Текст книги "Крылья Ариадны. Часть ІI. Перекрестное перепутье"

Доброславская настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как к аудитории вместе с учениками зашел Федор. Он позвал Ариадну, и она наконец-то вспомнила, что скоро начнется экзамен.

– Повезло, что мы оказались в одной аудитории, – не скрывая радости, сказал Федор. – Как настроение?

– Нормальное, – равнодушно ответила Ариадна.

– Не похоже… Феликс тоже сам не свой.

«И ты туда же», – с сожалением подумала девушка.

– Между вами что-то случилось?

– Между нами что-то случилось с тех пор, как мы родились, – буркнула Ариадна. – С тех пор, как наши тела заняли Архангел Илианны и Всадник Мальдераны.

– А если серьезно? – добивался своего Федор.

– Если серьезно, то не твое дело.

– После экзамена поболтаем, – бросил парень, занимая свое место, потому что пришли экзаменаторы.

Ариадна не слишком собиралась разговаривать с Федором. Но под конец экзамена почувствовала острую потребность с кем-то поговорить, по крайней мере, немного.

Соколенко повел ее к стройплощадке, а именно к домику, где он, будучи вороной Клео, виделся с Ариадной. Девушка сначала вела себя несколько настороженно, но Федор показал ей свое запястье. На нем красовалась илианновская метка.

– Когда ты успел? – удивленно спросила Доброславская.

– Когда ты исчезла, – ответил Федор. – Ино очень активно пытался найти хоть какую-то ниточку к тебе. Я подвернулся ему под руку. Конечно, ничего путного сказать не смог, а Голубев на нервах взял и запечатал. Я даже не успел дать ему отпор.

– Ино – дурак, – фыркнула Доброславская.

– Почему же? – пожал плечами Федор. – Это его обязанность как Ангела, во-первых. А во-вторых, я ему даже благодарен. Появился повод отойти от дел. Если честно, так осточертело прогибаться под Мальдерану и вообще участвовать в междоусобицах Сил! Поэтому отныне я на заслуженной пенсии. А также храню нейтралитет, поэтому можешь мне доверять, потому что, – парень поднял указательный палец, – я сохранил твою самую главную тайну.

Ариадна знала, что это еще недостаточные аргументы в пользу Федора, но ей необходимо было с кем-то поделиться накипевшим. Безо всякой паузы она пересказала в подробностях все, что случилось в Канаде. Соколенко слушал Арию очень внимательно, не перебивая, как это когда-то делала и Клео. Наконец девушка почувствовала заметное облегчение.

– Вот так вот… – удивленно сказал парень, сложив на груди руки. – Значит, этот дяденька – Мирон, да? – ради тебя нарушил собственное табу?

– Да. Иначе меня уже не было бы в живых, – кивнула Ариадна, склонив голову. – Я теперь не знаю, что мне делать… я не вижу никакого смысла в дальнейшей жизни. С Феликсом ничего не получится, потому что я сама его оттолкнула и никогда не подпущу к себе, чтобы он не пострадал. Думаю даже, что Мирон зря вернул время. Лучше бы я умерла. Так решились бы все пробл…

– Ты ли это говоришь? – вдруг перебил очень удивленным тоном Федор. – Ария, ты всегда волновалась за свою жизнь, всегда хотела ее сохранить, а теперь жалеешь, что не умерла?

– Я потеряла свою жизнь! Этого всего не должно быть!

– Но оно есть, – твердо сказал Федор.

Парень достал пачку сигарет, посмотрел на нее и спрятал обратно.

– Ария, тебе дали шанс продлить свою жизнь…

– А почему тогда его не дали моим родителям? Почему Илианна не приказала и тогда Мирону вернуть время, чтобы мои родители снова жили?

– Хм… знаешь, что я тебе скажу? Фуфло это, ваше время! Нет ни прошлого, ни будущего! Есть только настоящее!

– Как это нет? – переспросила Ариадна.

– Я не совсем правильно выразился… невозможно путешествовать ни в прошлое, ни в будущее, как и менять его! – исправился Федор, усаживаясь на подоконник.

