

И с отвратительным хлюпаньем высасывает ее плоть, жизнь, саму душу, восполняя свои силы.

* * *

Оллантайр и Тайтингиль, стремясь более не оборачиваться назад, скакали вдоль войск, назначая сотников и тысячников, распределяя новые силы по флангам и командирам. Предельно простая боевая задача – уничтожать пауков везде, где они только появятся.

Пауки в большом количестве появились под утро следующего дня, после изнурительного ночного марша, не дожидаясь, пока огромная армия будет готова принять их идеальным построением. Они начали атаку, подчиняясь непонятным импульсам – так бьют волны прилива. Но если в приливе был ритм, в паучьих атаках – дикая жажда убивать… и голод. Голод не только насытить плоть, а также ощутить нечто доселе неизвестное, подняться над бессмысленными братьями. Каждый воин, будь то гоблин или эльф, озаботился шлемом и не давал паукам коснуться плоти даже своих павших товарищей.

Особенно павших, которых было в достатке.

Эльфы, скальные орки и быкоглавы, образовавшие вместе передний кордон, изнемогали.

Котик перестал муркать и рьяно, без вдохновения, но и не пасуя, молотил врагов, постоянно оставаясь возле Тайтингиля. После стрессов последних дней он быстро устал, но держался, опираясь на могучую холку лошади.

Винни с израненными плечами, шеей упорно шла вперед, не поддаваясь панике. Молотила пауков мощными копытами, кусала, лягала.

Витязю приходилось сложно – временами он срывал шлем и вытирал лицо; видно, зло было совсем рядом, и раз за разом кровь снова начинала капать из его носа. Тайтингиль скалился; его тонкое, красиво вычерченное лицо искажали битва и ярость, и теперь он вовсе не казался юным.

– Пер-рерывов не бывает? – спросил Котик, снова отмахиваясь от пауков. – Тай! Тайтингиль… Мастер придет? Как думаешь – придет, а?

– Перерывов не бывает, – отозвался эльф, и тысячелетняя усталость прозвучала в его голосе. – Мы будем идти так до самого Храма Жизни вдоль Морумской гряды. А там уже и Серые Россыпи. Мы сражались в пещере, орк, с другой стороны, вон там, видишь, за болотом и лесом – там нас настиг Мастер Войны в облике дракона.

Атака пауков чуть отхлынула – стал виден Оллантайр, окруженный плотным кольцом лучших эльфийских воинов. Брызги черной крови погасили сияние доспехов. Дайн Тенистой Пущи поймал взгляд Тайтингиля и кивнул.

– Я тоже чувствую! – крикнул он. – Нас ждут… и мне не понять, хорошо это или плохо!

Еще переход с боями, такой же трудный, на два, три часа, как определил Котов, на тр-ри… и с невысокого плато открылся вид на Серые Россыпи.

Около горизонта, в плотном клубе стелющегося тумана, виднелось что-то большое, округлое, с контурами, плавящимися в лентах сырой вязкой влаги.

– Туман никогда не расходится, – тяжело дыша, выговорил Тайтингиль. – Храм Жизни скальных можно увидеть отсюда, с границы Морума, но туман там не расходится никогда. Видно лишь, что он велик. Очень велик.

…Но сегодня туман разошелся.

Равнина под плато была сплошь покрыта шевелящимся хитином. Скалы Россыпей торчали из массы пауков, как серые гнилые зубы. Некоторые пауки сидели и на самих скалах, но большинство отчего-то спустилось вниз, образуя страшное черное море, взблескивающее светлыми глазами.

– Я и представить не мог, – проговорил Оллантайр, пробившийся ближе к Тайтингилю и Котику. – Мы все ляжем здесь, Тайтингиль.

– Смотри наверх, дайн, друг мой и сын моего друга, – ответил витязь и перекинул скрутку волос, забрызганных кровью, на другое плечо. – Всегда смотри наверх.

В сыром тусклом мареве темная точка прошла по небу и плавно коснулась самой верхушки Храма Жизни, слившись с ней.

Глава 26
Храм жизни

Борясь с ветром, в густеющей тьме и холоде осенней ночи, дирижабль двигался над Морумом в сторону Серых Россыпей.

