Текст книги "Другой взгляд на Сталина"

По четвёртой теме Сталин определил сущность стратегии и тактики в их политическом и военном единстве. Обогатил военную мысль положениями об универсальных, постоянно действующих факторах, решающих судьбу войны, откуда проистекала непосредственная органическая связь её хода и исхода со степенью и характером экономического и политического развития государства, с господствующей в нём идеологией. Ему принадлежит новое слово в вопросах, посвящённых активной обороне, оперативному маневрированию, законам наступления и контрнаступления, взаимодействию родов войск. А также – в выработке разнообразных тактических приёмов, например: захода в тыл противника, одновременного и разновременного прорыва его фронта на нескольких участках, прорыва флангов вражеских войск.

Вождь разрабатывал или принимал участие в разработках методов окружения группировок противника с последующим их рассечением и уничтожением по частям, артиллерийского наступления (ему принадлежит крылатое выражение «Артиллерия – бог войны»), достижения превосходства на театре военных действий не за счёт концентрации бомбардировщиков, как это предписывалось западной доктриной, а посредством собранной в кулак истребительной авиации[5]5
  Никто и ничто не сотрут из всемирной истории войн знаменитые десять сталинских ударов 1944 года – эталон применения военной науки на практике. Ни одна из полутора сотен стратегических операций на фронтах Великой Отечественной войны максимальной протяжённостью более чем в 6 тысяч километров не была спланирована и проведена без прямого руководства или участия Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина. Подавляющее большинство этих операций были победоносными.


[Закрыть].

Как подробнее ознакомиться со всеми четырьмя основами сталинизма? В высшей степени просто. Как именно эти сложнейшие вопросы были рассмотрены и объяснены? В высшей степени доступно. Как их решение претворялось в жизнь? В высшей степени разумно.

Изучайте сталинскую эпоху, читайте Иосифа Виссарионовича, благо все труды его имеются в Интернете!

Но продолжим. Горбачёв, возглавив КПСС, открыто возмущался термином «сталинизм». Стращая своих критиков, запутывая собственные прокапиталистические следы, он утверждал, что это, мол, выдумка врагов коммунизма. Такая «забота» о коммунизме ярого антикоммуниста говорит о том, что термин точен. Лишённые инструмента сталинизма, коммунисты, критикуя горбачёвские действия, выглядели и выглядят нерешительно, неубедительно, немощно и даже плаксиво.

Подкованные враги народа всегда знали, что сталинизм в качестве научно обоснованной системы философских, экономических, социально-политических взглядов существует и что он практически воплощался и побеждал. Поэтому они старались либо, как горбачёвы, замалчивать и отрицать сей факт, либо, как троцкие, заставлять недалёких людей смущаться, оправдываться, отнекиваться от сталинизма. Не стало Советского Союза – и орава интеллектуального быдла перешла от ругани в адрес личности к тому, к чему втайне давно готовилась. Принялась десакрализировать, унижать и топтать возведённую под руководством личности державу, высмеивать чертежи и планы державного строительства.

Анализ сталинского духовно-материального наследия, логика классовой и национально-освободительной борьбы, перспективы и интересы рабочего движения и общего антикапиталистического сопротивления, результаты советского опыта таковы, что именно отрицание теории сталинизма льёт воду на мельницу сонма наших врагов.

Примечательно, что отрицание сталинизма как науки вместе с антисталинизмом как клеветой в адрес вождя, поразившими КПСС и другие партии, в немалой степени способствовали реанимации троцкизма. Но тот, несмотря на эту идейную подмогу, несмотря на поддержку международного капитала, так и не оправился от нокаута, нанесённого ему Сталиным. И по сию пору часто вынужден действовать негласно, открещиваясь от своего истинного названия и содержания.

Мартенс опубликовал книгу «Другой взгляд на Сталина» давно, в 1994-м. Она сразу стала скандально знаменитой. Для привыкших к зоологическому антисталинизму европейских читателей книга «родного» автора прозвучала как бомба. Ведь она в корне противоречит насаждаемому правящими кругами Запада отношению к деятельности и личности Сталина в качестве неприемлемых. Соответствующую эпоху не только советской и российской, но и мировой истории они стараются принизить до малозначительного эпизода.

