Текст книги "Дневник. Том 2"

Юрий обвиняет во всем сценаристку, жену Прокофьева Мирру Мендельсон. Почему Льва Толстого должна перерабатывать ничем не проявившая себя еврейка?

Пришли Наташины подруги Ляля (Богдасарова) и Тая Лобач-Жученко. Юрий любит говорить, когда есть интересные слушатели, и очень интересно рассказывал о летней поездке в Чехословакию и Польшу, о своей новой оратории, начинающейся стихами Блока «Доколе коршуну кружить, доколе матери тужить». Когда мы остались одни, я заговорила о Васе. Он очень обижен Васиным письмом. «Он рассердился, что я не посмотрел его эскизы; но разве можно показывать эскизы на улице? Почему он не мог прийти домой ко мне?» Юрий виделся здесь с Горяиновым, которому Вася показал эскизы к «Декабристам», и просил его устроить Васе работу.

Я Васе написала, что он неправ, обвиняя отца за то, за что лишь я могу его обвинять (отъезд наш за границу). А ему не приходится обижаться на отца; до сих пор отец им помогает, одевает и его и детей.

Юрию особенно понравились Краков и Прага. В Кракове на одной из церквей бьют часы. Там же при бое часов появляется трубач (живой), трубит сигнал два раза, а третий начинает и обрывает. Это установлено в память нашествия татар. Трубач предупредил защитников города о появлении татар и тем спас город. Но когда он затрубил в третий раз, татарская пуля [или стрела] его сразила[297]297
  В XII в. во время нашествия татаро-монгольских войск трубач, стоявший на самой высокой точке города, подал предупредительный сигнал и был убит. В его память из окон башни Мариацкого костела каждый час раздается звук трубы, который внезапно обрывается.


[Закрыть].

23 декабря. Вчера, в праздник «Нечаянной радости», мне минуло 69 лет. Вот зажилась! Проживу ли этот год? Но я должна дождаться братьев, дождаться рассвета. Должна. Вечером у меня были А.В. Щекатихина и Елена Ивановна. Когда я им сказала, сколько мне лет, они не хотели верить и просили никогда никому этого не говорить. Успею ли я разобрать свой «архив», написать воспоминания? Я так занята.

Я когда-то писала, что Наташа продукт советского воспитания. Это неверно. Это клевета на молодежь. Наташа Лозинская, Мапа Радлова, Вера Крокау – это сверстницы Наташи, прекрасные матери. Ирина Вольберг, испортившая мне столько крови, пока у меня были еще детские деньги, перебесилась очень рано. Сейчас ей 25 лет. Она кончила юридическую школу, судебный следователь, и все мысли заняты сыном. Миша прекрасно одет, обут, накормлен, покупаются игрушки.

Соня опять больна уже три недели. Началось с уха, потом стала кашлять. Оказался плеврит. Наташе ни разу не пришло в голову позвать доктора, волноваться о здоровье ребенка, ни разу. Я вызвала ушника, ухо вылечили. 18-го был Фарфель. Ему очень не понравилось состояние легких у Сони. Он прописал лекарство и просил сразу же заказать и поставить горчичник. Он был в половине восьмого вечера. Видя, что Наташа не собирается, я спросила ее, пойдет ли она, «Я сама знаю», – был ответ. Она ушла после 10и вернулась в час; уходя, красилась и пудрилась, очевидно, было свидание.

К счастью, у Ольги Андреевны <Колосовой> оказалась горчица, и я могла сделать горчичник. Таких примеров полного безразличия без конца.

На днях Катя принесла с завода новость: им снизили расценки. За стакан (снаряда) она получала 84 коп., теперь будет получать 57. Это третье снижение расценок с мая этого года. Что бы это было в свободном государстве! А у нас народ безмолвствует.

Умер Владимир Степанович Чернявский уже месяц тому назад, а я и не знала. Очень его мне жаль. Это был очень тонкий и хрупкий человек. В начале войны, в августе или сентябре 41-го года, он был арестован, выпустили его в Новосибирске, не знаю точно когда. Вероятно, этот арест много ему лет убавил. Я познакомилась с ним в Петрозаводске в 1921 году, он приехал туда на лето в театр и с женой Манечкой Толмачевой. Оба они были не приспособлены к жизни. Он писал стихи. Не для этой лицемерной жизни был он создан. Какое лицемерие всюду и во всем.

Издают Стендаля. Я еще в ноябре зашла к А.А. Смирнову посоветоваться насчет каких-то выражений. В это время А.А. корректировал мой прежний перевод «Voyage dans le midi de la France». Он вычеркивает целые страницы. Все игривое вычеркивается, так же как и все «несозвучное» нашей эпохе. Автор подстригается, как липа на бульваре.

Из Стендаля надо сделать якобинца, революционера, как это сделал Виноградов в «Трех цветах времени». Вот тебе и полное собрание сочинений!

