Текст книги "Право первой ночи. Свобода за любовь"

Глава 41. Дмитрий

Неправда, что время лечит. Дни шли, но я так и не мог перестать думать о Лидии. Уже месяц, как она ушла от меня.

С отцом больше не общался. Он, наконец, получил вожделенные акции завода. Я переписал на него свою долю в пентхаусе. На шута она мне? Папаша даже не сказал спасибо, воспринял это как должное. Наши дороги разошлись навсегда.

Лидия не давала о себе знать. Да и зачем ей это?

Связался с ее подругой Кристиной. Она уверила меня, что у Лидии все хорошо. Пока снимает квартиру, но покупку планирует. Есть неплохие предложения по работе, но с этим она пока не определилась. Возможно, вообще сменит профессию.

А еще Лидия просила передать, что очень благодарна мне за все. Она знала, что я буду расспрашивать о ней ее подруг. Девушка просила не искать ее. Она сама найдет меня, когда придет время.

Не ожидал, что это так меня обрадует. Надежда – прекрасное чувство. У меня она появилась. Неважно, сколько надо будет ждать. Я наберусь терпения. Мы обязательно должны встретиться. Вот только когда? Через месяц, через год? Или через вечность?

С головой ушел в работу. А ее у меня прибавилось. Я отдал отцу завод, работающий как отлаженный печатный станок для денег.

Теперь самое время переключить свое внимание на другие предприятия. С них мне шел пассивный доход, я был вполне доволен. Теперь надо развивать и их.

Нашего губернатора сначала взяли под домашний арест, но очень скоро отправили в СИЗО. Растрата бюджетных денег в огромных масштабах подтвердилась. Даже странно, как такого безответственного господина могли назначить на ответственный пост. Впрочем, хорошие связи творят чудеса.

Думаю, Ионов сможет вывернуться и отделается условным сроком даже без конфискации имущества.

Все прихвостни губернатора приуныли. Их отлаженный бизнес мог быстро захиреть. Без серьезной поддержки развивать любое дело сложно. Тут важны и ум, и образование, и везение.

На Яна подали в суд за клевету. Ему присудили колоссальный штраф. Хотя чужим проблемам радуюсь редко, но тут я был несказанно доволен. Этот гад получил по заслугам.

Лидия запретила мне что-либо предпринимать против ее бывшего мужа. Не то из жалости к нему. Не то из-за боязни за меня. Думаю, она все-таки простила этого мерзавца. Безусловно, она к нему никогда не вернется. Но и зла на него не держит. Не в ее это характере.

А вот я держу. Каждый раз, когда слышу о Кудрявцеве, у меня сжимаются кулаки. Так зверски избить жену! Оторвать бы башку этой сволочи! Но решение Лидии для меня закон, я обещал, что не трону Яна.

Теперь мое внимание сосредоточилось на предприятии по выпуску компонентов для фармацевтики. Начал вникать, разбираться. Непривычно, ново. Хорошо, что там у меня толковые директора.

Предприятие расположено за городом. Последнее время стал ездить на мотоцикле. Надоели помпезные автомобили. Скорость и ветер отрезвляют. У меня словно вырастают крылья. Ощущение полета и свободы. Даже ледяной осенний дождь не помеха.

Несколько раз звонила Полина. Она подозрительно активизировалась. У ее отца-банкира тоже начались проблемы с бизнесом после падения Ионова. Он неосмотрительно ввязался в одну из его авантюр и теперь прогорел.

Популярно объяснил Полине, что занят. Вроде не дура, должна понять – встречаться с ней не планирую.

Понимал, что место Лидии никто занять не сможет. Раньше менял женщин, мне это нравилось. А теперь хочу быть только с одной. Но она далеко… И у нее другая жизнь, в которую мне лучше не соваться.

Постоянно думал о том, почему Лидия не захотела остаться со мной? Чем ей было плохо? Мы созданы друг для друга. Но ей нужны не просто отношения. Она хочет большего. Все правильно.

