Текст книги "Драконы летнего полдня"

8. Врата. Возвращение старых друзей. Признание Тассельхофа

– Да, – пробормотал Тассельхоф Непоседа. – Славное жаркое из крысятинки, как сказала бы Бупу. – Он мигнул и задохнулся от восторга. – Я слышу! Голос вернулся! Рейстлин, ты слышал? Я…

– Дядя! – в ужасе воскликнул Палин. – Что это…

– Не сейчас, кендер, – прервал Таса Рейстлин. – Ты, племянник, тоже подожди. Все вопросы потом. Сейчас нам надо побыстрее отсюда исчезнуть, пока нас не заметили. Обнаружив, что он опять может говорить, Тас пришел в восторг еще и от того, что второй раз за день они воспользуются магией, вжикнутся, как говорил кендер. Он надеялся, что теперь они тоже отправятся в интересное место.

Например, в пруд с утками. Рейстлин не произнес ни слова и не сделал ни единого жеста, но колонна, в тени которой они прятались, внезапно стала растворяться, таять и вскоре исчезла. Тас вращался вокруг магии или магия вращалась вокруг него, сказать точно он бы не смог. Возмож-но, из-за потрясающе приятного ощущения в желуд-ке, прилипшем к спине, или хохолка, обмотавшегося вокруг головы и полностью закрывшего глаза. Когда вращение остановилось и желудок наконец вернулся на свое законное место, Тас убрал с глаз волосы и разочарованно вздохнул: ну ничего интересного, даже пруда и того нет, только серая земля под серым небом. Они вернулись туда, где начинали свое путешествие по Бездне. Они были у Врат. За Вратами была магическая лаборатория, совершенно не изменившаяся с тех пор, как они ее покинули: вся уставленная колбами и банками со всевозможными интересными и ужасными вещами, книги и свитки, а может быть, там было и магическое кольцо, или даже целых два. Магические кольца нравились Тасу больше всего, они таили в себе неисчислимые возможности.

Лаборатория показалась кендеру небезынтересной еще до того, как они вступили в Бездну. В сравнении с серой землей и серым небом она представлялась ему столь же замечательной, как рынок в Устричном. Кендер совсем уж было собрался рвануть обратно через Врата, но внезапно вспомнил о хороших манерах. Он повернулся и протянул Рейстлину свою маленькую руку:

– Ну, до свидания, Рейстлин. Очень рад был тебя повидать, хотя ты и убил беднягу Гнимша, но я простил тебя, ведь Карамон мне сказал, что ты пытался закрыть Врата, пожертвовав собственной жизнью, хотя и догадывался, что Владычица Тьмы дожидается тебя, готовая выпустить тебе кишки… В этот миг кендеру пришла в голову интересная мысль.

– А кстати, Владычица Тьмы не собирается вернуться, и приковать тебя к стене, и содрать с тебя шкуру? Нет, не то чтобы мне этого хотелось. Это, должно быть, ужасно неприятно. Но если она железно настаивает на этом, мне ну очень хотелось бы посмотреть… Зрачки Рейстлина сузились.

– Ты полагаешь, тебе это понравится, господин Непоседа? Я, пожалуй, мог бы попросить ее Темное Величество выпустить твои кишки. Тас обдумал это кошмарное предложение и покачал головой:

– Это очень мило с твоей стороны, Рейстлин, подумать обо мне. Внутренности у меня еще действительно никогда наружу не торчали, но я не думаю, что долго протяну, если это все-таки случится. Та-нис всегда советовал мне, прежде чем делать что-либо, сначала подумать о том, приведет ли это дело к долгой жизни, и если нет, то просто этого не делать. Твое предложение как раз из той, второй категории.

– Дядя, а Владычица Тьмы не придет? – Палин выглядел не на шутку испуганным. – Чтобы… чтобы мучить тебя…

– Она бы с удовольствием, если бы могла. Такхизис никогда и ничего не забывает и никому не прощает. Она отомстила бы мне, если бы смогла, но я надежно защищен от ее гнева, – сухо ответил Рейстлин. – В награду за жертву, как и сказал кендер.

– То есть пытать тебя не будут? – спросил Тас.

– Извини, но вынужден тебя разочаровать – не будут, – усмехнулся Рейстлин.

