Текст книги "Дневник. Том 2"

21 декабря. Вчера днем ко мне зашла А.А. Ахматова. Доктор велел ей пролежать десять дней, но какая же возможность лежать в полном одиночестве, когда надо вести хоть минимальное хозяйство.

Я занялась приготовлением кофе, А.А. сидела молча, глядя полузакрытыми глазами в окно. Такое у нее было скорбное, исстрадавшееся, измученное выражение лица. Почему арестован сын? Я спросила, не в связи ли это с делом Николая Николаевича? «Вот и вы повторяете, кто-нибудь вам сказал, обыватели только шушукаются, сплетничают и все абсолютно ко всему равнодушны, никому ни до кого дела нет. Разве для ареста нужны причины?»

У нее был доктор из платной Максимилиановской лечебницы, «но это был скорее бандит или провокатор. Первое, что он сказал: “Я думал встретить здесь более богатую обстановку”». А затем, выслушивая сердце, спросил, не повлияло ли на ее здоровье постановление от 14 августа 1946 года, на что А.А. ответила: «Не думаю».

А.А. получает персональную пенсию республиканского значения – 400 рублей. К ней недавно приходила обследовательница из Смольного, ахала и охала на неполадки жилища и жизни А.А. «Таких пенсионеров мало, за ними должен быть уход, вам должны починить протекший потолок, вы можете обратиться в Москву, вам пришлют пособие…» и т. д. К счастью, А.А. получила за свой перевод писем Радищева, они написаны по-французски, 10 000, так что она хоть материально бедствовать не будет. Книжка уже вышла, но имени ее там не поставили[368]368
  См.: Радищев А.Н. Избранные сочинения. М.; Л., 1949. В следующем изд. (М., 1952) имя переводчицы указано (С. 610).


[Закрыть]. Она обратила внимание на картину Анны Петровны, узнала Царскосельский горбатый мостик и рассказала Пете, что когда она была маленькая, то жила в Царском. Она скатала на озере большой-большой снежный ком, закатила под этот мостик и спрятала его там. Каждый день она его навещала и очень боялась, как бы он не растаял.

Я спросила, пишет ли она стихи. «Я написала цикл стихов о мире и послала Фадееву, ответа никакого[369]369
  См.: Ахматова А. Из цикла «Слава миру» // Огонек. 1950. № 14. С. 20; № 36. С. 23; № 42. С. 20.


[Закрыть]. Кроме этого, не пишу ничего». Я спросила это, потому что, когда я была у А.А., я заметила на столе и на полу около постели листки, исписанные карандашом; мне показалось, что это были стихи, и я обрадовалась.

22 декабря. День моего рождения. 70 лет. Это уже le glas des morts[370]370
  похоронный колокол (фр.).


[Закрыть]. Господи, дай увидеть рассвет, только зарю рассвета, дай дождаться братьев.

Анна Андреевна третьего дня сказала: «Я об одном мечтаю – умереть поскорей», а я ей отвечала, что каждый день молюсь о том, чтобы дождаться рассвета. И верю, что дождусь.

Вчера вечером торжественное собрание и заседание в Союзе писателей в честь 70-летия Сталина. Явка обязательна. Президиум занимает места на эстраде. В середине Дементьев. Он читает официальную речь. (Почему он не отучится от своего оканья!) До нее и после нее мы все встаем и долго, долго аплодируем. Дементьев хлопает в ладоши и напряженно всматривается в ряды аплодирующих. Все ли на высоте. Он прекращает хлопанье, за ним послушно все: он регент хора. Садимся. Садофьев предлагает избрать в почетный президиум членов Политбюро. Стоим и аплодируем каждому имени. Выступают поэты: Чуркин, Саянов, О. Берггольц, Дудин; выкрашенная стрептоцидом дважды лауреатша Панова – все славословят захлебываясь, а мы все встаем и садимся и вновь встаем и хлопаем, хлопаем… рукоплещем. На эстраде, окруженный пальмами, чуть ли не до потолка портрет Сталина с вытянутой вперед огромной, не в масштабе тела, рукой. По обеим сторонам красные щиты с изречениями, каждое золотыми буквами. Слева une vérité de La Palisse[371]371
  банальность (фр.).


[Закрыть]: «Становится необходимым создание такой литературы, которая давала бы ответы на повседневные вопросы»[372]372
  Из передовой статьи («От редакции» и без указания автора) № 1 (сентябрь 1901 г.) социал-демократической грузинской газеты «Брдзола» («Борьба») (Сталин И.В. Соч.: В 13 т. М., 1949. Т. 1. С. 5).


[Закрыть]. Какая мудрость!!! Глубина?

