Текст книги "Дневник. Том 2"

Начался салют. Не люблю. Верно, уж до конца дней останется тяжелое чувство при звуке разрыва.

21 мая. Вчера был у нас Алеша Бонч-Бруевич; он ездил в Москву, видел Васю, привез от него 900 рублей (не так давно Наташа написала ему, что подаст на него в суд, если он не будет посылать детям деньги).

Вася делает постановку «Отцы и дети» в Театре Станиславского[328]328
  Московский музыкально-драматический театр им. Станиславского основан в 1941 г. на ул. Б. Дмитровка, д. 17.


[Закрыть], и больше никаких перспектив. Он всю зиму писал на конкурс эскизы к «Спящей красавице»[329]329
  Балет на музыку Чайковского (1889).


[Закрыть] и не послал их.

Надеется только на отъезд главным художником в город N. – нечто абсолютно засекреченное и откуда уже два месяца нет ответа. А я и рада. Этот Энск – атомник. Того и гляди, что взорвется.

Когда мы жили в Париже, в газетах, в «faits divers»[330]330
  «происшествиях» (фр.).


[Закрыть], появилось сообщение о некоем американском миллиардере, который, приехав в Ниццу, от скуки бросал в окно тысячефранковые бумажки. Васе было лет 10 – 11. После этого он ходил по Парижу в надежде встретить нового скучающего миллиардера. Мне кажется, что он и до сих пор продолжает те же поиски. Ищет журавля в небе. А ведь он так талантлив. Никита и Ольшвангер видели эскизы к «Спящей» и говорили, что они превосходны. Больно все это.

Все больно. Ни одно доброе дело не остается без наказания. Мара, которую когда-то мы называли уникальной девочкой, стала груба до предела. Университет оказал на нее самое отрицательное влияние. У нее появилась новая, очень вульгарная подруга, молодые люди, которые приходят с водкой.

Никаких умственных интересов. Бесконечные телефонные разговоры только о мальчишках. Вся стипендия тратится на туфли, модные шляпы… со мной груба и нагла невероятно. Выведенная из терпения ее грубостью, я ей сказала, чтобы она хлопотала о месте в общежитии. На это она отвечала, что никуда не переедет, т. к. комната принадлежит ей!

Благодарности я никогда не ждала, но на какую-то долю внимательности и хотя бы корректности я все же имела право рассчитывать. Ну что же, еще раз подтвердилась истина, что старая хлеб-соль забывается. Но не только старая – я же плачу за эту комнату, она пользуется всей посудой, мебелью и т. д. Ну, да Бог с ней.

18 мая. Анне Петровне минуло 78 лет. Лёле еще в марте. И у обеих такая свежесть мысли. У Анны Петровны великое счастье – не иметь детей, внуков. Судьба охраняла ее дарование, ей не пришлось его разменивать на ненужную мышью беготню.

Я лежу. t° 35,6. Я замучилась окончательно. Двое детей и все хозяйство. Это не по силам.

15-го я ездила в Детское Село на кладбище. «Еще прозрачные леса как будто пухом зеленеют»[331]331
  Из романа в стихах Пушкина «Евгений Онегин».


[Закрыть]. Аленушкин крест, который я в прошлом году выкрасила белой масляной краской, стоит как новый уже семнадцатый год. Тишина, птицы поют. Собор в Софии еще более облупился, так его жаль.

Так мучительно хочется рисовать.

На днях получила счастливое письмо от Е.М. Тагер[332]332
  Письмо от 5 мая 1949 г. (ОР РНБ. Ф. 1086. № 31. Л. 21).


[Закрыть]. Она ждет приезда Маши с ребенком. Она пишет: «Мне страшно захотелось написать Вам, чтоб еще раз крепко поцеловать Вас и поблагодарить. Да, дорогая. Если б не Ваши письма, вряд ли бы я решилась отплыть из М[агадана][333]333
  Тагер проживала в Магадане Хабаровского края после освобождения из Северо-Восточного лагеря (организован в 1932 г., закрыт между 1949 и 1952 гг.), заключенные которого обслуживали работы треста «Дальстрой», вели поисковые и разведочные работы, золотодобычу и мн. др.


[Закрыть]. Этот барьер совсем нелегко было взять, нужен был большой внутренний взрыв энергии, – Вы мне внушили доверие к будущему, надежду на встречу с Машей, и я решилась».

Приятно получить такое письмо, слышать такие слова, тепло на душе становится. Одиннадцать лет не видала она дочери. Девочка, брошенная в 13 лет, могла погибнуть. А из нее вышел человек.

26 мая. Прочла вчера «Робинзона Крузо», обработанного для детей. Перевод Чуковского[334]334
  См.: Дефо Д. Жизнь и странные небывалые приключения Робинзона Крузо / Пер. с англ. под ред. К. Чуковского. М.; Л., 1928.


[Закрыть]. Конечно, это не тот курьез, который был издан в первые годы революции с предисловием и послесловием Златы Ионовны Лилиной[335]335
  См.: Де-Фоэ Д. Робинзон Крузе: Новая переработка для рабоче-крестьянской молодежи / Под ред. и с послесловием З.И. Лилиной. Л., 1925.


