Текст книги "Государственный канцлер А. М. Горчаков и решение сахалинского вопроса"

Глава первая. ВОЗНИКНОВЕНИЕ САХАЛИНСКОГО ВОПРОСА

11 апреля 1853 г. император Николай I утвердил представление Российско-Американской компании о занятии Сахалина, а уже 15 апреля 1853 г. генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьёв направил предписание № 125 Г. И. Невельскому: «Из прилагаемой при сём копии с отношения ко мне Его Высочества Великого Князя Константина Николаевича ваше высокоблагородие усмотрите новые благодетельные распоряжения правительства к упрочению наших владений в юго-восточной части Охотского моря.

По соглашению моему с Главным правлением Американской компании исполнение этого важного дела возлагается в нынешнем году на ваше высокоблагородие, и до прибытия на Сахалин особого от Американской компании правителя в 1854 году все чины и учреждения на Сахалине должны находиться под Вашим начальством и в непосредственном Вашем распоряжении, вследствие чего нахожу необходимым указать Вам следующие главные основания к успешнейшему исполнению видов правительства.

1. Занять на острове в нынешнем же году два или три пункта на восточном или западном берегу оного, но сколь возможно южнее, ибо северная часть сего острова и всё прибрежье лимана находится уже под наблюдением Амурской экспедиции и не требует поспешнейших мероприятий в этом отношении» [43]43
  Российско-американская компания и изучение Тихоокеанского Севера. 1841‒1867. М., 2010. С. 259.


[Закрыть].

В предписании далее указывалось, что к приезжающим заниматься рыбной ловлей на юг Сахалина японцам следует отнестись дружелюбно, убедить их, что промыслы и торговля будут ограждены от покушений иностранцев; в занятых местах необходимо построить укрепления, поставить орудия, поднять флаг Российско-Американской компании.

Илл. 3. Император Николай I. С портрета Ф. Крюгера

Российско-Американская компания получала возможность осуществить давно задуманные планы освоения Сахалина: организовать рыбные и пушные промыслы, земледельческие колонии, приступить к разработке месторождений каменного угля. Главное правление компании, согласовав вопрос с генерал-губернатором Восточной Сибири, направило письмо Г. И. Невельскому с просьбой принять на себя руководство Сахалинской экспедицией до прибытия на Сахалин назначенного правителем острова капитан-лейтенанта И. В. Фуругельма [44]44
  Фуругельм Юган Халтусович (Иван Васильевич), (1821‒1909), адмирал, старший флагман Балтийского флота, военный губернатор Приморской области и командир Сибирского флота и портов Восточного океана, главный правитель Русской Америки, градоначальник г. Таганрога. В 1853‒1854 гг., командуя транспортом «Князь Меншиков», состоял в эскадре Е.В. Путятина. 21 июня 1854 года назначен начальником острова Сахалин, но из-за угрозы вторжения со стороны англо-французской эскадры в должность так и не вступил.


[Закрыть], вместе с которым в 1854 году предполагался приезд доктора, фельдшера и лиц для всестороннего исследования Сахалина [45]45
  Невельской Г.И. Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России 1849‒55 г. При-Амурский и При-Уссурийский край. Посмертные записки адмирала Невельского. Владивосток‒Южно-Сахалинск, 2013. С. 229.


[Закрыть]. Ведение всех торговых и денежных операций должен был вести специальный приказчик компании.

Илл. 4. Генерал-Губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьёв-Амурский С портрета М. Бороздина

Как писал в своих «Воспоминаниях о Сибири» Б. В. Струве [46]46
  Струве Бернгард Васильевич (1827‒1889), Астраханский (1857‒1862) и Пермский (1865‒1870) губернатор, Образование получил в Александровском лицее, по окончании которого (1847) поступил на службу в Восточную Сибирь, где был назначен чиновником особых поручений к генерал-губернатору Н. Н. Муравьёву. В 1848–1849 годах он заведовал провиантским делом, а с 1850 года управлял Иркутской губернией. В «Русском вестнике» и «Русской старине» были напечатаны его статьи о Н. Н. Муравьёве-Амурском.


[Закрыть]: «Весть о высочайшем разрешении занять остров Сахалин, залив Де-Кастри и озеро Кизи, как о новом знаке доверии Царя и высшего правительства к Муравьёву, привёз к нам в Иркутск принятый им в Петербурге на сибирскую службу майор Н. В. Буссе [47]47
  Буссе Николай Васильевич (Вильгельмович) (1828 ‒ 1866), русский военный и государственный деятель, генерал-майор (1859), первый начальник Сахалина (1853‒1854), первый военный губернатор Амурской области (1858–1866). Образование получил в Пажеском корпусе. В 1845 г. произведён в прапорщики лейб– гвардии Семёновского полка, в котором прослужил до 1853 г. В 1853 г., находясь уже в чине гвардии штабс-капитана, был переведён на должность офицера для особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири Н.Н. Муравьёве. В 1853‒1854 гг. командир Сахалинского отряда и начальник Муравьёвского поста. В 1853 г. произведён в подполковники, в 1856 ‒ в полковники. В 1857 г. назначен начальником штаба войск Восточной Сибири, в декабре произведён в генерал-майоры. В 1859‒1866 гг. военный губернатор Амурской области. Находясь на Сахалине Н,В, Буссе вёл дневник, опубликованный после его смерти под названием «Остров Сахалин и экспедиция 1853‒1854 гг.» в журнале «Вестник Европы». Отдельным изданием издан в 1872 г., переиздан в 2007 г. в г. Южно-Сахалинске. После публикации дневника Н.В. Буссе с возражениями и опровержениями изложенных в нём фактов и оценок выступили Г.И. Невельской, Н.В. Рудановский, А.Г. Фрейганг, А.И. Воронин.