30 декабря. 28-го служила панихиду. Шестнадцать лет. Я подала за упокой Аленушки, папы и Клавдии – Клавдии Павловны Коноваловой. Я всегда ощущаю близость папы и Коноваловой. Аленушка сразу же покинула наш мир, девочка моя родная. Это странное чувство – близости ушедших людей.

Это был вторник, и мы опять собрались у Анны Петровны: Корнилов, Екатерина Николаевна Розанова и я. А.П. читала нам письма, полученные ею по поводу ее автобиографических записок. Письма Конокотина, Шервинского, Чумандрина, Николая Эрнестовича Радлова, Павленко, Маренина. Умные и интересные письма, очень внимательно разбирающие книгу (первую).

Днем А.П. позвонила мне и просила прийти пораньше, до других. А.П. хотела поделиться со мной возмутившим ее разговором по телефону с И.Н. Павловым из Москвы. Павлов просил ее написать в Москву письмо обо всех отрицательных качествах Серова (современного). А.П. ответила, что такого письма писать не будет, слишком мало зная Серова, имела дело с его невоспитанностью только по отношению к себе. Павлов страшно рассердился, уговаривал ее, к нему присоединилась жена, но А.П. наотрез отказалась. Какое недомыслие обратиться к исключительно порядочному человеку с просьбой написать донос. Павлов и Герасимов давно хотят свергнуть Серова и убрать его из академии; но Серов партийный, у него связи в Москве, и это им не удается.

Екатерина Николаевна Розанова рассказала нам страшные вещи. После финской войны, в момент обмена военнопленными, она работала в Выборге и ездила с поездами, возившими военнопленных.

По приезде к финской границе носилки покрывались чистыми простынями, санитарки одевали чистые халаты и несли раненых, здоровые шли пешком. Вдали на холме стояли толпы народа. Когда пленные переступали последнюю запретную черту, толпа бежала им навстречу, их обнимали, угощали, несли на руках.

После этого к поезду приближались наши русские, бывшие в плену в Финляндии. Их встречали гробовым молчанием. Всему медицинскому персоналу было запрещено с ними разговаривать, на них смотрели как на шпионов, военных преступников. «У меня слезы так и текли», – говорит Екатерина Николаевна.

Когда поезд отходил на некоторое расстояние от границы, военнопленных обыскивали, и выбрасывалось все, что у них было, даже хлеб, который им на дорогу дали финны. «Видеть эти глаза, ожидавшие встретить родных, своих, и увидевшие врагов, было невыносимо». «Доктор, куда нас везут? Нам говорили, что нас отвезут в концлагерь, но мы не хотели этому верить», – говорили Екатерине Николаевне больные. Финны уговаривали их остаться в Финляндии. Им не дали побывать дома и отправили всех, кроме тяжелораненых, в концлагерь[298]298
  Из Финляндии в СССР были возвращены 5572 советских военнопленных. Около 350 были расстреляны; 4354 заключены в лагеря на срок от 5 до 8 лет (Маннинен О. Мощное советское наступление // Зимняя война 1939 – 1940: В 2 кн. М., 1998. Кн. 1. С. 326).


[Закрыть]. Екатерина Николаевна потихоньку взяла от этих несчастных открытки, письма, чтобы отправить родным. Нет, это не русская черта.

Лягушки, просившие и получившие царя.

1949

13 января. Фальсификация во всем, даже в сказках. На днях смотрели мы с Соней «Дюймовочку» Андерсена в инсценировке Бруштейн в кукольном театре. Замысел автора передернут. Дюймовочка – возвышенное, артистическое начало, бежит от окружающих ее сытых мещан – жаб, крота – к солнцу. Полевая мышь, добрая, сердечная старушка, не понимающая стремления к солнцу. У Бруштейн классовая борьба. Мышь ставит замерзающей девочке условия: ты будешь мести пол, греть кофе, топить печь, колоть дрова и т. д. и будешь звать меня барыней, на что Дюймовочка соглашается для того, чтобы спасти больную ласточку. Никаких эльфов, конечно, нет.

Это «коммунистическое воспитание детей»; это называется «заострением тематики», а попросту фальсификация, как в науке, литературе, в истории, во всем.

Лучше было бы писать свои собственные сказки, вроде «Буратино у нас в гостях» Данько[299]299
  Кукольная комедия в 4 действиях с прологом (1939).


[Закрыть].

Получила наконец письмо от Е.М. Тагер – она в Бийске.

24 января. Je suis écœurée[300]300
  Я испытываю омерзение (фр.).


[Закрыть], иначе не скажешь. Жить в такой грязи. Дети больны. У Пети больше 38, у Сони 37,5. И вместо того, чтобы этих больных детей уложить в 8 часов, Наташа приводит сослуживицу, затем приходит Архангельский, ее однодневный или одноночный амант[301]301
  Amant (фр.) – любовник.


[Закрыть] (накануне отъезда в Полтаву), детям дается покой в одиннадцатом часу, Наташа уходит с ним. Пете надо в 12 ночи дать стрептоциду, я падаю от усталости, т. к. почти не спала ночью и должна лечь. «Я не вернусь к этому времени, – говорит Наташа, – Мара даст».

