Текст книги "Сага о Валькирии. Княгиня Рогнеда"

Глава 20 Поражение

Это и на самом деле был конец. Силы оставили богатырей в тот самый миг, когда Рогволод дрогнул и повалился со своего коня. И толи меч Владимира все-таки задел его, толи просто сил совсем не осталось. Никто из оставшихся в живых не видел того момента ясно. Но когда они оглянулись, тело князя было уже под копытами лошадей, толпившихся вокруг.

В тот момент, когда он еще не понял, что погиб и по-прежнему яростно сжимал в руке меч свой, перед его глазами мелькнул клочок неба, только оно казалось таким красным, что невольно в последний раз вздрогнул воин.

– Что это? – прохрипел он, но никто ничего ему больше не ответил.

Железное копыто коня оставалось на его груди. Было желание вдохнуть воздух и невозможность дышать, он еще чуть пошевелился, и все оборвалось. Впрочем, Владимир, довольный и счастливый, похоже, что он вовсе не испытывал усталости, рванулся вперед, все сминая на своем пути. И все оставили его в покое. Ничто не волновало и не трогало его больше. Поразительный покой охватил душу его, оглох и ослеп одновременно князь в тот самый миг. Сражение длилось еще какое-то время, но он ничего не слышал и не чувствовал.

– Отдохнуть, обязательно нужно отдохнуть, – проносилось в сознании, когда холодели и немели руки. Он знал, что пройдет немного времени, он поднимется и рванется прочь. Но в глубине угасавшего сознания он понимал, что не сможет больше сделать ничего в этой жизни. Все кончилось и ничего больше не могло его тревожить. Сколько раз он представлял себе гибель Святослава, когда узнал о ней. Но разве мог он подумать о том, что его ждет то же самое. Он понимал, что не дано ему успокоиться.

– Рогнеда, – прошептал он, – доченька.

Ему казалось, что это был отчаянный крик, на самом деле – только шепот, он едва шевелил губами.

Но после этого он не мог вовсе ни о чем думать. Смерть завладела и телом его, и душой. Это был конец для отважного и грозного князя.

Локи в тот момент несся вслед за Владимиром, и надо сказать, что едва за ним поспевал.

– Молодец, мальчишка, – кричал он на лету.

Но герой не знал его языка и был так увлечен, так поглощен происходящим, что не разобрал бы сказанного, даже если и услышал бы его. Многие голоса слились для него в ужасную музыку сражения, и лязг, и крики, и стоны, и ярость. Но это была ярость победителя.

Но и для Локи не имело значение то, что его не понимают, он радовался собственным ощущениям, и мог признаться, что не до конца верил в то, что все получится так складно.

№№№№№№№

На одно мгновение остановился он перед вратами града, как-то криво усмехнулся. Потом его воины приступом взяли их (не оставалось защитников за стенами города). Все, кто был жив, не смогли опередить князя. На это он и рассчитывал.

– Никто не сможет грозить мне больше из этого мира, – на лету крикнул Владимир и вихрем понесся по улицам града. Он не мог и думать о том, что Полоцк так велик и красив, если верить тому, что о нем говорили совсем недавно, то ни на что подобное и рассчитывать нельзя было.

– Тем значительнее будут мои завоевания, – самодовольно подумал он.

Что мог чувствовать тот, кто одержал настоящую победу над тем, с кем даже его знаменитый отец предпочитал как-то договариваться, не рискую нажить себе такого врага. Это поверженный князь твердил о том, что ни о чем не станет говорить с сыном рабыни. Наверное, он, отстроивший град сей, имел право так говорить. Только за это он уже заплатил собственной жизнью и уничтоженным его миром.

