Текст книги "Крылья Ариадны. Часть ІI. Перекрестное перепутье"

Крылья Ариадны
Часть ІI. Перекрестное перепутье
Марина Валерьевна Кобзева

Корректор Ли Сарко

Дизайнер обложки Сергей Леонидович Самчук

© Марина Валерьевна Кобзева, 2017

© Сергей Леонидович Самчук, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-8252-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Не то место, не то время

С грустью Ариадна Доброславская прощалась с Канадой. Две недели пролетели быстро, но столько эмоций ей предоставили! Как приятных, так и не очень. Особенно запомнилась последняя беседа с Феликсом, благодаря которой Ариадна перечеркнула все свои надежды, все то, к чему она так стремилась, чтобы только его защитить.

Но возвращение домой принесло ей радость. Родные стены как-никак, теплая погода, а также элементарные бытовые мелочи, такие как телефон, газовая плита, горячая вода из-под крана, телевизор, Интернет… кстати, об Интернете. В почтовом ящике должно быть множество писем от Маргариты. Она писала ежедневно, иногда по два раза в день. В первую очередь Ариадна решила проверить почту, обдумывая версию для объяснения, почему она так долго не отвечала.

К удивлению Доброславской, от Марго было только одно письмо. Отправленное того же числа, когда Ария попала в Канаду. У девушки неприятно засосало под ложечкой. Неужели кто-то из мальдерановцев позаботился? Ариадна открыла письмо.

«Привет, сестренка. Сегодня работа прошла просто замечательно. Шеф меня отправляет по срочным делам в Барселону. Возможно, некоторое время не буду писать, потому что не знаю, как сложится с Интернетом. Но жди обычного письма. Надеюсь, у тебя все хорошо, и ты сдашь экзамены на ура. Пока-пока!»

У Арии отлегло от сердца. Это объясняло отсутствие писем от Марго. Правда, и обычных бумажных пока не приходило, кроме счетов за квартиру, но рядом с ними были регулярные денежные переводы из Испании. Значит, с сестрой все хорошо.

– Что Марго пишет? – поинтересовалась Доминика, неслышно склонившись над компьютером.

– Ничего особенного, – ответила Ариадна. – В Барселону поехала, возможно, некоторое время не будет доступа к Интернету. Она обычных писем не присылала?

– Нет, только денежные переводы были. Ты не волнуйся, Ария, – успокоила ее Ника, – письма из других стран приходят очень медленно, особенно с нашей почтой. Вскоре получишь.

– Да, конечно, – кивнула Ариадна.

– Я… вот что хотела спросить, Ария, – начала уже менее уверенно Доминика, поспешно закрыв на замок дверь.

Доброславская, чувствуя, что разговор серьезный, пересела на кровать, обхватив перед собой подушку. Голубева тоже осторожно опустилась на краешек, перебирая собственные пальцы.

– Как прошли для тебя… эти две недели в Канаде? – спросила Доминика и уточнила: – Для тебя и для Феликса?

– Ты это имеешь в виду? – грустно протянула Ариадна.

– Послушай, я никому не буду говорить, даже Ино! – сразу предупредила девушка. – Это только между нами, девочками… я знаю твое отношение к Феликсу Батьковичу.

– Забудь, все изменилось, – Ария отвернула лицо. – Я его возненавидела.

– Опа! Он что, тебя обидел?

– Нет, он мне ничего не сделал. Просто… за это время я узнала его получше, и поняла… что это совершенно другой человек, нежели я его себе представляла, – солгала Ариадна. – И он действительно меня все время использовал. А я, как дура, влюбилась, – как можно правдоподобнее поморщилась Ария.

Но вместо того, чтобы обрадоваться такой новости, Доминика с досадой ударила себя ладонью по лбу. Доброславская ожидала далеко не такой реакции.

– Просто понимаешь, – начала объяснять Ника, – Ино, пока тебя не было, все свое свободное время тратил на твои поиски, а дура Диана начала ревновать его. Братика это достало, и, чтобы хоть немного ее заткнуть, ляпнул о твоей влюбленности в Феликса Батьковича.

– Это ему надо рот заткнуть! – воскликнула Ариадна, швырнув в сторону подушку. – Кто его об этом просил?! Скажи что-то Диане – и об этом весь мир узнает!