[Закрыть]. Но все же – какая фальсификация! По этому переводу наивный читатель может подумать, что Дефо вполне современный писатель, а догадаться, что он жил в начале XVIII столетия и что он был глубоко религиозный писатель, невозможно.

27 мая. Мне приходится часто вспоминать слова Дизраэли: «La vie est trop courte pour être petite» (перевод Maurois)[336]336
  «Жизнь слишком коротка для того, чтобы позволить себе быть мелочным» (пер. Моруа) (фр.).


[Закрыть], чтобы не раздражаться до белого каления на бесцеремонность и наглость окружающих меня людей. Наташа как-то сказала: «Вы делаете столько добра людям, и эти люди так вам хамят, не понимаю, почему?» Почему!

По слухам, сейчас под обстрелом геологи, среди них много арестов[337]337
  По так называемому «Красноярскому делу» геологов в 1949 г. было арестовано 27 человек.


[Закрыть].

28 мая. Насколько сейчас труднее перемещать внимание, чем во время блокады. Оттого-то мы, блокадники, вспоминаем те годы как святое время.

4 июня. Вчера вечером была в Союзе писателей на вечере, посвященном 150-летию со дня рождения Пушкина. Хотелось послушать, до чего можно договориться: «Пушкин наш, советский. Никто раньше 1917 года его не понимал». «Пушкин революционер и вдохновитель декабристов». «Пушкин ненавидел западноевропейскую и американскую лжекультуру!» «Пушкин сказал: “Да здравствует солнце, да скроется тьма”. Он предчувствовал будущее, и вот его мечта осуществилась!» Все эти истины изрекал т. Дементьев, главная персона, ответственный секретарь Союза писателей[338]338
  Сокращенный вариант доклада см.: Дементьев А. Пушкин и Родина // Ленинградская правда. 1949. 5 июня.


[Закрыть]. На вид ему не больше 40 лет, бабье полное лицо, говорит, сильнейшим образом óкая, что придает его речи малокультурный, неинтеллигентный характер.

Я счастлива, что не подписываюсь уже второй год на газету. Как прочтешь, так и расстроишься. Купила 2 июня «Правду», там ответная нота нашего правительства Югославии, не приводя их ноты[339]339
  28 мая Министерство иностранных дел Югославии передало советскому послу в Белграде ноту с утверждением о «враждебных и дискриминационных действиях» Советского правительства по отношению к Югославии. В ответ 31 мая посольство СССР в Белграде передало ноту, в которой отвергало «как грубую клевету» это утверждение Министерства иностранных дел Югославии.


[Закрыть]. Единственный из славянских народов, сербы и в ту войну, и в эту геройски боролись с немцами, мы в них плюем. Неужели мы, русский народ, ответственны за поступки наших правителей? Неужели на русский народ падет возмездие?

12 июня. Говоря о Пушкине, Дементьев еще сказал, что речь Достоевского на открытии памятника Пушкина в 1880 году – пасквиль, в котором он старается стащить Пушкина в болото христианства![340]340
  Дементьев неоднократно выступал в роли «гонителя» Достоевского, используя одни и те же формулировки. Ср., например: «…совсем недавно профессора В. Кирпотин и А. Долинин выступили с книгами, в которых прикрашивают и идеализируют во многом реакционное и вредное творчество Достоевского» (Ленинградская правда. 1947. 30 дек.); «…прикрашивают и идеализируют реакционные стороны творчества Достоевского» (Дементьев А. За большевистскую партийность в литературоведении // Вестник Ленинградского университета. 1948. № 4. С. 85).


[Закрыть]

Нюша, прислуга Анны Петровны, ездила весной в деревню к матери в Тверскую губернию. Говорит, что тихо стало в деревне. Мужчин почти не осталось, все перебиты, остались одни женщины и мальчишки-подростки, которых скоро в армию должны призвать. Гонят самогон, управы на них никакой нет, царит поножовщина. На Пасху в округе их деревни было убито 32 человека. Расстрела нет, убийц сажают в тюрьму, что освобождает от военной службы!

Вот что значит, когда отсутствует понятие греха.

13 июня. Была вчера у А.А. Ахматовой. Собиралась всю зиму, но одна инфекционная болезнь сменяла другую у моих малышей, нельзя было идти из-за Анечки, внучки Пунина.

Ввиду предполагаемого звукоулавливателя, очень трудно у нее разговаривать; например, такой пустяк, как привет от Е.М. Тагер, я решилась передать А.А. только в передней, когда уходила[341]341
  «Если увидите А.А.А., передайте мой глубокий поклон. Мало кого я вспоминаю с таким уважением и восхищением», – писала Е.М. Тагер 21 мая 1949 г. (ОР РНБ. Ф. 1086. № 31. Л. 23об.).


[Закрыть]. Она работает над Пушкиным[342]342
  Речь идет о работе «Гибель Пушкина» (опубл. посмертно: Вопросы литературы. 1973. № 3. С. 191 – 236).


