Текст книги "С кем будет воевать Россия?"

Максим Калашников: Сильных.

Игорь Стрелков: Сильных.

Алексей Сороковой: А нужно-то всего, на самом деле, совсем немного. Надо подправить наш экономический суверенитет, принять идеологию.

Максим Калашников: Совсем немного.

Алексей Сороковой: Которая была бы понятна людям.

Максим Калашников: И действовать, действовать в этом направлении.

Игорь Стрелков: Хотя бы начать что-то надо. А не топтаться на месте. Не разрываться между патриотической риторикой и либеральной практикой.

Максим Калашников: Вот. Так мы приходим к выводу, что на самом деле эта война прикрывает страх и смятение самих российских верхов. Они не знают что делать и пытаются выехать на этом шоу, этом пиаре. И замириться с Западом, заработать прощение за Крым. Это очевидно.

Игорь Стрелков: При этом еще восстановить, убив одновременно трех зайцев одним выстрелом – восстановить поддержку населения, убедив его, что мы продолжаем двигаться к суверенитету великой России.

Максим Калашников: Анатолий, Ваше заключительное слово?

Эль Мюрид: Да, собственно говоря, чего тут говорить и так понятно. То есть, то что касается Сирии. Война очень странная, война непонятная, война без цели. И по правде говоря, она еще аукнется нам, судя по всему. Новороссия, опять же все понятно, тут говорить бессмысленно.

Максим Калашников: Спасибо за заголовок – «Странная война».

Эль Мюрид: Все упирается в нашу внутреннюю политику. До тех пор пока мы ее не изменим, и не переделаем – все внешние шаги не имеют никакого значения.

Максим Калашников: Ну что же друзья мои, вы наверное теперь сами многое уже поняли, что это странная война. И чем она кончится? К сожалению, дальнейший прогноз наталкивается на некие противоречия с уголовным кодексом. Завершаем дозволенные речи. Достаточно. Спасибо, друзья мои, за участие в передаче.

До следующих встреч, дорогие друзья!

Кто и как загнал РФ в Сирию?

Максим Калашников: Добрый день, дорогие друзья!

Сегодня у нас очень интересная передача. Экспертами нашими выступит лидер движения «Новороссия» Игорь Стрелков и академик РАН Сергей Юрьевич Глазьев. А темой нашей будет – Кто же загнал русских воевать в Сирию? И главное, каким образом?

Итак, война в Сирии. Можно ли ее считать вторым изданием Афганской компании? Вопрос ведь на самом деле очень важный. Как известно, тот Афганистан был гигантской ошибкой Советского Союза. Которая привела, во-первых, к разложению советского общества, истощению сил Советского Союза, к столкновению Советского Союза с миром ислама. И, в общем-то, тогда, Советский Союз, вторгшись в Афганистан, работал на тогдашних своих врагов, в первой холодной войне, на хозяев Соединенных Штатов. Мы теперь уже знаем, что к вводу Советских войск в Афганистан в декабре 79-го подтолкнул тогдашний шеф КГБ Юрий Андропов, который устроил настоящую истерику. Он приводил совершенно бредовые аргументы, что вот в Турции был создал Халифат. Что американцы в уже воюющий расколотый Афганистан введут ракеты средней дальности с ядерными зарядами, возьмут под прицел Байконур. Ну и прочую-прочую ерунду. Но, тем не менее, ввод войск состоялся, и последовали трагические события, которые стали прологом к крушению Советского Союза.

У меня есть личные воспоминания. В 80-м году я читал замечательную книгу «Победные трубы Майванда» об экспедиции англичан в Афганистан в 1879 году, очень тяжелой экспедиции. Которая формально была победой, но привела к очень тяжелым жертвам. Кстати, во время той экспедиции, англичане заживо людей в Кабуле жгли, вот как нынешние деятели ИГИЛ. Тем не менее, вот тогда в 80-м, у меня и было предчувствие, что Афганистан кончится очень плохо. Ведь прогноз-то оправдался. Все пошло по самому трагическому сценарию, принесло много вреда для нас.

