Текст книги "Секс в океане или Тайна зарождения жизни"

Брачные «танцы с веерами» распространены среди многих видов, у которых привлекательность самцов определяется размерами, что толкает их к искусному подчеркиванию и даже преувеличению своих габаритов. Те же трубочные морские собачки используют то мельтешение плавниками, то танцы в стиле «шимми» для приманивания самок к гнездам. Вот только в отличие от разноцветных мандаринок, отмечает Хастингс⁷⁷, самцы собачек работают в монохромной цветовой гамме, соблазняя самок. Потемнев чуть ли не дочерна, они выгодно выделяются и на аквамариновом фоне воды, и на фоне белого донного песка. Достаточно потемнев и распалившись, самец заходится в бурлескной пляске с элементами семафорной сигнализации флажками плавников.

Обычно порядок исполнения номера таков: самец высовывается из своей трубки и вздымает переднюю колючку спинного плавника. На перепонке развернутого колючего плавника у него часто обнаруживается отчетливо прорисованное круглое или овальное пятно для привлечения взгляда самки. Также самец раздувает жабры, чтобы выглядеть поголовастее и покруглее лицом. Покрасовавшись немного, он затем дает задний ход и скрывается в своей трубке, будто в прятки с самкой играет.

Поскольку живут эти самцы морской собачки тесной колонией по соседству друг с другом, их состязание за привлечение внимания проплывающей самки может оказаться весьма ожесточенным. Они много и охотно дерутся друг с другом, а самки иногда выступают в роли рефери на ринге, оценивая, в частности, бойцовые качества местных новоселов. Хастингс отмечает: «Выглядит так, будто самки выжидающе смотрят, чего на деле стоит приехавший к ним на район новый пацан и способен ли он реально застолбить за собой занятое место». Записав на собственный «лицевой счет» какое-то количество яиц, самец сбавляет обороты и ведет себя степеннее. Можно подумать, что он начинает обуздывать свою агрессию под воздействием проснувшегося чувства (ладно, инстинкта) ответственности за судьбу вверенного ему будущего поколения. Не исключено. Но не менее вероятное и более простое объяснение: дальнейшим активным флиртом он рискует привлечь к гнезду внимание опасных хищников вместо желанных самок. Всё-таки нужно знать меру в показе зажигательных номеров, когда сам ты всего лишь мелкая рыбешка на огромном рифе.

ПЕСНИ И ТАНЦЫ

В отличие от морских собачек, самцы рыб семейства тресковых, похоже, вовсе не знают у_́стали и используют любую возможность соблазнить самку, причем даже подпевая понемногу в ритм своим танцам. Такая вот прелюдия, оказывается, у рыбы, которую мы знали только во фритюре, и по звучанию и настрою она чем-то похожа на греческий танец сиртаки.

И пикша, и различные виды трески и других придонных хищников используют свои плавательные пузыри еще и в качестве… встроенных барабанов, издающих отчетливые звуки: тук-тук-тук… У пикши чем сильнее самец возбуждается сексуально, тем чаще выбиваемый его внутренним барабаном ритм⁷⁸. Когда частота ударов увеличивается настолько, что они сливаются в непрерывный гул, самка понимает, что самец дозрел и вот-вот лопнет от вожделения. Но, однако, дилемма: тот ли это парень, который ей нужен?

Дабы убедить самку в том, что ответ на ее немой вопрос однозначно «да», пикша-самец сглаживает плавными телодвижениями впечатление от дикарских барабанных ритмов своего плавательного пузыря и достает из загашников своего репертуара прочие услады для глаз самки. По мере полномасштабного развертывания брачного сезона на придонной местности самцы в колоссальных количествах собираются на традиционных нерестилищах и начинают отбивать самкам коллективные перкуссионные послания о своей готовности к спариванию, чтобы выманить их из сумеречных глубин. Для рыбаков нерестовые скопления тресковых – возможность собрать полные закрома основного ингредиента пользующихся популярностью блюд, таких как рыба с картофелем фри в Великобритании, рыбные палочки в США или до безумия обожаемые норвежцами «рыбные шарики».

