Текст книги "Право первой ночи. Свобода за любовь"

Глава 32. Лидия

Для проведения важного мероприятия губернатор выбрал ресторан «Белый парус» в новой высотке на набережной. Кроме того, там разместились бизнес-центр и отель.

«Парус» располагался на последнем этаже и был отделан в современном стиле с использованием в декоре элементов морской тематики. Ян как-то писал статью о его открытии. Взахлеб хвалил кухню и обслуживание. Обещал повести меня туда. Но потом прикинул, что получается слишком дорого. Теперь я шал туда с Дмитрием.

Здание бизнес-центра было оцеплено по периметру. Даже муха мимо не пролетит. Строжайший фейсконтроль на въезде. Потом еще и на входе. Работники охраны в строгих черных костюмах следили за порядком.

Красная дорожка на крыльце, почти как в Каннах или в Голливуде. Вспышки фотоаппаратов ослепляли. Допущенные на мероприятие корреспонденты теснили друг друга, активно работая локтями и отталкивая друг друга. Их порывы бесцеремонно сдерживали плечистые секьюрити.

Я вышла из автомобиля и замерла от суеты и яркого света. Дмитрий взял меня под локоть и повел ко входу. Я шла по дорожке и от ярких вспышек у меня в глазах прыгали разноцветные зайчики.

Наконец мы очутились в просторном холле. Тут было спокойнее и тише. Прозрачный лифт за несколько секунд доставил нас на верхний этаж. В бездну уносился вечерний город, окутанный фиолетовой дымкой.

Лифт был заполнен людьми как консервная банка шпротами. Разряженные дамы, мужчины в смокингах и роскошных исторических костюмах. Все в масках. Загадочно и странно. Словно в фантастическом фильме – смешалось прошлое и будущее, история и фантазия.

Двери лифта распахнулись, и я очутилась в сказке.

Тихая музыка, в углу журчит фонтан шампанского, гости в потрясающих костюмах, бесшумно скользящие по залу официанты разносят напитки и легкие закуски. Море цветов. Они везде – в вазах на полу, на столах, гирляндами обвивают колонны, свешиваются с потолка.

– Нравится? – Дмитрий тронул меня за локоть.

– Очень… – прошептала я.

– Наш новый губернатор тратит бюджетные деньги со вкусом и знанием дела, – усмехнулся он.

А я была уверена, что это делается из личного фонда губернатора. Наивная!

Стала вглядываться в лица. Но никого не могла узнать. Хотя я работала со многими значимыми людьми города. Сложно угадать, кто скрывается под маской.

– Похоже, я ошибся, и наш губернатор выбрал образ Ивана Грозного, а не Петра I, – заметил Дмитрий. – Борода его выдает.

Я проследила за взглядом Рудницкого. В шапке Мономаха и парчовом одеянии, сжимая в руках высокий посох, важно выступал крупный господин. Только модная борода выбивалась из образа. Судя по картинам русских художников, у Грозного она была клином, черная с проседью, а эта небольшая, пострижена по кругу. И рыжего цвета.

Рядом с Грозным вышагивала полная дама в костюме Екатерины II. Она попала в образ на сто процентов. И полнотой, и статной осанкой, и потрясающим шелковым кринолином. Корона Российской Империи венчала ее гордую голову и крепко держалась на напудренном парике.

Гости делали вид, что не узнали губернатора с супругой, но кланялись им низко, как, очевидно, кланялись крепостные, завидев барина. Вообще было бы лучше падать на колени и биться лбом об пол. Смотрелось бы уместнее.

– Цирк, – усмехнулся Дмитрий. – Но во вкусе и размахе Александру Федоровичу не откажешь. Бал благотворительный. Вырученные деньги пойдут на восстановление особняка князя Бартянского.

– Где располагался тубдиспансер? – его перевели за город совсем недавно.

– Да, именно. Теперь там планируется разместить драматический театр.

– Но это же нельзя по санитарным нормам, – удивилась я.

– У губернатора свои нормы.

Так или иначе, хорошо, если старинный дворец сохранят. Может, потом Ионов одумается, и в особняке сделают противотуберкулезный профилакторий. Ничего другого по-хорошему там размещать нельзя.

Мы подошли к фонтану. Шампанское низвергалось игривыми струями из раскрытой пасти льва и пенилось в небольшой мраморной чаше.

Официант наполнил хрустальные фужеры и подал нам.