[Закрыть] и рассказала мне много интересного, совсем новое освещение тех фактов, которые вызвали дуэль, благодаря найденным в архивах Третьего отделения новым документам и письмам Дантеса к Геккерену. Письмо Нессельроде уже после смерти Пушкина, в котором он называет Геккерена человеком без чести и совести[343]343
  Имеется в виду письмо Нессельроде Е.Ф. Мейендорфу от 28 декабря 1840 г. (см.: Гроссман Л. Документы о Геккернах // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1936. [Вып.] 2. С. 343.


[Закрыть].

Рассказывала это А.А. с увлечением. Как всегда, ни одной жалобы. Она много хворала эту зиму. Я ей снесла статуэтку Н. Данько, ее портрет, что доставило А.А., мне кажется, большое удовольствие. Сын хотел поставить ее непременно к себе на стол, но А.А. отобрала у него и поставила в стеклянную горку. Сына ее я видела впервые. Он защитил блестящую диссертацию об истории одного тюркского племени, до сих пор неизвестного, которую он написал на основании китайских и иранских документов. Получил звание старшего научного сотрудника, но ставку дали ему неакадемическую.

Шереметевский сад[344]344
  За Шереметевским дворцом – Фонтанным домом на наб. р. Фонтанки, д. 34, где в это время жила Ахматова.


[Закрыть] так зарос, что напомнил мне наш старый сад в Ларине.

Удивительного благородства эта женщина.

17 июня. Вчера была с Соней в Михайловском театре на балете «Мертвая царевна»[345]345
  Балет «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях» (1949) на музыку В.М. Дешевова был поставлен в Малом оперном театре.


[Закрыть]. Меня пригласил В.М. Дешевов – его музыка по произведениям Лядова. А декорации палешан под руководством моего старого приятеля Н.М. Парилова. Это настоящая русская сказка. Меня не очень удовлетворили танцы, они мне показались по качеству не на той высоте, которую я привыкла видеть в Мариинском театре. Я очень была рада повидать палешан. С Париловым была молодежь, две молоденькие женщины, одна из них сноха Котухина, и юноша, Гриша Мельников. По его эскизам лес, она же делала занавес. Это все-таки совсем исключительное явление – Палех, почти невероятное. Неправдоподобно, конечно, чтобы до ХХ века дожили неприкосновенными художественные традиции XVII столетия. И дожили, конечно, у крестьян, которые сохранили нам и былины, и песни, и традиции, и какой-то этикет.

Парилов жаловался, что пришлось им сделать эту большую работу почти даром, и согласились они на это для рекламы. За все эскизы они получили 12 тысяч (а их четверо); с ними был скульптор Дыдыкин, палехский уроженец, приятель Клавдии Павловны Коноваловой. С ними поговаривали о постановке «Китежа»[346]346
  Имеется в виду «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Н.А. Римского-Корсакова.


[Закрыть].

«Ну, ребята, держитесь, – сказал им Дыдыкин, – здесь у вас есть немножко пряничка, но это сказка; в “Китеже” этого допускать нельзя». – «Это легенда», – подсказала я. «Да, легенда, сказание».

Парилову на вид не больше 40 – 45 лет, а на самом деле, по его словам, 59 лет. Он усадил Соню в первом ряду центральной царской ложи, которая, по-видимому, была им предоставлена. Соня была в восторге.

19 июня. Ездила сегодня в Детское на кладбище. Выехала в 7.55. Шел дождь не переставая. И парк, и кладбище, и Софийский собор были в дождевой дымке. Растительность пышная, как никогда, яркая, свежая зелень. На кладбище ни души. Посадила цветы. Я вернулась в Ленинград в половине первого, села в троллейбус, и мне показалось вдруг здесь все таким чуждым, казалось, что я где-то там пробыла очень долго, а может быть, это было во сне.

В понедельник, 13-го, Дилакторская позвонила, уговорила пойти в Союз писателей на встречу с писателями-иностранцами, приехавшими на пушкинский юбилей[347]347
  Отмечалось 150-летие со дня рождения Пушкина.


[Закрыть]. Их было много, все коммунисты. Они говорили разное, но все сводилось к одному, к расшаркиванию перед советской властью.

Первым говорил Дрда – чех. Кукольное лицо, мелкие сладкие черты посреди очень расплывшегося жирного лица. Говорил по-русски с сильным акцентом: «Чешский народ будет всегда учеником большого советского народа… мы боремся против космополитизма, формализма и низкопоклонства перед Западом…» (подлинные его слова, я записала).

Китаец Эми Сяо был так тронут, что выступает здесь, в СССР, перед советскими писателями, что заплакал, отошел за конторку, вышел обратно со слезами на глазах. Говорил по-русски об успехах коммунистической армии. «Мы называем Чан Кайши нашим начальником снабжения. Он так быстро убегает от нас, что оставляет нам все свое снаряжение».

Норвежка говорила с переводчиком, как большинство писателей. Она проводила параллель между торжествами пушкинского юбилея и юбилеем Ибсена. «В капиталистических странах есть много способов, чтобы заглушить правду», – сказала она. Выступали поляк, немец, румын, финка.

