Текст книги "Водяные, лешие, русалки. Духи заповедного леса"

Но Ирэн не растерялась:

– Кто же в этом мире может не знать своего князя? – удивленно спросила она.

Но он не мог успокоиться, так странно из уст незнакомой девицы прозвучало его новое имя.

№№№№№№

Она не стала долго раздумывать и бросилась в его объятия, прекрасно понимая, что другого такого случая ей не представится никогда, и не стоило медлить, чтобы потом жалеть об этом всю жизнь.

Они предавались любви снова и снова, когда луна неожиданно скрылась за тучами, словно такой самозабвенной страсти не хотели видеть даже боги ночи, но двум существам, так странно встретившимся в этом мире, не было до этого никакого дела.

На прощание Ирэн сказал о том, что будет ждать своего князя на этом острове.

Сначала он принял ее за Деву– Лебедь. Лес Мертвых был в двух шагах от них.

– Держи карман шире, – усмехнулся бес Федор, он был тут и остров оказался не таким уж необитаемым, как они думали.

– Во– первых, Арсений тебе птичку свою не отдаст, потому что она совсем для другого дела предназначена, а во – вторых, она и сама ни за что не пошла бы в твои объятия. И что же ты, после таких страстей живой от дохлой отличить не можешь.

Последний довод оказался особенно веским. Он мог с кем угодно поспорить, что та, которая называла себя Ирэн, была живой. Иначе не случилось бы то, что случилось.

– Но кто же она тогда? – не унимался князь.

– А этого мы и сами не знаем. Яга нам голову заморочила. Но обо всем известно только богине Ладе. Кстати, о богине. К ней уже братец твой Кощей наведывался, жаловался на то, что тебе она и власть и любовь, и жизнь подарила, а ему одни только разочарования.

Так Всеслав узнал, что для черта не секрет, кто же он такой на самом деле.

7

А он-то был уверен, что никому в этом мире тайна эта не открыта. Никто не знает, кто скрывается за личиной князя Всеслава. Хорошо, что девица не знает этого, иначе и близко бы к нему не подошла.

Бес не стал его разочаровывать и утверждать, что и вторая тайна ей была известна. Но пусть пока он обманывается, на него и без того много всего свалилось.

– Для Ния он слишком нежен и страстен, – размышляла в то время Ирэн, – хотя возможно человеческая личина что-то изменила. Он просто хочет немного побыть другим. Но разве она не заметила сразу, что от него исходит холод и опасность. Возможно, это и притягивало ее больше всего.

Переплыв на берег, князь шел обнаженным в сторону дворца и города.

Те, кто видели его в те минуты, шарахались в разные стороны и были потрясены. Но он не обращал на них никакого внимания, погруженный в свои размышления. Мысленно он все еще оставался в объятиях Ирэн, снова и снова предаваясь страсти.

Когда Марене обо всем этом поведали, она не поверила, вскочила на черного коня своего и помчалась к Киеву. Он шел к ней навстречу.

Она не могла ошибиться – это был ее сын. Он вряд ли смог бы смутить ее своей наготой, но потрясена она была до глубины души, видя глубину чувств, отраженных в его глазах.

– Что с тобой? – воскликнула она громко и пронзительно.

Он только поморщился, услышав его голос.

– Я забыл княжеский плащ, и все остальное в бане осталось, – буркнул на ходу, всем своим видом показывая, что он не желает с ней о том говорить.

– Но я не об одежде говорю, что с твоими глазами и душой случилось? Какая Кикимора смогла растопить твой холод и заставила тебя чувствовать?

– Я не знаю, кто она, даже черт Федор не знает этого, – признался Ний

– А ты бы побольше чертей слушал, они тебе наговорят, – усмехнулась Марена.

Она видела, как наивен и беспомощен ее сын в этом мире. Это в лабиринтах подземелья, среди духов он казался таким могущественным, а здесь был так доверчив и неискушен, что ей стало за него и обидно и страшно.