Должен ещё раз сказать, что автор книги не поднялся до высот научного осознания сталинизма, восприятия не только практического, но и теоретического вклада Сталина в сокровищницу нашего учения. Тем не менее книга уподобилась тарану, пробивающему стену антисталинской, антисоветской и антироссийской пропаганды, особенно беспардонной в Западной Европе. Мартенс внёс определённый вклад в развитие того, что на Западе именуется новой историей. Пусть не методологический, а популяризаторский вклад, но и это немаловажно в условиях засилья в западной и прозападной историографии откровенных фальсификаторов. Благодаря ему Сталин и сталинизм если не были полностью реабилитированы в глазах дезинформированного европейского общества, то вызвали неподдельный интерес к себе.

Несмотря на то что книга переведена на несколько языков и пользуется спросом, её довольно трудно разыскать в европейских книжных магазинах. Чаще всего книгу распечатывали из Интернета. Причём происходит это в тех странах, где громче всех распинаются о свободе и демократии.

В зияющую брешь пока не хлынул всесокрушающий поток правдивых материалов о сталинской эпохе, о самом вожде. Но уже полетели первые ласточки будущего торжества оклеветанного сталинизма. Гровер Ферр, Харпал Брар, Клаус Хессе, Ян Грэй, Абдул Мумин, Билл Бланд, Виджай Сингх, Сатья Гупта, Нейл Гулд, Умберто Ботафава, Мони Гуха, Туфал Аббас, Пабло Миранда, Арч Гетти… – отнюдь не каждый из этих людей, столь разных и столь удивительно единодушных по фундаментальным вопросам историзма, член компартии. Кое-кто из них был достаточно осторожен в оценках подлинно прогрессивных явлений жизни. Однако их книги и статьи, доклады и речи срывали маску с фальшивых радетелей правды на всех континентах и продолжают делать это даже после кончины некоторых из перечисленных авторов.

А вышеозначенными радетелями являлись, прежде всего, оппортунисты и ревизионисты, заполонившие идеологический аппарат КПСС. Они как огня боялись просталинских выступлений, препятствовали им в СССР, перекрывали каналы их доступа извне. Наперекор всем запретам мероприятия в защиту – если не сталинизма, то доброго имени Сталина – проходили и проходят в Индии и США, в Италии и Новой Зеландии, в Албании и Пакистане, в Перу и Конго, в Греции и Афганистане, во Франции и Турции, в Ираке и Японии…

Жаль, что Мартенс и многие другие зарубежные друзья были лишены возможности воочию убедиться в стихийном протесте против антисталинизма в Советском Союзе. Порой он был массовым, порой единичным, но не прекращался никогда.

Наиболее впечатляющие и кровопролитные выступления состоялись при Хрущёве – в Тбилиси (1956 г.) и в Сумгаите (1963 г.). Впоследствии протест нередко выливался в самовольное развешивание портретов вождя по месту жительства и работы его сторонников, в подпольное изготовление фотографий Сталина и их наклеивание на транспортных средствах. Случалась самовольная установка бюстов. На улицах, вдоль шоссейных и железных дорог появлялось написанное аршинными буквами, кричащее – «Сталин». Призыв «да здравствует» не требовался: всё было ясно и так.

Бюсты демонтировались, лозунги стирались… Но власти были не в состоянии проконтролировать и пресечь собрания по домам и квартирам, где 21 декабря праздновали день рождения И. В. Сталина, а 5 марта поминали его смерть. Впрочем, тосты за Сталина можно было услышать в кафе и ресторанах.