– Вдова Клико и представить не могла, что ее благородным напитком наполнят фонтан в провинциальном городе в глубинке России, – заметил Рудницкий. – Времена меняются. И, как правило, в лучшую сторону. Итак, за тебя, роковая женщина. Ты производишь фурор. Как на тебя глазеют мужчины! Даже губернатор соизволил задержать свой взгляд дольше допустимого.

Подумала, будь на месте Рудницкого Ян, он стер бы меня в порошок.

– Хорошо, что тебя это не волнует, – наши фужеры тонко зазвенели от соприкосновения.

– Волнует. И даже очень. Но я не ревнив.

– Конечно, ты же знаешь – я не буду смотреть на других.

– Почему? Потому что продолжаешь бояться меня?

– Потому что ты рядом и другие мне неинтересны, – я пригубила шампанского, пряча улыбку в бокале.

Рудниций замер от неожиданности и уставился на меня.

– Ты серьезно?

– Да. Кажется, я учусь говорить то, что думаю. И делать то, что хочется.

Он поставил свой бокал на край фонтана и отвел меня в сторону.

– Это правда? То, что ты только что сказала?

– Ты не веришь мне?

– Верю… Но это неожиданно. И приятно.

– Я говорю только о текущем моменте.

– Разумеется, – усмешка тронула его губы. – В этом я даже не сомневаюсь. Но мне польстили твои слова.

– Тебе еще может что-то польстить? – рассмеялась я.

– Сам удивлен, – в тон мне ответил Рудницкий. – У нас есть повод отлично провести сегодняшний вечер.

– И ночь, – я допила шампанское. Жадно, словно меня мучила страшная жажда. От этого закружилась голова, мне стало легко и безумно хорошо.

– Ты становишься раскованной.

– С твоей помощью.

Он забрал мой бокал, отдал проходившему мимо официанту, протянул руку, приглашая на танец. На наш первый танец. Только сейчас я поняла это.

Рудницкий вел уверенно, а мне было легко следовать за ним. Я чувствовала все его движения, как чувствовала уже давно, когда предавалась с ним разврату. Или это был не разврат, а нечто совсем другое? Может, пора перестать клеить ярлыки и надо посмотреть на вещи здраво, называя их своими именами?

Это не разврат, а страсть. Настоящая, возникшая внезапно и захлестнувшая меня целиком. Я отдалась ей с готовностью женщины, истосковавшейся по настоящей мужской ласке.

Ян не давал мне ничего подобного. Он только пользовался мной и иногда говорил стандартные слова о любви. Кудрявцев никогда не любил меня. Ему просто направилось безраздельно обладать мною. Его слова были пусты, так же как и чувства ко мне.

Я скользила по гладкому полу, кружась в танце. Руки Рудницкого гладили мою спину, плечи, руки. Мы были одни в целом мире, я не видели ничего вокруг, только его глаза. Он смотрел на меня внимательно, с восхищением и чем-то неуловимым, чего я раньше не замечала во взгляде Дмитрия. Что-то теплое, ласковое, незнакомое и манящее. Но это было не желание, не страсть, а что-то совсем иное.

Музыка смолкла. Гостей пригласили на ужин. Мы оказались за одним столиком с колоритной парой. Мужчина в костюме Григория Распутина и молодая женщина, одетая как русская боярыня – в кокошнике и с роскошным жемчужным ожерельем.

– Все-таки ты закадрил медичку, – раскатисто рассмеялся «Распутин». – Даже не сомневался, что ты своего добьешься. Весь в меня пошел.

От знакомого голоса меня бросило в жар. Я едва не подавилась салатом с ананасами и рябчиками. Рядом с нами сидел Рудницкий-старший и Алиса.

– Забыл предупредить, – Дмитрий ободряюще обнял меня. – Мой папа, естественно, не мог пропустить подобное мероприятие. Мы решили, что будет лучше сидеть за одним столом. Семья практически воссоединилась. Это произведет благоприятное впечатление на губернатора.

Алиса внимательно изучала меня. Похоже, для нее мое соседство оказалось не слишком приятным сюрпризом.

– Так, девочки, – потер руки Рудницкий-старший, – Давайте-ка выпьем. Вам очень идет это платье, – обратился он ко мне. – И то, что на шее тоже хорошо смотрится. А я вот Алиске прикупил индийский жемчуг.