Хорошо, что Лидия смогла это понять. Я так старался объяснить ей, как прекрасно быть свободной. Она поняла. И теперь живет по своим законам.

Почему я не сделал ей предложения? Отлично знаю, почему. Большинство мужчин дорожат мнимой свободой, предпочитают избегать ответственности. Так проще жить.

Не понравилась одна женщина – поменял на другую, благо желающих море. А если появится семья, сразу начнутся проблемы, потом родятся дети. И типичный финал – развод, алименты. Все это так раздражает! Проще оставаться холостым и жить в свое удовольствие.

Только рано или поздно это надоедает. Хочется тепла и уюта. Но ты сам себя загнал в угол. Нормальных женщин рядом не осталось. Одни хищницы, мечтающие хорошо пристроиться в жизни за твой счет. Красивые, холеные, с ледяными сердцами и жаждой денег. А денег им надо очень много.

У меня перед глазами пример отца. Потерял двух хороших жен. Одну угробил, вторая от него бежала без оглядки. Теперь постоянно воюет с Алисой. Той то машину новую подавай, то отдых четыре раза в год на Лазурном Побережье. И чтоб отель самый дорогой, иначе никак. Уж я не говорю о брендовых шмотках.

Мне такого счастья даром не надо. Была рядом со мной хорошая девушка. Но я ее сначала запугал, потом использовал. Не мудрено, что она ушла от меня.

Начал понимать, что дорожил не тем, но поздно что-то менять. Я лгал себе. Учил Лидию свободе, а сам боялся эту свободу потерять. А ведь истинная любовь не порабощает. Именно она дарит настоящую свободу.

На работе задержался допоздна. Дома меня никто не ждет. Даже собаки нет. Можно завести, только кто с ней будет заниматься?

Поздний вечер, темное небо с низкими облаками. Холодно, промозгло.

Дождя пока нет, но он может в любую минуту прорвать небеса и обрушиться вниз холодными злыми потоками.

Мотоцикл зарычал, как раненый зверь. Я развернулся на парковке и выехал со двора. Охранник отсалютовал мне из стеклянной будки. Махнул ему в ответ рукой. Глухие ворота вздрогнули и не спеша открылись.

Пустынная дорога вела в город. Тут оживленно только днем – снуют фуры, подвозя исходный материал и забирая готовую продукцию, носятся автомобили сотрудников.

Большое предприятие со сложным производством. Мне предстоит вникнуть в каждую мелочь. Я смогу, справлюсь. Не дам отцу повода для злорадства. Мы были партнеры, теперь конкуренты. Это его выбор.

На горизонте сияли золотые огни города. Он широко раскинулся в обе стороны, освещая небо желтым заревом.

Вдоль дороги посадки не то тополя, не то осины. Листья уже облетели. Черные костлявые ветки деревьев зловеще тянутся ввысь.

Может быть еще не поздно? Найти Лидию, объясниться с ней. Сказать все, как есть. Что я безумно люблю ее, до боли, до самозабвения. Она поймет. Должна понять все, что я чувствую.

Вот только любит ли она меня? Можно ли вообще полюбить такого монстра?

Я постоянно вспоминал, как Ян едва не силой пытался вытащить жену из машины, чтобы отдать мне. Как я запугал ее. Она покорилась моей воле. Все, как я привык. Достиг желаемого. Только потом все пошло не так. Я влюбился как мальчишка. Не влюбился, полюбил. Глубоко, сильно. И не знаю, что теперь с этим делать.

На крутом повороте притормозил. Чуть впереди заметил припаркованный у обочины автомобиль без огней. Может, что-то случилось? Нужна помощь? Темный автомобиль странно смотрелся на пустой дороге. Кого сюда занесло на ночь глядя и зачем?

Немного сбавил скорость. В машине никого нет. Выяснять самому, что произошло глупо. Не бегать же по посадкам и искать неизвестно кого. Может, парочка любит экстремальный секс? Или водителю нравится гулять в темноте? Мало ли людей с причудами. Только странно, что огни на автомобиле не горят. Это опасно. Сообщу в полицию, как доберусь до города.