– Но Мирон изменил!

– Нет, не изменил, – покачал головой Соколенко. – Как тебе объяснить, Ария… сейчас попробую. Возьмем, например, путешествие во времени… да, ты вроде путешествуешь, но для тебя это настоящее, и все, что с тобой происходит, тоже в настоящем, даже если ты в прошлом или будущем. А как ты можешь находиться в прошлом и будущем, если ты существуешь сейчас, в данный момент? Все, что ты видишь, всегда настоящее! Просто обстоятельства такие, как в прошлом или будущем.

– Допустим, – кивнула Доброславская, пытаясь переварить сказанное парнем. – Но если я якобы в обстоятельствах, например, прошлого, то почему, если я там что-то меняю, то меняется мое нынешнее настоящее?

– Потому что это продолжается твое настоящее!.. Хорошо, я попробую объяснить иначе, именно на твоем примере. Ты погибла, но внезапно рядом оказывается Ангел, который способен изменять время. У него на это личное табу, но он его нарушает, и вот ты снова жива! Казалось бы, у него был выбор, но на самом деле выбора не было, ибо заранее такая сложилась судьба, что Мирон сделает его в твою пользу. Также заранее известно, что в какой-то момент ты захочешь совершить путешествие в прошлое и изменишь его, что повлияет на будущее. Впрочем, даже это изменение будущего уже заложено в судьбе. Что бы ты или кто-то другой ни сделал – это все заранее запланировано, все мысли, все действия и поступки. Даже то, что я здесь пытаюсь тебе втолковать, тоже. И то, что кто-то захочет узнать у гадалки свое будущее, и то, что кто-то построит машину времени. Все события, даже если ты путешествуешь во времени и меняешь его, движутся одной непрерывной линией. Читала «Алые паруса»? Помнишь, как Ассоль предсказали, что ее любимый приплывет за ней на корабле с алыми парусами? Так действительно произошло. Но только потому, что Грей узнал о пророчестве и сознательно воплотил его в жизнь. Не было бы пророчества – не было бы алых парусов!

– Я начинаю немного понимать, – сказала задумчиво Ариадна. – Только почему ты мне это все объясняешь?

– Чтобы ты поняла, что тебе было дано умереть, но также дано ожить! Так было дано изначально, чтобы тебя нашел Мирон и чтобы он использовал свои силы! Поэтому твоя настоящая жизнь – не дело случая. Это один из моментов судьбы. Теперь ты меня понимаешь?

– Да… но… если твои слова правдивы, то получается, что вся наша жизнь полностью контролируемая. Мы не можем изменить свою судьбу, потому что все решено за нас. Мы следуем по четко прописанному сюжету и не можем сделать ни одного шага в сторону. Какой тогда смысл жить?

– На этот случай у меня имеется еще одна версия, – сказал Соколенко. – Существуют компьютерные игры, вроде «Dragon Age» и «Mass Effect 3», где развитие сюжетной линии происходит в зависимости от твоих решений. То есть в некоторых моментах игры есть точки, когда ты можешь сделать выбор. После каждого выбора зависит ход сюжета и, соответственно, концовка игры. Я думаю, что так же и в нашей жизни. Мы идем по установленной сюжетной линии, но на некоторых отрезках сюжета есть разветвление. На них человек неподвластен ни судьбе, ни времени, и способен самостоятельно решить, какой путь выбрать. Далее он снова движется по одной линии и снова в какой-то момент оказывается в точке, где может делать выбор. Поэтому можно сказать, что мы живем по сценарию, но сами выбираем, по какому именно и чем закончится наша история.

Ариадна еще недостаточно хорошо понимала Федора. Но единственное она осознала четко – он прав. Девушке хотелось ударить саму себя: как она могла сожалеть о том, что ей предоставили вторую жизнь? Как она могла сожалеть о том, что благодаря этой второй попытке провела две недели рядом с Феликсом? Как она могла сожалеть, что снова живет и что с ней до сих пор живут ее мечты о признании, о возвращении родителей? Теперь это просто не укладывалось в голове! Еще есть ради чего жить и бороться!