Негр Блейхман черный-пречерный; англичанин и его жена, венгерец с явно еврейским лицом, итальянец и еще многие, гвоздем же был выпущенный последним чилийский поэт и революционер Пабло Неруда. Плотный, хорошего роста испанец, с повышенной жестикуляцией, говорил долго и интересно, т. к. рассказывал о себе, о своей деятельности.

Я невольно вспомнила рассказ О. Генри «Короли и капуста»[348]348
  Как отметил в предисловии переводчик романа О. Генри «Короли и капуста» (1904) К. Чуковский, в книге нет ни королей, ни капусты.


[Закрыть].

Я безумно устала от шума аплодисментов. Все выходы и уходы, все льстивые словечки покрывались оглушительным хлопаньем в ладоши. Сзади меня сидели какие-то ярые энтузиасты, так что я совсем свяла и стала затыкать уши.

Дилакторская же успела побеседовать с негром, и он напел ей какие-то негритянские песенки. У нее их есть целый сборник.

1 июля. Ехала на днях в трамвае, вошел офицер милиции. Страшнее лица я не видала. Лицо палача. Высокого роста, худой. Лицо бледное, скуластое, лоб нависает над узкими, тусклыми, косо поставленными глазами. Тонкий прямой нос с приподнятыми крыльями ноздрей, тонкие в ниточку губы с опущенными углами. Словами не опишешь. Лицо жестокое, беспощадное.

30 июля. Как давно я не писала. Все шила, шила, обшивала детей, в особенности Петрушу, который должен был ехать с детским садом на дачу. Устала очень. За это время виделась несколько раз с Юдиной, которой делали операцию в больнице Эрисмана, где она пролежала три недели. Первые дней десять она была очень слаба, а потом пошло восстановление сил, и 21-го уже поехала в Москву. Она по-прежнему принимает очень близко к сердцу судьбу Шостаковича, считает, что все кругом ему вредят, в том числе и Шапорин, которому многое не нравится у Шостаковича. Я напомнила М.В., что Глазунов и Танеев не признавали так называемой левой музыки («какая-то Равель», – говорил Танеев). «Что можно было говорить прежде, теперь высказывать нельзя, теперь, когда левая, новаторская музыка является государственным преступлением».

Здесь сейчас Гаврик Попов. Он был у нас, мы беседовали допоздна, так что он остался у нас ночевать и затем просидел часов до трех и все рассказывал о тех терзаниях, которые ему приходится претерпевать. Это подлинный мартиролог. Как жить, как сочинять? «Если бы не Ирина, я бы застрелился», – говорит он. Он писал музыку к документальному фильму «Урал»[349]349
  Режиссер М.С. Каростин (1949).


[Закрыть]. Все были довольны: и режиссер, и зав. музыкальной частью, и артисты. Музыку записали. И тут кто-то заметил в каком-то номере, в вальсе – формализм! Этого было достаточно, чтобы все перепугались и стали заменять номер за номером музыкой Глазунова и других апробированных авторов. Надо сочинять в традициях русских классиков и народной песни. Г.Н. написал две песни по всем полагающимся правилам. «У вас чем-то старинным пахнет, – сказали ему. – Надо руководствоваться той песней, которую поет народ в наши дни». – «Но в наши дни народ поет Блантера, Покрасса и Дунаевского. Прикажете ими вдохновляться?» – «Может быть».

После поездки в Америку в «Новом мире» была помещена статья Шостаковича. Там он поливает помоями Стравинского, «который когда-то подавал надежды…», и пишет, что постановление правительства явилось для композиторов «живительным источником»[350]350
  Приводя Стравинского в качестве примера того, что «на выжженной почве формалистического искусства даже большие таланты не смогли создать истинные художественные ценности», Шостакович далее писал: «Начало его пути было многообещающим». Затем: «…партийная критика формализма в советской музыке является живительным источником музыкального творчества, помогает всем нам парализовать чуждые влияния и полнее отдать свое искусство народу и родине» (Шостакович Д. Великая битва за мир // Новый мир. 1949. № 5. С. 268).


[Закрыть].

Когда я передала эту статью Юдиной, сказав, что возмущена ею, что у Шостаковича достаточно большое имя, чтобы не унижаться, М.В. ответила: «Ему велели. Он и так мученик, нельзя требовать, чтобы он шел на еще большие мучения».

Я на это смотрю иначе. Софья Васильевна давно еще мне говорила: «Митя трус».

31 июля. «…Дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас» (Деяния апостолов. Гл. 17, 27).

Как-то вечером заходила ко мне А.А. Ахматова. Ей очень трудно живется. Домработницы держать она не в состоянии, и А.А. превращена в домохозяйку. Я ей напомнила об ее обещании дать мне списать ее поэму о Ленинграде, вернее, о Петербурге. Она ответила, что помнит свое обещание, но принципиально его не выполняет. Ей бы очень хотелось дать мне поэму, т. к. я одна из немногих уцелевших современников, знавших среду и тех людей, о которых она пишет. Но сейчас очень крутые времена, распространять, читать сочинения авторов, находящихся под запретом, – Боже сохрани.