Начал набрать скорость. Темную маслянистую лужу я заметил поздно. Мотоцикл заскользил, его замотало из стороны в сторону. Резко тормозить нельзя, я сбросил скорость. Яркая вспышка ослепила, мотоцикл резко занесло, повалило набок, меня потащило по асфальту.

Видимо, на несколько мгновений отключился. Тряхнул головой. Не понимал что происходит. Дорога горела. Языки пламени плясали перед глазами. Вторая вспышка отбросила назад, придавила огненным шквалом, не давая дышать.

Попытался подняться, но не смог – сил не было. Мотоцикл лежал рядом. Огонь играл на нем алыми и желтыми всполохами. Я видел все словно со стороны. Не чувствовал ни боли, ни страха, словно окаменел.

Понимал, что сейчас взорвется бензобак. Я его заправил утром, он полон. Мысли работали четко. Ясно понимал, что произойдет. Но ничего не мог сделать. Или не хотел.

Лежал на дороге и ждал своей участи. Время растянулось в бесконечность. Грохот оглушил, части мотоцикла падали вокруг метеоритным дождем. Апокалипсис, приготовленный лично для меня.

Последнее, что помнил, это сильный удар в голову и огонь, окруживший со всех сторон.

Глава 42. Лидия

Выбрала квартиру. О какой даже мечтать не могла. Второй этаж, балкон с витыми коваными решетками. Исторический центр, просторный ухоженный двор с фонтаном, из окон отличный вид. До Невского рукой подать.

На полу паркет, в зале – старинный камин с изразцовыми плитками. Большие окна с причудливыми переплетами.

Парадный подъезд в идеальном состоянии. Тяжелая дубовая резная дверь. При входе серьезный консьерж, лепнина по стенам, на потолке резвятся амуры.

Входишь и чувствуешь себя княгиней, не меньше.

Только на душе последнее время неспокойно. Тревога словно призрак витает в воздухе. Что-то нехорошее, недоброе. Пытаюсь отогнать странные ощущения, но они возвращаются снова и снова.

Пожалуй, как только оформлю документы на квартиру, съезжу в Златогорск, навещу девчонок. Потом приглашу их к себе. Тут места всем хватит.

Я хочу увидеть подруг? Или кто-то другой влечет в покинутый мною город? Я надеюсь случайно встретить его, к кому постоянно возвращаюсь в мыслях. О ком не могу забыть, как не стараюсь…

Чтобы отвлечься, начала потихоньку собирать вещи. Хорошо, что их у меня немного. Скоро покину съемное жилье.

Позвонила Кристине. Хотелось поделиться радостью.

– Привет, – услышала напряжение в ее голосе.

– Привет. Что-то случилось?

– Ты так и не смотришь наши новости? – осторожно спросила она.

– Я вообще не смотрю новости. Что случилось? У тебя все в порядке?

– Да, у меня все хорошо… Даже отлично. Но, как тебе сказать… – замялась она.

– Что? – противно заныло в груди.

– Короче… Ты бы лучше сама наши новости полистала. В целом все нормально… Почти…

– Не тяни, – я не узнала свой голос. Уже поняла – что-то с Дмитрием.

– Дмитрий Рудницкий позавчера попал в серьезную аварию.

Ноги стали ватные. Я опустилась на диван.

– Он жив, – поспешно добавила Кристина.

– Что с ним?

– Не знаю, пишут разное. Вроде авария на дороге. Не справился с управлением, потом был взрыв. Может, покушение. Ожоги, переломы. Я хотела тебе сама позвонить, но подумала, может, ты уже видела… Информации очень мало.

– Спасибо, я тебе потом перезвоню, – поспешила закончить разговор.

Набрала номер Рудницкого. Я помнила его наизусть. «Номер временно недоступен», – сообщил приятный механический женский голос.

Ноутбук загружался предательски медленно. Долго не могла набрать нужные слова в поисковике – пальцы не слушались, соскальзывали с клавиш.