Сейчас Павел Игоревич вел себя со мной как с равной. Алиса немного помялась, но пересилила себя и улыбнулась:

– Паша очень балует меня.

– Ты, надеюсь, не подарил эту бирюльку? – кивнул в сторону колье Павел Игоревич и поправил черный парик.

– Папа, это тебя совершенно не касается, – очаровательно улыбнулся ему Дмитрий. – Ты предложил выпить. Так выпьем за прекрасных дам. Они украшение этого дивного бала. Не так ли?

– Ты по нормальному говорить можешь? – буркнул отец Дмитрия. – Девочки, за вас!

Он опрокинул стопку водки и крякнул. Закусывать Павел Игоревич не стал. Мы с Алисой пили шампанское, Дмитрий потягивал коньяк.

Вскоре благодаря усилиям Дмитрия завязался общий разговор. О жарком лете, о щедрости нового губернатора и о том, как тяжело жить на свете.

Я была рада, когда ужин завершился. Под пронзительным взглядом Алисы мне становилось не по себе. Снова заиграла музыка. Рудницкий-старший шагнул ко мне.

– Пошли, потанцуем.

Я пыталась подобрать слова, чтобы вежливо отказать ему. Но Дмитрий опередил меня.

– Лидия танцует только со мной.

– Понял. Купил медичку с потрохами, – хохотнул Рудницкий-старший, подхватил Алису и ловко закружил ее в танце.

Интересно, знает ли он о нашем соглашении? Думаю, что нет. Вряд ли Дмитрий держит отца в курсе своих дел.

Глава 33. Лидия

Танцы перемежались с выступлениями артистов балета, цирковыми номерами, фокусниками и даже стриптизершами. Зрелище на любой вкус.

Потом проходил благотворительный аукцион. Разыгрывались детские рисунки. Их планировали передать художественному музею. Рисунки выполнили дети первых людей города. Родители молодых дарований и покупали картинки своих чад.

Деньги текли рекой. Присутствующие горячились, махали наличными и чеками. Всем хотелось продемонстрировать свою состоятельность и благородство.

– Ярмарка тщеславия, – заметил Дмитрий.

Я кивнула. Но, с другой стороны, не все ли равно, как собраны деньги, если они идут на благое дело?

Не сомневаюсь, усадьба князя Бартянского будет восстановлена в ближайшее время. Лишь бы реально не додумались сделать в ней театр. Палочке Коха абсолютно безразличны амбиции и желания губернатора.

Меня пытались приглашать танцевать, но Дмитрий каждый раз отказывал.

– Слушай, мне уже надоело, что вокруг тебя вьется столько мужчин, – шутливо нахмурился он.

– Не надо было так наряжать меня, – парировала я.

– Всегда виноват только я, – Дмитрий коснулся колье. – Хочу посмотреть, как оно будет выглядеть на тебе, когда ты снимешь платье. Это вещь создана для тебя.

Присутствующих пригласили в большой зал. Губернатор призвал к вниманию. Он огласил собранную сумму.

– Благодарю всех! – прочувственно произнес Александр Федорович. – Я не сомневался в вашей щедрости и скромности. Теперь настало время снять маски, – театральным жестом Ионов снял золотую маску и небрежно бросил ее своему телохранителю.

Все последовали его примеру. Ярко вспыхнули светильники, громко грянула торжественная музыка. Защелкали затворы фотоаппаратов, заблестели ослепительные вспышки.

Я невольно прикрыла глаза рукой. На мгновение мне показалось, что в толпе увидела Яна. Я вцепилась в плечо Дмитрия.

– Что случилось? – склонился он ко мне. – Что с тобой?

– Пойдем на террасу, – попросила я. – У меня голова закружилась.

Дмитрий подал мне палантин. Мы вышли на воздух. На высоте ветер был сильный и холодный. Он взметнул подол моего платья. Я пыталась одернуть его, но тонкая ткань не слушалась, трепетала вокруг ног, взлетая выше талии.

– Тебе лучше?

– Да, – кивнула я.

Откуда тут взяться Яну? Представляю, сколько стоит входной билет. Да и кто пригласит его сюда? Нет, однозначно мне просто показалось.

– Хочешь воды? Или сок? – Дмитрий оглянулся в поисках официанта. Но на террасе кроме нас никого не было. Все-таки тут слишком холодно. – Что тебе принести?

– Ничего не надо, – я все еще боролась с подолом. – Уже все хорошо.

