Текст книги "Дневник. Том 2"

12 августа. Екатерина Михайловна Сведзинская рассказала мне подлинную историю епископа Макария, с которым она была в дружеских отношениях. Он был сослан в Сибирь и по отбытии срока получил приход в Чудове. Здесь его застала война. Чудово было занято немцами, отрезано от Москвы и Ленинграда. Голодали. Шли сильные бои, умирали от голода и от обстрелов. О. Макарий отпевал, хоронил и голодал.

О нем узнал немецкий пастор, бывший при немецких войсках, пришел к нему и предложил препроводить его к ним в тыл, так как слышал, что в Печорах есть и церкви, и монастырь. «Здесь вы погибнете», – говорил он. О. Макарий отказался: «Здесь люди умирают, я с ними и умру».

Но пастор решил его спасти, договорился с келейником, о. Вуколом, и его почти насильно посадили в машину и увезли в глубокий тыл, в Печоры.

Дней за десять до смерти епископ Макарий рассказал Екатерине Михайловне свой сон. Он видел, что на него, на монастырь, на портал Михайловского собора (со стороны улицы) налетела стая черных воронов и старалась его заклевать. Он отстранялся от них руками, отгонял их и – проснулся.

Когда началась бомбежка, все ушли в пещеры, а он на уговоры о. Вукола ответил: «Бог знает, где найти», – и молился. Последними его словами были: «Мати Божия, помилуй мя».

Осколок перерезал ему сонную артерию, смерть была мгновенна. Портал Михайловского собора был разрушен. Погиб он от советской бомбы. Он не мог произносить имя Богоматери без слез, так чтил Ее.

Легенда Тоболкиной не так уж далека от истины. Спас о. Макария немец. Мне рассказали, что он был настолько слаб, что о. Вукол нес его довольно долго на руках. Вукол и сейчас в монастыре: высокий угрюмый монах, еще не старый, с правильными чертами лица и каштановыми волосами на пробор.

27 августа. «Советская культура», 21 августа: «Научно-атеистические знания в массы. При Институте истории Академии наук СССР создана специальная комиссия по изучению вопросов истории религии и атеизма под руководством В.Д. Бонч-Бруевича». Затем идет статья «От случая к случаю». Начинается так: «Среди некоторой части населения Тульской области еще сохранились пережитки прошлого, в том числе религиозные».

Все последние дни газеты были полны антирелигиозной пропагандой[629]629
  7 июля ЦК КПСС принял постановление об усилении атеистической пропаганды.


[Закрыть]. Так называемая «книжная полка», т. е. отдел газеты, публикующий книжные новинки, печатал только антирелигиозные названия. Очередное «торможение» по Павлову.

Отчего бы такое гонение на религию? Объясняется это очень просто: лучшая часть молодежи не может мириться с узкоматериалистическими стремлениями и вожделениями окружающей среды, с полным моральным разложением большинства товарищей и идет к Богу, к вере.

И о. Сергий, и о. Всеволод рассказали мне несколько случаев такого обращения. В прошлую или позапрошлую зиму один студент Ленинградского университета, сын профессора, по обету пришел зимой в Печорский монастырь и просил, чтобы его крестили. Там сначала усомнились в его нормальности, выписали мать, а затем, когда выяснилось, что он вполне нормален, его крестили.

Другой случай: молодой человек обратился к о. Всеволоду за советом, где бы ему переночевать. Тот оставил его у себя, и они проговорили всю ночь. Отец этого юноши рабочий, убежденный коммунист с давних пор, мать в полном повиновении у отца. Когда сыну было лет 8, мать перебирала свой сундук и со дна вынула образок. Мальчик долго на него смотрел и заплакал. Он не понимал, чем вызваны эти слезы, но без слез он не мог смотреть на образ.

Мать уложила его опять на дно сундука, заперла его и ключ спрятала.

Мальчик подобрал другой ключ, и когда никого не было дома, он вынимал образок, глядел на него и плакал. Потом опять прятал его на дно. Так пришел он к вере в Бога.

Он прекрасно учился, отлично кончил университет, но ввиду того, что вышел из комсомола, получил назначение на Север, на Печору.

Как-то, будучи студентом, он приехал домой, и в воскресенье сказал родителям, что идет в церковь. Мать разахалась, отец, дескать, партийный, сын не должен ходить в церковь, но отец остановил ее: «Оставь, он молодой, ученый, он знает, что делает».