– Ария, а у меня есть идея, – Федор спрыгнул с подоконника. – Давай будем встречаться!

Предложение парня ошарашило Доброславскую, будто ей предлагал руку и сердце Феликс. Она посмотрела на Соколенко глазами по пять копеек.

– А что? – ни капли не смутился Федя. – Мы вроде бы уже дружим, я для тебя больше не представляю угрозы. Даже ваш Совет не будет возражать, я обычный рядовой пешак Мальдераны, метку с меня снимать не станут. Тебе легче будет, потому что отвлечешься от Феликса. Лучший способ отогнать мысли об одном человеке – встречаться с другим. И с кем, как не со мной, кто в курсе всей ситуации? К тому же я тоже не менее привлекателен, – надменно пригладил свои волосы Соколенко.

– Федя, зачем это тебе? – со смехом перебила Ария. – Тем более когда знаешь, что я влюблена в Феликса по уши и никогда его не забуду ни на минуту.

– Я для тебя стараюсь, глупенькая, – заботливо протянул парень. – На тебе лица нет! А так, по крайней мере, к жизни вернешься.

– Я тебе благодарна, Федя, честно-честно, но не надо ради меня идти на такие жертвы.

– Какие это еще жертвы? – не понял Соколенко.

– Ты не чувствуешь ко мне ничего большего, чем как к приятельнице. Так же и я. А зачем встречаться просто так? Чтобы было? Чтобы насолить Феликсу? С этим ничего не получится, потому что он сам добивался, чтобы я его возненавидела и забыла. Хотя на самом деле Феликс не достиг своей цели, но пусть думает, что справился. Он только обрадуется, когда меня с кем-то увидит.

– Ну да… ты права…

Парень немного расстроился, но Ариадна не приняла это во внимание.

Пришло время возвращаться домой. В полдень солнце припекало, но сегодня небо оставалось облачным.

– Ария, ты заметила, как изменилась стройплощадка с тех пор, как ты стала Архангелом? – внезапно спросил Федор.

Доброславская сначала не поняла, к чему это. Но, оглянувшись вокруг, догадалась, почему Федя заговорил о стройплощадке. Пережив несколько поединков Воинов Сил, множество тренировок, она потеряла свой прежний вид. Если раньше это место было удручающим, то теперь вообще причудливым, словно по нему какие-то бомбардировки прошли. Из десятка домиков только два удивительным образом полностью уцелели. Другие оставили после себя груду камней и кирпича. Половина деревьев была повалена, сожжена, вырвана с корнем, тогда как на одном из уголков территории разрослись целые джунгли, удачно продолжавшие скрывать главное место тренировок.

С землей также случились парадоксы: там трещины, там идеально ровная и гладкая поверхность, а там какие-то бугорки и ямы неизвестного происхождения. Точнее, известного для Арии, но не для других. Практически ровной полосой протянулись небольшие углубления в земле по направлению к изгороди – это когда Кира бросалась взрывчатыми бусинами, догоняя Ариадну. Чуть дальше была намного более крупная воронка – последствия Пробуждения Архангела Огня.

Взгляд Доброславской попал на крышу ее любимого домика – там она впервые увидела Феликса как Всадника Мальдераны. И вообще, это место долгое время было ее убежищем от мира. А сейчас все проблемы в школе, с одноклассниками и с учебой стали для нее пустяковыми.

– Ты прав, Федя, стройплощадка очень изменилась, – согласилась Ариадна. – Странно, что люди этого почти не заметили.

– Ну, не забывай, она всегда носила несколько мистическую славу, поэтому для людей подобное не покажется странным. Но… для меня это место особое. Здесь мы впервые познакомились как человек и ворона Клео. Точнее, обмороженная ворона Клео.