Кто-то в Москве в каком-то обществе прочел поэму Марины Цветаевой, написанную за границей. Этому человеку дали 5 лет[351]351
  Возможно, имеется в виду книга стихов Цветаевой «Лебединый стан» (1917 – 1920), изданная только в 1957 г. в Мюнхене, но распространявшаяся в списках.


[Закрыть]. Я проводила ее до дому.

14 августа. Первый Спас, кажется, медовый.

Мне надо прибегнуть вновь к «перемещению внимания», как в блокаду; сейчас делать это труднее, но совершенно необходимо. Жизнь с моим окружением в советских условиях невыносима. Под советскими условиями я подразумеваю жилищные.

Сегодня у Наташи гости оставались всю ночь, они предосудительного ничего не делали, громко говорили, выпив 2 бутылки шампанского и ½ литра водки, пели, ржали. Именно ржали, а не смеялись в ответ на хохмы Ольшвангера, и я не могла заснуть всю ночь до утра. В 8 я уже проснулась, я слишком чутко сплю. В результате сердечный припадок. Такая боль в области сердца, что не двинуться. Лежала весь день, но под вечер пришлось встать делать Соне обед, т. к. Наташа исчезла с утра. Вася не пишет. А тут скоро девочки вернутся. Необходимо переместить внимание. Решила заняться воспоминаниями, пока с первых дней революции. Кое-что записывала тогда же. Работы нет. Я звонила Горскому, который после смерти Герасимова заменяет директора Гослитиздата, спрашивала, нет ли чего на горизонте? Ничего. Может быть, в конце сентября что-то выяснится. Перемещение внимания – великая вещь. Сразу на душе стало легче. Только бы детей сохранить, и в физическом, и в моральном смысле. Ездила на днях к Петруше на Всеволожскую[352]352
  Город в 24 км от Ленинграда.


[Закрыть]. Какой славный мальчишка. Жизнерадостный, непосредственный. Перед этим простояла два часа в ломбарде, закладывая свою шубу, чтобы заплатить за Петю в детский сад. Казалось бы, это Наташино дело, но она наотрез отказалась (а она в отпуску). Август проходит, лето проходит. Если ничего не изменится, я не выдержу этой зимы.

19 августа. Угораздило же меня при поездке к Пете попортить себе ногу, все ту же, сломанную в 47-м году. Перрона на Всеволожской нет, подножки у вагона очень высоки, пришлось спрыгнуть и всей тяжестью на больную ногу. И с тех пор болит все хуже и хуже. А положение наше совсем невыносимо. Вася денег не присылает уже с июля. Соне надо к школе новый передник, новый портфель (это уже почти 100 рублей). И вот я провела вчерашний день опять в ломбарде, закладывая Наташино кольцо. Мы должны всем и каждому, за два месяца не уплачено за квартиру.

По слухам – много арестов, настроение подавленное.

В июле в «Вечернем Ленинграде» появилась статья «Рецидивы формализма», в которой совсем неизвестный автор обрушивается на Акимова и его театр[353]353
  Ошибка Шапориной: не в июле, а в августе; «Кто-то умудрился привезти на гастроли в столицу заурядный театр, способный продемонстрировать лишь изрядное количество пороков и недостатков»; автор возмущался «формалистическим стилем» Акимова (Граков Г. Рецедивы формализма: О гастролях Ленинградского театра комедии в Москве // Вечерний Ленинград. 1949. № 182. 5 авг.; перепечатка из «Правды» от 5 августа).


[Закрыть].

Загурский за него заступился. Теперь травля Загурского, который сказал Корнилову: «Ну что же, я просидел двенадцать лет, пора меня и снять».

Я не поклонница Загурского, но это порядочный человек с незапятнанной репутацией среди окружающих его воров и взяточников. Снята и отдана под суд вся верхушка управителей нашего города, отцы города. Лазутин, Решкин, Попков уже раньше[354]354
  В конце декабря 1948 г., после ленинградской VIII городской и X областной объединенной конференции ВКП(б) Попков был вызван в Москву в ЦК ВКП(б) и обвинен в сепаратизме и т. п. 15 февраля 1949 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «Об антипартийных действиях А.А. Кузнецова, М.И. Родионова и П.С. Попкова». Таким образом сформировалось понятие «ленинградская антипартийная группа». В марте – апреле началась чистка ленинградского партийного аппарата, за которой летом 1949 г. последовали многочисленные аресты не только в городском партийном руководстве, но и в высших учебных заведениях, руководстве Ленинградского военного округа, Министерстве госбезопасности и др.


[Закрыть]. Отданы под суд начальники нескольких трестов. Все они понастроили себе роскошные дачи, завели коров; отправляли целые эшелоны машин в Германию и обставляли награбленным добром свои дома и дачи.

