Текст книги "Десерт с характером"

Глава 4. Смотрины и не только

– И что же мы будем делать? – поинтересовалась Леська, провожая взглядом красавца с замечательной фигурой, который выпил пару чашек эспрессо и уже выходил из «Мама-Кавы».

– Работать, – пожала я плечами. – Теперь у нас есть кондитер. Мне, конечно, немного стрёмно, очень надеюсь, что остальное он делает так же прекрасно, как и то, что я пробовала. Но… Надеюсь, всё будет хорошо. Устроим небольшую презентацию. У меня есть знакомые, помогут в организации праздника.

– А ты хочешь большой праздник? – подозрительно покосилась на меня Леська.

Я задумалась, перекладывая бумаги с места на место. Большим, конечно, празднику не быть. Это ясно. Но вот постараться можно. К тому же стремлюсь не половину города накормить, а привлечь внимание общественности.

– Не хочу, – наконец-то призналась ей.

Некоторое время мы молчим. Сказать толком и нечего.

Я села за барную стойку.

– Сделай мне американо, – попросила подругу.

– Хочешь подумать? – осторожно спросила она, кинувшись сразу выполнять заказ.

Пока всё равно никого не было в зале, поэтому можно было спокойно раскинуть мозгами.

– Подумать, да, – кивнула я. – Мысли что-то совсем невесёлые, Лесь…

Она замерла, чуть нахмурившись.

– Что такое? Это из-за Ильи? Или из-за Артура?

Артур… Что Артур-то. Он уже занимается работой, прилетел даже до открытия кофейни. Стоял там, словно школьник, в ожидании строгой учительницы. И при этом смотрел с такой затаённой надеждой, будто я могла достать волшебную палочку и одним взмахом изменить жизнь.

Правда, может быть, ничего подобного и не было. Всего лишь мои фантазии.

– Илья, – всё же призналась я. – Он сегодня должен прийти к нам на ужин. Мария Генриховна решила посмотреть на кандидата в мужья.

– Мужья? – изумилась Леська, ставя передо мной чашку с кофе. – А это он сам предложил или она сама определила?

– Сама, – буркнула я. – Но знаешь, у меня есть четкая цель: сделать так, чтобы он либо не пришел, либо ей не понравился.

Леся озадаченно приподняла бровь:

– Он тебе так не нравится?

Очень сложный вопрос. Илья хорош собой. Умеет заработать. Знает, как поддержать беседу. Является очень полезным знакомым в плане поставок сырья, но… сегодня ночью я четко поняла: это не мой человек. И продолжать отношения ради выгоды я не хочу. То есть, с точки зрения бизнеса это неразумно, но с точки зрения души… Просто не хочу. Не считаю правильным обманывать ни его, ни себя.

В глубине души была тайная надежда, что Илья, пообщавшись с моей тётушкой, сам потеряет ко мне интерес. Ведь допрос от мастера пыток и истязаний Марии Генриховны выдержит не каждый. И на всё это мои искренние надежды!

Выпив кофе, я поняла, что чувствую себя немного лучше. Обвела взглядом зал. Хм, а что если в угол рядом с барной стойкой поставить ещё один стеклянный холодильник? Туда тоже можно поставить десерты. И оформим как-нибудь красивенько, например, в виде телефонной будочки, а?

Леська заметила, что я уже нетерпеливо ёрзаю.

– Так, вижу, что к тебе пришла мысль и ты её активно думаешь! Делись!

В какое-то мгновение я засомневалась, ведь далеко не все озаряющие меня мысли гениальны, но почему нет!

– Женщина, мы покупаем холодильник! – возвестила я.

Леська чуть нахмурилась, проследила за моим взглядом, постучала указательным пальцем с диким маникюром по губам и серьёзно кивнула:

– Вот это другой разговор. Холодильник – это серьёзное дело. А то женихи, свидания… всё фигня какая-то.

Вскочив с места, я помчалась в подсобку. Но, не дойдя до неё каких-то пару шагов, резко развернулась и направилась в помещение, выделенное под цех. Посмотрим, как справляется наш новый кондитер.