Жив, уже хорошо. Главное, что жив!

В новостях сухие короткие сообщения – «дорожное происшествие», «мотоциклист попал в аварию», «ДТП на трассе». Когда шла травля, пресса не скупилась на подробности.

Судорожно покидала в дорожную сумку вещи. Вызвала такси. Дорога в аэропорт казалась бесконечно долгой. Увы, самолет вылетал только поздно вечером. Взяла билет и сидела в зале ожидания, не зная, что можно предпринять еще. Время растянулось.

Пила кофе чашку за чашкой. Бесцельно слонялась по залам.

Поняла, что в Златогорске надо будет где-то остановиться. Не знаю, как надолго я там останусь.

Пыталась заказать отель, но ничего не получилось. То оплата не проходила, то авторизоваться не могла. Видимо, от волнения я делала что-то не так.

Позвонила Кристине.

– Я прилечу поздно ночью. Можешь заказать мне отель? У меня не получается.

– Зачем тебе отель? Приезжай ко мне. Так будет лучше. И не волнуйся. Главное, что жив.

– Спасибо, Кристина, – я завершила звонок.

И тут слезы полились из глаз нескончаемым потоком. Плакала и не могла остановиться.

Зачем я тогда уехала? Останься я с Дмитрием, возможно, все было бы иначе? Что с ним? Насколько все серьезно?

Ненавижу ночные полеты. Лететь полтора часа, а кажется, что вечность. Сон не шел, мысли, одна хуже другой лезли в голову. Не могла прогнать их, как ни старалась.

Едва дождалась приземления. Кристина ждала в аэропорту. Настоящий друг никогда не бросит в беде. Я снова расплакалась. Она обняла меня:

– Верь в лучшее. Завтра увидишь Дмитрия.

Но Кристина ошиблась. Все оказалось не так просто. С раннего утра мы обзванивали все клиники, и частные, и муниципальные. Но везде отвечали стандартно, что подобную информацию сообщают только близким родственникам. Особенно если учесть, что это могло быть покушение.

Поехала в загородный дом Рудницкого. Дальше ворот коттеджного поселка меня не пустили.

Наконец, после бесполезных метаний по городу я вернулась в квартиру к Кристине. Она сегодня взяла отгул и помогала мне по мере своих сил.

– Прости, обзвонила всех, кого могла, – устало сообщила мне она. – Ничего не выяснила. Весь день висела на телефоне. Результат – ноль.

Мы пили чай, и я пыталась мыслить здраво. Кто может помочь мне найти Дмитрия? Его отец? Нет, он даже говорить со мной не будет.

И тут меня осенило.

Я отставила чашку и вскочила из-за стола.

– Ты куда? – Кристина удивленно посмотрела на меня.

– Дмитрий попал в аварию, когда возвращался с одного из своих заводов, – я быстро открыла ноутбук и скоро нашла адрес нужного мне предприятия.

– Тебя дальше проходной не пустят, – вздохнула Кристина.

– И не надо. Я подожду у ворот. Мне нужен Сергей. Или Артем. Уверена, кто-то из них там появится.

Уже через полчаса мы сидели в машине Кристины рядом с проходной.

– Как ты их узнаешь? Они же не пешком выйдут с завода?

– Я узнаю их машины, – напряженно всматривалась во всех, кто попадал в поле моего зрения.

Мне повезло. Сергей вышел из проходной и направился к одному из только что подъехавших автомобилей.

Я выскочила из машины и бросилась к нему. Он среагировал мгновенно – резко оглянулся и замер в напряжении.

– Сергей, подожди! – я задыхалась от волнения.

– Добрый день, Лидия Константиновна, – я видела, что он узнал меня и расслабился. – Не ожидал вас увидеть.

– Что с Дмитрием? С Дмитрием Павловичем? Он серьезно пострадал в аварии? – мой голос дрожал и срывался.

– Пока сложно сказать. Но он уже пришел в себя. Врачи надеются на лучшее.

Я закрыла лицо руками и разрыдалась. Сергей погладил меня по плечу.