Ныне всё громче звучат требования огромного числа граждан постсоветских республик вернуть имя Сталина проспектам и площадям, установить ему памятники. Десятки их установлены жителями городов и сёл. Как правило – явочным порядком и довольно скромного вида. Но символическое значение этих мемориальных знаков колоссально. Кое-где власти оказались вынужденными узаконить их, подчинившись народной воле. У меня нет возможности рассказать подробнее об этом, как и о более серьёзном сопротивлении в советские годы, заключавшемся в организации нелегальных политических групп на платформе сталинизма. Напомню только, что репрессивные действия органов госбезопасности в послесталинский период характеризуются половинчатостью в отношении диссидентов из числа антисоветчиков и антикоммунистов. Зато они были – сознательно, установочно! – суровыми в отношении сталинцев, которые и тогда представляли, и сейчас представляют собой беспримерный образец преданности советской родине, коммунизму. Если значительное количество вышеназванных диссидентов наказывалось высылкой на Запад (щуку бросали в реку), то всех арестованных и осуждённых сталинцев ожидали далеко не сахарные тюремные условия.

За границей продолжают выходить произведения, разоблачающие хрущёвско-горбачёвских прихлебателей и их антисталинскую истерию. Эти произведения, к сожалению, были и остались малодоступными для отечественного читателя, так как за малым исключением пока не переведены на русский язык. А те, что переведены, печатаются уже вторым и третьим изданиями – настолько востребованы россиянами, уставшими от попугайских, топорных и традиционно брехливых антисталинских россказней. Нам столько десятилетий внушали, мол, редкие кучки сталинистов окопались исключительно в советском прошлом, весь мир давно-де выбросил сталинизм на свалку истории… Поэтому тяга к познанию внезапно открывшегося иностранного просталинского взгляда на историю особенно велика.

Ситуация с аналогичными книгами в России несколько иная, но есть и сходство. За последние годы на отечественном книжном рынке появилось много работ добросовестных российских авторов, камня на камне не оставляющих от общей антисоветской и частной антисталинской лжи. Однако их зачастую гораздо более содержательные труды остаются малодоступными или вовсе недоступными подавляющему большинству зарубежных читателей по причине отсутствия переводов даже на широко распространённые языки – английский, французский, немецкий, испанский, португальский, арабский, китайский, хинди, не говоря о других.

Очередное издание книги Людо Мартенса предпринято издательством «Алгоритм» под возвращённым, оригинальным заголовком: «Другой взгляд на Сталина». Предыдущее издание называлось «Запрещённый Сталин». Этот заголовок тоже был оправданным, потому что буржуазные власти и обслуживающие их масс-медиа, европейская книжная торговля книгу замалчивали, бойкотировали, запрещали. Неудивительно. С появлением каждой такой книги капитализм шипит и брызгает слюной, как раскалённая антисталинизмом сковорода, которую Истина, презирающая всё и вся, кроме объективности, словно окатывает холодной водой.

Не буду утомлять читателя пересказом содержания книги Мартенса. Но заострить внимание на тех или иных острых моментах необходимо. Впрочем, все её «моменты» являются острыми, ибо описывают тектонические сдвиги в жизни не только СССР, но всего мира.

Автор охватил практически все стороны сталинской эпохи, включая самые болезненные. Это, например, репрессивные меры в отношении врагов народа, проанализированные наиболее полно в главах «Большая чистка» и «Борьба против бюрократизма», а также в главе «Коллективизация». Сюда же относится особенно полюбившаяся в 1990-е годы западным и прозападным пропагандистам спекулятивная тема так называемого голодомора на Украине, досконально освещённая в главе «Коллективизация и „украинский холокост“».

Кстати, в этой главе Мартенс во всеоружии документов воздаёт должное бандеровским подонкам, которые в период написания книги уже вовсю поднимались на щит украинскими нациками. Эти человекозавры дорвались до власти сразу после уничтожения СССР в 1991-м. Но Людо Мартенс не дожил до 2014-го, когда те, взбесившись от безнаказанности, развязали кровавую бойню против несогласных с бандеризацией Украины. Иначе обязательно посвятил бы этому целую главу, лейтмотивом которой наверняка стало бы: Сталина на вас, христопродавцы, нет!

