Текст книги "Кикимора спасает мир. Сказки XXI века"

Кот посмотрел на Сказочницу, он ждал одобрения и сочувствия, но Алина так хотела услышать продолжения сказки, что не особенно замечала и не понимала, чего от нее кот ученый добивается.

Видя, что сочувствия не дождешься, а он был гордым созданием, Баюн сделал вид, что ничего не заметил, и продолжал рассказывать.

Я побежал за ним, но было поздно, богатырь, желая подальше уйти от частокола жуткого, не заметил, как увяз в болоте. Как ни старался —

выбраться он не мог. Лазовики выглядывали то там, то тут, я оглянулся на избушку, Яги нигде не было видно. Это не спасло бы от расправы – она вездесущей всегда оставалась, но вдруг попадет за то, что мы так и не спасли его?

– Что стоите, покажите ему те кочки, где не проваливаются, да не бойтесь, сам ответ держать стану, когда и что вам старуха делала? – заверил я их, и засуетились они в тот же миг вокруг тонувшего юноши.

№№№№№№№

Дунай уже видел небольшие фонарики и понял, что на них и надо прыгать, он только дивился, как не заметил их прежде. Таким ловким оказался – любо-дорого посмотреть.

Охапка хвороста была не маленькой и не большой, можно сказать, что с первым заданием он справился.

– Пошли уже, – мяукнул рядом я, и хотя мне, никакое болото не было страшно, но знал давно, что старуха ждать не любит.

Когда мы снова подошли к избушке нашей, на пне, напоминавшем стол, уже стояли две кружки с водой. Яга удивилась немного, что он цел и невредим был, даже обсохнуть после потопления успел, и кивнула.

– Выбрался все-таки, притомился, милок, испей водички.

Я хотел мяукнуть ему, что в одной из кружек мертвая вода, и если он сначала живую выпьет, а потом этой запьет, то ничто его не воскресит, но старуха пригрозила, и пришлось молчать, как рыба.

Тут мне в первый раз стало по-настоящему страшно, и я зажмурился, когда Дунай выпил одну и другую кружку. Парень знал, что есть какой-то подвох, но не стал разбираться, что там и как, после всего пережитого, это было уже не так страшно для него. И хорошо, что не было никакого страха в душе его, а то худо бы пришлось пугливым.

Баюн снова покосился на Барса, тот уже успокоился и растянулся на траве, около ног своей хозяйки. Он не смотрел на рассказчика и не хотел выдавать своих истинных чувств, пусть они сами, без него разбираются. Он играл очень маленькую роль, и Баюн с самого начала показал ему это. Ну и пусть пока наслаждается своим первенством, с ним Сказочница только на несколько часов, а потом они снова будут вместе, а этот тип со своей Ягой останется, от этих мыслей ему стало полегче, и он даже победно мурлыкнул.

А Баюн продолжал свою историю про путь юноши во взрослую жизнь.

– Когда он растянулся на лавке с позволения Яги, ему показалось это блаженством. Я не мигая, смотрел на старуху и все-таки решил спросить у нее:

– А он от водицы твоей не помрет?

– Пока нет, правильно пил, но это только начало.

Могла бы и не говорить. Я это знал не хуже, чем она сама.

Дунай не мог видеть и слышать этого, он крепко спал. Храпела на теплой печи и старуха, но мне было не до сна. Я так переживал, что глаз не мог сомкнуть, и видел, как собрались около парня души тех, чьи черепа на колах болтались и разглядывали его и гадали, сколько он тут протянет и когда к ним присоединится. Они так расшумелись, когда пари заключали.

Я прыгнул на них с шипением, тени бросились врассыпную. Парень улыбался во сне, его обнимала любимая девушка. Да имени он никак не мог вспомнить и рассмотреть лица.

№№№№№№№№№

Хорошо улыбаться, когда другим приходится тебя защищать от любой напасти.

– Ничего, – размышлял я, – завтра у тебя ночь с русалкой, она не так горяча, но зато такое тебе покажет, чего ни одна девица не сможет сделать, главное, чтобы жив остался.

– Что ты там мурлычешь, – услышал я голос старухи, – она проснулась и на меня смотрела. Иногда она вовсе не казалась мне такой уж глухой, как показать хотела.

– Сказку новую сочиняю, старые уже все рассказать успел.