А что же теперь Сирия? Возможно ли, что гораздо слабая чем Советский Союз Российская Федерация превратит войну в Сирии в нечто победоносное? Ну, хотя бы в подобие Чечни?

Игорь Стрелков: Давайте просто рассуждать логически. Отбросим штампы, которые средства массовой информации у нас активно муссируются. Отбросим ура-патриотическую пропаганду немного в сторону. Именно ура-патриотическую. Включим здравый смысл.

Давайте вспомним Афганистан. Огромная горная страна. Кстати, не только горная, там и пустынь хватало, относительно густо населенная. Огромный Советский Союз, имевший с Афганистаном общую границу, налаженные средства коммуникации, многолетний опыт взаимодействия и обучения Афганской армии, офицеров Афганской армии. Большой советский контингент в течении 10 лет вел войну в Афганистане против моджахедов, поддерживающимися Соединенными Штатами и Пакистаном в качестве ближайшего тыла. Войну эту выиграть не удалось. Да, проиграна в чистом виде она не была. Но выиграть мы тоже не смогли. Почему?

Два основных момента. Первое. Значительная часть населения, может быть не большая но значительная часть населения – являлась противником того режима, который мы поддерживали и в частности российских войск, которые считали оккупантами. (4:14) с исламом.

Вторая – невозможность перекрыть границу от постоянного потока вооружения, пополнений, инструкторов для ротации тех отрядов, которые базировались на территории Афганистана, потом уходили отдыхать в Пакистан. Ротация шла постоянно. То есть, полностью перекрыть границу мы не могли.

Поэтому, не смотря на все могущество Советского Союза, не смотря на весь тот огромный контингент – 100 000-ая армия… Если не ошибаюсь, до 100 000 доходил контингент. Но здесь я не специалист, могу ошибаться. Но то, что там Афганистан бомбили не один авиаполк, а авиадивизии. Там действовали десантно-штурмовые бригады в полном составе, а не отдельные батальоны. Огромная группировка была, мощнейшая. Все равно победить не могли.

Могли очистить на время какую-то территорию, которую передавали потом под контроль афганской армии Царандой и через какой-то время боевики, либо выбивали Царандой, либо блокировали. Но, во всяком случае, хотя бы частично возвращали территорию. А были территории, которые вообще на протяжении всей войны оставались полностью неподконтрольными центральным властям афганской армии и никогда не были заняты Советскими войсками. То же Панджшерское ущелье. Там проводились операции, но закрепиться там не удавалось.

Теперь возьмем Сирию. 4 года идет война. 4 года назад армия Асада, которая была многоконфессиональной, то есть там служили все представители всех национальных групп и религиозных концессий, была вдвое сильнее чем сейчас. Это была действительно мощная, по ближневосточным меркам армия, строившаяся для полноценной войны против очень мощной армии Израиля.

Сейчас, спустя 4 года, эта армия по численности вдвое меньше, регулярная имеется в виду. Потеряно две трети территории страны. Потеряно примерно половина населения. Там могут цифры разниться, но в данном случае это не принципиально. Потерян ряд крупнейших городов, в том числе целиком потерян второй по величине город страны Эр-Ракка, который стал столицей исламистов. Нет сплошной линии фронта. Большая часть пустынных территорий, то есть, наиболее удобных для регулярных военных действий сейчас неподконтрольна правительству. И боевые действия сейчас идут в основном в городских районах Дамаска, Алеппо и в горной местности. Ватаки – это горы, пусть это не Памир, не Тянь-Шань, но это горы. Такие же как в Крыму, как минимум, по высоте и по пересеченности.

Сейчас мы ввели туда контингент в составе авиационной группы прикрытия, защиты, но и, если можно так выразиться, частных военных компаний. Причем, последнее время поступает информация о том, что они, возможно будут выведены. Но пока я не могу на этот счет ничего говорить. Я вообще не считаю себя компетентным в данным случае говорить об этом. Они туда были введены, по крайне мере.