– Что ты, я вовсе не разочарован! – успокоил его Тас. – Это путешествие и так было просто великолепным. Увидеть всех богов! Да еще так близко! Мне, конечно, сильно не хватало Фисбена, но он такой растяпа, что от него было бы немного толку в нынешней, столь отчаянной ситуации. Зато теперь-то я видел, каков Паладайн, когда он не сует бороду в огонь и не теряет постоянно свою дурацкую шляпу. А Гилеан показался мне чертовски знакомым, вот только никак не могу вспомнить, где же я его раньше видел? А правда, Чемош ужасно безобразный?

Не лицо, а просто череп какой-то! А жирный Моргион!.. Все-таки, наверное, надо было мне поздороваться с Паладайном. Получилось очень неудобно, он может подумать, что я невежа и забыл о нашей долгой дружбе! Но что-то случилось с моим языком!

– Вам пора, – твердо сказал Рейстлин. – Вы зря теряете время!

– Я готов! – объявил Тас и двинулся по направлению к Вратам. – До свидания, Рейстлин, – добавил он, обернувшись. – Я передам твой привет Карамону, хоть ты его и не передавал. Тут кендер понял, что идет один, и удивился:

– А ты, Палин, разве не идешь? Палин не двигался, лишь пальцы его нервно барабанили по посоху. Наконец он посмотрел на Рейстлина и спросил:

– Ты не идешь с нами?

– Нет, племянник.

– Но ты ведь мог бы, если бы захотел! Ты же не мертв! Ты же дал мне посох, и ты перенес нас сюда!..

– Ты прав, – спокойно проговорил Рейстлин. – Я мог бы вернуться. Я не мертв. Впрочем, в то же время я и не совсем жив. Да и зачем мне, собственно, возвращаться? Много ли радостей я видел в мире, когда я там был? Свое дело я сделал – перенес вас сюда и показал вам опасность. Вы были свидетелями совета богов. Еще никому из смертных не удавалось видеть подобное. Теперь вы должны вернуться и предостеречь людей! Предостеречь всех: рыцарей Паладайна и Такхизис, магов всех трех лун и этих, в серых одеждах. Предостереги отца, и пусть он пошлет весть другим. Расскажите всем им, что вы видели и слышали!

– Я расскажу им, – кивнул Палин. – Но я не уверен, что я все правильно понял. Я могу предупредить их о намерении Хаоса разрушить мир. Я могу сказать, что Паладайн отдал нас в руки Тьмы. Но к ю я такой? Сомневаюсь, что мне хоть кто-нибудь поверит. Другое дело ты, дядя. Ты великий маг, тебе поверят все.

Пожалуйста, пойдем со мной! Рейстлин внимательно взглянул на Палина. Это единственная причина, по которой ты хочешь, чтобы я вернулся? Палин покраснел и тихо ответил:

– Нет, дядя… Я пришел сюда найти тебя… Потому что я хотел, чтобы ты учил меня…

– В мире бесчисленное множество учителей магии. Ты очень одаренный юноша.

Несомненно, многие хотели бы иметь такого многообещающего ученика.

– Наверное, в принципе ты прав, но именно я нс могу найти себе учителя, – Палин покраснел еще больше.

– Но почему? – неожиданно мягко спросил Рейстлин.

– Потому… Потому, что… Палин замялся.

– Из-за меня? – усмехнулся Рейстлин. – Они до сих пор так сильно меня боятся?

– Не в обиду тебе будет сказано, Рейстлин, – встрял Тас, – но временами ты бывал не самым приятным человеком на свете! Рейстлин перевел взгляд золотых глаз со зрачками в форме песочных часов на кендера.

– Кажется, я слышал, как кто-то тебя звал.

– Да ну! – Тас прислушался, но ничего не услышал. А где?

– Вон там, – указал Рейстлин. И тут Тас действительно услышал, как низкий и до боли знакомый голос ворчит:

– Что ты здесь делаешь, Тассельхоф Непоседа? Не к добру это, я полагаю?

Опять ты ввергаешь в бесконечные несчастья всех тех олухов, которых угораздило с тобой связаться… И конечно, эти напасти не обойдут и тебя самого… Тас обернулся так стремительно, что клапаны расстегнулись, и содержимое его многочисленных сумок высыпалось на землю. Впервые в жизни Тас не обратил на это никакого внимания.

– Флинт! Длинная седая борода. Ворчливый, неодобри-тельный, грубый голос и все остальное. Это был он! Тас уже собирался обнять Флинта, не обращая внимания на то, хочет гном того или нет (обычно он был против, но, согласитесь, сейчас случай был особый), когда заметил за его широкой спиной еще две фигуры.