Для окончательного подтверждения требуются дополнительные исследования, но пока что всё указывает на то, что треске и пикше, подобно фазановым у птиц и некоторым ластоногим млекопитающим, может быть присуще токование. Никаких непристойных аллюзий! Токовище – это такое место, где массово собираются на честный турнир (ток) готовые к спариванию самцы и для начала решают первоочередную для них всех задачу привлечения внимания потенциальных партнерш. Представьте мысленно, например, сцену пляжного волейбола в начале лета: собралась куча крепких загорелых парней, играющих мускулами и демонстрирующих ловкость перед дамами-зрительницами, а те имеют полную возможность для сравнения и выбора среди участников честных и по всем правилам проводимых состязаний между мужчинами.

Токовища нужны тем видам, самцы которых не имеют реальной возможности найти или привлечь самку индивидуальными усилиями по причине неподъемной ресурсоемкости этой задачи. Для самцов трески и пикши бескрайние песчаные равнины на глубинах в сотни метров под поверхностью Атлантического океана – необъятное поле для прочесывания, вот они и собираются массово на ток, чтобы привлечь самок со всей прилегающей акватории и посоревноваться между собой за их благорасположение.

Поскольку обитают тресковые в сумеречном глубоководье, результатов прямых наблюдений за их брачным поведением в естественной среде у нас нет. Но кое-что из ритуалов ухаживания исследователям удалось зафиксировать в лабораторных условиях. У пикш самец, присмотрев себе самку, сначала сопровождает ее на удалении, а затем переходит к «патрулированию», постепенно сужая круги или восьмерки, заходя на нее снизу и не забывая отбивать при этом ритм своим встроенным барабаном – на этой стадии ровный и медленный. Накручиваемые размашистые круги одновременно позволяют крупным и сильным доминантным самцам столбить за собой территорию, которая до этого считалась ничейной.

Тут подплывает поближе и самка, либо зависая над кружащимся под ней самцом, либо опускаясь вровень с ним. Полюбовавшись фигурами высшего пилотажа в его исполнении, самка отплывает, увлекая самца за собой. Но, оказавшись в кильватере самки, самец утрачивает возможность показать свой товар лицом, а потому стремительно подтягивается к ней и гордо вздымает свои спинные плавники, а вслед за этим обходит самку и во всей красе показывается прямо перед ее глазами в профиль, чтобы дама могла по достоинству оценить кавалера и в этом ракурсе. Чем плотнее самец сжимает круги, чем больше своих достоинств предъявляет самке, тем быстрее и быстрее колотится его нутряной барабан, нагнетая темп…

Иногда при ближайшем рассмотрении выясняется, что самцу лучше занырнуть обратно на дно и там продолжить выписывать восьмерки, а самке – подождать более подходящего партнера. Но рано или поздно – через несколько минут ли, часов или даже день-другой – пара складывается, и самцу остается лишь исполнить заключительный, коронный номер. Зайдя сзади под самку в положении кверху брюхом, самец совершает выверенную посадку в нужной точке – тютелька в тютельку, брюшком к брюшку. Сплетясь с самкой брюшными плавниками (они у них расположены ближе к скулам), самец притягивает ее к себе плотно-плотно. И оглушительный барабанный бой, исходящий из самого его нутра, вероятно, усиливается до крещендо от попадания в резонанс с внутренними ритмами самки в преддверии завершающего аккорда.

Устремившись носами куда-то вверх, под самый купол океана, зиждущиеся на давящем на них всей своей массой водном столбе, любовники сплетаются хвостами и прижимаются друг к другу клоачными отверстиями⁷⁹. И нерестятся наконец. Затяжные показательные выступления самца, безостановочно нарастающий темп биения его внутреннего барабана, неистовое переплетение тел в области таза – да, вероятно, всё это действительно нужно для того, чтобы предельно синхронизировать испускание икры и молок.