Общая численность этой группировки не составляла и одной десятой, не составляет и, наверное, не будет составлять, одной десятой от того, что имел Советский Союз в Афганистане. Да, Сирия, конечно, не Афганистан по территории, но это довольно большая страна, намного больше Чечни, которую можно было насквозь проехать с Запада на Восток по равнине в течении двух с половиной часов.

Максим Калашников: Таким образом, дорогие телезрители, Москва уже бросает экспедиционную группировку своих войск в настоящую трясину, вот в такое вот болото, в месиво. А вообще, если ли надежда спасти власть Асада?

Игорь Стрелков: Асад всегда опирался на наиболее надежное алавитское меньшинство – 10–15 % населения по разным оценкам, которое его всегда поддерживало, поскольку он выходец из этого меньшинства. Опирался на христиан, армян, друзов. Большая часть населения, по разным опять же оценкам, даются не менее 60 % – это сунниты и арабы. Есть еще сунниты курды, которые тоже Асада очень не любят. Да, они сейчас на данный момент против него не воюют. Но именно сейчас. В начале этой войны курды воевали против Асада. Но сейчас у них есть более серьезный, более опасный противник – арабы сунниты исламисты, которые воюют против курдов. И поэтому в отношении к Асаду, курды сейчас соблюдают вооруженный нейтралитет. Союзниками Асада курды не являются. Оценивая ситуацию в самом лагере Асада – там тоже все не очень просто. Если алавиты традиционно служили в армии, это довольно, по местным меркам, воинственный народ, если друзы тоже прирожденные солдаты, то большая часть христиан и армян никогда в вооруженных силах особенно не служило, не любило это дело. Занималось в основном торговлей, туризмом и всем прочим. То есть, надежного контингента для армии Асада эти общины никогда не давали.

Довольно большой контингент в армию поставляли туркоманы. Туркоманы, их по другому еще туркменами называют. Действительно родственный туркменам народ. Это тюркоязычный народ, родственный туркам, в какой-то степени, которой пришел в Сирию в средние века, в эпоху крестовых походов, может быть даже раньше, может быть с турками сельджуками, наверное. И осел на территории Сирии, их по разным оценкам от 1,5 и более миллионов. Арабы их никогда не любили, считали за низшую кость. Тем не менее, туркоманы и сунниты, и туркоманы – один из тех контингентов, которые воюют в ИГИЛ, в других исламистских группировках. На них тоже не смогли опереться.

То есть, мы имеем ситуацию, когда, как минимум, две трети населения категорически против Асада. Да, эти две трети расколоты на множество группировок, которые воюют, в том числе, и между собой. В том числе ненавидят друг друга не меньше чем Асада, но они против Асда все.

Максим Калашников: Ну что ж, а теперь давайте попробуем трезво оценить шансы Москвы в нынешней сирийской войне.

Игорь Стрелков: В этой ситуации, что мы стремимся добиться? Как мы можем вообще победить там, если те силы, которые мы предоставили в помощь Асаду, они даже, они способны дать только временный тактический перевес. Да, если сейчас делать каждый день по 200 самолетовылетов то, наверное, можно остановить наступление исламистов где-то на каких-то участках локальное поражение. Причем наносить-то должны именно войска Асада, плюс ударные подразделения Корпуса Стражей Исламской революции, Хезболлы, хазарейских добровольцев из Афганистана, их даже туда притащили иранцы. Но переломить ход военных действий, который был стабильно последние два года – не выгоден для Асада. Не то что невыгоден, а вел Асада к поражению. Не сможем мы переломить ход этих военных действий. Мы можем только дать тактические преимущества, на какое-то время задержать агонию, которая уже была.