– Стурм! – Тас задохнулся от восторга. И Танис! Что вы здесь делаете?!

Подождите! Я сам знаю! Приключения заждались нас! Куда мы идем? Куда бы мы ни направлялись, у меня есть карта, я уверен! Теперь у меня точные карты. Тарсиса у моря больше нет, то есть я имею в виду, моря около него нет, а сам Тарсис где всегда был, там и есть. Флинт! Да постой же ты спокойно, чтобы я мог тебя обнять.

– Как же, позволю я кендеру подойти ко мне ближе чем на фут, тем более обнять меня! Держись-ка лучше подальше, мой кошелек мне еще приго-дится! – фыркнул Флинт. Не обращая внимания на привычное ворчание Флинта, Тас попытался его обнять, но обхватил руками пустоту, серый воздух. Кендер попятился:

– Что за шутки, Флинт? Как же мы снова отправимся на поиски приключений, если ты все время куда-то пропадаешь?

– Боюсь, Тас, что тебе с нами не по дороге, – вежливо произнес Танис. – Не потому, что мы против…

– Впрочем, нельзя сказать, что мы очень за, – пробурчал Флинт. Танис улыбнулся и положил руку на плечо гнома.

– Мы пришли сюда потому, что твой старый друг хотел поговорить с тобой.

Старый гном покраснел и, смущенно переступая с ноги на ногу, поглаживал бороду.

– Да? А о чем? – подавленно спросил Тас. В носу у него засвербило от какого-то странного ощущения. Он чувствовал какую-то не правильность про-исходящего, но не мог понять, что же не так. Сердце его защемило от боли.

Уж Танису-то здесь точно неоткуда было взяться!

– Так что же ты хотел мне сказать, Флинт? – борясь с нехорошими предчувствиями, повторил Тас.

– Понимаешь, парень, – наконец начал Флинт, прочистив глотку и тяжело вздохнув. – Я говорил Танису, как только его увидел… Сердце Таса болело все сильнее, и скоро боль стала совсем невыносимой. Он прижал руку к груди, надеясь, что боль пройдет или хотя бы утихнет.

– Я сказал Танису, что мне… Ну… Как бы это поточнее сказать… Стало немного одиноко…

– Ты имеешь в виду, под твоим деревом? – уточнил Тас.

– Хоть раз в жизни пойми меня правильно! – проворчал Флинт. У меня все в порядке! Мое дерево – просто прекрасное. Оно совсем такое же, как валлины у нас дома. Танис сам так сказал, как только его увидел. И потом там тепло рядом с горном Реоркса, да и не скучно совсем. Понима-ешь, Творение никогда не останавливается, то одну часть, то другую надо подправить. Реоркс кует и рассказывает истории, удивительные сказки о других мирах, в которых ему довелось побывать.

– Истории! – восхитился Тас. – Обожаю слушать истории! А как ты думаешь, он согласится послушать несколько моих, ну, например, о том, как я встретил волосатого слона?..

– Я еще не закончил! – взревел Флинт.

– Извини, Флинт, – миролюбиво сказал Тас. – Продолжай!

– Я забыл, где остановился, – мрачно возразил тот.

– Ну, что-то про одиночество… напомнил Тае.

– Вспомнил! – Флинт скрестил руки на гру-ди, набрал побольше воздуха и на одном дыхании выпалил:

– Я хотел сказать, парень, что если ты когда-нибудь соберешься меня навестить, то я буду очень этому рад! – Гном выглядел чрезвычайно сконфуженным. – Да и… Я, конечно, еще пожалею о том, что скажу, но я… Я, кажется, начинаю, скучать по тебе, парень.

– Ну конечно, так и должно быть, – подтвердил Тас, поражаясь, что гном раньше этого не понял. Я так и думал! Надеюсь, твое дерево не обидится, но сидеть все время на одном месте и смотреть на то, как другие здорово куют мир, не кажется мне особенно вдохновляющим. Да, кстати, о богах… Мы только что видели Реоркса. И всех остальных тоже! А самое замечательное, то есть я хотел сказать, ужасное – то, что происходит в мире! Погодите минутку, я сейчас позову Палина, пусть он вам расскажет, у него это лучше получится. А то я опять чего-нибудь перепутаю, – кендер повернулся и, махнув рукой, пронзительно крик-нул:

– Палин! Кстати, Рейстлин тоже здесь. Вот здорово! Мы опять все вместе, как раньше… Прав-да, Палина вы не знаете. Как странно он себя ведет, почему бы ему не подойти поздороваться с вами? – продолжал он. Палин обернулся и помахал рукой, как бы гово-ря: тебе весело, очень хорошо. Продолжай в том же духе, а меня оставь в покое.