№№№№№

Федор был обижен на нее за те слова, которые она в его адрес бросила. Но на Марену обижаться – себе дороже, он не собирался даже вида показывать. Хорошо, что она пока его не замечала, а то пришлось бы вертеться и оправдываться, но ее интересовал только Ний и его похождения на земле. И он поспешно прислушался к их разговору.

– Я не хочу, чтобы ты здесь, среди них оставался, – говорила она сердито, – Они дурно на тебя влияют.

– Но разве не по твоей милости я столько времени под землей провел? Ты не посмеешь у меня слишком быстро эту жизнь забрать. Я сам попрошу тебя об этом.

Ничего на это не ответила Марена. Она огрела плеткой коня своего и исчезла, словно ее и не было поблизости. Он пошел дальше, спокойный и зловеще-прекрасный.

Кощею было, кому завидовать, рядом с Нием он казался безобразным. И это был его наказанием и крестом.

№№№№№№

К своему неудовольствию Банник узнал, что она больше не мечтает о том, чтобы черт Федор снова князем обернулся, потому что сам князь при ближайшем рассмотрении ей очень даже понравился. Банник понимал, что если черт отвергнут ею, то пропасть между ними становится еще больше, она была почти непроходимой.

Было отчего ему прийти в уныние. Оставалось только вспоминать о том, как появилась княгиня на пороге бани. И ему показалось, что она вернулась к нему и все наладится.

Но это был только миг, когда она напомнила о себе и исчезла бесследно. Как и Кощей, он сетовал на страшную несправедливость. Не умирала только надежда на то, что рано или поздно Кикимора к нему вернется. Но сколько ему ждать этого, а он кожей чувствовал, что терпению его приходит конец.

№№№№№

Несколько дней князь не появлялся на острове. И Ирэн впала в уныние. Она не могла понять, почему он так внезапно исчез, когда им так хорошо было вместе.

И тогда, не выдержав, она сама отправилась в Киев, хотя Яга и советовала ей там как можно реже появляться.

– Город и днем таит для тебя много опасностей, – говорила она, – Если с тобой что-то случится, Лада не станет тебя оживлять, а я не смогу этого сделать, даже если и захочу. Тогда со всеми твоими романами и похождениями будет покончено.

Но Ирэн понимала, как она рискует, и все-таки шагнула за городские ворота. В дорогом одеянии, в окружении многочисленной свиты, она не сразу узнала князя. Но потом, когда присмотрелась, ей показалось, что он печален. Только на миг он взглянул на нее и тут же отвел глаза.

И толпа расступилась в разные стороны, огромные лапы подхватили ее и понесли прочь. Свидетелей ее похищения в тот миг было очень много. Все завопили, заорали разными голосами. Тогда во второй раз взглянул князь на то место, где она была недавно. И только крепко сжал он кулаки свои. Конечно, последний из недобитых Горынычей не мог не явиться за ней, не напакостить ему. Но ведь он обещал, что если князь не увидит Ирэн неделю, то не станет трогать ее. Но разве можно верить словам Змея. Они еще доблестным богатырям нагло лгали, и ничего не изменилось с тех давних пор– Змеи всегда останутся Змеями – такова их натура.

8

Любой Кощей всегда знал, что Змей при первом удобном случае всегда нарушает свое слово. И только он попался, как самый наивный простак. Но князь старался не терять самообладания.

Он понимал, что не может средь бела дня на глазах у всех превращаться в коршуна и лететь за ним. Его подданные и без того рассказывают самые невероятные вещи, он не может им давать повода все видеть своими глазами.

Кощей ждал змея на лесной поляне на той стороне леса Мертвых, где и был один из его замков.

– Молодчина, – усмехнулся он, – ты выиграл спор. Пусть теперь он явится сюда и заберет ее. Никто из девиц из моих объятий живыми еще не уходил.

Эти слова были сущей правдой, она и сама была много раз тому свидетельницей.

Кики поняла, что Ирэн они погубили. Оставалась только она сама, собственной персоной, с ней расправиться двум злодеям не удастся, но какой прок от этого Нию.