[Закрыть], товарищ М. С. Карсакова по Семёновскому полку. Буссе приехал в Иркутск и уехал опять, как говорили тогда по-муравьёвски. Совершив переезд из Петербурга в Иркутск 6000 вёрст, во время распутицы, в какие-нибудь 20 дней, он пробыл у нас всего три дня и помчался через Якутск в Аян, оттуда он пошёл на компанейском судне «Николай» в Петропавловский порт за десантом, назначенным для занятия Сахалина» [48]48
  Цит по: Высоков М.С., Ищенко М.И. Комментарий к книге Г.И. Невельского Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России. 1849‒55 г. При-Амурский и При-Уссурийский край. Владивосток‒Южно-Сахалинск, 2013. С. 551.


[Закрыть].

Для выполнения этого плана военному губернатору Камчатской области В. С. Завойко [49]49
  Завойко Василий Степанович (1809−1898), адмирал, участник Наваринского сражения, кругосветный мореплаватель, один из пионеров освоения Тихоокеанского побережья, первый военный губернатор Камчатки, организатор и руководитель героической обороны Петропавловска-Камчатского во время Восточной (Крымской) войны 1853−1856 гг.


[Закрыть], который состоял на службе Российско-Американской компании и являлся её представителем, поручалось «избрать из находящихся в Петропавловском порте нижних чинов, как морского ведомства, так и казаков от 80 до 100 лучших людей, преимущественно по желанию их и отправить таковых с двумя офицерами, вполне благополучными, на том же самом компанейском судне, которое доставит Вам настоящее предписание, в распоряжение капитана 1-го ранга Невельского. Нижние чины сии должны быть снабжены из Петропавловского порта, надлежащею одеждою и продовольствием на целый год, а также полным вооружением с огнестрельными припасами» [50]50
  РГИА ДВ. Ф. 84. Оп. 2. Д. 219. Л. 7.


[Закрыть].

В Петропавловск Н. В. Буссе прибыл 9 августа 1853 г., когда подготовка десанта на Сахалин здесь в основном уже была закончена. Отбирал и готовил для десанта людей лейтенант 46-го флотского экипажа Н. В. Рудановский [51]51
  Рудановский Николай Васильевич (1819‒1882), контр-адмирал, картограф, исследователь Сахалина. Родился 15 ноября 1819 г. в г. Вятка в большой дворянской многодетной семье. Детей всего было четырнадцать, Николай Васильевич был пятым. Их отец Василий Васильевич Рудановский, участник Отечественной войны 1812 г., активный участник Кавказской войны уволен из армии в чине подполковника в 1816 г. По гражданской службе дошёл до должности председателя Казанской гражданской палаты, надворный советник. Н.В. Рудановский учился в 1-ом штурманском полуэкипаже в Кронштадте. Десять лет плавал на кораблях Балтийского флота, приобретя прекрасный опыт самостоятельных изысканий и морской службы. В 1851 г. Рудановского перевели в Камчатскую флотилию. Служил на корвете «Оливуца» и транспорте «Иртыш». Когда началась подготовка к занятию Сахалина, он первый и единственный выразил добровольное желание отправиться на остров и отлично справился с поручением сформировать для этих целей команду из матросов 46 флотского экипажа. Был вторым офицером в основанном в 1853 г. Муравьёвском посту на юге Сахалина. Составил описание восточного берега залива Анива и карту южной части Сахалина. В 1854 году за Сахалинскую экспедицию получил орден Святого Станислава 3-й степени. С началом Крымской войны отправился на транспорте «Двина» из Муравьёвского поста в Императорскую гавань. Некоторое время командовал Константиновским постом, затем назначен помощником начальника Аянского порта, занимался постройкой укреплений. Организовывал перевозку войск по Амуру, составлял промеры правого берега реки. В 1856 г. вновь направлен на Сахалин для заготовки угля. По результатам его работ открыты три новые копи ‒ Путятинская, Воздвиженская и Отасу. В 1857 г. Рудановским был основан пост Кусунайский и составлено описание западного берега Сахалина. В 1858 г. переведён на Балтийский флот. За участие в Сахалинской экспедиции получил ежегодную пенсию в 350 рублей.


[Закрыть], вызвавшийся добровольно служить в Сахалинской экспедиции. 7 августа 1853 г., в рапорте главному командиру Петропавловского порта он представил список отобранных людей из 46 флотского экипажа и Камчатской казачьей команды. Все они «по свидетельствовании медицинским инспектором коллежским советником Г. Линчевским и старшим врачом 46 флотского экипажа Г. Н. Клининым вчерашнего числа найдены здоровыми и способными отправляться в экспедицию». Немаловажное значение имело и то, какие ремёсла «знают» участники десанта, поэтому Рудановский сделал об этом специальную пометку. В список назначенных на остров Сахалин вошли [52]52
  РГИА ДВ. Ф. 84. Оп. 2. Д. 219. Л. 79‒80 об.


[Закрыть]:

Нижние чины 46-го экипажа

Ознакомившись с отобранной командой, Н. В. Буссе сделал пометку на списке: «сим свидетельствую, что означенные в списке нижние чины, действительно избраны из лучших по наружному виду людей, находящихся в Петропавловском порте».

11 августа участники сахалинской экспедиции вышли из Авачинской бухты, а 26 августа прибыли в Петровское зимовье, где их уже ожидал Г. И. Невельской [53]53
  Рудановский Н. По поводу воспоминаний Н.В. Буссе об острове Сахалине и экспедиции 1853 года. Письмо к редактору // Буссе Н.В. Остров Сахалин и экспедиция 1853‒54 гг. Дневник. 25 августа 1853 г. ‒ 19 мая 1854 г. Южно-Сахалинск, 2007. С. 169.


[Закрыть]. Н. В. Буссе доложил Невельскому об исполнении возложенного на него поручения. Однако изучив ведомости имущества, с которым следовал десант на Сахалин, Невельской нашёл, что для безопасной зимовки ещё многого не хватает. Мало взяли строительных инструментов, товаров для обмена на свежую пищу у местных жителей, медикаментов, незначительными были запасы чая, сахара, табака [54]54
  Невельской Г.И. Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России 1849‒55 г. При-Амурский и При-Уссурийский край. Посмертные записки адмирала Невельского. Владивосток‒Южно-Сахалинск, 2013. С. 233.


