Текст книги "Возрастная психология: учебник"

Мальчик, по сообщениям родителей, обнаруживший интенсивные поиски положительного внимания, сильно им подражает, что позволяет рассматривать эти поиски как зрелую форму поискового поведения со стороны ребенка. Ввиду строгого контроля родителей за сексуальным поведением детей и их агрессивностью, пребывание на положении ребенка не слишком прельщает мальчика, а поиски положительного внимания служат установлению им более благоприятных отношений с родителями.

Поиски положительного внимания у мальчиков также являются следствием длительной фрустрации, но отсутствие поощрения зависимости формирует у них такие проявления поведения, как автономия и самостоятельность. Самостоятельность, по Сирсу, это поведение, которое формируется у мальчиков при относительном отсутствии условий для зависимости, вследствие терпимости родителей, их поощрений и редких наказаний.

4. Форма поведения, которую автор назвал «пребыванием поблизости», – это постоянное присутствие ребенка возле другого ребенка или группы детей (взрослых). Это одна из форм «незрелого», пассивного проявления в поведении положительной по своему направлению зависимости.

У девочек эта форма поведения связана с другими незрелыми формами зависимости – прикосновением и задерживанием и с поисками отрицательного внимания. Имеется сходство особенностей предшествующего опыта с этими формами поведения. Особенно это касается отсутствия ограничительных требований при слабых требованиях зрелого поведения и низком ожидании последнего. При этой форме поведения нет никаких свидетельств в пользу особенно близких отношений с отцом.

Для мальчиков пребывание поблизости коррелирует с тенденцией к инфантилизации (матери оценивают своих детей как менее зрелых). Низкие требования матери в отношении чистоплотности и порядка и пристальное наблюдение за проявлением агрессивности в поведении ребенка могут приводить к инфантилизации мальчика, что выражается не только в суждениях матери об уровне зрелости ее сына, но и в частоте «пребывания поблизости» как формы зависимости в отношении других детей и педагогов.

Интересна в этой связи роль отца. Он занимает важное место в развитии мальчика не только потому, что разрешает ему ходить дома неодетым, но и потому, что проводит резкое различие между ролями родителей разного пола, считает себя воплощением настоящего мужского поведения. Жены, мужья которых ведут себя таким образом, невысоко оценивают своих супругов, и потому мальчики с высокими показателями «пребывания поблизости» имеют отцов, получающих от своих жен низкую оценку. Отмечаются расхождения между позициями обоих родителей по вопросам воспитания. Отец такого мальчика при воспитании детей может действовать весьма неуспешно, поэтому мать не доверяет ему. Не вызывает ее доверия и то, что отец действует в направлении, противоположном материнскому. Слабая настойчивость матери в отношении зрелости ребенка становится, таким образом, важным фактором, определяющим низкий уровень зрелости мальчика, проявляющийся в высоких показателях «пребывания поблизости». Сирс предполагал также, что первоначальные расхождения между родителями могли замедлить взросление ребенка из-за неопределенности для него, какое именно поведение заслуживает поощрения.

5. «Прикосновение и удержание». Сирс упоминал здесь такие проявления поведения, как неагрессивное прикосновение, удерживание и обнимание других. Это форма «незрелого» зависимого поведения. У девочек она коррелирует с «пребыванием поблизости», и поэтому в особенностях прошлого опыта таких детей есть сходство. Для мальчиков подобной корреляции практически нет. Отец в этом случае является, по предположению Сирса, лицом, лишенным тревожности и требовательности, мать отличается примерно теми же свойствами. Здесь, как и в случае с «пребыванием поблизости», отмечается атмосфера инфантилизации.

Успех каждого метода воспитания, подчеркивал Сирс, зависит от умения родителей найти средний путь. Правилом должно стать: не слишком сильная, не слишком слабая зависимость; не слишком сильная, не слишком слабая идентификация.

В школьные годы, в течение третьей фазы развития ребенка, его зависимость претерпевает дальнейшие изменения. Зависимость от семьи уменьшается, а зависимость от учителя и группы сверстников возрастает, но эти изменения, в свою очередь, определяются прежним опытом ребенка, сформировавшимися формами зависимого поведения. Стремление маленького школьника к независимости уравновешивается контролем со стороны взрослых и осознанием степени своей свободы.

