Текст книги "Контроль, успех, поражение"

Настоящий совет понедельника

– Как мне его забыть?

Лиза смотрела на вернувшуюся из дамской комнаты и стоявшую сейчас над ней до неузнаваемости изменившуюся подругу большими удивлёнными глазами.

– Так! Я сейчас не поняла? Как это забыть? Ты только буквально пару минут назад хлопала на меня такими влюблёнными глазами. И тут всё?

Лиза негодовала. Вечер, который мог стать очередным подкреплением невротического поведения её любимой подруги, которую она до глубины души обожала и всё ещё не оставляла надежд спасти из капкана родительских убеждений, принёс ей невероятное количество сюрпризов. Поначалу она поняла, что долгожданное свершение в совете нисколько ту не радует и даже не волнует. Потом выяснилось, что это из-за того, что Мария по уши влюбилась, причём кандидатура была уникальная и сулила невероятные трансформации в её жизни. И вот теперь она видит холодный жёсткий взгляд этих невероятно красивых глаз на удивительно незнакомом лице и понимает, что всё кончено, не успев начаться. Так быстро на её глазах ещё не рушились миры и не распадались империи. А что она хотела? Размечталась, будто одна какая-то случайная любовь, залетевшая в эту железную голову на секунду, способна поменять всю внутреннюю структуру и сделать из женщины-канцлера девочку-конфетку.

«Да, наивная!»– упрекнула себя слегка Лиза и попыталась хоть что-то ещё спасти:

– Сядь, не торопись. Тебя так напугала его история? Да, я понимаю, тяжело сталкиваться с таким горем любимого человека. Но, может быть, именно новый глоток счастья в виде ваших отношений как раз то, что ему нужно!

– Меня не интересует, что ему нужно! – с грандиозной отстранённостью и расчётом парировала Мария. – Меня интересует только то, что нужно мне. И сейчас мне нужно его поскорее выкинуть из головы, просто забыть.

Она наконец села, сжала и разжала кулаки, поедая мышцами волны адреналина, выплеснувшего в кровь для стремительного бегства от неминуемой опасности. Вдох-выдох.

22:58.

Победа!

Она снова смотрит на часы, снова следит за секундами её жизни, которые безвозвратно убегают. Вернулись мысли о скоротечности времени, те самые, которые невероятно мотивируют её всю сознательную жизнь, сподвигают действовать здесь и сейчас в реальном времени. Витать в фантазиях не для неё. Как она могла позволить ему её в это втянуть. «Нет, вон, вон! Прочь из моей головы, бесцеремонный захватчик!»

– Я не потяну, да и не хочу, – охлаждая накал напора подруги, созналась Мария. – Да, он мне понравился, очень! Да, я думала о нём каждый день с момента нашей встречи. Но, узнав о нём то, что знаю сейчас, спасибо тебе большое за это, я понимаю, что он в моей жизни совершенно лишнее. Мы не будем вместе, я это вижу. И хочу поскорее с этим покончить, чтобы его влияние не отразилось на моих повседневных задачах.

– Ты мне поможешь? – уже почти ласково сказала недавняя влюблённая после своей долгой тирады, заигрывающе заглядывая подруге в глаза.

– Поможешь, – фыркнула Лиза, отклоняясь на спинку стула. – Закопать твою собственную могилу. Конечно, помогу, почему бы и нет. Ты уже столько лет роешь эту яму, что пора бы уже наконец уснуть в ней навечно.

Разочарование вечера достигло предела.

– Ты знаешь, я в этом профессионал. Немного НЛП, немного самовнушения, немного когнитивного разбора – и ты похоронишь эту последнюю блеснувшую надежду в пучине своей «мужской» повседневности. Но подумай! Действительно ли ты этого хочешь? Тебя настолько напугала открывающаяся перспектива?

Мария слегка съёжилась на стуле и побледнела.