28 декабря. Какой день. А я, как поденщица, утро стирала, ходила за продуктами, потом в ломбарде выкупала Наташино кольцо, все это в долг, готовила обед, с Соней уроки. Не могу больше, чувствую, что терпенье лопнуло. Наташа меня совершенно оседлала, а что поделаешь, когда денег нет? Но она так цинично бесчеловечна.

Сегодня 17 лет со дня смерти Аленушки. 17 лет. И чем больше я живу, тем яснее вижу, что Господь ее пожалел, взяв к себе; пощадил, не дал ей испытать все безысходные человеческие мучения. Жизнь вообще тяжела, а у нас это каторга. У людей нет угла. Я в Детском не была с июня, нет денег на поездку!

Боже мой, как тяжело.

Пойду завтра в церковь, отслужу панихиду.

1950

1 января. Боже мой, 50-й год! Вот уж никогда не думала, что доживу до 50-го года. Полстолетия протекло на моих глазах. Ангел развивает свиток, как в Кирилловском монастыре[373]373
  Кирилло-Белозерский мужской монастырь; основан в 1397 г. на берегу Сиверского озера.


[Закрыть], как хочется светлого, как хочется покоя, не для одной меня, а для всех кругом.

Сейчас первый час ночи. Сижу одна, читаю Musset, все жду, не позвонит ли Вася. Дети спят. Молодежь где-то веселится. Мара перед уходом пришла ко мне и со слезами просила прощения. Расцеловались, и я, конечно, сразу все забыла.

Вчера получила опять письмо от Сони Кузнецовой. От письма дышит таким теплом, такой любовью и привязанностью к Васе, что мне самой тепло стало. Это полная противоположность Наташе, холодной до мозга костей, не знающей привязанностей.

Говорила по телефону за этот вечер со всеми своими друзьями. Очень обрадовалась звонку Сильвы и Шуры Кодоловой. Мои милые кукловоды меня не забывают. Сказали, что очень любят. Поздно, Вася не позвонил. Как больно. Я не знаю Васю. Есть у него сердце или нет, человек он или нет? Для меня все ясно. Обмануть Соню нельзя, это было бы преступлением.

Что-то будет, какой-то будет этот год? Хоть бы легче.

3 января. 1-го днем у меня были Зоя Лодий с Тамарой Салтыковой, а сегодня прислали за мной машину, и я у них обедала. У них прелестная квартира, очень уютно и красиво. У них обедала докторша проф. Н.А. Крышова, их друг; потом пришел еще один профессор с женой-докторшей (оба евреи), и только и было разговоров, что о грандиозных сокращениях во всех научно-исследовательских медицинских институтах. Что-то страшное. Там, где работает Крышова, надо было дать 45 000 рублей экономии, она при мне звонила замдиректору, и выяснилось, что Москва требует еще сокращений на 20 000 рублей, он будет сидеть всю ночь и размышлять, откуда, каким образом сэкономить эту сумму, кого выбросить на улицу. Пока докторши обменивались впечатлениями и слухами, мы с Тамарой стояли поодаль, и я ее спросила шепотом, идут ли эти сокращения также по еврейской линии.

«В этом все дело, – ответила Тамара, – они обе это очень хорошо понимают, но сказать этого не могут, обе они партийки».

29 января. Моя судьба ужели не плачевна![374]374
  Неточная цитата из заключительного монолога Фамусова в комедии Грибоедова «Горе от ума».


[Закрыть] С 13 января я слегла. Сердце болело со всех сторон, отдавало в лопатку, болела левая рука, колола аорта. 14-го Наташа пришла с работы и сообщила, что ее сокращают с 15-го и она решила ехать в Москву с Петей, менять комнату, устраиваться на работу там, ей обещают устроить ее на кинофабрику художницей. Это, конечно, было бы самым подходящим для нее делом: ночная работа, водка, киношники, то, что надо.

Я позвала доктора из поликлиники, затем съездила к Сорокиной: оказалось, у меня спазмы сосудов сердца. Нужен покой, как можно меньше двигаться.

23-го заболела Сонечка, сразу же высокая температура, разболелось ухо. Но на Наташу это не произвело ни малейшего впечатления, она торопилась уехать, как будто за ней была погоня. Мы Наташу не видали целые дни, даже в последний день перед отъездом она не посидела с Сонечкой. Примчалась на минуту пообедать. В это время приехала Тамара Александровна Колпакова посмотреть, что со мной делается, ее об этом просила А.П. Выслушав меня, она сказала: «Лежать, я вас в клинику устрою». А у Сони 38,8. На Наташу это не произвело ни малейшего впечатления. Она умчалась вновь и вернулась только затем, чтобы взять чемодан и Петю.

У нее, как она говорила Ольге Андреевне, был в самом разгаре роман с каким-то отставным молодым генералом.

На другой день Анна Петровна прислала мне бидон с горячим куриным бульоном и курицу. Следовательно, я могла лежать еще два дня, не готовя обед.

