Текст книги "Дароград. Тысяча причин остаться"

– То, что ты, Властелина, просишь меня сделать, находится за пределами границ наших знаний. Использование столь могущественных артефактов, сплетённых воедино, призовёт из прошлого на земли Дарограда такую могущественную силу, что может погубить всё живое.

– Мне не нужны нравоучения, мне нужны результаты! – крикнула ему в ответ Буянова, усаживаясь в кресло, и продолжила спокойным тоном как ни в чём не бывало: – Вы рассуждаете так, Игорь Павлович, потому что не хотите признавать очевидного – наступает эра нового Дарограда, частью которого вы можете стать, как и вся ваша семья.

– Подумай, старик, – вмешался в разговор Орлов, сжав руки на шее узника, – ты вытащил счастливый билет в новую жизнь, где сможешь думать о том, о чём раньше боялся и помышлять, творить что угодно без всяких ограничений и просто наслаждаться жизнью.

– Я начинаю уставать от вас, – произнесла Буянова, с интересом наблюдая, как в муках корчится от нехватки воздуха старый ювелир, – вы сами наказываете себя и своих близких, дорогой мой. Тому, кто стоит на пути неминуемых изменений и противится судьбе, уготована незавидная участь мертвеца, на костях которого будет построен новый миропорядок. Мне нисколько не жаль вас, меня расстраивает, что вы не даёте шанса на будущее своим детям и внукам.

Игорь Павлович, задыхаясь, из последних сил поднял трясущиеся руки. Он был сломлен: шантаж и угрозы в адрес его семьи, многочасовые пытки и издевательства не оставили в нём желания продолжать борьбу, и лишь одна надежда на скорейшее окончание происходящего с ним ужаса придала сил сделать то, о чём он будет сожалеть до конца своей жизни. Орлов, не скрывая довольной ухмылки на лице, убрал руки с горла мастера, начавшего жадно хватать воздух ртом. Придя в себя и осознав всю тяжесть принятого решения, пусть и в безвыходной для себя ситуации, Игорь Павлович замер и опустил виновато голову. Молча он открыл ящик стола и выложил из него свои рабочие инструменты, пару рисунков и футляр с предметом, работу над которым ему предстояло завершить за своих пропавших коллег.

– У меня есть решение проблемы, – с накатившимися на глаза слезами прохрипел мастер, – но я не могу обещать вам, что всё сработает как нужно. Это всего лишь моё предположение – попытка, как привести указующий перст в действие.

– Вот эти слова, Игорь Павлович, мне нравятся больше. Приступайте немедленно к работе, – скомандовала Буянова. – Сколько времени вам потребуется?

– За пару часов управлюсь.

– У вас всего один час, я не могу больше ждать. А ты, Константин, – обратилась она к Орлову, – завари-ка нам чаю и поставь на стол вазу с печеньем.

– Сию минуту, – услужливо отозвался Орлов на приказ своей госпожи и принялся его выполнять.

Когда чайник был опустошён до дна, а запас овсяного печенья основательно подъеден проголодавшимся главой городских стражей, старый ювелир отложил инструменты в сторону и на бархатную ткань аккуратно выложил кольцо и связанные золотой цепью две манжеты, мастерски украшенные узорами и орнаментом филиграни с зернью.

– Теперь мне необходимы компоненты, о которых вы упоминали, чтобы завершить работу, – сказал мастер, не оборачиваясь в сторону своих мучителей.

Буянова и Орлов подошли к рабочему столу, чтобы лично наблюдать за финальными штрихами в работе ювелира и стать непосредственными свидетелями сотворения чуда, коего не было в Дарограде до сегодняшней ночи. Властелина положила перед мастером кисть мумии, а её приспешник передал камень, который вынул из кармана форменного кителя.

