Текст книги "Крылья Ариадны. Часть ІI. Перекрестное перепутье"

– Мы их приняли, ибо в подтверждение этого они находятся в Консулате, – терпеливо сказала Эльза.

– Нет, не приняли. Потому что настоящим показателем вашего доверия является это место, – Ариадна положила руку на дверь Святилища. – Эти Воины заслужили вход, потому что они смогли измениться. Заслужили гораздо больше, чем другие Ангелы, которые ВСЕГДА были Ангелами!

Окружающие наблюдали за перепалкой Ариадны и Эльзы. Некоторые робко, некоторые с интересом, но все ловили каждое слово илианновок, не решаясь вмешаться.

– Ноги нечистокрылых не будет в Святилище, – угрожающе процедила Эльза. – Я об этом позабочусь лично.

– С восемнадцатилетием я тоже стану советником. И уже тогда сделаю все возможное, чтобы вам помешать, – с вызовом ответила Ариадна. – Перевертыши смогут склонить головы перед Пламенем Илианны. Я это обещаю.

– Сначала доживи до восемнадцатилетия, – тихо сказала Эльза, сузив глаза. – А пока ты никто, и эти Перевертыши тоже.

Эльза развернулась и ушла по коридору. Ариадна прекрасно осознавала, что нажила себе еще одного врага. Но не жалела о сказанном.

– Ой, зря ты так, – покачал головой Марк. – Эльза слов на ветер не бросает.

– Марк, иди к ней, успокой как-то, обстановку разряди, – попросила Василиса.

– Как всегда… кто-то кашу заварил, а мне расхлебывать.

Мужчина последовал за разъяренной советницей. Ариадна заметила множество взглядов Перевертышей, которых заинтересовала их заступница.

– Значит, ты Архангел Огня, – сказал Джулиан. – Это твой отец-Перевертыш женился на предыдущем Архангеле Воздуха. Если я не ошибаюсь, его звали Андреем Доброславским?

– Да, а я Ариадна Доброславская, – подтвердила девушка.

– Ты серьезно собираешься добиться, чтобы Перевертыши имели право посещать Святилище Илианны? – внезапно спросил Перевертыш в маске низким голосом.

Ариадна не видела его глаз, но была уверена, что он пристально за ней наблюдает.

– Я тоже слов на ветер не бросаю, – твердо сказала Доброславская. – Я сделаю для этого все возможное и невозможное. Клянусь!

– Ария, ты можешь этого добиться как минимум через тринадцать лет, когда Илья станет совершеннолетним, – сказал Реми. – И не факт, что все Архангелы доживут до того времени.

– Это не обязательно. Я попробую убедить нынешних советников.

– Безнадежно, – грустно улыбнулась Василиса. – Ты не знаешь советников достаточно хорошо. Ничто не убедит Айвора и Эльзу изменить свое мнение, а они самые большие авторитеты, даже по сравнению со мной. Другие советники последуют за ними.

– Но вы недостаточно хорошо знаете меня, – серьезно сказала Ариадна. – Я восстановлю честь Перевертышей во имя своего отца!

***

– Не сердись на Эльзу, Ариадна, – обратилась Василиса к девушке.

Они вдвоем прогуливались по саду Консулата, любуясь невероятными успехами Дианы в его оживлении. Она тратила для этого немало усилий.

– У нас сейчас много проблем, – продолжила Санторо. – Есть подозрения, что кто-то предоставляет мальдерановцам информацию о нас. Мы подозреваем Перевертышей.

– Конечно, – фыркнула Ариадна. – На них всех собак повесить можно, кто же заступится?! Может, это кто-то из советников? Та же Эльза?

– Ариадна, – протянула Василиса, – это не в интересах Эльзы, как и остальных советников.

– Неужели? Ты слышала, как Эльза мне угрожала?

– Такой уж у нее нрав. Но если бы это был кто-то из советников, то мальдерановцы уже знали бы, где расположен Консулат. Пока к ним поступает менее масштабная информация, но это тоже неприятно. Перевертыши имеют повод так действовать. Благодаря особенности их крыльев это легко скрывать.

Ариадна пренебрежительно поморщилась. Хотя в словах Василисы и была доля правды, но Доброславской не хотелось в это верить.