Пыхтел вынутый из «смарта» движок. По молчаливому кивку Мастера Войны принц Даниил Анариндил подлил в раструб густой маслянистой жидкости, дым повалил сильнее.

– Конечно, – пригорюнилась Ольва, – с движком-то лучше. Мы трепыхались, как придется.

Белые глаза уставились на нее.

– Ты сделала летающий… летающий…

Инопланетянин показал рукой, не находя слов.

– Пузырь, – отозвалась Алинка.

Она сидела на носу, напряженно вглядываясь в темень.

Ее не пугала редкая, максимально облегченная решетка дна. Из-за внезапно прибывших воздухоплавателям пришлось сбросить почти весь балласт, но дирижабль сумел набрать нормальную высоту и пока слушался руля.

– Пузырь, да. Неслыханно – лететь на пузыре. А двигатель – он просто есть.

Несмотря на помощь Даниила, Иргиль еще был плох. Они с Лантиром сидели на корме, и недужный эльф в полубреду рассказывал о том, что видел. О нападении Мрира на гонцов и о страшной смерти Феррена, которую он даже не смог объяснить.

– Годы не пощадили разума великого мага, – горько подытожил Иргиль. – Темнота поглотила его душу, и я больше не ощущал дыхания Сотворителя в его голосе. Все меняется, и только Чертоги, неизменно сияющие, ждут каждого из эльфов. Я был отравлен и выжил с трудом, но я выжил. Ольва! Мы не могли следовать к Оллантайру, пауки сожрали бы и нас. Как теперь предупредить его? Увидев в бою Мрира, он будет считать, что пришла помощь, тогда как это будет враг.

– Ваш народ верит, что смерть не конец. Воины йертайан умирают один раз, и это добавляет им ярости в каждом бою. На самом деле лишь дети – продолжение жизни, – выговорил Мастер Войны. – Тайтингиль отринул Чертоги. Нельзя допустить, чтобы он погиб теперь. А старик… бесчестен. Я подвешу его на крюках.

Инопланетянин темпераментно сжал когтистую ладонь – и так же стиснулся желудок бедного Иргиля; эльф заслонил рот рукой, борясь с приступом тошноты.

– Подставь одежду! – велел инопланетянин Лантиру, но тот отшатнулся, и Мастер Войны немедленно оказался рядом с ним сам. Бесцеремонно рванул за полу плаща и подставил к лицу Ключника.

– Нельзя, чтобы упало за борт. Пауки узнают о нас.

– Что ты делаешь?! – возмутился Лантир.

Смотав испачканный плащ, Мастер Войны откинул его в угол и не мигая уставился на черноволосого стража.

– Негодный, – пригвоздил он.

– Смотрите, – подал голос Даниил Анариндил.

Внизу расстилались Серые Россыпи и скрытая за ними Скальная гряда. А перед воздушным судном из мглы медленно вырисовывалась гигантская металлическая глыба, застилающая горизонт.

Корабль, призванный нести в новый мир целую колонию переселенцев, был наполовину разрушен, будто с громадины яйцевидной формы неаккуратно отбили острый конец и бросили на бок. Пустое брюхо звездного странника, потерпевшего тут крушение в неизвестные времена, было наполнено тьмой – и тьма шевелилась внизу, словно сама ткань сумерек обрела жизнь. Все, находящиеся в дирижабле, подобрались.

– Вот она, – торжествующе объявил Мастер Войны. – Корабль. Криданская корабль.

– Корабль – он, – скривил красивые губы Лантир. – Корабль – не женщина, чужак.

– Зря ты это сказал, – тихо проговорила Алинка. Мастер Войны остановил движок и взял в руки тонкую эльфийскую веревку с привязанным к ее концу якорем-кошкой. Указал на толстый острый шпиль, обелиском торчащий из брони криданского странника.

– Причалишь?

– Конечно!

Даниил Анариндил, раздуваясь от гордости, легко кинул якорь – и веревка сделала несколько витков, зафиксировав дирижабль.

– Прыгай.

Юноша подхватил лук, навьючил на себя колчаны и бесстрашно сиганул вниз. Вслед за ним прыгнул зеленоватый Иргиль, потом по кивкам Мастера – Алина, запретившая себе думать о высоте, сломанных ногах и отсутствии реанимации, и Ольва. Потом – Лантир, сопровожденный нехорошим взглядом в спину.

