Текст книги "Золотая антилопа"

На бис
ПРИЛОЖЕНИЕ для тех, кто хочет узнать, как у нас все внутри устроено

ЛЮБОВЬ И ГЕММА

Ученые (до всего-то им есть дело) как-то решили выяснить, сколько времени в среднем живет клетка в человеческом организме. Для проверки они подмешали в пищу безопасное количество радиоактивного углерода-С14. После чего день за днем при помощи специального датчика измеряли, какое количество этого радиоактивного изотопа еще остается в организме. Вскрылись поразительные вещи! Оказывается, за два месяца в нашем организме полностью обновляются все клетки. То есть за каких-то два месяца мы полностью выстраиваем себя заново, причем так, что от нас прежних не остается ни одного атома!

Почему же мы остаемся такими же, как были? Почему нас и через два месяца, и через два года благополучно узнают родственники и друзья и не путают коллеги по работе? Тут все просто. В ядре каждой клетки организма (даже в самой дальней клеточке на самом кончике каждого волоса) благоразумная эволюция поместила хромосомы – генная памятка организму о том, каким он должен быть. Постоянно перестраиваясь и обновляясь, организм скрупулезно сверяется с генной памятью и выстраивает нас точно такими, какими нас запомнила мама.

Впрочем, со временем мы все же меняемся. Сначала растем (приятно), потом, увы, стареем. Однако одни – в 40 лет старики, а другие – в 90 бодрятся. (Даже, говорят, с парашютом прыгают на Северный полюс! В 90 лет!)

Тут надо, как вы понимаете, разобраться. Надо выяснить, почему одним все, а другим – ничего.

1. Алик

Алик, молодой человек среднего роста и средних физических данных, немного студент, немного мечтатель, был влюблен. Голова его постоянно была занята мыслями о любимой девушке. Но организм в целом жил своей повседневной жизнью.

На пульте зазвенел сигнал зуммера.

– Да, – откликнулся Спинной Мозг, привычно определив, что сигнал несрочный.

– Желудок беспокоит, – сообщил тот, кто послал сигнал. – В течение суток в меня опять не поступало никакой пищи.

– Знаю, – несколько раздраженно ответил Спинной Мозг. – Я уже докладывал наверх – никакого толку. Одна любовь на уме.

– Мне что же, самого себя переваривать? – ядовито поинтересовался Желудок. – Так и до язвы недалеко.

– Да разве ты один жалуешься? Кожные покровы бледные, кровь к ним поступает плохо. Я сигналю Сердцу – а там тоже сплошная любовная чепуха – то частит, то замирает. Ну как работать в таких условиях?

Желудок вздохнул и отключился. Он принадлежал к пищеварительной системе – одной из древнейших у живых организмов (любил на досуге хвастать, что сначала появился он, а потом к нему достроились остальные части организма). Над ним посмеивались, хотя признавали, что в чем-то он был прав.

2. Лейк и Гемма

В это время в кроветворной печени родились два кровяных тельца. Красненькую – гемоглобин – звали Геммой, а беленького – лейкоцита – Лейком. Отныне им предстояло идти по жизни рука об руку. Хотя от рождения было предопределено, что Лейк станет воином и будет сражаться с микробами и чужеродными объектами, попавшими в организм, а Гемма будет трудиться, разнося во все уголки организма кислород и питательные вещества.

Вначале их путь был направлен к Сердцу. Гемма слегка боялась, а Лейк демонстрировал ей свои мечи и показывал, как ловко он может справиться с любым врагом. То же самое проделывали тысячи других лейкоцитов, но Гемме казалось, что ее Лейк самый-самый.

3. Звонок в ночи

Телефон зазвонил в два часа ночи. Алик, хоть ему и казалось, что он не спал, а грезил, не сразу сообразил, где находится трубка.

– Алло?

В самое ухо ему отозвался голос любимой:

– Ты не спишь?

– Нет-нет, разве я могу уснуть!

– Ты можешь сейчас прийти в парк?

– Сейчас?

За окном в темноте звучал дождь.

– Да, сейчас. Я жду тебя на нашем месте.

– Люба, – в отчаянии крикнул ничего не понявший Алик. Но она уже повесила трубку. Все было предельно ясно. Алик заметался по комнате, пытаясь одновременно надеть рубашку и натянуть брюки.

4. Дождь и ночь

– Эх, молодо-зелено, – проворчал взбудораженный суматохой Спинной Мозг. – Ну, ни минуты покоя! Вестибулярный Аппарат! – рявкнул он, когда Алик чуть не свалился на пол, не удержав равновесия на одной ноге.

– Есть, командир, – пискнул Вестибулярный Аппарат, поспешно корректируя работу мышц.

– Нам холодно, – доложили Ступни, которые Алик без носков торопился втиснуть в ботинки.

Спинной Мозг попробовал доложить Головному, но только махнул рукой. – Терпите:

– Слушаем, – грустно подчинились Ступни, предвидя свежие водяные мозоли.

Алик, прыгая через три ступеньки, сбежал вниз на тротуар.

Ночь и дождь.

Не задумываясь ни на одну секунду, он побежал по направлению к парку.

Практически сразу же мышцы ног стали посылать сигналы, что им не хватает питания и кислорода для работы.