У Решкина конфисковали, говорят, библиотеку, оцененную в миллион! Всем этим господам, Попкову, Решкину, составлял библиотеки Рахлин, который тоже арестован уже давно и о котором даже жена ничего не знает. Его сгубило тщеславие, говорит Анна Андреевна, ему важно было якшаться с знаменитостями, маршалами, посланниками, патриархом, – бедный маленький местечковый еврей зарвался.

Бедный мой Вася. При большом даровании, как у отца, никакой воли, безответственность, тогда как у меня чувство ответственности чересчур развито, я нахожу, что даже слишком.

В середине августа приехал Ольшвангер и привез новость: Вася приглашен в Петрозаводск главным художником. Привез и письмо от Васи Наташе и Сонечке. (Мне там даже привета не оказалось.) Письмо покаянное, обещание начать новую жизнь и т. п. Затем молчание. Приезжает Никита и сообщает, что виделся с Васей. «Отцы и дети» так понравились, что ему сразу же заказали «Чудаков»[355]355
  Пьеса М. Горького (1910).


[Закрыть], Комитет по делам искусств обещал его продвигать, он делает пробные эскизы для «Ломоносова» для МХАТа[356]356
  По пьесе Вс. Иванова (1949) в постановке Б.Н. Ливанова (1950).


[Закрыть], и Никита посоветовал ему не уезжать из Москвы. Хорошо, все это так, а дети? Их надо кормить, одевать, обувать. А денег не посылает.

6 сентября. Настроение подавленное у всех; много арестов, усиленное гонение на евреев[357]357
  В апреле – мае 1949 г. по письму некоего Л. Макарова о засилье евреев в медицинских учреждениях Ленинграда началась кампания по чистке городской системы здравоохранения, которая продолжалась в течение всего года (см.: Государственный антисемитизм в СССР. С. 432 – 434).


[Закрыть]. Вчера звоню Белкиным. Вера спрашивает, видала ли я Анну Андреевну, у нее плохо. «А что, – спрашиваю я, – она заболела?» – «Нет, ее сосед». – «Что такое?» – «Самое плохое, что может быть. Не звоните туда». Сосед – это, очевидно, Пунин. Значит, арестован. За «преклонение перед западным искусством и формализм» на него было воздвигнуто жестокое гонение. Был снят отовсюду. Он не каялся в ошибках, сидел дома и писал книгу об А. Иванове[358]358
  Пунин работал над докторской диссертацией о художнике Иванове, которую не завершил.


[Закрыть]. Но у нас всякое самостоятельное, свое мнение об искусстве, в науке, музыке – уже преступление и карается как преступление против государственной безопасности.

Вновь образованное слово (или понятие?) «пятидесятирублевик». Когда я устраивала Петю в детский сад, заведующая мне сказала, что на дачу в первую очередь будут отправлены пятидесятирублевики. Я не поняла. Оказывается, так называют детей, не имеющих отцов, то есть по-старому – незаконнорожденные, «безотецкие». Матери получали от правительства по 100 рублей в месяц на таких детей. Затем помощь снизили до 50 рублей. И эти горемыки стали называться пятидесятирублевиками. А сколько таких после войны!

Очень болен Александр Александрович Смирнов. Очень мне его жаль, и я все время вспоминаю мой последний разговор с ним: зачем жить? Вот так перед глазами разворачивается весь длинный свиток жизни, сгорает и исчезает, как дым.

А только что еле спасли моего другого старого и тоже парижского приятеля Белкина, спасли, но какой ценой: ему отняли ногу выше колена. У него эндоартериит и началась гангрена ноги.

7 сентября. Мы в полной нищете. Исчезли все ресурсы, заложили все, что могли, обобрали Катю, задолжали молочнице, и сегодня есть уже почти нечего. Купила для детей булочку за 1 рубль 45 коп., довариваю остатки капусты, и все. Вася денег не посылает, Наташа половину своего и без того скудного заработка тратит на себя. Пошла я сегодня книги продавать: Письма Щедрина, Бестужева, дневник С.А. Толстой, Histoire d’une grande dame du XVIII s. (La pr-sse de Ligne), очень хорошо изданная, Voltaire – Noel’а, обошла всех букинистов – нигде ничего не взяли. Один из торговцев с интересом перелистал первую из французских книг – хорошая книжка, но, пожалуй, никто у вас ее не купит. Идет беллетристика, которая уже вся продана за эти 3 года.

Со мной был Петя. Он с тревогой спросил меня: «Не купили?» А кругом лотки с яблоками, горы яблок, арбузов. «Как хочется яблочка», – бормочет Петруша, мученье. Бедные дети.

10 сентября. Евреев ни в одном вузе не принимают в аспирантуру. Ограничен прием в университет, экзаменаторам предложено их проваливать. Леля Левина, дочь Е.П. Якуниной и М.З. Левина, очень талантлива. При жизни отца ее приняли в Академию художеств. После его смерти ее исключили тогда же, когда «ушли» Белкина. С тех пор она проработала год в Художественном техникуме и эту зиму вольнослушательницей в Академии художеств. Держала в августе экзамен. Все хвалили ее работы, Рудаков ей сказал: «Вам волноваться нечего, вас, конечно, примут». По живописи и рисованию она получила 4, и ее не приняли. Когда Елизавета Петровна стала дознаваться о причине, ей ответили, что в русском сочинении Леля сделала 32 ошибки! В школе она была отличницей и пишет грамотно. Совершенно ясно, что 32 ошибок она сделать не могла. Но понаставить ошибок и запятых было вполне возможно, а работу эту никто не видал.