Ариадна и Федор засмеялись. Девушка заметила, что некоторые изменения коснулись и парня. Их общая тайна о чувствах Ариадны к Феликсу сблизила их. Противостояние между Илианной и Мальдераной тоже. Если бы не они, девушка никогда не увидела бы Соколенко в ином свете, кроме как зазнайку, лентяя и патологического курильщика, который в своем увлечении уступает только Никите. Удивительно, что за время их прогулки Федя ни разу так и не закурил.

Парень провел Доброславскую до подъезда и поспешил распрощаться, чтобы снова не наткнуться на Иннокентия. Кто знает, вдруг Голубев для профилактики еще шесть меток влепит?

– В заключение у меня один вопрос, – обратился к девушке Федор. – Ты не согласишься составить мне пару в вальсе на выпуске?

– Я? Я не умею танцевать.

– А я что, умею? – пожал плечами Федор. – В середине июня директор пообещал в школу на четыре дня пригласить хореографа, «чтобы эти лоботрясы не опозорились хотя бы в танцульках», – удачно передразнил Иллариона Макаровича парень. – А, да, чуть не забыл – Феликса все равно пригласить не удастся после недавнего скандала, поэтому на него не рассчитывай.

– И не собиралась. В таком случае, я согласна, – с улыбкой ответила Ариадна.

В ответ Федор тоже улыбнулся. Он был из тех людей, чью улыбку называют «от уха до уха».

Только девушка переступила порог квартиры, как едва не споткнулась о чемодан у двери. Он сначала навел на мысль, что Марго вернулась раньше времени. Но взволнованные голоса из комнаты двойняшек говорили о другом. Ария слышала, как Диана торопит Иннокентия, а Доминика наперебой ей уговаривает брата опомниться. Из-за поднятого шума трудно было разобрать, что произошло. Однако Доброславская несколько раз слышала свое имя.

Она стояла в коридоре, пока там не появились Голубевы и Диана с Верой. Из-за спора они не услышали, как девушка вернулась. Особенно растерялся Иннокентий, держа в руках еще одну сумку. Он медленно опустил ее на пол, виноватыми глазами глядя на Ариадну. Затянулась длинная пауза.

– Что здесь происходит? – тихо спросила девушка.

Первой пришла в себя Диана. Ничего не объясняя, она схватила одной рукой сумку, второй – Ино за запястье и потянула его мимо Ариадны. За ними хлопнула дверь. Доброславская не посмотрела им вслед. Она заметила чемодан у своих ног.

– Ино забыл еще кое-что, кажется, – подавленно сказала Ария.

– Нет, это моё, – робко сказала Вера, теребя пальцы.

– Сегодня перед Советом Консулата Ино отказался быть твоим Хранителем и попросил поменяться с Верой, – пояснила Доминика. – Я не знаю, что его побудило к этому. Ария, клянусь, я пыталась уговорить Ино остаться, но он…

– Не беспокойся за это, Ника, – прервала Ариадна. – Это было вопросом времени.

Ариадна медленно прошла в свою комнату и закрылась. Иннокентий сделал свой выбор. Доброславская сама подтолкнула его к этому. Но ей было больно и противно. Так больно, как будто Арию подло предали. И ради кого? Девушка понимала, что Ино любит Райскую и что так будет лучше для них обоих, но не могла преодолеть свои чувства. Диана – самодовольная кукла, треска! И как Ино мог в нее влюбиться?!

Ариадна стала напротив зеркала. Сразу возникло желание выбросить его в окно. Но, как считала Ария, правда есть правда. Существует понятие красоты, которое всегда стояло на первом плане. И Доброславская в него не вписывалась.

– Я больше не буду мышью! – решительно сказала Ариадна своему отражению.

Между тем на кухне Доминика и Вера готовили ужин, потому что обе знали, что ничто так не поднимает настроение Арии, как вкусненькое угощение. Обеих девушек озадачил переход Ино к охране Дианы. Они знали, что Голубев любит Райскую. Но парень был известен своей ответственностью перед задачами Совета Консулата и не мог действовать только согласно своим чувствам.

– Может, между ним и Ариадной черная кошка пробежала, а мы не знали? – предположила Вера.