– Как всегда, – заворчал Спинной Мозг, принимаясь за дело. Благо, он знал его досконально. – Адреналин в кровь! (приказы были, как всегда, четкими и короткими). – Сердце – работы не слышу!

Сердце отозвалось мощными участившимися толчками.

– Легкие – не частить! Рот – опять открылся? Сколько раз говорить, что дышать надо носом?

Гемма, ощущая горячие толчки Сердца, торопливо бежала по артериям. Надо было поспеть доставить груз и вернуться по венам за новым. Легкие охотно снабжали ее Кислородом, но Желудок, когда она попадала на дорожку, ведущую к нему, только ругался и гнал всех прочь.

5. Прорыв обороны

Лужи на асфальте казались ровными и гладкими. Но, когда Алик на бегу ступил в одну такую, нога подвернулась и Алик упал.

Боль!

– Тревога! – закричали Болевые Рецепторы, по нервам передавая сигнал в центр.

Алик, зажав колено рукой, застонал от боли.

К этому моменту в Спинной Мозг уже поступил второй, уточненный болевой сигнал.

– Прорвана внешняя линия обороны, – сообщили рецепторы. – Ссадина большая, но не глубокая. Рана загрязнена. Идет активное проникновение инфекций.

Спинной Мозг только закряхтел. Но действия его были мгновенны и безошибочны. Он послал к месту разрыва Кожи дополнительные отряды крови.

Гемма, вместе с подругами заторопилась туда. Нужен был строительный материал, чтобы заделать отверстие, то есть ценой собственной жизни образовать здесь защитную корочку.

Она была уже возле самого отверстия, как вдруг кто-то сильно толкнул ее. Гемма взглянула и обмерла.

– Да это же возбудитель Столбняка!

И тут из-за ее спины с бешеным ревом, с мечами в обеих руках, вылетел Лейк и начал неистово сражаться, не позволяя врагам прорваться внутрь.

Гемму притиснули к стенке Кровеносного Сосуда. Вокруг бешено кипела битва. Отважные лейкоциты гибли сотнями, но враги, беспрерывным потоком получающие подкрепление из грязной лужи, не могли пройти через их смыкающиеся бесстрашные ряды. Гемма, отдав кому-то свою ношу, стремглав побежала в глубины организма за новой. Она боялась оглянуться, боялась, что увидит погибающего Лейка и не сможет ему помочь… Она бежала изо всех сил, и Сердце своими мощными сокращениями задавало ей ритм.

6. Алик поднялся!

Он стоял на одной ноге, зажимая поврежденное колено, и осторожно пробовал наступить на больную ногу.

Как больно! Неужели сломал?

Нога выдержала вес тела. Еще бы! Спинной Мозг за своим пультом управления вертелся как проклятый.

– Резервы! – рявкнул он. – Вперед!

Алик, ковыляя, сделал несколько неуверенных шагов. Потом, превозмогая боль, сумел побежать неровной, припадающей походкой. Любовь ждала его!

Гемма вновь примчалась к месту сражения. Открытой раны уже не было видно. По всей поверхности прорыва образовалась коричневая корочка из погибших красных кровяных телец. Лейкоциты, измученные боем, расчищали поле битвы, разбирая трупы и бдительно проверяя все уголки. Раз или два им удавалось обнаружить притаившегося врага, и с ним обходились без всякой пощады. Гемма с облегчением увидела, что Лейк жив!

Алик вбежал в парк. Их условное место – скамейка справа от входа была пуста. Неужели ушла? Не дождалась? Или просто пошутила?

Он стоял, и капли дождя, как слезы, стекали по лицу. Стало вдруг так одиноко, так больно!

Гемма, уже успокоенная, приветливо улыбаясь, отдала свою ношу. Ей хотелось как-то утешить здесь всех, приласкать…, чтобы клетки поскорее забыли страшные события сегодняшней ночи.

– Берегись!

Гемма вздрогнула, узнав голос Лейка. Боже, прямо перед ней стоял какой-то жуткий микроб! Гемма даже не знала его названия. Смерть?

– Люба-а-а!!! – в отчаянии, изо всех сил закричал Алик. – Люба-а-а!!!

И вдруг – он даже не поверил своему счастью – его Люба вдруг вышла на свет из-за деревьев. Дождь стекал с ее розового пластикового плаща.

– Люба! – едва дыша от счастья, прошептал Алик. – Я люблю тебя.

– Раз ты пришел – верю, – тихо ответила Люба.

Как хороши были ее губы с привкусом дождя!

Гемма только успела слабо вскрикнуть. Но тут над головой микроба взметнулся стремительный меч Лейка.

– О, мой герой, – прошептала побледневшая Гемма, почти без чувств падая в объятия своего возлюбленного. – Мой спаситель.

И их губы слились в долгом блаженном поцелуе.

– Опять эта сентиментальная дребедень, – проворчал Спинной Мозг. – Сейчас напишут: «Они жили долго и счастливо и умерли в один день». Если бы мне не мешали работать, все жили бы долго и счастливо. – Эй, Надпочечники, уснули? Половые гормоны в кровь! Не видите – люди целуются! Всему учить надо. Бардак!