Текст книги "Крылья Ариадны. Часть ІI. Перекрестное перепутье"

2. Право на поклонение

Глаза Ариадны разбегались от многообразия сладостей в супермаркете: и конфеты, и печенье, и рулетики, и тортики, и пирожные. Девушка всегда любила сладкое, но только теперь поняла, насколько широкий выбор существует в магазинах. Заварные пирожные, на которые раньше она не обращала внимания, теперь магнетически притягивали к себе. Если бы сейчас за такую вкуснятину ей предложили переметнуться на сторону Мальдераны, она, не раздумывая, согласилась бы.

Ария положила в корзину пачку печенья и оторвалась от полочек. Однако рядом оказался отдел готовых продуктов, от которого веяло приятными ароматами отбивных, котлет, блинов. Живот требовательно заурчал, желая хоть чего-нибудь. Преодолев его требования, Ариадна рассчиталась на кассе за печенье и покинула магазин.

Как же ей хотелось есть! За сутки она скушала каких-то два листочка капусты и морковку меньше мизинца. Музыку живота приходилось слушать весь день. А еще и этот супермаркет с ароматами! Если бы Ария не шла в гости к Василисе, то обошла бы его десятой дорогой. А так необходимо было что-то купить, чтобы не приходить с пустыми руками.

Вообще девушка немного волновалась, ведь идет домой к самому Архангелу Воздуха. Казалось бы, с чего это, ведь Василиса обычный человек, как и Доброславская. Но Ариадна ее уважала за понимание и поддержку. И больше всего интересовала реакция Василисы на письмо Мирона.

Дверь открыл Реми. Он пригласил Ариадну в квартиру. Едва она успела отдать печенье юноше, как с радостным криком на нее налетел Илья.

– Почему тебя так долго не было?! – заныл он. – Я думал, ты вообще не придешь!

– Я не могла не прийти, Илья, – потрепала волосы мальчика Ариадна и обратилась к Реми. – Василиса дома?

– Да, она никак не может обуздать свои волосы, – кивнул он с теплой улыбкой.

– А вот и смогла, – весело отозвалась Василиса. – Привет, Ария.

Она выбежала в коридор, на ходу доплетая косу и поспешно надевая туфли.

– А ты куда? – поинтересовался Реми.

– Мы с Арией немного прогуляемся. Есть разговор.

– Ох уж эти девичьи секреты, – добродушно вздохнул Реми. – Тогда мы с Ильей поиграем в шахматы до вашего возвращения.

– Это скучно, – недовольно поморщился Илья.

– А ты когда-то в них играл?

Мальчик отрицательно покачал головой. Василиса улыбнулась.

– Ты ему хоть немного поддавайся, – сказала она Реми. – Ребенок все же.

– Все будет хорошо, только вы не задерживайтесь.

Девушки вышли на улицу и направились в сторону аллеи. Ариадне стало интересно, почему они не остались в квартире, поэтому Василиса объяснила суть таланта Реми.

– А я подозреваю, что есть темы для разговора чисто между нами девочками, – завершила Василиса. – Расскажи, как прошли две недели в Канаде. Только прошу, не скрывай ничего. Это не для Совета. Это лично для меня. Я же знаю твое истинное отношение к Феликсу…

Ариадна была не совсем уверена, стоит ли посвящать Василису в подробности. Но Санторо уже доказала, что ей можно доверять. К тому же даже Мирон попросил передать Василисе письмо, чем обнаружил свое местонахождение, пусть даже приблизительное. Это яркое подтверждение доверия к своей бывшей подопечной.

Но все же внезапно рассказывать обо всех своих чувствах и переживаниях было тяжело. Тяжело и преодолеть стереотипы, что Василиса из Совета и использует информацию против самой Доброславской. Но как только зазвучал этот успокаивающий голос матери, как девушка отвергла любые сомнения. Она излила душу.

– Я теперь мучаюсь, – завершила Ария. – Люблю его, но любовь уже дважды запрещена. Я сама поставила табу.

– Ариадна, а не кажется ли тебе, что зря ты так? – покачала головой Василиса. – Может, твоя любовь к Феликсу неслучайна? Ведь ничего не бывает случайным, даже Мирон это сказал.