– Рано еще сказочками баловаться, пусть он все пройдет, что нужно. Найди волка и скажи, что он мне нужен будет. Да русалку обрадуй.

Вот и пришлось, выслушав указания ее, на поиски мне отправляться. Все исполнил, как велено было.

Днем Дунай заготавливал дрова. И снова я под ногами у него вертелся.

– Ты не особенно махайся, у нас каждое задание, это не совсем то, что ты думаешь, не в мире людей чай, а силы тебе ночью понадобится, – предупредил я его, потому как он был все еще несмышленым.

– Со Змеем биться? – поинтересовался юноша. Каким же наивным и неотесанным он тогда казался.

– Щас, дождешься, Змеи все наперечет, и они нам живые нужны, а то убьешь ненароком. У тебя битва страшнее будет, сам узришь.

Он задумался о том, и уселся на пень, стараясь понять, что может быть страшнее поединка с чудовищем. Потом Дунай мог сказать, что ни один Змей не отнял бы у него столько сил, сколько эта холодная печальная красавица..

№№№№№№№№

От объятий русалки его бросало, то в жар, то в холод, но страсти не было конца, он вспомнил слова беса, что здесь время не течет, и решил, что рассвета никогда не настанет. И все-таки это было хотя и утомительное, но приятное дело.

Вернулся он на рассвете только и сразу же завалился на лавку. Но долго спать на этот раз старуха ему не дала. Она сказала куда идти, волк ждал парня на опушке – у них впереди было самое важное место – перекресток.

Они подошли к камню, я и волк смотрели на Дуная, а он увидел, что камень не простой, на нем надпись: вправо – гореть, влево – тлеть, прямо – мудреть.

Он оглянулся на нас, стараясь угадать, что ему выбрать нужно, Дунай уже знал, что все не так просто, как кажется, понять эти записи было очень трудно. Но его помощники лишились дара речи. А что могли мы ему посоветовать, если сам он и должен был путь избрать для себя.

– Пойду прямо, – наконец решил он, и мы обрадовались – юноша выбрал мудрость, и было чему порадоваться.

Мы и сообщили о том Яге.

– Поглядим, еще не вечер, – заявила она, глубокомысленно взглянув на Дуная.

На следующее утро, когда богатырь сам решил еще раз по болоту пройти, ему приснился сон про царевну – лягушку, которую спасти надо было.

– Лягушку? – спросил я, когда он мне сон свой рассказывать стал, – сказки все это, но пошли искать лягушку, если хочешь.

Долго мы по болоту бродили, и странный свет вдруг над нами возник, и вышла из него богиня:

– Пошли, хватит во тьме бродить, Отрадно, что решил ты лягушку спасти, но пора в мир возвращаться, а кол пусть своего черепа дожидается, – он слышал слова эти, но ушам своим поверить никак не мог.

Остановился Дунай, он лепетал, что Старуха его не отпускала, надо проститься.

– Полоумный, – мяукнул я, – какая старуха, Лада перед тобой. Иди, не разговаривай.

№№№№№№№

От нее исходил удивительный свет какой-то. И он пошел на этот свет.

На этот раз лес не таким темным стал, а потом и вовсе перед ним расступился. Вышел он на поляну прекрасную, и встал перед ним белый конь. Богиня протянула ему меч волшебный.

– Я сражаться должен?

– Если понадобится, но величайшая доблесть, если ты его в дело не пустишь.

Ему непонятны были слова ее. Хотя по-другому богиня любви и не могла думать. Но он пошел вперед, вскочил на коня и понеся прочь. Кто-то подсказал ему, или он вспомнил старую заповедь, что когда уходишь, нельзя оглядываться.

Мы вместе с богиней и волком остались позади, и вся жизнь у Дуная еще впереди была.

Кот закончил рассказ, и пристально посмотрел в глаза Сказочницу.

– Такая вот это и есть история, я и других много знаю, но для начала мне эту рассказать хотелось.

– И мне она очень интересной и необычной показалась, – ласково благодарила его Алина, ничего более удивительного слышать не доводилось.

– Может мы уже и домой вернемся, – подал голос Барс, – и без того тут загостились.

Согласилась с ним Сказочница, кот усмехнулся, он хотел им про Ягу напомнить, но не стал этого делать. Все, что надо было, он рассказал, показал, что тут творится, а что ее пока напрасно беспокоить, всему свой черед.