В целом ребенок ведет себя так, как он был воспитан своими родителями. По Сирсу, детское развитие – зеркало практики воспитания ребенка. Следовательно, развитие ребенка – результат научения.

4.3. Критические периоды социализации

Еще одна линия американской психологии развития – соединение психоанализа и этологии.

Как известно, З. Фрейд подчеркивал важность раннего опыта в развитии поведения. С другой стороны, К. Лоренц обратил внимание на важность критических периодов для образования первичных социальных связей у животных. Соединение этих двух подходов заново возродило проблему наследственности и опыта в развитии молодого организма. Было высказано предположение, что влияние опыта велико, но ограничено временем его действия: в определенные периоды жизни влияние окружающей среды на развитие оказывается по своему воздействию очень глубоким, а его значение в другие периоды жизни незначительно.

Наибольший след в жизни организма оставляет главным образом опыт ранних лет. Аналогичное показано в экспериментах на многих позвоночных и беспозвоночных животных. Аналогичное явление наблюдается и у человека. В связи с этими фактами в американской психологии проявился огромный интерес к раннему онтогенезу поведения, изучению возникновения социальных связей.

При изучении формирования социальной привязанности было установлено, что пищевое подкрепление в процессе социализации само по себе не является необходимым. Известны опыты супругов Харлоу с обезьянами, изолированными при рождении и вскормленными искусственными матерями. Эти опыты показали, что детеныши определенно предпочитают одетые модели – «уютных матерей», от которых они не получали пищевого подкрепления, а не проволочную – «холодную мать», дающую пищу. Таким образом, теория потребности в пище как источнике социальной привязанности была отброшена.

Детеныши, воспитанные искусственной матерью, стали плохими матерями, не обращали внимания на своих детенышей и часто били их, когда те кричали. Несмотря на такое отношение матерей, детеныши ползли к ним. Значит, наказание не тормозит образования социальных связей. Был сделан важнейший вывод: социальная связь строится не на пищевом подкреплении! Опыты показали, что самая важная потребность у детенышей животных – потребность в контакте, а не в пище. Контакт и комфорт имеют важное значение для формирования привязанности младенца (детеныша) к матери.

Еще задолго до опытов Харлоу К. Лоренц заметил, что у выводковых птиц привязанность возникает раньше, чем они начинают есть. Он сформулировал концепцию импринтинга – «запечатления». Известна фотография, на которой выводок гусят следует за Лоренцем как за собственной матерью-гусыней.

В американской психологии период максимальной способности к импринтингу был назван критическим периодом, или критическим возрастом. Американский психолог Е. Хесс разработал критерии продолжительности критических периодов. Начало периода определяется зрелостью двигательных возможностей, способностей животного; конец – развитием реакции страха. На основе этих критериев можно предугадать способности к импринтингу у вида, зная лишь характерное для него время возникновения реакции страха и ход развития двигательных способностей.

Хотя начало и конец критического периода довольно жестко фиксированы биологическими процессами роста и созревания определенных реакций, можно изменить продолжительность этого периода в экспериментальных условиях. Так, критический период можно расширить, используя некоторые фармакологические препараты, снижающие эмоциональность. Эмоциональное возбуждение – весьма важная часть первичных социальных взаимоотношений у высокоразвитых животных и человека.

Критический период для социализации определяется появлением поведенческих механизмов, которые поддерживают контакт между животными. Эта реакция цепляния у обезьян, реакция следования у стадных животных, махание хвостом, игривая борьба у щенков, улыбка у младенцев. Они сопровождаются ответными реакциями взрослых членов вида: поддерживание у матерей приматов, хождение с выводком у птиц, зов матери-овцы, забота и воспитание младенцев у человека.

Развитие привязанности останавливается, когда возникает реакция страха, которая заставляет избегать контактов. Эту реакцию можно наблюдать у многих птиц и млекопитающих, даже у детей в возрасте около восьми месяцев возрастает страх по отношению к незнакомцу.

Первоначально исследователи концентрировали внимание на критическом периоде первичной социализации. Под социализацией понимается привязанность к членам своего сообщества, которая зависит главным образом от общения с другими членами группы.