[Закрыть]. Поэтому Г. И. Невельской решил идти в Аян, где находились склады Российско-Американской компании и, пополнив запасы экспедиции направиться на Сахалин. Из Петропавловска с десантом прибыл только один офицер Н. В. Рудановский. Поскольку в Амурской экспедиции незанятых офицеров не было, и всё время ощущался крайний недостаток в людях, Невельской предложил Буссе возглавить сахалинский отряд. Н. В. Буссе, считавший, что доставив десант в Петровское, он исполнил свой долг и может возвращаться в Иркутск, явно не был готов к такому повороту событий. Но другого выхода не было, десант не мог идти с одним офицером. Это хорошо понимал Буссе и вынужден был подчиниться обстоятельствам. Но принятие должности, видимо так и не дало ему возможность осознать полностью своё положение руководителя сахалинской экспедиции. Его деятельность на Сахалине показала, что он так до конца и не понял свою роль первопроходца и этим резко отличался от других сподвижников Г. И. Невельского.

Илл. 5.  Г. И. Невельской (1813–1876). РО РНБ. Ф. 123. Собрание П. Л. Вакселя. Ед. хр. 3005. Л. 4

Илл. 6. Н. В. Буссе (1828–1866)

Илл. 7.  Н. В. Рудановский (1819–1882)

В Петровском в составе экспедиции произошли некоторые изменения. С транспорта «Байкал» в экспедицию были переведены матросы Пётр Кудрявцев, Дмитрий Поспелов, Михайло Сизый, Никифор Смолин, Иван Дубенко, Емельян Савченко, Тимофей Пироговский. И десанта на «Байкал» перешли Михайло Дубинин, Семён Чернявский, Макар Сухоручко, Тарас Смольянинов, Спиридон Базулин, Фёдор Гаврилов, Николай Смертин, Николай Овдин. Ещё одиннадцати матросам и одному казаку из сахалинской команды предстояло зимовать в Императорской гавани с лейтенантом Н. К. Бошняком [55]55
  Бошняк Николай Карлович (1830‒1899), русский моряк, капитан 2-го ранга, участник Амурской экспедиции адмирала Г. И. Невельского. Происходил из дворянского рода Бошняк. Родился 3 (15) сентября 1830 года в Костромской губернии. В 1842 году стал кадетом Морского корпуса, в 1847 году проходил практику гардемарином на Балтийском море, в 1849 году был произведён в мичманы, с оставлением в офицерском классе. Свои исследования начал в 18 лет. Стойко справлялся со всеми тяготами экспедиционной жизни. В 1851 году был переведён из Санкт-Петербурга в Амурскую экспедицию, где сразу же был назначен начальником Николаевского поста, а в феврале-марте 1852 года, Геннадий пройдя на шлюпке весь западный берег Татарского пролива, открыл гавань Хаджи (теперь Советская Гавань)и поднял там русский флаг. В июне он вернулся на шлюпке в Николаевск. Зиму 1853 года провёл в тяжёлых Иванович Невельской послал своего подчинённого исследовать Сахалин. Бошняк прошёл на собаках и пешком западное побережье острова от пролива Невельского до реки Дуэ, где открыл месторождение каменного угля; перейдя на восточное побережье Сахалина, он открыл реку Тымь и проследил ее течение. Проехавшись до Тыми, до восточного берега и обратно, он добрался до западного берега. В апреле-июне 1852 года Бошняк обследовал низовья Амура, в конце 1852 года ‒ бассейн реки Амгунь до её верховий и открыл Буреинский хребет, а на обратном пути ‒ озера Чукчагирское и Эворон. В марте 1853 года, условиях в бухте Хаджи. В 1853 году основал посёлок Де-Кастри на берегу залива Чихачёва (ныне Ульчский район Хабаровского края). Переведён на Балтийский флот в 1856 году. С 1858 года по 1860 год служит на фрегате «Илья Муромец» на Балтийском и Средиземном морях. В 1865 году в чине капитана 2 ранга был уволен со службы по состоянию здоровья. Умер 15 (27) декабря 1899 год в городе Монца (Италия), куда уехал для лечения


[Закрыть], который также находился на «Николае» [56]56
  Алексеев А.И. Дело всей жизни. Книга о подвиге адмирала Г.И. Невельского. Хабаровск, 1972. С. 210‒211.


[Закрыть].

В Аяне с большим трудом Г. И. Невельской добился от представителя Российско-Американской компании А. Ф. Кашеварова [57]57
  Кашеваров Александр Филиппович (1809‒1865), путешественник, генерал-майор, родился на острове Кадьяке от русского отца, служившего там учителем, и матери-алеутки, образование получил в Кронштадском штурманском училище, в 1829 ‒ 30 годах совершил кругосветное плавание. Произведённый в прапорщики корпуса флотских штурманов, не переставал служить российско-американской компании и в 1831 г. отплыл в колонии, где оставался до 1844 г.; в 1838 г. был начальником байдарочной экспедиции для обозрения и описи северо-западного берега полярной Америки. По возвращении в Санкт-Петербург, прикомандирован был к гидрографическому департаменту, где занялся составлением атласа вод, омывающих Восточную Сибирь и владения российско-американской компании. В 1850 ‒ 56 годах был командиром Аянского порта, после чего занимал должность начальника чертёжной в гидрографическом департаменте. Кашеваров напечатал несколько журнальных статей, например, «Заметки об эскимосах в Русской Америке» («Северная пчела», 1846, № 227 и 228). Уже по смерти Кашеварова издан его «Журнал, ведённый при байдарочной экспедиции, назначенной для описи северного берега Америки в 1838 г.» (Санкт-Петербург, 1879 – приложение к 8 тому «Известий Императорского Русского Географического Общества»).


[Закрыть] пополнения запасов экспедиции. Снова вернувшись в Петровское и сделав последние распоряжения, 7 сентября Г. И. Невельской вышел на Сахалин. Плавание проходило успешно и 17 сентября «Николай» [58]58
  Транспорт «Император Николай I» трёхмачтовый парусный корабль Российско-Американской компании. Водоизмещение 590 тонн. На вооружении 8 пушек. Построен по заказу Компании в Нью-Йорке, на службе состоял с 1850 г. Неоднократно совершал плавание между Кронштадтом и Русской Америкой, ходил за товарами в Китай. В 1853 г. доставил в Томари-Анива сахалинскую экспедицию. В 1865 г. потерпел крушение у острова Онекотан Большой Курильской гряды.