– Да, да, он поступил не совсем правильно…

– Теперь вся школа будет об этом знать! – Ария стиснула зубы от гнева. – Ну Ино! Ну идиот! Я ему покажу, как болтать обо мне, тогда как мне молчать…

– Молчать? – переспросила Ника.

В этот момент Доброславская осознала, что тоже болтнула лишнего. Она еще никому не рассказывала, как Голубев хотел поцеловать ее во время маевки с классом, а также после ее поединка с Дианой. Да и не стоит никому знать. Но Ариадна не хотела прощать Иннокентию его длинный язык.

– Ты не кипятись, Ария, – обратилась к ней Доминика. – Проговорился, с кем не бывает. Ты знаешь, как Диана умеет доставать. При всей ее легкомысленности, я уверена, что она будет держать язык за зубами, как и остальные.

– Остальные – это кто? – хотела уточнить Ариадна.

– Э-э-э… Мы с Ино, Василиса, Реми, Нюта, Вера, Никита, Илья и Влад… такой себе тесный круг…

– Ничего себе тесный круг!!! – чуть ли не сходила с ума Ария. – А те все как узнали?!

– Пришлось их ввести в курс дела, – нервно сжала губы Доминика.

– И ввела их, разумеется, ты?

– Ну, Василиса и так знала. Соответственно, Реми. Вере и Нюте рассказала Диана… ну а я… Рыбакам…

Ариадна обреченно упала на кровать. Наибольшая ее тайна раскрыта. И в такой неудачный момент. Ника виновато пощекотала ладонь Доброславской, но девушка быстро отдернула ее и развернулась спиной к Голубевой. Она скорбно вздохнула.

– Прости меня, Ария, пожалуйста! – попросила Ника. – Да, я тоже клуша. Но уже ничего не вернешь… Ария… ну Ария, я виновата перед тобой, да… не сердись на меня!

Доброславская игнорировала все слова Доминики. Ей было так больно от того, что самое сокровенное стало известно пусть не всем, но многим, кому это не было необходимо. Пусть там Василиса, пусть Вера, но не Рыбаки и остальные.

– Как я могу исправить свою ошибку? – тихо спросила Доминика. – Что мне сделать, чтобы ты перестала на меня дуться?

Ариадне пришла в голову одна идея. Если вмешиваются в ее личную жизнь, то почему она не имеет права вмешаться в чужую? С хитрыми глазами девушка обернулась к Голубевой, которой уже стало не по себе.

– А ты сделаешь то, что попрошу? – на всякий случай переспросила Ария.

– Сделаю, сделаю, – обреченно пробормотала Ника.

Доброславская набрала чей-то номер на мобильном телефоне и прижала трубку к уху. Через полминуты Арии ответили.

– Привет, Никита, как дела? – бодрым голосом прощебетала она. – А у меня тоже замечательно. О, очень хорошо! Для тебя, кстати, есть хорошие новости. Доминика согласилась с тобой погулять сегодня вечером.

Голубева вытаращила глаза, а челюсть так и отвисла.

– Да… да… – продолжала Ариадна, от души наслаждаясь местью. – Я все передам. В шесть в Макдональдсе? Все, поняла. Желаю удачно повеселиться.

Девушка положила трубку и с наглой улыбкой посмотрела на недоумевающую Доминику.

– Чего сидишь? – повела бровью она. – Собирайся к своему Дон Жуану. Он тебя ждет.

– Это… это жестоко, Ария, – плаксивым голосом отозвалась Ника. – Это очень жестоко!

– Тебя за язык никто не тянул, – развела руками Ариадна.

С опущенными плечами Голубева поплелась в свою комнату.

Ария снова осталась одна. Как ни крути, а ей было тяжело возвращаться к своему привычному ритму. Тем более после того, как узнала, что уже была мертвой и сейчас живет только благодаря Мирону, который способен возвращать время. Нынешняя жизнь воспринималась как бонус, хотя кто знает, каким этот бонус станет – хорошим или нет. Мирон раскрыл ей глаза на многие вещи. Наконец-то Ариадна лучше поняла все прошлое своих родителей, а также почему Совет Консулата ее недолюбливает. У Арии дух Юноны, независимый и волевой, который не желает повиноваться всем прихотям Совета.