Артур был целиком и полностью и увлечён работой. Даже не услышал, что я вошла. А я хоть сразу разогналась, но вовремя притормозила, остановившись за шкафчиком. И вдруг поняла, что не могу отвести от Артура взгляда. Сосредоточенный, уверенный, спокойный. Пусть на губах нет и намека на улыбку, но видно, что глаза смеются. Он явно получает удовольствие от того, что делает.

И не смущает ни мука на фартуке, ни раскатанное на столе тесто, ни горка черники для начинки… Хотя, о чём это я? Это же его работа, почему что-то должно смущать?

Стараясь отвлечься от мыслей о том, какая вкусность получится и приказать желудку не устраивать митингов, я ещё раз посмотрела на Артура. Черт, а красивый. Жалко, что молоденький. Лицо все же мужественное, хоть и наделено классической красотой, от которой теряют головы женщины от шестнадцати до пятидесяти. И отлично сложён. Такой если обнимет, то будешь чувствовать себя счастливой и защищённой.

Невольно вспомнился тот момент, когда Артур утянул меня от падающей полки. По коже пробежали мурашки. Я шумно выдохнула, прогоняя наваждение. Что-то вообще мозги думают совершенно не о том, о чём надо бы.

Поэтому, прокашлявшись, подошла к парню.

– О, Инга… добрый день ещё раз, – нашёлся он, чуть улыбнувшись.

Повисла тишина. Я вдруг поняла, что понятия не имею, зачем сюда пришла. Вывод напрашивался совершенно неутешительный: поглазеть на красавца-кондитера. Пришлось подобные мысли гнать взашей и убеждать себя, что просто хотела убедиться, работает ли он или считает ворон.

– Здоровались уже, – буркнула я, понимая, что Артур ничем не заслужил такого обращения, поэтому тут же спохватилась: – Как идёт?

– Всё хорошо, – кивнул он, а потом оказал на поднос с уже готовыми пироженками. – Эти сейчас отправятся в духовку. Хотите попробовать?

Желудок усиленно намекал, что он готов пожертвовать стройностью бёдер и талии ради великого дела, но я призвала волю.

– Да… но попозже, – всё же ответила ему. – Потому что нам надо будет съездить за холодильником для десертов. И нужен будет твой совет.

Артур серьёзно кивнул:

– Да, конечно, как скажете, Инга.

Елки, мне кажется, или по спине бегут мурашки, когда он произносит моё имя? Или это просто где-то посидела на сквозняке и подхватила простуду? Надо выпить что-то, не хватало ещё с болячкой слечь.

– Заканчивай и скажешь мне, – одобрила я и, бросив ещё разок взгляд на пироженки, быстро подходя к выходу. – И вот ещё что… обращайся ко мне на ты, смысл-то уже в этих реверансах.

И прежде чем Артур успел что-то ответить, я покинула кондитерский цех.

А потом, прижавшись спиной к двери, выдохнула. Так-так, значит реверансы. А слабо признаться самой себе, что просто хочется казаться чуточку моложе и убрать даже призрачную стену, которая может стать между нами? Понятное дело, что просто хочется, чтобы в коллективе была дружеская атмосфера, никто тут никому не выкает, но…

Я тряхнула головой. Так, Инга, марш работать. Про Артура подумаю позже. Если, конечно, получится не думать о нём хоть какое-то время.

* * *

– О, Инга, здравствуй! – разулыбался мне Михаил, дородный мужчина в синей рабочей одежде. – Давно не виделись. Хочешь что-то новенькое для кофейни?

Один черт знает, почему хозяин и один из лучших поставщиков морозильной техники в городе всегда так одевался. То ли и правда не прихотлив, то ли просто не хочет выделяться среди рабочих.

«А сама-то, – ехидно напомнил внутренний голос. – Так прям солидно выглядишь, что люди тебя принимают за уборщицу. Ай-ай-ай, негоже других осуждать, когда сама мартышка ещё та».

– Да, Миш, – улыбнулась в ответ я, – немного расширяемся. Вот и поняла, что надо обновиться.