– Я не хочу, чтобы из-за меня пострадал еще один близкий человек! – сказала Ариадна. – Не хочу. Я боюсь… боюсь за Феликса… боюсь, что повторится история с моими родителями. Боюсь, что Совет узнает!

– Ему действительно не стоит знать, – согласилась Василиса. – Но, Ариадна, прошу тебя, не отворачивайся от чувств. Это не ненависть, не гнев, не зависть и не обида, которые разрушают душу. Это любовь! Светлая, приятная любовь, коей миру так не хватает!

– Но к кому? Он мальдерановец!..

– Ну и что, что мальдерановец? – воскликнула Василиса. – Точнее, это действительно не очень удачная партия. Но вдруг у вас что-то получится? Вдруг случится чудо?

– Не выйдет, – отрицательно покачала головой Ариадна. – Потому что я сама этого не допущу. И такого чуда, как перевоплощение моего отца в илианновца, тоже не случится, потому что Феликс не Демон. Он Всадник, которому не дано выбора.

Что-то сказать Василисе не позволил звонок мобильного. Сев с Арией на скамью, она взяла трубку. Реми интересовался, все ли у них в порядке. «Заботливый брат», – сразу подумала Доброславская. Василиса бросила телефон в сумочку. Она с грустью задрала голову к верхушкам деревьев, а в карих глазах появились грусть и печаль.

– Скажи, Ариадна, ты веришь в силу любви? – спросила Санторо. – Веришь, что она способна делать все невозможное возможным?

– Верила… до этих пор, – честно ответила Ариадна. – Верила, что благодаря ее силе смогу быть с Феликсом… но уже не верю. Кажется, будто любовь творит чудеса у всех, кроме меня.

– Знаешь… так же и мне кажется, – с грустным смехом сказала Василиса.

Ариадна заметила у Санторо тот же безнадежно влюбленный взгляд, который ежедневно смотрел на нее из зеркала. Василиса не могла успокоить свои руки, которые непрерывно то вздрагивали, то сжимались. Доброславская догадалась, что девушка страдает не меньше.

– Рассказывай, – сказала ей Ария.

– Всю жизнь от самого детства со мной рядом был Реми, – незамедлительно начала Василиса. – Мы росли вместе, вместе в паре долгое время занимались танцами. Если я хочу вспомнить свои детские годы, людей, которые меня окружали… первое лицо, всплывающее в памяти, не мамино, не папино, а Реми. Когда я подросла, то начала обращать внимание на парней. Но в то же время я стала Архангелом. Как единственную длиннокрылую на тот момент, меня слишком сильно опекали советники по опыту моей предшественницы, уж извини. Почти все свое время я находилась в стенах Консулата, где проходила беспощадные тренировки, жестокую подготовку и волчий надзор. Я стала членом Совета Консулата раньше, чем мне исполнилось восемнадцать. Это окончательно отрезало меня от мира. О каких-либо отношениях со сверстниками, парнями не могло быть и речи. Любая жизнь, тем более личная (опять же, по опыту твоей матери), строго контролировалась Советом, не допускалось никаких отвлекающих факторов. Даже в обычной жизни я оставалась Архангелом под круглосуточным наблюдением. И в такие времена со мной всегда рядом был Реми…

– Ты влюбилась в двоюродного брата?! – шокированно выдохнула Ариадна.

– Я не знаю! – в отчаянии покачала головой Василиса. – Не знаю! Не знаю, любовь ли это, или просто глубокая благодарность за все годы, которые он провел со мной. Я не умею различать чувства, ведь Реми был единственным парнем рядом со мной очень долгие годы!

– Я не поверю, Василиса, что ты не видела в Консулате других парней или мужчин, – сомнительно сказала Ариадна. – Взять того же Марка. Хоть к кому-то ты чувствовала подобное?

Молчание Василисы дало ответ на этот вопрос обоим девушкам.

– Я боюсь себе признаться в этом, – сказала Санторо, судорожно сжимая руки. – Он же родственник, брат!