№№№№№

– Что это ты тихий нынче? – уже в машине спросила Алина, -какой-то не такой.

– Будешь тут не таким, когда у избушки Яги посидишь, да Баюна наслушаешься.

– А мне он понравился, – отвечала Алина.

– Еще бы он тебе не понравился, когда над твоим родным котом только и знал, издевался. Такие вы все.

– Но он с Ягой остался, а ты со мной, а не хотел бы поменяться? – поинтересовалась Алина, как она умеет наступить на больной мозоль, или больную мозоль, но какая разница?

– Не хотел бы, – буркнул кот, и растянулся на сидении, – мне и так хорошо.

Сказочница улыбнулась, она ничего больше не стала говорить своему коту. Но с ангелом они еще о чем-то говорили долго Надо признать, что он был славным созданием, что бы там не говорили.

 
Лирическое отступление
Королева иллюзий явилась из мира мечтаний,
И в тревоге и неге ждала она эту метель.
И одежды ее так светились во мраке страданий,
Только белое поле ее принимает теперь.
 
 
Королева иллюзий писала веселые сказки.
И беспечные дети их слушали снова в тиши.
Сколько было надежды и неги, и радостной ласки
В этих дивных твореньях, куда она снова спешит.
 
 
А реальность сера, как стальное безбрежное небо,
И ее одолеть не пытается Сказочник где-то.
Королева иллюзий, а мир это был или не был.
И она все танцует в беспечности белого снега.
 
 
Так врываются сказки, живут и наивно чаруют,
И узоры снежинок твои повторяют черты.
– Посмотри, дорогая, как там Берегини танцуют.
Как они возвращаются к нам в этот мир с высоты.
 
 
И на площади белой заблудилась усталая Герда,
Белой розы хрустальной все гладит она лепестки.
Королева иллюзий, о, скажи мне, а что ты наделала,
Где наш Кай в этот вечер, куда же уносишься ты?
Но она не ответит, и будет кружить и кружиться.
В этом свете снежинок бестрепетный яростный рой.
– Что с тобой, королева? В кого ты посмела влюбиться?
В это снежный костер ты кого увлечешь за собой?
И одежды ее так светились во мраке страданий,
Только белое поле ее принимает теперь.
Королева иллюзий явилась из мира мечтаний
И в тревоге и неге дарила нам эту метель.
 

Глава 12.От судьбы не уйдешь

Сказочница проснулся на рассвете, и почувствовал, что в этот день, когда была дописана очередная сказка, пока им прогуляться по заповедному лесу, и взглянуть на то, что там происходит. В прошлый раз Кот Баюн обещал им самое интересное приключение, когда Алина стал расспрашивать, а нельзя ли переиначить сюжет сказки, тот так и пообещал, что самую знаменитую сказку они увидят совсем по-другому.

– Это вы привыкли к тому, что все неизменно, а у нас может быть всякое, в бессмертии все-таки остаемся, не хочется повторяться и от скуки помирать, – многозначительно произнес он и взглянул на Барса.

В последнее время тот стал сильно нервничать. Мало того, что хозяйка его и без того, шутить над ним любит, только ангел и встает на его защиту, так он еще и этого противного Баюна слушается.

№№№№№№

До сих пор Баюн вовсе не был противным. Но с тех пор, как тот предложил им местами поменяться, он уже не знал, что думать. Это была шутка, но ведь в каждой шутке есть правда, а что если. Но об этом лучше не думать, вот он и не думал от одного путешествия до другого.

Но в тот день, когда Баюн им что-то необычное пообещал, заныло кошачье сердце. Сам Баюн перед ним, а он – только потомок его не особенно близкий. Хотя говорить умеет, но Баюна ему все одно не переговорить, сколько не старайся.

Когда машина тормознула, он хотел прикинуться смертельно больным, но передумал, это только заставит снова обвинить его в трусости.

Баюн их ждал на той стороне мира, около камня, где они в очередном вихре закрутились.

– Пошлите, самую знаменитую сказку пропустите. Уже отправился Иван царевич за Жар птице, – услышал Барс голос знаменитого предка своего.

– Вот невидаль, – возмутился Барс, – он уже коня своего заложил и теперь думает, как дальше быть?

– Это так в твоей сказке было, но если бы ты слушал меня внимательно, а не бабочек разглядывал, то узнал бы, что у нас сказка про него другая будет.