– Оставь его в покое, – Дмитрий отступил назад и склонил голову набок. Он смотрел как ветер треплет черный шелк, обнажая мои ноги и улыбался как сфинкс. Хорошо, что мы тут одни.

Восток слабо окрасился бледным желтым цветом. Звезды светили ярче. У горизонта ярко горела бесстыдная Венера.

Дмитрий поправил палантин, обнажив плечо, поцеловал его.

– Скоро рассвет. Поедем домой, – я поняла его взгляд и попыталась спрятать улыбку. Но не смогла.

– Я скажу пару слов отцу. А ты иди к лифту и жди меня в холле, – мы поспешно вернулись в зал.

Пошла к холлу, пробираясь сквозь танцующих. Полумрак зала прорезали цветные прожектора. Оглушающе гремела музыка, басы гулко отдавались в груди.

Неожиданно меня крепко схватили за плечи. Я не сразу сообразила, что происходит. Меня потащили в сторону, втолкнули в какую-то нишу, где стояла высокая ваза с цветами, прижали лицом к стене. Палантин упал на пол, колье больно впилось в шею.

– Что вы делаете? – обрела я, наконец, дар речи. – Прекратите немедленно! – закричала я, но поняла, что за громом музыки меня никто не услышит.

Не сразу узнала Яна. А когда узнала – ужаснулась. Он задернул тяжелую портеру на нише. Она была декоративной и не полностью отделяла нас от зала. У меня мелькнула надежда, что кто-то обратит на нас внимание.

Ян прижимал меня к стене крепко, грубо. Он заломи мне руку за спину.

– Не ори, дрянь, – прошипел на ухо.

Вторая его рука скользнула под платье.

– Прекрати, – я попыталась дернуться, но резкая боль в руке заставила замереть.

– Прекращу, как только получу то, что мне причитается, женушка, – он бесцеремонно ощупывал мое тело. – Что, шлюха, соскучилась по мне? Нет? А я соскучился.

Я поняла, что задумал Ян. И от ужаса и отвращения едва не потеряла сознание.

– Пикнешь – сломаю руку, – предупредил он.

Не сомневалась, он выполнит свою угрозу. Боль в руке стала сильнее. Ян прерывисто дышал мне в затылок, налегая все больше и больше. От него сильно и отвратительно разило алкоголем.

Унижение, боль, стыд мешались во мне. Я была беспомощна. Никто не увидит меня тут. А если и увидят, подумают, что все происходит по взаимному согласию.

Но Ян внезапно передумал. Или просто не смог довести желаемое до конца. Он выдохнул и взял меня за колье.

– Хороший ошейник. Как для собаки. Не забывай, кто твой настоящий хозяин, – он слегка ударил меня по щеке. – Еще увидимся, любимая. Развод – далеко не конец наших отношений. В моей жизни тоже кое-что изменилось в лучшую сторону.

Ян исчез в толпе.

Я вышла из ниши и прислонилась к стене. Обхватила себя за плечи, почувствовала, как слезы текут по моим щекам. Рыдания рвались наружу, я задыхалась.

– Где ты пропала? – красный прожектор выхватил из темноты Дмитрия.

– Ян… – прошептала я. – Ян… Он был тут…

Вцепилась в Рудницкого и разрыдалась. Дмитрий крепко обнял меня.

– Что он сделал? Что? Говори, прошу тебя. Не молчи!

Но в ответ я только плакала, закрывая лицо руками. Стыд не позволял говорить.

– Он что, тебя изнасиловал? – осторожно спросил Дмитрий.

– Нет, – мотнула я головой. – Он так мерзко щупал. Это было отвратительно…

– Я найду этого гада!

– Не надо. Не сейчас, пожалуйста. Я хочу уйти. Немедленно…

Дмитрий понял мое состояние.

– Хорошо, – кивнул он. – Я отвезу тебя домой.

Я подняла лежавший на полу палантин, закуталась в него, словно пытаясь спрятаться от всего мира.

Мы пересекли зал, и вышли в холл. Губернатор стоял в окружении журналистов и давал интервью. Чуть в стороне я увидела Яна. Очевидно, он получил аккредитацию как редактор журнала на освещение губернаторского бала.

Рудницкий тоже увидел Яна.

– Подожди, – он оставил меня и бросился к Кудрявцеву.