№№№№№№

В тот момент над пустым градом воцарилась поразительная тишина. И вдруг он услышал шум, да такой, что все всколыхнулось. Рогнеда оглянулась и заметила всадников. Впереди ехал юный князь, которого она видела уже на рассвете, мчался он по главной городской улице. Но она так хотела верить тому, что это был только призрак. Что кто-то злой и жестокий решил лишить ее рассудка и сил. Она зажмурилась и медленно открыла глаза. На этот раз все выглядело еще значительно хуже. Призраки не исчезали. И тогда она воскликнула: – Нет! Старуха, скажи мне, что это неправда. И при этом забилась в истерике, понимая, что не может владеть собой.

Дажьбог опустился перед рыдающей девицей. Самые нежные и ласковые его лучи коснулись ее лица и рук. Но она не могла ни о чем думать, ничего не хотела замечать.

– Горислава, – услышала она голос где-то рядом, – хотя и не могла понять, откуда он может исходить. Но это прозвище станет вторым ее именем, в том не было сомнения.

Откуда все еще оставалась в душе надежда на что-то хорошее, она и сама не могла этого знать. И верить больше было ей не во что. Если Окаянный мчится по улицам их града, она не могла больше надеяться на что-то. Но разве не из-за этого она поднялась на стену. Разве могла она увидеть что-то другое? Даже беса от ее крика озноб прошиб. Он ничего не мог поделать с тем, что видел и слышал.

Глава 21 После сражения

Бесу все это было вовсе не интересно. Он только мельком взглянул на Владимира, прикидывая, как долго сумеет на плаву удержаться этот выскочка, и припомнил, погрузившись в воспоминания, как недавно виделся он с Ярополком. Пропустить похороны Святослава он никак не мог. Тогда и решил приглядеться внимательнее к старшему сыну его.

Ярополк ему вовсе не понравился. Но ничего делать для того, чтобы от него избавиться не нужно было. И все-таки, обернувшись добрым молодцем, он решил с ним поговорить.

– Все неожиданно случилось, княже.

– Нет, я ждал этого момента, только все равно, вся моя жизнь в его тени пройти должна, – тяжело вздохнул Ярополк. Так уже было с Игорем, он рассчитывал на то, что после смерти Олеговой подняться сумеет, но три десятка лет оставался только тенью его. И ничего с этим не поделать.

Бес не мог не отметить того, что собеседник его умен. Но и только. Он не был особенно силен, не был особенно красив, да и умных воевод и бояр у него тоже не было. Хотелось ухватиться хоть за что-то, но ничего не было, и бес молчал.

Надо отдать парню должное, он умел разглядеть, что перед ним не тот, за кого себя выдает. И все-таки он не проявлял нездорового любопытства, не засыпал просьбами, как это обычно случалось с особенно проницательными людьми.

– И что же ты о своей невесте думаешь? – спросил бес, видя, как на него смотрит танцовщица, княжеская подруга.

Говорят, она красива, у ее отца самые лучшие воины, и она принесет мне уверенность, силу и счастье.

– Возможно это и так, но разве ты никогда не слышал историю о царице, которая не хотела отпускать своего возлюбленного, когда он собирался жениться на другой? Она сделала вид, что примирилась, но когда соперница в подарок получила отравленную одежду и венец, то она была отомщена, – с улыбкой произнес бес.

– И что же ты хотел мне сказать? Это могло случиться с кем-то и где-то, но не с нами и не теперь. Мне не о чем особенно печалиться, – подал плечами парень.

Однако семена сомнения были брошены в благодатную почву. Ярополк был слишком молод, и ничего он не знал о жизни. Потому он и смотрел на свою возлюбленную. Но как можно быть уверенным в ком-то, особенно если этот кто-то женщина, да еще влюбленная женщина. Ни в чем он не был уверен до конца. И подумать должен был обо всем серьезно.

– Нет, она не сделает этого, – подумалось ему в тот самый миг. А вот вовсе он Рогнеду не знал, даже представить себе не хотел, что она может каким-то жутким образом рассчитаться с его возлюбленной.

– Проклятие, правильно говорил воевода, что лучше всего не иметь много женщин, тогда и неприятностей меньше будет. Но ничего изменить не мог и не хотел. Нужна ему была и та, и другая.