Теперь давайте посмотрим задачу, которая сейчас ставится. Сейчас разрекламировано наступление. Но вот месяц идут боевые действия, две недели идет наступление. Да, есть достигнутые определенные тактические подвижки. Где-то 5 деревень взяли, где-то 7, какой-то городок небольшой захватили. 2 или 3 квартала в Алеппах продвинулись, в Джабаре продвинулись, где-то еще продвинулись. Но, не где наступление не завершено, не перешло в оперативный успех. Везде продвижения тактические. Для того, чтобы оценивать это – необязательно находиться на месте. Любой человек, хоть какое-то имеющий отношение к военному делу и знающий его закономерности, развития боевых действий – он может дать эту оценку, просто глядя на карту, на динамику боевых действий. Пока только тактические успехи. Стратегического успеха нет. Возможно, он будет. Возможно, даже удастся освободить, может быть полностью Алеппо, я не исключаю этого. Хотя мало вероятно, я не исключаю. Возможно удастся деблокировать фактически блокированные из трех сторон Дамаска. Зачистят восточную Гуту или еще что-то. Тоже, без огромных потерь, только с воздуха не получиться. Но стратегически войну переломить – не получиться.

Максим Калашников: Но нам все время говорят, что русские не будут входить с Сирию крупными сухопутными силами. Что на самом деле будут воевать иранцы, иранские союзники, вроде движения Хезболла. Они будут пехотой, мы будет только прикрывать с воздуха и руководить, снабжать разведданными. Но, сразу рождается вопрос. Вообще-то, война в Сирии идет с 2011 года. И за 4 минувших года иранцы, а Иран крупное государство, крупная страна, население – Германия предвоенная, которое очень легко может поставить под ружье миллионную армию. А в Сирию послать 100 000… Почему Иран, со своими боеспособными силами не смог переломить ситуацию в Сирии? Почему не смог сам победить ИГИЛ? Ей понадобилась помощь Российской Федерации?

Игорь Стрелков: Иран воюет. Но у Ирана… Не забывайте, что Иран с Сирией не граничит. Между Сирии и Ираном лежит Ирак. Между Сирией и Ираном лежит северный Ирак, достаточно большой по протяженности. Территория между Сирией и Ираном, часть этой территории, которая лежит между Сирией и Ираном занимает Курдистан, Иракский Курдистан, который к Ирану относится, мягко говоря, не очень положительно.

То есть, возможность маневрировать резервами, возможность поддерживать крепкие коммуникации у Ирана очень ограничена. Не говоря уж о том, что кроме Курдистана иракского, там еще находится территория ИГИЛ. То есть, фактически Иран тоже имеет с Сирией на данный момент коммуникации только по воздуху. Ну, или по морю, вокруг через Персидский залив Суэцкий канал, через Красное море. То есть, фактически тоже, коммуникаций нет. Соответственно, снабжать свою группировку, пополнять ее, Иран тоже не может до бесконечности. Далее, основной фронт для Ирана это все-таки Ирак. Северный Ирак, где сунниты воюют против шиитов, верных Ирану. И ему там необходимо держать достаточно серьезный контингент. Там пытаются они наступать. Фактически Иран, воюя в Сирии, он воюет на второй фронт.

Максим Калашников: Но, у нас рождается второй вопрос. А не хитрит ли Иран, не ведет ли он собственную игру? Специально, не торопясь, крупными силами участвовать в сирийской войне. Может быть Иран, для Российской Федерации постольку поскольку союзник? Он ждет сейчас снятия санкций западных. Он хочет торговать нефтью, не хочет ссориться с Западом. А ведь ИГИЛ проект по сути Соединенных Штатов. Может он сейчас предоставляет русским право таскать каштаны из огня для себя любимого? Или все-таки цель Ирана в чем-то другом?