Дальше все происходило с неимоверной быстротой. Дмитрий в два прыжка очутился рядом с Яном, резко вскинул руку и его кулак пришелся в левую скулу Кудрявцева. Ян коротко вскрикнул и упал на спину, широко раскинув руки. Он не шевелился.

Дмитрий схватил его за шкирку, швырнул к моим ногам, придавил к полу, поставив на спину Яна ногу.

– Проси прощения у Лидии, скотина! – прорычал Рудницкий.

Ян загнанно посмотрел на губернатора. Тот опешил от неожиданности и не понимал, что происходит.

– Прости, – прошептал Кудрявцев.

– Громче, сука! – приказал Дмитрий.

– Прости, Лида! – Ян озирался по сторонам.

Неожиданно он вывернулся и бросился на Дмитрия.

Они сцепились и покатились по полу.

Со звоном разбилась большая хрустальная ваза. Пронзительно взвизгнули дамы. Вода разлилась по мозаичному мраморному полу. Цветы разлетелись во все стороны.

Секьюрити губернатора кинулись разнимать дерущихся. Наконец, их растащили.

Губернатор что-то кричал, нервно размахивая руками. Гости с интересом наблюдали за происходящим. Охрана изымала фотоаппараты и мобильники у тех, кто пытался снимать драку.

Ян изображал смертельно раненого. Он обмяк в руках охранников. Его отпустили. Ян сел на пол, держался за голову.

– Он едва не убил меня! – громко стонал Кудрявцев, размазывая кровь из носа по всему лицу и тыкая свободной рукой в сторону Рудницкого. – Вызовите полицию! И скорую!

Дмитрий зло освободился из объятий телохранителей губернатора, поправил порванный смокинг.

– Все, хватит! – губернатор гневно поднял посох и стукнул им об пол. – Оба вон отсюда!

Дмитрий подошел ко мне, взял под руку.

– Ты что наделал, ненормальный? – к нам подскочил отец Дмитрия. – Ты вообще ничего не соображаешь, придурок? – зло шептал он. – Губер обещал мне поддержку, и что теперь? Пошлет меня куда подальше. И все из-за тебя, идиот!

– Потом поговорим, – отмахнулся от него сын.

Мы вошли в лифт. Скула Дмитрия была сильно ободрана, губа разбита. Я достала из клатча платок и провела им по щеке Рудницкого.

– Не обращай внимания, – он перехватил мою руку.

– Что теперь будет? – губернатор был страшно зол. Скандал с безобразной дракой на таком важном мероприятии!

– Да хрен его знает, – пожал плечами Дмитрий. – Жаль, мало я морду набил этой мрази. Он ответит за все, обещаю.

– Пожалуйста, не надо, – мне стало страшно за Рудницкого. – Не связывайся с этим ненормальным, прошу тебя. Он псих. Он на все способен.

– Рад, что ты это наконец-то поняла, – Дмитрий провел тыльной стороной ладони по моей щеке. – Как ты себя чувствуешь? Давай заедем в больницу. Ян мог опять наставить тебе синяков. И обратимся в полицию. Пусть все будет официально зафиксировано.

– Нет, не надо, – попросила я. – Все нормально, правда. Я устала и очень хочу домой.

Глава 34. Дмитрий

Она сказала, что хочет домой… Хорошо, если она считает мой особняк своим домом. Тут ее никто не обидит, не унизит, не оскорбит. Кроме меня. Чем я лучше этого психа Яна? Ничем…

Разве не я запугал Лидию? Пообещал, что отдам ее на потеху своим амбалам. И ведь отдал бы, не повинуйся она мне… Без зазрения совести отдал бы.

Принудил выполнять мои желания. Да, ей это нравилось. Но она права, нельзя быть свободным по принуждению. Мне пора отпустить ее. Но смогу ли?

Лидия долго была в душе. Могу представить, каково ей сейчас. Ян посмел коснуться ее. Мерзкий, скользкий, отвратительный тип! Откуда у него такая смелость? Неспроста он позволяет себе подобные выходки.

Сидел на краю кровати и ждал Лидию. Она вышла с поникшей головой. Подняла на меня печальный и усталый взгляд. Неужели думает, что я потребую от нее ласки?

– Как ты?

– В норме, – попыталась улыбнуться она. Это получилось неубедительно.

– Отдыхай. Забудь о Яне. Все будет хорошо, – я направился к выходу. С каким удовольствием я свернул бы этому подонку шею!