Ничего красивее и гипнотически более завораживающего не встречал мастер за свою долгую жизнь, как этот камень. В синеве его просматриваемой глубины переливались неподвижные галактики небесных звёзд. Но наслаждаться неповторимым даром природы времени не было: ювелир бережно взял его в руки, оглядел гладкие грани и вложил камень в изготовленную точно по чертежам коллег оправу кольца, плотно приставив к нему закрепки. Следом пришлось браться за работу над кистью мумии. Древний артефакт на удивление не был ветхим, а наоборот: окаменелые костяшки пальцев крепко держались на кисти, почерневшей от времени. «Тем выигрышнее будет смотреться на ней золотая манжета», – заметил про себя мастер, запечатывая кисть в изящное украшение.

Оба предмета были готовы, чтобы стать связанными воедино силами, которые таились в них. Исторический момент, произойти которому было суждено этой ночью в подвале заброшенного дома, наступил. В комнате повисла абсолютная тишина, напряжение от ожидания свершения действия достигло своего апогея. Мастер плавным движением надел кольцо на костяшку указательного пальца кисти, закутанной в широкий браслет из золота, и оставил её на разложенном бархате. Все замерли на месте, боясь пропустить миг рождения новой силы под названием «указующий перст». Кисть продолжала лежать неподвижно, не предъявляя этому миру ни единого признака обретения ею жизни. Буянова перевела взгляд на старого ювелира, полный злобы и ненависти, теряя надежду заполучить долгожданную вещь в своё пользование как можно скорее. Но то, что начало происходить внутри камня, отвлекло её от пролетевшей мысли о страшной мести мастеру: скопления маленьких ярких точек, образуя спирали, начали медленный танец вокруг сферы, синеватое свечение от которой исходило по всему самородку. Костяшки пальцев одна за одной начали слегка подёргиваться, пока не обрели полную подвижность и не сцепились, образуя кулак.

– Госпожа, пора! – с придыханием произнёс Орлов, отталкивая старого ювелира, чтобы Буянова осталась наедине с только что пробудившимся артефактом.

Она взяла указующий перст в руку и начала любоваться им, рассматривая со всех сторон. Наполненная его очарованием, Властелина не смогла сдержать эмоции и принялась ласково поглаживать кисть мумии, словно головку новорождённого ребёнка. Кулак, сцепленный из костяшек пальцев, поддался воздействию прикосновения живой плоти и плавно разомкнулся.

– Ах, какое чудо! Какое чудо! – неустанно повторяла Буянова. – Но как это работает, Игорь Павлович?

– Вам достаточно произнести желание и направить указующий перст на нужный объект. Преображение должно произойти мгновенно, – ответил мастер. – Но, пожалуйста, умоляю тебя, Властелина, пока ещё не поздно – откажись от обладания тёмным артефактом. Абсолютная власть и сила, которую ты ищешь, не принесут тебе ни спокойствия, ни мира внутри. Слишком высокую цену придётся заплатить тебе и всем нам.

– Какое же первое желание мне загадать? – начала рассуждать Буянова вслух, указывая мастеру на ничтожность его слов перед перспективой больших дел.

– Госпожа, первое желание должно быть таким, чтобы оно не только навеки запечатлелось в указующем персте, но и разнеслось по землям Дарограда новостью о силе, которой следует беспрекословно подчиниться.

– Пожалуй, я последую твоему совету, Константин. Тем более что для этого случая у меня уже припасена пара идей, – вошла в кураж Буянова в предвкушении первого действа артефакта. – Не может быть ничего лучше, чем испытать указующий перст здесь, на месте его перерождения, в присутствии его мастера.

Кисть с указательным пальцем, увенчанным кольцом, Буянова навела на человека, посвятившего всего себя призванию и любимому делу, по иронии судьбы последним шедевром мастерства которого стало оружие, направленное против него самого. «Сгинь навеки!» – разнеслись по комнате слова, обращая старого мастера в пыль.

Не ожидая от себя, с какой уверенностью и простотой она смогла воплотить своё первое желание, Буянова пребывала в лёгком шоке и радостном возбуждении. Очнувшись от минутного помутнения, она ещё раз посмотрела на украшенную позолотой кисть и поцеловала камень на кольце. Чтобы указующий перст всегда был с его носителем вместе, Властелина надела на свою правую руку вторую манжету и защёлкнула на ней замки, связав себя золотой цепью с тёмным артефактом.