– Да, напугала, честно. Потому что мы с ним два прекрасных кандидата на попадание в самые глубокие травмы друг друга.

Лиза вдруг начала видеть нить торчащего из-под напускной расчётливости, глубинного детского страха. На сердце потеплело и защемило одновременно. И почему она так отчаянно хочет спасти эту девушку. Уже столько лет, как она отработала все свои героические позывы по спасению мира. С клиентами расчётлива, безжалостна и аморальна, родных и близких к саморазвитию не подталкивает. Но когда видит страдания этой заблудшей души, хочется просто взять за руку и отвести в кущи райского сада семьи и материнства. Чем она так её цепляет, что отражает в ней самой – вопросы, которые всегда оставались для Лизы без ответа.

– К тому же, – продолжала несчастная, – кто вообще сказал, что нам сейчас есть о чём здесь разговаривать? Посмотри в мой телефон! Там нет ни одной СМСки, ни одного звонка от него. Да он уже вообще забыл о пятничном вечере и обо мне.

– Может, он тоже боится, как и ты? – подсказала Лиза.

– Тогда точно есть повод подумать, как от него избавиться! – Мария вернула себе самообладание. – Мне трусы не нужны!

И они стали думать.

Остаток вечера прошёл под знаменем женской солидарности в борьбе с общей бедой.

Лиза внутренне негодовала.

Мария ликовала и печалилась.

Главный «совет» понедельника всё-таки состоялся. План был оформлен.

Разошлись в 00:29.

Срыв атаки

Внутренняя работа над собой велась чётко и планомерно.

Истории поиска его имени удалены из браузеров на работе и в домашнем ноутбуке. Визитная карточка сожжена. Каждое утро и вечер Мария чётко и с достоинством произносила, глядя себе в глаза в зеркало, прописанные подругой аффирмации и утверждения, стирающие его светлый образ из головы. Третий день внушал оптимизм и чувство приближающейся победы. Воспоминания начали блекнуть. Страшные сны о ночном фонаре больше не приходили. Мария снова со старым упорством и чёткостью отслеживала время по часам и расписывала задачи.

Рабочий четверг после обеда спокойно двигался к своему завершению.

17:21.

Виктор вошёл неожиданно в её кабинет и захлопнул с шумом за собой дверь.

– Всё, понимаешь, всё! Я ухожу!

– Не поняла?! – сообщение об отставке босса было бы самым неожиданным событием для неё в жизни. Работал тот потрясающе, совет директоров в нём души не чаял, самому ему работа тоже невероятно подходила и нравилась.

– Ухожу от жены! Развожусь! – И выдохнув весь смрадный и токсичный воздух мира из лёгких, он опустился в гостевое кресло напротив своей собеседницы.

«Тьфу ты, господи!»– выругалась она про себя.

– Ну ты напугал! Я подумала, ты отсюда уходишь, с работы.

– Чего? – Героический облик мужчины-страдальца подёрнулся ноткой недоумения. – Тебе как такое в голову пришло? Конечно, нет. От жены ухожу, решено и уже объявлено. Дома ждут крики и скандалы, но я готов, я так больше не могу.

– Слушай, а чего вдруг? – начала психотерапевтический сеанс Мария. – Ты же, наоборот, сам всегда боялся, что она от тебя уйдёт из-за твоих похождений. Случилось что-то особенное? Вроде же всё шло по накатанной, схема «измена-прощение» давно отработана. Да и любовниц ты меняешь с завидным постоянством и, насколько я знаю, ни в одну не влюблялся.

– Вот именно по накатанной! А я хочу перемен – ну не люблю я жену, осточертела она мне. И зачем сохранять семью и скакать по малолетним любовницам? Не вижу никакого смысла. Лучше разом со всем покончить и найти себе любимого человека, для новой семьи, для счастья. Понимаешь?

Мария не понимала, совершенно не понимала.

– Так! А как же дети?