Елизавета Петровна пошла к Серову, который у нас царь и бог и прежде очень обнадеживал ее и хвалил Лелины работы. «Я поняла, – говорит Е.П., – что тут стена и инструкция свыше».

Еще не видав Е.П., я написала Анне Петровне обо всем этом, прося, при случае, замолвить словечко. Она же, не дожидаясь случая, позвонила Серову и встретила отказ. «Нам нужны прежде всего грамотные люди», – ответил Серов.

Вот вам и дискриминация негров, индусов и tutti quanti[359]359
  всяких прочих (ит.).


[Закрыть], о которых мы так печалуемся.

Интересно бы знать, где тут собака зарыта. По одним слухам, гонение началось с приезда Mme Мейерсон и с того, что евреи собрали будто бы какое-то количество миллиардов (?!) для передачи в Израиль. Тут еще замешана некая Штерн из Министерства здравоохранения, какой-то выписанный ею из Америки и отправленный в Израиль стрептомицин. Она арестована и, по слухам, повесилась в тюрьме.

А может быть (это мое предположение), американские сионисты нам, а тем самым и своим советским сородичам напакостили.

Никто ничего не знает. Снят Машанский отовсюду, снята Менделева из Педиатрического института[360]360
  Ленинградский педиатрический медицинский институт был основан в 1925 г. на Литовской ул., д. 2 первоначально как Институт охраны материнства и младенчества (с 1935 г. современное наименование).


[Закрыть], с которой страшно носились, возили к ней именитых гостей, вроде Mme Черчилль. Я всегда знала, что у нас евреи сорвутся. Это вам не Франция. Милейшая, очень образованная, с тридцатилетним стажем В.А. Славенсон не может найти себе работы, ни по педагогической, ни по музейной части. Все двери перед ней закрываются.

16 сентября. Недавно, дней 10 тому назад, я написала в Москву в Издательство иностранной литературы, спрашивала, не найдется ли у них для меня переводной работы. Написала я par acquit de conscience[361]361
  для очистки совести (фр.).


[Закрыть], никак не надеясь на ответ. И вдруг вчера получаю оттуда письмо и анкеты и просьбу отправить их обратно как можно скорее. Я еще боюсь надеяться, никому дома не сказала, но, смешно сказать, я, старуха, весь день ходила словно именинница только оттого, что забрезжила надежда получить работу.

Анкеты огромные. Опять и отец и мать: кто такие были, сословие, да не владели ли недвижимостью, да кто муж и кто мужние родители, и лучше всего новый вопрос: кто были ваши бывшие жены или мужья. Настолько последовательная полигамия сделалась обыденностью. Нет ли родных за границей (пишу всегда, что братья там), не были ли вы в оккупированных немцами местностях. Мне непонятно недоверие к этим людям, бывшим «под немцами».

На днях Вася прислал 700 рублей и мне письмо. Он очень окрылен успехом «Отцов и детей». В Комитете сказали, что этот спектакль родил нового художника, и тотчас же дали делать «Чудаков» Горького. Обещают продвигать… Как я счастлива. Пишет он, что борется со своей неврастенией.

Теперь никто ему не помогает. Дмитриева нет, отец в его судьбе участия не принимает, и это очень хорошо. Успех его подлинный, без блата.

Вчера у нас было свидание с Анной Петровной в Таврическом саду. Я ей очень его расхваливала, и она вчера на самом деле пришла в восторг и наметила места для зарисовок. Жаловалась, что работа не идет, но что она лоб расшибет, но добьется. А.П. по старому этюду пишет акварель. Она привыкла к английским краскам, кистям и бумаге, всего этого уже нет и достать невозможно, работать очень трудно.

Как-то она мне звонила, говорила, что пролежала все утро. «А зачем же вы теперь встали?» – «Не могу лежать, кончаю этюд».

17 сентября. Недавно раскрылось ужасное блокадное преступление. Рассказала мне это наша Мария Ивановна: ее знакомая, живущая тоже на Кирочной, потеряла в 42-м году дочку. Двенадцатилетняя девочка пошла за хлебом и не вернулась. Искали повсюду, не нашли. У девочки было на руках десять карточек. Она незадолго перед исчезновением упрашивала мать не посылать ее за хлебом: «Боюсь тети Лизы (дворничихи), – говорила она, – она все ко мне пристает». И вот теперь в августе в связи с ремонтом подняли доски на чердаке и обнаружили детский труп. От сухости или по какой другой причине труп сохранился как мумия, и в нем опознали исчезнувшую девочку. Отвезли в Куйбышевскую больницу, и ведется следствие.

Когда девочка пропала, в милиции спрашивали мать, не имеет ли она подозрений на кого-нибудь. Она назвала дворничиху, но улик никаких не было.