– Его жизни ничто не угрожает. Не расстраивайтесь, он справится. Он сильный, – телохранитель протянул мне большой носовой платок.

Вытерла слезы, попыталась взять себя в руки.

– Мне очень нужна твоя помощь.

– Простите, я сейчас должен ехать.

– Сергей, ты же все понимаешь, – я умоляюще посмотрела на него. – Я не знаю, что тут случилось. Не знаю подробностей. Да это и неважно. Но я должна видеть Рудницкого.

– У меня на ваш счет четкие указания, простите.

– Он не хочет меня видеть?

– Нет.

Значит, Дмитрий знал, что я приеду… Конечно, знал. Мы чувствуем друг друга на расстоянии.

– Сергей, я тебя очень прошу, ничего ему не говори.

– Я должен.

– Хорошо, пусть так. Но ты можешь дать мне номер своего мобильника? Пожалуйста! Я тебя очень прошу. Я просто хочу знать, как он, что с ним. Я не буду тебе надоедать, правда. Буду только иногда звонить.

Сергей улыбнулся. Видимо, я смогла тронуть его.

– Я не скажу Дмитрию Павловичу, что видел вас. Диктуйте номер, я вам сам позвоню. Обещаю. Не сегодня, но позвоню.

– Спасибо, – я была бесконечно благодарна Сергею.

Он выполняет свои обязанности. Это его работа. Он предан Рудницкому и не станет нарушать его запретов. Но я была уверена, Сергей позвонит мне. Он сдержит слово.

Вернулась в машину. Кристина осторожно тронула мою руку:

– Ну что?

– Сергей обещал мне позвонить. Все, поехали отсюда. Больше тут делать нечего.

Кристина не разрешила мне поселиться в отеле. Настояла, чтобы я осталась у нее.

Я почти не выходила из дома. Только иногда купить продукты. Прошла неделя, другая. Сергей не звонил. Но я ждала и верила.

Сидела за ноутбуком и просматривала новости. Из них я поняла, что Дмитрий передал отцу самый крупный завод корпорации. У Рудницкого-младшего серьезные проблемы с бизнесом, в то время как его отец процветает.

Губернатор под следствием. Проворовался.

Мой бывший муж зря сделал на него ставку. Теперь у Яна тоже серьезные проблемы с журналом. Он судится с каким-то местным банкиром из-за скандальной публикации. Банкир обвиняет Яна в клевете. И некому бедного Яна поддержать, ведь губернатору грозит реальный срок.

Но Ян продолжает посещать модные тусовки. Он словно одержим идеей покорить мир любой ценой.

Однажды утром зазвонил мобильник. Не сомневалась, что это Сергей.

Руки дрожали, я едва не выронила трубку.

– Слушаю, – не узнала своего голоса.

– Приезжайте в Областную клинику. Ожоговый корпус. Я встречу у входа.

– Ожоговый? – прошептала я.

– Да. Не волнуйтесь, все уже хорошо. Я провожу вас. Дмитрий Павлович не знает, что вы придете. Это под мою ответственность.

– Спасибо. Я тебе бесконечно благодарна, – сердце колотилось как бешеное. Спазм перехватил горло.

Скоро я увижу Дмитрия. Будет ли он рад, что я нашла его?

Глава 43. Дмитрий

Открыл глаза. Белый потолок, запах лекарств. Я в больнице. Значит, жив.

Попытался пошевелиться – резкая боль в теле заставила замереть.

– Доброе утро, – надо мной склонилась медсестра. Полная, розовощекая, похожая на сдобную булочку. – Как себя чувствуете?

– Пока не знаю, – попытался улыбнуться. И понял, что не могу. Лицо забинтовано.

Я все помнил – яркие вспышки, их было две. Потом удар, меня потащило по асфальту. Пламя окружило, подбираясь все ближе, его языки лизали тело, а я не мог шевелиться и ничего не чувствовал. Видимо, это был шок. Мотоцикл лежал рядом. Потом взрыв и темнота.