– Все говорят: а как же дети? – Генерального аж передёрнуло от каких-то своих мыслей. – А что дети? Будут жить, учиться, как и раньше, в достатке. Не я первый на свете развожусь. Потрачу деньги на психологов. Что делать, это жизнь!

– Мне вот психологи не очень помогли, когда родители разводились, – с холодной мрачностью и отстранённостью парировала Мария. – А твоей старшей почти, как было мне, тринадцать. Думаешь, поймёт?

– Справится, поймёт, переживёт. Мои родители же тоже развелись, когда я ещё маленький был. Да все разводятся когда-нибудь! А моя мама, например, сейчас дико счастлива во втором браке уже много лет. Кого останавливают чужие страдания, даже собственных детей, когда речь идёт о счастье!

– Говоришь как баба, – стеганула словами со злостью неудавшийся психоаналитик. – У тебя обычный кризис среднего возраста. Ну да, побунтуешь, разведёшься, погуляешь, найдёшь новую жену. Кто гарантировал-то при этом, что будет счастье? Всё будет по-старому через какое-то время опять, если сам не изменишься.

– А я верю, что просто нужно найти именно своего человека.

– Ты ж мой дорогой! – всплеснула руками Мария – Верит он!

– Злая ты! – насупился Виктор. – И чего я тебя слушаю? Решил, что ты что-то понимаешь в отношениях, у самой ни семьи, ни детей, даже парня нет. Железная леди.

– Спасибо за компанию! – Он направился к выходу. – Уеду сегодня домой пораньше, поговорю с женой по душам наконец, как надо было. Вопросы будут у кого, отправляй к фин. директору. Он, кстати, вернулся счастливый, загорелый, а твоя помощница ещё на больничном, – Виктор подмигнул заговорщицки на прощание и вышел.

– Пора искать новую, – констатировала Мария в закрытую дверь.

«Это что же такое творится?»– понеслись в её голове несвязные мысли.

«Какой-то полный слом системы всю неделю, начиная с прошлой пятницы. Может, какие-нибудь бури на Солнце, ну как это объяснять?»

Такой массы непонятных, неконтролируемых событий, изменений поведения и новых открытий в чужом сознании в жизни девушки не происходило, наверное, с подросткового возраста, когда случился тот самый злополучный развод родителей. Тогда всё накатывалось, как снежный ком, жизнь шла кувырком, события сменялись и мелькали независимо от её воли и желаний.

У отца появилась новая женщина, с чужими детьми, нужно было как-то учиться с ними общаться. Родители расходились, нужно было как-то привыкать к реальности новой жизни втроём, без папы. Походы к семейному психотерапевту были наполнены сопротивлением и протестом, эта вылизанная аккуратная худенькая женщина в очках вызывала отвращение, при каждой встрече в её сером невзрачном кабинете хотелось плюнуть в вытянутое лицо с криками: «Да что ты понимаешь о моей семье? Ещё и советы даёт!». Оценки в школе скатились до четвёрок, которых никогда в её жизни не было. В пику всему этому навалившемуся на неё аду женско-мужских проблем она со всем своим подростковым протестом и яростью «вляпалась», по-другому не скажешь, в первые в своей жизни отношения, с парнем старше неё, которые закончились потерей девственности и морем слёз и сожаления.

«И к чему это всё сейчас всплыло в голове?»– опомнилась от воспоминаний Мария.

18:30.

Телефон, подпрыгнув на столе, подал сигнал о поступлении сообщения.

«Уважаемая М.Н. Приятного вечера!

Напоминаем вам, что в 20:00 вы записаны на приём к…имя и фамилия Майка… по адресу… такому-то.

Чтобы сообщить об изменении ваших планов, просим отправить нам ответное СМС с цифрой 1 на номер…такой-то.

В противном случае ждём вас сегодня в 20:00.

До встречи!»

Шок.