Наташа уехала, не оставив нам ни одной копейки! А 16-го она получила расчет за месяц и выходные рублей около 900.

Дня через два зашла к нам Аннушка (Соня лежит в моей комнате). Аннушка даже заплакала, так была огорчена нашим горестным положением, и, вытащив из кошелька 100 рублей, сказала сквозь слезы: «Не могу же я знать, что вы тут голодаете».

Отъезд Наташи для меня большое облегчение, хоть бы она никогда не возвращалась. Это вампир, и я только ужасно за Васю беспокоюсь, сумеет ли он отстоять себя. Никита прямо мне сказал, что, если Вася соединится с Наташей, ему будет каюк.

Меня навещают друзья. Только и слышишь: тот умер скоропостижно, у того удар, там аресты, та выбросилась с пятого этажа…

Спрашиваю одну знакомую, почему восстановили смертную казнь[375]375
  Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 января 1950 г. восстанавливалась смертная казнь для «шпионов, изменников и диверсантов».


[Закрыть]. «Как почему? В ознаменование семидесятилетия Иосифа Виссарионовича! Это ответ на “потоки” поздравлений и подарки».

А мы-то ждали амнистии. Дурачки.

6 февраля. Ю.А. приехал из Москвы на несколько дней и был у нас. По его словам, целью приезда были занятия с Рождественским, но из всех разговоров и жалоб на Наташу и ее ссоры с Александром Федоровичем я поняла, что он сбежал и выжидает здесь, пока Наташу не выселят. «Это кошмар! У меня уже сдано и напечатано, понимаешь, напечатано шесть картин оперы, уже разучивают. Мне осталось дописать небольшие куски к двум картинам. А тут Наташа нагрянула без предупреждения! И уже поссорилась с Александром Федоровичем. Крики, это невозможно!» Застал он нас с Сонечкой обеих в постели (у Сони опять болело ухо), нашел, что это тоже «кошмар», принес Соне конфет с полкило, а мне один лимон!

Рассказывал, что либретто совершенно переделано, от либретто Толстого и Щеголева ничего не осталось. Какой Толстой драматург – он ничего в этом не понимал.

«Полина просто модистка, об ее национальности ничего не говорится. И это правильно. Столько было русских женщин-героинь, поехавших за мужьями, нельзя делать француженку героиней оперы!» Спорить я не стала.

Я встала, мы перешли в соседнюю комнату, поговорили о Васиных делах, я просила его поддержать его кандидатуру в Большом театре; он опять обрушился на девочек; я объяснила ему, что, если бы девочки выехали, комнату у нас бы немедленно отобрали, так как мы не лауреаты и имеем право лишь на 9 метров каждый. «И вообще не надо было переезжать с Кировского проспекта». Если бы мы там остались, то все бы погибли в первую же зиму блокады: 5-йэтаж без лифта, без центрального отопления и дымоходов, без воды и фановых труб.

Он очень восхищался пейзажем А.П. Я показала ему ее трогательную записку, присланную мне с 300 рублями: «Посылаю вам немного денег, совсем немножко, и ради Бога не думайте о ваших долгах; это все такие пустяки, лучше об них забыть».

На другое утро я ему позвонила, чтобы сговориться, когда прислать Катю за Васиным письмом и передать ему для Васи образ. Ю.А. опять стал возмущаться: вот – это письмо Остроумовой! Чужие помогают, а свои ничего не делают. Ни Вася, ни Наташа не заботятся. Вася должен куда-нибудь поступить, чтобы иметь постоянный заработок, и т. п. Я не стала намекать ему, что он тоже не совсем чужой, а родной дед, но все-таки съязвила, не могла удержаться, может быть и напрасно. «Конечно, плохо, что Вася не зарабатывает, но вот маленькая историческая справка: в 1923 году тебе было тридцать пять лет и ты почти ничего не зарабатывал. Мы жили на мой заработок и на продажу моей мебели, которую я тогда чуть не всю распродала», – и тотчас же перевела разговор на другую тему, стала расспрашивать о здоровье его сыновей.

Получила за это время два письма от Сони, письмо и открытку от Васи. Большой театр отклонил его эскизы к «Декабристам». Он в полном отчаянии. Наташа ведет себя чудовищно. Какая злая баба.

8 февраля. Чтобы не думать о злополучной действительности, лежу и читаю без конца «Русскую старину», год за годом. А на днях перечитывала оставшиеся у меня рукописи Елены Яковлевны Данько: ее стихи 21, 22-го годов, воспоминания о Ф. Сологубе 27-го года и автобиографическую повесть, охватывающую годы от 1916 <до 19>19-го. Называет она ее «Юность, или Ключ к характеру одной немолодой особы. Эскиз романа, который никогда не будет написан»[376]376
  О Е.Я. Данько и материалах ее архива, переданного Шапориной в РО ИРЛИ (Ф. 679) см.: Данько Е.Я. Воспоминания о Федоре Сологубе. Стихотворения / Вступ. статья, публ. и коммент. М.М. Павловой // Лица: Биогр. альманах. М.; СПб., 1992. [Вып.] 1. С. 190 – 261.


