Текст книги "Ключ от прошлой жизни"

Наслаждаться прелестями клубной жизни мы отправились не сразу. Из ресторана вслед за Сашей мы спустились в сторону водных каналов, где нас ожидала красивая красно-черная гондола. Мы заняли места, Варя оказалась рядом с Александром на узком сиденье лодки, что меня совсем не удивило, в то время как я примостилась напротив них, причем моя спина была прижата к разгоряченному энергичными взмахами веслом гребцу. Думаю, в Венеции лодки длиннее, и туристы освобождены от необходимости телесного контакта с гондольером. Мне же казалось, что я активно помогаю вести наше плавучее судно. Наш капитан то наклонялся вперед, то назад, мне приходилось проделывать все движения тела вслед за ним. Когда я в очередной раз почти упала к ногам моих спутников, они, наконец, обратили внимание на мое не вполне удобное положение, но поменяться местами не представлялось возможным, мы могли попросту перевернуться.

Саша стал извиняться и попросил нашего горе-гондольера поскорее доставить нас к берегу. Но я сильно пожалела, что это «поскорее» было озвучено. Наш капитан, стараясь угодить и достойно исполнить это пожелание, так энергично заработал руками, что плавные покачивания тела, к которым я уже немного успела привыкнуть, сменились ощутимыми толчками его локтей в мою спину. Я, как могла, скрывала этот факт от Саши и Вари, так как с детства не была нытиком и всегда стойко принимала все удары судьбы. С грустью представляла я, что у постояльцев отеля завтра на пляже при виде моих покрывшихся синяками боков версия о наших любовных утехах втроем сменится на еще более грязное предположение о ролевых играх в стиле садо-мазо. Когда мы, к моему неописуемому облегчению, вернулись на твердую землю, я себя ощущала как боксерская груша. На лице Александра было отражено страдание за его непростительную ошибку с размещением на лодке. Он все время извинялся, мне пришлось даже чуть повысить голос, чтобы прервать поток его покаянных слов.

– Все в порядке, – мне показалось, что я в сотый раз произнесла эту фразу, – я даже рада этому маленькому приключению, будет над чем посмеяться с друзьями, – вслух сказала я, а про себя добавила: «Когда синяки заживут».

– Мне так жаль, – опять взялся за старое Саша.

– Ну, если жаль, то скорее придумывай, что мы будем дальше делать, – тоном командира начала я, – мне необходимо получить новые впечатления, чтобы изгнать воспоминания о старых, – решительно положила я конец его извинениям.

– Ну что ж, сейчас одиннадцатый час. Предлагаю сыграть партию в боулинг, а потом отметить это танцами.

План мы одобрили сразу. Боулинг оказался любимой игрой всех участников. Варя, к моему удивлению, довольно мастерски отправляла шар расправляться с кеглями. При этом она подоткнула край длинной юбки сарафана за пояс, и, кажется, наконец, расслабилась, полностью отдавшись азарту игры. Александр был явно удивлен нашим мастерством. Он выиграл всего одну партию, в двух других мы с Варей оказались на высоте. Я, признаться, старалась не слишком отрываться от моих товарищей по игре, так как меткость у меня была феноменальная, и мне не стоило особенных усилий отправить шар точно в цель. Но сегодня не я должна была сорвать все овации вечера. Поэтому я вела себя довольно скромно, в то время как Птичкина так искренне радовалась каждому успешному броску, что было сложно ею не залюбоваться. Азарт во время игры, когда он приводит к победе, наверное, добавляет людям привлекательности, я заметила, что Саша одаривает восхищением не только Варю, но и от меня периодически не может отвести светящихся симпатией глаз. Мне это, несмотря ни на что, было приятно, но я расценивала эти посылы исключительно как дружеские. Настроение наше поднялось, хотя, конечно, мысли об Альбине никуда не ушли, мы просто немного расслабились, задвинув переживания в дальнюю часть сознания.