Отец однажды приехал к сыну в гости в Ленинград. В воскресенье сын пошел в церковь к кн. Владимиру. Когда он подошел после службы к образу, он увидел в стекле отражение своего отца. Они оба заплакали.

Взрослые девушки крестятся. В одно из воскресений (уже здесь) я была у ранней обедни у Cпаса Преображения. Причастников было очень много, кончался Успенский пост. Три священника причащали. Среди причастников я заметила человек шесть юношей лет 16, 17, 18. То же наблюдала Т.М. Правосудович во Владимирском соборе на Петроградской стороне. Тяга к Богу, к высшему идеалу и подвигу пробудилась в молодежи, очевидно, захватила такой большой круг людей, что это перепугало власть имущих, и они воздвигли поход против веры в Бога, против христианства. Чего, чего только не пишут! Я думала, что Маленков умнее. Как он не понимает, что гонение на религию вызовет усиление религиозного направления. Что искренне верующие пойдут с радостью на подвиг. И что верующие не пойдут убивать и насиловать.

Я спросила весной Никиту Толстого, чем объяснить такой сильный ход назад по всем направлениям советской культуры? Человек, пробыв долгое время связанным по рукам и по ногам, почувствовал некоторое ослабление своих пут и попытался распрямить члены. Это испугало. Пономаренко сослали на целину, а на смельчака надели старую узду и подтянули подпругу.

Я считала Маленкова дальновиднее.

Газета «Печорская правда», чтобы не отстать от других в антирелигиозной пропаганде, напечатала несколько статей в кабацком вкусе и целый ряд ею сфабрикованных пословиц. Запомнилась одна: «Попу и вору все впору»[630]630
  Эта пословица входит в издание: Даль В. Пословицы русского народа. М., 1862.


[Закрыть].

А мы-то ждали весну…

От уехавших на целинные земли приходят невеселые слухи.

2 сентября. «А что Он пребывает в нас, узнаем по духу, который Он дал нам» (Первое послание ап. Иоанна. Гл. 3, 24). И вот в Печорах я очень чувствовала этот дух, Божий дух в себе, тишину церковную в душе, и так не хочется этого терять. Надо держать себя в руках, не обращать внимание на многое, на все то, что могло бы нарушить эту душевную тишину.

8 сентября. По старому стилю 26 августа. Владимирская[631]631
  Праздник 26 августа в честь Владимирской иконы Божией Матери установлен в ознаменование перенесения ее в этот день в 1395 г. из Владимира в Москву.


[Закрыть], Ларинский праздник, годовщина Бородина.

Милое, милое Ларино.

22 сентября. Была у меня на днях Анна Андреевна, недавно приехавшая из Москвы. Она, пожалуй, еще пополнела, немного постарела. Мне всегда больно, когда время неуважительно накладывает свою печать на красивые лица.

У мужчин часто с годами лица облагораживаются, у женщин старость может быть благообразна, но… и только.

Анна Андреевна рассказала тот случай с английскими студентами, о котором я слышала только сплетни.

В апреле этого года в Ленинград приехала делегация английских студентов и пожелала встретиться с Зощенко и Ахматовой. А.А. всячески отказывалась от этого свидания, когда из Союза писателей ей позвонили об этом; «посадите вместо меня какую-нибудь старушку», – просила она, но все же пришлось идти. В зале на эстраде стояло только три стула – для Саянова, Зощенко и Ахматовой. Среди англичан были, по-видимому, знающие русский язык, так как они попросили, чтоб им дали возможность разбиться на группы и лично поговорить с писателями, которые их интересуют. На это им ответили отказом, они могут говорить только через переводчика.

Они спросили Зощенко, как он отнесся к словам Жданова и к постановлению 46-го года и принесли ли они ему пользу.

Зощенко ответил, что он ни с чем не был согласен. В первые годы советской власти еще живы были мещане, он их и высмеивал. Он не видит, какую пользу могло ему принести пресловутое постановление. Его слова были встречены громом аплодисментов.

То же самое спросили у А. Ахматовой. «Зачем я буду выносить сор из избы, все эти люди – враги нашей страны», – подумала она и коротко ответила, что согласна и с тем и с другим. Гробовое молчание было ответом на ее слова. Саянов[632]632
  Фраза не окончена.