Узелок, который дал Мирон, до сих пор стоял нераскрытым на столе. Ария взяла его в руки и заглянула внутрь. Там было множество различных трав. Девушка не знала их названий, но осознавала, для чего они могут понадобиться. Доброславская освободила одну полочку в тумбочке, куда сложила их. Не только травы были в узелке. Там Ариадна нашла деревянный медальон, правда, только его половину. На нем оказались выцарапаны слова:

«Любит жизнь лишь тот…»

Продолжение, наверное, находилось на другой половинке медальона. Доброславская удивилась такому подарку, но Мирон ничего не делал просто так.

В узелке также была вышитая рубашка. Та самая, которую Ария носила, находясь у знахаря. Эта вещь принесла очень много радости девушке, ведь напоминала о горах и обо всем приятном, что было там.

На самом дне лежало два конверта. Один адресован Василисе, второй – Ариадне. Доброславская распечатала свой. Ей на колени выпали черно-белые, потертые фотографии ее родителей! На одной были изображены папа и мама, на другой с ними был молодой Мирон, а на третьей…

– Это же… – выдохнула Ариадна.

На третьей была вся семья Доброславских: Андрей, Юнона, маленькая Марго, дедушка, бабушка и… сама Ариадна. Еще младенец. Они стояли напротив выхода из роддома. Андрей обнимал Юнону. Она держала крошечную Арию на руках. Рядом втиснулись бабушка и дедушка, а между ними – Маргарита. У всех сияли улыбки, особенно у Юноны. Ариадна не помнила, чтобы мама была когда-то столь радостной и счастливой. На обратной стороне было подписано:

«Моё сокровище передаю тебе, Ариадна».

Да. Это было настоящее сокровище…

***

Доминика нервно дула на свои волосы, падавшие на половину лица, наблюдая, как в стеклянном зале Макдональдса маленькие детки празднуют день рождения. Девушка особо не прихорашивалась, считая, что пусть Никита обходится ее присутствием, и так ему много чести. Он как раз вернулся к столику, поставив поднос с гамбургерами, картофелем фри и напитками. Если Голубева хотя бы глаза подкрасила, то Никита вообще как всегда ходил, так и пришел – в той же серой майке, непричесанный, в мятых штанах, из кармана которых выпирали пачка сигарет и зажигалка. Девушка возмущенно сложила руки на груди.

– Ну и чего ты надулась? – с полным ртом картофеля спросил Никита. – У нас свидание!

– Ты прекрасно знаешь, что по собственной воле я бы не пришла, – фыркнула она. – Провинилась перед Арией.

– Вот кого мне благодарить надо, – улыбнулся Никита. – Я ей биг-мак-меню передам.

– Даже думать об этом забудь! – отрезала Ника. – Нечего ей всякую гадость есть.

– Почему гадость? Я каждый день ем, и ничего.

– Это яд для организма! – Голубева отодвинула от себя гамбургер. – Как ты можешь себя так ненавидеть?

– Почему ненавидеть? – искренне удивился Никита.

– Эта пища, курение… уверена, и пивком побаловаться любишь, и спортом не занимаешься.

– Все точно. И чувствую себя безупречно! – с улыбкой сказал Рыбак. – Наверное, девушке, которая всю свою жизнь только и занимается спортом, не курит, редко балуется пивом, ест исключительно здоровую пищу, не понять такого чурку, как я.

– Ты несколько преувеличил относительно меня, но так и есть, – гордо кивнула девушка. – Потому что я себя люблю, уважаю и не позволяю такие эксперименты над организмом. Как можно пренебрегать своей жизнью?

– Знаешь, Ника, жизнь так коротка, – показывая ее длину кончиками пальцев, Никита едва не сомкнул их. – Хочется всего попробовать, почувствовать. Можно придерживаться всех правил и в конце умереть, а можно жить так, как душа пожелает, и все равно в конце умереть.

– Ты!.. – вдруг гневно прошипела Ника.

Она схватила Никиту за майку и резко подтянула его к себе. Парень едва картошкой не подавился.

– Ты никогда им не станешь! Ты такой!.. Ты!.. – Доминика не могла подобрать слова, чтобы описать всё своё отвращение.

Голубева швырнула парня обратно на стул и под пристальными взглядами окружающих покинула Макдональдс, оставив Никиту одного.

Ее переполнял горящий гнев к Рыбаку, было желание вернуться и треснуть по лицу. Если бы они были не в людном месте, то девушка так и сделала бы. Но ей не хотелось опускаться так низко.