– К тебе есть одно дело, Ариадна.

– Какое?

– Восстанови свои прежние отношения с Феликсом.

У Доброславской от такого предложения поползли вверх брови.

– С какой это радости? – удивленно выдохнула она.

– Я не могу тебе сейчас объяснить, – сказала Василиса, – но прошу тебя это сделать.

– Это что, ловушка для Феликса от Совета? – заподозрила Ариадна.

– Нет, Совет ничего не знает и знать не должен. Это моя личная просьба. И не спрашивай, что я хочу! – сразу предостерегла Василиса. – Но я это делаю для твоего счастья, можешь не сомневаться.

– Я и не сомневаюсь. Но ты знаешь, почему я отгородилась от Феликса.

– Знаю, знаю. Впрочем, за свою любовь надо бороться, Ариадна, а не бежать от нее!

Девушки сели на траву у красивых кустов с хризантемами.

– Ты осуждаешь Мирона за то, что он бежал, защищая семью, – продолжила Василиса. – А сейчас действуешь так же.

– Это не одно и то же… и Феликс далеко не беззащитный.

– Не в силе дело… Никита, Влад, Илья тоже не беззащитные, но им была необходима поддержка близкого человека.

– Я – Архангел, Феликс – Всадник, – прервала Ариадна, догадываясь, куда клонит Василиса. – Не-воз-мож-но!

Архангел широко улыбнулась. Она опустила глаза, а на ее щеках появился румянец. Это было необычно для Василисы.

– Ариадна, помнишь нашу недавнюю беседу о невозможности отношений между некоторыми людьми, как у тебя – с Феликсом, а у меня – с Реми? Помнишь, как мы пообещали сделать невозможное возможным? Я выполнила свое обещание.

– Что?! Как?! – удивленно воскликнула Ариадна.

– Долго рассказывать… но… мы теперь… вместе, – сияя от счастья, тихонько прошептала Василиса.

– Как тебе это удалось?

– Сама не знаю… Реми обо всем узнал в тот же вечер… он слышал наш с тобой разговор, я забыла мобильник выключить, – растерянно объясняла Василиса. – Мы тогда с ним все, так сказать, обсудили. По душам. Я боялась, что он не поймет, осудит… но нет! Мы решили испытать судьбу.

– А что родители, родственники?

– Они ничего не знают, – смутилась Василиса. – Никто не знает. Только мы с Реми и ты. Поэтому твоя очередь выполнять обещанное…

– Василиса, – перебила Ариадна, вставая на ноги, – прости, но я вынуждена идти. У меня есть некоторые важные дела.

Дела действительно были – завтра экзамен по зарубежной литературе, к которому еще готовиться и готовиться. Но больше всего Ариадна не желала продолжать разговор. Она не отступит. Пусть это будет проявлением ее слабости, но Феликс из-за нее не пострадает. Они не повторят судьбы ее родителей. Поэтому Ария решила нарушить обещание, данное Василисе, в пользу обещания, данного ей самой.

Василиса осталась в саду, чувствуя себя предательницей. Она, конечно, заботилась о личном счастье Ариадны. Но это была только одна из причин, почему девушка хотела восстановить дружеское общение Арии с Феликсом. Вторая причина заключалась в надежде переманить его к Илианне. Третья – в желании найти человека, который выдает мальдерановцам информацию. А четвертую Санторо хотела озвучить Ариадне, но так и не решилась… через Феликса Архангел хотела узнать, куда исчезла Маргарита, след которой уже три недели как потеряли Ангелы.

***

У дома Ариадну ждал приятный сюрприз – Федор с букетом ромашек. Вера оставила Арию и парня наедине. Они сели на скамейку, и Соколенко вручил девушке цветы.

– Вот так вот! – произнесла удивленно Доброславская. – Какой же это праздник сегодня?

– Первый день лета как-никак, – ответил Федор.

– Действительно! Я и забыла! Спасибо тебе, Федя, – Ариадна вдохнула чарующий аромат цветов. – А какими ветрами ты сюда?

– Цветы вручить.

– Только это?

– Нет. Давненько не виделись.

– Федя, мы распрощались вчера, – с улыбкой заметила Ариадна. – Что-то ты темнишь.