[Закрыть]

В заключение англичане сказали: «Запрещенные у вас произведения Ахматовой и Зощенко пользуются у нас большим успехом».

Этот случай вызвал много толков, одни обвиняли Ахматову в трусости, другие превозносили ее патриотизм[633]633
  Встреча с Зощенко и Ахматовой состоялась 5 мая в Доме писателя им. Маяковского. Английские студенты приехали из Москвы, где им по их просьбе была организована встреча с Эренбургом и Маршаком. В Ленинграде помимо Ахматовой и Зощенко во встрече участвовали А.Л. Дымшиц, Саянов, Панова и другие писатели. Встреча продолжалась три с половиной часа. Подробное описание: Записка Ленинградского обкома КПСС от 27 мая 1954 г. в ЦК КПСС // Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953 – 1957: Документы. М., 2001. С. 215 – 217. В разных источниках ключевые слова Зощенко и Ахматовой передаются по-разному (см., например: Сильман Т., Адмони В. Мы вспоминаем. СПб., 1993. С. 314; Эренбург И. Люди, годы, жизнь: Воспоминания: В 3 т. М., 1990. Т. 3. С. 303).


[Закрыть].

22 сентября. Вера Агаркова, Галина подруга, говорит по телефону: она очень занята, много уроков, а теперь ей поручили, в виде общественной нагрузки, вести занятия в комсомольской организации на тему «возникновение христианства»!

Вера, распутная, пьянствующая девка, вульгарная и бесцеремонная, подчинившая себе Галю и имеющая на нее самое отрицательное влияние. И она будет вести антихристианскую пропаганду! И она кандидат партии!

13 октября. 19 сентября приехал совсем неожиданно Вася для свидания с режиссером из Молотова (Перми) и пробыл до 24-го. Жил он у меня, у Наташи установились с ним товарищеские отношения, дети были ему рады, так что все было благополучно в этом отношении. Но приехал без копейки денег. Мне же пришлось для его отъезда занять 100 рублей. Как можно так жить в его годы, не понимаю. Он привез разные слухи из Москвы, другие от Никиты, третьи от Лобова, сына Ворошилова от первой жены, с которым дружна Рада[634]634
  Ворошилов был женат единственный раз на Екатерине Давидовне Горбман; у них не было своих детей, но были приемные: Петр и дети, оставшиеся после смерти Фрунзе (Тимур и Татьяна).


[Закрыть].

Один из самых чудовищных фактов – это история Воронова, маршала артиллерии во время войны. Он был арестован (причины не знаю). После смерти Сталина Маленков тотчас же распорядился, чтобы его выпустили. Найти его не могли, он не значился ни в одной тюрьме. Наконец один из смотрителей вспомнил, что в одиночном заключении сидит человек, похожий по фотографии на Воронова. Маршал Воронов был заточен под чужой фамилией![635]635
  Маршал артиллерии Н.Н. Воронов не подвергался репрессиям.


[Закрыть]

Будто бы смерть Сталина была последствием резкого столкновения с Маленковым по поводу заявления Жолио-Кюри после того совещания Политбюро, когда в первый раз все члены совещания, кроме Шверника, голосовали против Сталина[636]636
  Здесь заметно отражение двух событий. Во-первых, состоявшегося в октябре 1952 г. Пленума ЦК КПСС, на котором Сталин попросил освободить его от должности Генерального секретаря партии и ведущего заседания Секретариата ЦК, оставив только Председателем Совета министров. Все присутствовавшие возражали, но в конце концов согласились. Был упразднен пост Генерального секретаря, и Сталин стал секретарем ЦК КПСС. Вместо Политбюро ЦК был избран Президиум ЦК и создано Бюро Президиума. Во-вторых, выступления Ф. Жолио-Кюри в начале 1953 г., потребовавшего международного расследования «дела врачей» и пригрозившего в случае отказа в таком расследовании выходом из компартии Франции (до этого Жолио-Кюри демонстрировал уважение к СССР и лично к Сталину).


[Закрыть].

Будто бы Хрущев рассказывал: некоторые заседания Политбюро велись на грузинском языке, говорили Сталин и Берия, а остальные хлопали ушами.