В ночном клубе, который представлял собой обособленно стоящее в стороне от отеля здание, что было очень разумно, так как музыка была слышна задолго до того, как мы в него зашли, народу было прилично. Я ожидала увидеть в основном молодежь, но закончить вечер танцами предпочли люди разных возрастов. Даже дети лет пяти героически боролись с усталостью и сном и из последних сил выделывали немыслимые коленца на танцполе. Какая-то компания мужчин и женщин вела неспешную беседу за столиком недалеко от входа. Мы расположились в уютном чел-ауте, если я правильно расслышала сквозь грохот музыки название этого места. Официант принес нам по коктейлю, потом еще два человека установили диковинный кальян посередине маленького столика, по сторонам которого мы возлежали на мягком пушистом ковре, заваленном разноцветными подушками самых причудливых размеров. Из-за высоких полупрозрачных занавесей из органзы, образующих некоторое подобие шатра над нами, наше общение приобретало некоторую интимную нотку.

Но я не спешила расслабляться, оставив романтический настрой Варе и Александру, ни на секунду не забывая об основной задаче этой ночной вылазки. Я откинулась на мягкие валики с бокалом в руке и приняла комфортное, наполовину сидячее положение, из которого мне был виден практически весь зал. Сначала я просто праздно путешествовала взглядом по лицам посетителей клуба, но никого знакомого или чего-нибудь подозрительного не замечала. Мы уже около получаса находились на дискотеке, когда я отметила некоторое оживление в зале. Повернув голову в сторону дверей, я увидела группу только что вошедших ярко одетых симпатичных молодых людей. Их было человек шесть, но находились они на приличном расстоянии от меня, поэтому только когда они стали ходить между столиков и радостно приветствовать отдыхающих, а к некоторым даже подсаживаться на минуту-другую, я смогла узнать Турхана и Сулеймана среди них.

Мое сонное состояние вмиг улетучилось. От непонятно откуда взявшегося волнения мой пульс несколько участился. Я перевела взгляд на Варвару, но она была целиком погружена в беседу с Сашей, который что-то нашептывал ей на ухо. Я не стала их прерывать, а просто вернулась к своим наблюдениям. После круга почета по залу аниматоры отправились на танцпол. В считаные секунды вокруг них образовалось кольцо из томно выгибающихся в разные стороны, что, по всей видимости, в их представлении означало танец, представительниц женского пола. Возрастной диапазон их колебался от пяти до шестидесяти пяти лет. Постепенно круг стал сужаться. Млеющие от внимания поклонниц аниматоры, как ни старались, все же не могли угодить всем девушкам. В итоге безумный ритм, заданный диджеем, утомил дам в возрасте, и им пришлось, тяжело дыша, с разочарованными лицами уступить места более молодым и выносливым. Совсем же юных девочек под их протестующие возгласы наконец вспомнившие о своих прямых обязанностях разгоряченные алкоголем родители увели спать. Моя задача несколько упростилась. Ко второму часу ночи ряды танцующих значительно поредели. Все чаще стала звучать медленная музыка.

В это время, со слегка сконфуженными улыбками, Варя с Сашей выбрались из нашего воздушного шатра и присоединились к сплетенным в объятиях танцующим парам. Я проводила их очень воодушевленным и поддерживающим взглядом, хотя ощутила легкое неприятное чувство, которое испытывает третий лишний, которому в силу собственного одиночества особенно тяжело наблюдать за влюбленными людьми.