У трески кульминация полового акта⁸⁰ также выражается в том, что пара, обжавшись брюшком к брюшку, выметывает миллионы икринок и сперматозоидов (треска, как и пикша, крайне плодовита), но (в отличие от пикши) самцы трески, как показывают исследования, не начинают представление до появления самки в зрительном зале. Лишь после того как самка трески займет свое место на дне и затихнет в ожидании, как бы скомандовав «давайте, танцуйте теперь», самцы послушно заводят хоровод, постепенно сужая круги над взыскательной зрительницей в партере. Расставившись по ранжиру в результате агрессивных гонок преследования с тычками и даже покусами, доминантные самцы получают возможность приближаться к самкам ближе и красоваться перед ними чаще подчиненных особей. По завершении показательных выступлений самка обычно отплывает в сторону, но в течение суток после шоу приглянувшийся ей артист находит ее и предлагает приступить к делу. Поравнявшись с самкой, ухажер совершает затем серию резких рывков вперед и туда-сюда перед носом у самки, сопровождаемых похотливым похрюкиванием, а затем встает в вертикальную стойку для совокупления.

Для самок трески, как и пикши, способность примериться к самцу на близком расстоянии крайне важна, поскольку позволяет оценить не только физическую форму и готовность самца, но и его реальные размеры. Учитывая, что совокупляются эти рыбы брюшком к брюшку – в своего рода вертикальной миссионерской позе, – оптимальным для самки является партнер с той же длиной тела, что и у нее: так им проще совместить отверстия, из которых выметываются яйца и молоки.

И вот тут-то самым неожиданным образом могут пагубно сказаться на тресковых⁸¹ различные рыболовецкие ухищрения, грубо нарушающие естественный ход половой жизни трески или пикши. У обоих видов самцы и самки держатся на различных глубинах. В частности, самцы трески устраивают токовища и показательные выступления выше по водному столбу, а самки-зрительницы располагаются глубже у дна и смотрят на них снизу вверх; у пикши же, наоборот, самцы бороздят дно и ждут, чтобы самки к ним спустились сверху и составили веселую компанию. А это означает, что популяциям обоих видов рыболовные снасти избирательной глубинности – скажем, донные тралы или, наоборот, снасти регулируемого промежуточного заглубления наподобие неводов и крючковых снастей – наносят урон, неравномерно распределенный между полами, результатом чего становится дефицит либо самцов, либо самок. Представителям же менее пострадавшего от рыбной ловли пола это автоматически усложняет поиск партнера, что также снижает шансы на воспроизводство популяции.

У видов, где самцы выпендриваются перед самками, показательные выступления служат дополнительным фактором риска прореживания популяции от половозрелых особей мужского пола, причем наиболее сильных и привлекательных. Все эти искрометные танцы и хороводы, физические и акустические атаки на соперников и чужаков, вторгающихся на их сценическую площадку (то есть буквально все без исключения аспекты брачного поведения самцов) способствуют тому, чтобы в сети или на крючки с большей вероятностью попадались самые активные и сильные мачо, а не слабые и робкие самчики из той же популяции. Аналогичный результат приносит популяциям мандаринок избирательная охота дайверов за самыми крупными и яркими самцами, пользующимися спросом у аквариумистов: самкам остается выбирать себе партнеров лишь из числа уцелевших тусклых и щуплых ухажеров.