Капитан дирижабля, ловко заткнув за пояс длинный подол, покинул борт последним. Зубчатая сталь, которой были окованы отлично севшие на нем шнурованные сапоги Ольвы, звучно ударила в металл.

Лантир посмотрел и длинно вздохнул.

Даниил тем временем, явно красуясь, сдернул с борта веревку, отпуская дирижабль. Бросил по рукам – взявшись в связку, разведчики ощутили себя чуть увереннее, хотя шквальный ветер норовил сдуть их с овального купола.

– Астероидная антенна. – Мастер Войны указал на шпиль. – Рядом вход. Запасной… должен быть. Очень старая корабль.

– Это? – Алинка протянула руку, указывая на чуть возвышающийся над поверхностью массивный вентиль, рассчитанный на лапы криданцев.

Мастер Войны отпустил веревку и ящерицей скользнул к люку. Сапоги истошно проскрежетали по обшивке, Лантир поморщился.

– Что нам здесь нужно? Это маковка Храма Жизни скальных орков. Я так и не понял…

– Оружие, Лантир. Это… Храм Жизни – это корабль со звезд, который когда-то мог бороздить пространство между обитаемыми мирами, – шепотом ответила Ольва, пытаясь подобрать слова максимально доходчиво. – Просто прими это и не задавай лишних вопросов. Храм – корабль, а ее устройство знает только Мастер Войны. Этот!

– Корабль со звезд, – горестно прошептал Лантир. – Человек со звезд, женщина-корабль со звезд. Вы все здесь безумны! Тайтингиль принес в мир опасную заразу. Мрир… Мрир! Лучшие не выдерживают! Тайтингиль принес, а, может быть…

Мастер между тем налегал на приржавевший вентиль, помогая себе производственным лексиконом. Даниил внимал, восхищенно сияя глазами.

– Прекрати, Лантир, – сердито зашептала Ольва Льюэнь. – Приказывать я тебе больше не могу, просто прошу – прекрати. Мы стоим у края времен сейчас, миры сливаются, перетекают друг в друга. Я знаю, зачем я здесь. И Тайтингиль знает, что нельзя было иначе. Понимаешь? Нельзя. Цемра – порождение этого мира. Она искала иной силы, силы, превышающей ту, что есть в Эале… и она нашла ее. В мире другом.

– Как я понимаю, она нашла его, – отозвался стражник, не сводя глаз с Мастера Войны.

– Это я его нашла, – буркнула Алинка. – Мой Мастер, ясно? Мужчина, достали уже скандалить, что вам неймется?

Лантир только вдохнул воздуха, чтобы ответить дерзкой девчонке что-нибудь особенно едкое, как вентиль под руками инопланетянина поддался, и тяжелые створки люка поползли в стороны под шипение пневматики. Защелкали вакуумные насосы, еще перегородка, и еще…

Цепляясь за веревку, прибывшие приставным шагом потопали туда, где в куполе древнего корабля зажегся свет, заливший длинный широкий бронированный коридор.

– Я голоден! – рявкнул Аэктанн. – Если ты будешь перечить мне, старик, я сожру тебя самого!

Мрир отпрянул, прикрыв подолом мантии трясущегося Червеня.

Аэктанн рыскнул дальше, вступая под металлические своды.

Пауки расступались перед Старшим Братом, точно волны мрака, – но их глаза смотрели жадно. Аэктанн управлял ими – но более ими управлял страшный голод и тяга к местам, где было больше голов. Туда, где о черное море потомков Цемры бились волны щитов и мечей армии, сражавшейся под предводительством Оллантайра и Тайтингиля.

– Ты говорил, победа будет легкой! – заорал Аэктанн. – Ты говорил, негодный старик!

Мрир повернулся – где-то около края Россыпей, на самом пределе видимости туча пауков вдруг взмыла в воздух; раздался чувствительный хлопок, вспышка… еще и еще. Снова вспышка; пауки закипели, как будто их варили снизу кипятком.

– Иррик Вайманн! – сквозь зубы прошипел Мрир. – Они прошли кавернами! Это двергские огни, это…

– Это враг! – вскричал Аэктанн. – Братья гибнут, а враги наступают!