Будто бы Сталин был вовсе не Джугашвили, а Игнаташвили. Виссарион Джугашвили был кретин, и подлинным отцом Сосо был купец Игнаташвили. Когда Сталин пришел к власти, оба его единокровные брата были хорошо устроены[637]637
  Оба слуха не имеют под собой фактической основы. Версии о происхождении Сталина стали распространяться с 1920-х и были очень разнообразны; их свод см. в: Торчинов В.В., Леонтюк А.М. Вокруг Сталина: Историко-биографический справочник. СПб., 2000. С. 14 – 15 и др.


[Закрыть].

Вообще, если послушать теперь все, что говорят о Сталине и Берия, то куда там «Тайнам Мадридского двора»…[638]638
  Выражение, вошедшее в обиход для обозначения сенсационного разоблачения какой-либо тайны, после появления романа Г. Борна «Тайны мадридского двора» (1870).


[Закрыть]

9 октября я получила письмо от брата Васи[639]639
  См.: РО ИРЛИ. Ф. 698. Оп. 2. № 104.


[Закрыть], ответ на мое, посланное 9 сентября. Все живы и здоровы, и Вася, и Саша, и Федя. Какое счастье. Как я могу роптать на свою участь, когда все мои близкие целы. Только бы увидаться перед смертью, только бы! Я не могу себе представить, что могу умереть, не повидав их. Ирина Овчинникова – это сплошной курьез. Живет с мужем в Индии, почти на границе Тибета! С нашей точки зрения, людей, прикованных к своей стране, это фантастика.

В тот же день получила письмо от Е.М. Тагер – с нее сняты ограничения, т. е. цепи, приковывающие ее к Мамлютке, свалились[640]640
  Письмо от 28 сентября 1954 г.: ОР РНБ. Ф. 1086. № 33. Л. 41.


[Закрыть]. Я же надеюсь, что после рассмотрения ее дела в Москве с нее снимут и судимость. И вот извольте в 60 лет начинать жить с начала без копейки денег, имущество все было конфисковано. Ни угла, ничего.

Я забыла записать: 4 сентября я смотрела спектакль Виленского Русского драматического театра[641]641
  Вильнюсский (до 1939 г. Вильно) русский драматический театр был основан в 1945 г.


[Закрыть] «Порт-Артур»[642]642
  Пьеса А.Н. Степанова и И.Ф. Попова (1946; по мотивам романа Степанова «Порт-Артур») первоначально называлась «На Тихом океане», в 1954 г. переименована в «Порт-Артур».


[Закрыть] в Васиных декорациях. Хороший спектакль и хорошие декорации, в особенности мне понравилась батарея. Молодец Вася, но абсолютно не приспособлен к жизни, он не умеет se faire valoir[643]643
  показать себя с хорошей стороны (фр.).


[Закрыть] и вдобавок ссорится со всеми режиссерами.

Смотря спектакль, я вспоминала то время. Началась война. Вася был в водолазных классах и жил в Кронштадте. Получаю от него коротенькую записку: «Пойди к Чухнину и попроси устроить меня в Порт-Артур, в действующий флот». Я училась в Екатерининском институте вместе с Олей Чухниной, всю институтскую жизнь мы сидели на одной парте, были рядом по алфавиту и даже в церковном хоре пели рядом контральто. Ее отец, адмирал Григорий Павлович Чухнин, был тогда директором Морского корпуса. Я у них часто бывала. С грустью пошла я к нему. Он наотрез отказался что бы то ни было сделать. «Пусть судьба решает, где ему быть», – сказал он.

Помню, у Надежды Александровны Белозерской кто-то из знакомых читал письмо от брата-моряка из Порт-Артура: «Будет время, если останемся живы, мы расскажем о нашем мартирологе в Порт-Артуре».

Когда я в 1906 – <19>07 году была в Париже и училась в Академии de la Palette[644]644
  Частная Академия живописи в Париже.


[Закрыть], один из профессоров, Desvallières, приглашал на свои литературно-художественные и музыкальные вечера наиболее талантливых учеников; помню Фабра, Иленберга и меня. У Desvallières’ов была маленькая собачонка, ее звали Portarthur! Из сочувствия японцам, видите ли. M-me Desvallières мне сама так пояснила.

На Васином письме была марка, совершенно потрясшая меня. Марка в вершок величины. Наверху: «République Française». А ниже коробочка с духами, пудреница и цветы, внизу надпись мелким шрифтом: «Fleurs et parfums»[645]645
  «Цветы и духи» (фр.).


[Закрыть] и еще ниже, уже микроскопическими буквами: «Gandan Mazelin».