Ноги привели Доминику к берегу Южного Буга. За время прогулки злость утихла, осталась только опустошенность в груди, которая бесила, наверное, еще больше. Очень разболелась голова, заставив Голубеву присесть. Ника уже пожалела, что ни с того ни с сего окрысилась на Никиту. Она опустила руки в прохладную воду. Никита ни в чем не виноват, не виноват, что он не такой.

Ника заметила рядом длинную тень. Боковым зрением увидела Никиту. Он, как ни в чем не бывало, потягивал сигарету, глядя вдаль.

– Я бы тебе не советовал даже касаться этой воды в Буге, по крайней мере в городе, – как всегда бодро сказал Рыбак. – А то еще опрыщит, станешь некрасивой, и я тебя разлюблю.

– Я думала, моей выходки в Макдональдсе было достаточно, чтобы разонравиться тебе, – сказала Голубева.

– И не таких борзых видели, – протянул парень, усаживаясь на траве неподалеку.

Он достал из-за спины бумажный пакет с эмблемой Макдональдса и с превеликим удовольствием продолжил незаконченную трапезу. Доминика рукой прикрыла свой живот, чтобы скрыть голодное урчание. Гордость девушки не позволяла ей отказаться от своих слов, что эта пища вредна.

– А вот мне интересно, на кого это я «не похож»? Может, расскажешь? Просто чтобы я знал, на кого равняться, – предложил Никита, откусив как можно больший кусок гамбургера. – Так ты сможешь извиниться передо мной.

Доминика слегка покраснела, но еще точно не знала – от слов Никиты, от воспоминаний, от чувства вины или оттого, что уже второй раз за сегодняшний день отвечает за свой длинный язык. Девушка не ожидала такой откровенности от себя, но решила поделиться.

– В детстве у меня был очень хороший друг. Он тоже оказался Ангелом. Замечательным Ангелом. Но однажды его нашли мертвым от руки Демона… его тоже звали Никита… и внешне вы очень похожи. Я думала, что… думала…

– Ты думала, что я смогу заменить тебе того Никиту, но оказался совсем не таким, правда? – догадался парень, сохраняя беззаботный вид, но «маска» уже пошатнулась.

– Наверное, да… иначе даже Ариадна не заставила бы меня с тобой встретиться.

– А каким был твой Никита?

– Воспитанным мальчиком, опрятным, спокойным… всегда следил за собой, как за внешним видом, так и за тем, что ест. Он обожал жизнь! Очень умный, романтик с самого детства… цветочки мне носил, с соседской клумбы рвал, – с ностальгией вспоминала девушка. – Я представляю, каким бы он стал теперь. Элегантным, изысканным. Смышленым, наверное. Был бы мастером спорта по плаванию. Так быстро плавал, что никто не мог догнать!

– Эх, я действительно не реинкарнация того Никиты, – с досадой сказал Рыбак. – Родился уж таким.

– И изменить это невозможно.

Никита на несколько секунд замер, о чем-то сосредоточенно думая. Вдруг в его глазах зажглись огоньки. Он быстро начал раздеваться. Доминика ошарашенно вытаращила глаза.

– Ты что это делаешь?! – воскликнула она. – А ну прекрати! Мне стриптиза здесь не надо!

– Ника! – строго сказал Никита, схватив девушку за руку. – Я не тот Никита. Я совершенно другой человек, его полная противоположность. Но позволь мне попробовать хоть немного побыть похожим на него.

Доминика удивленно опустила руку. Настолько серьезным и одновременно безумным видеть Рыбака ей никогда не доводилось.

Оставшись в одном нижнем белье, Никита вошел в воду. По телу пробежали мурашки, а руки задрожали. Ника не видела, что на лице парня выступил холодный пот. Она думала, что Рыбак дрожал от холода. А это было не совсем так. Оказавшись в воде по пояс, Никита замер. Его голова вздрогнула, чтобы повернуться к Голубевой, но он сдержался. Собравшись с силами, парень полностью погрузился в воду.

Доминика сжимала в руках одежду Никиты с запахом сигарет и наблюдала за его спиной. Парень вынырнул в двух десятках метров от берега и продолжил в бешеном темпе плыть на другую сторону. Девушка чувствовала какой-то панический страх за парня. Она вбежала по колено в воду, прижав к груди одежду Никиты.

Рыбак непрерывно плыл, будто от этого зависело не внимание Голубевой, а ее жизнь. Через силу гребя руками, он иногда с головой погружался в воду, но опять появлялся, жадно хватая воздух.