Эльфийские горны пропели издалека, со стороны, противоположной той, где отчаянно сражался Оллантайр… Туман разорвался, как по волшебству, – и стали видны стройные ряды витязей в доспехах, на конях, укрытых кольчугами и доспехами с лошадиных ног до голов всадников.

– Нолдорин! – воскликнул Мрир. – Я недостаточно запугал Виленора! Он пришел… пришел!

– Ты недостаточно запугал. – Ледяные белые, перламутровые глаза смотрели прямо в лицо Мрира, словно хотели прожечь его насквозь. – Ты, глупый, негодный старик. И я буду исправлять твою ошибку.

– Тем не менее драконья кровь есть лишь у меня. И только я знаю, как пользоваться ею, чтобы пройти в иной мир, – проговорил Мрир, выдерживая этот взгляд. – Только я. Так что, мой мальчик, я бы советовал тебе успокоиться. Волнуясь, ты теряешь силу – таков закон магии. Чем ты холоднее внутри – тем ты сильнее, приятель.

Аэктанн с неудовольствием отвел взор… и устремил его в третью сторону Россыпей – там по краю паучьей рати бил ослепительный клинок, сияющий, как второе солнце. Разглядеть отдельных эльфов было невозможно, но…

– Теряй теперь ты свою силу, старик. Волнуйся. Твоя женщина… не твоя женщина, чужая прекрасная женщина, которую ты желал. Здесь. Она ведет войска. Белое, золотое. Эта женщина – маг. У нее сила, которой ты так кичишься.

– Наиллирис… – простонал маг, сжимая посох. – О, пресветлейшая…

Червень вжался в его ноги и трясся.

– Теперь, – проговорил Аэктанн, ногой отпихивая младшего брата, пытающегося прокусить черную видимость его плаща, – ты будешь слушать меня, старик. Я знаю, что нужно делать. И я получу все головы, которые только пожелаю. А потом мы покорим мир моего отца.

Вооруженные массивными криданскими бластерами, обвешанные связками полуживых, покрытых слоями тончайшей пыли батарей, разведчики двигались по коридору. Иргиль, получивший дозу сильно просроченного антидота из найденной там же, в оружейной комнате, аптечки, все же вернул себе нормальный цвет лица.

Лантир отказался брать неведомое оружие и шел, чутко играя пальцами на тетиве лука.

– Это корабль-матерь, – вещал Мастер Войны, – нам нужен малый транспорт. Малый транспорт… боевой транспорт, да. Для мобильных… операций. Он в больших отсеках по правому, по левому борту. Должно быть два. Идем к ближайшему. Но могут быть пауки. Стреляйте сразу.

Пауков пока не было.

– Вы держите в руках странные вещи наподобие лесных коряг, – заговорил Лантир. – У них нет ни острия, ни лезвия. Как вы собираетесь убивать ими? Какой позор… все поддались безумию! Слушаетесь мужчину в женском платье…

Ольва нахмурилась и от души нажала на гашетку.

Из широкого сопла, распарывая обшивку, с яростным свистом дунула яркая синяя струя. Женщина еле удержала будто ожившую металлическую тушу бластера, дернувшуюся вверх, попятилась от отдачи.

– Ну ни ничего себе… – выговорила она. – Эта херня… она…

Ответом ей был неприятный, холодный, будто костяной дальний стрекот.

– Пауки, – коротко сказал инопланетянин. – Сматываемся.

Алина осматривала оружие на бегу. Регулятор с рисками-насечками легко поддавался нажатию. Она пощелкала, выбирая режим.

– Трассирующий, вот так, – недобро пыхтела она. – Заряд сэкономим. А мощность… нормальная, кажется.

Даниил вытянул шею.

– Как надо сделать?

Она показала, и он тоже переставил регуляторы.

И Алинка снова зашептала, что мама была не права, когда оттаскивала ее от плейстейшена и ругала за посаженное в компьютерных побоищах зрение. А дядя Юра со своим подпольным тиром определенно был прав.

Пауки посыпались сразу, будто из ниоткуда – хлынули черным косматым потоком.