[Закрыть].

И правда – это ключ.

Я познакомилась с Е.Я. в 1919 году. Она приехала к сестре из Москвы, и Наташа устроила ее ко мне в кукольный театр, она стала водить кукол. Высокая, худенькая, замкнутая и педантичная. Я сейчас не помню, в чем это выражалось, но хорошо помню мой с ней такой разговор: «Вам, Елена Яковлевна, девятнадцать лет, а мне тридцать восемь, но у меня ощущение, что я гораздо моложе вас».

У нее был очень тяжелый характер. Наташа очень от этого страдала, и они разъехались, Е.Я. поселилась где-то в городе. Маршак был ее крестным отцом в литературе, он заставил ее писать, вывел, так сказать, в люди, но затем они поссорились. «Уж очень у нее ведьмистый характер», – говорил мне Самуил Яковлевич.

Позже, думаю, эта колючесть у Е.Я. сгладилась. Зажила боль оскорбленной любви, затвердела кожа, сестры опять стали жить вместе, и я никогда, бывая у них, не чувствовала между ними разлада. У меня с ней всегда были хорошие отношения, я очень ценила в ней кристальную чистоту и интеллектуальность. Два качества, для женщины непригодные. Она увлекалась своей работой, своими героями, Вольтером, Ломоносовым до влюбленности, до самозабвения.

11 февраля. Вчера мне рассказали содержание второй серии картины «Падение Берлина»[377]377
  Обе серии фильма «Падение Берлина» (реж. М. Чиаурели) вышли в 1949 г.


[Закрыть]. Я сразу же вспомнила фельетон, шедший в «Journal» в 27-м году или 28-м году, который я читала с упоением, восхищаясь разнузданной и наглой фантазией автора. Назывался роман «La fille du luthier»[378]378
  Дочь скрипичного мастера (фр.).


[Закрыть]. Героиня переживала какие-то трагические приключения, связанные с загадочной и драгоценной скрипкой, осыпанной брильянтами. Всего этого я не помню, но вот что неизгладимо запечатлелось в моей памяти: коварной злодейкой романа была русская баронесса, чекистка (дело происходило в Париже в наши дни), на самом же деле она была претенденткой на египетский трон. Как наследница фараонов и как это было принято в Древнем Египте, она жила со своим братом. Им удается захватить престол, и они приезжают в Ейск (на берегу Азовского моря), проезжают по всему городу на роскошно разукрашенных слонах и коронуются. Ейск, оказывается, столица Египетского царства. Но баронесса, как и следовало ожидать от баронессы, была лживой интриганкой и узурпаторшей. Настоящим наследником фараонов являлся некий американский миллиардер. В Париже, в зале, далеко оставляющей за собой всю роскошь Монте-Карло, происходит таинственное заседание подчиненных египетского фараона. После чего во главе большой эскадры он подплывает к Ейску, бомбардирует город, разбивает вдребезги дворец и уничтожает узурпаторов! В глубоком бомбоубежище Ева Браун в подвенечном платье идет под венец с Гитлером, желая умереть его женой, а не любовницей. Все они интеллигентно отравляются. Сталин прилетает на фронт и берет Берлин…

Quelle désinvolture. Посмотрела сейчас в словаре, как перевести это слово на русский язык: непринужденность. Это совсем не то[379]379
  Другой вариант перевода: беззастенчивость, развязность.


[Закрыть].

Говорят, что, когда эту картину показали в Кремле, Сталин заметил: «Но ведь я же не был в Берлине». Чиаурели ответил: «Да, но народ верит, что вы там были». – «Это смело!» – сказал Сталин.

[Чиаурели звали: служитель культа.]

13 февраля. 20 дней прошло с отъезда Наташи. Ни от Наташи, ни от Васи, ни от Юрия Александровича не пришло ни копейки. Что они думают, зная, что я лежу недвижима. Ну да Бог с ними.

Читала, читала «Русскую старину», прочла роман Федина «Первые радости»[380]380
  Роман вышел в 1946 г. сразу в двух издательствах.


[Закрыть], не поняла заглавия, стало скучно-скучно; что бы такое почитать, чтоб легко стало на душе? Вспомнила слова Пушкина: «Откупори шампанского бутылку иль перечти “Женитьбу Фигаро”!»[381]381
  Из «Моцарта и Сальери» (1826 – 1830) Пушкина; имеется в виду комедия Бомарше «Женитьба Фигаро» (1784).