– Он нас не видит, простофиля, – пояснил Флинт, который уже несколько раз порывался что-то сказать, но не мог остановить болтовню кен-дера.

– Да нет! Он прекрасно видит, – слегка раздраженно возразил Тас. – Это Танису были нужны очки…

– Больше не нужны, Тас, – заметил Танис. – Палин не может нас увидеть, потому что он жив. Мы с ним теперь в разных мирах.

– Танис, но ведь ты не… прошептал Тас.

– Боюсь, что…

– Ты, наверное, сделал что-то, не ведущее к долгой жизни, – поспешно продолжил Тас, моргая и вытирая глаза рукой. Потом он посуровел.:

– Должен сказать, что это не очень-то умно с твоей сто-роны, Танис. Сам всегда советовал мне не делать что-либо, не ведущее к долгой… долгой… голос его задрожал.

– Полагаю, я просто не думал об этом, – улыбнулся Танис. – Я прожил хорошую жизнь. В моей жизни было много удач и счастья. Конечно, мне было трудно покидать тех, кого я люблю, но здесь у меня тоже есть друзья, – добавил он.

– Как и враги, – мрачно сказал Флинт. Лицо Таниса потемнело:

– Да, здесь тоже будет своя битва! Тас достал носовой платок (платок Палина) и вытер глаза и нос. Затем он придвинулся к Флинту и громким шепотом, который было слышно чуть ли не по всей Бездне, заявил:

– Открою тебе секрет, Флинт. Я больше не искатель приключений, каким был всегда. Нет, – кен-дер глубоко вздохнул. Я иногда думаю… я знаю, ты мне не поверишь, но я иногда думаю: не вернуться ли мне домой и не поселиться ли там навсег-да? Просто не знаю, что со мной? Это грустно, ты понимаешь, о чем я говорю?

– Дурья твоя башка! – грубовато заметил Флинт. – Что тут понимать?! Ты просто стареешь.

– Я? Старею?! – поразился Тас. – Но я вовсе не чувствую себя старым. Я имею в виду, в душе. Вот только иногда болят руки и спина, да так и тянет вздремнуть у камина, вместо того чтобы пойти подразнить минотавров… Ты знаешь, они становятся просто бешеными, особенно если крикнуть «му-у-у»…

Поразительно, как быстро может бежать взбешенный минотавр, когда гонится за тобой… Впрочем, я отвлекся.

– Не удивительно, – заметил Танис. – До сви-дания, Тас, и пусть минотавр никогда тебя не догонит.

– Сказать «му-у-у» минотавру! – фыркнул Флинт. – Запредельная дурь.

Побереги себя, па-рень! – он резко повернулся и очень быстро пошел прочь, покачивая головой. Последнее, что услышал Тас, было «му-у-у», которое бормотал себе под нос гном.

– Милость Паладайна всегда пребудет с то-бой, – произнес Стурм и удалился вслед за Флинтом.

– Ты думаешь? – с запоздалым сомнением отреагировал Тас. – Но это было так давно, и огненный шар он уже давным-давно не пускал… Помнит ли он меня? Ведь у него вечно были проблемы с памятью… Он всматривался вдаль до тех пор, пока не перестал различать силуэты друзей. Произошло же это очень быстро, так как в. серой мгле они пропали почти мгновенно.

– Танис! Флинт! – несколько раз позвал Тас. – Стурм! Извини, я как-то случайно позаимствовал твой ремень. Никто не ответил. Кендер разрыдался. Потом вытер глаза и нос рукавом (носовой платок был уже совершенно мокрым от слез) и тяжело вздохнул.

– Я нужен людям. Так сказал Танис. Такое впе-чатление, что сами, без меня, они просто ничего сделать не могут: тут вампира прогони, там с гоб-лином дерись. Ну ни минуты покоя. Как будто я герой какой-то. Но, с другой стороны, если хорошенько подумать, то что мне остается? Как ни кру-ги, получается, что я просто должен делать все это наилучшим образом. Собирая разлетевшееся содержимое своих многочисленных сумок, кендер медленно побрел к Вра-гам, волоча ноги по серому песку. Палин с Рейстли-пом все еще продолжали разговор.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты передумал! Возвращайся, Рейстлин. Отец будет очень рад!