Про бабочек было слышать обидно, но он промолчал – слово последнее все одно не за ним будет. Алина устремился туда – ее хлебом не корми, дай только новую сказку послушать, да посмотреть, как там все может быть.

Барс поплелся за ними. Где Баюн бабочек рассмотрел? Их тут не было сроду.

№№№№№

– Иван Царевич отправился за Жар-птицей, – начал рассказывать он свою сказку, – и внимательно слушала его Сказочница, а кот наоборот вертел головой, делая вид, что ему нет дела до происходящего.

– Кикимора уверила его в том, что так у него на судьбе написано, он обязательно ее найдет. Кикиморе можно и поверить, она с Мокошью общается, это глупцы считают, что они легкомысленные.

Тут уж и Баюн оглянулся, Кикимора могла подслушать спокойно, тогда ему трепки никак не избежать, а он все-таки был котом серьезным.

– Но на пути его оказался камень, там дороги разные начертаны, – подсказал ему Барс.

Он отвлекся и не понял, чего это он оборвал свою сказку, вроде никого страшного поблизости пока не было. Но надо быть осторожным, тут еще и диких вепрей пока не истребили, и много чудовищ по дорогам бродило. Баюн его доведет до большой беды.

№№№№№№

А они уже увидели, как подошел Иван к камню, и оглянулся на заповедный лес. Сколько про него всякого рассказывали. И вроде тихо было вокруг, но разве не знал царевич, как тишина бывает обманчива. Вот и голоса ему слышались какие-то странные, хотя людей он нигде поблизости не видел.

Склонился он к камню и стал читать вслух, едва складывая слова, в отличие от Алины царевич был не особенно учен, это кот заметил сразу.

– Направо пойдешь – ум потеряешь, налево – жизнь потеряешь, прямо – свободы не видать.

Иван царевич задумался, не хотелось ему ни по одной из этих дорог отправляться.. Следила за ним невидимая сказочница с двумя котами, Кикимора ждать уже устала, а он все никак не мог сделать выбора.

– Какой-то он не решительный, – как только такому папаша царство доверит, – стал спрашивать у них кот.

Но ничего они не ответили, момент выбора был очень ответственным.

Царевич повернулся к Кикиморе, кот не ошибся, она все время была поблизости.

– Почему тут еще другого пути нет? Так видать и придется оставаться, – тяжело вздохнул он.

– Вот и сказке конец, тайну он обещал, – язвил кот.

Барсу показалось, что и на его улице начинается праздник, но радовался он рано. Кот Баюн их недаром привел, да и Кикимора не собиралась сидеть, сложа руки.

– Ты герой, тебе надо Жар-птицу и девицу, и коня молодецкого, а ты просто домой вернуться хочешь? – стыдила его Кикимора.

Она почувствовала, как трудно ей с этим парнем придется. Но другого все равно не было, придется управляться с таким, какой есть.

Тут уже и царевич оживился, он понял, что не стоит позориться, надо хоть что-то сделать.

– Пойду налево, – обреченно заявил Иван, – зачем мне жизнь, если я и ума и свободы лишиться могу?

Кикимора смотрела на него насмешливо, не могла понять, шутит ли он или говорит серьезно. Иван не шутил, он двинулся налево. Ему казалось, что все другие пути он уже испытал, и они привели его в тупик.

– Волк, – взвизгнул Барс, – словно бы это тоже была страшная невидаль.

Он остановился, как вкопанный, перед ним снова оказался серый волк.

– Садись на меня, – раз ты выбрал этот путь, должен я тебя в мир Ния отнести, ведь так на камне написано было, не ты первый, не ты последний.

Он уже слышал из сказок, что это волк души мертвых в царство Тьмы уносит, и спорить было нечего.

– Все странно как-то, – обернулась к Баюну Алина, – и что нам делать остается?

– А тебе не хочется туда заглянуть? – поинтересовался Баюн, – ведь ни в одной сказке, помнится, мира тьмы не было – никто из наших героев там не бывал.

№№№№№№№№

Кот Барс кричал пронзительно – хороши шутки – во тьме оказаться. Но сказочница подхватил его на руки, и они туда и отправились. Едва за героями поспевали.