– Протяни свою руку, – приказала она Орлову. Глава городских стражей, не зная, чего ожидать от своей госпожи, не подавая вида, что встревожен её просьбой, протянул свою руку перед ней. Властелина резко сорвала с рукава его кителя пуговицу и спрятала её. Взамен она вручила ему другую – позолоченную, тайный знак принадлежности человека к ближнему кругу Буяновой, отчего Орлов покорно склонил голову, держа в руке пуговицу, как великую награду.

– Пойдём, Константин. Здесь нам больше делать нечего, нас ждут неотложные дела! – сказала Буянова, накинув на плечи пальто и не выпуская из руки указующий перст.

Вскоре её экипаж вместе с Орловым покинул Нижний квартал, уносясь всё дальше от заброшенного дома, дальше от места, где человеческая жизнь в Дарограде впервые была обесценена и провозглашена как вещь, распоряжаться которой мог только один человек в этом городе – Властелина Буянова.

Глава 13

По площади в направлении к дворцу Верховного Договора двигались два молодых человека, один из которых в лунном свете пытался что-то отыскать в своей сумке, переброшенной через плечо. На улице было безлюдно, шли первые часы наступившей ночи. Их шаги были уже не так быстры: сказывалась жуткая усталость, накопившаяся за прошедший день, им дико хотелось есть и спать. Об отдыхе или даже лёгкой передышке никто не говорил – им предстояло выполнить важное и непростое дело.

– Ну куда же он запропастился? – раздражённо причитал Дима, шаря рукой в большой сумке, которая, как дежурная аптечка у доктора, всегда была при нём.

– Между прочим, ты мне так и не ответил, как мы пройдём в здание, минуя охрану, – сказал Антон, когда между ними и парадной дверью Верховного Договора оставалось меньше сотни метров.

– Да где ты? – не унимался Дима. – Извини, как раз ищу нашего помощника. Дед всегда выручал меня в таких обстоятельствах.

– Дед?

– Вернее, его портрет. Что-что, а в подарках для моей бабули он знает толк. Прошлым летом, гостя у них, я временно позаимствовал семейную реликвию. Дед, конечно, был в ярости, когда узнал о пропаже, но он у нас отходчивый, поэтому мне всё сошло с рук.

– Что же это за портрет такой, который справится с любой охраной? – спросил Антон в растерянности от этой семейной истории друга.

– Он не только справляется с охраной, главное – он справляется с бабушкой, чему дед был несказанно рад. У портрета отвлекающая способность: стоит только на него посмотреть – начнёшь безостановочно разговаривать с ним. Так что у нас на всё про всё около часа, – завершил своё объяснение Дима, вытянув наконец-то на лунный свет из сумки искомый предмет.

Уже подойдя к нужной двери, Антон постучался у парадного входа, стук эхом разнёсся по пустой площади. Друзья моментально обернулись по сторонам, чтобы убедиться, что их ночное вторжение остаётся незамеченным и они никого не потревожили, – похоже, в том числе и охрану внутри, так как дверь никто не открыл. Второй раз пришлось постучать уже сильнее и настойчивее, чтобы быть услышанными стражей. Подождав ещё небольшое время на пороге парадного входа, мальчики при звуке открывающегося наконец дверного замка сошли с него и встали на заснеженную брусчатку площади. Правая створка двери отворилась, пропуская на улицу полоску света, и из неё показалась недовольная физиономия заспанного охранника. Широко зевнув, страж принял обычную позу, расставив ноги на ширину плеч и уперев руки по бокам.

– Вы ещё кто такие? – пробурчала фигура, тень которой сверху легла на ребят. – Чего вам здесь надо?

Дима вышел вперёд к охраннику и протянул ему предмет, по размеру схожий с маленькой книгой в твёрдом переплёте.

– Извините за беспокойство в столь поздний час, господин охранник, но мне поручено самим главой городских стражей доставить и вручить вам новый устав службы для немедленного ознакомления. Прошу принять как можно скорее. Подпись в получении необязательна, насчёт этого не волнуйтесь, – пытаясь сыграть свою роль убедительно, произнёс Дима.