Какие ужасные условия жизни. У детей нет своего угла и не может его быть, мы обречены в лучшем случае на 9 метров на душу. Я не могу больше.

Как под конец блокады не было больше нервных сил выдерживать ее, так и сейчас у меня больше нет сил. А письмо Е.М. Тагер? А судьба Клибанова? Что я могу сказать Наташе? Вася ее бросил, живет в Москве с какой-то Соней, ни копейки за всю зиму не прислал детям. C’est écœrant, омерзительно.

Все больны, и, я думаю, от того же – от нервного переутомления. Больны Анна Петровна, А.А. Смирнов, Белкин. Сколько хотя бы эти трое вынесли всяческих оскорблений.

29 января. У Пети корь, у Сони ветряная оспа. Что тут скажешь! И я одна. Еще хорошо, что Наташа взяла трехдневный отпуск с 27-го, а потом три или шесть недель карантина на моих плечах. Неужели я выдержу? Я сегодня лежала часов до 12, так болело сердце.

Вчера по телефону говорю Елене Ивановне: я тот самый Макар, на которого все шишки… Она прерывает меня: какой там Макар! Никакому Макару во сне не снились все ваши бедствия.

Недавно в Гослитиздате попросили меня и Шлосберг просмотреть перепечатанные после исправления (редактирования) Смирновым наши переводы, вписать иностранные слова, провести корректуру. Я пришла в ужас. Я увидела воочию, как производится фальсификация. Бедный Стендаль! Его оскопили, подрезали, как деревья в Версале. Весь блеск, все остроты, анекдоты, оригинальные мысли – все выпущено.

Стендаль ездит по югу Франции и посещает все места, связанные с Наполеоном. В Гренобле он находит крестьян, очевидцев встречи Наполеона с высланным против него батальоном, – все, касающееся Наполеона, выпущено. Восклицания «Великий Боже» – тоже. Затем такая фраза: «Совмещение обязанностей купца и наблюдателя непосильно: нет больше масла в светильнике, нет возможности сосредоточить внимание на чем-либо»; подчеркнутая первая половина фразы пропущена. Почему? «Пока книгопечатание не цивилизовало нас, варваров севера…» Почему? И так до бесконечности. Получается выхолощенный, лишенный всякой индивидуальности язык и никакого Стендаля. Смирнов мне как-то сказал: «Не надо, чтобы нас могли обвинить в фетишизме по отношению к Стендалю». Зачем тогда переводить? После этого можно ли верить нашей науке, литературе?

В моем переводе выпущены целые главы. Словом, в моем переводе было около 600 стр., осталось 230! Это называется: полное собрание сочинений. <Стендаль>, прежде всего, causeur[302]302
  См. примеч. 285.


[Закрыть], блестящий causeur. А здесь он какой-то рассказчик, даже не рассказчик, лишенный всякого остроумия.

Какая-то фантастическая трусость. И как грустно на это смотреть.

Я как-то подумала: если бы у меня был другой нрав, стоило мне сделаться партийной, и все, что к этому прилагается, т. е. доносчицей, чекисткой и пр., я бы сделала блестящую карьеру. Да, но я этого не сделала.

31 января. Умер Асафьев, о котором Юлия Лазаревна Вейсберг говорила, что большинство его знакомых должны бы заканчивать свои письма к нему «преданный Вами…». Под некрологом подписи композиторов и всяких именитых людей, кроме преданных остракизму формалистов.

Была на днях в райсовете; Совет, казалось бы, выборное учреждение. Почему же на лестнице красуется статуя Дзержинского? Что общего между свободными выборами народа и ЧК?

4 февраля. Я сдала в Гослитиздат просмотренный перевод и свою записку с указанием трех мест в исправленном переводе, с которыми была не согласна. Их тотчас же переслали Смирнову, он ничего не понял, и О.Г. <Смирнова> просила меня к нему зайти. Он лежит. У него камень в желчном пузыре, был консилиум: надо бы сделать операцию, но возраст (65 лет) и состояние организма этого не позволяют, будут лечить.

«Самое время, чтобы уйти из существования», – сказал А.А. и привел следующий факт. В предисловии к его книге о Шекспире было указано, что некоторые сюжеты Шекспир черпал из итальянских новелл. Горский, гл. редактор Гослитиздата, отослал ему предисловие с просьбой и указанием уничтожить. По нынешним политическим установкам ни заимствований, ни международных влияний быть не может, влияет только общество, среда. «Полный маразм, – сказал А.А. – Нельзя мыслить, нельзя дышать. Зачем жить?»

5 февраля. Мой гардероб на 32-й год революции: 2 дневные рубашки (одной, из бязи, уже 5 лет, и она рвется), 2 ночные рубашки, 4 простыни (это счастье!), 3 наволочки, 3 полотенца, 1 пикейное покрывало, 1 платье из крепдешина, сшитое в 1936 году, выкрашенное в черный цвет. Все в дырах, ношу на черном combiné[303]303
  комбинация (фр.).