Подобно тому как жителям крошечного городка затруднительно бывает найти себе пару среди соседей, поскольку чуть ли не все холостые и незамужние оказываются их близкими родственниками, многие виды морской фауны сегодня сталкиваются с проблемой оскудения выбора привлекательных партнеров для спаривания, возникающей из-за характерных особенностей ведения нами рыбного промысла. Когда по нашей прихоти или из-за специфического устройства рыболовных снастей из популяции целенаправленно выметаются лучшие и сильнейшие, доминантные особи, мы, смотав удочки, оставляем после себя демографическую пустыню – популяцию с безальтернативным выбором лишь слабых и малопривлекательных партнеров для спаривания, а потом еще удивляемся резкому падению показателей репродукции. Рыбы, похоже, как и большинство видов на нашей планете, готовы скорее пожрать собственные гаметы и пустить их обратно на нужды организма, чем транжирить их на недостойного партнера (кстати, хороший аргумент, чтобы раз и навсегда отшить назойливого приставалу где-нибудь в баре). С исчезновением самых сексуальных самцов у самки уходит больше времени на поиск подходящего партнера; ей, возможно, приходится поступаться стандартами и снижать планку требований, соглашаясь на спаривание с неполноценным партнером; или же она может вовсе манкировать нерестом. При любом сценарии результатом становится снижение числа и/или процента успешных спариваний.

Подобные эффекты поддаются управлению, но для этого их нужно сначала выявить, а затем изучить особенности поведения, которые их обусловливают. По многим видам подобная информация отсутствует или недостаточна. Исследователи либо вовсе ничего не знают о ритуалах спаривания вида, либо не способны смоделировать влияние на него различных рыболовецких практик.

Между тем стыдно было бы не упомянуть о любовных песнях других морских животных, а то еще сложится у читателя впечатление, что одни только донные рыбы оглашают море своим хрюканьем и танцуют сиртаки. У горбатых китов, к примеру, самцы исполняют прочувствованные и весьма сложные по мелодике песни, служащие прекрасным музыкальным сопровождением их яростным битвам за самку, иногда и стенка на стенку. Если разносящиеся далеко через океаны любовные песни синих китов служат чем-то наподобие безадресной саморекламы, песни горбачей скорее похожи на проникновенные серенады: поются они в местах спаривания и размножения, где как раз и собираются самки, чтобы забеременеть и принести потомство. Вот только до сих пор нет ясности с ответом на вопрос, кому именно адресуют самцы горбачей свои песнопения.

Откочевывая по осени за тысячи миль вслед за кормом из холодных северных широт (где не очень-то попоешь) на зимние пастбища в тропиках, гавайская популяция горбачей собирается в теплых водах и, по мере прибытия пополнения, начинает оглашать окрестности своим строго мужским хором. Песни они затягивают столь часто, а разносится их звучание в бирюзовой воде столь далеко и хорошо, что на подветренной стороне острова Мауи или Большого острова Гавайского архипелага можно, просто выйдя за линию прибоя любого пляжа, погрузить голову в воду и наслаждаться их незабываемым пением, пока не надоест.

Самцы затягивают песни длиной от пяти до двадцати минут на различные музыкальные темы, и всякий раз всё мужское поголовье этой популяции горбатых китов дружно поет общую песню⁸². На протяжении всего периода спаривания музыкальные темы динамично развиваются, обогащаются вариациями, а затем старые мелодии вдруг сменяются совершенно новыми – примерно как если бы попурри на тему песен Тейлор Свифт вдруг резко оборвалось и пошел стандарт из репертуара Фрэнка Синатры. Кстати, подобно сухопутным певцам, горбатые киты способны выдавать настоящие хиты, вскоре обретающие популярность и за океаном⁸³. По каким-то причинам – возможно, из-за различной численности популяций по разные стороны Тихого океана – совершенно оригинальные песни распространяются строго с запада на восток и до горбачей гавайской популяции добираются лишь через год-другой после того, как новую песню затянула, скажем, группа самцов, обитающих где-нибудь на Фиджи.

Мы до сих пор не знаем, зачем или почему самцы китов-горбачей поют (хотя писатель-сатирик Кристофер Мур в своей книге «Хвост кита»[18]18
  Christopher Moore. Fluke, or, I Know Why the Winged Whale Sings. New York: W. Morrow, 2003.


[Закрыть] и предлагает весьма остроумную гипотезу на этот счет, разъясняющую заодно и тайну исчезновения Амелии Эрхарт[19]19
  Амелия Эрхарт (англ. Amelia Mary Earhart, 1897–1937) – американская авиатор-рекордистка, пропавшая без вести 2 июля 1937 г. в ходе кругосветного перелета в окрестностях Соломоновых островов.