Новость об изменении правил несения службы застала охранника врасплох, на минуту он замер, неотрывно уставившись на протянутую ему книгу. «Хорошо, что она небольшая – управлюсь быстро, останется время до пересменки, чтобы ещё вздремнуть», – сообразил страж и забрал книгу из Димкиных рук. Он уже собрался закрыть дверь, как юноша, незаметно выставив ногу, выпалил: «Стойте, стойте, господин охранник! Совсем забыл – где-то на первых страницах должен лежать ордер на доставку. Я обязан передать его господину Орлову, чтобы мне оплатили мою работу. Не могли бы вы открыть и поискать его там?»

Страж, ещё раз хорошенько зевнув, открыл книгу и обнаружил в ней чей-то портрет вместо полагающегося для изучения нового устава службы. С портрета на него смотрел мужчина средних лет, одетый в белую рубаху с расстёгнутыми верхними пуговицами и закатанными по локоть рукавами, чёлка из тёмных волос колыхалась на ветру и была в тон тонким аккуратным усам; человек, скрестив руки на груди, сидел на фоне торговых судов, пришвартованных у каменной пристани.

– Только вас ещё здесь не хватало! – произнёс охранник, обращаясь к незнакомцу на портрете. – Здание Верховного Договора – это не проходной двор. То, что у вас очень важное дело, не означает, что можно в любое время суток без предупреждения являться сюда и требовать немедленной встречи. Я ещё раз повторяю, уважаемый, приходите утром, когда все чиновники будут в сборе и смогут выслушать вашу жалобу. А я сюда для того и поставлен, чтобы не допускать подобных ситуаций. Вы вообще слушаете меня?

– Молодец, дедуля! Отвлёк его разговором, теперь путь свободен. Пойдём! – позвал Дима друга, проталкивая внутрь холла первого этажа охранника, уже исходившего слюной, доказывая свою правоту несуществующему визитёру.

Антон закрыл за собой дверь, аккуратно обошёл разговорчивого стража, не выпускающего из рук вручённую ему книжку-обманку, и последовал за Димой. Повсюду во дворце Верховного Договора были зажжены фонари, придававшие внутреннему убранству и архитектуре здания особую атмосферу таинственности: вполне знакомые им вещи могли откладывать тени столь необычные, что можно было их принять за уродливых существ, вышедших на охоту и притаившихся перед нападением. Мальчики поднялись по правой лестнице на второй этаж, где, помимо рабочих мест рядовых сотрудников Верховного Договора, обустроенных по всему открытому пространству, находились и отдельные кабинеты для их руководителей с выходящими в общий атриум небольшими балконами. Отыскать нужный кабинет не составило труда – на матовом стекле двери краской прилежно были выведены слова – «Второй заместитель консула Властелина Буянова». Антон плавно нажал на ручку, но чуда не свершилось: дверь оказалась запертой.

– Держи, – прошептал Дима и бросил Антону связку ключей. – Будем пробовать, какой-нибудь обязательно подойдёт.

– Откуда они у тебя?

– С охранника незаметно снял. Потом вернём.

– Отлично, – похвалил Антон товарища. – Подсвети мне, пока я буду подбирать ключ к замку.

Сняв со стены ближайший фонарь, Дима осветил им замочную скважину, чтобы Антон из всего набора представленных ключей смог выбрать наиболее подходящих по форме кандидатов. Таких оказалось всего три, что упростило незваным гостям работу. Вдев последний из трёх ключей в замочную скважину и медленно провернув его положенное количество раз, мальчики услышали раздавшийся в тишине щелчок – дверь дрогнула и приоткрылась без шума и переполоха. Переживания о том, что на входе может быть установлена сигнализация, ушли сами собой, и друзья решили спокойно войти в кабинет Буяновой.