Игорь Стрелков: Иранцы на самом деле, как и персы, достаточно прагматичные люди. Они прекрасно понимают, что в данный момент… Я думаю, что прекрасно понимают, что подчинить себе всю Сирию они не смогут. Хотя бы одной простой причине, что если они введут контингент более чем несколько тысяч, может быть даже 10–15-20, я не знаю, сколько там людей на территорию Сирии. То туда, такие же контингенты на помощь боевикам введут те страны, которые их поддерживают. А это все страны, которые окружают Сирию. Турция поддерживает свои группировки. И оружием, ИГИЛ снабжается через нее. Саудовская Аравия поддерживает свои группировки. Катар свои группировки. Иордания свои группировки. Фактически все арабские страны, которые окружают Сирию – враждебны Асаду, враждебные его алавитскому меньшинству. И желают его свержения, каждый исходя из своих собственных соображений, но тем не менее. Иран фактически, в случае масштабного ввода войск в Сирию – рискует большой войной. В которую, опять же, могут вмешаться Соединенные Штаты, Израиль – готов ли Иран к такой войне? То есть, Иран здесь в данном случае идет как по болоту, по кочкам, по тоненькой жердочке. Ему надо балансировать, чтобы не оказаться ввязанным в большую войну – которую не факт, что он сможет выиграть. Вы помните, что 10 лет Иран воевал с намного меньшим Ираком? Который намного меньше и по людским ресурсам и в итоге война закончилась вничью, со знаком минус для Ирана. Поскольку завершающие сражения той войны закончились победой Иракских войск на полуострове Фала, разгромом всего южного фланга Иранской армии. Об этом сейчас мало кто вспоминает. Об этой вообще мало кто знает.

Максим Калашников: Это 88-й год.

Игорь Стрелков: Да. Но это было. Поэтому я думаю, что, поскольку во главе Ирана стоят, пусть исламские, но прагматики, верующие люди, но прагматики, то они трезво оценивают свои возможности. И не станут рисковать большой войной, именно большой войной ради Сирии.

Полагаю, что сейчас они поставили просто себе задачу сохранить в руках Асада, хотя бы какой-то анклав, населенный единоверными алавитами. Хотя алавиты, такие же шииты, как и д’Артаньян и мушкетеры в одном лице, но они признаны из политических соображений. В 70-х годах алавиты признаны единоверцами шиитов. Соответственно, принята видимо концепция, что сохранить хотя бы что-то, хоть какую-то территорию, на которую в последствии Иран может опираться как на союзника.

Максим Калашников: Само собой рождается вопрос. Значит, вопреки всем утверждениям, что у нас там будут только летчики, Российской Федерации все-таки придется вводить войска в Сирию? Но если это случиться, допустим – это случилось. Тогда, появится ли у этой войны какой-то смысл, с точки зрения русских национальных интересов?

Игорь Стрелков: Как можно ввести туда всю сухопутную армию? Еще раз подчеркиваю. С Афганистаном у нас была, во-первых, общая граница. То есть, можно было вылететь из Кабула на самолете и через час уже быть в Ташкенте. А еще через час в Москве или через два. У нас были железнодорожные, автомобильные пути сообщения. То есть, и то мы несли большие потери на дорогах. Конвои постоянно попадали под обстрел на горных трассах. А как снабжать большую группировку по воздуху и по морю? Нет, ну теоретически с военной точки зрения это возможно. Но гонять постоянно транспорт из Новороссийска или Севастополя на Тартус, Латакию – не очень то мощные порты. Но, тем не менее, для снабжения 4 и 5 тысяч – это нормально. А на 100 000 или 50 000 – требуется совсем другое количество кораблей, совсем другое количество экипажей, совсем другие расходы. И так-то я думаю, это война не дешево стоит. Не имею цифр. Это просто невозможно. А еще не надо забывать, что эти грузы необходимо, кроме того, что их доставить морем до Латакии их нужно будет разгрузить, их надо будет довезти, эти коммуникации надо будет охранять. Надо будет создать построить базы хранения, снабжения, распределения. А наладить полностью всю логистику, которой у нас не было, наверное, со времен Чеченской компании. Опять же, Чеченскую компанию мы вели на своей территории. Это, извините, воевать придется не 3 дня, как во время событий 888. Такая война – она затянется на годы. Опять же, без малейшей гарантии на победу в итоге. Поскольку боевиков, опять же будут снабжаться через совершенно дырявую границу, ее просто нет. Больше того, большую часть границу Сирии почти 9/10, если не больше с Ливаном, под контролем боевиков. То есть, сначала надо будет эту границу взять под контроль, потом наладить ее охрану и оборону и только после этого появится возможность, надежду на окончательную победу. Но до этого, как, извините за выражение – как до Китая и обратно. Об этом даже задача такая не ставится. У нас пока ставится чисто пиар задачи. Сейчас мы разгромим ИГИЛ, потом Асад со всеми договорится, принудим всех сесть за стол переговоров, одержим серьезную дипломатическую победу. И я так понимаю, смоемся оттуда, пока нас не разбили. Но вот примерно так это выглядит сейчас.