[Закрыть]). По большей части в море сначала разносится одинокий голос солиста-запевалы, призывающего других самцов подхватить запев. На его пение поочередно подтягиваются по нарастающей всё новые мужские голоса – и вот уже звучит мощный хор собравшихся в одном месте самцов, зовущий самок.

При таких гонках с масс-стартом и испытанием на перегрев самцу, конечно, выгоднее стартовать с первой линии – так и до вожделенной призовой самки ближе, и ухаживаний требуется меньше, – отсюда дополнительная толкотня и толчея. Распихивая друг друга грудными плавниками, как локтями, самцы устремляются вперед, оттесняя соперников корпусом, подрезая их хвостами, бодаясь головами. Тут уже не до песен. Когда каждый самец-соперник габаритами и весом (около 40 тонн) сопоставим с железнодорожным вагоном, мы действительно можем говорить о том, что речь идет о состязании крупнейших на планете гигантов. Жаль только, что ни правил их соревнований, ни порядка определения победителей мы до сих пор не знаем. Тайна остается тайной.

И это вдвойне удивительно, если учесть, как много зрителей сегодня выходит в море, чтобы просто подивиться на брачные кульбиты китов. Но самое занятное вот что: сколько бы туристическая индустрия ни поставляла заинтересованных зрителей в самую гущу состязаний китов за самок, как бы ни были кристально чисты и прозрачны воды, где эти состязания проходят, – никто до сих пор не зафиксировал ни единого финального акта совокупления горбатых китов (если стали свидетелями, немедленно дайте знать!). Как и у большинства видов морской фауны, секреты успеха самцов горбатых китов на последнем этапе соблазнения самок нам по-прежнему неведомы.

Даже, казалось бы, достаточно хорошо изученные виды продолжают преподносить нам сюрпризы: лишь после сотен часов подводных наблюдений Уорнеру с коллегами удалось уличить самцов губанов в рейдерских захватах с последующим предательским оставлением гнезд самцов-конкурентов. И помешанность самок трубочных морских собачек на чистоте гнезда Хастингс открыл лишь после долгих лет наблюдений. По большинству же видов морской фауны столь долголетними и выверенными результатами наблюдений мы не располагаем, и нам остается только гадать, где и как наши собственные действия влияют на их заплывы – как в рамках сексуальных игр, так и прочие. В случае горбатых китов, однако, результаты наших последних действий учету поддаются и выглядят обнадеживающе. Со времени введения международного моратория на китобойный промысел численность большинства популяций горбачей во всем мире растет, а это доказывает, что нам по силам помочь приподняться и самым крупнотоннажным обитателям моря.

СЕКС УКРАДКОЙ

Однако не следует и преувеличивать значимость искусства соблазнения.

Самцы и самки некоторых видов вовсе обходятся без затратных и сложных ритуалов ухаживания, а просто предаются сексу украдкой или мимоходом, обманом или исподтишка. Мастерским хитроумием в этом плане отличаются каракатицы, зарекомендовавшие себя талантливейшими в мире трансвеститами.

Эти головоногие, приходящиеся двоюродными родственниками кальмарам и осьминогам, способны почти мгновенно изменять и окраску, и форму тела, и даже текстуру кожи. Маленькие и ловкие самцы некоторых видов отряда каракатиц используют эти способности для того, чтобы украдкой урвать себе секса с каракатицей-самкой прямо при ее крупном доминантном приятеле-мачо, который при этом может даже и не выпускать ее из своих десятируких объятий. Весьма эффективная стратегия при весьма ограниченном пуле партнерш.