Парень потянулся в карман за сигаретами. Внимательно рассматривая упаковку, сказал:

– Я тебе уже предлагал, но сделаю это еще раз: давай встречаться!

– Нет, – сразу прыснула Доброславская. – Ну что ты говоришь? Это же смешно, нет даже смысла! Феликс на это не клюнет, потому что он…

– Да при чем здесь Феликс? – с досадой перебил Соколенко. – Это его не касается.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно посмотрела на парня Ариадна.

Федор встал со скамейки и начал ходить туда-сюда, взяв в рот незажженную сигарету. Для человека, равнодушного ко всему, он выглядел крайне неуверенно и беспокойно.

– Я понимаю, что на Феликса совсем не похож, – нервно говорил Соколенко. – Я раздолбай, не такой красавчик и вообще не идеал… но… черт! Я не Феликс, но не хуже… Ария, словом, встречайся со мной!

– Ты что, серьезно? – переспросила Ариадна.

– Серьезнее не бывает.

Доброславская замолчала. Она просто потеряла дар речи. Федор выбросил в мусорницу сигарету изо рта и остальную пачку.

– Все годы в школе я вел себя с тобой, как будто последняя сволочь. Шпионил за тобой, узнавал все тайны, притворившись вороной, потому что было такое задание от Мальдераны. Сейчас даже счастлив, что Голубев меня запечатал. Я теперь ни от кого не завишу. И это прекрасно, потому что наконец-то могу быть собой. Могу наконец-то сказать, что ты мне нравишься… я даже курить бросил, потому что знаю, что ты этого не одобряешь. Хех… впервые в жизни так нервничаю… ну? Что скажешь? – вопросительно посмотрел на Ариадну парень.

К его удивлению, девушка поджала на скамейке ноги к груди, спрятав в коленях лицо. Ее плечи вздрагивали. Федор испугался, не плачет ли? Но Ария тихо смеялась. Ей было смешно.

– Ты чего?

– Просто, – подняла голову девушка, – никогда не думала, что со мной такое когда-нибудь случится… всю жизнь на меня никто не обращал внимания. Я страдала из-за этого, жаловалась, сестре все нервы вымотала. А тут… второй раз за два дня мне в симпатии признались…

– А кто еще? – сразу поинтересовался Федя.

– Неважно. Но сам факт! И какой вы удачный момент выбрали! – Ариадна поднялась и начала шагать так же, как перед этим Федор. – Не тогда, когда у меня к Феликсу было только легкое увлечение. А тогда, когда я его искренне полюбила и должна делать вид, что ненавижу! И пусть там Ино, но ты, кто прекрасно обо всем знает…

– Значит, еще и Голубев, – кивнул Соколенко.

– Да не важно! – воскликнула Ария. – Но пойми, Федя, для меня существует только Феликс.

– Что же ты зациклилась на нем? – парень схватился за голову. – Ты знаешь – вам вместе быть нельзя, ты сама его отталкиваешь. И до сих пор остаешься ему верной? Ария, ты сама себя пытаешь! Бред какой-то!

– Да, я себя пытаю, – согласилась Доброславская. – Ты вполне прав. Но никогда меня не поймешь…

– Я и так все понял, – разочарованно сказал парень. – Не дурак, все прекрасно понимаю… извини, что побеспокоил. Больше не буду…

Федор хотел было идти, но Ариадна окрикнула его, как только он отвернулся.

– Федя, прости, я не хотела тебя обидеть, – виновато сказала девушка. – Пожалуйста, останься мне другом. Я их и так в последнее время теряю… сначала Феликса как друга… потом Ино, потому что просто друзьями больше не сможем быть… сейчас теряю тебя… мне нужен друг.

– Ария, я всегда буду твоим другом, – бросил Соколенко через плечо. – И ты всегда можешь на меня положиться.

Федор махнул рукой в знак прощания.

***

– Ну и что ты здесь делаешь?

Голос Никиты заставил Доминику вздрогнуть. Она стояла на берегу Южного Буга, на том же месте, где произошел недавний поединок с убийцей Никиты.

– Тебе только удалось отвлечься, а ты опять за свое, – упрекал девушку Рыбак. – Почему ты здесь?