Минуты продолжались для Ники, как вечность. Нехорошее предчувствие не покидало ее. Облегчение наступило, только когда Никита вышел на другой берег. Он устало упал на землю, а затем помахал Доминике рукой. У нее отлегло от сердца.

– Я сейчас отдохну и вернусь! – крикнул Никита радостным голосом.

– Ты сумасшедший! – крикнула в ответ Ника.

Девушка не заметила, как тепло улыбнулась. И запах сигарет уже не так раздражал. Она не могла отвести взгляда от парня, который на том берегу прилег перевести дух. Рыбак попал в яблочко – глядя на его спину, Доминика узнала в нем своего Никиту. Приятная волна прокатилась по душе.

Начало быстро темнеть. Ника сначала не слишком обратила на это внимание, пока не заметила, что солнце находится еще достаточно высоко в небе, а вокруг него ни облачка. В этот же момент почувствовался сильный прилив налюви.

– Черт! – прошипела Голубева, когда высоко в небе мелькнули две черные тени.

Обычные люди приняли бы их за птиц, но не Воин Сил со стажем.

– Никита! Никита!!! – закричала она изо всех сил.

Парень поднял голову.

– Что такое?!

– ДЕМОНЫ!!!

Никита вскочил на ноги, ощупывая себя руками.

– Мой талисман остался у тебя!

Доминика панически начала искать зажигалку парня. Она не могла поверить, что мальдерановцы осмелятся действовать посреди дня и на открытом пространстве. Интуиция подсказывала, что это дело рук тех самых Демонов, которые поработали в «Ледовом Городке». Найдя Единство Стихий Никиты, девушка превратилась в Ангела и отправилась на другой берег.

Темнота почти полностью покрыла все вокруг. Доминика едва могла разглядеть Никиту. Вдруг совсем рядом что-то просвистело и упало в воду, чудом не задев девушку. Ника бросила зажигалку Никите в протянутую руку. Едва она коснулась земли, как откуда-то вылетел деревянный кол, больно задев плечо. Рыбак хотел подбежать к девушке, но ему загородили дорогу двое Демонов.

– Не так быстро, уважаемый, – сказал один из них. – Сначала поговорим.

– Нечего говорить! – рявкнула Ника и ударом ноги повалила одного Демона на землю, а второго оттолкнула назад.

Поравнявшись с Никитой, она закрыла его собой, позволив превратиться в Ангела. Больше у нее не оставалось сомнений – это те типы, которые приложили свои руки к «Ледовому Городку». Был еще тогда третий с ледяной способностью. Правда, сквозь почти полную темноту Доминика едва различала фигуры врагов, не говоря уже о лице. Но один из них ей показался очень знакомым.

– Что вам здесь надо? – спросил Никита.

– Ищем Архангела Воды. Но, вижу, его с вами нет, – насмешливо ответил Демон.

– Так уходите!

– А вот и нет, – сказал второй Демон. – Мне кажется, Эдгар, что эта девушка – Голубева Доминика, моя давняя знакомая.

Вдруг душа Ники ушла в пятки. Благодаря голосу она вспомнила, кто это.

– Ян?! – чуть ли не зверски прорычала она. – Ты освобожден от метки?!

– Таки Голубева, – констатировал Ян. – И я действительно освобожден. Мои услуги нужны Мальдеране.

– Кто это, Ника? – спросил Никита.

– ЭТО ОН УБИЛ НИКИТУ!!! – заревела Голубева.

Она, не дожидаясь никого, бросилась на Демона. Но как только Рыбак хотел ее остановить, другой мальдерановец щелкнул пальцами, полностью покрыв тьмой все вокруг.

***

Ариадна как раз угощала чаем Илью и Влада, зашедших в гости, когда вернулась Доминика. Она была подавлена и не сразу заметила братьев Никиты.

– Как прошло свидание? – поинтересовались все трое, встретив Голубеву.

– Брат не слишком руки распускал? – сухо спросил Влад. – А то он умеет.

Доминика остановилась у двери своей комнаты. Ей едва хватало сил, чтобы говорить.

– Все было хорошо. Мы поели гамбургеры, погуляли, посидели на берегу реки, Никита ради меня ее переплыл… все прекрасно, – монотонно отчиталась девушка.