Например, социализация у собак выражается в том, что примерно с трех до десяти недель щенок восприимчив к социальным влияниям. Первичная социализация определяет, к какому именно существу прочно привяжется это животное.

В опытах на обезьянах Х. Харлоу установил, что между третьим и шестым месяцами жизни существует критический период, во время которого социальная депривация, особенно депривация от общества равных себе, необратимо подавляет способность животного к социальному регулированию поведения.

По отношению к детям было высказано мнение, что существуют два критических периода социализации: один – в первый год жизни, когда у ребенка формируется связь с близкими ему людьми, когда он учится зависимости, и другой – в два-три года, когда он приучается быть независимым в определенных важных отношениях.

Процесс социализации у младенцев начинается с возраста около шести недель, но достигает максимума в четыре-пять месяцев, на что указывает появление так называемой социальной улыбки.

Были выделены также критические периоды обучения (иногда их называют сензитивными периодами для обучения). Считается, что если обучение не происходит в течение этого времени, то оно может никогда не произойти. Обучение важно не только для поддержания и полного развития врожденных механизмов, подчеркивают американские психологи. Если обучение необходимо сделать наиболее эффективным, оно должно быть приурочено к определенному отрезку времени.

Открытие критических периодов немедленно сфокусировало внимание ученых на процессах развития, которые их вызывают. По мере того как станут понятны эти процессы, появится возможность их направленного изменения, что очень важно для здоровья и обучения ребенка. Зная потенциальные возможности и опасности каждого периода развития, мы можем использовать эти возможности и избежать таким образом негативного опыта.

Исследование критических, сензитивных периодов в американской психологии есть, по существу, исследование врожденных механизмов и их уникальной, ограниченной во времени, избирательной по отношению к стимулу связи с окружающей средой.

В исследованиях внешней среды и ее роли в развитии поведения изучались, с одной стороны, сенсорная депривация, социальная изоляция, а с другой – интенсивная стимуляция, экспериментальное обогащение среды. Было получено множество экспериментальных фактов:

• показано, что под влиянием различных условий окружающей среды в коре мозга генетически сходных крыс наступают анатомические и химические изменения (Д. Креч и М. Розенцвейг);

• уровни развития, намеченные Гезеллом, не зафиксированы и не предетерминированы созреванием. Под влиянием опыта развитие ускоряется;

• младенцы способны воспринимать сложные зрительные стимулы при рождении, но они теряют эту способность при отсутствии зрительной стимуляции. Зачаточные способности к восприятию формы должны быть развиты в течение критического (сензитивного) периода под влиянием соответствующего опыта (Р. Фанц, Т. Бауэр);

• координируемое зрением поведение может быть нарушено при лишении животного в раннем возрасте возможности видеть свои передние конечности (Р. Хелд); собаки, подвергшиеся в раннем возрасте различным депривациям, в старшем возрасте отдают предпочтение более простым стимулам (М. Фокс); у приматов имеется предпочтение зрительных нарисованных изображений, увеличивающееся с возрастанием сложности, но выращенные в изоляции особи того же возраста отдают предпочтение менее сложным зрительным стимулам;

• взрослые с исключительно высокими способностями испытали интенсивную раннюю интеллектуальную стимуляцию (М. МакКарти);

• при перемещении из минимально стимулирующей обстановки в более обогащенную наблюдается увеличение показателей интеллектуальности.

Какой вывод можно сделать из этих исследований?

Средние интеллектуальные возможности могут быть развиты до поразительного уровня при помощи учета и использования сензитивных периодов и общей пластичности нервной системы. Вмешательство в развитие человека должно совершаться в самом раннем детстве, так как именно в этот период уровень пластичности наиболее высок. Остро ставится проблема образования родителей, так как большинство из них не осознает размеров влияния (положительного или отрицательного), которое они оказывают на своих детей.

Умственное, физическое и эмоциональное развитие детей нуждается в особом внимании в самые ранние годы.

4.4. Поощрение и наказание как условия формирования нового поведения

Б. Скиннер отвергал как ненаучные все попытки объяснить поведение человека на основе внутренних побуждений, он подчеркивал, что поведение целиком определяется влиянием внешней среды. Скиннер считал, что человеческое поведение, так же как и поведение животных, можно «сделать», создать и контролировать. «Дайте мне положительно выраженное обусловливание… – и я выдам вам нужного человека!» – заявлял он.