Он рассуждает о вероятных 1–2 миллионах украинцев, умерших от голода в 1932–33 годах. Но я позволю себе возразить автору, ибо и это число является преувеличенным, не говоря о фантастических 20 миллионах жертв «голодомора», по которым стенают наёмные плакальщики незалежной Украины и остального постсоветского пространства.

Отмечу и другое. Указивка насчёт голодомора пришла из США, где, кстати, в период, прозванный Великой депрессией, тоже голодали и недоедали миллионы. В зарубежной печати сообщалось, что по этой причине там умерли от 2 до 4 миллионов человек. В это время массово голодало также население ряда районов Европы, Китая, многих стран Латинской Америки, пол-Африки. А в такой густонаселённой стране, как Индия, находившейся под «эффективным» управлением «демократических», «цивилизованных» англичан, всеобщий или частичный голод был перманентным состоянием.

Однако только на Украине возникло «научное голодомороведение» и профессия «голодомороведа». Народ, искренне скорбящий по умершим, среагировал на дешёвку властей моментально: приевшееся выражение «политические держиморды» заменил на «политические голодоморды». Внешне эти морды, конечно, совсем не голодные, а даже раскормленные, для чего достаточно глянуть на миллиардера и по совместительству президента – Порошенко.

Киевские холуи наперегонки бросились перевыполнять задание заокеанского барина. Если в США в разное время оценка жертв «голодомора» колебалась от 1 до 6 миллионов, то в украинской печати после резвого 10-миллионного старта замельтешили лихо взятые «голодомордовыми» бегунами барьеры в 15, 16, 18, 20 миллионов.

Делайте ставки, панове: кто больше? Будьте спокойны, найдутся шановни паны, кто насчитает больше. Ведь до конца забега, где с печеньями, оставшимися после раздачи на киевском майдане, будет поджидать госдеповская мадам Нуланд, пока далеко. Самостийникам невдомёк, что картина выходит сюрреалистическая: ни много ни мало вымерло больше половины тогдашнего населения республики. Обычно таким слово– и цифроблудием национальные компрадоры отрабатывают западные кредиты, то есть взятки. Но, сдаётся, на сей раз они были честны, они просто сбрендили.

Заокеанский барин, однако ж, более чувствителен к критике, затрагивающей его умственные способности, тем более что «holodomor» не самый большой козырь в его антикоммунистической, она же антироссийская, колоде. И он крепко обидел свою жовто-блакитную дворню, заставив её снизить официально признанное число жертв до менее 4 миллионов.

Но дворня пьёт горилку и мечтает: барин ещё сменит гнев на милость, даст потешить хохлацкую душу, разрешит подсчитывать число пострадавших селян и громадян, как оной душе угодно, сразу после того, как НАТО сядет гарнизонами по усей Украине, а Россия с божьей помощью помре, тады и тутошних москалей изведём. Аминь! Если не считать «горилки» и «хохлацкой души» и сделать некоторую поправку на моё неважное знание украинской мовы, то в этом длинном предложении весьма точно воспроизведено мнение одного из моих попутчиков в поезде «Киев – Одесса». Было это за пятнадцать лет до пресловутого евромайдана, воссоединения Крыма с Россией и начала боёв в Донбассе!

Зато ещё раньше – в 1930-х годах – был подведён юридический и практический итог голоду, который действительно случился в ряде районов РСФСР, Украинской и Казахской ССР. Причина не только в сильной засухе, экстраординарном распространении болезней сельхозкультур, эпидемии тифа. И не только в ожесточённом сопротивлении кулачья вкупе с остатками недобитой белогвардейщины политике коллективизации.

Советская власть изобличила, судила и казнила активистов буржуазно-троцкистского подполья, которые хотели организовать всесоюзный голод с многомиллионными жертвами. Он позволил бы им облегчить антибольшевистский переворот в Кремле либо вызвать гражданскую войну и новую иностранную интервенцию, чтобы захватить власть. Они небезуспешно работали в этом направлении, опираясь в том числе на помощь западных шпионских ведомств. Однако удалось им организовать лишь голод локальный. Он унес жизни пусть не миллионов, но сотен тысяч людей, и трагический жребий, выпавший на их долю, взывал к отмщению.