Постепенно выхватывая из полумрака светом фонаря одну часть рабочих апартаментов Властелины Буяновой за другой, ребята все поняли и у них сложилась целостная картинка окружающей их обстановки. Кабинет, при скромных габаритах, казался довольно просторным за счёт правильно подобранной и расставленной мебели, а также отсутствия чего-либо лишнего в рабочем пространстве: письменный стол был поставлен возле окна и двери, выходивших на личный балкончик атриума, напротив него парой стояли неудобные жёсткие стулья для посетителей, слева от стола располагался высокий шкаф до самого потолка, в стеклянных створках которого отражалась висящая на противоположной стене в резной раме карта Дарограда. Аскетизм своего кабинета хозяйка разбавила семью горшками с цветами разного вида, один из которых красовался на её рабочем столе.

– И что же мы будем искать? Здесь практически нет вещей и такой порядок, что, если и захочешь что-то спрятать – не получится, – озираясь по сторонам, сказал Антон.

– Вот именно, в этом и состоит вся идея, когда в самых обычных и неприметных местах устраивают тайники, – поделился своим наблюдением Дима. – С одной стороны, что здесь не залежи вещей – это, конечно, плохо: большого выбора нет, а с другой – их минимальное количество сократит нам время поиска. Я полагаю, что нам следует обратить внимание на предметы, нахождение которых в этом кабинете вызывает много вопросов или необъяснимо вовсе.

– Логично. Только все такие вещи предлагаю складывать на стол: по отдельности, возможно, они нам ничего не скажут ни про Путь отчуждения, ни про комнату в подвале, но, сложив их вместе, вероятно, нам удастся выстроить цепочку их взаимосвязей и соотнести с последними событиями.

– Ты голова, Антоха! Так и сделаем, – поддержал идею Дима, открывая дверцы шкафа. – Начнём снизу вверх.

Перебирая содержимое шкафа и обсуждая все его странности, мальчики всё больше входили в роль начинающих детективов, и появившееся ощущение нравилось им всё больше. Закончив со шкафом, поиск улик Антон и Дима продолжили, направив всё своё рвение на стулья, карту и письменный стол, в надежде обнаружить в них двойное дно со спрятанными там секретными бумагами.

Дело было сделано, и друзья разложили на столе предметы, вызывающие подозрения. Их оказалось немного, и все они могли уместиться на лежавшей по соседству газете «Ожидаемые подробности», анонсировавшей завтрашнее заседание Совета Верховного Договора как особое.

– Итак, что мы имеем? – начал Дима, ёрзая на одном из стульев напротив стола не в состоянии найти удобную для себя позу.

– Сборник юмористических рассказов Татьяны Авдеевой, коробка от конфет монпансье, наполненная тридцатью восемью пуговицами разного вида и размера по одному экземпляру, обрывок записки с уцелевшими словами «Страшный сон через два дня» и вишенка на нашем торте – крысиный скелет в бутылке, – завершил Антон.

– Да, ничего себе находочки! Ни вместе, ни по отдельности найденные предметы, честно говоря, никакого представления нам не дают, что они здесь делают и как их использует Буянова, – заключил Дима. – Только время потеряли.

– Не скажи! – возразил Антон другу. – Теперь мы уж точно знаем, что она умело скрывает свой замысел ото всех. Ты посмотри – всего четыре странных, да, но безобидных предмета мы собрали со всего кабинета. Я сомневаюсь, чтобы чиновник, работающий на одном месте много лет и которому нечего утаивать, смог поддерживать свой кабинет в таком идеальном состоянии без стопки накопившихся со временем бумаг, личных вещей и ещё чего-нибудь, о чём он сам не знает. Не это ли странно? Не находишь?

– Да, но всё равно в нашем расследовании мы не продвинулись ни на шаг. Время на исходе, дедушка скоро прекратит отвлекать стража. Ставим предметы на место и уходим.