Главное понятие концепции Скиннера – подкрепление, т. е. увеличение или уменьшение вероятности того, что соответствующий акт поведения повторится снова. Подкрепление и награда – не тождественные понятия. Подкрепление усиливает поведение, награда не обязательно способствует этому.

Подкрепление бывает положительным и отрицательным. Положительное подкрепление добавляет что-то к ситуации, например, крыса, нажимая на рычаг, получает пищу; рабочий, выполнивший свою работу, – деньги; ребенок – одобрение взрослых. Поведение может усиливаться путем устранения чего-то из ситуации – это отрицательное подкрепление. Примеры отрицательного подкрепления Скиннер находил в повседневной жизни: ребенок, который выполняет надоевшую ему работу, чтобы избежать недовольства родителей; родители, уступающие ребенку, чтобы избежать его агрессии; шофер, подчиняющийся скоростным ограничениям, чтобы избежать штрафа; человек, принимающий лекарство, чтобы заглушить головную боль. Скиннер считал, что с помощью отрицательного подкрепления также можно управлять поведением. По его мнению, в современном обществе многое в социальном поведении строится на основе отрицательного подкрепления. В более совершенном обществе поведение будет строиться на основе подкрепления положительного.

Скиннер различал первичное и условное подкрепление. Первичные формы подкрепления – это пища, вода, сильный холод или жара и т. п. Условное подкрепление – это первоначально нейтральный стимул, который приобрел подкрепляющую функцию благодаря сочетанию с первичными формами подкрепления. В качестве примера Скиннер приводил деньги, связанные со многими первичными потребностями, поэтому они и служат подкреплением во многих ситуациях. Сюда же относятся знаки любви, одобрения, внимания со стороны других людей, имеющие огромное влияние на человека. Пример отрицательного условного подкрепления – вид сверла у зубного врача.

Скиннер различал отрицательное подкрепление и наказание. Отрицательное подкрепление усиливает поведение, наказание обычно подавляет его. Наказание может осуществляться путем лишения положительного подкрепления или осуществления отрицательного (лишение детей ранее обещанного удовольствия; сокращение зарплаты рабочему; лишение прав шофера за нарушение правил). Однако меры наказания часто не подавляют нежелаемого поведения: оштрафованные водители продолжают превышать скорость; судимые преступники нередко продолжают свою противоправную деятельность.

Скиннер выступил против наказаний. Он считал, что люди обманывают себя, думая, что наказание эффективно. Он был уверен, что наказание не имеет устойчивого эффекта; чрезмерно суровое наказание может прекратить нежелаемое поведение, но оно снова возобновится, когда наказание будет отсрочено, отдалено. Наказание указывает только на то, чего человек не должен делать, но не раскрывает, как ему следует поступать. Наказание может дать быстрый, но непродолжительный эффект. Поэтому наказание быстро входит в привычку того, кто наказывает, но не имеет длительного влияния на провинившегося.

Скиннер отдавал предпочтение использованию положительного подкрепления. Он считал, что дети будут охотнее вести себя правильно, если их хорошее поведение будет замечаться и одобряться родителями. Положительное подкрепление в отличие от наказания не имеет мгновенного эффекта, но оно оказывает более длительное влияние и практически не вызывает отрицательных эмоциональных состояний.

Что же может заменить наказание в воспитании? Игнорирование нежелаемого поведения, ведущее к его угасанию: нежелательные действия не нужно подкреплять. Но процесс угасания длится долго, требует большого терпения и может способствовать развитию агрессивного поведения. Поэтому, не обращая внимания на плохое поведение, необходимо акцентировать личность на хорошем и тем самым закреплять его. Однако следовать такому совету, как отмечает комментатор Скиннера Р. Най, легче на словах, чем на деле.

И все же намного полезнее, по Скиннеру, найти средства использования положительного подкрепления хорошего поведения, чем ждать, когда плохое поведение разовьется, а затем полагаться на наказание. По его мнению, все социальные институты должны быть организованы таким образом, чтобы человек систематически получал положительное подкрепление за желаемое поведение. Это исключит необходимость широкого использования наказания, так как обстоятельства будут побуждать людей вести себя достойным образом с пользой для себя и для общества.