[Закрыть] Послушалась его совета и взяла Beaumarchais. Весь вечер и все утро читала, и отлегло.

Говорят, С. Дрейден арестован.

17 февраля. Все думаю о записках Елены Яковлевны Данько. Из заглавия вытекает, что писала она их уже много лет спустя; уже молодость прошла, когда она вспоминала свою юность, а первая любовь не прошла. Она этого не говорит, но это ясно уж из того, как она его, своего «Сашу», вспоминает, как страдает и как помнит свою обиду, как, по-видимому, страдала всю жизнь. А герой вовсе этого не стоил. Да, обе сестры были однолюбы. И Наташину жизнь разбила измена Крамарева. Беда, что я не умею писать. Я умру, и шифр будет потерян. И еще одна незаурядная женщина погибла в блокаду – Ирина Леонидовна Русинова. О Ляле Русиновой мне часто рассказывала Ната Караваева, ее тетка, когда Ляля была еще маленькой девочкой. Об ее энергии, решительности. О том, что как-то, когда мать заболела в деревне, восьмилетняя Ляля поехала одна в город и привезла доктора.

Познакомилась я с ней перед моим отъездом за границу осенью 24-гогода. Она ко мне пришла, узнав от Михалины о моих планах. Это было, кажется, после ее первой зимовки на Новой Земле, а может быть, и второй. У нее тоже была скрытая рана в душе, остался ли у кого-нибудь «ключ» – не знаю. Узнала я о ее смерти совсем недавно. Я увидала ее фотографию у знакомой Маргариты Константиновны. Умерла ее сестра, затем она, а племянница покончила самоубийством.

Во время Гражданской войны обе девочки с матерью были на юге, Ляля сделалась сестрой милосердия в Добровольческой армии. При отступлении белых она стала пробираться на север, добралась до Архангельска, и тут началась ее работа по изучению Арктики. Зимовки на Новой Земле. Самоедский поселок, и она одна на научной станции. Надо иметь большое внутреннее содержание для такого испытания. Плавание на «Сибирякове»[382]382
  Ледокол «Адмирал Сибиряков» (построен в 1909 г.) совершил в 1932 г. первое плавание по Северному морскому пути из Белого моря в Берингово за одну навигацию.


[Закрыть]. По ее возвращении мы довольно часто виделись; вероятно, я где-нибудь записала ее рассказы. Я была уверена, что она эвакуировалась с Арктическим институтом в начале блокады.

Как больно, что такой незаурядный, крупный человек погибает от голода.

Себе на горе она выписала сюда свою сестру с дочкой.

И вот нету у меня ключа к ее жизни, к характеру, к той внутренней травме, которая, мне кажется, ее подтачивала.

21 февраля. Вчера у меня была Наталья Васильевна и очень юмористически описывала предвыборное собрание в Союзе писателей. Перевыборы в Верховный Совет[383]383
  Речь идет о предвыборном собрании 6 февраля избирателей Дзержинского избирательного округа, от которого в Верховный Совет СССР выдвигались Сталин, Молотов, Маленков и Тихонов (выборы проходили 12 марта).


[Закрыть]. Она очень хорошо, всегда в лицах, рассказывает. Повторение такого же заседания, как по случаю 70-летия Сталина, на котором я присутствовала. Аплодисменты, вставания и еще аплодисменты. «Смотрела я на этих писателей и думала: где же люди с “взыскующей” совестью, как бывало? Нету их». – «Вероятно, они среди тех двадцати миллионов, которые населяют наши лагеря», – ответила я.

Она ушла, а часу в десятом зашла Анна Андреевна. Она пробыла три недели в Москве, возила передачу сыну. «Да, он у нас, – как, это услышав, она обе руки прижала к груди. – Так все не отдаешь себе отчета, не веришь, и только тогда все ясно становится, как услышишь эти слова: он у нас».

А.А. предполагает, что его взяли и вышлют без всякого дела и нового обвинения, а только потому, что он был уже однажды «репрессирован» (слово, которое официально употребляется).

Он был уже однажды выслан, из Сибири пошел добровольцем на фронт, брал Берлин, имеет медаль «За взятие Берлина», был реабилитирован, защитил диссертацию[384]384
  В 1948 г. по теме «Подробная политическая история первого тюркского каганата».


[Закрыть], и когда погрузился в новую интересную работу, тут-то кошка и цапнула. Комнату его не запечатали, следовательно, дело несерьезное, казалось бы.

Какое у А.А. красивое благородное лицо.