[Закрыть]. Чулки в заплатах. 1 костюм, ему тоже 13 лет, весь в заплатах. Летнее пальто, тоже 36-го года, шито у Бендерской и хотя и перелицовано, но еще имеет вид. И только что сшитая шуба. Вот и все. И это у человека, который все время работает.

11 февраля. На днях по поводу моей статьи о 30-летии кукольных театров Ленинграда, которую Щипунов предполагал поместить в театральный альманах, я зашла в ВТО. Просила Неймана передать письмо главному редактору Цимбалу. Нейман мне ответил несколько смущенно, что в связи с последними событиями выпуск альманаха отодвигается. Не читая газет, я не имела ни малейшего понятия о «последних событиях», но сделала понимающее лицо. И благо, я уже пришла в ВТО – прошла в канцелярию и оформила свое вступление в его члены, куда была принята еще в 46-м году. На другой день прочла очередную экзекуцию театральных критиков и разнос ВТО. Я избрала чудный момент для вступления туда!

12 февраля. Второй раз была на сеансе Вольфа Мессинга, этот раз в Союзе писателей. Причем надо сказать, что публика в Театре эстрады была остроумнее, находчивее, серьезнее и тактичнее, чем здесь. Больше всего на этот раз меня поразил маленький факт. Мессинг дал Дудину футляр от очков Жуховицкого для того, чтобы спрятать его, и, уходя со сцены, приостановился и сказал Щеглову, сидевшему в жюри: «А вы уже придумали, куда спрятать», тот с этим согласился. Дудин спрятал футляр в муфте девушки, сидевшей в последних рядах. Дудин шел за ним и внушал, куда идти. Мессинг быстро нашел его и затем, вернувшись на сцену, опять обратился к Щеглову: «А вы мне внушали, что надо идти направо». Щеглов потом рассказал Наталье Васильевне, что ему хотелось спутать Мессинга, и он все время с места внушал ему идти направо и искать на окне.

Меня это явление очень заинтересовало и обрадовало. Все чудеса Христа возможны, тем более что Христос мог обладать подобным даром в еще более сильной степени.

Мессинг рассказывал Гитовичам, что во время войны осенью он был в каком-то сибирском городе. Было грязно, у него не было галош. Увидев на улице большую очередь за галошами, он внушил этим людям, что на них напало полчище крыс. Очередь разбежалась, он вошел в магазин и купил галоши. Где-то, может быть в НКВД в Москве, ему сказали, что он не сможет выйти из помещения, и отдали приказ часовым никого не пропускать. Он все же ушел. Когда спросили часовых, проходил ли кто-нибудь, те отвечали: кроме товарища начальника, никто не проходил.

Мне лично не нужно никаких объяснений чудес Христа. Моя вера в Христа и любовь к нему не требуют конкретных доказательств реальности его чудес: чтения мыслей, массового гипноза, излечивания внушением. Но, скажем, Ренану знакомство с Мессингом открыло бы глаза на все то, что он приписывает легенде.

18 февраля. Смотрела фильм «Моцарт»[304]304
  Оригинальное название «Кого любят боги» (1942), реж. К. Хартль (в советском прокате с 1949 г.).


[Закрыть]. Как грустно. Бетховен, Моцарт, Глинка, Достоевский, нужда, горе. Когда же наступит та счастливая эра: каждый по способностям, каждому по потребностям? Тридцать второй год у нас коммунистический рай, а мы только отодвинулись от какой бы то ни было обеспеченности. Катя, зарабатывавшая в прошлом году на заводе до 1000, 1100 р., получила за последний месяц на руки 300 р. за ту же работу. 140 р. вычетов.

22 февраля. Ахматову в свое время обозвали блудницей. Теперь по поводу театральных критиков внесено некоторое разнообразие эпитетов. Последние бранные слова: безродный космополит[305]305
  Термин «безродный космополит» использовал Сталин в 1941 г. (см.: Чернявский Г.И. Дневники Г.М. Димитрова // Новая и новейшая история. 2001. № 5. С. 54). В декабре 1948 г. на XII пленуме Правления Союза советских композиторов А.В. Софронов в выступлении о современной драматургии и Фадеев бичевали «формалистов и безродных космополитов» (Литературная газета. 1948. 22 дек.). 28 января 1949 г. в «Правде» была опубликована статья «Об одной антипатриотической группе театральных критиков», с которой начался очередной этап борьбы с космополитизмом. Последовали статьи в «Литературной газете» (29 января), «Культуре и жизни» (30 января), «Известиях» (10 февраля).


[Закрыть], ура-космополит, оголтелый космополит, люди без роду, без племени, хулиганствующий эстет. Кажется, последний эпитет отнесен к Пунину[306]306
  В статье говорилось, что Пунин – «обнаглевший буржуазный эстет»; «матерый идеалист и проповедник формализма» (Герасимов А.М. За советский патриотизм в искусстве // Правда. 1949. 10 февр.).