Одну он безумно любил и жизни своей без нее представить себе не мог, вторая была необходима ему для того, чтобы удержаться на столе своем и оставаться великим князем.

– Истории, наверное, повторяются, только у каждой из них могут быть разные варианты.

Собеседник искушал его. Но князь не хотел поддаваться его зловещему очарованию, и, усмехнувшись, решил пока ничего не предпринимать и не суетиться.

– Жизнь мудра, возможно, она подскажет постепенно единственное решение, хотя всякое случиться могло там.

№№№№

Бесу не могло понравиться такое отношение к его «теплому» участию. Кошмары сна, одолевшие его, были ужасны.

В ту ночь великий князь просыпался несколько раз, ему виделись окровавленные тела то возлюбленной, то Рогнеды, откуда-то появился его младший брат Владимир и с ревом на него бросился.

– Она моя, она останется со мной, – рычал он. И ничего не мог ему на это ответить Ярополк.

Слуги его прибежали и стали оттаскивать рассвирепевшего дикаря. Но он снова бросился на Ярополка. Что-то заболело в груди, когда он коснулся ладонью тела, то увидел, что оно все в крови. Он поднес ладонь к глазам своим и заметил, как все поплыло и стало багровым. Ярополк старался поскорее пробудиться.

Он знал, он хорошо понимал, что это только сон, и можно было особенно не волноваться. Но что это могло значить? Сначала он хотел отправиться к волхвам, но потом ужас охватил его, и он не решился сделать это.

– Нет, он еще раз обвинит меня в смерти Олега, а это невыносимо, я только что стал забывать о тех ужасных днях, и не хочу переживать все снова.

Что угодно, только не это. И он постарался забыть о ночных ужасах.

– Промедление смерти подобно, – сказал кто-то над самым его ухом, в тот раз, когда князь в очередной раз пробудился.

– Нет, – простонал он, – я не стану отвечать, как и тогда кто-то толкает меня на новые горести и новые преступления. И снова я окажусь без вины виноватым, потому что за все отвечать должен, но на этот раз они не добьются того, что хотят.

Проснулся Ярополк со странной головной болью и был уверен в том, что в настоящее время ничего хорошего ждать ему не стоит. Он был уверен в том, что не заслужил подобного отношения к себе.

Глава 22 Трагедия в Полоцке

Владимир ворвался в город. Он был зол оттого, что ему так долго пришлось под его стенами провести и потерять так много воинов. Рогволод не сдавался до самого конца. А ведь запроси он пощады, Владимир не просто простил бы его, но главным бы воеводой сделал. И жил бы с ним душа в душу. Но старик оказался так упрям, стоял на своем до конца, даже почуяв превосходства врага, союзу с ним предпочел гибель.

– Пусть сам виноват, пусть кто-то посмеет попрекнуть меня в том, что я жестоко с ним поступил, – то ли убеждал себя, то ли оправдывался завоеватель. Город казался ему красивым и крепким. Недаром, когда-то посетив его, Святослав решил, что старший сын его породнится с дочерью этого князя.

Жаль, что не осуществится желание его отца, – насмешливо подумал он. Оно может осуществиться, но совсем не так, как ему того хотелось. Владимир немного волновался, с его невестой, не желавшей его признавать, случилось что-то. Если ему придется вернуться в Киев без нее, то он не потерпит того поворота дела. Он должен жениться на той, которую прочили его старшему брату и главному сопернику.

Он не смотрел на то, как его воины грабили и убивали жителей, как девицы с визгом разбегались от них в разные стороны. Этот город оставался в его власти, и он будет делать с ним то, что ему захочется.