[Закрыть] вошёл в залив Анива. Здесь на мысе Крильон транспорт должен был взять Д. И. Орлова [59]59
  Орлов Дмитрий Иванович (1806‒1859), российский кругосветный мореплаватель, исследователь Охотского моря, Приамурского края и Сахалина, участник Амурской экспедиции. В 1826–1829 годах совершил кругосветное плавание кондуктором на шлюпе «Сенявин» (под командованием Ф. П. Литке). Затем поступил на службу Российско-Американской компании. В 1841–1849 годах служил под началом В. С. Завойко в Охотском и Аянском портах (в последние годы в чине прапорщика корпуса флотских штурманов). В августе 1849 года был отправлен на байдарке из Аяна в Сахалинский залив для розыска Г. И. Невельского, исследовавшего в это время на транспорте «Байкал» Амурский лиман, и после встречи с ним в заливе Академии поступил под его командование. Весной 1850 года вместе с Г. И. Невельским основал Петровское зимовье, ставшее одной из основных баз Амурской экспедиции. В 1851 и начале 1852 года впервые обследовал низовья Амура, нижний бассейн р. Амгуни, открыл ряд озер (Чля, Орель и др.) и водораздельные хребты между бассейнами рек системы Амура и рек Тугур и Уда; тогда же произведён в подпоручики. 18 августа 1853 года по заданию Невельского Орлов с отрядом в 6 человек высадился с транспорта «Байкал» в селении Венду-эси и затем двинулся на байдарках на юг вдоль западного побережья острова Сахалин. 30 августа на месте селения Кусунай в устье одноимённой руки (сейчас Ильинка) учредил военный пост Ильинский. Собрав местных жителей ‒ айнов и орочей ‒ он поднял в честь этого события русский флаг. Оставив «постовыми» трёх человек, он с остальными казаками пошёл дальше на юг с целью достичь залива Анива. В селении Сироро у мыса Ноторо (сейчас мыс Слепиковского) Орлов встретил возвращавшихся из селения Сирануси двух посланцев Невельского, которые рассказали ему, что за мысом Ноторо находится обширный залив Идунки (сейчас залив Невельского), обойдя который можно попасть в Аниву не раньше чем за месяц. Приняв новое решение, Орлов возвратился в Ильинский пост, где оставил имущество на попечение айнского старшины соседнего селения Найро, а сам с отрядом направился в залив Анива через восточное побережье. Им был описан юго-восточный берег между 48° и 46°50′ с. ш.
  В 1858 г. в чине штабс-капитана корпуса флотских штурманов за участие в Амурской экспедиции был награждён пожизненной пенсией, распространённой и на его жену и детей. Похоронен в Николаевске-на Амуре.


[Закрыть] – активнейшего участника Амурской экспедиции. 17 августа он основал временный Ильинский пост на западном побережье Сахалина. По инструкции Невельского он должен был спускаться к югу, исследуя остров, и выйдя на восточную сторону Крильона, ожидать транспорт с десантом. Д. И. Орлова на месте не оказалось. Ожидание и сигналы орудийными выстрелами результатов не дали. Прокладывая курс по карте И. Ф. Крузенштерна, «Николай» медленно двигаясь, направился к айнскому селению Томари-Анива в бухте Лососей. 19 сентября в 11 часов ночи он стал на якорь примерно в трёх милях от селения.

За годы прошедшие после пребывания здесь Хвостова и Давыдова, японцы снова обосновались в этих местах для ведения рыбного промысла. Прибывая весной, они собирали айнов с восточного и западного побережий и заставляли их работать на себя на ловле сельди и горбуши за мизерную плату до глубокой осени. Постепенно расширяя промыслы, японцы построили складские помещения, торговую лавку. Для охраны имущества на зиму оставляли сторожей. В зиму 1852–1853 гг. здесь оставалось 38 человек [60]60
  Нисидзуру Садаёси Тэйка. История Одомари (на японском языке). Отару, 1939. С. 75.


[Закрыть].

Объясняя в рапорте Н. Н. Муравьёву своё решение высадиться именно в селении Томари-Анива, Г. И. Невельской отмечал: «Сведения, какие я имел об острове Сахалине показали: а) что единственное место, в котором только возможно было сделать в такое позднее время года, при наших ничтожных средствах, высадку значительного десанта, есть залив Тамари-Анива; b) залив этот есть место, где производится главная рыбопромышленность и торговля японцев на острове, и где соединены у них для этого все запасы и материалы; с) став твёрдою ногой в этом заливе, я полагаю, что японцы поневоле вынужденными найдутся вступить с нами в дружественные торговые сношения, потому что рыбная ловля в Тамари-Анива для них крайне необходима, и рыбою, вывезенною из Тамари, пропитывается почти всё народонаселение северной части Матсмая; d) занятие всякого второстепенного пункта, при настоящих обстоятельствах, хотя бы даже и представилась к тому возможность, полагаю, было бы не только бесполезно, но вредно, ибо мы этим показали бы японцам нашу нерешительность к обладанию островом, а, вместе с тем, дали им повод и возможность усилить и укрепить их главный и для нас необходимый пункт, так что, может быть, занятие его впоследствии сделалось бы для нас затруднительным и сопряжённым, может быть, с кровопролитием; и, наконец, мы нисколько бы не приобрели того влияния на южную и самую важную часть острова, какое вдруг приобретается с немедленным занятием Тамари-Анива; е) нельзя предполагать, чтобы от американцев, действующих уже ныне в Японии, могло ускользнуть это обстоятельство; а потому нельзя не опасаться, чтобы они, посетя залив этот и видя его нами не занятым, не воспользовались бы этим важным, по своему положению, пунктом, с занятием которого приобретается и значительное влияние на Японию, и решительное влияние на весь остров Сахалин, – остров, богатый каменным углём, который для них необходим; и наконец f) я полагаю, что страна тогда только может считаться занятою, когда заняты главные её пункты.