– Какого?!.– недоумевающе смотрела на не складывающийся у неё в голове в осознанный текст Мария.

Как она могла про это забыть? Она ведь все напоминания о нём почистила, удалила и стёрла, но совершенно забыла о том, что сама же записалась к нему на пробную встречу.

– Как такое может быть! Память моя, ты что делаешь? – от отчаяния девушка в полный голос вела диалог сама с собой в пустом кабинете. – Я ведь даже не записала эту встречу в ежедневнике! Так, когда это было? В понедельник после совета я полезла в интернет. Перечитала кучу информации, которая про него вышла. Нашла его сайт. Увидела информацию о свободном времени для новых клиентов. Заполнила форму записи. Выбрала этот четверг. Записалась под другой фамилией, чтобы он не поняла, что это я, у него же есть моя визитка, если не выкинул. Отправила. Закрыла браузер… И забыла об этом напрочь! Нда, такого со мной ещё не бывало! Не пора ли к неврологу на поиски ранневозрастных деменций?

Как бы то ни было, но факт записи на встречу налицо и требовал определённых решений.

СМС с номером «1» она не отправила.

Номер Лизы, высветившийся первым в контактах, после нескольких раздумий не набрала.

– Что делать?

Она бросила взгляд на список дел на сегодня по работе. Всё, что было записано после 17:00, ещё не выполнено, и её это категорически не волновало. Как загнанный зверь она ходила туда-сюда по кабинету ещё где-то полчаса, собираясь с мыслями. Но так их и не собрала.

В 19:00 она вызвала такси с адресом офиса Майка в пункте назначения. Сказала секретарю, что уходит пораньше, и уехала в спускающиеся молочные летние сумерки в направлении будущей неизвестности.

Капитуляция или победа?

Его кабинет был в дорогом старинном отеле с отдельным входом.

«Что за любовь у него к отелям?»– подумала она, поднимаясь по лестнице с винтажными перилами на четвёртый этаж по деревянным указателям к его клинике.

В приёмной не было никого. Стойки секретаря тоже не было. С одной стороны от входной двери красивая кованая вешалка для верхней одежды и корзина для зонтов, с другой – узкое зеркало во весь рост в позолоченной раме. Софа с обивкой из красного бархата для ожидающих приёма клиентов, стеклянный столик с простой белой вазой и шикарным большим букетом живых пионов в ней, белые полупрозрачные занавески на единственном окне, массивная деревянная дверь в его кабинет, картина нейтрального расслабляющего летнего пейзажа на стене напротив софы– вот и весь интерьер по периметру, не считая средней пушистости узорного красного ковра на полу и резной белой люстры на потолке с лампочками в форме свечей.

19:56.

Мария нервничала. Какое там нервничала, боялась до жути.

Что она здесь делает? Как это всё будет выглядеть? Что он подумает? Как отреагирует? А он узнает её вообще? За целую неделю ни звонка, ни весточки, ничего. Да она ему просто не понравилась! Он взял контакты так, из вежливости и забыл!

– Какая я дура, дура! Чего я вообще придумала. Надо же было сюда прийти! – выругалась шёпотом Мария и встала, собираясь уходить.

И в этот момент он открыл дверь.

За всё своё время общения с психотерапевтами Мария привыкла, что они профессионально умеют скрывать эмоции на лице. У Майка это явно сейчас не вышло. Он был удивлен её увидеть. Очень удивлён.

Совершенно неожиданными для себя самой уверенными шагами Мария направилась к нему навстречу в открывшийся кабинет.

Будто решая что-то очень важное у себя в голове, он нахмурился и через несколько секунд выставил руку вперёд, преграждая ей дорогу.

– Нет, не входи.

– Почему это? – недоумённо ответила она, остановившись от неожиданности.