№№№№№№№

Он появился в ее башне ровно в полночь. Она была уверенна сначала, что это Кощей к ней рвется, и готов была сбросить его с крутой лестницы. Но на окне ее башни появился сокол ясный, который, пробравшись во внутрь, обратился князем Всеславом.

– Откуда ты взялся? – воскликнула удивленная Настя.

– Я знал, где тебя искать, – услышала она странно низкий голос, от которого все внутри у нее затрепетало.

– Ты пришел очень поздно, дорогой, – развела она руками, – мне уже не выбраться из объятий Кощея. Из леса мертвых девицы не возвращаются назад, по крайней мере, такими, каких вы любили.

– Пошли со мной, какая разница, какой ты стала, – не сдавался он, – я знаю тебя настоящую, и этого достаточно.

– Я приду в полночь на наш остров, – пообещала она, – но тебе уже пора. Кощей не должен узнать, что ты ко мне наведывался.

После этих слов она обняла его и прижалась к его груди. Сокол улетел прочь, не раздумывая.

Тело Ирэн лежало на постели в замке, когда после прогулки на Змее, Кощей заглянул туда. А Настасья уже поспешно покидала лес мертвых. Она не смотрела ни в одно озеро, ни на одно отражение, потому что знала, что увидит там безобразное существо с всклокоченными волосами, большими, но очень страшными глазами, похотливыми, вечно жаждущими страсти, и никогда ее не получавшими.

Но с такой девицей никто не захочет иметь дело – это точно.

№№№№№№№

В суматохе она не заметила, как из леса мертвых перебралась к Тише, пока тот не наткнулся на нее.

– Кого я вижу, – воскликнул он, – но когда ты вернулась?

– Только что, меня Кощей в своих застенках так долго держал, – брякнула она правду.

– Говорят, Змей для него сегодня днем княжескую любовницу уволок, вот он тебя и отпустил, видать, – предположил Леший, – та-то красавица, зачем ему такая уродина как ты нужна?

Настя не стала выяснять, что и зачем ему было нужно, пусть продолжает думать и другим рассказывает, что они – два разных существа. Так меньше объяснятся надо будет.

В тот момент она думала только о свидании с князем, но знала, как слабо и ненадежно ее собственное заклятие. А что, если он в пылу страсти узрит ее в истинном обличии, когда заклятие перестанет действовать.

Но что бы ни случилось потом, она точно знала одно, что не сможет отказать себе в удовольствии. И когда, перебравшись на остров, увидела князя на берегу, она сотворила с собой, что могла на скорую руку, торопливо взглянула в воду – вроде бы все получилось. И бросилась к нему.

Всеслав громко рассмеялся, обнимая ее:

– Я знал, что ты вернешься, дорогая.

Они больше ничего не говорили, только медленно опустились на песок. И вдруг князь отшвырнул ее прочь.

– Где Ирэн, кто ты такая, мерзкое существо? Пошла прочь. Не смей ко мне прикасаться, уродина.

Она затрепетала от боли и унижения, но сделать больше ничего не могла. Князя уже и след простыл, он как-то очень быстро умчался с острова.

Зато белая лебедь проплывала мимо нее.

– Это ты? – бросилась к ней Кикимора.

– Что я? Ты хотела, чтобы я позволила какой-то Кикиморе морочить голову самому Нию, – да в какие бы перья ты не рядилась, Кикиморой ты и останешься. Богиня Лада будет наказана за то, что она тебе многое позволяла, но не забывай, что ты только Кикимора, и не больше.

№№№№№№

Ний бросился в башню Кощея. Он убедился в том, что она была пуста. И тогда он отправился в чертоги Лады – только она могла рассказать ему о том, что происходит.

Богиня встретила его ослепительной улыбкой, но он почти не обратил на это внимания:

– Правда ли то, что говорил Кощей, для моей единственной страсти на земле ты мне Кикимору подсунула?

– Я подарила ей любовь, и в тот момент она тебе даже нравилась. И она по-настоящему любила тебя. Разве тебе этого мало? – удивилась Лада.