Танец все продолжался. Я, вдыхая через мундштук, идущий на длинном проводе от кальяна, ароматный дым яблочного табака, следила за Турханом и его молодой партнершей. Девушке было от силы лет восемнадцать. Топик и едва заметная юбочка не скрывали, а, наоборот, настолько выставляли напоказ не до конца сформировавшиеся прелести ее юного тела, что мне, сквозь легкий кальянный дымок, сначала показалось, что она вообще забыла поменять купальник на подобающую вечернему часу одежду. Турхану же, судя по полному вожделения взгляду и крепко взявшимся за ее ягодицы рукам, выбор наряда спутницы явно пришелся по душе. Я приуныла, понимая, что ничего нового я сегодня не выясню. Музыка изменила темп на более быстрый. Пары разомкнули объятия и, подчинившись ритму, задрыгали руками и ногами кто во что горазд. Зрелище было забавным. Вдруг за стойкой бара я увидела немца. Ничего удивительного в этом, конечно, не было, но я решила подойти поближе, в надежде подслушать что-нибудь интересное. Варя с Сашей были увлечены друг другом, издалека я жестами изобразила им, что отойду на пять минут. Я подошла к стойке и заняла высокий металлический табурет в паре метров от немца, который энергично крутил в разные стороны головой, словно искал кого-то. Меня он совершенно не замечал. Вдруг взгляд его остановился в одной точке, я проследила по направлению поворота его головы и поняла, что наблюдает он за Турханом. Тот, в свою очередь, охваченный возбуждением, явно доведенный до точки кипения медленным танцем, почти навалившись всем телом на юную прелестницу, страстно целовал ее ярко-розовые от помады губы, одновременно путешествуя руками по гибкому стану, хотя, если быть точной, скорее сжимая до боли ее великолепную молодую грудь. Девушка непристойно выгибалась под движениями настойчивых рук аниматора.

«Еще минута, и они разденутся и закончат начатое прямо тут, на диванчике за столиком, при всем честном народе, – с возмущением подумала я. – И куда только смотрят родители, когда отпускают вчерашних школьниц на отдых одних!» В эту минуту я вспомнила свою прекрасную тетушку Милу с ее классическими взглядами на взаимоотношения молодых людей и степень доступности до брака… Ох и пришла бы в негодование моя родственница при виде столь развратной картины!

Оторвав взгляд от страстной пары, я нашла глазами немца и отметила, что ситуация, в которой он застал Турхана, очень его позабавила. Он даже порозовел слегка и пару раз поцокал языком, видимо, завидуя аниматору. Выждав некоторое время, он подозвал какого-то молодого человека, назвав его Айдыном, и что-то тихо сказал ему. Айдын бегом поспешил к Турхану, потряс его за плечо, грубо оторвав от губ партнерши, и бросил какую-то фразу, при этом указав на немца рукой. Турхан отпрянул от девушки, вытер тыльной стороной ладони рот, извинился перед партнершей и подошел к немцу. В этот момент диджей, словно прочитав мои мысли, поставил медленную музыку, которая зазвучала на удивление тихо, благодаря чему мне удалось разобрать то, что сказал немец Турхану.

– Ты что это делаешь? – в тоне говорящего, к моей большой удаче, на английском языке слышалась злость. – А если бы Мишель тебя застукала с этой девкой?!

– Но ее же не было, Фархат, я все время смотрел по сторонам, – неожиданно тоже по-английски, что было большой удачей для меня, ответил аниматор. Теперь я знала, как зовут немца.

– Что-то все время, пока я здесь, ты смотрел совсем не по сторонам, а в рот этой, – Фархат махнул в сторону дивана, на котором, хлопая огромными, какими-то коровьими глазами, сидела несчастная девушка. – В общем так, последнее предупреждение тебе. Мишель – дама с норовом. Если ей что будет не по нраву, она нас всех в порошок сотрет. Ее желание для нас закон, слишком во многом мы от нее зависим. С любой другой я бы еще мог закрыть глаза, оштрафовал бы тебя, как водится, на пятьсот долларов и все, но не в этот раз! Кажется, ты позабыл правило: в такие дни никакого секса на стороне. Тем более что мы потеряли Али, работы прибавится, все клиентки должны быть полностью удовлетворены нашими услугами. Еще один случай, и вышвырну как щенка, будешь опять на кухне посуду мыть за сотню в месяц.

Я вытянулась как по струнке и даже перестала дышать на какое-то время, чтобы ненароком никаким движением не выдать своего близкого расположения. Фархат и Турхан, не мигая, смотрели друг на друга, аниматор первым сдался и пошел на примирение.