– Будет ли… – усомнился Рейстлин.

– Да! Конечно, а почему бы… начал было Палин, но остановился, засомневавшись. Рейстлин пожал плечами и улыбнулся:

– Вот видишь. Лучше оставить все как есть… Посмотри! – добавил он. Врата начали слабо светиться. – Владычица вновь направила свои мысли в эту сторону.

Она знает, что сейчас Врата открыты. Вам нужно немедленно возвратиться и как можно быстрее закрыть их! Используй посох. Скорее! Небо потемнело, мгла сгустилась почти до полной темноты. Палин с тревогой наблюдал за изме-нениями, но все еще колебался…

– Дядя… вновь попробовал он.

– Иди, Палин, – холодно прервал его Рейстлин. – Ты не представляешь себе, чего ты от меня хочешь. Палин вздохнул, потом взглянул на магический посох, который по-прежнему сжимал в руке, и снова посмотрел на Рейстлина.

– Спасибо, дядя! Спасибо, что ты веришь в меня. Я тебя не подведу! Эй, Тас! Поторопись! Стражи Врат возвращаются.

– Иду, – откликнулся Тас, но продолжал еле волочить ноги. Даже мысль о разноцветных драконьих головах, каждая из которых, возможно, готовилась разорвать его в клочья, не очень взволновала Таса. А если это все же и показалось ему не лишенным некоторого интереса, то разве только чуть-чуть, самую капельку.

– До свидания, Рейстлин! Я передам твои слова Карамону… Ого! Привет, Китиара! Гош! Вот уди-вительно, люди просто выпрыгивают здесь из ниоткуда.

Помнишь меня, Китиара? Это же я, Тассель-хоф Непоседа. Темноволосая женщина в доспехах из синей драконьей чешуи с мечом на поясе грубо отпихнула кендера и встала, закрывая Палину дорогу к Вратам.

– Рада наконец встретиться с тобой, племян-ник, – сказала она с кривой усмешкой. Вытянув руку вперед, воительница сделала еще один шаг к нему. Почему бы тебе немного не задержаться? Кое-кому очень хотелось бы побеседовать с тобой…

– Осторожно, Палин! – предупреждающе вскричал Тас. Китиара вытащила меч, лезвие светилось неярким лунно-серым светом. Она медленно приближалась к Палину.

– Ты услышал то, что не предназначалось для твоих ушей. Моя Госпожа не терпит шпионов! Китиара взмахнула мечом. Палин поднял посох, блокировал удар и попытался отпихнуть ее. На мгновение оба замерли в неподвижности. Затем Ки-тиара резко подалась назад, и Палин, не удержав-шись, покачнулся.

Воительница снова бросилась в атаку. Тассельхоф взглядом поискал что-нибудь, что можно было бы кинуть в Китиару, но не нашел ничего, кроме содержимого своих сумок и, конечно, себя самого. Прикинув, что его сокровища, хотя и представляют немалую ценность, вряд ли способны серьезно помешать расходившейся Китиаре, Тас резко оттолкнулся обеими ногами и прыгнул в ее сторону, надеясь сбить воительницу с ног и не напороться при этом на меч. Он совсем забыл о том, где они находятся. И о том, что у Бездны свои законы. Тас пролетел сквозь Китиару, не встретив ни малейшего сопротивле-ния, и, упав на четвереньки, обалдело озирался по сторонам. Однако кое-чего он все-таки добился: в полете он задел ее меч, который, как это ни стран-но, оказался реальным. Меч Китиары, направленный в сердце Палина, отклонился в сторону. Палин отшатнулся, и кровь показалась на его белых одеждах. Он схватился за плечо и, застонав, опустился на одно колено.

Китиара выругалась и, снова поднимая меч, двинулась к нему. Тас вскочил на ноги, собираясь вновь кинуться на Китиару и попытаться выбить меч из ее рук, когда услышал голос Рейстлина, произносящий странные слова. Перед лицом Таса мелькнули черные одежды мага. Драконьи головы Врат завопили, и в этот самый интересный момент что-то ударило Таса прямо между глаз. Из глаз его посыпались звезды, он почувствовал, что падает, и неожиданно погрузился в сон.

9. Узник. Бичевание

Ключ повернулся в замке, и дверь камеры отворилась.