А.А. виделась в Москве с Фединым. Заговорили о его последних вещах. Я заметила, что нахожу самым ярким в «Первых радостях» место, где Федин описывает впечатление от бегства из дому Льва Толстого и от его смерти. Прочтя это, я перечитала статью Ромен Роллана о Толстом и «Воскресении»[385]385
  Статья Р. Роллана «Жизнь Толстого» (1911) вошла в его книгу «Героические жизни» под заглавием «Толстой». Роллан писал о «Воскресении» как своего рода художественном завещании Толстого.


[Закрыть]. «Все сейчас перечитывают “Воскресение”, – сказала А.А., – и плачут. У меня в Москве был Пастернак[386]386
  Ахматова передала Пастернаку стихи, написанные по совету Фадеева.


[Закрыть] и говорил, что читал “Воскресение” мальчиком, когда его отец делал к нему иллюстрации[387]387
  Л. Пастернак делал иллюстрации к «Воскресению» Толстого в 1898 – 1899 гг.


[Закрыть]. Тогда ему роман показался скучным. Он перечитал теперь и плакал».

А я не плакала и не поверила в полное и окончательное воскресение Нехлюдова. Катюша – да. Та ушла от зла. А Нехлюдов так неустойчив, так впечатлителен. Он только что был счастлив попасть в знакомую и близкую ему обстановку у губернатора, и вдруг случайно попавшееся ему в руки Евангелие, и случайно открытая страница произвела полный переворот! Не верится.

25 февраля. Унеси ты мое горе! Приехала Наташа с Петей. Петя сразу же примчался ко мне в комнату с радостным криком: «Нас выгнали, да, нас выгнали, потому что мы приехали к дедушке, не предупредив их». Затем пришла Наташа и Ляля Мелик, и тут пошел такой крик, что именно: уноси ты мое горе!

Истошным голосом она всячески поносила Юрия Александровича, и его жену, и Васю, попутно попадало и мне, воспитавшей такого бандита. Ляля пыталась ее укротить. «Нет, пусть дети знают, что их отец бандит». Я лежала «безглагольна и недвижима»[388]388
  Из стихотворения Лермонтова «Спор» (1841).


[Закрыть], а Наташа все кричала и кричала. «Мне ничего от них не нужно было, я на целые дни уходила».

Она уходила, а Петю оставляла на попечении Александры Федоровны. Мальчики в школе – Петя резвился с Грозным, огромной овчаркой Ю.А. Петя с ней играл в футбол на площадке у двери кабинета Ю.А.

В этом шуме трудно было что-либо понять, но одно я очень хорошо поняла. Накануне отъезда она пошла в МХАТ к секретарю партячейки, спросила, думают ли дать Васе заказ на декорации. Если закажут, она просит, чтобы деньги посылали ей, т. к. Вася детям не помогает!

Я так и ахнула. Сделать такую гнусность и так лгать.

7 марта. На днях, несмотря на болезнь, ездила в Госиздат, где мне причитаются какие-то деньги за письма Стендаля, которые печатать не будут. Я высказала Трескунову мое сожаление, находя, что письма очень интересные, можно бы выбрать хотя бы касающиеся литературы. «Таких писем очень мало, а зачем нам печатать какие-то письма из Вильны о снабжении армии, или письма к портному, или письмо к барону Маресту, в котором он предлагает ему свою бывшую любовницу. Мы этим только дискредитируем Стендаля в глазах советского читателя».

И вот Михаил Соломонович Трескунов причесывает бедного Стендаля по советской моде и в таком неузнаваемом виде пускает в обращение. «Poveretto!»[389]389
  «Беднейший» (ит.).


[Закрыть] Как подписывается Стендаль под одним из своих писем.

12 марта. Сегодня хохотала до слез, одна в своей комнате.

Сегодня «выбора́». Уже два месяца, а может быть, и больше, ведется агитация, организуются агитпункты, агитаторы ходят по квартирам.

У нас это все военные из школы, или, вернее, курсов МВД, молодые люди с голубыми выпушками. К ним обращаются со всякими нуждами, и, говорят, перед выборами эти просьбы выполняются.

Я вчера позвонила управдому, что больна и идти голосовать не могу. «Не беспокойтесь, Любовь Васильевна, к вам придут». И вот пришли двое военных (МВД), один, попроще, держал в руках ящик, обтянутый красной материей, другой – офицер с смазливым полным лицом. Они меня как-то очень торжественно приветствовали, назвав по имени и отчеству, и один из них подал мне два листика: на белом стояло имя Н.С. Тихонова, на другом, голубом, Материковой, ткачихи, депутата в Совет Национальностей. Оба они стояли у моей кровати и смотрели, приятно улыбаясь, на то, что я буду делать. Я сложила бумажки и опустила в щелочку красного ящика. Молодые люди пожелали мне скорейшего выздоровления и удалились. Тайное голосование!! Я хохотала до слез.

Вечером у меня была Александра Васильевна Щекатихина. Я ее очень люблю. Наивность ее безгранична.