Когда убирали чердаки, эта Лиза всегда брала себе тот участок, где был запрятан труп. Она была уличена в воровстве и впоследствии перешла на работу в другой квартал.

Муза Никифорова дополнила этот рассказ: Лиза эвакуировалась, а вернувшись из эвакуации, поступила в дворничихи в дом 34 по Петра Лаврова (Фурштатской), соседний с тем домом, где живет Муза. Сразу же в доме начались пропажи дров, белья и всякой всячины. Другая дворничиха ей рассказывала, что будто бы, когда ее арестовали, она стала клясться и божиться, что не причастна к убийству: «Убей меня Бог на этом месте», – сказала она и хотела перекреститься, подняла руку ко лбу, и рука упала вниз. «Бог не допустил ее до креста».

19 сентября. Была вчера в церкви, отвела душу и зашла к Анне Андреевне, благо в воскресенье мой выходной день.

Был уже час, но она еще лежала. Все лето чувствовала себя плохо. Хозяйство, хотя и небольшое, очень ее утомляет, день ходит, день лежит.

Вернулся сын, который ведет самую трудную часть хозяйства, т. е. закупки. А.А. встала, и мы пошли с ней в Летний сад. Она мне рассказала, что Пунин ждал ареста, после того как в университете было арестовано восемнадцать человек. Он все надеялся, что дочь с внучкой успеют вернуться, его арестовали за несколько дней до их возвращения. Девочке не сказали об аресте, просто уехал. «У меня самое болезненное из чувств – это жалость, и я умру от жалости к Ирочке и Ане», – сказала А.А. Отец девочки убит на войне, ей трудно дается учение, Н.Н. с ней очень много занимался, она очень его любила и звала папой. Она грустит и плачет постоянно и все спрашивает, куда папа уехал и когда он вернется.

Гумилев был расстрелян 25 августа, Пунин арестован 26-го. «Отбросив всякие суеверия, – говорит А.А., – все-таки призадумаешься. А эти милые американцы не унимаются, “Голос Америки”[362]362
  Радиостанция США, осуществляющая вещание на зарубежные страны. Основана в 1942 г. В феврале 1947 г. начала передачи на русском языке (см. контрпропагандистскую статью: Эренбург И. Фальшивый голос: Об американском радиовещании на русском языке // Правда. 1947. 10 апр.).


[Закрыть] 25 августа возвестил: сегодня исполняется 28 лет со дня смерти большого русского поэта Николая Гумилева, расстрелянного большевиками, – и затем обо мне. Вы понимаете, как это неприятно Лёве. Но американцы были бы счастливы, если бы меня в мясорубке искрошили, это бы дало им лишь новый повод для возмущения и пропаганды. Вся жизнь моя складывается как-то не путем, даже слава. По ВВС[363]363
  British Broadcasting Corporation, британская радиовещательная корпорация, основанная в 1927 г. На русском языке начала вещание в марте 1946 г. (см. контрпропагандистскую статью: Тарле Е.В. Об английских передачах на русском языке // Культура и жизнь. 1947. 20 февр).


[Закрыть] передают, что кто-то защищал в Оксфорде диссертацию обо мне. Все в ужасе. Знакомые качают головой и успокаивают меня: не волнуйтесь, авось как-нибудь пронесет».

Дама[364]364
  Начало этой записи утрачено, как, по-видимому, и другие записи конца сентября – начала декабря.


[Закрыть] (я видела ее со спины) оказалась глухая. Тут я догадалась, что это Варвара Федоровна (рожд. Лошакова), жена брата Таты Ильи Дмитриевича Палтова, расстрелянного в Ялте. Глохнуть начала она еще в молодости. Мы разговорились; намеками я ей рассказала, что знала о наших общих родных. Она осталась совершенно одна. Все родные перемерли, живые за границей. Здесь только девочки Ржевские, М.Н. Кузовкина, ее племянницы. О них В.Ф. рассказала мне курьез: когда Соня Ржевская вышла замуж за Вревского, она переехала в квартиру своей belle-mère[365]365
  свекрови (фр.).


[Закрыть] в здание Академии наук[366]366
  Жилой дом академиков по адресу: наб. Лейтенанта Шмидта, д. 1.


[Закрыть]. Свою же комнату на Саперном[367]367
  Правильно: в Саперном переулке.


[Закрыть] в их бывшей квартире сдала временно какому-то полковнику. Академия наук стала их выселять, надо было вернуться на Саперный, но не тут-то было: полковник отказался выехать. Соня подала в суд. Суд разобрал дело, постановил выселить полковника, а комнату предоставить – не Соне, а Мише! Мише, сыну умершей прислуги Ржевских, которого девочки у себя прописали, т. к. ему некуда было деваться после войны, которую он провел в партизанских отрядах. Образец советской законности и справедливости. И подтверждение истины, что ни одно доброе дело не остается без наказания. Я это на себе испытываю. Впрочем, В.Ф. говорит, что Миша остался таким же хорошим юношей, как и был, и не будет делать Соне неприятностей. Он взял себе маленькую комнату, оставив Соне Вревской большую.