Вся эта реклама на фоне драпировки, из-под которой выглядывает Grand Opéra![646]646
  Оперный и балетный театр в Париже, основанный в 1669 г.


[Закрыть]

Стоит марка 75 fr. В 45-м году таких же размеров марка на Васином письме стоила 4 fr. Государственная марка служит рекламой парфюмерии!

14 октября. Была вчера вечером на концерте Н. Дорлиак и Рихтера. Она очаровательно пела романсы Глинки. Как разнообразны эти романсы. Какое бурное цветение нашего искусства началось после побед 12, 13 и 14-го годов. Мне кажется, что наша великая победа 44-го и 45-го годов дала бы такой же расцвет, если бы вся страна, вернее, весь мозг страны не был окован железными обручами. Этого не смей касаться, этого не моги. Невыносимо.

На старом тополе против моего окна осталось уже очень мало листьев, а молодая липка на бульваре еще трепещет на ветру своими только слегка облетевшими ветвями. Раскачиваемые ветром деревья производят на меня всегда очень сильное впечатление. Мне чудится в этих мятущихся ветвях то бессильное отчаяние, то страдание, то тихая грусть. Вот и сейчас ветви этой липки всеми своими движениями выражают желание сорваться, бежать, ветер немилосердно их треплет, а оторваться нет сил.

La grande pitié des églises de France par Maurice Barrès

«…Je vous demande la sauvegarde pour toutes les églises, pour celles qui sont laides, dédaignées… Il ne s’agit pas de la défense de quelques pierres, sculptées et heureusement dressées sur l’horizon. Il vient parler en faveur des églises qui n’ont pour elles que d’être des lieux de vie spirituelle. Car si l’église fait bien dans le paysage, c’est qu’elle a une âme. Nous tous, nous nous sentirions exilés dans une France où les clochers ne monteraient plus vers le ciel». (Из № Illustration за 1913.)

Le 22 mars 1913 nous publiâmes de vues de la tour Saint-Martin de Vendôme, que les édiles locaux venaient de transformer en latrines publiques et qu’ils se proposaient d’inaugurer le vendredi saint après un banquet philosophique! (sic!). Ces documents nous avaient été communiqués par M. Maurice Barrès.

Nous nous sentons exilés dans une Russie où les églises blanches et les clochers ne montent plus vers le ciel[647]647
  Очень жаль французские церкви.
Морис Барреc  «…Я прошу вас беречь все церкви, и те церкви, которые некрасивы, которыми пренебрегают… Речь идет не о защите нескольких камней, обработанных скульптором и успешно воздвигнутых на горизонте. Следует говорить в защиту тех церквей, которые не представляют собой иного интереса, как быть местом духовной жизни. Ибо если церковь хорошо вписывается в пейзаж, это значит, что у нее есть душа. Мы все чувствовали бы себя изгнанниками во Франции, если бы колокольни больше не возносились к небу» (Из № «Иллюстрации» за 1913 г.).
  22 марта 1913 г. мы поместили виды башни Сен-Мартена в Вандоме, которую местные власти только что превратили в публичное отхожее место и которую они предполагали торжественно открыть в страстную пятницу после философского банкета! (так!). Эти документы были нам предоставлены г. Морисом Барреcом».
  Мы чувствуем себя изгнанниками в России, где церкви не покрашены и колокольни не вздымаются вверх.


[Закрыть].

И ни один человек, ни один голос не заступился и не заступится за наши церкви. Ахматова рассказала, что при постройке высотного дома в Зарядье нашли несколько маленьких церквушек Параскевы Пятницы. Их разрушили, конечно.

Трусость всех наших Союзов безмерна. Когда Ахматову и Зощенко оплевали, смешали с грязью, их тотчас же исключили из Союза. Ни один человек голоса не поднял. А теперь ухаживают, подлый Фадеев комнату в Москве предлагал Ахматовой.

2 декабря. Когда я перед отъездом из Печор последний раз была у отца Всеволода, я ему сказала: «Каждый день я молюсь, чтобы Господь дал мне увидеть рассвет». – «А разве это не рассвет, когда наша советская молодежь тянется к Богу, – ответил он, – конечно, это рассвет».