– Двоюродный брат, – подчеркнула Доброславская. – И, кстати, в прошлом такие браки допускались…

– Но не в настоящее время! – воскликнула Василиса. – Сейчас это дикость! Это ненормально! Как я это объясню родителям? Совету? А что скажу Реми? Да от меня семья отвернется и, самое главное, Реми! Я… я просто не знаю… как тут можно быть…

– Я заметила, что мы обе боимся осуждения, – сказала после паузы Ария. – Осуждения от близких, окружающих, Совета…

– И это правда, – согласилась Василиса.

Вдруг она оживилась и схватила Доброславскую за руки.

– Ариадна, давай пообещаем друг другу!

– Что? – удивленно спросила Ария.

– Давай пообещаем, что будем бороться за свои чувства всеми силами, до самого конца!

– Я не верю, что это возможно…

– А мы всем докажем, что возможно и что чудеса существуют! Мы признаемся в своих чувствах нашим любимым до Битвы Сил! Пообещаем же!

Ариадна не была такой уверенной, что сможет. Идея Василисы казалась ей бессмысленной и нереальной – что для нее, что для Санторо. Но упрямство, которое возникло у Василисы, просто поражало. Доброславская не могла ответить ей ничего иного, кроме как «Обещаю».

– Чуть не забыла, – всполошилась Ария, доставая из кармана конверт. – Это тебе передал Мирон.

Василиса была приятно поражена. Она с такой нежностью взяла в руки письмо, будто это было признание в любви от Реми. Даже на несколько секунд к груди прижала. Девушка внимательно вчитывалась в каждую строчку, в каждое слово, а теплая улыбка не сходила с лица. Ариадна могла только догадываться, что написано в письме. На мгновение Василиса посерьезнела, но после этого еще больше обрадовалась и молча кивнула, соглашаясь с написанным.

– Мирон, – произнесла она. – Он всегда будто читал мои мысли. Даже сейчас. Дал мне советы в некоторых вопросах, которые недавно начали меня волновать. И какие волновали всегда. То решение, к которому я пришла, совпало с решением Мирона… как хочется с ним встретиться!

– Я не знаю точного адреса или координат Мирона, – сказала Ариадна. – Это надо у Всадника Голода спрашивать – он управлял вертолетом.

– Нехорошо, что Голод знает, где живет Мирон, – покачала головой Василиса.

– Ему неизвестно, кем является Мирон, а какое дело Голоду до обычного знахаря?

– Возможно, ты права… когда закончится Битва Сил, я сама найду Мирона. А сейчас нельзя разглашать информацию о нем, я не знаю, кто будет более опасным для Мирона – мальдерановцы или илианновцы из Совета.

С этим Ариадна согласилась. Она вспомнила, что Василиса обещала позаботиться о защите Марго, следовательно, кто-то должен за ней присматривать. Поэтому девушка попросила Санторо узнать, все ли у сестры в порядке.

– Я не получала никаких предупреждений от Ангелов, надзирающих за ней, – сказала Василиса. – Но попрошу их предоставить всю информацию.

– Буду очень благодарна.

***

Доминика проснулась с резким криком, жадно хватая ртом воздух. Ей понадобилось некоторое время, чтобы понять – сон прошел вместе со всем ужасом, а она сейчас едет в пустом купе поезда. Только Никита дрыхнет на соседней полке. Но он уже открыл глаза. Парень увидел, как девушка уткнулась лицом в колени. Ее плечи вздрагивали от беззвучного плача. По коже стекал холодный пот. Никита мгновенно подсел к Голубевой, сдержанно обняв ее за плечи. Он все еще боялся, что она оттолкнет его, потому что это «не тот Никита». Но девушка не отгоняла Рыбака, потому что сейчас больше всего в жизни нуждалась в поддержке.

Когда она успокоилась, Никита налил в стакан воды и дал Нике выпить. Она, шмыгая носом, одним глотком опорожнила его.

– Опять кошмар? – догадался парень.

Доминика кивнула.

– Мне тот поединок каждый раз снится, – добавила она.

– Не осуждай себя за то, что случилось, Ника. Ты все сделала правильно.