– Ты знаешь, что смерть Али – большой удар для меня, но я правила уяснил, поэтому сегодня нахожусь здесь, но и ты вспомни, я хоть раз тебя подводил? – он сделал паузу: – Нет. Так что и сегодня все будет о’кей. Какой номер?

– Тысяча триста пятнадцать, – Фархат достал из кармана пиджака карточку, являющуюся магнитным ключом от комнаты, – думаю, она уже ждет.

– Да знаю я, – раздраженно бросил Турхан, – должен уже доверять мне после стольких лет. – С этими словами он развернулся и пружинящей походкой вернулся к девушке. Там он что-то быстро сказал ей, она поднялась, и, взявшись за руки, они вместе покинули дискотеку.

Немец заказал виски, немного расслабился после первого глотка и только тут заметил меня. Я демонстративно смотрела прямо перед собой, словно выбирала из ассортимента бутылок, расположенных на полках, напиток. Фархат пересел на соседний со мной табурет.

– Могу я угостить прекрасную даму? – спросил он.

Я изобразила непонимание. Он, похоже, не узнал во мне, одетой в подобие вечернего платья и с легким макияжем на лице, так восхитившую его в интернет-кафе девушку. Я решила, что это благодаря царящему в зале полумраку. Немец догадался, что я не понимаю, о чем он мне говорит. Тогда он еще раз повторил на английском эту фразу. Я сделала вид, что изо всех сил пытаюсь расшифровать его речь, но мне это не удается. Вздохнув, он перегнулся через узкий стол, взял из-под прилавка бармена какую-ту открытую бутылку, поднес ее практически к самому моему лицу и на подобии моего родного языка выдал:

– Ти пит? – Для убедительности он потряс несколько раз бутылкой из стороны в стороны.

– Ах, вот вы о чем, – затараторила я специально очень быстро, – но я уже сегодня пригубила немного вина, мне вполне достаточно, спасибо большое, да и время уже позднее, – я демонстративно посмотрела на часы. – Мне, к сожалению, пора спать, – при этих словах я сложила руки и поднесла их к уху, чуть склонила голову набок и прикрыла глаза, изображая крепкий сон.

– О’кей, – почему-то его лицо просияло, – я буду с тобой, – больше он сказать ничего не смог, но повторил мой жест, одобрительно покивал головой, слез с табурета и потянул меня за локоть, чтобы я, видимо, последовала его примеру. Тут я догадалась, что он решил, что я предлагаю ему вместе пойти спать.

Ситуация становилась очень двусмысленной, тем более что у меня опять в голове созрел дерзкий план отправиться на поиски номера 1315, очень меня интересовало, что за услуги ожидает некая Мишель, которые требуют надлежащего исполнения. Хотя, конечно, определенная догадка у меня имелась. Но недаром я, как любой профессионал, во всем люблю порядок. Всякому предположению мне для внутреннего спокойствия всегда требовалось четкое подтверждение. Но для начала надо было как-то отделаться от немца. Он уже слишком настойчиво тащил меня с табурета. Проявлять свои истинные бойцовские способности было лишним, но и позволять этому наглому иностранцу так безнаказанно протаскивать через весь зал девицу для любовных утех – было вопиющей наглостью.

Свободной рукой я ухватила немца чуть повыше плеча и сдавила его. Мужчина охнул и дернулся. Его пальцы высвободили мой локоть. Он обернулся в недоумении, и тут кто-то совершенно неожиданно пришел мне на выручку. Не успел он появиться за моей спиной, как иностранца и след простыл. Я, которая не имела, к сожалению, глаз на затылке, была даже озадачена, кому так успешно удалось спугнуть моего настырного поклонника, часть победы над которым я уже успела одержать. Я инстинктивно обернулась назад и почти лицом к лицу встретилась с Сашей.

– А мы тебя потеряли, – у него был очень довольный вид, и это такое семейное «мы» несколько удивило меня.