[Закрыть].

Вася (брат) когда-то подслушал ссору и ругань двух матросов. Исчерпавши весь лексикон, один из матросов сказал другому: «Ты – раб и псевдоним!»

По Павлову, торможение должно чередоваться с возбуждением. Сейчас пренебрегли этой последовательностью, царит одно торможение. Под обстрелом – евреи. Брань по их адресу похожа на призыв к погрому. Критики-то оказались большей частью израильтянами[307]307
  По ходу кампании борьбы с космополитизмом она приобрела антисемитскую направленность. Из статьи «Правды» от 28 января 1949 г. следовало (это отметила и Шапорина), что к «антипатриотической группе» принадлежат преимущественно евреи. 8 февраля принято решение Политбюро ЦК ВКП(б) о ликвидации объединений еврейских писателей и альманахов на еврейском языке. 9 и 10 февраля в Москве состоялось закрытое собрание Союза советских писателей, посвященное борьбе с космополитами, на котором критике подверглись драматурги и театральные критики – евреи (см. также: Государственный антисемитизм в СССР: От начала до кульминации, 1938 – 1953 / Сост. Г.В. Костырченко. М., 2005).


[Закрыть]. Гонение на них ставят в связь с приездом в Москву представительницы Израиля, которая будто бы служила панихиду в синагоге по убитым в Израиле[308]308
  Голда Меир занимала тогда пост посланника Израиля в СССР. Она приехала в Москву 2 сентября 1948 г.; 11 сентября посетила Большую хоральную синагогу; на праздник иудейского Нового года 13 декабря, когда Меир очередной раз посетила синагогу, собралось более 10 тысяч человек, восторженно приветствовавших ее. Это вызвало возмущение Сталина.


[Закрыть], которой евреи собрали много миллионов для передачи в Израиль. Тогда арестовали Зускина и других писателей, а ее будто бы выслали. Открыта была будто бы большая сионистская организация[309]309
  Имеется в виду, вероятно, роспуск в ноябре 1948 г. Еврейского антифашистского комитета (создан в августе 1941 г.) и арест большой группы его деятелей.


[Закрыть].

7 марта. Воздух насыщен тревогой. Люди боятся войны, верят, что она будет. Я не верю, но я непрозорлива. Сняли Молотова с поста министра иностранных дел[310]310
  Молотова освободили от должности министра иностранных дел после ареста в начале 1949 г. его жены П.С. Жемчужиной (урожд. Карповской; 1897 – 1970).


[Закрыть], Микояна, который когда-то грозился завалить нас ветчиной, да так и не завалил, Попкова и целый ряд второстепенностей. Чехарда, которая всегда есть симптом «нервозности».

Торможение и экзекуции идут своим чередом. Наталья Васильевна была на докладе К. Симонова в Союзе писателей[311]311
  Симонов приехал в Ленинград после того, как сделал основной доклад на трехдневном собрании московских драматургов и критиков (см.: Правда. 1949. 26 – 28 февр.).


[Закрыть]. Он ругал всех лириков: О. Берггольц за упадочничество, неподобающий лексикон (распятие, молитва, молюсь и т. п.), влияние Ахматовой. Ругал Лифшица за формализм, Гитовича за киплингианство, Шефнера; на подобающей высоте лишь Недогонов и Грибачев.

Пунина сняли и из университета, где его лекции пользовались большим успехом. Значит, голодная смерть. Вот прелести диктатуры полуинтеллигента. Мы все марионетки на ниточках.

От Васи ни слуху ни духу. За шесть месяцев он не прислал детям ни копейки. Написал не так давно какие-то турусы на колесах и вновь замолк. Я опять принялась за продажу книг. Работы нет. На днях встретила Екатерину Николаевну Розанову. Она зазвала меня к себе чай пить. Комната как келья. В угольнике и по стене масса образов, есть очень старинные, лампадки перед ними. Два окна на юг, комната залита солнцем. По поводу образа Параскевы Пятницы[312]312
  Великомученица, обезглавленная за верность христианству.


[Закрыть] Е.Н. рассказала истории той монахини, от которой она его получила. У нее, по-видимому, были большие связи с монахинями. Да и сама она монахиня.

12 марта. Я так устаю за день, что к вечеру ни на что не способна. Я падаю в кресло и погружаюсь в первую попавшуюся книгу.

Заходила к Щипунову. Он встретил меня словами: «Я знаю, что вы хотите меня спросить, и должен вам сказать, что театрального альманаха не будет. Из Москвы пришло запрещение издавать альманах».

Грустно. Но Щипунов посоветовал послать статью в Москву, в журнал «Театр». «Понимаете, все сотрудники перебиты, ищут новых и, конечно, примут вашу статью».

Мне надо ее кончить, написать последнюю главу о кукольных театрах после войны, и нету времени. Ведь я же домашняя раба! Ну что тут делать!

21 марта. Вчера была в филармонии.