Артур стоял за моей спиной. Молча. Однако мне почему-то показалось, что он не слишком доволен тем, что я улыбаюсь тут другому мужчине. Учитывая, что вряд ли у кондитера были подобные мысли, я в очередной раз попеняла себе.

Это всё общение с Ильей. Просто всё время хочется быть настороже, чтобы какой-нибудь мужчина не решил, что вправе указывать, что тебе делать и с кем говорить.

Миша перевёл взгляд на Артура. С любопытством, таким… может, чуть более ярким, чем следовало. Однако его можно было понять. Я всегда приезжала одна. А тут притянула какого-то красавчика.

– Твой брат? – вдруг выдал он, ошарашив меня и Артура сразу.

Пришлось, прокашлявшись, уточнить:

– Нет, это мой кондитер, Артур. Артур – это Михаил, самый толковый поставщик холодильников и морозильных камер.

– Угу, – согласился Артур. – Очень приятно.

Руки они друг другу пожали, но от меня не ускользнуло, что Артур не в восторге от происходящего. Хм, что не так? Не понравилось, что назвали братом? Эй, я не такая страшная вообще-то! Хотя Миша, конечно, загнул. Потому что сходства у нас ноль целых ноль десятых.

Выбор несколько затянулся. Несколько моделей Артур сразу отверг, при этом весьма толково аргументируя не подходящими характеристиками и видом.

– Этот не подойдет, покупатели просто ничего не увидят. А здесь невозможно сделать нормальную выкладку и…

– Какой у тебя придирчивый кондитер, – тихонько шепнул Миша.

– Не то слово, – ответила я одними губами.

Тем не менее, за Артуром наблюдала с улыбкой. Потому что он и правда с головой ушёл в выбор техники, желая показать свои изделия с лучшей стороны.

В итоге, проведя времени больше, чем собирались, мы оплатили выбранную модель и покинули помещение. Миша обещал доставку организовать через два часа.

– Пошли пройдемся, – предложила я. – Всё равно с этой остановки не уедешь, а до конечной надо пройти квартал.

Артур на мгновение замер, но потом кивнул. И даже улыбнулся. Хм, он что, ждал выволочки за то, что начал верховодить в магазине? Пф-ф-ф, вот ещё.

– Инга, а ты мороженое любишь? – вдруг спросил он.

Я озадаченно хлопнула ресницами:

– Ну да. Нормально отношусь.

Пока я прикидывала, стоит ли вносить в меню десерты с мороженым, Артур успел метнуться к скромному окошку, где торговали пломбиром. Надо же, я и не заметила.

Через несколько минут мне вручили рожок с клубничным и ананасовым мороженым. Пришло время растеряться, но было жарко, а мороженое выглядело так очаровательно.

– Спасибо большое, – только и смогла выдавить я, в какой-то момент понимая, что жарко мне вовсе не от солнца, а от взгляда голубых глаз Артура.

Но миг – и наваждение прошло.

– А у тебя есть брат? – неожиданно поинтересовался он.

– Нет, – покачала я головой.

– А муж?

– Чей? – ляпнула я.

А потом сообразила и едва не выронила мороженое из рук. Слава богу, инстинкт кушать оказался куда сильнее, чем растерянность, потому что организм тут же сгруппировался и поймал мороженку.

Артур несколько смутился. Но не на столько, чтобы отвести глаза и пробормотать извинения. Так и смотрел, зараза голубоглазая.

– Судя по ответу – ничей, – заметил он. – Но я могу ошибаться. Поэтому и спросил.

– А зачем тебе это? – спросила я, направляясь в сторону остановки.

Нет, молодёжь определённо пошла наглая. Самовлюблённая. И деятельная. Последнее, как ни странно, меня почему-то порадовало. Хотя, конечно, как солидную женщину, которую клеит… тьфу, хочет видеть своей серьёзный мужчина, должно было если не возмутить, то хотя бы огорчить.

Можно было, конечно, ещё пожонглировать словами и поиграть в игру: «Угадай, кто у меня есть», но желания не было. Что ж… если хочет прямо, то почему нет. Поэтому, не особо долго раздумывая, ответила:

– Нет у меня мужа, Артур. И не было, если это вдруг так важно. И не надо так улыбаться. Потому что скажи-ка, есть у тебя девушка?