– Никуда от волка не уйдешь, – не сомневался в том Иван. Сел он на волка, коня своего оставил, он ему больше не нужен был. Словно ветер на сером волке – перевозчике понес он его в царство мертвых

Дело привычное, и вроде бы в опасное путешествие за конем и птицей, и девицей не надо отправляться. Но грустно стало волку серому. Хотелось ему на мир посмотреть и себя показать, и Ивану на деле показать, на что он способен. А тут что – взял, да и перенес по обычной дороге в мир Чернобога, велика ли это радость-то будет. Да выбор есть выбор.

Зажмурилась Алина, Ангел даже вздрогнул, когда они около огненных пещер оказались. Такого чуда расчудесного пером не описать, если сам его не видел. Но каким странным и фиолетовым было пламя это. Он читал где-то о таком, но это надо было видеть своими глазами.

Баюн тем временем голос подал, чтобы не подумали они, что он их одних оставил, а сам куда-то спрятался. Хотя не часто прежде он тут бывал, но решил и виду не показывать, что ему жарко и страшно, два трусливых кота-паникера – это уже перебор.

№№№№№№№

Оставил волк царевича около огненных пещер для острастки, Ния и суда, который только к вечеру будет, дожидаться. Души еще не все собраны тут были, и не обязательно ему было около огня париться, но пусть посмотрит, что такое Пекло настоящее.

Заглянул Иван в пещеры, но там таким жаром на него дало, что он сразу же назад бросился, там хоть и темно, но не сгоришь дотла.

– А как ты можешь сгореть, если ты умер? Это для живых огонь страшен, а тут нормально. Смотри, как черти вокруг носятся, шустрые какие-, услышал он голос девушки за спиной.

Хотя ласково звучал голос этот, но почувствовал он, что приятного девица ему мало сказать может.

– А кто ты такая? – спросил Иван, хотя он знал уже примерно, что она ему ответить может.

– Я Елена Прекрасная, та самая, которую должен был Иван Царевич с серым волком украсть у царя лютого. Да говорят, он совсем другую дорогу для себя выбрал. Вот и пришлось мне здесь оказаться, – пояснила девица. И такой печальной она казалась, что Ангел тяжело вздохнул. Он как-то и не думал прежде, что из-за того, что в сказке что-то изменится, все страдать будут. Но что же с ней – то произойти могло?

О том же решил узнать и царевич, тот себя вообще виноватым чувствовал.

– Но что же тебе без него не жить? – ведь не знала ты Ивана этого и не любила.

– Это правда, только того, кто мужем мне стать хотел, я увидела один раз, а второй уже ни за что на свете, – ответила девица.

– А что, обязательно за него замуж было выходить? – спросил он, все еще ища для себя оправдания. И почему это он должен отвечать за все печали в этом мире странном?

– Хан убил отца моего и захватил меня в плен. Не на что мне было надеяться, нечего ждать, а когда серый волк сказал, что он уже здесь, вот и упросила я его украсть и увести меня сюда.

Иван выслушал ее историю, понял, что он причастен ко всему, что случилось. И тогда решил незаметно от нее уйти. Но в тот момент черт глашатай и сообщил новым душам, что Стрибог и Ний уже здесь и должны они на суд отправляться.

– Пошли, – говорил он Ивану, – то и тебя касается.

– Пошли, – предложил Сказочнице Баюн, – хоть это тебя не особенно касается, но и ты узришь суд богов наших над душами.

– А они позволят нам там быть?

– Мне позволят, а вас им видеть не дано, правда надо будет что-то придумать правдивое, почему я тут оказался, но сочиню на ходу.

– Иван, – повернулся черт к герою, – а ты, куда это прятаться собрался?

– Ты и есть Иван? – удивленно спросила Елена. Он понял, что не отвертеться ему больше.

– Да, и я волен был свой путь выбирать.

И так погано стало у него на душе, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Понял он, что не только себя, но и ту, которая могла его счастье составить, он погубил безвозвратно.

– Каждый из вас видел свой камень и три главных момента в своей судьбе, у каждого написано по-разному, – возвышаясь над ними, грозно говорил Ний

– Но разве это был не выбор одного из трех? – вырвалось у Ивана.

– Вам придется в разных жизнях пережить и то, и другое и третье, дело в другом – в какой последовательности это будет происходить.

Опешили многие, но царевич просто онемел, он не знал, о чем прочитали тени, вокруг него толпившиеся, но собственная судьба ему была известна.