– Спасибо, Дмитрий, – тихо произнесла девушка.

– Спокойной ночи! – мне хотелось обнять и приласкать ее. Просто успокоить. Но не сомневаюсь, сейчас она все поймет не так.

– Спокойной ночи, – в словах Лидии звучала благодарность.

Она бы не посмела сказать «нет» даже сейчас. Так какой свободе я научил ее? Лидия права – нельзя стать свободной по принуждению.

Утром по дороге в офис заехал в цветочный магазин, купил букет каких-то экзотических цветов и отправил Лидии. Надеюсь, это ее немного поддержит.

Позвонил отец. Он орал так, что я думал, у него будет инсульт. Из его воплей и отборного мата я понял, что Ян ухитрился познакомиться с нужными людьми и приблизиться к губернатору. Эта сволочь везде без мыла пролезет.

Отец кричал, что я все испортил своей идиотской дракой с Кудрявцевым. Отец смог убедить губернатора поддержать наш проект развития завода синтетических полимеров. Но после вчерашней драки папа не уверен, что Александр Федорович вообще захочет иметь с нашей семьей дело.

После общения с папой вызвал Артема. Велел узнать, что за связи наладил Кудрявцев и насколько высоко он смог подняться. Куда бы он не забрался, придется его оттуда скинуть. Такие психопаты опасны, когда обретают хоть немного власти.

Звонок от Лидии удивил. Она очень редко звонила мне. Только когда хотела уехать в город или встретиться с подругами.

– Спасибо за чудесные цветы. Как у тебя дела?

– Нормально, за это не переживай.

– Губернатор был страшно зол вчера.

– Губернаторы приходят и уходят, а олигархи остаются, – успокоил я ее. – Давай пообедаем вместе и потом пойдем по магазинам. Для женщины покупки нарядов лучший способ забыть все неурядицы.

– Только не для меня, – я почувствовал ее улыбку через расстояние.

– Знаю.

– Но пообедать с тобой буду рада.

В обед сидели за столиком в ресторане. Лидия задумчиво смотрела в окно и ее мысли были далеко отсюда.

– Мне жаль, что вчера все так по-дурацки получилось, – я накрыл ее ладонь своею.

– От тебя ничего не зависело. Кто мог знать, что Ян появится там, – вдохнула девушка. – У тебя будут неприятности?

– Нет. С чего бы?

– Ионов так кричал…

– Он постоянно кричит. Думает, что этим похож на своего любимого Ивана Грозного – мудрого и справедливого правителя. Чем бы дитя не тешилось… Хватит говорить о нем. У нас есть более интересные темы. Совсем забыл – мне звонили из риэлтерской фирмы. Нашелся покупатель на твою квартиру.

– Правда? – оживилась девушка.

– Рано или поздно все продается. Думаю, скоро ты сможешь получить деньги. Что будешь делать?

– Уеду как только смогу, – она снова посмотрела в окно.

– Куда? – неприятно кольнуло сердце. Неужели она так и не передумала?

– Не знаю пока. Подальше отсюда.

Итак, она хочет уехать и начать все сначала. А я сомневался? Нет. Но надеялся, что она останется. Только зачем ей это? Тут ее никто и ничто не держит. Уж точно не я.

Неприятные воспоминания гонят Лидию прочь отсюда. И я тоже среди этих воспоминаний.

– Знаешь, – она обернулась ко мне. – Ты мне на многое открыл глаза. Я тебе за это искренне благодарна. Моя жизнь рухнула, я выбралась из-под ее обломков с твоей помощью. Спасибо.

Для начала я сломал ее жизнь. Пусть для блага девушки, но ей было больно. Я действовал грубо, бесцеремонно. Так за что благодарить меня?

– Что-то невеселый получается разговор. Давай отвлечемся от умных мыслей, – я подал Лидии маленький замшевый мешочек. – Это тебе.

– Что это? – в ее глазах вспыхнуло любопытство.

– Ты же отказалась идти со мной по магазинам. Пришлось ходить одному. Небольшой сувенир для поднятия настроения.

Она развязала мешочек и вынула из него подвеску. На длинной золотой цепочке кулон в виде диска с россыпью цветных драгоценных камушков. Современный дизайн, тонкая работа.

Девушка восхищенно смотрела на золотой диск. Она легонько качнула подвеску. Камни ярко вспыхнули в лучах летнего солнца.