На шельфовом мелководье у южных берегов Австралии десятками тысяч собираются в начале зимы для спаривания гигантские каракатицы, но длится брачный сезон у них относительно недолго – от четырех до шести недель. При всей многочисленности сборища отдельно взятому мелкому пацану проблематично найти себе свободную самку, поскольку соотношение численности полов в популяциях этих каракатиц составляет в среднем 4:1, а иногда доходит и до 10:1 в пользу самцов. Вдобавок ко столь неблагоприятному для самцов острому дефициту особей женского пола самки гигантской австралийской каракатицы еще и редкостные ломаки, отклоняющие до 70 % поступающих от самцов приглашений к сексу, причем критерии выбора до сих пор известны одним лишь самкам, поскольку никаких видимых закономерностей ученые обнаружить не в состоянии. Для мелкого же самца каракатицы шансы заполучить и оплодотворить свободную самку уверенно стремятся к нулю, поскольку подавляющее их большинство при всей привередливости уже выбрало себе партнера значительно крупнее него. Ну а раз спариться по-честному, опередив крупных соперников, шансов практически нет, мелкому самцу остается лишь прибегнуть к обману и прикинуться «самкой», чтобы подобраться к настоящей самке. И такая тактика, судя по статистике оплодотворений, используется мелкими самцами каракатиц на рифе массово.

Помимо относительно небольших размеров настоящая самка каракатицы отличается более короткими, чем у самцов, руками-щупальцами, а для такого мастера мимикрии, как мелкий самец, укоротить себе руки вовсе не проблема. Ненавязчиво проплывая мимо, прикидывающийся самкой самец должным образом перекрашивается в женскую расцветку, втягивает в себя руки, уделяя особое внимание тому, чтобы вовсе не засветить модифицированную четвертую руку, которой самцы передают самке сперматофоры, – и легко сходит за самку в глазах крупного самца⁸⁴⁸⁵. Так, прикинувшись самкой внешне и полностью имитируя поведение уже оплодотворенной особи, ищущей место для кладки яиц (и, естественно, отвергающей любые приглашения к спариванию), трюкач тихой сапой подкрадывается вплотную к настоящей самке прямо в присутствии ее крупного эскорта.

Дождавшись, когда доминантный самец отвлечется на то, чтобы отогнать какого-нибудь честного соперника, мелкий обманщик вступает в игру. Мгновенно скинув женский прикид и преобразившись в самца в полной брачно-боевой окраске, он быстро исполняет каскад пассов и волнообразных движений всем телом. И если всё складывается удачно, самка дозволяет ему спариться с собой. Происходит это довольно часто, вероятно по причине того, что на самок производит неотразимое впечатление такое хитроумие. Так что малые габариты самца могут приносить и бонусы.

А вот если крупный самец застукает нарушителя за этим делом, ловкач рискует получить серьезную взбучку. Впрочем, избежать побоев ему опять же часто удается, моментально снова прикинувшись самкой. Но тут возникает еще одна проблема: преобразившись в самку, можно тут же стать объектом вожделения для распаленного мачо: многие мелкие самцы каракатицы играют роль самок настолько убедительно, что крупные самцы предпринимают натуральные попытки их изнасиловать.

У каракатиц-плакальщиц (Sepia plangon) искусство иллюзионизма поднято еще на полступени выше⁸⁶.

Самец прельщает самку переливчатым вычурным узором в полоску, как у зебры, по бокам и на спине, сигнализирующим о его полной готовности. Видят его показ, однако, и находящиеся поблизости другие самцы, не упускающие возможности стремительно метнуться на перехват и овладеть заинтересовавшей их самкой, прежде чем та успеет сблизиться с самцом, которого выбрала. Поэтому в присутствии другого самца ухажер всячески старается отсечь сопернику путь к обхаживаемой самке и в придачу становится двуликим: со стороны, обращенной к другому самцу, он окрашивается в цвета самки, а обращенным к самке боком всеми доступными ему визуальными средствами возвещает: «Смотри, какой я сексуальный красавец-мужчина!» При взгляде сверху при этом четко видна проходящая строго посередине граница между мужской и женской окрасками: в полоску как у африканской зебры (сексуально же, ясное дело) по направлению к самке и непритязательная бурая в яблоко женская масть по направлению к самцу. В таком вот наполовину переодетом виде он и обхаживает самку прямо на глазах у ничего не подозревающего соперника, который, в свою очередь, продолжает безрезультатно красоваться перед занятым своим делом самцом, которого принимает за самку. Но если на месте такого лицедейства дополнительно появляются еще и другие самцы, фокусник тут же прекращает свой маскарад и восстанавливает полностью мужскую окраску: как ни крути, а иллюзия работает лишь под узким ракурсом.