Князь направился к дворцу Рогволода. Именно там она и должна быть. Возможно, он взлетел бы на княжеское крыльцо прямо на коне своем, если бы в тот момент к нему не выбежала княгиня. Он не смог бы ее перепутать ни с кем. Инга твердо стояла перед ним, она не видела разгоряченного коня, взвившегося прямо к небесам, и была похожа в то мгновение не на живого человека, а на кумир богини, какие он часто встречал на пути своем. Их называли иногда золотыми бабами. Он и сам, покосившись на истуканов, старался объехать их стороной. Нет более коварных существ, чем женщины, тем паче каменные. И надо ждать от них каких угодно каверз. Он не хотел на этот раз объезжать на глазах у воинства своего эту женщину.

– Где мой муж, – на ломанном русском заговорила она, так сверкнув глазами, что Владимир опешил и почувствовал себя уязвимым, даже беззащитным перед нею.

– Убийца, самозванец и убийца, как ты посмел, несчастный, – кричала она. На мгновение все вокруг замерло, и только она одна все время возвышалась над ними, хотя воины были на конях.

– Он мертв, – наконец заговорил Владимир, – или и найди его на поле, он упрям и предпочел умереть.

Она молча взирала поверх его головы. В тот момент, когда князь попытался объехать ее, она метнулась в ту же сторону, куда и конь его, и закричала:

– Ты не шагнешь во дворец наш убийца, разбойник, – вопила обезумевшая женщина.

И снова конь шарахнулся в сторону, так что удержаться с каждой минутой было все труднее. Владимир чувствовал, что попал в безвыходное положение. Но он пошатнулся, и стрела, прилетевшая невесть откуда (кто-то из воинов поспешил отличиться перед князем, видя, что он в затруднительном положении), она рухнула, как-то странно сверкнув глазами.

Владимир рванулся вперед, хотя понимал, что не забудет этого взгляда. И если до сих пор боги были на его стороне, то теперь они наверняка должны были отступиться. Такое жестокое дело творилось вокруг. Хотя он наслышан был о женах варягов – они были такими же отважными воинами, как и мужчины их. Не стоило особенно сетовать на то, что он убил слабую и безоружную женщину. Он просто убрал с дороги еще одного противника.

№№№№№№

Со стены Рогнеда не могла не видеть всего, что происходило. Она странно вздрогнула. И хотя мать никогда не была для нее близким человеком, и смерть ее не могла особенно расстроить, но то, как этот человек с ней поступил, заставило содрогнуться.

– Девчонка станет моей женой, она будет отважным воином, и если она станет так же защищать Киев наш, то ничего не будет страшно, – самодовольно подумал он.

Ему не просто хотелось получить все, что должно было его брату принадлежать, но дочь этой женщины должна была стать его женой, такое решение принял для себя победитель.

№№№№№№

Дворец показался ему темным и мрачноватым. «Они слишком неприхотливы, а ведь у него столько завоеваний было, неужели награбленного не хватило на то, чтобы все жилище украсить красивыми вещами? – подумалось князю.

И он сам удивился тому, что меч его еще не высох от крови, а он уже думал об обыденных вещах, и распоряжался, чтобы слуги его готовили пир для него, а потом отдал приказ, чтобы привели Рогнеду.

Владимира трудно было удивить чем-то. Его Новгород был так же величественен и прекрасен, как и город, отстроенный Рогволодом. И все-таки это была мечта, которую много лет воплощал в жизнь Рогволод. Здесь он принимал княжеских послов, здесь он предпочел ему Ярополка, и эти стены слышали княжеский отказ. А девица эта гордо заявила, что она не станет женой сына рабыни. Владимир поморщился. Сколько раз с детства самого слышал он эту фразу. Тогда никто его в расчет не брал. Злость и ненависть заставили его идти против всех, бросали в самые отчаянные сражения, для того, чтобы заставить замолчать тех, кто не собирался его ценить по достоинству.

«Ярополку повезло, его мать была княгиней, но в чем повинен он, если он сильнее и шустрее, если он сможет значительно больше. Тогда они, даже и не уничтоженные, замолчат, ведь будут знать, как дорого им обходятся такие слова. И ради этого стоило мчаться в любое сражение, особенно это.