– Если ты войдёшь сейчас ко мне в кабинет, то дальше всю оставшуюся жизнь мы сможем видеться только там. А я… мне бы этого не хотелось, – немного смущённо ответил Майк. – Подожди, пожалуйста, здесь, – указал он на софу, с которой не так давно она встала с такой решимостью уйти. – Я сейчас возьму свои вещи и выйду, у меня как раз отменился сеанс на 8 вечера.

Мария послушно села и стала ждать. Как заворожённая. Сразу вспомнились слова Лизы про его талант гипнотизёра. Она пыталась осознать весь скрытый смысл и подтекст его слов, выходило не очень. По крайней мере, он её не забыл, уже неплохо.

Через пару минут он вышел с портфелем в руках и закрыл дверь на ключ. Она встала, он повернулся к ней лицом, и несколько секунд они так и стояли друг напротив друга, глядя друг другу в глаза, каждый решая что-то удивительно своё.

– Кстати, это тебе, – вдруг опомнился он как ото сна, указывая взглядом на громадный букет цветов на столике у окна.

– Не стоит грабить убранство своего кабинета ради меня, – съязвила Мария, пока он доставал их из вазы.

– Я купил их тебе в понедельник, тогда бутоны ещё были закрыты, как и положено свежим пионам, – будто извиняясь, сказал Майк. – У тебя ведь был совет директоров, ты говорила.

Мария сознательно усиленно пару раз закрыла и открыла глаза, чтобы очнуться.

– Да, был. Меня взяли.

– Не сомневался, – улыбнулся ехидно Майк, – сначала хотел отвезти сам, потом отправить курьером, а потом… передумал, – запнулся он ненадолго. – Наверное, сдрейфил.

С абсолютной открытостью и мальчишеской улыбкой он протянул ей цветы, не справившись с тем, чтобы вода с черенков перестала капать на пол.

Мария не взяла. Она вообще не могла сдвинуться с места или пошевелиться, как тогда в такси. «Что происходит?»– истошно вопил кто-то маленький и напуганный в её голове.

– Я сам понесу, они тяжёлые, – спас её Майк. – И как ты относишься к трусам? Наверняка презираешь, тем более мужчин. – Кажется, он всё более осваивался в неожиданно свалившейся на него ситуации и начинал получать удовольствие.

– Терпеть не могу, – отчеканила с металлом в голосе Мария, развернулась на каблуках к нему спиной и пошла в сторону выхода, прокладывая как ледокол-первопроходец себе и ему дорогу к неизведанным мирам.

Они сидели в ресторане того же отеля, в здании которого был кабинет Майка, за столиком у окна, смотрясь в вечерней обстановке со свечами на столе и букетом цветов в большой напольной вазе с боку как идеальная влюблённая пара на прекрасном романтическом свидании мечты.

Обстановка была напряжённая.

Мария ковыряла салат вилкой, он доел пасту и пил второй бокал своего излюбленного бурбона. Разговор не клеился. Майк попытался расспросить её про совет и празднование с подругой после. Она отделалась парой сухих фраз типа «всё прошло хорошо, как и должно было быть». Он в ответ начал рассказывать ей, как прошла его неделя, но так как вся она состояла из сессий с клиентами, а про них он не мог говорить в силу врачебной тайны, то рассказать особо было нечего.

Мария мобилизовывала все тёмные силы – иронию, злобу, коварство для массированной атаки. Наконец, план нападения сложился у неё в голове, она отложила вилку и перешла в наступление:

– Итак, ты не позвонил мне ни разу за всю неделю, купил цветы четыре дня назад и так и не отправил, увидев меня, остолбенел и выгнал из своего кабинета. Что я должна обо всём этом думать?

– А что ты сама об этом думаешь? – ничуть не отреагировав на её агрессивный выпад, буднично спросил Майк.

– Э, нет, дружочек, ты мне выключай этого непробиваемого аналитика. Не забывай, я опытный клиент и все ваши ходы знаю наизусть. Сейчас речь не обо мне.