Приемы из арсенала артистов-травести используются не только самцами для умыкания самок из-под носа у соперника. Они же помогают самкам избавиться от приставаний назойливых самцов. Ну а самый убедительный способ прикинуться парнем, понятное дело, сымитировать наличие у себя мужских половых органов.

Самки как минимум одного вида кальмаров с легкостью показывают не приглянувшимся ухажерам ложные мужские семенные железы⁸⁷, прорисовав у себя на теле в нужном месте их продолговатые очертания, которые с расстояния выглядят как настоящие. И оптическая иллюзия срабатывает. На самок с узорами, имитирующими мужские причиндалы, самцы в целом практически не обращают внимания.

Подобного рода маскарад помогает мелким самцам записать на свой счет недостижимые иными средствами победы над самками (а самкам, напротив, избежать их). Но не все мелкие самцы полагаются на столь затейливый обман. Вместо того чтобы пытаться перехитрить крупных доминантных соперников временным перекрашиванием в самку, самцы некоторых рыб используют куда более прямолинейный подход и стремятся превзойти их обилием спермы.

Поскольку самки подавляющего большинства видов рыб выметывают икру просто в воду или в открытое гнездо, находящиеся поблизости самцы имеют возможность подпустить в кладку яиц своей спермы. Конечно, это крайне рискованная авантюра, если рядом находится крупный альфа-самец, изготовившийся оплодотворить икру по обоюдному согласию с самкой. Поэтому подобным любителям прошмыгнуть и примазаться требуются изрядная шустрость, изворотливость и таки по-настоящему крепкие и крупные мужские яйца. Без шуток. Успех всецело зависит от их способности отрастить мужские половые железы невероятных размеров⁸⁸.

У многих морских видов развитие самцов идет двумя расходящимися после определенной временноˊй развилки путями: выбрав одну дорогу, самец вкладывает всю энергию в то, чтобы вырасти крупным, сильным и исключительно привлекательным для самок; ступив на другую, самец делает выбор в пользу того, чтобы остаться мелким, но шустрым, а весь потенциал роста вложить в отращивание особо крупных половых органов. У синеголовой талассомы, распространенного в Карибском море вида рифовой рыбки семейства губановых, встречаются оба типа самцов: крупные супермены, о которых говорят, что они достигли конечной фазы развития (так называемые КФ-самцы), и самцы, остановившиеся на начальной фазе (так называемые НФ-самцы).

Много странных превратностей определяют судьбу особи мужского пола – суждено ли ему развиться в полноценного КФ-самца или остаться НФ-самцом. Различия между двумя типами колоссальные. Достаточно сказать, что именно КФ-супермены являют собой внешне тех бронзово-переливчатых особей с ярко-синими головами, которые дали название всему виду. Они и обеспечивают защиту рифа, где кормятся самки. КФ-самцы значительно крупнее, сильнее и агрессивнее НФ-самцов, не выделяющихся на фоне самок и молодняка ни синей головой, ни прочей окраской, ни размерами. Вместо выращивания крупного и красивого тела НФ-самцы всячески культивируют свои репродуктивные органы, в результате чего не укладывающиеся в голову 20 % от общей массы тела взрослой особи НФ-самца приходится на его семенники.

Если провести аналогию с человеком, будь НФ-самец синеголовой талассомы мужчиной весом 75 кг, в штанах он носил бы яйца весом 15 кг. Так что с этим делом у НФ-самцов полный порядок.