– К тебе гость, Светлый Меч! – сказал тюремщик. Стил сел на соломенном тюфяке и потер глаза, просыпаясь. Он не имел ни малейшего представления о том, какое сейчас время – день или ночь. Его камера, расположенная в толще стен Башни, не имела окон. Стил прищурился, пытаясь разглядеть входящего. Он услышал шорох одежд и заметил серую рясу. Стил медленно поднялся, и цепь на его ноге звякнула. Он должен был продемонстрировать почтение этой женщине, поскольку она была старше его по чину, но не собирался проявлять излишней торопливости.

– Черная Госпожа! – отчетливо произнес он, скрывая беспокойство. Она приблизилась и осмотрела его с головы до ног, отмечая все приметы его нынешнего положе-ния: от грязных одежд и спутанных волос до кандальных цепей на руках и ногах.

– Оставь нас, – велела Лилит, повернувшись к тюремщику. – Закрой дверь.

– Не задерживай его надолго, Черная Госпо-жа, – проворчал тот, вставляя горящий факел в кольцо на стене. Ему надо будет еще кое-что сделать.

– Я не надолго, – Лилит дождалась, пока тюремщик вышел из камеры, и повернулась к Стилу. Глаза ее горели гневным огнем. Казалось, своим взором она хотела пронзить непокорного рыцаря насквозь.

– Зачем ты пришла, Черная Госпожа? – наконец спросил Стил, которому надоела эта мрачная сцена. – Насладиться картиной моего падения?

– Мне самой это не нравится, Светлый Меч, – резко ответила Лилит. – Все, что я делаю, я совершаю во имя Владычицы. Я пришла объяснить тебе, почему ты должен умереть.

– Ты зря теряешь время, – пожал плечами Стил. – Я знаю, почему. Ты уже говорила. Я упустил пленника, вверенного моему попечению.

– Так и предполагалось, – холодно заметила она. – Я послала тебя с этим дурацким поручени-ем, прекрасно зная, что ты его потеряешь. Я, прав-да, не ожидала, что ты вернешься. Я надеялась, – бесстрастно продолжала она, – что вы оба погибнете в Шойкановой Роще. Кроме того, я была уве-рена, что если вам и удастся попасть в Бездну, то там Владычица Тьмы убьет и тебя, и мага. Этого тоже не произошло. К счастью, сейчас маг уже мертв. Да и ты скоро отправишься за ним следом… За ним вслед, – вновь повторила она, покачивая головой. Стил растерянно молчал. То, что эта женщина так яростно его ненавидит, причем без всякого повода с его стороны, было недоступно его пониманию. Затем, видя, что она ожидает каких-то слов с его стороны, он сказал:

– Я так и не понял, зачем ты пришла, Черная Госпожа. Если затем, чтобы мучить меня…

– Нет, все это не доставляет мне никакого удовольствия. Я хочу, чтобы ты понял. Мне совершенно не нужно, чтобы, представ перед Владычицей Тьмы, ты обвинил меня в том, что я добилась твоей казни по ошибке или несправедливо. Ее Величество может быть… очень мстительна… Лилит замолчала в грустном раздумье. Стил не был склонен ей сочувствовать.

– Твои действия – это попытка убийства, Черная Госпожа. Вероломного убийства без всякого повода одного из рыцарей Ариакана.

– Я заглянула в будущее, – возразила она. – И увидела там тебя вместе с этим магом, белым магом. И вы сражались вместе! Я видела молнию, поразившую Башню, смерть и разрушение, гибель рыцарского Ордена. – Ее горящие глаза вновь обратились к Стилу. – Вы оба, и ты, и белый маг, должны уме-реть! Только тогда катастрофа будет предотвращена. Ты понимаешь? Я уверена, что ты, рыцарь, поймешь и примешь это как необходимость!

– Я принимаю приговор моего господина, – сказал Стил, тщательно подбирая слова. Если моя смерть принесет пользу рыцарству, то так и будет. Черную Госпожу, казалось, не устроил такой ответ. Она поджала губы и принялась барабанить пальцами по сияющим камням на застежке своей сумки. Дверь камеры отворилась, и появился тюрем-щик:

– К тебе еще один посетитель, Светлый Меч. Вслед за ним вошел бригадир Тревалин. Он весьма огорчился, обнаружив в камере Черную Госпожу, и не скрыл своего огорчения от присутствующих. Она также не обрадовалась его появлению и, резко развернувшись, быстро вышла из камеры. Серые одежды развевались вокруг ее тонкой, как клинок, фигуры. Тревалин отступил в сторону, стараясь избежать ее прикосновения.

– Что она здесь делала?