– Я никуда не делась, просто решила осмотреться, а тут какой-то нахал пристал, одурел, наверное, от дармовой выпивки… – сделала я вполне очевидный вывод. – А где Варя?

– Пудрит носик, – последовал ответ.

На танцполе медленно кружились несколько пар, видимо, был завершающий этап дискотеки, так как музыка звучала несколько приглушенно и быстрых композиций уже не включали.

Очень быстро музыка стихла. Мы вернулись в наш шатер, где «с напудренным носиком» сидела Варя. Я ожидала увидеть недовольство в ее глазах, но, к моему удивлению, на ее лице не дрогнул ни один мускул, когда она поинтересовалась, как мы провели время. Заверив ее, что все было прекрасно, я сказала, что устала и собираюсь вернуться в номер, причем вместе с ней. Она немедленно согласилась.

– Но ведь еще не слишком поздно, – с надеждой протянул Саша.

– Почти три часа?! – воскликнула Варя. И честно призналась: – Я и не помню, когда так поздно бодрствовала. – Я решила не напоминать ей про наш недавний поход в караоке, да она, вероятнее всего, его и не помнила из-за выпитого в тот вечер с тоски по Антону.

– Жаль, но я не теряю надежду на завтрашнюю встречу, – разочарованно протянул наш спутник и, естественно, отправился нас провожать.

Я сразу пошла чуть впереди. Мне надо было подумать, как поскорее отделаться от нашего кавалера и улизнуть на поиски номера 1315. Я вертела головой из стороны в сторону, и вдруг мне показалось, что к одной из беседок приближается молодая пара, которая издали очень похожа на Турхана и затисканную им до неприличия юную особу. Я отметила место, в котором они собирались уединиться, и рассудила, что, пока мы дойдем до бунгало, пока распрощаемся с Сашей, пока я вернусь обратно, они как раз успеют намиловаться, и я, если повезет, узнаю, идя за Турханом, что за суровая Мишель ожидает его.

Все вышло, как я и задумала. Саша галантно раскланялся с нами на пороге нашего домика, в очередной раз поцеловав нам руки. Я еле дождалась, когда мы останемся с Варей в одиночестве. Едва дверь закрылась, как я сразу выдала подруге:

– Ты знаешь, пока вы танцевали, я подслушала у барной стойки разговор немца-англичанина с Турханом, – Варя подняла на меня полные любопытства глаза, и я, поощряемая читаемым в них интересом, дословно пересказала ей всю беседу. Едва я закончила, как подруга стала быстро стягивать с себя сарафан.

– А ты что стоишь, давай немедленно переодевайся в удобную одежду и побежали следить за этим аниматором, – поторопила она меня.

Спустя десять минут, одетые в спортивные костюмы, мы покинули наш домик. Стараясь держаться в тени от освещенных фонарями дорожек, мы тихо пробирались к замеченной мной беседке. Конечно, приближаться к ней мы не собирались. Как только стало понятно, что парочка еще там, мы затаились за высокими цветущими кустами и стали ждать. Нам повезло, у Турхана, видимо, действительно было мало времени, и, едва мы успели перевести дух после стремительного перехода от бунгало, как неутомимые любовники вышли из беседки. Лица у обоих светились счастьем и удовлетворением. Девушка торопливо поправляла на себе одежду, Турхан ласково смотрел на нее.

– Красивая, любовь моя, – с нежностью произнес он на очень смешном русском языке.

– Любимый мой, – она опять растаяла от его комплиментов и бросилась на шею аниматору. Мы с Варей закатили глаза и отвернулись в сторону, была глубокая ночь, мы устали, и нас начинала раздражать эта бесконечная любовная сцена. Несмотря на возбуждение охотников, которое охватило нас, едва мы приступили к слежке, насыщенность дня давала о себе знать, и мы уже открыто мечтали о своих удобных кроватях. Наконец они оторвались друг от друга и пошли в сторону главного входа в отель, тихо шепча всякие любовные глупости по дороге. Турхан внутрь здания не пошел, видимо, обслуга не имела на это право, тем более в ночные часы. Поцеловав в последний, как мы очень надеялись, раз девушку долгим поцелуем, он двумя руками шутливо развернул ее за плечи лицом к стеклянным дверям, легонько шлепнул чуть ниже спины рукой и решительно отступил в тень. Девушка немного помедлила, потом, не оборачиваясь, помахала ему и исчезла из виду за дверями отеля.