Вот причины, побудившие меня действовать решительно, и потому не теряя ни минуты времени, я пошёл прямо в залив Тамари-Анива с намерением стать непременно у того пункта, где сосредоточены главные запасы японцев, и который, по всей вероятности, есть лучший в заливе» [61]61
  Рапорт капитана 1-го ранга Невельского генерал-губернатору Восточной Сибири и командующему войсками в оной расположенными, 16 октября 1853 года, по делу о занятии острова Сахалина // Морской сборник. 1899, № 12. С. 58‒59.


[Закрыть].

Рано утром «Николай», лавируя короткими галсами, подошёл к берегу примерно на 1,5 мили и на глубине 11 метров стал на якорь. В 7 часов утра на двух шлюпках и одной одношлюпочной байдарке Г. И. Невельской с Н. В. Буссе и Н. К. Бошняком направился к берегу для проведения рекогносцировки и отыскания места высадки десанта. Берег был холмистый, покрытый мелким лесом, «селение лежало при речке, протекающей между возвышенностями: увалистый берег около устья речки был обставлен магазинами [62]62
  Магазин ‒ склад, помещение для хранения каких-либо запасов.


[Закрыть] и различными сараями, около которых были вытащены на берег большие лодки и находились склады леса. Восточная возвышенность, оканчивающаяся у самого берега высоким мысом, на котором находился японский храм и несколько строений, командовала как над селениями, так и всеми магазинами, тянувшимися вдоль берега» [63]63
  Невельской Г.И. Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России 1849‒55 г. При-Амурский и При-Уссурийский край. Посмертные записки адмирала Невельского. Владивосток‒Южно-Сахалинск, 2013. С. 237.


[Закрыть].

Шлюпки отправились вначале в западную бухту, где виднелись айнские жилища, но большая отмель около 180 метров не позволила им пристать. Айны, встречавшие шлюпки, знаками предложили их вытащить, но Г. И. Невельской, чтобы не терять времени, направил шлюпки в следующую бухту к востоку. Не найдя и там удобного места для высадки он приказал идти прямо в бухту, около которой видны были японские строения. Широкий канал, извивающийся между рифами, позволил пристать прямо к берегу.

Илл. 8. План рейда поста Муравьёвского. Съёмка Н. В. Рудановского (РГА ВМФ. Ф. 224. Оп. 1. Д. 154. Л. 188)

Сопоставление съёмок береговой полосы, сделанных Н. В. Рудановским, планов поста Корсаковского, фотографий второй половины XIX века, японских рисунков и современного изучения местности позволяет сделать вывод, что шлюпки Г. И. Невельского пристали прямо против улицы Окружной современного г. Корсакова. Нынешний ручей Безымянный, в то время был речкой, называемой айнами Кусюнкотан, падь по которой проходит улица Окружная, как и посёлок, также назывались Кусюнкотан. Береговая линия в то время проходила примерно по линии современной железной дороги.

После дружелюбной встречи с айнами и японскими представителями Г. И. Невельской с Н. В. Буссе отправились осматривать местность, оставив у шлюпок Н. К. Бошняка. Рекогносцировка показала, что наиболее удобным местом для основания русского поста является южная оконечность мыса Томари, у подошвы которого р. Кусюнкотан впадала в море, т. е. непосредственно в селении.

21 сентября, ясным и тихим утром началась высадка десанта. Транспорт «Николай» подошёл ещё ближе к берегу. На воду спустили баркас и 25 человек во главе с Н. В. Рудановским, вслед за шестивёсельной шлюпкой, в которой находились Г. И. Невельской и Н. В. Буссе, подошли к берегу. Айны, встречавшие десант, начали помогать выгрузке. На берегу установили два орудия и соорудили флагшток для подъёма флага. Команда выстроилась в две шеренги. В торжественной обстановке, после исполнения гимна, под орудийный и оружейный залп на корабле и крики «ура» Г. И. Невельской и Н. В. Буссе подняли русский андреевский флаг. Громкое «ура» донеслось с транспорта «Николай», команда которого разбежалась по вантам и реям. Так по словам Г. И. Невельского «было возвещено в Тамари-Анива окончательное водворение наше на острове». Пост был им назван Муравьёвским в честь генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьёва, «главного ревнителя и предстателя перед высочайшей властью за дело на отдалённом Востоке».

Для десанта были разбиты палатки. Невельской пригласил на корабль айнских старшин и трёх японцев для торжественного обеда. Здесь он ещё раз изложил цель высадки русских и передал письменную декларацию на русском и французском языках, в которой говорилось: «На основании трактата, заключённого между Россией и Китаем в городе Нерчинске в 1689 году, остров Сахалин как продолжение Нижнеамурского бассейна составляет принадлежность России». Далее указывалось, что император Николай I «повелеть соизволил: поставить в главных пунктах острова надлежащие посты в тех видах, чтобы личность и собственность каждого из его подданных, а равно и японцев, производящих промысел и торговлю на территории его величества, была надёжно ограждена от всяких насилий и произвольных распоряжений иностранцев… Во исполнение этой Высочайшей воли, я, нижеподписавшийся начальник этого края, 22 сентября 1853 г. в главном пункте острова Сахалина, Тамари-Анива и поставил Российский Муравьёвский пост, с упомянутой целию. Заведывать этим постом и островом назначен мною Его Императорского Величества майор Н. В. Буссе, а потому к нему, как к ближайшей здесь власти Российской, при всяких недоразумениях и тому подобных случаях, следует обращаться. Объявлено 1853 г., сентября 22-го дня. Муравьёвский Российский пост в заливе Тамари-Анива, на острове Сахалине» [64]64
  Там же. С. 241‒242.


[Закрыть].

На следующий день с рассветом началась выгрузка основного имущества экспедиции. Всего нужно было перевезти около 4000 пудов. На одном корабельном баркасе, поднимавшем не более 150 пудов, быстро сделать это было невозможно, а времени оставалось очень мало. Невельскому и Бошняку до осенней непогоды ещё нужно было успеть подготовить для зимовки пост в Императорской гавани. И здесь выручили айны. На двух больших лодках они вызвались помочь перевезти имущество. Помощь оказалась очень действенной и уже у вечеру 24 сентября почти всё имущество свезли на берег.