Он рванулся вперед вопреки разуму своему, но остановил его Ний:

– Волк мог привести тебя на этот раз только в один конец, ничего другого нет и быть не может. Везде можно быть свободным, даже в аду, – напомнил он.

Елена шла за ним следом. Она просила и уговаривала его не отчаиваться так, здесь темно и сыро, но они встретились и они на этот раз вместе.

– Бабушка говорила мне, что люди приходят в этот мир, чтобы соединиться, и неважно, где и как это происходит.

– Но тогда, когда тебя украл волк, я видел этот сон с четверга на пятницу и я знал, что так будет, – говорил царевич.

– Там ты сам меня украл? – поинтересовалась она.

– Да нет, серый волк, но мы были счастливы, он обернулся тобой, и потом вернулся к нам.

№№№№№№№

Иван рассказывал ей сон, и таким правильным казался ему прежний выбор, хотя не бывает радости без огорчений, и огорчений без радости, но обо всем скверном в том мире он позабыть успел, а тут все так погано ему показалось вдруг. Тогда Елена, чтобы остудить его пыл, напомнила ему о прошлой судьбе:

Но насколько я знаю там, братья должны были расправиться с тобой, а здесь такого больше не случится, – не унималась она. – Здесь не будет этого разочарования.

– Да лучше бы они меня на куски разрубили, – не унимался Иван.

Сколько не пыталась уговорить его Елена, ничего не могла она поделать. Она видела, что ни здесь, ни в каком другом мире никогда не будет он свободным, и нельзя потерять то, чего ты никогда не имел.

Постепенно она стала терять его из вида, и он куда-то уходил. И тогда, дождавшись волка, она бросилась к нему.

– Ты же мог его спасти, – говорила она ему, – я знаю, что мог.

– Но это было в другое время и в другом мире, не теперь, – противился волк.

Она долго говорила с ним, и рано или поздно он согласился, что тайком от Ния увезет их туда. Зачем же так менять сказку, которая не так уж страшна, как могла бы быть.

– Не печалься, они вернутся назад, и нам пора возвращаться, Ния ты уже видел, и видел, что от судьбы, которая написана у Мокоши на небесах, убежать никак нельзя.

И в один миг они снова на земле оказались, хотя точно знала сказочница, что путь этот был очень долгим и трудным. Но что-то кот сотворил такое, впрочем, выбрались, и ладно, ни о чем он его расспрашивать и не стал.

И уже у камня он спросил:

– А с ними что там случилось?

– Они выбрали момент, когда Ния не было на месте, и бросились туда, даже не подозревая, что он внимательно за ними следит из своего укрытия. Ему хотелось посмотреть, удастся ли уговорить Елене серого волка. Смогут ли они спасти царевича и надо ли его спасать.

Черт Макс взглянул на своего повелителя:

– И ты отпустишь их назад?

– Но они все равно вернуться, а волк человечен, его можно уговорить, но я не стану его, пожалуй, наказывать.

Он так улыбался, словно это его спас из тьмы серый волк.

– Свет, – прошептал Иван. Но этого не может быть.

Они остановились у того камня, с которого все начиналось когда-то.

Но сколько он не приглядывался, там не было никаких надписей, вот что самое удивительное.

№№№№№

Барс подпрыгнул от радости. Неужели и на этот раз все закончилось, и они могут вернуться домой?

Баюн обещал им новую сказку, но это случится не завтра. А пока они могут быть свободны и беззаботны – это самое главное. А большего ему и не надо было.

– Он такой, как и я и думал, – услышал кот ласковый голос Алины.

– Это ты об Иване Царевич что ли?

– Я о Ние, он грустный философ.

– Фу, ты черт, что его на ночь то поминать, потом и не заснешь совсем.

Но сказочница погрузилась в свои раздумья. Она напишет свое лучшее творение, хотя еще точно не знала как именно.

Ангел молча сидел перед монитором.

– Ты о чем-то хотел спросить? – повернулась к нему Алина.

– Я хотел почитать ту сказку, странно, но я ее почти не помню.

Алина достала с полки красивую книгу, раскрыла и положила перед ним.

Он стал читать. Она вспоминала собственное детство. У нее не было тогда таких красивых книг. Но сборники сказок, которые дарил папа – самое большое богатство – ни на что никогда она бы не поменяла их тогда.

Особенный трепет и радость испытывала она пред таким чудом – книгой сказок. Наверное, то же самое чувствовал сегодня и Ангел.