Турхан быстро пошел в сторону корпуса, в котором проживали работники отеля. Мы тихо следовали за ним, скрытые густыми кустарниками, образующими нечто вроде перил вдоль пешеходной дорожки. Внутрь корпуса за ним мы идти не решились, он или кто-нибудь еще там мог запросто нас заметить, а объяснить свое присутствие в этом совершенно не имевшем отношения к туристам здании мы бы не смогли.

Устроившись на маленькой скамеечке в совершенно темном из-за отсутствия поблизости фонарей месте, мы стали ждать, не сводя глаз с простой деревянной двери, ведущей в корпус, появления аниматора. Я решила, что, если через двадцать минут он не выйдет, мы с чувством выполненного долга можем отправиться спать. Варя со мной согласилась. Но парень вернулся очень скоро. Судя по всему, он просто заходил переодеться, так как обычные голубые джинсы и яркую в рыже-желтых разводах рубашку сменил на кожаные брюки и облегающий черный, немного блестящий топ. В руках он нес какой-то сверток. Пропустив его метров на десять вперед, мы максимально тихо пошли за ним. Он перешел на неспешный бег, нам пришлось тоже значительно прибавить шагу, отчего со стороны мы, скорее всего, напоминали легкоатлетов, сдающих нормы по спортивной ходьбе. По тому, что Турхан ни разу не оглянулся, не остановился, чтобы прислушаться, было видно, что он даже не подозревает о нашем присутствии в нескольких метрах от него. За считаные минуты мы миновали главное здание отеля и повернули на дорожку, ведущую к маленьким домикам, один из которых занимали мы. И ведь я должна была сразу догадаться, что номер 1315 рядом с нами, раз на нашей двери висела табличка 1320.

Турхан замедлил шаг, почти остановился, несколько раз глубоко вздохнул, провел ладонью по волосам и решительно подошел к одному из бунгало, сквозь незакрытые шторы на окне которого пробивался слабый, почему-то красный свет. Аниматор развернул сверток, вынул из него какой-то черный кусок то ли материи, то ли бумаги и стал надевать его на голову. Мы с Варей вытянули шеи вперед, до боли напрягли глаза и, к своему изумлению, увидели, что черный лоскуток превратился в бархатную карнавальную маску, которая эффектно закрывала большую часть лица Турхана. Следующим предметом, выуженным из свертка, оказались наручники, сверкнувшие своими металлическими кольцами и цепочками в свете от фонаря, падающем прямо на преображающегося на наших глазах мужчину. Наручники он быстро засунул за кожаный ремень своих брюк, по всей длине которого виднелись железные шипы. Последней частью ручной клади аниматора оказалась небольшая плетка. Мы с Варей обменялись удивленными взглядами. Думаю, что вид Турхана каждую из нас привел к одной и той же догадке о качестве тех услуг, которые он пришел оказать некой Мишель. Как только похожий на Мистера Икс аниматор скрылся внутри бунгало, открыв имеющейся у него карточкой комнату, мы с Варей прокрались к окну, из которого лился слабый красноватый свет, я осторожно высунула голову, так, чтобы хоть одним глазком увидеть происходящее внутри. Естественно, ни я, ни моя подопечная не относились к рядам извращенцев, подглядывающих за чужими сексуальными игрищами, просто, чтобы уж считать дело слежки доведенным до конца, мы решили, что необходимо увидеть, что собой представляет эта Мишель, вдруг она как-то связана с убийством Али, а потом нам надо было знать, как она выглядит.