Ребята начали заметать следы своего присутствия в кабинете. Изрядно пришлось повозиться с высоким шкафом, вернее, с его содержимым: нужно было ровно в ряд выстроить потревоженные книги, снова выложить коробочки в аккуратные пирамиды, свитки вернуть обратно в футляры. Задержавшись в дверях, Антон напоследок ещё раз взглянул на кабинет Буяновой, чтобы удостоверится, что предметы и мебель находятся там же, где и были. Уйти из кабинета не позволил цветок, стоявший на письменном столе. С ним явно было что-то не так. Антон припомнил, что ещё в самом начале разбора шкафа Дима развернул цветок, чтобы случайно не сломать его бутоны на стеблях, обращённых в сторону стульев для посетителей Буяновой. Решив быстро исправить эту оплошность, Антон подошёл к столу, обеими руками обхватил горшок и повернул его. Бутоны в форме изысканных кувшинчиков с узким горлышком, слепленных из продолговатых сиреневых лепестков с серебряными прожилками, вновь были устремлены в нужное направление. Один из сочных бутонов цветка оказался на уровне лица Антона и будто напрашивался, чтобы тот оценил его тонкий запах, источаемый из самой сердцевины. Юноша бережно взял в руку бутон и поднёс к носу. Первое, что он ощутил от его прикосновения, – это нежный шёлк лепестков, держать которые в ладони было весьма приятно. На смену этому чувству пришёл цветочно-сладковатый, почти медовый, аромат, моментально заполнивший лёгкие Антона своей приторностью. Но самое интересное, что с ним сейчас произошло, – это мгновенное осознание предназначения этого цветка. Оно потрясло Антона, и ему как можно скорее захотелось поделиться с Димой знанием о цели существования растения. Но делать это следует предельно аккуратно, чтобы Дима не заподозрил о его новой способности, которую они вместе с консулом хранили в тайне.

– Кстати, ты читал в газете про этот цветок? – спросил Антон друга, топчущегося на выходе из кабинета.

– Нет, не читал. Меня, если уж честно, вообще мало интересует эта тема, вернее – никак. Ну что, мы идём?

– Не торопись. Я тоже не большой знаток в биологии, просто вчера на глаза попалась статься об очень редком растении, – на ходу сочинял Антон, – название у него очень простое… голосовик, по-моему.

– Я очень рад за него и за Буянову, что его раздобыла. Нам-то что с того?

– А то, что цветок запоминает голоса людей, находящихся рядом с ним, и если поочерёдно выпить нектар из каждого бутона, то сможешь разговаривать голосами этих людей. Эффект, конечно, краткосрочный, но нам это-то и нужно, чтобы попытаться открыть дверь в подвале заброшенного дома. Её голос обязательно должен быть в одном из них.

– Антон, почему ты об этом не рассказал мне сразу же, как только мы вошли сюда? – серьёзным тоном спросил Дима и, смягчившись, с иронией добавил: – Ты заставляешь меня начать читать газеты целиком. А ещё друг называется!

– Извини, только сейчас об этом вспомнил. Как думаешь, Буянова использует нектар, чтобы открывать двери с голосовыми замками?

– Конечно. А для чего же ещё он ей нужен? Ловко придумала. Надеюсь, что большинство прочитали эту статью и не окажутся напротив голосовика в её кабинете.

– Я видел маленькие флакончики в одной из коробок в шкафу. Доставай их и будем собирать нектар. Интересно, что же мы увидим в закрытой комнате?

С каждого из девяти цветущих бутонов удалось во флаконы поместить всего по несколько капель прозрачного сока, еле-еле закрывших дно. Антон не стал прикасаться к остальным растениям в кабинете, ведь они уже получили что хотели. Возможно, и другие цветы обладали своим неповторимым предназначением, но проверять их не было времени: нужно за сегодняшнюю ночь выполнить ещё одно важное дело и на рассвете успеть незаметно вернуться в «Синюю птицу» до пробуждения постояльцев. Закрыв на ключ дверь кабинета, ребята вприпрыжку двинулись вниз по лестнице к выходу, возле которого ещё раздавался монолог охранника.

– Осторожнее, молодые люди! Я не собираюсь кубарем катиться вниз. Не все так сильно торопятся покинуть эти стены!

Зацепившись за перила, Антон и Дима резко остановились, еле удержавшись на ногах. Они обернулись в сторону, откуда только что в их адрес громко последовало замечание. Никого, кроме них, на лестнице не было. Дима выдвинул фонарь, чтобы осветить пространство вокруг, но вместо того чтобы обнаружить причину их неожиданной остановки, в ответ получил указание потушить его немедленно. Мальчики попятились вниз по лестнице, нащупывая ногой ступени.