Представитель третьего поколения ученых, разрабатывающих теорию социального научения, Дж. Аронфрид ставил под сомнение утверждение Скиннера о том, что успешная социализация ребенка может обойтись без наказаний; его также не удовлетворяли идеи психоанализа о травмирующем воздействии наказаний на детей. Социализация, по его мнению, не может опираться только на поощрение. Общество, подчеркивал он, передает ребенку множество сложных структур социального поведения взрослых, но эти формы часто расходятся с мотивационными установками ребенка. Научение не могло бы преодолеть этот разрыв, если бы наказание не было присуще социализации в такой же мере, как и поощрение.

Для бихевиористского подхода к формированию поведения характерен эксперимент Аронфрида, который, впрочем, еще до него был предложен Р. Соломоном в опытах на животных.

Испытуемым детям предлагалось выбрать одну из двух игрушек – привлекательную или непривлекательную – и описать ее. Экспериментатор говорил: «Некоторые игрушки здесь предназначены для более старших детей, поэтому тебе не следует их брать. Когда ты выберешь такую игрушку, я скажу тебе об этом». В ходе тренировочного эксперимента, если ребенок выбирал привлекательную игрушку, экспериментатор «наказывал» (словесно порицал) его: «Нет! Эта игрушка – для детей постарше».

В своем эксперименте Аронфрид уделял большое внимание моменту подачи наказания: в одной группе «наказание» останавливало действие выбора еще до того, как ребенок дотрагивался до игрушки; в другой группе порицание взрослого следовало после того, как испытуемый брал привлекательную игрушку. В результате подобной тренировки испытуемые первой группы стали выбирать непривлекательные игрушки после меньшего числа наказаний, чем испытуемые второй группы, – подавляющее действие наказания усиливалось, если во времени оно наступало ближе к началу наказуемого действия.

Аронфрида интересовал вопрос о том, как формируется у ребенка внутренний контроль за порицаемым поведением. Для ответа на него была проведена тестирующая серия эксперимента. Ребенка приглашали в комнату, где на столе снова находились два разных предмета: один предмет был малопривлекателен и труден для описания, а другой испытуемые находили очень привлекательным и с трудом сдерживались, чтобы не взять его в руки. Показав эти предметы, взрослый покидал помещение, сославшись на то, что непредвиденное дело заставляет его выйти из комнаты. Скрытый на демонстрационной доске отметчик показывал экспериментатору, когда тот возвращался, брал ли испытуемый в его отсутствие привлекательный предмет и касался ли он его. Так остроумно проверялась устойчивость подавления поведения, приобретенного во время тренировочной серии.

Оказалось, что испытуемые, получавшие порицание в самом начале выбора, в тестовой ситуации совершали меньше проступков, чем те, которых наказывали уже после проступка. Аронфрид предполагал, что внутренний контроль детей над своим поведением возникает в результате установления условно-рефлекторной связи между аффективным состоянием (тревожностью) и внутренними коррелятами (когнитивными представлениями) действий ребенка. С точки зрения Аронфрида, время подачи наказания имеет особенно важное значение. Если ребенка наказывают перед самым началом проступка, то внутренние моторные или познавательные корреляты действия в этот момент становятся фокусом тревожности, вызываемой наказанием. С этим моментом связана самая высокая интенсивность тревожности. Мотив подавления действия – следствие интенсивности тревоги. Наказание в начальном пункте зарождения действия мобилизует тревогу, уровень и степень которой достаточны для последующего подавления действия даже в случае, когда взрослый, контролирующий поведение, не присутствует в ситуации. Наказание, которое следовало на более позднем этапе действия, также может породить некоторую тревогу в момент зарождения действия, но только в силу существования механизмов, которые могут опосредовать распространение, генерализацию, возвращение тревоги вплоть до начального пункта зарождения проступка. Формы наказания неравноценны по своему влиянию на социализацию, но механизм их действия, по мнению Аронфрида, один и тот же: «Spark, then speak!» («Отшлепает, затем объяснит»).