Ну, еще могу сказать, что в любой момент американцам достаточно щелкнуть пальцами и даже та наша группировка, которая находится сейчас в Сирии окажется в оперативном окружении. Снабжать ее придется таким же образом, как снабжали вторую тихоокеанскую эскадру русскую в Русско-Японскую войну, посылали вокруг света. Когда чтобы пополнить, помочь Порт-Артуру сформировали в Санкт-Петербурге в Балтийском море, на базе Балтийского флота эскадру, и она пошла у нас мимо Англии, вокруг Африки. Вот нам щелчок пальцев – Дарданеллы закрывает Турция, союзник Соединенных Штатов. Второй щелчок пальцев – Англия или Испания, союзники США по НАТО закрывают Гибралтар. И вот мы через нашего друга маршала египетского Сиси будем вокруг Африки гонять транспорты? Здорово!

Максим Калашников: Вывод, к сожалению, напрашивается сам собой. Война в Сирии для нас с точки зрения национальных интересов – бессмысленна. И только разворошим осиное гнездо. Вступаем в жуткую войну всех против всех. Кроме того мы можем быть втянуты действительно в большую войну, в шиитско-суннидскую. Да? Войну, которая перенесется действительно на нашу территорию.

Если же в ходе этой затяжной Афганской войны II, российская экономика развалится, а к этому в общем-то и ведет политика нынешнего правительства Российской Федерации и Центрального банка, то исламские террористы неизбежно, вне зависимости от всякой Сирии, появятся на нашей территории. Ну, помните, когда Советский Союз рушился, вся эта нечисть, исламские боевики, весь этот экстремизм и попал сюда и поднялся. И Чечня тогда же возникла. Будут башкирские, татарские исламисты, я уж не говорю – северокавказские. Именно развал экономики, который нам сейчас обеспечивают власти предержащие и создает для этого все условия. Тогда сирийская затея никого не остановит. И что же тогда получается? Москва втянула нас в Афганистан II и даже, наверное, хуже того. Это значит, что война, вот эта война в Сирии, начатая сейчас Кремлем, она объективно ведь выгодна скорее нашим врагам уже во второй холодной войне. Ведь очевидно, что Сирией наша власть просто замещает тему Донбасса и Новороссии. Донбасс-то ведь бросили. Превратили в дикое поле, некий концлагерь для местного населения. Бросили их буквально подыхать.

А кому невыгодно было создание Новороссии? Вообще кому выгодно отступление Москвы на Украине? Хозяевам США.

Игорь Стрелков: Когда мне говорят, что США выступают против, когда я слушаю по телевизору, что США выступают против этой войны, что мы им наступили на любимую мозоль, что мы всех сделали, я думаю, вы что нас за придурков опять считаете? Ладно население, но не все же население идиоты.