– Во время поединка я одну сережку потеряла, помнишь, круглую широкую? Думала, что, может, найду.

– О Илианна! – Никита ударил себя ладонью по лбу. – Все из-за сережки? Я тебе новую куплю! И не одну! Пошли сейчас же!

– Куда?

– Куда-куда… в магазин!

Грязноватые воды Южного Буга время от времени выносили на берег мусор, водоросли, или более неприятные вещи…

3. Сердца Всадников

В половину двенадцатого Ариадна уже стояла на пороге школы. Она не хотела, чтобы Ника с Верой узнали об этом экзамене, поэтому незаметно выскользнула из квартиры. Девушка надеялась, что после последнего звонка придет в школу разве что на выпуск. Но не тут-то было!

Доброславская надела свою обычную школьную форму, на спину – рюкзак. Ария посмотрела на дверь помещения, собираясь с силами, и уверенно пошла вперед.

В холле ее встретила Лилия Владимировна. Без лишних вступительных речей учительница провела девушку к одному из классов. У Арии сложилось впечатление, будто ее под конвоем ведут на расстрел.

Все парты в классе были сложены возле стены. Одна стояла посреди аудитории, три – возле доски, за которыми уже сидели Илларион Макарович, Феликс, Анжела Денисовна и женщина, которую Доброславская видела с Феликсом на последнем звонке. Похоже, это была Таисия Михайловна, учительница из другой школы. Директор и бывшая учительница Ариадны по зарубежной литературе встретили ее довольно холодно и неприветливо, будучи полностью уверенными в правоте своих убеждений. Незнакомка, наоборот – с приветливой улыбкой, заинтересованно разглядывая Арию. А вот Феликс вовсе не взглянул на нее. Его взгляд был прикован к ручке, которую юноша вертел между пальцев.

Классный руководитель провела Ариадну к ее месту, предварительно забрав рюкзак. На парте уже лежали ручка, чистые листы и задание.

– Итак, Ариадна, перед тобой лежит задание, – сказала Таисия Михайловна. – И у тебя есть час на его выполнение. Ты не волнуйся, успокойся и знай, что у тебя все получится.

Доброславская кивнула. Она мимолетом глянула на Феликса, пытаясь найти в нем поддержку. Ария молила, чтобы он хоть раз посмотрел на нее, хотя бы мельком. Но юноша оставался бесстрастным, так и сидел с опущенной головой.

Ариадна тоже больше не оглядывалась и сконцентрировалась на экзамене. Лучшее, что она может сейчас сделать для Феликса – это успешно его сдать. И даже придирчивые взгляды других учителей ее больше не волновали.

Тестовые задания были проще пареной репы. И определения тоже не были сложными. Все это Феликс рассказывал на уроках. Доброславская потратила десять минут на их написание. А вот открытый вопрос заставил ее отозваться. Не столько из-за сложности, сколько из интереса.

– Прошу прощения, но «Перевоплощение» Кафки не включено в школьную программу этого года.

– Разве? – неискренне удивилась Анжела Денисовна. – У тебя «двенадцать» стоит, а для получения этой оценки необходимо знать и внешкольный материал.

– Как скажете, – пожала плечами Ариадна.

Ее настроение резко поднялось, так как этот экзамен девушка точно не завалит. В этот миг она заметила, как уст Феликса коснулась едва заметная улыбка, а его напряженные плечи с облегчением опустились.

Ариадна закончила вовремя. На удивление преподавателей, в том числе и самого Феликса, она сдала шесть исписанных листков. Ей и Феликсу предложили выйти в коридор и подождать, пока работу не проверят.

Они стояли в коридоре по обе стороны от дверей, подпирая стену.

– Зачем ты согласилась на экзамен? – спросил юноша.

– Хотела доказать, что вы справедливо ставили оценки и что все обвинения – это клевета.

– Интересно, какой тебе смысл помогать мне? Ты же меня ненавидишь, – поинтересовался Феликс.

– Я помогала себе, – без паузы сказала девушка. – Мне не безразлично, что про меня думают другие. Не хотелось бы, чтобы остались слухи, будто у меня роман с учителем.