Он явно не ожидал такого напора и сделал вид, что слишком увлечён своим шоколадным пломбиром. Это, наверно, длилось каких-то несколько секунд, но мне показалось, что целую вечность. Хм, а ещё сердце пропустило удар. Это что ещё за новости? Давно уже подобного не было. С Ильей хоть иногда и в груди что-то ёкало, но не потому что была влюблённость и страсть, а потому что очень уж приятно было ощущать себя желанной женщиной, ради которой готовы были идти на… убедительные поступки.

Но потом поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза:

– Нет, Инга. У меня никого нет. Поэтому я и спрошу: могу я тебя вечером пригласить на ужин?

* * *

– На ужин он пригласил, – тихо ворчала я, подкрашивая ресницы и придирчиво рассматривая себя в зеркале.

Так, волосы убраны в высокую прическу, шоколадно-коричневое платье скрывает всё, что можно скрыть. Фигуру подчеркивает, но больше придает мне вид строгой училки, чем соблазнительницы. Из украшений достаточно будет тоненькой цепочки и сережек.

Моя задача сейчас не влюбить в себя Илью, а наоборот – оттолкнуть. Марии Генриховне, может, он и понравится, но тогда пусть со спокойной совестью забирает его себе.

Вот скажите, почему всегда так? То ни одного мужчины, то сразу два. И как ни крути, но я прекрасно понимала, что нельзя соглашаться на ужин с Артуром в тот же день, когда у меня назначен ужин с Ильей.

– Очень даже зря, – пожурила меня Мария Генриховна, – я б тебя прикрыла.

Я только с сомнением покосилась на тётушку, но ничего не стала говорить. Ибо во мне уже нет того авантюризма, что двенадцать лет назад. Ну и мозгов прибавилось. Поэтому не буду принимать больше одного мужчины в день!

– Инга, ты стареешь, – заявила она, подходя к зеркалу и поправляя прическу. – Так бы у тебя была возможность сравнить сразу двух мужчин, не теряя времени. А так что? В два раза больше расхода на косметику, эфирные масла и шампунь.

Я хмыкнула, отходя на пару шагов, чтобы не мешать ей.

– Мы для того и покупаем их, чтобы пользоваться. К тому же ты сама говорила, что мне полезно гулять.

– Гулять по улице, а не от одного мужчины до другого! – возмутилась она. – Хотя…

– Вот именно, – кивнула я. – «Хотя» – самая главная деталь, которую никогда не стоит упускать.

Пройдя на кухню, я ещё раз окинула взором стол. Так, чудно. Жаркое, салаты, закуски с сёмгой и сливочным сыром, кабачковый тортик, сыры с орехами и мёдом. Прекрасное вино и коньяк. На сладкое – бисквит со сливочным кремом и арахисом. Накормим до отвала, пообщаемся и раскланяемся, ничего лишнего.

– А когда ты назначила прием своему кондитеру? – поинтересовалась Мария Генриховна.

– Не прием, а свидание, – улыбнулась я. – На завтра, а что?

Ответить она не успела, потому что в дверь позвонили.

Илья явился при полном параде: в костюме, с розами, с шампанским и тортом из мороженого. Чудесно. С таким подходом ему будет куда сложнее отказать, чем если бы первое впечатление, произведённое на Марию Генриховну, было бы негативным.

– Привет, – улыбнулся он, вручая мне цветы.

Склонился, касаясь губами щеки и обдавая ароматом дорогого парфюма.

– При…

– Так-так, молодой человек, – прокомментировала Мария Генриховна за моей спиной. – Не успели войти, а уже пытаетесь целоваться. Куда так спешить, если вас пока ещё не выгнали?

Я схватила букет, Илью за рукав и потянула на кухню. Долго объясняться с тётушкой было явно лишним. Правда, он особо не растерялся и вручил ей торт и шампанское.

– Я только старался, чтобы меня запомнили, – невозмутимо сказал он.

Мария Генриховна осмотрела его с ног до головы, хмыкнула:

– Ладно, пока живите. А там посмотрим.