Смерть Сталина была нашим Термидором. Прекратился террор. Сейчас то и дело слышишь о возвращении разных людей. Вернулся поэт Сергей Спасский, сосланный в 51-м году. С Е.М. Тагер и всех жителей Мамлютки сняты ограничения, ей дано только минус два, Москва и Ленинград и пограничная зона. О возвращении Спасского мне сказала Ахматова, вызвав меня к себе, т. к. лежала больная. Спасский у нее был и рассказал, что его высылка была последствием все тех же наговоров Лившица и Юркуна, из-за которых пострадала Тагер. Будто бы они показали, что террористический заговор охватывает чуть ли не весь Союз писателей с Тихоновым во главе.

НКВД знало прекрасно цену таким вызванным побоями и пытками признаниям. Тихонова никто не тронул, а надо же было пугать Сталина комплотами и в оправдание своего существования время от времени выуживать ни в чем не повинных людей и выбрасывать их из жизни. Слава Тебе, Господи, это прекратилось, и стало гораздо легче дышать. Во главе правительства стоят русские люди.

Гонения на религию более или менее кончились, и притом довольно конфузно. Было напечатано большое постановление за подписью Хрущева о том, что вместо антирелигиозной пропаганды у нас начались гонения, даже кое-где с административным вмешательством, а это противоречит Конституции и т. д.[648]648
  10 ноября 1954 г. было принято Постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения»: «Вместо развертывания систематической кропотливой работы по пропаганде естественно-научных знаний и идейной борьбы с религией, в отдельных центральных и местных газетах, а также в выступлениях некоторых лекторов и докладчиков допускаются оскорбительные выпады против духовенства и верующих, отправляющих религиозные обряды. ‹…› Некоторые служители религиозных культов и верующие без всякого на то основания изображаются людьми, не заслуживающими политического доверия» (Ленинградская правда. 1954. 12 нояб.).


[Закрыть].

Незадолго перед этим в «Литературной газете» появилась статья «Хамелеоны». Этими хамелеонами оказались работающий в Эрмитаже очень знаменитый востоковед Добрынин и доктор Богданов-Березовский. Первый служил по вечерам диаконом в какой-то церкви и даже – о ужас! – переводил на русский язык восточных отцов церкви[649]649
  Половников А., Селиверстов Н. Хамелеоны // Литературная газета. 1954. № 123. 14 окт.


[Закрыть].

Доктор Богданов-Березовский отказался вести антирелигиозную пропаганду, сказав, что сам он верующий. В статье обрушились на отделы кадров, которые принимают сотрудников только на основании анкеты (очевидно, надо под микроскопом рассматривать души).

Как-то, кажется, это было в начале октября, у меня был Валерьян Михайлович Богданов-Березовский. Ему надо было сказать по радио несколько слов по-французски о Глинке, о его ненапечатанных, недавно найденных двух танцах, инструментованных Валерьяном Михайловичем. Я ему исправила немного его текст. Заговорили о гонениях на религию. «Я боюсь, что меня скоро вышлют из Ленинграда из-за двоюродного брата, – сказал В.М. – Он хороший доктор и страшный фанатик – постоянно ходит в церковь…»

Добрынин ушел из Эрмитажа. Ляля Раздольская говорит, что он большой интриган. Судьба доктора мне не известна.

Я договорилась со Спасским по телефону и была у него. Я его немного знала, он когда-то бывал у Юрия Александровича. О его собственной судьбе я его не расспрашивала. О ней мне рассказала Анна Андреевна. Мне хотелось узнать, что надо было бы предпринять Елене Михайловне для ее полной реабилитации. По словам Спасского, сейчас направлены большие силы для пересмотра дел, в первую очередь, людей, находящихся еще за решеткой. Пожизненные высылки людей, уже отбывших свой срок наказания, отменяются. Будут постепенно рассматриваться все дела.

Спасский советует Елене Михайловне ехать к дочери в Саратов, отдохнуть, прийти в себя, одеться, обдумать свои литературные планы и тогда приехать в Москву. Но у нее все осложняется полным равнодушием, вернее, бессердечностью Маши. Каково бедной женщине, в течение 16 лет выброшенной за борт, ждать приглашения от дочери. Ждала она больше месяца, в полном отчаянии. Наконец приглашение пришло, пришло и поздравление с днем рождения и обещание выслать деньги на дорогу. Опять месячное ожидание, деньги ей выслала Татьяна Арсеньевна <Леонтьевна?> Михайлова. Ее сестру, Некрасову, отпустили вчистую.