– Я тоже думала, что правильно! И хотела этого! Но сейчас… я устала, Никита! Каждую ночь мне снятся кошмары, а днем я просто не способна ладить с собой. Все из рук падает, я рассеянная, несобранная, постоянно что-то мерещится. Я схожу с ума!

– Как ни банально, нужно время. Это шок, впоследствии он пройдет. Меньше думай о том, что случилось. Это прошлое. А представь будущее, как мы будем гулять старинным и прекрасным Львовом, который лучше Парижа и Венеции!

– Я все же не уверенна, что мы сделали правильно, оставив Ариадну и Илью.

– Они под опекой Василисы, поэтому все хорошо. Купить тебе шоколадку? – предложил Никита.

– Купи. Только темный шоколад!

Никита поспешил к проводникам поезда, неуклюже споткнувшись о собственные длинные ноги. Доминика улыбнулась и облегченно вздохнула. Потому что наконец-то не она кого-то защищает, а кто-то ее.

***

Терпеливо отсидев весь ужин и не прикоснувшись даже к печенью, Ариадна руками прикрывала живот, который постоянно урчал. К счастью, Василиса, Реми и Илья не слишком обращали на это внимание, потому что были увлечены разговором о мировом чемпионате латиноамериканских танцев. Илья по-детски делал попытки танцевать румбу, но это было скорее похоже на подергивание от электротока. Однако мальчик сильно повеселил Санторо.

После звонка Влада, который сообщил, что скоро приедет за Ильей, Василиса перешла к более серьезной теме.

– Как ты знаешь, Ариадна, в Совет принимают после наступления восемнадцати лет. Архангелы должны войти в состав Совета, это их право и обязанность еще при рождении.

– Хочешь сказать, что я должна сидеть за одним столом с Эльзой, Тэлатки? – переспросила Ариадна. – Нет, я пас.

– Как это ни прискорбно, но у тебя нет выбора, – пожал плечами Реми. – Такие правила – все Архангелы должны стать членами Совета при достижении ими совершеннолетия. Конечно, с исключениями, – улыбнулся Василисе юноша.

– А есть исключения для тех, кто уже достиг восемнадцатилетия? – не просто так поинтересовалась Ариадна. – Чтобы они не имели права находиться в составе Совета.

– Конечно. Если этого Архангела лишат талисмана общим решением Совета Консулата, – ответил Реми и подозрительно прищурился. – А зачем это тебе?

– Любопытство.

В какой-то момент Ариадна пыталась продумать план лишения себя талисмана, но сразу отвергла эти мысли. Тогда она не осуществит своей мечты вернуть к жизни родителей. И ко всему этому, в последнее время у нее возникло острое чувство долга перед миром. Ария знала силу всех четырех Всадников и понимала, что от нее, от ее последних лучей может зависеть судьба Битвы Сил. Если за это ее родители поплатились жизнью, то отступить – это предательство их памяти и отказ от мести за них.

Раздумав более подробно о перспективах вступления в ряды Совета, Ариадна пришла к выводу, что только выиграет. Она избавится от тотального контроля и влияния советников, сможет сама за себя отвечать, а также влиять на ход событий. Возможно, ей даже удастся спасти жизнь Феликса.

– И что же мне надо делать, чтобы вступить в Совет? – спросила Доброславская, поддерживая образ недовольства и нежелания. – Ждать восемнадцатилетия и затем занять свое место за столом?

– Что-то вроде того, – задумчиво кивнула Василиса. – Но не совсем. Как в любой религии, Илианна тоже имеет свой храм, который нужно посещать для поклонения и пополнения своих сил.

– Храм? – переспросила Ария. – А где же он?

– Храм – это Святилище Илианны в Консулате. Там реет Пламя Илианны, ее частица, благодаря которой мы общаемся с Силой. На поклонении илианновцы одновременно увеличивают свое количество налюви. Но к Святилищу не пускают каждого желающего. Илианновец должен заслужить разрешение ходить в Святилище. Для Перевертышей вообще вход воспрещен.

– А почему это? – удивился Илья.

– Перевертыши – бывшие мальдерановцы, – пояснил Реми. – И какими бы белоснежными ни были их крылья, но по крайней мере одно черное перышко остается. В Святилище их не пустят.