– А больше никого не нашлось? Кроме вероломства и предательства от богини любви больше ждать нечего, жаль, что все остальные не понимают этого и верят тебе, как малые дети.

– Ты был любим и счастлив, – не теряла своего самообладания она, хотя он и бросал ей в лицо гадости, – в те дни, когда ты был с ней, она вовсе не казалась тебе Кикиморой.

Видя, что все бесполезно, и самые горькие его догадки оказались правдой, Ний бросился прочь. Он знал, что загублено все, что можно было. Он не желал больше задерживаться в мире света. Князь Всеслав не вернулся в тот день в свой Киев, решив, что ему там больше нечего делать.

Об этом Кикимора узнала одной из первых, черт Федор решил поведать ей правду о встрече Лады с Нием. Она слушала его молча и понимала, что сердце ее навсегда разбито.

– Не обольщайся, – усмехнулся Банник, радостно потирая свои ладони.

Он не собирался скрывать своей радости, когда она появилась,

– Он мог найти себе любую другую красавицу, вряд ли твои прелести могли значить так много, просто ты первая оказалась у него на пути.

Он не собирался щадить чувства своей давней подружки. Но она знала, что Всеслав любил ее и не терпел вероломства и предательства.

– Он в своем подземном мире совсем из ума выжил, – ворчал Банник.

9

Когда самая острая боль прошла, Кикимора стала понимать, что же произошло на самом деле. Она все время помнила, как он отшвырнул ее прочь и вопил, чтобы она не прикасалась к нему.

Она убедилась в том, как легковесна и ненадежна была страсть. И если разобраться хорошенько, то по-настоящему ее любит только Банник. Верность и преданность – это не так уж и мало, как выяснилось со временем. И она готова была смириться со своим положением.

И со временем Настя убедила себя в том, что в ее вечности, когда еще дюжина князей сменят друг друга, ей нужен единственный более надежный спутник, который знает какова она на самом деле, и не грохнется в обморок, если от красивой упаковки мало что останется. И под все эти определения подходил именно Банник. Но как же много времени понадобилось для того, чтобы убедиться в этом?

И только понятия она не имела о том, как ему это все сказать.

– К этому надо было еще и самой привыкнуть, – говорила она себе. Я не могу так просто и так поспешно оказаться в его объятиях. Не могу и не хочу.

№№№№№№

Она остановилась на берегу реки, когда первый ею погубленный князь шагнул навстречу. Она оторопела, когда увидела его и стала гадать, призрак ли это из леса мертвых вырвался или кто-то из духов принял его обличие. От них всего можно было ожидать.

Князь остановился на приличном расстоянии от нее, и она не могла понять, кто же перед ней находился.

Настя оглянулась вокруг. Федор, как обычно, оказался рядом. Но теперь он больше не знал, о чем она может думать.

Хорошо, если это не черт, но если призрак, ему есть за что обрушиться на нее.

– Не бойся, – заверил ее непрошенный собеседник, ему нет до тебя никакого дела, было бы из-за чего в мире живых слоняться.

Он хамил, как обычно. Это могло разозлить Ирэн. Но перед ним была Кики, и ему нечего было особенно бояться. Она слышала от него и не такое, и давно привыкла к его шуточкам, но самое главное, только он один мог сказать ей то, что она так хотела знать.

– Скажи мне, кто под личиной князя скрывается?

– А вот об этом ты и должна сама догадаться, – отвечал он.

– Мне бы хотелось, чтобы это был Банник, но ведь там Леший или добряк Домовой. Это он нас всех хочет немного порадовать, – тяжело вздохнула она, и не могла скрыть своего разочарования.

– Ты поглупела с тех пор, как наложницей князя стала, для чего тебе этот Окаянный Банник нужен? Уж по мне, так любой из чертей лучше го самого будет. О себе я и не говорю даже.

Он знал прекрасно, что если бы Банник был в истинном своем виде, то бросился бы на него с кулаками. Но в облике князя сделать это было довольно затруднительно. Потому Федор пока и упражнялся в остроумии. Князь между тем удалился. И Кики снова осталась одна. Она в ту ночь так и не была до конца ни в чем уверенна. Но как же трудно сделать первый шаг к тому, кого ты сначала отвергла, потом долго и упорно не замечала. Оказывается, это почти невозможно становится со временем.