Юдина играла 4-й концерт Бетховена. Играла божественно. Успех имела огромный, ее вызывали, заставили сыграть на бис. Она играла Adagio из одного из квартетов Бетховена. Сколько я ни слышу пианистов, ее игру я предпочитаю всем.

Видела на концерте С.В. Шостакович. Д.Д. командировали в Америку на Конгресс мира, полетели он, Фадеев, Павленко, С. Герасимов. Ему позвонил по телефону Сталин и сказал, что ничего не знал о том, что его произведения не исполняются, что это самоуправство!?![313]313
  Сталин позвонил Шостаковичу 16 марта и сообщил ему о предложении поехать в составе советской делегации на международную конференцию в защиту мира в Нью-Йорк (25 – 27 марта). Шостакович сообщил, что его музыку больше года не играют в СССР и поэтому он не может ехать в Америку. Сталин обещал разобраться. Приказ Главреперткома был отменен.


[Закрыть] Шостакович не хотел ехать, был у Молотова, отказывался, но тот его уговорил. Оплевали перед всем миром, а затем в этот же мир посылают. Стыд.

С.В. счастлива, говорит без умолку. Юдина приехала за два дня до концерта, позвонила сразу же мне и пригласила меня с Соней к себе в «Европейскую» пообедать. Она мне рассказала, со слов друзей Зощенко, следующий эпизод: в Москву приехала какая-то делегация и выразила желание увидать Зощенко, узнать, жив ли он, существует ли. Зощенко вызвали в Москву. Сшили новый костюм, представили американцам, а по отъезде их отправили домой, сняв предварительно новый костюм[314]314
  Эта поездка не зафиксирована в составленной Ю. Томашевским «Хронологической канве жизни и творчества М.М. Зощенко» (см.: Зощенко М.М. Родные люди. СПб., 2009. С. 429 – 458).


[Закрыть].

25 марта. t° у меня теперь по утрам 35.6. Я еле подымаюсь с постели. Сейчас еще нагрузка. Приехала Анна Ивановна Иоаннисян и просила меня помочь ей корректировать ее перевод армянского романа – за мзду. Занимаюсь с ней часа три-четыре в день, так что окончание моей статьи опять откладывается. Но отказаться не могла, сидим без денег, а данные ею 100 рублей аванса пошли на уплату за Петю в детский сад и на жизнь. Урву только на «Реквием» Моцарта, который будет исполняться 30-го и 31-го.

В филармонии я отдыхаю. Да еще у Анны Петровны. Вчера была у нее, и мы вдвоем просидели почти до 12 часов.

Сколько у нее юмора! Она рассказывала, как дважды была арестована милиционерами за рисование на улице. Я хохотала до слез. Приводят ее в участок. Начальник спрашивает: что, безбилетную с трамвая снял? Нет, хуже, шпионка. Арестовал он ее за рисование разрушенной церкви Благовещения на площади Труда[315]315
  Церковь была разрушена в 1929 г.


[Закрыть]. «Я над ними издевалась, – говорит А.П. – Если бы вы бывали в Риме, вы поняли бы, что эти развалины напоминают Термы Каракаллы[316]316
  Общественные бани в Риме (206 – 217), украшенные мозаиками и скульптурами.


[Закрыть] и их необходимо зарисовать». Из милиции на Садовой ее повели на Гороховую, где тогда находилось ГПУ. Там люди оказались культурнее и ее отпустили.

Она тотчас же вернулась на место своего преступления и уже более осторожно дорисовала развалины. Тогда, кстати, не было еще запрещения рисовать на улицах.

В последний раз, в 43-м году, два милиционера вели ее под проливным дождем через Литейный мост в НКВД. Один спереди, другой сзади, по мостовой!

1 апреля. Дети огорчены, что я их ничем сегодня не обманула. Я так утомлена, что никакой изобретательности больше нету. 30-го была в филармонии, слушала «Реквием» Моцарта. И сквозь музыку, так мне и казалось, что сквозь сеть звуков, я вижу голову умирающего, умершего Моцарта из кинокартины. Там эта сцена была прекрасно сделана, так благородна голова Моцарта. И так гениальна музыка. Встретила там Ю.А. Кремлева, спросила, как объясняет Маркс появление гениев: «Гений суммирует предыдущее и существует благодаря (или от…) подавлению масс. Когда культура масс станет выше, гениев не будет».

Уши вянут.

Космополитов уже запрещено поносить!

5 апреля. Забыла записать остроумный ответ Юдиной. После концерта 20 марта все ее друзья и почитатели пришли к ней в артистическую. С.В. Шостакович подходит к ней проститься, говоря: «Я не хочу вам мешать…» – «Что вы, Софья Васильевна, кому вы можете помешать! Вы уже украсили весь мир и продолжаете его украшать».

На днях получила чудовищное письмо от Римского-Корсакова[317]317
  Это письмо в архивных фондах Шапориной не обнаружено.