Дело в том, что ясно же, что Соединенные Штаты без договоренности с Соединенными Штатами эта операция вообще не могла начаться, как таковая. И возникает закономерный вопрос, а что дали Соединенным Штатам, потому что они никогда не делают ничего бесплатно, за то, чтобы провести эту операцию? Какая цель тогда для этой операции? Всех победить и Соединенные Штаты в Сирии? Да нет. Естественно, американцы наверняка аплодировали Владимиру Владимировичу. Просто, массовые аплодисменты, как это раньше писали. Помните? Массовые непрекращающиеся аплодисменты, переходящие в овации. Ну, если русские настолько тупы, что сами голову в петлю суют, конечно, американцы им помогут. Конечно, они будут, причем выиграют в любом случае. То есть русские и арабы будут убивать там замечательно. При этом не те, ни другие не смогут победить, одержать победу. Американцы ослабляют частично вышедшие из-под контроля ИГИЛ руками русских, ослабляют русских руками ИГИЛ. При этом, Асада все равно, рано или поздно, свергают, путем переговоров или еще там чем-то. Сирию делят на какие-то анклавы. Все задачи все равно выполняются, но на это Россия тратит остатки своих золотовалютных резервов. Кстати, не с этим ли связано, что мы так здорово вложились за последние месяцы в американские ценные бумаги?

Максим Калашников: Только с апреля по август плюс 30 000 000 000.

Игорь Стрелков: Вот видите, 30 000 000 000 мы вложили и бросили в этот сортир, извините. Помните как в этом самом… Пришло в голову сравнение из «Бравого солдата Швейка», где бравый сапер Родичка был. Даже не он Балоун был такой денщик обжора. И он когда увидел, что его хлеб, который он мочил в котле с мясом дали другому:

– Господи! Мой хлеб схватили.

Вот примерно так должны воскликнуть русские люди, увидев, что 30 000 000 000 долларов ушло в США безвозвратно. Никогда мы этих денег больше не увидим, никогда. Мы, получается, может мы под это решили Сирийскую операцию провести? Разрешили нам Сирийскую операцию провести нам же в ущерб. То есть мы потратимся на Сирию, еще в американскую экономику вложимся. Еще все это, опять же подчеркиваю, на фоне того, сдача Донбасс, ползучая. Когда Владимир Владимирович заявляет о том, что в марте, он за то что передать границу под контролем украинских войск – у политиков не может быть таких слов. Дипломаты могут. А у политика масштабов Путина, он не посол, ни министр иностранных дел, которому лгать просто по должности положено, он глава большого государства. Глава государства. И каждое его слово, весит на вес золота. О чем он думает, когда такие вещи говорит. Если он не собирается передавать границу украинским властям, что на мой взгляд смерти подобно для него и для страны, то ему эти слова поставят в вину. И сделают поводом для санкций очередных и прочего. А если он собирается передать – слов нет тогда. Зачем тогда все было? Дальше-то Крым.

Максим Калашников: Понимаете, друзья мои, в нынешнем мире, царствует скрытая политика. Надо верить не словам всяких Обам, Псаки, премьеров, Саркази, не важно кого. Надо верить делам. Слова сейчас скрывают, на самом деле, суть происходящего. Сейчас наступила эра скрытой политики. Но если вы следите за делами, вы все прекрасно поймете.

И если нам говорят, что США на самом деле ошиблись, что ИГИЛ это их ошибка, что весь этот хаос на ближнем Востоке – это их просчет, все это фигня. На самом деле, они этого и добивались. Они этого добились, потому что хаотизировать Евразию и оставить США островом стабильности в пылающем разбитом на разные обломки мире – это и есть главная цель Соединенных Штатов.

Стрелков, кстати говоря, не зря упомянул о том, что власть РФ вложила в бюджет главного противника по холодной войне II, в бюджет Соединенных Штатов огромные суммы. Я немножко ошибся, поменьше, чем 30 000 000 000, но вложила их в казначейские облигации США, так называемые трежерис. Это огромные деньги. И они пошли именно в апреле 2015 года. Вот я специально выписал себе: «По официальным данным РФ с апреля по август 2015 года увеличила вложение в трежерис Соединенных Штатов с 66,5 до 89,9 миллиардов долларов».