– Тогда ты, наверное, неправильно задаёшь вопрос. Ты спросила, что тебе об этом думать, но я не могу это за тебя решить. Твои мысли мне неподвластны, хотелось бы, конечно, узнать, что ты обо всём этом думаешь сама, но, как ты говоришь, речь сейчас не о тебе.

– Тьфу, – с демонстративной горечью «выплюнула» Мария всю его словесную демагогию ему же в лицо. – Хорошо, я спрошу по-другому: ты вообще оборзел? Что это было? Что это всё значит? Почему это всё сложилось вот таким вот непонятным образом? Объясняй, не заставляя меня часами формулировать нужный тебе вопрос, хотя сам прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Что мне ещё следует знать из всего этого, кроме того, что ты трус?

Ярость, с которой она с постепенным нарастанием вывалила на него весь этот шквал вопросов, его не поколебала, но заставила задуматься.

– Ндаа, – протянул он, отодвинув стакан и перестав пить, – зато тебя не нужно провоцировать на проявление эмоций, скрытых внутри, всё очень откровенно, а это дорогого стоит…

Мария набрала в грудь воздух для очередной тирады, прерывающей его психотерапевтическую работу.

– Тсс, – остановил её Майк, выставив вверх указательный палец. – Это так, профессиональное, и отделить это от меня нельзя, оно прошито внутри, никуда не денешься, но я умею с этим жить. Сказал, что хотел, и дальше отвечу на твои вопросы. Ты просто не обращай внимание на эти отвлечённые рабочие фразы.

Мария выдохнула воздух очень медленно и демонстративно, обдавая его непереносимым ледяным взглядом.

Он выдержал, хотя еле заметно поёжился перед тем, как снова начать говорить.

– В выходные я уезжал, это давно планировалось и заняло всё моё время, хотя в поездке я всё время думал, написать тебе или нет. Может, надо было оставить тебя в покое и не навязываться со своими претензиями на твоё время, так во всяком случае отзывалось у меня в голове. У нас большая разница в возрасте, но и она меркнет по сравнению с различиями в нашем мировоззрении. Четно говоря, я себя убедил, что такая женщина, как ты, выкинула меня из головы ещё на ранней утренней пробежке на следующее же утро в субботу.

– Я не пошла на пробежку, мутило, – откровенно отозвалась Мария.

Майк невыносимо обворожительно улыбнулся.

– Ну вот, видишь, я не угадал. И психотерапевты могут ошибаться, мы тоже люди.

– Ну хорошо, выходные, допустим. А что с понедельником и цветами?

– В понедельник я вернулся в город с чётким намерением продолжить наше общение. Помня о твоём важном совете, заказал цветы, до обеда решал в перерывах между клиентами: заявиться с ними самому или отправить курьером. В два часа у меня как раз был обед и я вышел в интернет, чтобы оформить доставку, но почему-то набрал твоё имя и отправился изучать твой аккаунт в соцсети вместо этого. Он у тебя весьма деловой, сразу видно, времени ты на него много не тратишь, скорее всего, лишний канал для связи с нужными людьми из разных стран. Но первое, что бросилось в глаза, это наличие у нас общих друзей – двоих. И обе они мои бывшие студентки с одного курса.

– Лиза и Кэт, – отрапортовала Мария, продемонстрировав, что сама была на его личной странице. – С Кэт мы почти не общаемся, а вот Лиза – моя лучшая подруга.

– Я это понял по количеству отзывов и сердечек, оставленных ею в твоей ленте и твоих в её.

– Да ты шпион! – возмутилась Мария.

– Это просто возможности, возможности узнать что-то о ком-то, не узнавая это у него самого. Мы сами их даём другим, почему другие не должны ими пользоваться? Я обычно ничего такого не делаю, признаюсь, но тут повёл себя как невротичный подросток. В стрессовой ситуации мы деградируем до самых неожиданных ранних структур.