– Колдунья сказала… – проговорил глубоко обеспокоенный Стил. – Знамения и тому подобное… он в замешательстве замолк. Она сказа-ла, что моя смерть необходима, иначе Орден Рыцарей Такхизис падет. Она сказала, что таково ее предвидение.

– Бред! – фыркнул Тревалин. Он понизил голос и продолжал:

– Я знаю, повелитель возлагает большие надежды на магов, но мы-то с тобой воины. Мы-то знаем, что будущее таково, каким мы его делаем вот этой штукой!

– Тревалин похлопал по эфесу меча. – Ты замечательный боец, Светлый Меч! Ты заслужил награду!.. Не думаю, что мне удастся убедить тебя, но… Может быть, ты все-таки поговоришь с повелителем? Мысль о том, что он покинет эту грязную каме-ру, вернется в отряд и вновь полетит в битву, была так заманчива, что он уже почти согласился. Сейчас было время славы Ариакана, величия Владычицы.

Армия Рыцарей Такхизис двигалась через Ансалон, сметая все на своем пути.

Палантас пал. Рыцари готовились к войне с эльфами. А он все это пропус-тит!

Закованный в кандалы, с цепями на руках и ногах, он занят рабским трудом в такое время! А через две недели он последний раз переступит порог камеры, идя на казнь… Нужно только поговорить с Ариаканом! Но что ему сказать?.. Правду?

– Я сожалею, командир, – ответил наконец Стил и улыбнулся, видя неподдельное беспокойство Тревалина. – Мне нечего сказать. Тревалин с ожиданием смотрел на него, надеясь, что Стил передумает. Стил стоял молча и неподвижно.

Наконец Тревалин склонил голову.

– Мне тоже очень жаль, Светлый Меч. Ладно, я сделал все, что мог, – он положил руку на плечо Стила. – Наш отряд отправляется сегодня. Нас посылают на помощь воюющим за Северный Эргот. Я мог бы взять тебя с собой, а теперь боюсь, что больше тебя никогда не увижу… Пусть милость Владычицы Тьмы пребудет с тобой!

– С тобой тоже, командир! Спасибо тебе за все! Тревалин покинул камеру, а вместо него вошел тюремщик.

– На работу, Светлый Меч! Стил двигался нарочито медленно, тянул время. Он не хотел, чтобы Тревалин видел, как его, закованного по рукам и ногам, с позором поставят в строй вместе с прочими узниками и погонят на работу.

Убедившись, что шаги Тревалина затихли, Стил вышел из камеры. Его присоединили к группе узников, Рыцарей Соламнии, капитулировавших в Башне или захваченных ранее. Большинство из них были очень мо-лоды, моложе Стила. Соламнийские Рыцари знали, что он был их противником. Они считали его виновным в гибели Та-ниса Полуэльфа. Увидев его здесь, они сначала приняли его за шпиона. Потом от стражи стала известна его история: как Стил потерял пленника, как добровольно вернулся, чтобы понести наказание – смерть. Мужество рыцаря и его верность долгу чести вызвали их невольное уважение. Они ничего не сказали Стилу, но перестали избегать его и спокойно разговаривали между собой в его присутствии.

Иногда, в краткие минуты отдыха, даже пробовали втянуть его в разговор. Попытки эти ни разу не увенчались успехом. Стил холодно молчал в ответ на все обращенные к нему слова. Глубокое отчаяние и безнадежность переполняли душу Стила. Он шел, бездумно переставляя ноги, и сам не узнавал себя. Ариакан не был жесток к своим пленникам. Впро-чем, и особой мягкости в отношении к ним он тоже не проявлял. Он следил за тем, чтобы все они были одеты и накормлены, слабые и больные не назначались на тяжелые работы, но его надсмотрщики не знали пощады и заставляли узников трудиться, не жалея бича, чтобы подхлестнуть их усердие.