Каково-то будет Елене Михайловне жить у Маши? И у меня ни гроша.

4 декабря. Вчера обедала у Ксении Кочуровой. Подарила ей ее портрет в старинном мамином сиреневом платье на розовом диване, который я писала с нее в Детском Селе в 1929 году.

Были Доброклонские и Бебут Александрович Шелковников. Он очень интересно рассказывал о «Привале комедиантов», Пронине и Вере Александровне Лишневской и всех ее авантюрах в первые годы революции. Он был некоторое время у них секретарем, потом встречался с ними в Москве, когда они то сидели без куска хлеба, то вновь устраивали «навороты», у них собирались артисты…

15 декабря. Из статьи Назаренко в «Правде» «Источник поэзии – жизнь». О новой поэме К. Симонова: «…как безграничны возможности нашей поэзии, как много поэтических замыслов может дать жизнь, освещаемая идейностью, партийностью творчества.

В последнее время в произведениях отдельных литераторов имели место настроения, не соответствующие боевому духу нашей литературы. В поэзии это сказалось известным креном в сторону “чистой” лирики, “картинок” и “впечатлений”, мало связанных с основными идеями современности»[650]650
  Ленинградская правда. 1954. 15 дек. (статья посвящена поэме Симонова «Иван да Марья», 1954).


[Закрыть].

Какой стыд – всё те же реверансы голому королю.

Но, слава Богу, в других отношениях все-таки большой сдвиг. Ахматова сказала мне, что у писателей существует теперь фонд для помощи возвращающимся товарищам. Я тотчас же отправилась к А.Т. Чивилихину и спросила, нельзя ли помочь Тагер, так как она в полной нищете, хотя бы помочь ей одеться. Поговорила с Гитовичем, а на другой день, 13 декабря, день отъезда писателей в Москву[651]651
  На Второй Всесоюзный съезд Союза писателей СССР (15 – 26 декабря).


[Закрыть], позвонила Гитовичу, чтобы напомнить еще раз о моей просьбе. Гитович член правления. «Непременно сделаю все, что могу, вероятно, сможем помочь, вы ведь знаете, в какое время мы живем? В хорошее время». – «Знаю, очень хорошее», – ответила я. И правда, только и слышно о возвращающихся людях. Это, конечно, первые проблески рассвета.

Я все жду звонка по телефону К.К. Тверского (Кузьмина-Караваева). Жив ли он? Если жив, то вернется.

У нас считается вредной «чистая» лирика, а Ахматова мне читала свои переводы для Госиздата корейских поэтов XV–XVI веков[652]652
  Корейская классическая поэзия / Пер. А. Ахматовой. М., 1956.


[Закрыть]. Какая очаровательная, кристально чистая лирика! И китайца Ли Бо VIII века[653]653
  См. в изд.: Китайская классическая поэзия. М., 1956.


[Закрыть]. Чудесные стихи. И прекрасные переводы. Какой язык у Ахматовой!

Ее выбрали делегатом на съезд писателей в Москве. Выборы происходили в Союзе писателей под председательством Казмина, ведающего литературой в Ленисполкоме. Кто-то назвал ее фамилию.

«Непременно, – сказал Казмин, – она большой патриот». Рассказывая это, А.А. засмеялась: «Мне кажется, я всегда была патриоткой, а не только теперь».

Вчера обливают помоями, сегодня превозносят… Возмущает меня эта беспринципность несказанно. Как было с Шостаковичем; публично высекли и тут же послали в Америку. Кстати о Шостаковиче. На днях умерла от рака его жена, Нина Васильевна, умерла в Эривани[654]654
  С 1936 г. Ереван.


[Закрыть]. Раскрывшаяся в связи с ее смертью вся подноготная ее жизни произвела на меня впечатление чего-то безобразно-циничного и трагического для детей.

У нее уже давно, кажется с войны, был длительный роман с физиком армянином Алиханьяном. Н.В. проводила с детьми лето в Комарове[655]655
  В 40 км от Ленинграда; в 1918 – 1940 гг. в составе Финляндии; до 1948 г. Келомякки, затем Комарово.


[Закрыть], а на всю зиму уезжала к Алиханьяну, который работал в каком-то высокогорном институте. Она вела там якобы какую-то научную работу по физике.

Она умерла почти скоропостижно, после операции.