Глава 23 Перед князем

Она оглянулась растерянно на младшего из братьев. Дир смотрел на Рогнеду рассеянно. Они оба понимали, что случилось и что последует дальше. Она словно бы спрашивала его, как ей поступить, шагнуть ли со стены в неизвестность или был еще какой-то выбор?

– Нет, – успел крикнуть он, – ты должна отомстить за отца и за нас, умереть – это слишком просто, останься с ним рядом, пусть он взвоет, пусть богини мести идут рядом с тобой. Иногда женщина может сделать больше, чем мужчина. Он требует тебя живой – иди к нему, но не забудь, что отец наш мертв, что все мы мертвецы, и град наш пал.

Он хотел еще что-то сказать. Но воины Владимировы набросились на него. Он успел ранить одного из них, прежде чем полетел с этой стены вниз. Она была очень высока, для того, чтобы можно было остаться в живых. Но кажется, он и мертвым оставался еще рядом. Рогнеда только смотрела на то место, где он только что стоял. Слова ее врубились в ее сознание, и она понимала, что он прав, что она не может добровольно уйти из жизни, не отомстив за происходящее. Ведь случилось все из-за нее. Если бы она согласится стать женой Владимира тогда, то и отец, и мать и братья, все были бы живы. Но тогда она не могла и мысли такой допустить.

Воины, расправившись с парнем, медленно стали приближаться к ней. Они знал, что буде, ели ей вздумается что-то выкинуть и последовать его примеру. У них был приказ.

Они заметили, что девица была поразительно красива, но что творится в сознании ее, что она может выкинуть. Если мамаша ее бросилась под ноги княжескому коню и готова была самого князя на землю сбросить, вытащив из седла, то эта, загнанная в угол и мечтавшая о Ярополке и о Киеве, что она могла предпринять.

Но волноваться им на этот раз не пришлось. Словно бы очнувшись от сна, она немного покачнулась, пошла к ним навстречу и, пройдя мимо них, они были в то время в страшном напряжении, боялась полететь за защитником ее. Она прошла по лестнице, и сама спустилась вниз, не произнеся ни звука, не говоря больше ни о чем.

– Что он собирается делать? – спрашивала Рогнеда, думая о завоевателе? Что он будет делать со мной дальше? Если решит тут же прикончить – пусть так, и совесть моя чиста будет. Град он завоевал, и жениться ему не обязательно. И в тот же миг всплыло перед нею то прошлое, о котором она думала часто и много прежде. Воин насиловал девицу в храме богини Афины. Рабыней она досталась полководцу, и с ним вместе в град его направилась, чтобы умереть. Странно все это было. Но неужели и на этот раз все должно было повториться? Впрочем, они уже ступили в тронную залу, сказки в один миг стерлись из памяти ее. Как же тут все переменилось за несколько часов, пока она провела в муках на стене. Ничего еще не уничтожили и не переделали, но слуги куда-то бесследно исчезли, а в зале было пусто, и стоял какой-то гул странный. Она растерялась и не знала, куда ей двигаться дальше. Куда делся тот грозный и ненавистный захватчик, которого она успела разглядеть свысока? И тут она повернулась к трону отца и разглядела его. Восседал он с такой самодовольной и безрассудной гордостью, словно бы только что умер князь, и его объявили наследником.

Рогнеда хотела поскорее отвернуться, чтобы не видеть этого невыносимого зрелища, но почувствовала, что не может оторвать от него своих глаз, и чувств своих тоже не может скрыть.

Он смотрел на нее, скриви губы в усмешке.

Он казался, страшен не оттого, что ее еще чем-то мог испугать, и она закатит истерику, а просто, потому что перед ней был человек без стыда и совести. Он никогда ни перед чем не останавливался, никакие человеческие законы не были ему писаны. Наверное, так и должен был выглядеть бог Локи, тот самый, который и Одина спокойно отдаст на растерзание своим чудовищам, и будет уверен в том, что совершает добро.