Она закрылась у себя в комнате. Ребята в шоке переглянулись.

– Илья, ты слышал то же, что и я? – спросил Влад у младшего брата.

– Ты о реке имеешь в виду?

– Да. Он… ее переплыл?

– Похоже, да.

– А что тут удивительного? – пожала плечами Ариадна. – Сейчас вода более-менее теплая, и сильно загрязниться еще не успела.

Рыбаки повернули к ней головы. Доброславская удивленно подняла брови.

– Ариадна, Никита не умеет плавать, – сказал Влад.

– И он боится воды, – добавил Илья. – Фобия у него какая-то…

– Оу… – запнулась девушка, взглянув на дверь Ники. – А как же он тогда…

– Правду говорят – чего только не сделаешь ради любви, – буркнул Влад.

Голубева в своей комнате осторожно сняла кофточку и подошла к зеркалу. Все ее тело было в порезах. Кровь не текла, так как Доминика остановила ее с помощью силы мысли. Но обработать раны очень не помешало бы.

Зазвонил мобильный телефон. На дисплее высветилось имя Никиты. Девушка без колебаний взяла трубку.

– Ты как, нормально добралась? – спросил Никита. – Зря ты отказалась, чтобы я провожал.

– Не волнуйся, все в норме. Твои братья у нас.

– Это хорошо… как самочувствие?

– Могло быть лучше, учитывая, что меня едва не разорвали… – улыбнулась трубке Доминика.

– Попроси Арию, пусть тебя вылечит.

– Нет… она не должна ни о чем знать… и никто не должен, слышишь?

– Ника, – отозвался после паузы Никита. – Тебе не за что стыдиться. Ты поступила так, как многие другие Ангелы…

– Нет, я не должна была так делать, – ответила Голубева, а слезы давили ей горло. – Не должна была…

– Ты же не виновата.

– Виновата! Потому что это сделала я! Никита, умоляю, не говори об этом никому! Тем более Ариадне. Прошу тебя.

– Хорошо, – неохотно согласился парень.

– И кстати, Никита… спасибо тебе за сегодня, – сказала Ника. – Да, ты не тот Никита, но… возможно, оно к лучшему. Сегодня я окончательно покончила со своим прошлым.

– Значит, я могу рассчитывать на еще одно свидание? – с надеждой в голосе поинтересовался Рыбак.

– Да, можешь, – тепло ответила Ника. – Все, пока. Кажется, Ино вернулся.

Закончив разговор, девушка быстро надела кофточку. Успела в последний момент, потому что в комнату постучал Иннокентий, и сестра открыла дверь. Он выглядел крайне обеспокоенно. Голубева подумала, что Ино обо всем узнал, но причина его волнений была другая.

– Диане все еще нездоровится, – сообщил с порога парень. – Завтра должна идти к врачу.

– Давно пора было.

– Может, это ей клоны Голода навредили, пока мы искали Арию?

– Я все время была рядом. Клоны даже близко не подходили к Диане, – заверила Доминика. – Все с твоей девушкой будет хорошо. Ты хоть помирился с ней?

– Помирился-то помирился… – Ино сел рядом с сестрой. – Но теперь думаю, может, это моя вина? Ведь я действительно все свое время посвящал поискам Арии и не заметил ухудшения состояния Дианы.

Ника закатила глаза.

– Ты делал то, что должен делать. У Дианы есть ее Хранители, это их задача заботиться о самочувствии своего Архангела.

– При чем тут Хранители? – снова поднялся на ноги Иннокентий. – Я парень Дианы! Может, Ария чем-то поможет?

Ино не дождался мнения сестры и сразу пошел к Ариадне. Ника вздохнула, снова оставшись одна. Ее сейчас менее всего беспокоила Райская. Воспоминания о сегодняшнем поединке вернулись с гораздо большей болью. Голубева в отчаянии спрятала лицо в подушку и прошептала сама себе:

– Что я натворила?

Иннокентию не очень хотелось, чтобы Рыбаки знали о плохом самочувствии Дианы. Это вызвало бы лишние вопросы, которые были не очень кстати. Поэтому парень провел Ариадну в ее комнату и, предварительно закрыв двери, подробно все объяснил.

– Так что, поможешь?

– Ино, прости, но это не слишком хорошая идея, – покачала головой Ариадна. – Помнишь, я в вертолете пыталась помочь Диане, но она отогнала меня.