[Закрыть]. Именно чудовищное. Он, видите ли, встретил настоящую Гретхен! Дело в том, что он как-то мне прислал свою маленькую карточку. Я нашла, что он похож на Фауста над трупом Маргариты. Сравнение ему понравилось.

При живой жене и трех сыновьях, из которых меньшому два с половиной года, он стал одевать «бедную молодую вдову с двумя детьми, без родных и знакомых». (Она уборщица и истопница музыкальной школы, где Г.А. директор! А по профессии шофер.) В городе подняли шум. Тогда он, собрав «общественность», высказал все свое презрение и отвращение к жене, добавив, что дети появились у него случайно, пьяный человек не отвечает, мол, за свои поступки. Что может быть гаже и ниже? Я же ему и написала письмецо! Человеку под 60 лет.

Я ему пишу, что, если бы мой отец выговорил такие безумные и бессердечные слова, да еще публично, я бы прокляла его и память его предала анафеме.

Несколько дней я была под впечатлением этого омерзительного письма. Как будто я окунулась в грязную канаву. Хуже, в фановую трубу.

8 апреля. Вчера при свидании Наталья Васильевна более подробно рассказала свои впечатления о совещании поэтов ввиду приезда К. Симонова для очередной экзекуции. После его выступления взял слово Б. Лихарев. Протянув руку и указывая на молодого поэта Ботвинника, он кричал: «Вы ездили в Москву, скажите мне, товарищ Ботвинник, к кому вы пошли сразу же по приезде? (Все съежились, пошел шепот: Пастернак, Пастернак). Вы пошли к Пастернаку, этому политическому отребью!»[318]318
  Ср. также о Ботвиннике: «…чувствуется влияние декадентской поэзии» (Луконин М. Советская поэзия в 1948 году // Литературная газета. 1949. № 23. 19 марта). В марте – апреле на писательских собраниях и в печати продолжалась критика Пастернака.


[Закрыть]

Надо видеть физиономию этого Лихарева.

Резюмировал все теперешний «хозяин» Ленинградского Союза писателей Дементьев. Он сделал обзор русской литературы за XIX век, чтобы указать, у кого должен современный поэт черпать свое вдохновение, с кого брать пример. «Пушкин очень многогранен, и еще надо рассмотреть, что нам подходит у него и что нет. Тютчев, Бенедиктов – реакционные мракобесы. Л. Толстой отчасти тоже реакционен, ну а Достоевский – это, товарищи, не ахти какое достижение. Полноценен Некрасов, Кольцов, Дрожжин и Суриков».

Говоря об Ахматовой, он сказал: «Товарищи, надо же прямо сказать, что Ахматова дрянной поэт».

Гитовича и Лифшица, Шефнера убрали из Бюро (точно не знаю, что это означает), на их место выбрали Лихарева и Авраменко, состоящих в тесных сношениях с НКВД.

11 апреля. Сколько люди настрадались за эти 30 лет. Вчера я была у Т.А. Она из Ташкента. В первые годы революции там расстреляли всю интеллигенцию. Тогда же началось басмаческое движение[319]319
  От тюркского: басмак – совершить налет; после октября 1917 г. движение в Средней Азии против советской власти.


[Закрыть] при благосклонной помощи англичан. Сестра Т.А., инженер, была арестована. Т.А., только что окончившая Петербургские медицинские курсы, приехала тогда в Ташкент и принялась хлопотать за сестру. К кому она <только> не обращалась, куда не бросалась, все было тщетно. Тогда она решила обратиться к Фрунзе. Попасть к нему было невозможно, но только он и мог спасти сестру. Т.А. (ей было тогда 20 лет с небольшим) подъехала на паре к его подъезду. Там в две шеренги стояли солдаты. Она сунула им какую-то бумажку, побежала между двумя шеренгами, вбежала к Фрунзе, который знал ее по землячеству в Петербурге.

Он затребовал дело сестры, и через два дня она вернулась домой. Была спасена от расстрела.

А на днях у меня была Т.М. Правосудович. Ее отец был арестован в одно время с несколькими крупными инженерами – Пальчинским, фон Мекком и др. Дело их было рассмотрено. Дочери, жены собрались в Чека узнать о судьбе обвиняемых. Долго их не принимали. Наконец окошечко открылось. За ним сидела кудлатая еврейка. Первой подошла жена Пальчинского. «Приходите после обеденного перерыва», – был ответ, и окошечко захлопнулось. Через час: «Ваш муж сегодня ночью расстрелян», – был ответ. Пальчинская, не ахнув, упала.

Такой же был и второй ответ.

Отца Т.М. тогда выслали на Соловки, где его расстреляли.

Неужели вся эта кровь не вопиет к Богу? Les morts reviennent[320]320
  Мертвые возвращаются (фр.). Возможно, Шапорина цитирует фразу из рассказа Ги де Мопассана «Волосы».


[Закрыть].

15 апреля. Вчера был Klavierabend[321]321
  фортепьянный вечер (нем.).