– Это несправедливо, – сказала Доброславская. – Они изменились…

– Нельзя считать святыми тех, кто двигался по ложному пути в начале, – сказала Василиса.

– Святой – тот, кто как раз познал ложный путь и смог, преодолев себя, стать на правильный, – сказала Ариадна. – Перевертыши имеют гораздо больше прав войти в Святилище…

– К сожалению, – вздохнул Реми, – беда Перевертышей в том, что они всегда будут чужими как для тех, так и для других. Их больше не примут окончательно ни в одну из Сил и не позволят увидеть ни Пламя Илианны, ни Пламя Мальдераны. Они изгои во веки веков.

У Ариадны неприятно засосало под ложечкой: она вспомнила отца. Василиса поняла, почему расстроилась девушка, и с укором толкнула ногу Реми под столом.

– Словом, тебе нужно ходить на поклонение и увеличивать свою силу, – прервала тишину Санторо. – Тогда ты будешь готова вступить в Совет и станешь сильнее для Битвы Сил.

– Как мне участвовать в Битве, если у меня метка?

– Ты сможешь сражаться, если в запасе будет два луча. Знаешь, наличие у тебя метки может даже сыграть нам на руку. Она резервирует твои запасы налюви. Поэтому при превращении ты будешь сильнее противника. И меньше угрозы, что в ближайшее время тебя убьют, ведь ты нужна мальдерановцам живой. Поэтому твоя главная задача – накопить как можно больше энергии.

«Против Феликса это не поможет, – подумала Ариадна, – я просто не смогу с ним сражаться. Рука не поднимется».

Далее Василиса, Реми и Илья общались между собой ни о чем, а Доброславская молчала. Ей было интересно наблюдать за ними. На мгновение для Ариадны эти трое стали похожими на мать, отца и их сына – настолько они были похожи на одну семью. Василиса хорошо держалась рядом с Реми, ничто не выдавало ее истинного отношения к двоюродному брату. Только сам Реми был более спокойным, чем раньше, как будто и так обо всем знал.

Уже поздно вечером за Ильей заехал Влад. Парень был уставший, весь в грязи, но у него на редкость сияли глаза. Он даже забыл о своем шраме и убрал с лица длинные волосы. В руках Рыбак держал грязный мотоциклетный шлем и медаль.

– Первое место! – сразу сообщил он, входя в квартиру.

Реми, Ариадна и Василиса искренне поздравили парня. А вот Илья забился под стол, не желая возвращаться вместе с братом домой. Только долгие уговоры и подкуп сладкой ватой заставили мальчика вылезти.

Вера не отвечала на звонки, поэтому Влад пообещал подвезти Ариадну домой.

Оставшись вдвоем, Василиса и Реми вернулись в комнату, где работал телевизор. Девушка скрутилась в клубок на диване, положив голову на колени брата, и стала рассеянным взглядом смотреть на экран.

– Устала? – спросил Реми.

– Немного, – хмыкнула Василиса. – Энергичный этот мальчик, Илья. Влад и Никита рассказывали, что после выздоровления он практически перестал спать.

– Не представляю, как они с ним сидят круглосуточно, – поддержал Реми. – Но… возможно, ты не примешь это серьезно к сведению… когда вы с Ариадной гуляли, а мы играли в шахматы… Лиса, Илья просто невероятно умный! Я клянусь, что сначала поддавался. Он выигрывал. Потом я уже не поддавался. Он выигрывал. А дальше я старался, думал, напрягался – и он все равно выигрывал!

– Тебя обыграл пятилетний мальчик? – удивилась Василиса.

– Он не просто обыграл, а разбил в пух и прах! Илья даже не задумывался над своими ходами и мгновенно придумывал невероятные комбинации!

– Подожди, – прищурилась Василиса, выпрямившись. – Илья же никогда раньше не играл в шахматы.

– В том-то и дело! Он не отличает пешку от слона, даже когда я объяснил. Но так играл, словно лет десять только этим и занимался! Он гений!

– Думаешь, Илья – индиго?

– Я уверен!

Мобильный телефон Реми зазвонил. Взглянув на экран, он выдохнул «Отец» и приложил трубку к уху. Из разговора Василиса поняла, что дядя просит юношу заехать к нему. Реми неохотно согласился.