Вина за эту трагедию целиком и полностью лежит на капитализме и его агентах, стремившихся сорвать создание колхозов и социалистическое переустройство нашей жизни. Сталинизм добрался до них. Сталинизм отомстил им. Сталинизм покарал их и благодаря успешно законченной коллективизации быстро выправил положение, накормил и спас население голодающих районов.

Кто и что покарает нынешних разорителей Украины и других постсоветских республик, устроителей разрухи, безработицы, голода, вандализма, кровопролития и другого мора? Он, ста-ли-низм.

Что касается событий, которые с хрущёвских времён преподносятся нам по единому трафарету в качестве «незаконных, массовых сталинских репрессий», то Мартенс со знанием дела разбирает сомнительные и обильные источники, откуда сталиноненавистники черпали и черпают свои полные вымысла и ядовитого вдохновения тезисы. Мы, защитники и последователи сталинизма, противопоставляем бредням и откровенному вранью не только факты и элементарную логику, но ещё и более жёсткий, и обвинительный, чем у Мартенса, радикализм.

Миф о незаконности репрессий разбивается уже тем фактом, что в Советском Союзе, как и в любом государстве, существовали законы, притом неукоснительно соблюдавшиеся. Само собой, эти законы были прописаны в соответствии с идейными требованиями диктатуры пролетариата, установленной Октябрьской революцией 1917 года, и отвечали положениям принятой в 1936 году Конституции. Класс, стоящий у власти, и только он, очерчивает правовое поле, в рамках которого осуществляются репрессии. Они служат его классовым интересам, поэтому демагогия о законности/незаконности сути проблемы не отражает.

Может быть, хулители Сталина, настолько безграмотны юридически, что хотели бы, чтобы на территории СССР действовали законы какого-то иного государства? Вопрос риторический.

Миф об особой репрессивности сталинского режима не выдерживает критики: насилие есть одна из естественных, неотъемлемых функций государственного аппарата, реализуемая повсеместно, независимо от общественно-экономического строя. Репрессивно-карательный характер государство утратит лишь после исчезновения классового деления общества, то есть при коммунизме. Тогда, собственно говоря, отмирает и само государство.

Довоенные и в значительной мере послевоенные репрессии в СССР – это в действительности неизбежная, предсказуемая классовая борьба в суровейших условиях империалистического окружения. Наши репрессии были направлены исключительно против антисоветских и антикоммунистических элементов. Случалось, от них страдали невиновные – это было результатом обычных судебно-следственных ошибок. Случалось, количество невиновных вдруг резко возрастало – это было результатом происков пока ещё не разоблачённых врагов народа. Главное и несомненное: в целом они были благом для социализма и злом для капитализма. Понятно, что репрессии буржуазного общества имеют для нас обратное значение.

Смогут ли критиканы от антисталинизма найти в мировой истории хоть одно государство, чья политика не имела бы репрессивных черт? Вопрос риторический.

Миф о массовости репрессий разбивается не менее красноречивыми фактами. Хрущёв первым озвучил количество лиц, приговорённых в СССР к смертной казни за период, охватывающий 1921—54 годы, – 642 тысячи человек. Во время перестроечного шабаша специально созданная комиссия, спрятавшись подальше от чужих глаз и скребя непонятно по каким архивным «сусекам», вдруг выдала новую цифру: 750 000 человек. В 1992 г. ещё одну: 878 000 человек, скороговоркой пробормотав, что таково общее число расстрелянных за всё время существования советской власти.