– И в чём же стресс? – перебила его новый поток психологических рассуждений начинающая терять нить девушка.

– В тебе, – капитулирующе развёл руками Майк, и правда напоминающий сейчас простого и открытого подростка больше, чем почти пятидесятилетнего мужчину.

– А конкретнее?

– Не хотел бы я работать с тобой в одной компании, – попытался пошутить несчастный, Мария нахмурилась сильнее, и он оставил попытки её рассмешить, итак было с самого начала очевидно, что они все провалятся.

– Конкретнее: ты меня зацепила, моментально, даже не спрашивай чем, не отвечу, сам пока не знаю. Такого со мной не было давно, очень давно, а если конкретнее сказать, то никогда.

У неё округлились глаза, он продолжал:

– В выходные ты сама ничего не написала и не дала о себе знать. Понимаю, что ждать от женщины первого шага омерзительно, но мы уже выяснили с тобой, что я трус, мне можно.

Мария не сдержалась и слегка улыбнулась. Он стопроцентно заметил. Держать жестокую атакующую позицию становилось всё труднее с каждой минутой. Он был невероятно мил и обаятелен, говорил откровенно, совершенно не боясь признавать все свои промашки, это подкупало. Или она к нему не объективно относится? Да какая уж там объективность!

– Я начал сомневаться в правильности своих выводов от нашей встречи, да, психологи тоже сомневаются. В понедельник, повторюсь, я чётко решил выйти на связь, но, узнав о том, что вы подруги, я понял, что она либо уже тебе всё обо мне рассказала, либо расскажет в самое ближайшее время. – Он вопросительно и ожидающе на неё посмотрел.

– Она, конечно, всё рассказала, как раз в понедельник за праздничным ужином в честь принятия в совет директоров, – подтвердила она его предположения.

– Вот, ещё и праздник тебе испортил! – искренне грустно констатировал он, скорее для себя. – И теперь остаётся только повторить мой первоначальный психотерапевтический вопрос, на который ты так взъелась: что ты обо всём этом думаешь?

– О чём именно? – взбесилась она. – Здесь есть две разные вещи. Первая, что я думаю о твоей истории, которую узнала не от тебя. И вторая, что я думаю о том, что ты, поняв, что я её точно узнаю, решил не посвящать меня в свою версию, а изобразить чеширского кота и раствориться в небытие, оставив мне только свою обворожительную улыбку на память.

Да, злости ей было сейчас не занимать, хоть ложкой ешь, и она со всей откровенностью и наслаждением выливала её на него, чему давно научилась в психотерапевтическом процессе. Хотя в глубине души с горечью признавала, что злость эта скорее всего была не на него. А на кого тогда?

– Должен отметить, что у тебя весьма хорошее образное мышление, а так с первого взгляда совсем и не скажешь…

Мария ослепляюще сверкнула глазами.

– Так проехали, вычеркни это из протокола, я опять увлекаюсь. Да, задавая этот вопрос, я хотел узнать, что ты думаешь о моей истории, но, наверное, второй аспект моего вопроса так мастерски тобой описанный, волнует меня больше. Так что ты думаешь про то, что, поняв, что ты всё знаешь, я решил не появляться?

– Что ты трус!

– Это я уже понял, правда, честно и сожалею. И всё-таки, пожалуйста, опиши свои мысли тогда в понедельник, от её рассказа. Что ты решила, что подумала, когда узнала такое обо мне?

– Что я должна тебя забыть! – чётко и с уверенностью отчеканила она ему в лицо беспощадный ответ.

– Кажется, у тебя с этим что-то не вышло. – Майк тут же пожалел об очередной шутке под её невыносимым взглядом. Он уже начинал беспокоиться, что совсем не знает, как с ней разговаривать. Линию агрессии и подавляющей жестокости она держала невероятно чётко.