[Закрыть] Юдиной. Играла она Глазунова, Бетховена сонату, Цезаря Франка, Моцарта и Прокофьева. А на bis сыграла «Lacrimosa» Моцарта[322]322
  См. примеч. 189.


[Закрыть].

Ее игра меня всегда очищает, уносит от мышьей беготни[323]323
  «Мышья беготня» – цитата из «Стихов, сочиненных ночью во время бессонницы» А.С. Пушкина.


[Закрыть], я наслаждаюсь. Я слушала и подумала: Россия сейчас страна на крови, как, например, Спас на крови[324]324
  Храм Воскресения Христова на наб. кан. Грибоедова, д. 2а, построен в 1883 – 1903 гг. на месте, где был смертельно ранен имп. Александр II. В 1930 г. закрыт.


[Закрыть]. И невзирая на это, народ не умирает, и мы можем слушать такую замечательную музыку. И творчество музыкальное не прекращается.

3 мая.

 
Ich unglücksel’ger Atlas! Eine Welt,
Die ganze Welt der Schmerzen muss ich tragen.
Ich trage Unerträgliches, und brechen
Will mir das Herz im Leibe.
Du stolzes Herz, du hast es ja gewollt!
Du wolltest glücklich sein, unendlich glücklich
Oder unendlich elend, stolzes Herz,
Und jetzo bist du elend.
Heine[325]325
Я Атлас злополучный! Целый мир,Весь мир страданий на плечи подъемлю,Подъемлю непосильное, и сердцеВ груди готово разорватьсяТы сердцем гордым сам того желал!Желал блаженства безмерных сердцуИль непомерных гордому скорбей,Так вот: теперь ты скорбен.Гейне (нем.). (Пер. А. Блока.)

[Закрыть].
 

А у Бунина лучше:

 
Легкой жизни я просил у Бога,
Легкой смерти надобно просить.
 

6 мая. В последний раз, когда я была у Анны Петровны, она вдруг, громко ахнув, хлопнула себя по лбу, закрыла глаза: «Боже мой, какой же я безродный космополит! Что теперь со мной будет! Я только сейчас вспомнила, что в своей второй книге я пишу, что Италия моя вторая родина!»

Я все никак не могу кончить свою статью о кукольных театрах. Нету ни времени, ни сил. Когда дети укладываются спать, я уже измотана до того, что в голове пусто, я беру первую попавшуюся книгу и погружаюсь в нее; это меня несколько приводит в себя, очеловечивает.

Заходила вчера к Деммени посмотреть рецензию на их послевоенные спектакли, мы долго беседовали: труднее времени для работы в театре еще не было. Широчайшие возможности для доносов. Мало ли что за 25 лет театральной деятельности можно было сказать, написать, что тогда было не только приемлемо, но и считалось нужным, а теперь может быть подведено под понятия космополитизма, формализма и т. п. смертных грехов.

Его театр соединили с театром Шапиро, коллектив которого Деммени называет клоакой, где доносы так и кишат. Он назначен главным режиссером этого соединенного театра.

Масса болезней и каких-то тяжелых, небывалых. Мне думается, что люди до такой степени угнетены жизнью под дамокловым мечом, что у их организма нет больше сопротивляемости. А сколько умирает! И все люди от 40 до 50 лет. Умирают сразу, как умер Дмитриев, Вильямс, на днях режиссер Альтус. Какие надо иметь силы духа, чтобы переносить все эти чистки, снятия с работы и пр. по всем направлениям.

Проф. Кианский, муж дочери А.С. Попова (радио), был тоже «проработан», после чего у него произошло кровоизлияние в мозг, от которого он еле-еле поправляется. И сколько таких.

Мы в гнусной нищете. За трехлетнее пребывание детей я продала все книги, которые «шли». Все хорошие книги по искусству, лучшую мебель. Книг еще много, но эти не идут. Всё иностранное не покупается. Идут Мопассан, A. France, Flaubert, Balsac, это уже все продано за гроши, а мемуарная литература не идет (к счастью).

Я как-то предлагала «Коронование Елизаветы Петровны» 1744 г.[326]326
  Обстоятельное описание торжественных порядков… коронования императрицы Елисавёт Петровны… СПб., 1744.


[Закрыть] – не надо, нет любителей.

Дети чахнут.

Что может быть ужаснее?

А от Васи ни писем, ни денег.

9 мая. День великой победы. Вывешены флаги, но Сталин еще в прошлом году распорядился этот день не праздновать. Герой этой победы Жуков в опале; 1 мая его портрет не выставляется наряду с другими маршалами.

Зависть, зависть, подлая зависть. А какая победа! Дух захватывало и тогда, захватывает и теперь. Да, Россия тот самый край земли, где закатываются звезды. На протяжении трех столетий три звезды закатились, и какие[327]327
  Шапорина, по-видимому, имеет в виду Карла XII, Наполеона и Гитлера.


[Закрыть].

Что ждет нас теперь? У меня кончаются силы. Soeur Anne, soeur Anne, ne vois tu rien venir?