– Кто здесь? – спросил Дима, протягивая перед собой фонарь, словно пламя обжигающего огня, которым спасается человек от нападения хищника, оказавшись с ним в дикой природе один на один.

На стене от света фонаря появилась тень женской фигуры небольшого роста, одетая в платье с поясом. Мальчики только сейчас заметили, что рядом с тенью в воздухе висит котомка, набитая увесистыми книгами. Тень опустила их и спустилась на пару степеней ближе к мальчикам.

– Вам не следует меня опасаться. Скорее мне придётся держаться от вас подальше и впредь, зная, что закрытые двери Верховного Договора для вас не преграда ни днём, ни глубокой ночью. Я практически никому не показываюсь на глаза, не буду изменять своему правилу и сейчас. А вам достаточно будет знать, что меня зовут Злата Семёнова и я работаю здесь секретарём протоколов.

– Так вы та самая знаменитая третья сестра Пелагеи и Елизаветы, которую никто не видел? – догадался Дима.

– Та самая! И мне прекрасно известно, кто вы, тем более что прошедшим днём мы с Антоном были рядом. Ты очень удивил меня тем, как произвёл впечатление на консула.

– Вы были в зале заседаний? – встревоженно спросил Антон, опасаясь, что Злата Семёнова может ненароком сболтнуть лишнее про его способности в присутствии Димы.

– А ты думаешь, что печатная машина сама по себе работает?

– Я просто не устаю удивляться тому, с чем мне приходится сталкиваться в Дарограде. Поэтому для меня многое ещё в новинку и кажется невероятным, – ответил Антон женскому голосу. – Подскажите, а за счёт чего вам удаётся быть невидимой?

– Да! – присоединился к вопросу Дима. – А главное – зачем? Вы и без невидимости, уверен, посвящены во многие секреты Верховного Договора.

– Это подарок моих сестёр – маленькая шляпка из шерсти снежного человека, которую им с трудом удалось насобирать в предгорном лесу, – произнесла Злата и рукой указала на тень своей головы, по форме которой стало понятно, что на ней присутствует обозначенный головной убор. – Всем известно о его существовании, но лишь единицам удалось воочию убедиться в этом. Таким свойством снежного человека они и воспользовались, когда её мастерили. А что касается твоих вопросов, Дмитрий, то у меня есть причины скрываться от людских взоров – но это история давняя, и пусть она остаётся в прошлом. Моя невидимость – это и дар, и проклятие. Да, работа секретаря протоколов позволяет мне быть в курсе многих дел в Верховном Договоре, но иногда я становлюсь незримым свидетелем поступков и слов жителей Дарограда, о которых хотела бы и не знать вовсе. Мне приходится многое хранить в тайне, в том числе и ваше ночное пребывание здесь.

– Вы уж извините нас, Злата, что побеспокоили в поздний час. Может, вам помочь донести эти книги? – предложил Антон, чувствуя, что стоит добрым делом отблагодарить старушку за её доверие к ним. – Тяжёлые, наверное?

– Это энциклопедии древних наречий, для Пелагеи отыскала в архивах верхней библиотеки, – ответила Злата. – У неё никак одна ветхая книжица не поддаётся прочтению без этих словарей. С утра направлю посыльного, так что не волнуйтесь за меня. Да и вам здесь оставаться не стоит: видите, как страж нервничает.

Скоро простившись с новой знакомой, мальчики спустились вниз. Дима всё так же незаметно, как снял, подвесил обратно на ремень охраннику связку ключей. Чтобы вырвать из его крепких ручищ книгу-обманку с портретом своего деда внутри, юноше пришлось приложить немалые усилия, при этом изрядно отдавив ногу стражу. Оказавшись свободным от влияния портрета, охранник впал в ступор, неподвижно уставившись на мальчиков.

– Как я же устал, – еле выговорил он, придя в себя.

– Вы правы, что не стали брать эту книгу, – вспомнил Дима о своей роли курьера, разыгранной, но ещё не оконченной перед охранником. – Она предназначается исключительно другому человеку, я просто ошибся с адресом доставки. С кем не бывает! Мы уже уходим, до свидания.