Она пошла сегодня голосовать. Ей тоже дали два листка, и когда она вошла в зал с урнами, дежурная девица указала ей на кабинки, занавешенные красными тряпками. Она вошла в кабинку, думая, что там будет список других намеченных депутатов. Ничего там не найдя, А.В. подошла к барышне с вопросом: а где же остальные? Барышня обиженно ответила, что имена депутатов напечатаны на листах. Сконфуженная А.В. сказала: «Ну хорошо, чтобы никому не было обидно, я опущу их в разные урны!» (Там стояло 2 ящика.) Я страшно смеялась над ее наивностью. Она рассказала об этом сыну. Славик спросил: «Ты, может быть, еще что-нибудь сказала?» – «Нет, больше ничего». К счастью. Умора. Все улицы в флагах, иллюминованы!

А позже заехала М.В. Юдина. Душечка. Я страшно была тронута. Я пропустила три ее концерта. А ее концерты – мое единственное счастье. Конечно, я ничего так не люблю, как хорошую музыку и в очень хорошем исполнении.

Я ее спросила, как ей нравится последнее произведение Шостаковича. «Ну что же тут может нравиться, его заставили так писать, он не мог бороться». Софья Васильевна очень довольна, счастлива; она не понимает, чего это ему стоило («Леса»)[390]390
  Имеется в виду оратория Шостаковича «Песнь о лесах» (1949) на стихи Е. Долматовского со словами здравицы в честь Сталина (впервые исполнена в Ленинградской филармонии 15 ноября 1949 г.).


[Закрыть].

М.В. очень переутомлена, плохо себя чувствует. Была в легком пальто, но похвасталась, что наконец купила себе туфли для улицы. «Вам нужны черные, для концертов». – «Все это говорят, но это в будущем. Эти туфли – первая ласточка». А играет она чуть что не в босоножках.

15 марта. Только в деревне и говорят по-русски. Письмо Кате Пашниковой от матери: «От Ани было письмо давно, когда она вышла замуж, а от зятя Васи два. Еще не отписывали, не ладили отписывать. Все еще не верю, что она вышла замуж. Теперь видим, что в быль пошло. Когда я получила от нее письмо, без счету раз принималась читать и все плакала, что такую даль надумала ийти… Ну, Катя, и прими нового зятя как за меня и не бесчести, ухаживай за ним и пожалей Аню на чужой стороне».

Вот он, le vrai grand monde[391]391
  настоящий высший свет (фр.).


[Закрыть].

Катина сестра Нюра вышла замуж за парня с Кубани, город Георгиевск.

21 марта. Мой крест невероятно тяжел. Наташа в бешеной злобе на Васю и на Юрия срывает эту злобу на мне. По ее словам, я виновата во всем, я разрушила их семью!?

8-го я получила из Гослитиздата 2000 рублей, половину причитающихся мне денег за письма Стендаля (последние 40 %). К следующему вечеру у меня осталось 400 рублей, заплатила долг Наташи и детей, и за это Наташа заявила, чтобы я больше не вмешивалась в воспитание детей, ее детей, а детям запретила входить ко мне в комнату.

А сама сегодня дома не ночевала, вернулась в 12 часов дня, затем ушла в кинематограф, а в 9 опять исчезла, и может быть, на всю ночь. Т. к. Соне запрещено ко мне входить, то Наташа с ней занималась и никак не могла решить задачу. Звонила всем знакомым и так и не <справилась>.

На Сонечку страшно смотреть, такая она бледненькая, перепуганная.

Какая подлая женщина! И, главное, злая. (Соне 11 лет.)

24 марта. Тамара Александровна Колпакова хотела устроить меня в Спецкорпус Куйбышевской (б. Мариинской) больницы. Это отделение для советских аристократов, она надеялась провести меня под фирмой лауреата Шапорина – это не удалось.

Я обратилась к милому С.А. Новотельнову, он обещал поговорить со своими коллегами-терапевтами. Сегодня должен был быть ответ. Оказывается, все терапевтические больницы забиты сердечными больными. Главный врач Боткинской больницы сказал ему, что раньше двух недель место не освободится. «Слишком велика динамика нашей жизни», – сказал Сергей Абрамович. Да-с, 32 года такой динамики и нервного напряжения – и человек валится, как надорванная кляча.

Вчера мне казалось, что я совсем поправилась, и я сегодня пошла в церковь; к «Да исправится» опоздала, постояла минут 20, прошла к сапожнику, затем купила рядом Соне галоши и, вернувшись домой, сразу же почувствовала себя скверно. Опять разболелось сердце, нет, я еще совершенный инвалид. Да! Динамики на мой век хватило.

Прочла на днях «Voyage en Italie» Tain’а, и, Боже мой, как захотелось в Италию, в Венецию, которую я так и не видала, во Флоренцию.