Ариадна и Феликс смотрели на противоположную стену, не решаясь повернуться друг к другу.

– А ты молодец, мышонок. Хорошо написала экзамен.

– Еще неизвестно, молодец или нет, – ответила Ариадна.

– Я знаю, что молодец. Не сомневаюсь в этом… почему про Кафку спросила? Ты и так знала ответ.

– Кафка не включен в школьную программу. Его не имели права давать на экзамене. Задания кто составлял? Анжела Денисовна?

– Кажется, да.

– Она хотела вас подставить, – с уверенностью заявила Ариадна. – Так как когда вы пришли в школу, у нее сразу несколько классов забрали.

Девушка краем глаза увидела, Феликс приблизился как к ней. Внезапно он положил ладони на стену по обе стороны от головы Арии. От неожиданности она вжалась в стену, когда юноша наклонился к ней. Расстояние между их лицами было не больше, чем длина детской ладони.

– С каких это пор мы снова на «вы»? – спросил Феликс, пристально глядя в глаза Ариадне.

По ее коже прошелся холод от его взгляда и глаз, словно двух бездн. Внутри девушки все переворачивалось, кипело. Стоило невероятных усилий держать себя в руках, не выдавая своих чувств.

– С недавних, – дрожащим голосом ответила Доброславская. – И, кстати, если вы… не отойдете от меня.. кто-нибудь снова не так все поймет… и вся моя сегодняшняя работа… пойдет насмарку.

– Хуже не будет, – улыбнулся Феликс.

Ариадна попыталась вывернуться, но Феликс не дал.

– Нам нужно поговорить, – с напором сказал юноша.

– Говорить будем на Битве Сил, – уверенно ответила Доброславская.

Она подняла кулак перед собой, и он угрожающе запылал огнем. Феликс с насмешкой посмотрел на девушку, но отступил от нее. И очень вовремя, потому что из аудитории как раз выглянула Лилия Владимировна.

Ариадну и Феликса позвали внутрь. Они стали перед партами преподавателей, ожидая вердикта. Все молчали и обменивались взглядами, никак не решив, кто будет говорить первым. Наконец Илларион Макарович откашлялся.

– Наверное, нам всем следует попросить у вас обоих прощения. Уж поймите, всякое бывает. Мы все люди, – с глупой улыбкой оправдывался директор. – Работа написана безупречно! Это признали все, – Анжела Денисовна с досадой выпрямилась на стульчике. – Даже придраться не к чему. Поэтому… больше никаких проблем.

Снова воцарилась тишина. Ариадна в непонимании захлопала глазами.

– И… это все?

Арию охватило негодование. Феликс и она пережили такое унижение, такие оскорбления! И теперь перед ними просто извинились? Доброславская готовилась было открыть рот, чтобы сказать все, что думает, но Феликс выступил вперед. Он достал из дипломата на стульчике лист бумаги и протянул его директору. У Иллариона Макаровича брови поползли вверх.

– Заявление об увольнении? – подсмотрела в листок Анжела Денисовна.

– Да, я увольняюсь по собственному желанию, – подтвердил Феликс.

– П… почему? – пораженно спросила Ариадна.

– Для чего тогда мы сегодня устраивали этот экзамен? – не менее удивленно спросила и Лилия Владимировна

– Это было не зря, – ответил юноша. – И я, и Ариадна восстановили свое честное имя. Доброславская доказала, что я справедливо оценивал ее знания. Однако в дальнейшем в вашей школе я работать не собираюсь и больше меня здесь ничего не держит. Всего наилучшего.

Феликс откланялся, взял дипломат и оставил класс. Преподаватели были крайне удивлены решением юноши, кроме Таисии Михайловны, которая тепло улыбалась.

– Это его решение, – сказала она. – Если никто не против, я хочу буквально две минуты наедине побеседовать с этой девочкой.

– Давай познакомимся поближе, – добродушно обратилась к Ариадне учительница, когда все вышли из класса, и пригласила ее сесть рядом. – Меня зовут Таисия Михайловна. Я была классным руководителем Феликса и тоже преподаю зарубежную литературу.

– Вы – его учительница? – переспросила Ария. – Тогда, возможно, вы сможете уговорить его вернуться? Он вас послушает, я уверена. Ведь что же он творит?