Илья малость оторопел от таких слов, но ничего не сказал. Что ж… когда человек привык, что все и везде проникаются твоим превосходством, получать щелчок по носу как-то неожиданно. Особенно тогда, когда не сделал ничего плохого.

За ужином все немного расслабились. Беседа потекла в русле мягкого допроса:

– А что, Илья, вы ещё жениться не собираетесь? – интересовалась Мария Генриховна.

– Женитьба – дело обоюдное, – мягко сказал он. – И решается двумя людьми, не так ли?

Мне оставалось только гадать, чем именно не понравился Илья тетке. Может быть, это всё опыт? Или умение гадать по мужской ауре? Не зря она подчитывала всякие эзотерические журналы и сайты. Вдруг чему научилась?

Мобильный неожиданно пиликнул, сообщая о полученном сообщении. Тихонько взяв телефон, я обнаружила СМС от Леськи.

«Ну как там? Кто кого? Я уже веду счет “Мария Генриховна: Илья”. И ты сама выпила валерьянки?»

Я только покачала головой. Вот уж подружка. Как что скажет…

– …предлагаю выпить за взаимопонимание, – тем временем донесся голос Ильи, и я поняла, что совершенно не слушала, о чём они говорили.

Поспешно взяв бокал, я улыбнулась. Мы чокнулись, мелодичный звон, казалось, зажурчал по всей кухне.

– Инга, кто там такой неугомонный? – невинно поинтересовался Илья.

– Леся, – честно ответила я, не видя смысла скрывать правду.

Но вот и деталей изрекать тоже не буду, просто молча набрала ей ответ и отправила. Посплетничать и всё обсудить успеем уже после визита Ильи.

– Самый необычный бармен, которого мне когда-либо приходилось встречать, – заметил он.

– Надеюсь, это комплимент, – сказала я, всем видимо показывая, что обсуждать моих работников здесь не будут.

Моё – это моё.

Илья кивнул, а Мария Генриховна с интересом переводила взгляд с него на меня. Нет бы кабачковым тортом заняться, тётя! Всё надо знать!

– Кстати, – невинно начал Илья, любезно доливая в наши бокалы изумительное шампанское. – Как новый кондитер? Ты его всё-таки приняла?

Хм, мне показалось или всё же в голосе Ильи прозвучали нотки неодобрения?

– Приняла. То, что пробовала, очень достойно, – пожала я плечами. – Первые посетители остались довольны.

– Вот ка-а-ак, – протянул он.

Телефон снова пиликнул, на этот раз извещая о сообщении в вайбере.

Илья вскользь бросил взгляд на мобильник, поэтому сразу ответить не получилось. Ладно, Леська, конечно, попыхтит, но ничего страшного. Она знает, что у меня тут экзамен на предмет второй половинки, поэтому можно и потерпеть.

Правда, скажу сразу, никаких угрызений совести я не испытывала. Ужин не так давно начался, а уже хотелось выйти и прогуляться. Нет, ничего плохого в Илье не было, в Марии Генриховне тоже. Но вот куда больше тянуло, так это на улицу, в прохладу, под деревья и к фонтанчикам.

– Илья, а что вы думаете про детей? – тем временем зашла Мария Генриховна с опасной стороны.

Он несколько озадачился, однако тут же сориентировался.

– Вообще-то положительно, а что?

– А положительно в каком смысле?

– Положить и выпороть, – пробурчала я, ковыряясь вилкой в салате.

На меня тут же удивлённо посмотрели оба собеседника. Жутко захотелось пить, я взяла бокал и сделала большой глоток.

– Что? – невинно уточнила, возвращая ответный взгляд.

Ну, уж как есть. Не отношусь к чадолюбивым женщинам и не собираюсь это скрывать.

И вот тут, кстати, серьёзное дело и главное не впадать в крайности. Почему-то многие, едва услышав, что я не прыгаю от радости при упоминании деток, начинают меня считать детоненавистницей и чайлдфри.

Давайте-ка разберемся. Формально человек должен размножаться, продолжать род и всё такое. Факт. Но теперь посмотрим на моральную сторону. Что бы там ни было с физиологией, далеко не все люди способны желать и любить детей.