Краснея от стыда, я бросила робкий взгляд внутрь бунгало. Турхан, грозно сверкая глазами сквозь прорези маски, что-то скомандовал светловолосой женщине, видимо, это и была Мишель, стоящей спиной ко мне. Слов я разобрать не могла, так как окна были закрыты. Дама опустилась на четвереньки и поползла на коленях к аниматору. Одета она была в черные кожаные шорты и красный корсет. На ногах у нее были роскошные ярко-алые ботфорты. Я отвела взгляд, так как фигура женщины выдавала немолодой возраст ее хозяйки. Смотреть на ее потерявшую былую эластичность кожу и выдающие наличие лишнего веса бока и бедра было очень неприятно. Тем временем она уже была у ног Турхана.

Он занес плетку для удара, что-то опять прокричал, и Мишель припала губами к его ботинкам. Какое-то время она, словно собака, вылизывала обутые ноги аниматора. Тот же, пользуясь тем, что ей не видно его лица, от нечего делать блуждал взглядом по комнате. Когда он наткнулся взором на не закрытое шторами окно, он грубо оттолкнул от себя носком ботинка Мишель, стеганул ее плеткой, едва не попав по лицу, и, жестом указав на окно, что-то приказал ей. Она склонилась перед ним, схватила его руку, быстро покрыла ее поцелуями и повернулась в мою сторону. Ей меня не должно было быть видно издалека, ведь на улице, откуда мы вели наблюдение, была непроглядная ночь, и фонари этой стены бунгало не освещали, поэтому я успела разглядеть ее лицо, благо настольная лампа, накрытая бордовым платком, благодаря чему комната и засияла красным светом, находилась как раз в том углу, где и получала свои оплаченные унижения Мишель.

Я быстро присела и попятилась на коленях от бунгало, Варя последовала моему примеру. Через мгновение окно, через которое я наблюдала отвратительную сцену, было закрыто плотной бамбуковой шторой. Мы выждали какое-то время, хотя, наверное, могли спокойно идти в свой домик, тем более что бурная растительность, окружающая его, надежно скрывала нас от посторонних глаз. Наконец мы вернулись в свой номер.

Мы с Варей плюхнулись на диван и никак не могли заговорить. Я, если честно, особенных эмоций не испытывала, так как избранная мною профессия телохранителя давно уже закалила мои нервы. Поэтому я лишь хладнокровно размышляла, что делать с открывшимися этим вечером фактами. В то время как Птичкина выглядела очень взбудораженной всем происходящим. С трудом справившись с волнением, она спросила:

– Ну что, похоже, местные аниматоры подрабатывают проституцией?

– Точно, причем не гнушаются ничем. Турхан вот, – я замолчала, подбирая слова, так как мне было не очень приятно описывать только что подсмотренную сцену, – короче, он – садист, а она, соответственно, мазохистка.

– Я так и предполагала, только не знала точно, кому отведена какая роль. А как она выглядит?

– Немолодая блондинка, с обрюзгшим телом, но с ухоженным лицом. Надеюсь, она завтра будет на пляже, и я ее тебе покажу.

– Хорошо, – Варя кивнула, – хотя боюсь, что не смогу скрыть отвращения. Совсем не понимаю, как можно платить за любовь? – возмутилась моя соседка.

– Так это совсем не любовь, – поправила ее я, – это черт знает что такое. Боюсь, теперь подсмотренная сцена будет терзать меня ночными кошмарами. Немка, похоже, была счастлива унижаться, а Турхан только что в ухе не ковырял от скуки. Брр, – я поежилась, – просто ужас.

– И не говори, – поддержала меня Варя, – хотя ты говорила, что эта дама немолода?

– Вроде да, – подтвердила я, не понимая, к чему она клонит.

– Тогда не будем судить, кто его знает, отчего дошла она до жизни такой? Надеюсь, нам в ее годы сия участь не грозит, – задумчиво принялась рассуждать Птичкина.

Мне, если честно, ее настрой очень понравился, похоже, встреча с Александром заставила горемыку позабыть о подлом Антоне. Но вслух я предпочла об этом не распространяться.