– Феликс не вернется на работу. По крайней мере, в эту школу, – покачала головой Таисия Михайловна. – Задета его гордость. И пускай, как сказал Феликс, его имя восстановлено, но доверие уже подорвано. Он не сможет больше работать в этой школе.

– Я думала, что для Феликса Александровича такие вещи – мелочь…

– Нет, не мелочь. Может, с первого взгляда этого и не видно, но у Феликса большая гордость, как и чувство чести.

– Это значит, что он будет преподавать в другой школе?

– Не знаю, – пожала плечами Таисия Михайловна. – Феликс несколько разочаровался в профессии преподавателя. Сейчас мало кто интересуется книгами. К тому же Феликс обязан работать по общепринятым шаблонам, сдерживая собственные мысли о книгах. А они у него далеко не такие, которые вкладывают в головы ученикам другие учителя. Для Феликса важна свобода собственных мыслей. Он… очень необычный человек, Ариадна, – женщина повернула голову к окну. – Вспоминаю, когда впервые увидела его, семилетним мальчиком. Это было довольно неожиданно, ведь он после первого класса сразу перешел в пятый, к десяти-одиннадцатилетним детям… это было нечто! Я никогда не видела более умного мальчика, чем Феликс. И более замкнутого. Такой себе волчонок, который никого к себе не подпускал и ни с кем не общался.

С одноклассниками, конечно, у него не сложилось. И с преподавателями Феликс не шел на контакт. Тяжелым был ребенком. Я про него знала только то, что его воспитывали приемные родители. Правда, видела и общалась я только с отцом. Не менее странный мужчина, такой же холодный. Даже немного жуткий. Я заметила, что между ними не слишком теплые отношения. Мать я никогда не слышала, не видела и не знала. Почти все свободное время Феликс просиживал в школьной библиотеке, очевидно, не желая лишний раз возвращаться домой. Я была поражена, когда в свои девять лет Феликс прочитал «Войну и мир». Однажды он обратился ко мне, чтобы я помогла ему разобраться с одним произведением. Знаешь, что это было?

Ариадна отрицательно покачала головой, с восторгом слушая про прошлое Феликса. Тогда учительница показала ей листы с написанным экзаменом.

– «Перевоплощение» Кафки? – сразу догадалась Ария.

– Именно так, – кивнула Таисия Михайловна. – И с тех пор мы часто общались с Феликсом про книги, произведения. Мальчик обожал читать, так как художественная литература открывала для него целый мир, который он не мог познать из-за замкнутости, показывала жизнь, к которой он так стремился. Я не удивилась, когда Феликс тоже решил стать преподавателем зарубежной литературы. Были, правда, некоторые проблемы во время трудоустройства из-за молодого возраста. Я, конечно, похлопотала. Почему-то Феликс хотел работать именно в этой школе…

Ариадна догадалась, почему именно так.

– Феликс таинственный, скрытный. Он мало кому доверят, поэтому у него практически нет друзей. Никогда я не видела, чтобы он симпатизировал какой-либо девочке. Только в разговорах про литературу Феликс становится самим собой.

– Я это заметила, Таисия Михайловна, – сказала Ариадна. – Он сразу меняется! Только… почему вы мне это рассказываете?

– Как ты думаешь, почему Феликс пошел именно на учителя? – задала встречный вопрос женщина. – Почему не библиотекарем, например, где книги в его распоряжении круглосуточно? Или литературным критиком?

Доброславская пожала плечами.

– Учительство дает возможность общаться, – объяснила Таисия Михайловна. – Феликс не может держать все в себе. Ему необходимо с кем-то поделиться впечатлениями, обсудить их, понять. Он искал собеседника. И, кажется, таки нашел. Феликс очень увлекся одной ученицей, всегда мне только о ней рассказывал. Если не ошибаюсь, ее зовут Ариадной Доброславской.

Ария улыбнулась и покраснела.

– Он… он действительно про меня рассказывал?

– Слово чести! – заверила учительница. – Я никогда не видела, чтобы он был таким счастливым. Ариадна, ты очень положительно на него влияешь.