То есть, Москва в данном случае, прокредитовала своего врага. А зачем она это делала? Ну, естественно, есть объяснение, что Москва, втравившись в ненужный Гаагский арбитраж, по делу «ЮКОСа», который она проиграла – она сама себе создала угрозу того, что у нее просто отберут 50 миллиардов долларов. Сейчас дело о «ЮКОСе» уже слушается в юрисдикции Соединенных Штатов. И Соединенные Штаты могут эти 50 миллиардов долларов в виде своих Трежерис отобрать у Российской Федерации. Может быть, Москва пытается сейчас откупиться, кредитуя практически бюджетный дефицит США? Нам все больше кажется, что Вашингтон сломал Москву. Шантажировал ее и вынудил отказаться от Новороссии и сунуться именно в это сирийское месиво, в безнадежную для себя войну. Это, наверное, главная цель сейчас хозяев Америки.

Я, кстати, говорю именно о хозяевах Америки. А не о клоунах, типа легкого дебила Буша младшего, типа шута Обамы. Ведь на самом деле, Соединенными Штатами с 74-года как минимум правит уже не президент. Они, скорее, представительные функции выполняют. Правит корпоротократия, сообщество «Тени», крупные финансисты, вот то самое закрытое сообщество за спиной официального государства. Это и есть истинные хозяева, истинные наши противники. И они, прежде всего, командуют финансами.

Российская Федерация кинулась в войну сначала за Новороссию, потом уже за Сирию, имея совершенно гнилой финансовый тыл. И действительно, имея во главе Российской Федерации коррупционную проворовавшуюся элиту, которая хранит кубышки за рубежом. А это самое нежное место, за которое можно взять.

Давайте напомнит о визите 7 мая 2015 года президента Швейцарии и на тот момент главы ОБСЕ Дидье Буркхальтера. Давайте вспомним события марта, апреля и начала мая 2015 года.

Итак, в Донбассе сначала бушуют митинги за Россию, за воссоединение с Россией, сбрасываются вот эти желтые (33:45) флаги и водружаются флаги Российские. Лозунги-то какие! Мы русские! Мы с вами! Идут манифестации гигантские в Донецке, невиданные за последние четверть века. Павла Губарева провозглашают народным губернатором. Начинается вооруженное сопротивление. Назначается референдум на 11 мая 2015 года об отделении от Украины и фактически о присоединении к Российской Федерации.

Но, приезжает 6 мая президент Швейцарии, что-то показывает нашему высшему начальству и Москва вдруг начинает давать задний ход. Да, к этому времени уже и Стрелков воюет в Славянске, началось вооруженное сопротивление, а из Москвы раздаются слова – не надо проводить референдум 11 мая 2014 года, надо подождать и вообще не надо спешить. И всячески Кремль начинает намекать на то, что рассчитывать на помощь по крымскому сценарию не надо и Донбассу стоит остаться в составе Украины.

Мы, конечно, не видели сами, что президент Швейцарии, глава ОБСЕ мог показать нашим первым лицам. Мы не можем этого доказать, что это были счета высшего начальства Российской Федерации, номерные секретные в Швейцарских банках. Хотя это очень и очень вероятно.

Но, все-таки это не главная проблема. В финансовом плане Российскую Федерацию держат гораздо более тесно и проблема намного страшнее, чем просто счета высшего начальства, которые могут отобрать. Запад мог, действительно, пригрозить гораздо более серьезным финансовым ударом, чем просто конфискация денег у высшего начальства.

Если говорить очень коротко, то за годы, так называемой российской независимости, вот этой новой России была создана совершенно колониальная финансовая система. Когда и политика Центробанка и налоговая политика государства и коррупция – вынуждает русских, русские предприятия и банки, кстати говоря, России – сначала выводить деньги в офшоры и потом, под видом иностранных инвестиций вводить их обратно. То есть круговорот денег образовался с некой почкой, или селезенкой скажем за пределами Российской Федерации. Деньги внутри Российской Федерации при политики нынешних правительств, начиная, не знаю, от Ельцинского до Путинского – не могут вращаться внутри России. И вот это самое страшное. Круговорот порочен. Ведь его можно перерезать.