– Едешь? – разочарованно спросила девушка.

– Еду, – не менее разочарованно ответил Реми. – Папа попросил помочь провести в его ресторане вечер… там как раз свадьба в самом разгаре, а с тамадой что-то случилось…

Василиса мысленно выругалась, ибо думала, что Реми останется. Она провела юношу к двери, на прощание обнимая. Девушка обратила внимание, что Реми сильнее обычного прижал ее к себе и не торопился отпускать.

– Лиса, Лиса, Лиса… – говорил он. – Бедная моя Василиса. Я представляю, что ты пережила с тех пор, как стала Архангелом Воздуха. Никому такого не пожелаю!

– Ты чего, Реми? – удивленно захлопала ресницами девушка.

– Ничего, ничего, – Реми отпустил Василису. – Я через часок-другой вернусь, хорошо? Нам нужно с тобой поговорить.

– О чем?

– Скажем так… когда заканчиваешь говорить по телефону, проверяй, выключила ли его после разговора…

Василиса не поняла, о чем говорил Реми. Но как только закрыла за ним дверь, ее сердце замерло: вспомнила! Сегодня, во время прогулки с Ариадной!.. Он все слышал…

***

Писем от Марго еще не было – ни бумажных, ни электронных. На электронные Ариадна и не могла надеяться, потому что ее почтовый ящик взломали, удалив все. Ариадна разочарованно выключила компьютер. Электронная ниточка между ней и сестрой порвалась. Часы показывали половину первого. Девушка прикинула, сколько ей будет стоить звонок в Испанию и который там сейчас час… баланс на мобильном телефоне равен десяти копейкам, а стационарный телефон несколько дней как сломался, поэтому как бы ни хотела Ариадна, звонок пришлось отложить.

В квартире было на редкость тихо, и впервые за время приезда Голубевых в Винницу Ариадна осталась на ночь одна. Вера, которая еще несколько часов назад должна была вернуться из села, задержалась из-за родителей. Если бы сейчас кто-то из мальдерановцев узнал об одиночестве девушки, то точно к ней заявился бы.

Ария достала из-под подушки фото Феликса. Хоть она и пообещала Василисе бороться за свои чувства, но понятия не имела, как это делать, никому не навредив. В первую очередь Феликсу. А если она и сможет сломаться ради него, то юноша – никогда, даже влюбившись в нее. Единственный способ быть с Феликсом – стать на сторону Мальдераны.

***

31 мая. Этот день любой выпускник школы ждет с нетерпением. На улицах встречаются большие девчонки с детскими бантами на голове, короткими юбочками и фартучками. В такой день цветочницы срывают большой куш. Какой же выпускник не купит цветочек для своего любимого преподавателя? Вот и повод накинуть лишние пару гривен на розочку.

В этот день или плачут по школе, или, наоборот, благодарят Бога, что этот ад наконец-то закончился. Ариадна выбрала второй вариант. Последний звонок она ждала с таким наслаждением, что даже согласилась надеть фартук. Правда, банты не цепляла, поскольку короткие волосы не позволяли.

Девушка чувствовала себя не слишком удобно в таком виде, но ожидание этого знаменательного для нее дня сводило на нет все сомнения и смущения. Оставалось только получить результаты экзаменов, отбыть выпускной вечер – и со школой покончено.

Ариадну в школу сопровождала Доминика. Вера до сих пор не вернулась из деревни. Как она объяснила, ее не пускали родители, и Мияшко ждала, когда илианновцы ее вытянут оттуда.

Голубева выглядела значительно лучше после поездки с Никитой во Львов. Ариадна не знала, почему девушка была такой растерянной недавно, но радовалась, что настоящая Ника вернулась. Стоило больших усилий, чтобы несколько дней скрывать от нее диету. У Доброславской из-за голодовки часто болела и кружилась голова, но девушка пыталась не обращать на это внимания. Сегодня она вообще не завтракала.