Начали палить согласно и не останавливаясь. Алинка была в полном восторге и не забывала приглядывать, оценивает ли ее Мастер; Ольва, не переключившая оружие на энергосберегающий режим, опалила гертайцу волосы, и Даня выслушал от чужеземца звучную тираду новых непонятных заклинаний. Заклинания зримо помогали стрельбе, и даже он, помешкав несколько минут и разобравшись с управлением, с наслаждением выпустил по паукам испепеляющую синюю струю.

Этих пары мгновений и внимания всего отряда, перенесенного на один фланг, хватило для того, чтобы пропустить новую паучью атаку – с другой стороны.

– Не давать уходить, – рявкнул Мастер Войны, – никому из них, не давать! Придут все…

Сам он на секунду замер, разглядывая труп врага.

Труп с перламутровыми пуговками странных человечески-нечеловеческих глаз, так схожих с его собственными…

Алинка потянулась было утешить – но враги не оставляли времени на сантименты.

Лантир вскинул лук и начал стрелять, стараясь угодить непременно в голову, между этих немыслимых белых глаз, в которых равнодушие было заполировано жестокостью и злобой – выстрелить так, чтобы убить сразу.

Однако стрелы не останавливали пауков.

– Не давать им уходить! – зло буркнул Мастер Войны. – Приведут других… убить всех!

Свистнул длинный тонкий меч, блеснул второй – короткий, почти кинжал, который Иргиль Ключник носил у пояса. Затянутое в черный кафтан гибкое тело напряглось опасной пружиной. Эльф атаковал, оттерев Лантира с его луком, который в металлическом коридоре оказался не столь полезным.

Иргиль бился, как танцевал: точные, мгновенные движения – шквал колющих, рубящих ударов. Несколько секунд – и пауки, обошедшие отряд по стенам и потолку, разрубленные на много частей, бесформенной кучей валялись на полу.

Мастер Войны нажал на гашетку, и последний, средней прожарки отпрыск Цемры шмякнулся едва ли не на голову переводящему дыхание Иргилю.

В следующий момент бластер перекочевал в руки оторопевшего эльфа.

– Хороший воин, – с неожиданной теплотой проговорил Мастер. – Есть время, я объясню. Смотри, держать так. Это должно совпасть с этим. Потом нажимаешь. Хороший воин, быстро поймешь.

– Я не воин, – выдохнул Иргиль, не без опаски приноравливаясь к незнакомому оружию. – Был когда-то, давно. Теперь Ключник.

Мастер Войны медленно мигнул.

– Ключ-ник? Тот, кто шифрует? Кодирует – ключник?

– Завхоз, – буркнула Ольва. – Ключник. Завхоз. А в прошлом – лучший меч Эалы, легенда. Это все любовь, Мастер Войны. Она… сильно меняет. Кнопку эту переключи, Иргиль, чтоб ее…

*** Пауки больше не попадались на пути, и марш-бросок по полутемным коридорам древнего криданского корабля окончился у высоких дверей ангара. Мастер Войны саданул по кнопке, створка люка с сиплым пшиканьем поехала в стороны.

– Никакой защиты… тупые итту.

За створками была пустота.

Принц Даниил сказал несколько слов. «Мать, мать, мать» – отразило пустое пространство. Мать нахмурилась и отпустила сыну искренний подзатыльник.

– Ольва! Это заклинание, я выучил…

– Не заклинание! Не повторяй никогда этих слов!

– Но ты… Когда у тебя не получается, ты говоришь… и начинает получаться! И он… он!

Алинка хихикнула в кулак.

Мастер Войны провел кончиками когтей по подвижным частям люка. Во тьме его глаза с расплывшимися чечевицами зрачков казались черными. Думал… Алине казалось, что она слышит легкое гудение бешено работающих нейронов – как от мощного компьютера.

– Не понимаю, – наконец выговорил инопланетянин. – Не понимаю. Некогда понимать. Есть вторая корабль.

– Второй, – раздраженно буркнул Лантир.

До другого транспорта путь оказался неблизким, по пути встречались редкие пауки, которым нечего было искать в пустом громадном корабле – пищи тут не было и в помине.

Иргиль вполне освоился с бластером, и на тонком, строгом, даже хмуром лице от синих ярких вспышек высвечивался восторг. Только Лантир не пожелал расставаться с привычным луком.