Между делом отмечу, что есть историки, подсчитавшие, что на долю сталинского правления приходится порядка 300 тысяч человек, проходивших по «тяжёлым» политическим статьям и приговорённых к высшей мере наказания. Но оставим в покое данные этих исследований. Просто сравним. Существуют оценки, согласно которым из-за осуществлённых мировым капиталом в XX столетии запланированных геноцидов, спонтанной расовой и межэтнической резни, религиозных столкновений, открытых межгосударственных и внутригосударственных войн и военных конфликтов, секретных военных операций, официальных репрессий, неофициального самосуда, карательных колониальных экспедиций, смерти от голода и искусственных эпидемий, гибели от рук организованного криминалитета, несудебной расправы по политическим мотивам, террора со стороны «эскадронов смерти», пыток в учреждениях тюремного типа и т. д., и т. п. человечество недосчиталось до полумиллиарда собратьев![6]6
  О так называемых «эскадронах смерти» нужен отдельный комментарий. Капитализм любит содержать этот «род войск» для своих особо грязных делишек. Прибегал и продолжает прибегать к нему на всех континентах, хотя, конечно, не в каждой стране. «Эскадроны смерти» и немногим отличающиеся от них отряды «парамилитарес» наиболее популярны у правящих кругов Латинской Америки. Полагают, что только в Колумбии в прошлом веке от их рук пало 200–400 тысяч человек. Они творят дикий произвол над мирным населением, широко используются в контрпартизанских операциях. Негласно создаваемые правительствами на базе уголовников и прочего отребья подобные паравоенные отряды не связаны в своём разбое никакими юридическими нормами, отличаются беспримерной жестокостью. Как правило, оплачиваются местными богачами, но есть и старательно маскируемое финансирование из госбюджетов. Тренируются и натаскиваются армейскими инструкторами. Руководят ими обычно тоже кадровые офицеры, как действующие, так и в отставке. Некоторые сотрудники полиции и жандармерии, сняв мундир, в свободное от службы время и обычно с одобрения начальства принимают участие в боевых вылазках «эскадронов смерти». Таковы универсальные признаки подобных формирований, появившихся также на постсоветском пространстве.


[Закрыть]

Вычислено, что земляне пережили 15 тысяч войн. За последние 6 000 лет писаной и, ясное дело, несоциалистической истории они жили без войн в общей сложности не более 300 лет. Имея в виду историю, не зафиксированную никакими документами, можно утверждать, что мирных периодов на планете не было вообще. По самым скромным подсчётам, встретить наступление третьего тысячелетия от рождества Христова должно было не шести-, а десяти-двенадцатимиллиардное человечество. Тысячи народов и племён не устояли под страшным натиском неприродных стихий, не спаслись от самого страшного существа биологической природы – человекозавра, обуянного страстью к частной собственности и наживе, и были подчистую стёрты с лица Земли.

Кто-нибудь может назвать хоть один народ, уничтоженный сталинизмом? Вопрос опять-таки риторический.

Вывод однозначен. Репрессии 1930-1940-х годов были законным, оправданным, эффективным средством противодействия реальным угрозам, нависавшим над советской страной.

В преддверии смертельной схватки с фашизмом – этим ударным отрядом мирового капитализма – она была вычищена от самого опасного врага, каковым является внутренний. Во время схватки к репрессиям можно было отнести действия по подавлению шпионско-диверсионной деятельности, по борьбе с дезертирами, бандитами, паникёрами, мародёрами, то есть действия, разрушившие надежды врага на создание хаоса, на национальную и политическую рознь в СССР. После схватки репрессии помогли нам противостоять натиску новоявленных претендентов на мировое господство, прикрывшихся латанным-перелатанным флагом «демократии» и готовых к новому людоедскому броску на нас.

Не вышло. Послевоенные репрессии вырезали опухоль бандеровщины на Украине, профашистское подполье в Прибалтике, обезопасили наши границы на юге, укоротили аппетиты космополитов, ликвидировали тенденцию к националистическим уклонам в партии и т. д. А сталинская ядерная (вскоре и термоядерная) бомба положила начало созданию того надёжного щита, который спасал и сейчас спасает мир от развязывания атомной войны.

Вывод, однако, требует продолжения: в сравнительно-историческом аспекте, учитывающем все реалии, все плюсы и минусы многообразного бытия, всю суть общественной эволюции и революционных, антикапиталистических преобразований, более экономически и культурно прогрессивного, гуманного и жизнесберегающего явления, чем сталинизм, ни нашей стране, ни всему человечеству неведомо.