– Как красиво! Спасибо! – она положила кулон на стол и поцеловала меня в щеку.

– Нравится?

– Очень!

Такой искренней радости я не видел ни у одной из своих знакомых. Хотя баловал порой и более дорогими подарками.

Я мог бы подарить Лидии все что угодно – роскошную шубу, бриллианты, машину. Но она не приняла бы.

Я не смог бы купить ее. Лидия не продаст себя ни за какие деньги.

Зато смог запугать девушку. Снова почувствовал себя негодяем. Увы, я таковым и являюсь.

Лидия надела на шею подвеску.

– Что тебе еще подарить? – я тронул золотой диск. – Хочешь в комплект кольцо? Я бы купил сразу, но побоялся ошибиться с размером.

– Подари мне тигровые орхидеи, – рассмеялась Лидия. – Помнишь, ты мне обещал?

Цветок страсти и порока. Она не забыла об этом.

– Вечером принесу тебе их, – кивнул я. – Они прекрасны.

На душе было тепло и тревожно. Она скоро уйдет от меня. Истекает срок нашего договора. Я могу заставить ее остаться. Но не хочу. Я больше никогда не буду ее заставлять.

Артем очень оперативно разобрался в ситуации с Кудрявцевым и явился ко мне сразу после обеда.

Он доложил, что Ян Кудрявцев через одного из своих давних друзей познакомился с бывшей любовницей губернатора Екатериной Сивач. Ян частенько делает о ней репортажи в своем светском журнале. Восхищается ее умом и жизненной позицией. За хорошие деньги, разумеется. Екатерина работой Яна довольна.

Интима между ними нет. Такие пешки как Кудрявцев Сивач не интересуют.

Он Ионова у Екатерины есть мальчик пяти лет. Александр Федорович поддерживает ее и сына деньгами.

Александр Федорович не делает секрета из этого. Их отношения закончились в тот момент, когда Ионов решил стать губернатором. Кто из нас без греха?

Екатерина Сивач женщина умная и большего не требует. Понимает, что может лишиться всего, если начнет качать права.

Теперь Ионов примерный семьянин. Ошибки молодости, и не только молодости, остались в прошлом.

Через Сивач Ян вышел на губернатора. Он сумел быстро добиться расположения Александра Федоровича и теперь частенько трется рядом с ним.

Можно сказать, стал придворным корреспондентом средней руки. Освещает в интернете то, что поручит губернатор – хоть благотворительный бал, хоть открытие рынка в заштатном поселке городского типа. Даже не сомневаюсь, Ян строит далеко идущие планы.

Надо бы пресечь все поползновения этого гаденыша против Лидии на корню. Что он возомнил о себе? Что губернатор встанет грудью на его защиту? Да кто такой, этот Кудрявцев? Выскочка и прыщ на ровном месте.

Однако скоро позвонила секретарь и сообщила, что меня желает видеть следователь. Он настолько любезен, что поинтересовался, когда я смогу принять его. Очевидно, произошло недоразумение. На меня подал жалобу за побои господин Кудрявцев.

Кулаки невольно сжались. Мне захотелось снова врезать Яну по его наглой роже. Он набрался нахальства обратиться в полицию!

– Посмотри, когда у меня завтра есть окно. Я встречусь со следователем, и вызови на это же время Юрия Германовича.

Юрий Германович один из моих адвокатов. Молодой, но опытный. Вообще можно было поручить это дело ему и не встречаться с оперативником. Но я привык уважать закон.

Можно подать встречный иск на Кудрявцева. Мои юристы размажут этого идиота по стенке. Но не хочется тратить на него время и марать руки.

Вечером снова зашел в ювелирный салон. Купил брошь в виде орхидеи от Роберто Браво. Почему-то малоизвестный у нас бренд. Видимо, слишком изысканные вещи для провинциальных див.

В цветочном салоне меня уже ждал букет тигровых орхидей. Хищные, чувственные цветы завернули в крафтовую бумагу и перевязали бордовой лентой.

Положил брошь в середину букета, вдохнул аромат свежести и знойных тропиков. Мне хочется засыпать Лидию подарками, баловать, носить на руках. Последнее время я стал сентиментальным. Хочу обнять ее и не выпускать из объятий. Хочу заботиться о ней, оберегать.

Возможно, она все-таки поменяет свое решение уехать… А если нет?

От одной этой мысли на сердце стало холодно, а в душе пусто.