– Ну что же ты молчишь, девица, ты ждала жениха, вот он и перед тобой. Прости, может быть не тот немного, но да Ярополку, брату моему недосуг.

– Я не ждала тебя, – тихо, с безразличием в голосе говорила она в ответ.

– А я все-таки пришел. Я хотел по-хорошему, тебе это известно, но послы мои пожаловались на неласковый прием, должен я был что-то исправить, потому что несправедливо это, не заслужил я такого к себе отношения.

– Шут, – подумала Рогнеда, – глупый, противный шут.

– Я думал, если сам объявлюсь, то может, понравлюсь тебе больше. Что, не понравился? – удивился он.

– Нет, не понравился, – спокойно ответила Рогнеда.

Глупо было лгать, да и язык у нее не повернулся бы, когда в душе клокотала ненависть. И снова она подумала о том, что если он решит с ней расправиться, то, как раз этот час и наступил для того. Она останется в родном граде вместе с отцом и братьями.

– Очень жаль, – твердил в это время князь, – тебе все равно придется со мной оставаться, хочется тебе этого или нет. Если Ярополк бросится тебя защищать да завоюет, только тогда все переменится, но на моего брата не стоит особенно надеяться. Если отец твой храбрый не уберег тебя, то брату моему не удастся это.

И в тот же миг на лице его появилась ярость.

– Ты станешь рабыней сына рабыни, и это справедливо. Ты оскорбили в спеси своей мою мать, но должна же ты почувствовать, что такое быть рабыней, – усмехнулся он. – Вот для справедливости я и уравняю вас. По-всякому жизнь обернуться может, не стоит бросаться такими словами.

Рогнеда молчала. Она понимала, что, вряд ли разделается с ней князь быстро. Но принимала все это спокойно.

– Я должна похоронить отца своего в его городе, – говорила она спокойно, – иначе и тень отца твоего призову, и проклятия на свою голову.

Владимир резко на нее взглянул. То, что она упомянула о Святославе, странно задело его. Ничего он на это ей не ответил. Только приказал полудюжине своих воинов следовать за нею, то ли боясь гнева предков, толи желая, чтобы она узрела своего мертвого отца. Рогнеда отыскала несколько верных воинов, которые оказались живы. И слуг своих самых верных позвала с собой.

– Не бойтесь, ничего он не сделает нам, пусть потом все, что угодно случится со мной, но я не уйду с ним до тех пор, пока не будут отец и родные мои похоронены.

Не уйду, и такая сила, такое упрямство были в ее поведении, что сами боги не стали бы ей противиться с тот миг.

№№№№№№

Владимир посмотрел ей в след. Может она и захочет сбежать, только куда ей направиться. Если она рассчитывает на братца его, то он один к тому и приведет. Нет, девица эта не промах, хотя он сказал ей о том, что она станет его рабыней. Но оба они хорошо понимали, что никогда она не будет рабыней, такой, какой была его мать – покорной и безропотной, готовой бежать по любому зову и выполнять в страхе все, что ей приказано было. Она, видно, не особенно ценит жизнь и совсем не боится смерти. Ее легче будет убить, чем сломить и заставить что-то сделать против воли, а уж раболепства вовсе нет в ней. Ее очень долго баловали и все ей позволяли, не станет она пресмыкаться, но пусть так, – тут же примирился он. Ведь и сам он стремился к этому, хотя ему при Святославе в сто раз труднее было. Как бы не было, но своей женой, из– за которой так много пережить пришлось, Владимир был очень доволен. И даже то, что ее пришлось так яростно завоевывать, больше его не смущало. Все складывалось самым лучшим образом. Ярополк уже покойник, в то время, когда он получил все, что ему было необходимо. Где-то готовились к пиру, орудовали в покоренном городе. Складывали костер для знаменитого воина, которого он смог одолеть.