– Между ними все время бегает черная кошка со дня их знакомства. Имя ей – Феликс Александрович Сараула, – сказала Доминика.

– Ария мне рассказывала о своем увлечении учителем… но кто же мог подумать, что он окажется главным врагом? Представляю, как ей тяжело разрываться между чувством и долгом…

– Сейчас у нее чувства и долг слились в один поток, – сквозь зубы сказала Доминика. – Она за что-то возненавидела Феликса Батьковича.

– Что же так? – удивилась Вера, нарезая картофель.

– Я там знаю? Молчит, а расспрашивать не очень хочется.

Доминика начинала очень нервничать и сердиться. Ей хватало своих проблем после поединка с Яном и Эдгаром. Всю ночь ее мучили кошмары, а днем мерещились черные крылья и деревянные колья. Голубева забыла о покое и боялась окончательно сойти с ума. А тут еще брат вытворяет чудеса!

Несколько тарелок, которые Ника взяла со стола, чтобы поставить в шкафчик, выскользнули из ее рук и со звоном разбились. Вера испуганно подпрыгнула, а виновница шума сначала и не поняла, что случилось, потому что ее мысли были далеки от реального мира. Голубева вздрогнула, увидев ворону на подоконнике, и с яростью ударила рукой по окну, прогоняя ее прочь.

– Вера, прости… мне нехорошо… – тихо сказала Доминика, взяв веник. – Я сейчас все уберу…

– Лучше отдохни, – сразу произнесла Мияшко, забирая веник из рук девушки. – Я сама все уберу и с ужином справлюсь.

– Точно?

– Да. Я все понимаю, ты за брата переволновалась. Отдыхай.

В своей комнате Доминика в первую очередь набрала номер Никиты. Он быстро взял трубку.

– Я схожу с ума, – сказала ему Голубева. – Я не знаю, почему это со мной происходит, Никита. Я ведь должна торжествовать, но совершенно теряю самообладание! Я так с ума сойду…

– Ша! Ты и так истерическая, еще больше мне не надо! – сразу ответил Рыбак. – Вот что… я давно уже хотел поехать во Львов на два дня. Айда со мной. Погуляем по городу, музеям, кафе.

– Хорошая мысль. Я еще хочу посетить исторический музей. Слышал, что там было ограбление?

– Что-то слышал, а что?

– Потом расскажу. Я согласна, – без колебаний сказала Доминика.

***

– Василиса, меня уже утомили эти Голубевы! – кричал Тэлатки.

Еще немного, и из его рта пошла бы пена. Архангел Воздуха почти час молча выслушивала возмущение советников, даже не слишком буйных. Доходило даже до того, что предлагали снять Голубевых со службы не только как Хранителей Архангелов, но и как Ангелов Илианны за безответственность. С тех пор как Ино попросил поменяться с Верой и вышел из зала Совета, Василиса не проронила ни слова и терпеливо слушала других советников, сцепив руки напротив лица. Однако ее терпение заканчивалось. В знак этого по залу закружил ветер, становясь сильнее с каждой минутой. Как только по спине Тэлатки прошелся холодный поток воздуха, он замолчал и осторожно сел на свое место. Василису редко видели в гневе, но видели…

Наконец-то все были готовы слушать ее.

– Уважаемые, очень часто я слышала упреки в том, что назначаю Хранителями Архангелов детей и подростков. Что именно вас не устраивает?

– Именно то, что они дети и подростки, Василиса-сама, – спокойно ответила Маюри. – Они еще не способны отвечать за свои поступки, принимать важные решения, а тем более охранять Архангелов. У них еще ветер в голове, они не умеют сдерживаться, действуют под влиянием чувств и эмоций. У них почти атрофировано уважение к старшим. Что уж говорить об уровне мастерства и опыте! А повод, почему Иннокентий-сан сменил Архангела? Разве это не пример детского поведения? Пусть там Илья-сама, его Хранители – родные братья, которые сумели удачно скрывать сущность мальчика в течение пяти лет даже от нас, чем доказали свою способность защитить брата. Но Вера-сан? Доминика-сан? Иннокентий-сан? Тем более Нюта-тян! Я не понимаю этого, Василиса-сама.