– Диана тогда была без настроения, – помахал руками Голубев. – Не сердись на нее. Я с ней поговорю и, думаю, она подпустит тебя к себе. Хотя бы сказать, что не так.

– Можешь попробовать, – сжала губы Ария, – но я больше чем уверена, что Диана откажет. Она меня на дух не переносит.

– Ария, пожалуйста, – Иннокентий сжал плечи девушки. – Потому что я ее люблю.

Доброславская резко высвободила плечи, взглянув на несколько смущенного парня.

– Любишь? – недружелюбно спросила она. – Что-то не думаю.

Ино с непониманием поднял бровь. Но взгляд Ариадны оставался твердым и заставил парня смутиться.

– А что такое? – спросил он.

– Ино, как ты объяснишь свое поведение во время маевки, когда мне прием показывал? Или после моего поединка с Дианой, когда отвел поговорить наедине? – положила руки на бока девушка. – Скажешь, мне показалось, что ты хотел меня поцеловать?

Голубев молчал с опущенной головой. Ария удивлялась, что решилась такое спросить, но что ей уже терять? Хотелось во всем разобраться, получить ответы.

– Ария, забудь, – попросил Иннокентий. – На маевке я был пьян, а на тренировке… переволновался за Диану и… тебя.

– Ничего себе переволновался! – дернула плечами девушка. – Ты меня чуть не поцеловал, и это прямо под носом у Дианы! К тому же мне Ника рассказывала о ваших с Дианой «теплых» отношениях, пока меня не было. Ты дурак или притворяешься, Ино? Диана не так уж и глупа, как кажется. Она все чувствует. Поэтому так бесится, переживает. Возможно, заболела из-за этого или симулирует, чтобы привлечь твое внимание.

– Но я твой Хранитель! – возмущенно воскликнул Ино. – Я должен был тебя искать, охранять…

– Знаешь, в чем твоя беда? – Ариадна подошла вплотную к нему. – Ты слишком высоко ставишь долг перед Илианной, пренебрегая при этом чувствами других людей.

– Чьими это я пренебрегал чувствами?

– Сейчас – чувствами Дианы. А раньше – моими. Да, конечно, ты угадал, что Феликс – мальдерановец. Но пока это не было доказано, ты вел себя, как последний идиот! – не следя за словами, тараторила Доброславская.

– Я хотел защитить тебя, – запротестовал Ино. – И не потому, что это был мой долг как Ангела-Хранителя! Да, сначала ты была просто Архангелом для меня, но потом… потом… – парень с крика перешел на едва слышный шепот. – Потом ты стала для меня близким человеком… близким другом…

– Но кроме меня у тебя есть Диана, которой больно смотреть на твое повышенное внимание ко мне, – тоже перешла на более спокойный тон Ариадна. – Вот что… попроси у нее прощения. И чтобы ваши отношения не были потеряны, лучше относись ко мне как к Архангелу, а не к другу.

– Как ты себе это представляешь, Ария?

– А так… или научись удачно сочетать чувства и долг, или… или делай выбор.

Ариадна пошла, мысленно ответив парню: «Это легко, Ино. Так же, как мне любить Феликса, а относиться к нему, как к Всаднику».

***

Если Ариадна ожидала гостей, то отнюдь не Феликс. Не успел он даже отдохнуть в одиночестве, обдумать последние две недели, проведенные с Ариадной в Канаде, как в его дверь постучали. Не вставая с постели, юноша открыл их телекинезом. Гости не слишком его порадовали.

– С возвращением, Феликс, – поздоровался Всадник Смерти, заходя внутрь вместе с Вандой.

– Добрый день, Вольдемар, Ванда, – без всякого восторга ответил Феликс, не позаботившись и привстать. – Каким ветром?

– Ты очень гостеприимный, как всегда, – закатила глаза Ванда.

– Потому что знаю, что вы не на чай пришли, – спокойно сказал юноша. – А я не очень люблю, когда меня беспокоят по делам Мальдераны дома. Здесь я отдыхаю от Сил.

– Не поверишь, но на этот раз мы пришли только для того, чтобы убедиться, что ты жив-здоров, – сказал Вольдемар.

– Я жив и здоров. У вас все?

– Я не буду узнавать, каким образом тебя нашел Лука, почему ты не вернулся раньше, не предупредил нас (ты же мальчик умный, мог это сделать) и почему за все время пребывания рядом с Доброславской ты не заставил ее использовать ни один луч… ты, как всегда, найдешь всему объяснение.