№№№№№№

Хотя Банник и слышал ее слова, но так и не решился разоблачиться. И почему он собственно должен был ей верить? Он столько раз обманывался и ждал ее напрасно, столько раз она, махнув хвостом, уносилась прочь, что снова оказаться в дураках ему никак не хотелось.

Пока в Киеве не было князя, он заперся в своей бане, и никого больше не хотел видеть и слышать.

– Потом, когда она докажет, что не побежит ни за каким новым князем, ни один чародей не очарует ее, тогда я и предложу ей все, что у меня есть. Это не так уж много, но она только Кикимора, вот и пусть довольствуется тем, что есть.

После принятия такого решения ему стало немного легче. Он убедил себя в том, что ему, как и всякому нормальному духу, нужна передышка.

В то время, проводя свое следствие, Настя убедилась в том, что никто личину князя из духов не принимал. Если бы это был призрак из леса Мертвых, он не ушел бы так просто, ни бросив ей, ни одного упрека за то, что это случилось не без ее участия. И она догадалась, что из всех это мог быть только Банник.

Правда, в последний момент ее подозрение пало еще и на Овинника. Что-то очень упорно он вопил о том, что никакая Кикимора ему и на дух не нужна. А она знала, что иногда все именно так и начинается. Чем больше дух отнекивается, тем все очевиднее оказывается потом.

Но Овинник – это уже перебор. Начинать все сначала и проходить этот путь с еще одним стервозным созданием она не собиралась, да и сил у нее на это не хватало.

Но почему же нигде больше не проявлялся Трофим, именно когда она была одна и больше всего в нем нуждалась? Видно она так никчемна, что даже Банник ее бросил.

И в первый миг она снова хотела броситься в объятия к Мраку, чтобы ощутить подобие любви. Но она остановилась, и не стала делать этого.

– Мрак – это только одна ночь, а потом все надо будет начинать сначала, а это уже никуда не годится.

Бес слушал ее слова и ушам своим поверить не мог. И на самом деле она становилась все более и более благоразумной или это только один миг просветления.

№№№№№№№№

Когда Федор столкнулся с чародеем Мраком, а тот сказал ему что-то резкое и особенно неприятное, в этом он спокойно мог переплюнуть даже Ния самого, Федор в том вполне убедился.

– Недаром ты такой злой, даже Кикимора от тебя отказалась.

Что угодно готов был услышать Мрак от черта, только не такое.

– А что ты меня Кикиморой тычешь, она-то тут причем?

– А то ты не знаешь, с кем ты ночи страстные проводил, когда о княгине своей мечтал.

Мрак страшно побледнел и уставился на него. Конечно, он подозревал, что на месте княгини было какое-то иное создание, но даже думать об этом не хотел. А когда задумывался, то про себя решал, что это какая-нибудь молодая и еще неизвестная миру ведьма, но чтобы эта безобразная столетняя Кикимора.

– Только ты можешь быть так туп и так дерзок. Никакая Кикимора ко мне за версту не приблизится.

– А сам – то ты хоть веришь в то, о чем говоришь? – Не отступал от него Федор, – она и в эту ночь пожаловать к тебе хотела. Но потом передумала. Даже противный и несносный Банник ей дороже тебя оказался.

Теперь Федор выложил все, и не долго думая, пустился наутек, только копыта его засверкали. Говоря такие гадости Мраку, он стал догадываться вдруг, что тот мог ему ответить.

Мрак оставался в те минуты один. Какими горькими были его размышления.

Даже Кикимора ему умному и красивому предпочла Банника. И он долго мог бы вопить о том, что сто лет она ему сдавалась, в гробу он ее видел в белых тапках. И это было сущей правдой. Только ведь и любовь может быть безответной. А она, судя по всему, просто не любила его совсем, хотя разве можно его хоть в чем-то с Банником сравнивать. Такова была правда, в глаза которой он никак не хотел смотреть.