Д.Д. прилетел с Галей в Эривань за час до ее смерти, она была уже без сознания. Ашкенази, ездивший на похороны в Москву, рассказывал, что Максим не отходил от отца и все время гладил его. А Галя имела очень равнодушный вид. Алиханьян тоже шел за гробом в первых рядах.

Бедные дети.

От Софьи Васильевны, которой, конечно, все было известно, я никогда не слышала даже намека на такую уродливую семейную жизнь сына. Д.Д. тоже не терял времени даром.

Мой дядя и крестный отец Александр Васильевич Яковлев был, говорят, блестяще остроумный, образованный и интересный человек. У него была прекрасная коллекция картин. Женат он был на Ольге Дмитриевне Лермонтовой, умной, образованной и очень добродетельной женщине. После смерти дяди Ольга Дмитриевна нашла в каком-то потайном ящике его переписку с M-me F., француженкой, от которой у него были дети. Бедная Ольга Дмитриевна не то чтобы совсем сошла с ума, но «тронулась умом», как говорят в деревне. Не осталось никаких средств и очень много долгов. Их единственная дочь Саша, очень избалованная, поступила на службу.

6 декабря было предсъездовское собрание писателей в Таврическом дворце. Я пошла. Просидела три часа, уши завяли, и я ушла и 7-го уже воздержалась. Кочетов, автор «Журбиных»[656]656
  Роман был опубликован в 1952 г.


[Закрыть], читал доклад два часа, я запомнила крылатые слова: «Говорят, хорошая книга равна выигранному сражению. В Ленинграде триста литераторов. Сколько же у нас будет выигранных сражений!» (не вопросительно, но восклицательно). Excusez du peu[657]657
  Вот это да! (фр.).


[Закрыть]. И еще: «О высоких качествах нашей литературы свидетельствуют многочисленные сталинские премии».

Как-то на днях, числа 8-го, я была у Анны Петровны. Она почти совсем не видит. «Если бы вы знали, как я скучаю, ведь те дни, когда не приходит Нина Владимировна (Сойкина), я весь день одна и ничего делать не могу, я так соскучилась». Это было так от души сказано, что я чуть не заплакала. И стала через день к ней ездить по утрам и читать часа по два. До меня это делала Татьяна Борисовна Лозинская, но заболел Михаил Леонидович, она не смогла приезжать. А мне чтение вслух очень вредно, заболевает сердце. Сегодня я не смогла пойти, так болело сердце, и я лежу весь день.

22 декабря. В городе паника, непонятно, по какой причине возникшая. Везде многочисленные очереди за мукой, маслом, мясом, сахаром, в магазинах пусто, расхватывают колбасу, макароны, всё. Мне хотелось к дню рождения муки на пирог купить – махнула рукой, увидя толпы. Последний месяц, правда, были постоянные перебои с маслом, оно исчезало недели на две (плановое хозяйство!), но паника была создана, вероятно, «пятой колонной», как у нас говорят. А народ напуганный…

Я шла за булкой по Пантелеймоновской и остановилась у ларька, увидев сухой компот. Подбегает запыхавшаяся женщина с испуганным лицом и обезумевшими глазами. Еле переводя дух, спрашивает: «Где спички, где спички, где дают спички?» Я ей показала: на углу Литейной стояла большая очередь у лотка со спичками!

По радио и в газетах успокаивали население, и довольно быстро обывательская река вошла в свои берега.

27 декабря. На днях я опять была у Анны Петровны и прочла ей «Грамматику любви» Бунина[658]658
  Рассказ (1915) о преданной, на всю жизнь, любви помещика Хвощинского к горничной Лушке, умершей в ранней молодости.


[Закрыть]. Очень я люблю эту вещь. Под этим впечатлением А.П. рассказала мне следующую историю.

До революции на Невском был магазин готового платья братьев Мори[659]659
  Торговый дом мужской и дамской одежды на Невском пр., д. 54.


[Закрыть]. (Я хорошо знала этот магазин, что-то там заказывала.)

У одного из братьев умерла молодая, очаровательная жена. Он не мог расстаться и с мертвой женой. На Никольском Александро-Невском кладбище он воздвиг гранитный мавзолей, состоявший из комнаты и склепа, куда вели ступени. Жил он в этой комнате с преданным слугой, который ему готовил, и гроб, не засыпанный землей, стоял в склепе.