– Раз можете говорить, значит, уже неплохо, – улыбнулась медсестра.

– Моей матери сообщили? – боялся, что у мамы не выдержит сердце.

– Пока нет. Один из ваших сотрудников сказал, что у нее проблемы со здоровьем и подобные вещи надо сообщать очень осторожно. Он поехал к ней. Деликатно объяснит ситуацию.

– Кто?

– Ваш заместитель. Тишин, если не ошибаюсь.

Ну, этот все сделает как надо. Я в нем не сомневаюсь.

– Как давно я здесь?

– Два дня. Вчера вас прооперировали, сейчас вы в реанимации. Все жизненные показатели в норме. У вас сильный организм.

– Что есть, то есть, – я все-таки смог улыбнуться. Почувствовал, как болезненно натянулась кожа на лице. – Я сильно обгорел?

Медсестра замялась.

– Говорите правду. Я готов ко всему. Жив – уже хорошо. Остальное приложится.

– Довольно сильно, – медсестра набирала в шприц лекарство. – Но отделались легко, если в данной ситуации можно так сказать. Лицо защитил шлем, повреждена частично левая щека. Шрам останется. Позже сможете сделать пластическую операцию. Больше всего пострадала спина. Но и это поправимо. Вы родились в рубашке. Переломов нет, серьезных внутренних повреждений тоже, – медсестра сделала мне укол в предплечье. – Это снотворное. В вашем положении сон – лучшее лекарство. Отдыхайте. Врач осмотрит вас после обеда. Еще один укол, и я от вас отстану.

Резко запахло спиртом.

– Вот и все. Набирайтесь сил, – медсестра поправила жалюзи на окне и вышла.

Очевидно, кроме снотворного мне вкололи еще и обезболивающее.

Не знаю, как долго я спал. А когда проснулся, увидел маму.

Она сидела в кресле рядом с кроватью и смотрела на меня. Смотрела, и улыбалась.

– Дима, – ее ладонь невесомо коснулась моей правой руки. Кажется, только она не забинтована. – Димочка… Как я боялась за тебя…

Сейчас я похож на мумию. На лице повязки, одна рука полностью в бинтах. От огня не пострадала правая рука, я лежал на ней и огонь не смог до нее добраться.

– Я увидела новости…

– Мама, новости смотреть вредно, – мне хотелось обнять ее, успокоить. – В них редко говорят правду.

– Кто мог так поступить с тобой? За что?

– Не знаю. Идет следствие. Мало ли на свете идиотов? Возможно, кому-то моя физиономия не нравится, – попытался отшутиться я. – Или уволили сотрудника, а он оказался психом.

Меня и самого волновал этот вопрос. Но пока на него ответа не было. Полиция разбиралась, Артем тоже. Даже интересно, кто раньше докопается до истины – правоохранительные органы или мой телохранитель? Я бы поставил на Артема.

– Это ужасно. Мир сошел с ума, – вздохнула мама. – Мне позвонил твой заместитель. Очень приятный мужчина. Роман Анатольевич. Все рассказал, успокоил. Он заказал специальный рейс для меня. Заехал за мной лично. Мы очень быстро добрались. А я все думала… Думала о тебе… Как ты, что с тобой? Молилась и плакала…

Она закрыла лицо руками и ее плечи мелко задрожали. Мама, бедная моя мама! Вечно я доставляю ей неприятности.

– Ну, пожалуйста, не надо, – попросил ее. – Все же обошлось…

– Я страшно за тебя боялась. Думала, сердце оборвется. Если бы не Роман Анатольевич, я бы с ума сошла.

– Да, он умница. Все сделал сам, без моих указаний, – я их просто не в состоянии был давать.

Тишин договорился о гостевой комнате в клинике. Что бы я без него делал? Теперь мама была рядом и практически ни на шаг не отходила от меня.

Через полторы недели сняли бинты. Вид у меня был жуткий.