У школы ученики поздравляли друг друга и готовились к праздничной линейке. Пока не началось действо, Ариадна отошла вместе с Доминикой в сторону и наблюдала за остальными. И девушки, и парни были один красивее другого. Отличился Федор, который, как всегда, не слишком много внимания уделял внешнему виду. Ника даже отметила, что Федя и Никита нашли бы общий язык. Из-за небрежности Рыбака Голубева часто с ним цапалась. Не было и дня, чтобы они не ссорились. И каждый раз Доминика говорила, что ну его этого Никиту, и каждый раз мирилась с ним. Но постоянно упрекала за неумение обращаться с девушками, невоспитанность и прочее. С Федором девушки мило пообщались. Не было к нему негативного отношения как к бывшему мальдерановцу. Доминика даже извинилась за то, что ее брат почти безосновательно его запечатал.

Перед самым началом праздника появились вместе Иннокентий и Диана. Девушка гордо шла под руку с Голубевым, всем своим видом выражая удовольствие, что даже сегодня является самой красивой девушкой школы. Ино тоже держался уверенно, хотя был немного подавлен и сухо кивал всем в знак приветствия. «Скоро и я такая красивая буду», – мысленно радовала себя Ариадна.

Но до нее донесся разговор двух одноклассниц – Кати и Аллы. Они обе были подружками Райской, поэтому их диалог крайне удивил Доброславскую.

– Пришла уже, – пренебрежительно бросила Катя. – Смотри, какая напыщенная, будто пава. Корчит из себя мисс Вселенную.

– Какая там мисс? И за что она стала самой популярной? – поддерживала Алла. – Удивляюсь ребятам, которые на нее вешаются… еще и этот Голубев! Я думала, хоть он голову имеет на плечах…

– Что-то ему не слишком сладко. Эта стерва, наверное, уже достала его. Вертихвостка проклятая! Кстати, заметила, что она побила собственный рекорд? Уже месяц встречаются!

– Встречаются-то встречаются, но чую, что он ее бросит. Красавиц таких не каждый выдержит.

– Противно уже на нее смотреть… а еще целый день ее слушать…

Но стоило Диане и Ино подойти к ним, как девушки широко улыбнулись и стали о чем-то щебетать милым голосом, делая комплименты. Ария удивленно захлопала глазами – вот так подруги! Хоть она недолюбливала Диану, но искренне ей посочувствовала. У популярности есть и другая сторона медали.

Над головами учеников Ариадна заметила Феликса. Он, как всегда, вел себя сдержанно и спокойно, о чем-то переговариваясь с классной руководительницей Арии, Лилией Владимировной. К нему подошла женщина лет пятидесяти. Увидев ее, Сараула невероятно обрадовался и крепко обнял. Доброславской стало интересно, кто она такая, что Феликс был счастлив, как ребенок, и не скрывал этого. Даже начала ревновать.

Женщина с какими-то вопросами обратилась к директору, Иллариону Макаровичу, причем продолжала держать Феликса за отворот пиджака. К разговору присоединилась и Лилия Владимировна. Со стороны это выглядело так, будто мама оправдывается за сыночка, разбившего окно. Женщина внешне была несколько похожа на Феликса, и возраст подходил, чтобы она могла быть его матерью. Возможно, предположила Ариадна, это и была его приемная мать. Кто знает.

Все четверо начали крутить головами, выискивая кого-то в толпе. Взгляд Лилии Владимировны остановился на Арии, и она кивком указала на девушку. Когда в Доброславскую уставились четыре пары глаз, она поневоле попятилась. Илларион Макарович кивнул. Женщина отошла к группе родителей позади учеников, а Феликс занял свое место в ряду преподавателей. Лилия Владимировна вернулась к классу Ариадны, бросив ей: «Зайдешь после линейки ко мне». А директор вышел на середину площадки, начиная праздник.

Ария никогда не любила ни первый, ни последний звонки из-за их продолжительности, когда приходится стоять на ногах или под дождем, или под невероятно жгучим солнцем. Сегодня была такая жара, что хоть лед за пазуху бросай.