– Это преувеличение. Я просто люблю предмет Феликса Александровича. И я просто ученица…

– Ты не просто ученица, – возразила Таисия Михайловна. – Ты САМАЯ ЛЮБИМАЯ ученица. И, учитывая румянец на твоих щеках, для тебя Феликс не просто учитель…

Эта женщина понимала намного больше, чем Ариадна думала. Но она говорила с таким теплом, что не оставалось никаких сомнений – Таисия Михайловна действительно волнуется о своем бывшем ученике.

– Давайте откровенно и между нами, – попросила Ария. – Слухи о якобы нашем романе с Феликсом Александровичем – вранье. Однако он мне очень нравится, еще с первого дня его пребывания в школе. До этого я читать ненавидела, никогда не имела хороших оценок по литературе. Я начала учиться только ради Феликса Александровича. Я хотела, чтобы он меня заметил, чтобы я не была серой мышью для него. И пускай я стала его самой любимой ученицей, но знаю, что этим наше общение и ограничиться.

– Почему ты так думаешь? – удивилась Таисия Михайловна. – Сейчас Феликс не может проявлять свои чувства, так как между вам есть определенная граница. Но после выпуска эта граница будет стерта.

– Дело не в том, что он – учитель, а я – ученица, – грустно улыбнулась девушка. – Есть причины намного серьезнее, в сравнении с которыми все слухи о нас – мелочи. Я не смогу вам этого объяснить…

– И не надо, Ариадна, – заверила Таисия Михайловна, собираясь уходить. – Это ваши дела, молодых. Просто хочу тебе кое-что сказать… каким бы ни был Феликс замкнутым, каким бы он ни казался сильным, но он нуждается в поддержке. Обычной человеческой поддержке. У Феликса доброе сердце, но он его скрывает от всех под толстой и колючей каштановой кожурой. И откроется только тому, кто не побоится не раз уколоться, ища это сердце. Я знаю Феликса как облупленного. Он мне как сын, но я не смогу дать ему того, что он желает получить от жизни. А вот ты – сможешь.

– Почему я?

– Ведь ты для него особенная, – сказала учительница. – Ты – тот человек, которого он искал. Ты – тот человек, сердце которого бьется в унисон с его сердцем. Поверь мне и моему опыту, Ариадна. Если Феликс действительно дорог тебе, помоги ему открыть его сердце. Выведи Феликса из его собственного лабиринта.

***

Маргарита поспешно откинула в сторону глянцевый журнал и запахнула плотнее халат. В дверь номера настойчиво стучали. Девушка одним глазом успела окинуть себя в зеркале, чтобы хотя бы пригладить растрепанные волосы. Она не ожидала гостей с самого утра. Да и кто это мог быть? Для Марго стало приятным сюрпризом увидеть на пороге своего шефа.

– Лука Сергеевич! – обрадовалась Доброславская, машинально поправляя непослушные кудряшки. – Простите за мой вид. Я только проснулась и не привела себя в порядок…

– Доброе утро, Марго, – тепло поздоровался мужчина. – Это ты прости, что не предупредил про свой визит. Позволишь войти?

– Да, конечно, – охотно сказала девушка, впуская Луку в свой номер.

Мужчина удобно умостился на красной софе, положив на пол свой портфель и пиджак.

– Лука Сергеевич, вы позавтракаете со мной? – бодро спросила Маргарита.

– С большим удовольствием, – кивнул Лука. – Я только что из самолета, не успел перекусить.

Доброславская со счастливой улыбкой вызвала к себе одну из горничных гостиницы. Она разговаривала с ней по-испански, зажигательно жестикулируя руками. Лука внимательно наблюдал за девушкой, любуясь ее женственностью и одновременно детской радостью и доверием. Маргарита повернулась к шефу, сев в кресло напротив него.

– У тебя чудесный испанский, Марго! – похвалил ее мужчина.

– Спасибо, стараюсь, – девушка довольно пригладила халат на коленях. – А вы какими ветрами в Барселоне?

– Посмотреть, как продвигается работа, – ответил Лука. – Есть какие-то проблемы?

– Никаких! – заверила Марго. – Все проходит по плану, и скоро можно будет праздновать открытие филиала «SunMoon»!

– Я и не сомневался, – улыбнулся мужчина. – Я доверил дело настоящему профессионалу!