Широкий коридор древнего корабля был нехожен сотни, тысячи лет. Громадина спала давно, и теперь только самые отчаянные дети Цемры непонятно зачем забирались сюда, расчерчивая пыль тонкими следами когтей. Воздух был сух и неподвижен. Колкий, мертвый воздух давнишнего запустения… Раз или два Мастер Войны отыскивал на стенах утопленные панели внутреннего коммуникатора. Стряхивал алым рукавом пыль, набирал на клавишах запрос – и потрескивающий монитор показывал схемы корабля.

– Слишком большой. Крида хотела завоевать космос. Строила такое. Без карты внутри можно блуждать годами.

Такая перспектива не прельщала.

Однако вода во флягах закончилась, и тонкие листы эльфийского хлеба были съедены. Даже Мастер Войны снизошел до пары ломтиков, жевал задумчиво, изучая коридор ледяными, почти светящимися глазами.

Один раз попался труп – истлевшая одежда, огромный скелет, обтянутый тонкими лохмотьями кожи, превратившейся в легчайший прах. Ольва осторожно присела на корточки и попробовала прикоснуться – неизвестный криданский космолетчик рассыпался в труху.

Мастер Войны ногой откатил в сторону нож с пластиковой рукоятью и нечто, напоминавшее пистолет. Подобрал, осмотрел. Ругнулся, бросил обратно на пол – останки криданца взмыли в воздух серой взвесью.

– Сколько он здесь… Невозможно представить это количество лет и зим, – серьезно выговорил Иргиль.

– Если не найдем и не полетим, надо будет идти наружу, – сказал, отвечая скорее своим мыслям, а не Ключнику, Мастер Войны. – Идти наружу, с бластерами. Сражаться вручную.

Ольва поежилась, вспомнив черное паучье месиво, шевелящееся внутри раззявленной полости древнего корабля. Сами они двигались ближе к вершине образовавшегося после крушения купола, под самой его броней.

Но вот и второй холл, похожий на первый, – и второй такой же люк в рост криданца, обсаженный шестигранными заклепками.

Люк поддался усилиям.

Точно такой же громадный ангар осветился тусклыми лампочками.

На могучем причале, похожем на растопыренную лапу, стоял транспорт.

Бортовой истребитель класса «планета-орбита», грузовой, десантный и боевой одновременно – по виду он напомнил Алинке, пожалуй, БелАЗ, только побольше.

Мастер Войны алой молнией рыскнул внутрь, чуть ли не приплясывая от нетерпения и обметая подолом пыль с лестницы трапа.

– Как он полетит? – шепотом спросил принц мать. – Тяжелый, весь железный…

– Считай, что это спящий дракон. – Ольва Льюэнь была в полном восторге.

Проголодавшиеся, надышавшиеся бедным сухим воздухом, насыщенным прахом и смертью, воздухоплаватели вошли внутрь, один за другим.

Гертаец уже сидел за управлением в передней части – деловито клацал переключателями, оживляя огромную, неуклюжую махину. С низким урчанием завелись двигатели.

– Ух ты! – ахнула Алина. – А можно? За руль можно? Ну пожа-алуйста!

– Нет. Времени нет. Ошибаться нельзя. Я и то… эта корабль очень старая… пристегнитесь все.

– Почему я должен закреплять себя этими веревками, как пленник? – заговорил Лантир. – Почему? Честь воина…

– Честь, – выговорил Мастер Войны. – Честь, я не подумал. Приношу извинения.

Он резко встал, сделал пару шагов, чтобы оказаться перед Лантиром и медленно склонил голову.

– Следуй за мной. Тебе нужно особое место. И особое поручение.

Лантир вздернул подбородок; глянец черных волос рассыпался по широким плечам эльфа.

Мастер между тем быстро прошел вдоль кресел в заднюю, грузовую часть бота, обтекая шелком металл и пластик, свернул в узкий коридор, снова защелкал кнопками. Плавно открылся небольшой овальный люк.

– Особое место, – снова склонился инопланетянин. – Для… чести. Там… ты поймешь. Ты спасешь всех нас.

Лантир подозрительно уставился на Мастера Войны, но гертаец стоял, чуть ссутулившись, смотрел снизу. В проходе появилась озабоченно-озорная мордашка Алинки.