Илларион Макарович взял слово после небольшого открытия линейки. Он очень долго рассказывал об успехах школы, ее учеников, о якобы одном из самых высоких мест, занятых ею в рейтинге школ города. А новость об обмене учащимися из России была настолько раздута, словно последние годы школа принимала американцев, австралийцев и африканцев. Заметив присутствие Голубевых в толпе, он позвал их к себе и продемонстрировал, как музейный экспонат. Доминика и Иннокентий едва сдерживались, чтобы не расхохотаться, а Феликс закатил глаза.

После получасового монолога Иллариона Макаровича продолжалась короткая музыкальная пауза, а дальше награждения олимпиадников и других, кто отличился. Эта процедура продолжалась еще дольше. Не то чтобы было очень большое количество «номинантов», но их награждали с такими почестями, как будто они Нобелевские премии получали. Если заслуги первых двух учеников Ариадна слушала, то на следующих внимания не обращала.

Ее очень тошнило, кружилась голова. Солнце ненавистно жгло голову. Девушка хотела выйти из шеренги, стать в тень, но линейка была слишком плотной, чтобы пробиться назад. В глазах помрачнело, дыхание становилось все тяжелее. В какой-то момент Ария перестала слышать, что происходит, словно кто-то выключил громкость. Звуки доносились приглушенно. Какая-то неведомая сила потянула ее вниз. Ариадна выпустила цветы, а ее тело коснулось асфальта.

***

Ариадна проснулась от резкого запаха нашатыря. Она была в медпункте школы. Рядом сидела нарядная медсестра, которая явно не ожидала сегодня работы. Доброславская удивилась, заметив неподалеку Иннокентия, именно его, а не Доминику или Федора, или даже Феликса. Она не сразу вспомнила, что с ней случилось. В ушах звенело, голова шла кругом. Медсестра что-то сказала Ино и покинула медпункт, торопясь на продолжение линейки.

Ария держалась за голову, не в силах ни подняться, ни слова сказать. Иннокентий тоже не спешил начинать разговор и молча протянул девушке булку с маком. Ариадна отвернула голову, потому что ДИЕТА, но в то же время пожалела об этом.

– Ешь, – требовательно сказал Ино.

– Не хочу… – еле слышно промямлила Ария.

– А я тебя и не спрашиваю. Сказал тебе – ешь, – строго приказал парень.

Он ткнул под нос Ариадны сдобу. Отказываться было безнадежно. Неохотно мозгом и очень охотно желудком Доброславская взяла булку и медленно, маленькими кусочками съела. Ино все это время продолжал за ней следить, как ястреб за добычей. Этот взгляд пугал Арию. Она не решалась поднять глаза.

– Какая же ты дура… – сквозь зубы процедил Голубев.

Доброславская не ожидала оскорбления. Она, не понимая причину гнева Ино, захлопала испуганными глазами.

– Скажи мне, что ты ела за последние четыре дня? – спросил он.

Ариадна снова отвернула голову. Ино кивнул сам себе, подтверждая собственные догадки.

– Я и не подозревал, что ты додумаешься сесть на диету. Да и разве это диета? Это бессмысленное истязание организма. Ты сознательно лишала его ресурсов! А знаешь, что количество налюви, которую тебе необходимо усиленно накапливать, напрямую зависит от питания? Не говоря уже о самочувствии! Только солнышко пригрело – ты сразу потеряла сознание. Дура!!!

– Довольно! – прервала Ариадна, не желая дальше выслушивать упреки.

– На правду не обижаются! – сказал Ино. – Ты не просто решила себя погубить! Ты поставила под угрозу Илианну и всех нас! Если бы на тебя напали мальдерановцы, то твоя налюви закончилась бы через несколько минут боя, потому что она тратилась на поддержание твоего беспомощного организма! Хотя нет… ты просто физически не смогла бы дать отпор, даже использовав луч. Как ты могла так необдуманно поступить?!

– Ты больше не мой Хранитель, я не обязана тебе отчитываться… – проворчала Ария.

– КАКАЯ РАЗНИЦА?!

Ино схватил девушку за плечи и посадил напротив себя.

– Неужели я после этого перестал быть тебе другом?! Или думаешь, что ты перестала быть другом для меня? Я волнуюсь… я волнуюсь за тебя, глупую! – тряхнул Доброславскую парень. – А ты? Что же ты делаешь, а?!