Мартенс, в отличие от большинства вялых и безынициативных коммунистов постсоветского розлива, не оправдывается и не несёт чепухи вроде того, что, мол, партия и народ осудили те репрессии и больше не допустят их. Любимая песенка осколков бывшей КПСС не для него. Но даже он, на мой взгляд, чересчур много внимания уделил опровержению фальшивок, повествующих о якобы залитом кровью невинных жертв сталинском Советском Союзе. Всё-таки их лучше игнорировать, брезгливо отбрасывая прочь.

Правда, лидера ПТБ можно было понять. У бельгийской и прочей европейской публики было и есть гораздо меньше возможностей, чем у нас, дабы знакомиться с разнообразными опубликованными документами, мемуарами, послушать и посмотреть обширнейшие аудио– и видеоматериалы, поработать в архивах, опросить очевидцев, докопаться до истины в этом, да и во многих других вопросах, таящихся в ёмком, даже необъятном пласте жизни, носящем определение «сталинский».

Отрадно, что в Российской Федерации появилось немало квалифицированных газетно-журнальных и книжных опровержений, после чего байки антисталинистов, страдающие цифровым гигантизмом, одна за другой потихоньку отправляются в мусорную корзину. Благодаря кропотливой работе ряда историков и архивистов современной России, многомиллионная статистика «расстрелянных сталинских жертв» давно скукожилась до, повторяю, нескольких сотен тысяч поставленных к стенке уголовных и политических преступников. Зато вот о чём прямо и дерзко спрашивают многие жители разорённых постсоветских земель, попавшие под вернувшийся к ним капиталистический гнёт: почему товарищ Сталин так мало уничтожил врагов народа? Разве произошла бы в СССР перестройка, а до неё – хрущёвский переворот, если бы товарищ Сталин проявлял меньше гуманизма и больше суровости? Этот вопрос приходится слышать даже от молодых, родившихся после 1991 года.

…Владельцы российских печатных изданий не хотят работать на корзину. Им нужна прибыль, а её не добиться без реализации масс-медийной продукции. Вот и выходят потихоньку в свет материалы, где в большей или меньшей степени отражена достоверная информация о Сталине, о социализме, о советском прошлом. То же самое относится к радио и телевидению. Они кормятся за счёт рекламы, та – за счёт рейтинга, тот – за счёт популярности передач. Хочешь – не хочешь, а ложь или правда о Сталине и сталинизме соответственно снижают или повышают доходность бизнеса этих господ.

Ради барыша они согласны перестать игнорировать доказательную базу исследований, проделанных И. В. Пыхаловым, А. В. Островским, Е. А. Прудниковой, Ю. Н. Жуковым, А. Н. Голенковым и множеством других научных талантов, и да простят они меня за то, что я не могу перечислить их всех. Честь и хвала им, не поддавшимся конъюнктуре и соблазну услужить сильным мира сего, выбравшим неангажированное, достоверное направление в методологии научных исследований!

Ну а бизнесмены от пропаганды, чуя запах наживы, согласны разрешить печатание материалов с фактической популяризацией сталинизма, допустить теледебаты с аналогичным уклоном. Разумеется, они не перегибают в нашу пользу. Однако теперь в эфире хоть изредка можно услышать и увидеть не только закомплексованных антисталинцев, ощеривших пасть с повыбитыми зубами, а глас и лик просталинский, просоветский, прочеловеческий.

«Ни один эпизод в советской истории не вызывал столько ярости со стороны старого буржуазного мира, как чистка 1937–1938 года. Безоговорочное осуждение чистки в одних и тех же выражениях можно видеть в памфлетах неонацистов и троцкистов, в претендующих на академизм работах Збигнева Бжезинского и книге шефа по идеологии Бельгийской армии», – написал Людо Мартенс.