Бывало, что Аней мы неоднократно спорили на эту тему:

– Материнский инстинкт появляется с рождением ребёнка, – уверенно говорила она.

– Одним инстинктом ребёнка не прокормить, – замечала я.

Леся периодически пыталась быть нашим арбитром и хоть как-то гасить намечавшиеся дискуссии.

Я ничего не имею против детей. А если они хорошо воспитаны, так искренне восхищаюсь. Я нормально с ними общаюсь, помогаю, если надо, и делаю всё необходимое. Но при этом не чувствую в себе желания обзавестись наследником.

Мария Генриховна только вздыхала украдкой, но ничего не говорила. Заводить ребёнка нужно только, когда считаешь, что это нужно. Что готов взять на себя ответственность за маленького человечка, который в первые годы жизни не способен о себе позаботиться.

Леся считала такую позицию вполне приемлемой, а вот Анька почему-то злилась. Порой могла брякнуть:

– Так можно никогда не захотеть. Останешься одна!

Несмотря на эти перепалки, отношения у нас всё равно хорошие. А ещё Анна замечательный специалист: внимательная, толковая, будет до ночи сидеть на работе, если надо, и без надобности не выносить мозг.

– Инга, какие у тебя радикальные методы, – сказал Илья, в зелёных глазах мелькнули смешинки.

А потом надо мной сжалилось мироздание, потому что у Ильи зазвонил телефон. Он извинился, принял вызов и вышел в коридор.

– Ты бы потише тут, – шепнула Мария Генриховна. – Вдруг он мечтает о продолжении рода?

– А я мечтаю о второй кофейне, – буркнула я.

Взяв свой мобильник, уже собралась пожаловаться Леське, но увидев имя отправившего сообщение, только моргнула.

Артур.

Так, а это что за здрасте?

«Здрасте» предлагало встретиться вечером и обсудить одну пиар-кампанию.

«Инга, я сегодня разговаривал с хозяином одного рекламного агентства, он предложил очень интересный вариант продвижения кофейни. Только надо ответ дать побыстрее, потому что у них множество заказов, а мне пошли на уступку исключительно по-дружески», – гласило сообщение.

Хм, очень занятно. Так, надо теперь придумать, куда деть Илью.

– Мне не нравится твоё выражение лица, – начала Мария Генриховна.

Илья вошёл на кухню, вид у него был какой-то хмурый, отстранённый.

– Девушки, приношу свои извинения, но мне надо срочно уехать. Дела семейные.

– Жаль, – произнесла я, стараясь не выдать нахлынувших чувств.

Через несколько минут, поцеловав его и пожелав удачи разобраться со всем в лучшем виде, я помахала ему рукой с балкона.

– Только не говори, что ты расстроена, потому что он уехал, – заметила Мария Генриховна, раскуривая сигарету на палочке.

– Ну… – Я проводила взглядом машину Ильи, повернувшую с нашего двора в сторону шоссе. – Я… пошла!

С этими словами я рванула в комнату, чтобы быстро переодеться и сообщить Артуру, чтобы ждал меня возле кофейни через полчаса.

– Ишь как! – донеслось мне в спину. – А только что сидела такая пава невозмутимая, что я аж обзавидовалась. Надо же!

Но я уже не слушала, стаскивая с себя чересчур официально платье, чтобы влезть в джинсовую юбку и топ с бахромой. Так намного лучше. Ах да, волосы распускаем, к черту официоз!

– Скоро буду! – крикнула я, подхватив сумку и выбежав из квартиры.

Так, теперь прямиком на остановку, через подземный переход, газон и взоры соседок.

Почему-то энергия буквально бурлила, и хотелось, будто девчонке, нестись вприпрыжку. Это так хочется узнать про пиар-кампанию или же радость от того, что увижусь с Артуром.

Нет. Конечно, нет.

Я взрослая и солидная женщина, я никогда не буду так ра…

Стоило увидеть Артура возле кофейни, как сердце заколотилось как бешеное, а меня кинуло в жар.

И виной этому была совсем не погода на улице.