– Ты не ошибся. Но можешь кое-чему порадоваться, – Феликс присел на кровати. – Ариадна меня ненавидит, значит, у нее будет больше причин использовать полную силу.

– А вот это плохо, Феликс, – покачал головой Вольдемар.

Юноша удивленно поднял брови.

– У меня для тебя задание, – старик наклонился к Феликсу. – Влюби Доброславскую в себя.

На секунду в глазах Сараулы пронесся шок, но юноша сохранил самообладание. Он сложил пальцы напротив своих глаз.

– Не вижу в этом никакого смысла, – сказал Феликс.

– Но он есть, – хихикнула Ванда, упершись в стену. – Ведь нам нужна Доброславская с полной силой! Если влюбишь ее в себя, она добровольно пойдет за тобой к Мальдеране. А любовь – это такое чувство, ради которого иногда заветные мечты отходят на второй план. Тебе это по силам. Тем более что у вас с Доброславской были очень доверительные отношения. Эта девочка побежит за тобой, как только влюбится, словно собачонка. Знаем таких девушек, знаем… и не менее важно то, что она будет помнить все о Консулате и станет для нас дополнительным источником информации. Как Юнона заманила на свою сторону Андрея, так и ты заберешь к нам Ариадну. Равноценный обмен.

Феликс хмыкнул. Он подошел к окну, заведя назад руки.

– Это подло и коварно, даже для нас, – сказал твердо юноша. – Играть чувствами – это грязно! Я против.

– Феликс, подумай сам, – предложил Вольдемар. – Если девочка добровольно перейдет на сторону Мальдераны, то останется при светлом уме и доброй памяти. Возможно, Доброславская поможет тебе.

– Каким образом?

– Забыл, что девочка обладает превосходной целительной силой, которая тебе так нужна?

Юноша сжал руки.

– Все равно это подло.

– На войне все средства хороши, мальчик мой. Только пока это предложение. А дальше будет приказ – или пытать Доброславскую, пока она не использует все лучи и не присоединится к нам добровольно, или убить ее.

– Будет возможность использовать комнату пыток? Это потрясающе! – потерла руки Ванда. – Замечательное место, не так ли, Феликс?

Юноша сам не осознал, как поднял в воздух все предметы вокруг себя. Они угрожающе выстроились позади него, направленные на женщину. Улыбка исчезла с ее лица, и Ванда спряталась за Вольдемара. Старика тоже испытал страх, но очень кратковременный.

– Феликс, будет лучше, если ты сделаешь, как я сказал.

– Для кого лучше? – процедил сквозь зубы юноша, продолжая держать предметы в воздухе.

– Для тебя, для нас и, что самое главное, для Мальдераны. И даже для Доброславской. Обязанности Всадников на первом месте, а не честь или достоинство! У тебя еще есть возможность сделать выбор. Но времени осталось не так много. Последняя Игра уже скоро. Не забывай об этом.

Феликс не оборачивался, пока за Вандой и Вольдемаром не закрылись двери. С гневным криком юноша метнул все предметы в стены. С грохотом попадали книги и стулья. Торшер звонко разбился, а телефон разломался на части. Юноша перевернул стол, а осколки от стаканов разлетелись по всему полу. Феликс прижался лбом к прохладному окну, и на стекле остались влажные пятна от его дыхания.

***

Настал черед последнего экзамена. Если предыдущие Ариадна ожидала с паническим страхом, то теперь ей было все равно – написать и забыть. Неважно, что экзамен по математике она пропустила, пока была в Канаде. Безразлично, куда теперь поступать. Безразличным было все будущее, ведь Доброславская в очередной раз себе повторяла – этого не должно быть вообще. Только Феликс, как назло, не покидал голову. Его образ постоянно выскакивал перед глазами девушки, хотя уже несколько дней она его не видела и не слышала. О Сарауле напоминало все – и куча художественной литературы на полке, которую понакупила и перечитала за этот год Ария, и подаренная Мироном рубашка, к которой прикасался Феликс, когда они с Ариадной стояли под светом луны у источника, и рамка с фотографией ее семьи, потому что с обратной стороны было прикреплено фото Феликса… а насколько тяжело было отыгрывать свою ненависть к юноше, когда на самом деле сердце принадлежало только ему.