Эти колоссальные семенные мешки позволяют НФ-самцу исторгать за раз до 50 миллионов сперматозоидов против трех-четырех миллионов, на которые могут сподобиться конченые супермены, так что в этом плане, вероятно, КФ-самцы приставки «супер-» вовсе не заслуживают, хотя едва ли это понимают. (Отметим в скобках, что граница между типами полупроницаема: НФ-самец в какой-то момент может начать укрупняться, одерживать победы в боях с отдельными КФ-самцами и в конце концов мутировать в одного из синеголовых красавцев, но и яйца у него при этом усохнут на порядок⁸⁹.)

В конечном итоге обе тактики открывают возможность для оплодотворения самок, но при очень разных обстоятельствах. Прибыв на место загодя, суперсамец еще до появления дам агрессивно разгоняет всех прочих самцов с облюбованной им позиции, а затем радушно встречает прибывающих самок, темпераментно перебирая грудными плавниками и совершая зрелищные рывки вверх, как бы приглашая проследовать за ним. Самка, которой приглянулись и самец, и место, присоединяется к самцу при очередном его устремлении ввысь, после чего пара отплывает туда и брюшко к брюшку выметывает молоки и икру в верхнем слое воды. Было подсчитано, что преуспевающий КФ-самец способен осчастливить спариванием до 150 и более самок в сутки, – и это особо впечатляет, если учесть, что нерестятся они отнюдь не в круглосуточном режиме, а лишь в разгар светового дня.

Для обеспечения максимального КПД на ниве воспроизводства КФ-самец не только столбит и ревностно охраняет участок премиум-класса, куда и зазывает самок рывками вверх, но и заботится о том, чтобы у него не иссякли запасы спермы. На рифах, где самок немного, суперсамец молок не жалеет и расходует примерно по четыре миллиона сперматозоидов на каждую из первых двадцати самок, что обеспечивает успешное оплодотворение 98–99 % яиц. Но стоит числу самок удвоиться, КФ-самец, как это показала серия экспериментов Уорнера, начинает испытывать дефицит семенного материала. В первый день сверхнормативного наплыва самок его хватает на оплодотворение в привычном режиме икры первых 20–25 партнерш, а затем запасники спермы иссякают. То есть он продолжает исправно исполнять нерестовый обряд, вот только оплодотворить выметанную последними за день партнершами икру ему оказывается нечем. Однако уже на следующий день, залив семенные баки под завязку, усвоив полученный накануне урок и зная, что посетительниц за день теперь нужно обслуживать больше, чем раньше, мачо начинает дозированно урезать расход спермы на каждую оплодотворяемую самку. Эффективность оплодотворения икры из-за этого снижается до 92–93 % на каждую партию, зато число успешно отнерестившихся с его участием самок удваивается и общий показатель полученного от КФ-самца приплода резко взлетает.

Обретающийся неподалеку НФ-самец, заметив нездоровый ажиотаж на территории КФ-самца, может испытать соблазн присовокупиться к чужому сексуальному блаженству и привнести в него свою струю. Вот только с суперсамцом шутки плохи: он ведь и на прерванный половой акт пойдет ради того, чтобы шугануть любого чужака, посмевшего вторгнуться на его территорию, да еще и примазаться к святому для него делу. Так что НФ-самцу приходится дожидаться, когда супермен, образно говоря, пройдет точку невозврата. Эти мелкие, но шустрые половые гиганты должны молниеносно прошмыгнуть под находящейся на пике устремления ввысь совокупляющейся парой и подметнуть под них тучу молок с собственной ДНК ровно в тот момент, когда те сами только что испустили облака спермы и икры. Такая стратегия подметного засевания достаточно работоспособна, хотя, увы, и приводит к показателю оплодотворения икры всего лишь на уровне около 50 % при расходе спермы на порядок больше. Всё-таки правильное взаимное расположение тел – великая вещь, и у КФ-самцов в этом плане колоссальное преимущество.