Окончательно выбрали место для строений Муравьёвского поста. Его решили строить на уступах южного склона мыса Томари. Они составляли три ступени с довольно большими площадями. На одной из них располагались два японских сарая, которые удалось купить. Вершина мыса оставалась совершенно свободной от построек. Выбранное место находилось в 70 метрах от берега моря. Площадка, на которой решили начать строительство, возвышалась над уровнем моря примерно на 12 метров. В стратегическом отношении место являлось очень удобным, так как командовало бухтой и селением.

Место это сохранилось и сейчас в черте современного г. Корсакова. Подошва мыса немного срезана со стороны улицы Вокзальной для складов базы хлебопродуктов, с другой стороны оно ограничено улицами Окружной и Матросова и с юга оградой нефтебазы. Сейчас здесь довольно ровная свободная от строений площадка, на которой установлен памятный знак.

Илл. 9. Церемония открытия памятного знака на месте Муравьёвского поста 2 октября 2003 г. Фото И. А. Самарина

К вечеру 25 сентября всё свезли и разместили на берегу, а купленные сараи очистили. В одном, более просторном, разместилась команда, в другом – Буссе и Рудановский, здесь же сложили все запасы и товары. Была выставлена батарея из пяти 12-фунтовых коронад [65]65
  Коронада ‒ короткое орудие с цилиндрическим каналом и цилиндрическою камерою.


[Закрыть] и трёх пушек. Всего в Муравьёвском посту оставалось 59 матросов и 8 наёмных рабочих. Пять казаков и матрос, сопровождавшие Д. И. Орлова, должны были также присоединиться к десанту после прибытия в Муравьёвский пост. Для предстоящих построек Невельской купил у японцев более 600 сухих брёвен. Сруб офицерского флигеля был привезён из Аяна. Геннадий Иванович отмечал: «Ни один пост в Приамурском крае не был поставлен в такое безопасное и вполне обеспеченное положение, в котором я оставил Муравьёвский пост под начальством Н. В. Буссе. Я был совершенно спокоен относительно него: вся команда была весела и здорова» [66]66
  Невельской Г.И. Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России 1849‒55 г. При-Амурский и При-Уссурийский край. Посмертные записки адмирала Невельского. Владивосток‒Южно-Сахалинск, 2013. С. 244.


[Закрыть]. 26 сентября «Николай» снялся с якоря и, обменявшись с постом Муравьёвским салютами, направился в Императорскую гавань.

Перед отплытием Г. И. Невельской ещё раз проинструктировал Н. В. Буссе по деятельности поста. В самом скором времени в Муравьёвский пост для поддержки должен прийти транспорт Российско-Американской компании «Иртыш» [67]67
  Транспорт «Иртыш» ‒ куплен в Англии в 1843 г., водоизмещение 310 тон, команда 63 человека. 14 октября 1843 г. вышел из Кронштадта с грузом для Охотска. В мае 1845 г. прибыл в Петропавловск, в июле в Охотск. Перевозил грузы между портами Охотского моря. В составе эскадры контр-адмирала В.С. Завойко вышел из Петропавловского порта в залив Де-Кастри и затем в Николаевск, куда прибыл в июле 1855 г. В дальнейшем ходил по Амуру и между Николаевском и Аяном. Разобран после 1862 г. в Николаевске.


[Закрыть]. Если по результатам исследований Д. И. Орлова будет обнаружено место для зимовки транспорта, его нужно будет оставить там на зиму. Если же такого места не окажется, то «Иртыш» нужно будет отправить в Петропавловск, если же он не сможет туда дойти, направить в Императорскую гавань. Лейтенанту Рудановскому предписывалось обследование берегов залива Анива, которые не успел осмотреть Орлов, сделать опись западного берега Сахалина от мыса Крильон до селения Кусунай, обследовать значительные реки и пути, ведущие к северу. Иметь в виду, что ранней весной непременно в пост Муравьёвский придут суда, с открытием навигации пост будет обеспечен всем необходимым. Нужно тщательно изучить нравы, обычаи, верования местного населения. Строго смотреть за тем, чтобы не нарушались их обычаи, имея в виду, что только добрым примером можно влиять на улучшение их образа жизни и нравов. О команде проявлять заботу, следить за здоровьем, бодростью духа и довольствием. В том месте, которое по исследованиям Рудановского окажется более удобным для жизни, подхода судов и их зимовки, к весне поставить пост из 8 или 10 человек [68]68
  Там же. С.244‒245.


[Закрыть].

На следующий день началось строительство. Решили на нижней площадке оставить одну батарею и построить здесь казарму для 20 человек, а наверху мыса две казармы на 40 человек, офицерский флигель и пекарню. Четыре строения наверху мыса должны были стоять по углам прямоугольника со сторонами по 16 и 14,5 саженей[69]69
  1 сажень ‒ указом 1835 г. размер сажени был определён в 7 английских футов или 213,36 см.


[Закрыть]. Постройки предполагалось соединить стеной с бойницами, построить на двух угловых строениях по диагонали башни и на них поставить по два орудия. Невельской считал, что нужно построить только казарму, флигель и баню, не возводя укреплений, так как миролюбие айнов и дружелюбная политика по отношению к японцам не давали оснований ожидать нападения. Но Н. В. Буссе всё же решил укрепить пост понадёжнее.

Илл. 10. Район местонахождения поста Муравьёвского (Выкопировка из генерального плана г. Корсакова Сахалинской обл.)

Погода стояла прекрасная. Сразу же начали собирать привезённый из Аяна сруб. На нижней и верхней батареях заложили две казармы. На первые венцы пошли брёвна более аршина в диаметре[70]70
  Аршин равен 71,12 см.


[Закрыть]. Сразу же устроили временную пекарню, кузницу. Через два дня обнаружили хорошую глину и начали делать кирпич. Всех людей разделили на три команды по 20 человек. Первая команда строила казарму на верхней батарее. Вторая – на нижней. Казармы заложили пять саженей в длину и три в ширину. Третья команда строила пекарню и сруб. На всё это требовалось много леса. Отличный строевой лес обнаружили в устье реки Сусуи и на ближних мысах. Ежедневно на заготовку леса направлялось 5 – 10 человек. Брёвна скатывались к воде и плотами тащили бечёвкой, идя по колено в воде.