10

Не могло это странное известие не дойти и еще до одного страдальца. Кощей узнал, что Кикимора из всех духов выбрала именно Банника. Для него это был удар ниже пояса. И хотя особенной физической боли он при этом не ощущал. Но как можно было из всех, на кого не обращал внимания, выбрать Банника?

Вот уж точно Кикиморы самые тупые и непредсказуемые создания. Но в глубине души Кощей понимал, что он бы отверг Кики, если бы она к нему пришла, потому что ничего он со своими чувствами поделать не мог, до старости самой дремучей ему нужны были только самые молодые девицы. И лучше мертвая девица, чем живая Кикимора. Они могли сколько угодно хохотать над его немощью, предавать его, удирать с четом рогатым, в воду от него бросаться и тонуть. Но они ему были необходимы, хотя бы как вспышка надежды на то, что все еще будет, с этой, произойдет чудо, и все получится.

А вдруг один раз из тысячи он сможет побыть с ней, и ради этого всех остальных он погубил бы, не задумываясь. Хотя убедился только в очередной раз, что чудес не бывает. Надежда снова ускользала от него, хотя надежда умирает последней, но она неизменно умирала.

Из-за старости своей он успел забыть, что самые горькие промашки и конфузы у него случались даже в юности давней, так он был устроен с самого начала. Но старался в расчет не брать.

№№№№№№

Когда он увидел обнаженного Ния, и следил за тем, что тот вытворяет с Ирэн, и видел, как тот неутомим, Кощей понял, что он погиб в этом смысле окончательно и бесповоротно.

Но это только полбеды. А беда состояла в том, что он никогда и не жил. И он не удержался, потому что думы его становились несносными. И бросился к Насте.

В тот вечер на берегу озера она беседовала с Лешим и поджидала Водяного. Но вместо него неожиданно появился Кощей.

– А где же твой Банник ненаглядный, я тут только Лешего вижу, – ехидно поинтересовался он.

– А ты его заменить собрался? И не надейся, поганец. Я тебе не девица безмозглая. Доберусь до яйца твоего, куда бы ты его не спрятал, чтобы сгинул ты и от завести не лопался.

– Да ты совсем сбрендила. Тебя только в моем замке не хватало. Вот пусть Банник с тобой и париться.

И тогда сверкнула глазами Кики, и понеслась в баню. На первый взгляд там вообще никого не была. Но она не растерялась, развела огонь и нагрела воду, сама княгиней обернулась, но не Анной, а совсем другой. Не стоило к старому возвращаться.

И, усевшись на полати, она решила, что о такой женщине можно только мечтать.

№№№№№

Увидев, что у него из бани дым идет, Банник из овина поспешил к себе. Первым делом он подумал, что какой-то проходимец решил его баню захватить, и готов был биться с ним до победного конца.

Но увидел он там не другого банника, а какую-то княгиню. Но где это видано, чтобы княгиня сама баню топила? Да и где было ей взяться, если удельные князья все еще за Киев спор свой вели?

– Ну и долго ты там еще стоять собрался, все хозяйство свое запустил, срам один, черт ногу сломит тут, – услыхал он голос лжекнягини и понял, что она его видит. А значит, в худшем случае это ведьма какая-то залетная, а в лучшем, к нему Кикимора вернулась.

Он оторопел и потерял дар речи в тот момент, но быстро пришел в себя.

– Это я виноват, что ты болтаешься невесть, где и одному приходится со всем управляться, – ворчал он, сквозь чужую личину увидев ту, которую так долго и упорно ждал.

И показалось им в тот миг, что они были вместе все прошлые века, и останутся рядом на все грядущие. Это обрадовало и вдохновило Банника на новые подвиги, а Кикимора была рада тому, что больше не была одна – дня нее начиналась новая семейная жизнь.

Но они отправились вместе в заповедный лес, где обитали и русалки, так разительно от Кикимор отличавшиеся. Они убежали в свое время от реальности, в то время как сами Кикиморы так стремились быть поближе к людям.