– Ладно, хорошо, ты решила выкинуть нашу встречу из головы. Признаю, объяснимо. А к чему тогда сегодняшний визит? Я примерно понимаю, что записалась ты в понедельник ещё до вашей встречи в ресторане, решив таким забавным способом встретиться со мной, раз я сам не объявляюсь. Но почему не отменила, когда всё узнала обо мне?

– Я забыла о записи, напрочь. Вспомнила только из-за сообщения сегодня вечером.

– Так, вытеснение, ясно. А почему пришла? Можно же было отправить единицу и отменить.

– Не отвечу, не знаю, в глаза тебе хотела посмотреть…Хм, погоди, в какой это момент ты перевёл свои оправдания передо мной в мой допрос? Я почти не заметила, – Мария смотрела игриво. Он побоялся даже представить, что это она сейчас шутит.

– Умею, да. Неплохо?

– Талантливо, – Мария игриво улыбнулась.

«Неужели шутит? – подумалось недоумённо у Майка в голове. – Как вообще понять это неведомое создание? То она хрупка и откровенна, то яростна и агрессивна, то холодна и жестка, а то вон шутит и даже флиртует. Может, в этом всё дело? Может быть, я впервые не могу кого-то так быстро понять, как обычно, и поэтому мне интересно. Интерес вызывает азарт, желание, адреналин, влюблённость. А когда я её разгадаю, интерес закончится?»

Майку эта идея не понравилась.

Мария, немного подумав, сказала:

– Не хотела бы я попасть к тебе в руки в качестве клиента.

– И я бы совсем этого не хотел, – с большой серьёзностью ответил Майк.

– Почему это, кстати? Почему ты не пустил меняв кабинет? Чего ты хочешь от меня на самом деле?

– Психотерапевты не имеют право на сексуальные отношения с клиентами, – ответил её собеседник с максимальной откровенностью, глядя прямо в глаза.

– Пф! – рассмеялась Мария. – Так вот в чём дело? Сексуальные отношения! Секса тебе просто не хватает?

– Да! – с необъяснимой невозмутимостью признал её нахальный оппонент. – И любить тоже не имеют право.

Мария снова взглянула ему прямо в глаза. Что там в них, в этих серо-голубых отблесках океана, таилось в глубине, невозможно было разобрать. Но точно не ложь. Ложь она видела, чуяла, знала на вкус. Он не лгал. Он откровенно говорит ей о любви? Какая наглость! Он на что-то надеется, с ней! Ну тогда он будет крайне разочарован! В Марии просыпался неведомый адский огонь негодования и желания мести. Мести за что? Для кого-то, какой-нибудь другой девушки это прозвучало бы как самое романтичное и чудесное признание. Кого-то подкупила бы искренность, кого-то его беззащитность и доверие. Но её взбесила его наглость. Наглость и уверенность в праве на посягательство на её личную жизнь.

– Ах, ты собираешься меня любить! – вдруг с демоническим ехидством и нотками откровенного издевательства в голосе парировала девушка. – Ну, это ещё никому не удавалось, так что посмотрим, как ты справишься, трус! – громко и чётко отрапортовала она.

Встав из-за стола, бросив белоснежную салфетку с колен на стул, она взяла свою сумочку и, чеканя шаг, цокая острыми каблуками, отправилась прочь из ресторана через весь почти опустевший зал. Оставив его, догоревшие свечи, недоеденный салат и большой букет полностью распустившихся и благоухающих цветов в одиночестве и полном недоумении.

За окном проезжали машины, освещая фарами потемневший ночной асфальт красно-рыжим светом, шли редкие гуляющие люди, возвращаясь с работы по своим тёплым и уютным домам и семействам.

Он допил залпом забытый в этом отравляющем диалоге бурбон. И сплюнул горечь и разочарование, вертевшиеся на языке с её именем, в пустой стакан.

– А она ведь ни разу за вечер не посмотрела на часы! – вдруг удивлённо сообщил он пионовому букету.

Было 00:08.