– А теперь я объясню всем, кем являются Ариадна и Диана, раз речь касается их, – начала Василиса. – Они обе тоже подростки. Подчеркиваю, ПОДРОСТКИ, и довольно непростые по своей сути. У них есть подростковая жизнь и подростковые проблемы. Это на первый взгляд жизнь Архангела и обыденная отдельные, но на самом деле они очень тесно связаны между собой, ежесекундно влияют друг на друга. Это очень тяжелое время, когда формируется психика, мировоззрение. Вопросы, проблемы, которые для взрослых кажутся пустяковыми, для них приобретают очень весомый характер. Поэтому Хранителями должны быть такие же люди, как и они, а именно – подростки.

– Раз уж мы затронули тему развития Ариадны и Дианы как личностей, – вмешался Том, – разве не лучше Хранителями, наоборот, поставить взрослых?

– Для подростков взрослый – не авторитет. Это психологический факт. А тем более для подростка-илианновца. Нотаций им и так хватает. А вот понимания – нет. Ариадна и Диана могут найти понимание только у таких, как они сами – у подростков, являющихся Воинами Илианны. Хранители – их близкие люди. Девушки должны доверять им больше, чем любым взрослым.

– Такие «Хранители» будут попустительствовать Архангелам, много позволять, – сказала Эльза. – У них в голове одни только шуры-муры, на которые будет тратиться больше времени, чем на тренировки и саморазвитие.

– Как раз «шуры-муры» и являются частью саморазвития ребенка в таком возрасте! – внезапно воскликнула Василиса. – И именно потому, что взрослые не могут этого понять, я и назначила Хранителями Архангелов Голубевых, Мияшко и Махно. Архангелы должны учиться не только сражаться с мальдерановцами, но и общаться с людьми, устанавливать взаимоотношения, принимать важные решения и делать выбор. Я также напомню, что у Ариадны и Дианы далеко не теплые отношения… и эта вражда может очень сильно повлиять на их боевую подготовку, слаженность и доверие. Взрослым бессмысленно вмешиваться в это, потому что девушек смогут понять только их ровесники, их Хранители. Поэтому скажу всем: я не изменю своего решения! Хранителями Ариадны остаются Доминика Голубева и Вера Мияшко, Дианы – Иннокентий Голубев и Анна Махно. Точка!

По интонации Василисы было понятно, что разговор закончен. Советники быстро разошлись. На них в дверях наткнулся Реми, несколько насмешливо улыбаясь. Его счастье, что этого никто не заметил. Закрывая за Ангелами дверь, он подошел к сестре.

– Что, Лиса, снова поставила их на место? – спросил юноша, поцеловав ее в знак приветствия в щечку.

– Не говори, что не знаешь, – обрадовалась брату Василиса. – Опять подслушивал?

– Ты знаешь, я не нарочно. Такие уж у меня ОСОБЫЕ уши, – погладил пальцем край уха Реми. – Ты очень взволнована.

– Просто эти… никак не могут понять, насколько Ариадне и Диане трудно, тем более в их годы, – отчаянно сказала Василиса, активно жестикулируя. – Им не нужен короткий поводок! Несмотря на свою ответственность, девочки должны полноценно жить, а их хотят этого лишить!

– Лиса, Лиса, Лиса! – Реми схватил сестру за руки, останавливая ее метания. – Успокойся. Мне не надо этого доказывать, я и так все понимаю и знаю. Понимаю, почему ты волнуешься за Ариадну и Диану. И я полностью на твоей стороне, Василиса Санторо!

Девушка благодарно кивнула и на минуту уткнулась в грудь Реми, будто набираясь от него сил.

– Ничего страшного, это пока я одна из Архангелов в Совете, мне тяжело, – уже тихо говорила она. – Но летом Ариадне исполнится восемнадцать, и она тоже займет полноправное место за столом Совета.