– На мой взгляд, лучше совсем без секса жить, чем вот так, да еще получать удары плеткой, – не удержалась я от свежих воспоминаний, – ботинки лизать…

– Фу, Женечка, хватит, – взмолилась Варя, – теперь и я вижу эту картину как наяву, – она решительно поднялась с дивана. – Есть только один способ проститься с омерзительным чувством, – важно провозгласила она, подняв указательный палец вверх.

– Какой? – я преисполнилась надежды.

– Теплый душ и немедленно спать! – тоном учительницы произнесла Варя и добавила совсем уже по-другому: – Надеюсь, ты со мной согласна? – Она устало зевнула.

– Да, полностью, тем более что я с ног валюсь, – в тон ей проговорила я.

Мы встали с дивана, я повернулась, чтобы идти в свою комнату, но тут случайно заметила распечатки, которые лежали на столе. Почувствовав, что меня терзает какая-то мысль, которую я никак не могу поймать, я взяла листы в руки и стала их просматривать. Конечно, как я сразу не догадалась! Мишель значилась в одной из колонок. Я выудила анкету Турхана из пачки, и, действительно, в одном из столбцов рядом с ней красовалось искомое имя. Сонное состояние покинуло меня. Я забралась с ногами на диван и стала заново изучать распечатки. Варя посмотрела на меня недоуменным взглядом, я махнула ей рукой, отпуская спать, а сама погрузилась в раздумья.

Минуло два часа, за которые я, как мне кажется, нашла ключ к украденным мной данным. Как я догадалась, каждую женщину немец пронумеровывал, словно укладчица конфетные коробки на шоколадной фабрике. Получалось, что напротив анкет аниматоров, которые, кстати, тоже имели порядковые номера, он указывал имена женщин, желавших с ними встретиться, а в самом начале файла вел нехитрую бухгалтерию. Таблица начиналась с января прошлого года. Я была удивлена, считая, что зима – это мертвый сезон в здешних краях, и отель совсем не работает, но, судя по дате, получалось, что это не так. На примере Мишель я произвела некоторые подсчеты. Номер ее был сто пятнадцатый, и эту цифру я часто встречала в колонках сведения баланса. Видимо, она дама состоятельная и многое себе может позволить. У Турхана был девятый номер. Так вот встречи их проходили регулярно, Мишель не отказывала себе в удовольствии пообщаться с экзотическим и, по-моему, дорогим любовником. Когда же ее сто пятнадцатый номер стал мелькать в сочетании с другими аниматорами, я с некоторой брезгливостью отметила в плюс к расточительности еще и ненасытность любительницы турецких мужчин. В ночь, когда погиб Али, в таблице в строке с этой датой оставался пустой квадратик для внесения суммы заработка. Получалось, что Али вместо ночной прогулки на яхте должен был ублажать номер сто пятнадцать или Мишель.

Я закрыла глаза, мысленно попыталась сконцентрироваться, чтобы отбросить все ложные мысли и ухватиться за ту единственно правильную, которая все никак не хотела мне даваться. Сделав глубокий вдох, я затаила дыхание и почувствовала, как некоторое подобие успокоения стало овладевать мной, едва я поняла, что нашла путь, который приведет к освобождению несчастной Альбины из тюрьмы. Ведь после всего, что я узнала, у меня закрались серьезные подозрения, что Али могла убить Мишель, и сделала она это из ревности или просто от злобы, что он предпочел ей другую. Чем дольше я обдумывала эту мысль, тем более вероятной она мне казалась. Конечно, ведь ревность – это один из самых реальных мотивов для убийства.

Силы мои не безграничны, поэтому я с легкой душой отложила в сторону распечатки, с наслаждением улеглась в свою кровать и моментально уснула. Для того чтобы вернуть себе бодрое состояние, мне достаточно всего несколько часов отдыха. Поэтому я не собиралась пропускать утро следующего дня, которое начинало набирать обороты в тот момент, когда я сомкнула глаза для сна.