Все дни проходили в беспрестанной работе. Погода ухудшилась, появились первые больные, а многое нужно было успеть до холодов, и главное, подвести строения под крышу. Особенно трудно было людям на транспортировке леса. Вода в море была холодная, закостеневших плотогонов растирали спиртом.

2 октября в пост Муравьёвский прибыл Д. И. Орлов со своими спутниками. Он не смог выйти к мысу Крильон по западному побережью. Перевалив через хребет на восточное побережье, Орлов на лодке дошёл до устья р. Найбы, а оттуда узнав у айнов об основании Муравьёвского поста, прибыл в залив Анива. Днём раньше на рейде стал транспорт «Иртыш». Буссе решил отправить его на зимовку в Императорскую гавань. Вместе с транспортом он отправил и только что прибывшего Д. И. Орлова. В посту остались на зимовку шесть его спутников. Двое из них, якутские казаки Берёзкин и Дьячков, уже неплохо освоили айнский язык и были очень полезны в дальнейшем.

19 октября была окончена первая казарма на верхней батарее. Люди перешли из японского сарая в тёплое удобное помещение. Неделей раньше начала работать новая пекарня. 22 октября была закончена казарма на нижней батарее, здесь же разместилась лавка приказчика Российско-Американской компании Д. И. Самарина, красиво убранная товарами. После торжественно отмеченного новоселья, отдохнув один день, заложили третью казарму. Немного длиннее (5,5 саженей) первых двух. Она получилась самой красивой и удобной. 5 декабря третья казарма была полностью окончена.

Жилые помещения получились довольно просторны. В трёх казармах размещалось 66 человек. Люди спали на кроватях. Все личные вещи складывались в порядке под кроватями. Между ними устанавливались ружья по стенам, приклад находился на уровне спинки кровати. Сумы и сабли вешались над головой. В первой и третьей казармах поставили битые печи, но они получилась не очень тёплыми, поэтому туда поставили ещё и привезённые железные печи. Полы были деревянные, в помещениях всегда было сухо, тепло и просторно [71]71
  Буссе Н.В. Остров Сахалин и экспедиция 1853‒54 гг. Дневник. 25 августа 1853 г. ‒ 19 мая 1854 г. Южно-Сахалинск, 2007. С. 63.


[Закрыть].

С окончанием жилья строительные работы не закончились. Полностью они были завершены только в начале апреля. На двух углах по диагонали, у дома Буссе и пекарни были построены башни. Восточная, высотой 7,5 метра и западная – высотой 7 метров. Все строения соединялись забором из вертикально построенных брёвен. Внизу у речки стояла баня. Весь пост напоминал небольшую крепость.

Илл. 11. Муравьёвский пост с японского рисунка

Большую часть времени у команды занимали строительные работы, но этим не ограничивалась жизнь поста. Основной задачей, поставленной Г. И. Невельским, являлось обследование и описание местности, изучение нравов, обычаев, верований коренного населения, оказание им помощи. Необходимо было также определить «не найдётся ли тут удобной гавани», так как с открытием навигации следующего года необходимо было поставить один или два поста. С этой задачей блестяще справился Николай Васильевич Рудановский.

К сожалению, у Рудановского и Буссе отношения сложились далёкими от взаимопонимания и сотрудничества. Личные амбиции Буссе, как правило, брали верх над интересами дела. А. П. Чехов, изучая историю освоения Сахалина перед поездкой на остров в 1890 году, сразу выделил главное в отношениях офицеров Муравьёвского поста. Называя Буссе «нервным, неуживчивым господином», он с иронией отмечал: «Зимуя с Рудановским в Аниве и будучи старше его чином, майор назойливо требовал от него чинопочитания и соблюдения всех правил субординации, и это в пустыне, почти с глазу на глаз, когда молодой человек весь был погружён в серьёзную научную работу» [72]72
  Чехов А.П. Остров Сахалин (Из путевых записок). Полное собрание сочинений. Сочинения. Т. 14‒15. М., 1978. С. 185.


[Закрыть].

Из 250 дней, проведённых на Сахалине, Н. В. Рудановский 140 провёл в поездках по острову. Он писал: «Южная часть Сахалина между 46˚ и 48˚ параллелями широты, на протяжении более 600 вёрст была в эту экспедицию пройдена мною или на гребном судне или же на собаках, причём, сделано подробное исследование его в географическом, статистическом и климатическом отношениях» [73]73
  Рудановский Н. По поводу воспоминаний Н.В. Буссе об острове Сахалине и экспедиции 1853 года. Письмо к редактору // Буссе Н.В. Остров Сахалин и экспедиция 1853‒54 гг. Дневник. 25 августа 1853 г. ‒ 19 мая 1854 г. Южно-Сахалинск, 2007. С. 172.


[Закрыть].

6 октября с пятью матросами, на шлюпке, Рудановский отправился в первый маршрут. Продовольствие было взято на неделю, и поднявшись примерно на 70 километров по реке Сусуе и обследовав её берега, он вернулся. Новое путешествие по Сусуе длилось с 14 по 25 октября. На этот раз Рудановский сделал полное описание реки и селений по её берегам. Он писал Невельскому: «По качеству почвы (большей частью чернозёмной), по изобилию леса, превосходных лугов и обилию в реках всякого рода рыбы долина реки Сусуи весьма удобна для основания земледельческих поселений, в особенности между Кой [74]74
  Кой ‒ в настоящее время река Христофоровка, левый приток реки Сусуя. Протекает в районе аэропорта г. Южно-Сахалинска. Длина 17 км. В её устье было расположено айнское селение Кой.


[Закрыть] и Экураки [75]75
  Экураки ‒ в настоящее время посёлок Луговое.


[Закрыть], где берега реки ровные, возвышены и, по словам жителей, никогда не заливаемы весной; толщина чернозёмного слоя на глинистой и песчаной подпочве доходит до 2½ до 3½ аршин» [76]76
  Невельской Г.И. Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России 1849‒55 г. При-Амурский и При-Уссурийский край. Посмертные записки адмирала Невельского. Владивосток‒Южно-Сахалинск, 2013. С. 262.