Ариакан одержал большую победу, но война еще не была выиграна окончательно, и повелителю было об этом известно. Он хорошо знал драконов, изучил их нрав и не доверял им. Повелитель пола-гал, что серебряные и золотые чудовища улетели за подмогой, и рано или поздно обязательно вернутся и нападут на его войска. Думая так, он держал войска в постоянной готовности и заставлял пленных работать день и ночь, восстанавливая и укрепляя Башню Верховного Жреца. Пленные Рыцари Соламнии ожидали, что Стил воспользуется своим званием и положением для то-го, чтобы добиться поблажек. И, конечно, он бы преуспел в этом. Им восхищались не только враги. Его добровольное возвращение, его храбрость в битве, безупречная стойкость во время постигших его тяжких испытаний и мужество перед лицом неизбежной казни – все это, разумеется, вызывало удивленное восхищение и тюремщиков. Стил с презрением отвергал все возможные послабления. По его мнению, он не заслужил их. Поэтому юноша отказывался брать добавочную пищу, которую приносили ему стражники, выливал даже дополнительную воду. Он работал плечом к плечу с пленными Соламнийскими Рыцарями, вырубая огромные каменные блоки в каменоломнях на склонах близлежащих гор, вместе с другими пленными перетаскивал их к Башне и устанавливал там. И все это под палящими лучами беспощадного солнца. Правда, его никогда не били, не стегали кнутом, как всех других узников. Стил был так угнетен своим униженным положением, что не замечал этой разницы. Как обычно, узники направились в каменоломни. Сегодня они должны были уложить на сани большие гранитные блоки. В дальнейшем огромные мамонты перетащат эти сани к Башне. Мысли Стила были сосредоточены на своем бывшем отряде, на словах Тревалина. Он представлял себе своих товарищей, летящих в битву с эрготиан-цами, людьми необычайной доблести и храбрости, которые отстояли свои земли во время Войны Копья и сейчас вовсе не собирались сдаваться превосходящим силам Ариакана. Стил представлял себе бой, картины воображаемой битвы проплывали перед его взором. Веревка, которую он должен был тянуть, ослабла… Внезапно раздавшиеся крики и проклятия заставили его вернуться к действительности. Громадный гранитный блок наклонился и опрокинулся, перевернув сани.

– Проклятый ублюдок! Смотреть надо, что де-лаешь! – заорал надзиратель и взмахнул кнутом. Но ударил он не Стила, а юного Соламнийского Рыцаря, стоявшего за ним следом. На голой спине юноши появилась кровоточащая полоса, ударом его опрокинуло на землю, а надсмотрщик уже стоял над ним, и кнут был занесен для следующего удара. Стил схватил мучителя за руку.

– Это я виноват, – воскликнул рыцарь. – Его не за что бить. Это я упустил веревку. Надзиратель остолбенел и с изумлением уставился на Стила. Остальные узники тоже с удивлением смотрели на него. Наконец надсмотрщик пришел в себя и возразил:

– Я все видел, рыцарь. Этот Соламнийский…

– Не сделал ничего, заслуживающего наказа-ния, – продолжил за него Стил.

– И не зовите меня рыцарем. Я больше не рыцарь. Мне не нужны послабления и в будущем тоже не понадобятся! Он подошел к Соламнийскому Рыцарю и помог ему подняться на ноги.

– Мне очень жаль, что так вышло! Больше такого не случится! Ты примешь мои извинения?

– Да, – потрясение пробормотал юноша. Да, конечно. Стил удовлетворенно кивнул и обернулся к над-смотрщику:

– Бей меня!

– Ладно, хватит зря терять время. Иди рабо-тай, – проворчал тот.

– Бей меня! – повторил Стил. – Так же, как ты ударил его. Иначе я доложу повелителю, что ты пренебрегаешь своими обязанностями! Надзиратель, до сих пор не слишком понимавший происходящее, вышел наконец из себя и, как следует обозлившись на Стила, с удовольствием исполнил его просьбу. Он с такой силой стеганул его по обнаженным плечам, что кнут порвал кожу и достал почти до кости. Стил перенес боль совершенно невозмутимо. Он не издал ни звука, лицо его не дрогнуло. Надзиратель хлестнул его еще раз и пошел прочь, грязно ругаясь себе под нос. Стил вернулся к работе. Открытые раны на спине кровоточили, вокруг него начали кружиться мухи. Тем временем надсмотрщик велел другим узникам уложить на салазки злополучный камень. Юный рыцарь воспользовался этой возможностью и передвинулся поближе к Стилу, неуклюже пытаясь его отблагодарить. Стил отвернулся. Ему не нужна была благодарность. Он поступил так не из сострадания и не хотел быть не правильно понятым. Удар бича вернул его к действительности. Он не имел права даже представлять себя одним из тех, на кого пал выбор Такхизис. Владычица Тьмы знала о его вине. Он постепенно начинал понимать, что мог бы тогда войти в лабораторию мага. Дверь оставалась открытой еще целый миг, которого вполне хватило бы ему, чтобы войта следом за Палином.