– Что-то мне кажется, что Ариадна будет не в восторге от такой роли, – сомнительно поднял брови Реми, гладя Василису по голове. – И в Совет ее примут далеко не с распростертыми объятиями. Кровь есть кровь.

– Родственные связи с Юноной и Андреем не должны влиять на отношения с Ариадной, – ответила Василиса. – Но я не буду отрицать, что у девочки бунтарский характер матери, который она успела проявить. Первые времена будут тяжелыми… к тому же Ариадне надо показать Святилище и Пламя Илианны. Думаю, пора…

Теперь Василису будто подменили – улучшилось настроение, исчезла усталость, а в глазах снова загорелся бодрый огонек.

– Кстати, хорошо, что ты зашел, – сказала девушка, поторопившись к Дэлавэнто. – Не хочешь побыть со мной няней?

– Няней?

– Да. Дело в том, что завтра Илья остается без присмотра. Влад едет на весь день на соревнования по мотогонкам, Никита с Доминикой тоже на два дня отправляются во Львов. Надо хотя бы к возвращению Влада присмотреть за Ильей.

– В принципе, нет вопросов, – сказал Реми. – Я завтра буду свободен.

– Только это точно не составит тебе труда?

– Ну, – протянул юноша, – я планировал пригласить тебя в цирк, но его и здесь хватает. Поэтому я свободен.

– Спасибо. Приглашу также в гости Ариадну. Она уже несколько дней набивается на встречу, а у меня все времени не было. Вот и поговорю с ней по поводу вступления в Совет.

– О, кстати! – вдруг воскликнул Реми.

Из спортивной сумки на руке он достал МР3-плеер. Наушники отдал сестре и включил воспроизведение. Глаза девушки мгновенно загорелись.

– Это потрясающе! – радостно сказала она. – Что за музыка?

– Наша любимая Ванесса Мэй. Мелодия «Red Hot», – гордо ответил Реми.

– То, что надо! Теперь мы сможем завершить танец.

– Так, может, прогоним? – предложил юноша.

– Прямо здесь? – оглянулась Василиса. – С удовольствием! Проведем одновременно проверку способностей?

– Конечно.

Василиса забрала себе наушники от плеера, так как Реми они не были нужны. Благодаря невероятному слуху он не только слышал каждый звук музыки, каждую ее ноту и вибрацию, но даже то, в каком ритме бьется сердце девушки, как ускоренно она выдыхает воздух.

Архангел сделала несколько вихреподобных плавных движений руками в сторону стола и стульев советников. Поток ветра подхватил предметы, и, как перья, они поднялись над головами Санторо.

Реми подал руку Василисе и притянул ее к себе. Они танцевали в такт музыке, а огромный стол кружил над ними в воздухе, описывая те же круги и следуя за парой. Иногда он рисковал упасть на них, но девушка вовремя направляла вместе с танцем потоки ветра, задерживая предметы на далеком расстоянии.

Только со стороны это казалось легкой задачей, но на самом деле являлось чрезвычайно тяжелой. Василисе необходимо было всегда оставаться сосредоточенной на контроле опасности над головой, но и не сбиваться с ритма, полностью отдаваться танцу, увлекаться им всей душой и телом. А Реми испытывал свой слух, непосредственно не слыша музыки. Но ему это не мешало!

Василиса, иногда ловя взгляды Реми, пыталась разглядеть там сомнения или страх насчет ее силы. Вдруг он не уверен, что девушка удержит над ними стол со стульями? Вдруг он боится? Но нет! Ни страха, ни сомнения его глаза не излучали, только спокойствие, доверие и наслаждение танцем. Уверенные движения, смелые поддержки и каждое прикосновение добавляли уверенности самой Василисе.

Когда завершилась мелодия, даже не хотелось прекращать танец. Трогательные ноты скрипки закрались в сердце обоих, не давая им возможности остановиться. Предметы из воздуха медленно опустились на свои места. Но Василиса и Реми кружили под звуки полной тишины, не беспокоясь ни о чем, кроме танца и своей жизни.