[Закрыть].

Уже 29 октября Рудановский с тремя матросами, двумя казаками, проводником-айном отправились на лодке в новое путешествие. На этот раз необходимо было описать берег залива Анива и озеро Буссе. Одновременно со вторым путешествием Рудановского приказчик Российско-Американской компании Д. И. Самарин совершил путешествие к айнскому селению Сиретоку, расположенному почти на самой оконечности мыса Анива. Он принёс важные известия. У селения Тообучи была расположена прекрасная гавань – озеро лагунного типа. Самарин назвал его именем Буссе. Он привёз известие, что недалеко от Сиретоку должны быть россыпи золота. Приказчик Розанов, бывавший на приисках в Сибири, определил, что камни, привезённое Самариным, показывают присутствие золота. Теперь к южной оконечности мыса Анива и отправился Рудановский со спутниками, взяв запас продовольствия на 15 суток. Эту часть побережья ещё никто не исследовал. Описывали берега со шлюпки, ночевали в айнских посёлках. Прибыв в селение Тообучи, Рудановский сделал промеры глубин озера Буссе и описал его. Было обнаружено довольно удобное место для стоянки судов с осадкой до 16 футов. По мнению Рудановского берега озера были удобны для основания поселений. Перейдя перевал, Рудановский вышел к Охотскому морю. 12 ноября он вернулся в пост Муравьёвский. Обработав материалы, составил карту, воспроизводящую береговую линию от поста до мыса Анива со всеми мысами, ручьями и речками, глубинами озера Буссе по всей его площади.

20 декабря он вышел в новое путешествие. На этот раз с двумя спутниками, казаком С. Берёзкиным и айном Сирепонку. Проехав по рекам Сусуе, Такой и Найбе, Рудановский вышел на берег Охотского моря. Поднявшись на север от селения Мануй (примерно в районе современной станции Арсентьевка), через перешеек Поясок, самое узкое место острова, вышел к селению Кусунай (современный посёлок Ильинский) и от него к югу до мыса Крильон и затем западным берегом залива Анива вернулся в Муравьёвский пост. Снова больше месяца ушло на разбор и предварительную обработку обширного материала.

23 февраля 1854 года Н… Рудановский отправился в пятое, последнее путешествие по Сахалину. На этот раз предметом исследований стал залив Мордвинова и озеро Тунайча. Положив их на карту, Рудановский хотел ехать дальше по берегу Охотского моря, вокруг мыса Тотнин, но разыгравшаяся на несколько дней страшная пурга не дала возможность продолжить путешествие. 4 марта он вернулся в Муравьёвский пост.

Н. В. Рудановский составил подробное описание своих путешествий [77]77
  АВПРИ. Ф. РАК. Д. 389. Л.183‒230.


[Закрыть]. Некоторые рукописи недавно опубликованы [78]78
  Рудановский Н.В. «Поездки мои по острову Сахалину я делал осенью зимою…» Отчёты лейтенанта Н.В. Рудановского. 1853‒1854. Публикацию подготовил И.А. Самарин // Вестник Сахалинского музея. Ежегодник Сахалинского областного краеведческого музея. Южно-Сахалинск, 2003. № 10. С.137‒166; Латышев В.М. Первые статистические данные об айнах южного Сахалина // Айны. Проблемы истории и этнографии. Южно-Сахалинск, 1988. С. 37‒50.


[Закрыть], некоторые ждут своей очереди. При помощи пель-компаса, термометра и, переданных Д. И. Орловым и П. Ф. Гавриловым [79]79
  Гаврилов Пётр Фёдорович (1814‒1898), капитан-лейтенант, исследователь Охотского моря, участник Амурской экспедиции Г.И. Невельского. В описываемый период командир транспорта «Иртыш».


[Закрыть], сектанта и искусственного горизонта, была составлена карта Южного Сахалина и проведены первые систематические метеорологические наблюдения. Карта Южного Сахалина Рудановского стала первой картой этого района, служившая незаменимым пособием более 50 лет.

Илл. 12.  Карта Южного Сахалина, составленная на основании исследований Н. В. Рудановского и Д. И. Орлова

Подробно описаны Рудановским коренные жители, Южного Сахалина – айны. По сути, им была сделана первая перепись айнов. По его подсчётам здесь в 1853–1854 годах было 88 айнских селений, насчитывающих более 400 юрт. В них проживало 2418 айнов (994 мужчин, 811 женщин, 613 детей) [80]80
  АВПРИ. Ф. РАК. Д. 389. Л. 170‒170 об.


[Закрыть].

Его удивила малочисленность селений. Айны рассказывали ему, «что тому лет двадцать назад, как у них была повальная болезнь, которая уменьшила до половины народонаселения, и что с тех пор не прибавляется». Болезни бросались в глаза. «Между айнами я заметил следующие болезни:,– писал он, – 1) Глазных видел о 50 человек. 2) Слепых – 20. Редкий старик не слеп или непременно слаб зрением. 3) Чесотка – до 100 человек. 4) Золотуха на голове – до 70. 5) Грудью – 1. 6) Головной болью – 2. 7) Сифилис – 5. Вообще можно сказать, что айны, выдержавшие детский возраст, пользуются здоровьем и не знают болезней кроме чесотки и старости, сия последняя приносит слепоту. Сифилис развит от японцев» [81]81
  Там же. Л. 227‒227 об.


[Закрыть].

Японцы использовали айнов как дешёвую рабочую силу. Во многих айнских селениях были построены японские сараи или «как их называли туземцы тсеп койки тее, т. е. рыбацкие дома». «Мне рассказывали, – замечает Рудановский, – и потом я удостоверился сам, что летом, когда бывает лов рыбы, тогда японцы занимают всех айнов ловлею для японцев, так что айны не успевают наловить рыбы для себя» [82]82
  Там же. Л. 201‒201 об.


[Закрыть]. Зимой наступает голод. Отношения между японцами и айнами, по его мнению «велись уже как между господами и рабами».