Как бельгийский подданный, он был прекрасно осведомлён об этом шефе, выползшем из недр спецслужб. И, приступив к критическому разбору антисталинских фальсификаций в области репрессий, начал с благоглупостей, навороченных именно этим почётным профессором Бельгийского Королевского военного колледжа. Тем более что параноидальные высказывания последнего встречаются и в других разделах книги Мартенса. В конечном счёте «Другой взгляд на Сталина» успешно вскрыл корни ярости и ненависти буржуазии к вождю советского народа и всех прогрессивных сил планеты.

Для человека просвещённого, активно интересующегося историей, читавшего разнообразную литературу (художественную включительно), то есть имеющего основательную советскую культурную подготовку, произведение Мартенса, по большому счёту, не откроет ничего нового. Но за последние четверть века общеобразовательный уровень россиян оказался, как принято порой выражаться, ниже плинтуса. О бескультурье и невежестве огромных масс в других постсоветских республиках лучше не заикаться. Таким образом, эта книга для значительного числа читателей явится настоящим откровением, помноженным на то обстоятельство, что мы смотрим на себя как бы со стороны, свежим взглядом иностранца.

Этот иностранец в чём-то ошибается или неточен, зря доверяет некоторым субъективным, пристрастным свидетелям, но, безусловно, искренен. Кроме того, он проделал колоссальную работу, вылившуюся в море цифровых и прочих выкладок – в основном аргументированных, обоснованных, убедительных. По мере сил избегая предвзятости и тенденциозности, он цитирует огромное количество авторов – как живших в сталинскую эпоху, так и наших современников, как врагов, так и друзей.

Я бы поставил ему в особую заслугу, что он продемонстрировал верный подход к троцкизму, испытавшему, как уже говорилось, в результате десталинизации и исчезновения СССР с карты мира, определённый прилив сил. Преувеличивать его не стоит, но и недооценивать нельзя. Зловещую фигуру Троцкого, олицетворяющую лазутчика капитализма в революционных кругах, надо постоянно держать в поле зрения. Ведь её червеобразное потомство по-прежнему пытается выесть коммунистическое движение изнутри.

Троцкому достаётся от Людо Мартенса с первой же главы «Другого взгляда…»[7]7
  Ещё до издания книги, на фоне погрома социализма в СССР и Восточной Европе, Л. Мартенс написал в 1992 г. статью «Троцкизм на службе ЦРУ». Название говорит само за себя.


[Закрыть]. А в главе «Роль Троцкого накануне Второй мировой войны» Мартенс делает заявление уровня политического вердикта без права апелляции: «В тридцатые годы Троцкий стал без преувеличения мировым экспертом по антикоммунизму. Даже сегодня правые идеологи штудируют работы Троцкого в поисках оружия против Советского Союза времён Сталина».

Он подчеркнул многозначительное обстоятельство: Троцкий первым поставил на одну доску большевизм и фашизм. Разве не напрашивается отсюда логический вывод: все, кто сегодня уравнивает Советский союз и нацистскую Германию, Сталина и Гитлера, суть наследники Троцкого? Ещё как напрашивается. Вот и выходит, что придерживающиеся сей точки зрения официальные чины Евросоюза, руководители некоторых постсоветских республик, их так называемая либеральная интеллигенция маршируют в одном ряду с троцкистами.

Но кто такой Троцкий и что есть троцкизм?

Ленин знал, а Сталин и знал, и показал всему миру, что троцкизм изначально есть злейший враг рабочих и крестьян, народов вообще. Он замышлялся и внедрялся в коммунистическую среду в роли троянского коня наихудшей разновидности капитализма – сионо-иудейской.

Необходимое уточнение. О троцкизме мы говорим и употребляем сей термин не потому, что считаем его наукой, тем более – развитием коммунистического учения. Набор примитивных и уценённых троцкистских идеек ни на какой «изм» не тянет. Мы вправе говорить о троцкистах и троцкизме подобно тому, как вправе считать головорезов батьки Махно последователями махновщины. Не более и не менее. Разница в том, что «махновщина» фонетически безупречна, тогда как «троцкистщина» неудобоварима для произношения.