– Вы меня перехваливаете, – скромно ответила Доброславская. – Я просто выполняю свою работу.

– И выполняешь отлично, Марго. Спасибо тебе.

– А мне за что?

– За твои старания и преданность «SunMoon». Это для меня очень важно.

Маргарита смущенно опустила голову. Она почему-то была так сильно похожа в поведении на свою младшую сестру! Даже Лука это подметил.

Персонал гостиницы работал быстро, так как не прошло и двух минут, как в номер уже подали завтрак. Марго с наслаждением вдохнула аромат своего любимого кофе. Пристальный взгляд Луки продолжал наблюдать за ней, за каждым ее движением, каждым выражением лица.

– Лука Сергеевич, – неуверенно обратилась к нему девушка, – вы можете наконец-то объяснить, почему так внезапно перевели меня из Мадрида в Барселону? Почему не советуете писать сестре или звонить ей? У вас какие-то проблемы?

Лука тяжело вздохнул. Это было вполне закономерным вопросом, который рано или поздно должен был прозвучать. Но надо было ответить, ведь тянуть дальше некуда. Любой другой человек на месте Марго уже бил бы тревогу, если бы ему запрещали поддерживать связь с родными. Но не Доброславская. Он верила, что для всего есть уважительная причина. Она очень доверяла Луке, и ее преданность не знала границ.

Медленными шагами мужчина обошел комнату, оглядывая красивую обстановку. Раздумывал, что сказать Маргарите. Она терпеливо ждала.

– Хорошо, ты имеешь право все знать, – отозвался наконец-то он. – Это в определенной степени и тебя касается… я имел неосторожность влезть в одну очень опасную аферу. Это была моя огромная ошибка, так как следом я втянул в это и самых близких помощников, тебя в том числе. Я не могу рассказать все подробности, Марго, но пока что из-за меня ты в опасности. Чтобы тебя уберечь, я тайно от собственной компании перевел тебя в Барселону. Про это никто не знает, кроме меня. Конечно, когда начнутся поиски, то обратятся в первую очередь к твоей сестре. А она, не зная ситуации, расскажет про твое местонахождение. Именно поэтому я и попросил с ней не общаться. Но это временно. Обещаю. Скоро я все исправлю.

– И поэтому вы выбрали меня для работы в Испании? – подавленно спросила Марго. – Только чтобы спрятать?

– Нет! Нет-нет! – сразу же возразил Лука, догадавшись, почему девушка огорчилась. – Я с самого начала хотел эту работу доверить тебе. Так совпало.

– Лука Сергеевич, я могу предупредить Ариадну, чтобы она про меня никому ничего не говорила, – сказала Маргарита.

– Нет, это исключено, – возразил мужчина. – Телефон могут прослушивать, почту проверять, даже электронную. Нет.

– Так это аж настолько серьезно? —внезапно побледнела Доброславская.

Лука и сам испугался – не перегнул ли он, часом, палку? Марго дрожащими пальцами сжала перила кресла.

– А… а как же Ариадна? – сказала она. – Ей тоже… грозит опасность?

– Ариадна в полной безопасности! – мужчина поспешно присел напротив девушки, сжав ее холодную руку. – За сестру не волнуйся. Все не так серьезно! Просто лишняя осторожность никогда не помешает.

– Но как же мне с Ариадной общаться? – нервно продолжила Марго. – Она же наверняка волнуется. Я волнуюсь. Ария там дома одна, ей нужна моя поддержка… важный период в жизни… экзамены, поступление на высшее… а я тут… что же я за сестра такая? Как я могла поступить настолько безответственно и бросить Арию?

– Маргарита Андреевна! – внезапно воскликнул Лука. – А ну успокойтесь!

Доброславская испуганно замерла, глядя на суровый взгляд начальника.

– Я прошу прощения за то, что втянул тебя в свои проблемы, – сказал он. – Но я более чем уверен, что паника напрасна. Твоей сестре ничто не угрожает. Она уже взрослая, сама о себе может позаботиться! В крайнем случае я попрошу своего друга присмотреть за ней.

– Какого еще друга?

– Сараулу Феликса Александровича. Слышала про такого?