25 марта. Не так давно снизили цены. На хлеб 30 %, на крупу 20 %, на ткани 15 % (в среднем). Об этом радио кричало целые сутки, оповещая эфир о сталинской заботе о народе. Подчеркнуто вещало, что это забота не правительства или партии, а Сталина.

Вчера Катя рассказала, что с 1 апреля расценки на заводах будут снижены на 30 %. Почти на треть[392]392
  О «лукавой» политике снижения цен см.: Как снижали цены в конце 40-х – начале 50-х годов и что об этом говорил народ // Неизвестная Россия. XX век. [М.], 1992. [Вып.] II. С. 282 – 294; Советская жизнь. 1945 – 1953. М., 2003. С. 135 – 136, 139 – 141 и др.


[Закрыть].

Об этом эфир не узнает.

29 марта. Вчера вечером я позвонила Анне Петровне; я стала прощаться, она добавила: «С вами хочет поговорить одна дама». – «Я привезла вам привет от Васи!» Говорила дочь Зинаиды Евгеньевны Серебряковой, живущая в Москве. Она писала по Васиным эскизам декорации к «Отцам и детям», работает в МХАТе, куда Вася часто заходит. По ее словам, Вася стал за последний год гораздо лучше, а как художник сделал большие успехи. Должен на днях заключить договор с театром Станиславского[393]393
  Имеется в виду Московский драматический театр им. К.С. Станиславского.


[Закрыть]; жить очень трудно и получать заказы тоже трудно. «Вася очень хочет вас повидать, но сюда ехать боится». Так приятно мне было это слышать.

Не так давно я говорила с Алешей Бончем. Они с Никитой были в Москве, были у Васи. Алеша нашел, что Вася очень изменился к лучшему, нет в нем прежнего лихачества, стал серьезнее и спокойнее. Он очень много работает, сделал огромные успехи; Соня произвела на Алешу хорошее впечатление, Вася окружен заботой.

Боже мой, Боже мой, как трудно жить. Вася денег не присылает, Наташа не работает, на что они живут – не знаю. Бедные, несчастные дети. Наташе лень заняться с детьми, гулять с ними, она выпускала Петю на весь день во двор, а сама убегала куда-нибудь. Петя за Москву огрубел, а вчера стащил в ларьке с прилавка яблоко. Торговки схватили его, записали адрес…

Сердце разрывается.

Можно было ожидать, что Наташа одумается, пойдет с детьми погулять. Ничего подобного. Опять ушла на весь день, а Пете запретила гулять. Мальчик просидел весь день дома. Хоть бы когда-нибудь она почитала что-нибудь, поинтересовалась историей, литературой, стихами. Никогда. Полная пустота. Нет содержания. Поэтому она не может оставаться одна. Надя Викентьева говорила: «Мне никогда не скучно в обществе с самой собой».

2 апреля. La souffrance se mesure à l’ébranlement de l’être interieur, non au choc des choses extérieures…

Les hommes trop agitées d’émotions continues se taisent pour ne pas se livrer en spectacle, et se replient faute d’espace pour ce déployer. H. Taine. Voyage en Italie[394]394
  Страдание измеряется внутренним потрясением, а не ударом внешних обстоятельств.
  Люди, слишком возбужденные постоянными эмоциями, молчат, чтобы не выдать себя, и замыкаются в себе, не найдя выхода для своих чувств. И. Тэн. Путешествие по Италии.


[Закрыть]. О Микеланджело.

Насколько ярче, сильнее 14 страниц Тэна о Микеланджело, чем вся статья Ромен Роллана[395]395
  По-видимому, имеется в виду книга Роллана «Жизнь Микеланджело» (1907).


[Закрыть]. Не лежит у меня сердце к Ромен Роллану. Ум его сильнее таланта, а это всегда плохо. Получаются умные тезисы и неталантливо разработанная диссертация. Я готова думать, что эти слова Тэна послужили толчком Ромен Роллану для написания «Героических жизней»[396]396
  Цикл биографических романов Роллана.


[Закрыть].

3 июня. Вот наши современные условия, или, вернее будет сказать, условия современного рабства: Наташа измывается надо мной, и я не могу не только ее выгнать, но и переехать на другую квартиру. Вчера с вечера до 5 часов утра у нее был «раут», собрала у себя мхатовскую молодежь, с которой познакомилась, когда Вася был там в студии. Их было человек десять мужчин и женщин. Они пили, пели, хохотали, танцевали и просто прыгали, крича: «Баба сеяла горох, прыг-скок…». У меня слышно все, и заснуть я не могла, сколько ни старалась. С сердцем было из рук вон плохо. Боли, сердцебиение, дурнота. Вот так я в одну прекрасную ночь умру, и никто не заметит.