Эльф, чтобы не пасовать перед девушкой, распрямил спину и сделал шаг вперед.

В следующий миг что-то громко пшикнуло, и люк резко захлопнулся.

Мастер Войны злобно саданул по панели управления около переборки когтистой ладонью и выдал тираду, в которой часто повторялось слово «итту», а также уже знакомые принцу Анариндилу и всем присутствовавшим русскоязычным слова. Заклинания, помогающие стрелять.

Инопланетянин бегом вернулся в пилотское кресло, бросил руки на рычаги управления, и пробуждающийся транспорт начал интенсивно вибрировать.

– Ему доверено поручение, матерь, – прошипел сквозь зубы в ответ на вопросительный взгляд Ольвы. – Особое. Некоторое время он будет очень… занят. Дело чести.

Армии Тенистой Пущи и Морума, соединенные под руководством Оллантайра и Тайтингиля, приближались к владениям скальных орков потрепанными…

Пауки выскакивали из любой тени, и воины бились днями и ночами, изнуряя себя до отчаяния. На дальних кордонах монстры были крупнее, а ближе к Храму Жизни враг мельчал, но неуклонно увеличивался в числе.

Невозможно было оставить позади раненых – пауки обтекали любые преграды и атаковали с тыла, сверху, с боков, с любой стороны, где был хоть один камень или чахлый куст. Морумские пустоши казались райским садом по сравнению с тем, во что ядовитая рать превратила не слишком живописные и плодородные, но все же живые и плодоносящие подходы к Скальной гряде.

Прорывались плечом к плечу – древняя броня эльфов и кожаные латы скальных, слабые кости гоблинов и могучие длани быкоглавов. Неумолимое дыхание смерти исключило всякие разногласия в войске. Здесь бились – любой за любого, без разбора племен и рас, потому что кровь каждого была красна одинаково.

Кровь тех, кто стоял за жизнь Эалы.

Утром лучи солнца осветили всю картину широкой долины, усыпанной невысокими, отдельно стоящими скалами. И надежда, уже неоднократно сдававшаяся перед натиском пауков, начала навсегда покидать атакующих.

Черному морю не виделось конца.

Защитники Эалы шли на смерть.

Меч Тайтингиля поднимался и мерно опускался, а измученный конь, ведомый волей всадника, держался из последних сил. Мелкие пауки были ничуть не менее опасны, чем те, кто успел вырасти до размеров человека или лошади, – впивались в бабки, норовили выискать уязвимое местечко на брюхе…

Но когда долину залил солнечный свет, зоркий взор эльфа разглядел в небе, возле самых облаков, точку – сокол парил над сражением.

– Нолдорин! Нолдорин все же пришел!

Тайтингиль обычно говорил звучно, но спокойно. Теперь он взревел во всю силу легких, перекрывая шум битвы.

Эльфы воспряли – со стоном, тяжело, – и с удвоенной силой продолжили атаку.

Отступать было и некуда – пауки, обойдя войско, взяли его в кольцо. Кольцо, окруженное шевелящимися, щелкающими жвалами тварями, неукротимо злобными и неостановимо могучими, словно подпитываемыми изнутри ненавистью и голодом.

– Нельзя было сражаться! – выкрикнул кто-то, находившийся рядом с Тайтингилем. – Надо было придумать хитрость… измор на эту погибель!

– Молчи и бейся! – вскричал витязь. – Нолдорин не оставил Эалу!

Многие воины бросились на скалы, повыше – воочию разглядеть, как в утренней дымке, на самой кромке зрения эльфа, в черные паучьи ряды вклинилась сверкающая металлом лента отряда Виленора, расцвеченная вымпелами на незримых копьях. И черный враг принял нолдоринцев, так же охотно окружая со всех сторон и их…

Тайтингиль всмотрелся и застонал.

– Ч-черт, их много, так много, – мяукнул Котов, – все прут и прут…

– Нам некуда отступать! Мы можем только сражаться!

– Может, пр-равда… придумать что-нибудь? Где же Мастер-р? А, Та-ай… ладно-ладно… не усекаю…

Орк пытался не потерять дыхание, не сбиться, а самое главное – не полететь вниз с широченной лошадиной спины, прямо в разливанное море скрежещущей жвалами ненависти.