Я смотрел на себя в зеркало и понимал, что похож на обгоревшего терминатора-Шварценеггера. С той только разницей, что глаза, в отличие от Арнольда, у меня на месте. Зато спина – сплошной корявый шрам, кожа грубая, в наростах. Рука чуть получше, однако, лишний раз показывать на людях не стоит. На бедре ожог не такой сильный. В итоге из меня получился вполне себе приличный монстр, покрытый чешуей с левой стороны.

Маме я рассматривать себя запретил. Но изуродованное лицо не скроешь. Она снова расплакалась:

– Тебе больно?

– Нет, – теперь я мог обнять ее. – Все заживает очень быстро, как на собаке.

Я переживал за маму. Но она держалась молодцом. Пока она дежурила рядом со мной, заставил ее пройти обследование. Раз уж ее занесло в больницу благодаря мне.

Врачи дали рекомендации, назначили ей курс лечения. Все не так страшно. Ей надо следить за сердцем и регулярно показываться специалистам.

Убедил маму отдохнуть в санатории. Я иду на поправку, что сидеть рядом?

Отличный санаторий недалеко от города, в бывшей усадьбе князей Голицыных. Прекрасный парк, чистый воздух, пруды, аллеи. Мама не соглашалась, но я смог ее убедить. Пообещал, что буду звонить по нескольку раз в день.

Ко мне несколько раз приходили полицейские. Было открыто уголовное дело по статье «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью». То, что это покушение – очевидно. Но кому я так крепко перешел дорогу? Всегда был уверен – девяностые остались в моем невинном отрочестве. Похоже, ошибся.

Артем примчался ко мне в больницу сразу, как ему сообщил о происшествии Роман Тишин. Сидел у дверей операционной как верный пес. Хотя в этом не было необходимости.

Артем начал свое следствие. Но пока ничего накопать не смог. Судя по следам, покушался на меня один человек. Но возможно сообщник все-таки был. Я вообще никого не видел, только темную машину.

Автомобиль, припаркованный у дороги, был угнан. Преступник после покушения поджег и его. В машине никаких улик не обнаружили, все хорошо прогорело.

На трассе было нарочно разлито машинное масло. На нем мотоцикл и занесло.

В меня швырнули две бутылки с коктейлем Молотова. Бутылки из-под дешевого шампанского. На осколках никаких отпечатков.

Преступник ушел пешком в сторону города. Его следы терялись у моста через ручей в двух километрах от места покушения. Тут малопроезжая дорога. По ней хорошо, если раз в день проедет автомобиль. Рядом с дорогой асфальтированная площадка, на которой когда-то располагалась автозаправка.

Видимо, тут стоял другой автомобиль. Не понятно, с водителем или без. Так или иначе, преступник скрылся в неизвестном направлении, оставив на земле следы от новых резиновых сапог сорок четвертого размера. Такие продаются в каждом супермаркете.

Очевидно одно – за мной следили. Долго, методично. Ждали в засаде, как охотник ждет добычу. И удобный случай представился, когда я поздно возвращался домой. Дорога пустая, одинокий мотоциклист на повороте отличная мишень.

Яркий огонь привлек внимание охраны завода. Среагировали быстро. Вызвали полицию, скорую и сами поспешили на место пожара. Это спасло мне жизнь. Еще немного, и из меня получилось бы пережаренное барбекю.

Переживал за маму, но она оказалась сильной. Боялся, что ей станет плохо, сердце не выдержит. А она мужественно все перенесла, да еще и поддержала меня в трудную минуту. У меня необыкновенная мама. Человек, который меня любит со всеми недостатками и пороками. Любит просто потому, что я ее сын.

Артем выставил у моих дверей дополнительную охрану. Полицейский не возражали. Хотя это излишне. Уверен, никто на меня в больнице покушаться не станет. Те, кто кидают коктейли Молотова, действуют грубо, нагло. Яд – не их стезя. И душить меня подушкой тоже как-то глупо. Но Артема не переубедить.

– Это моя работа, Дмитрий Павлович, – категорично заявил он. – Мне кажется, что тот, кто покушался на вас – дилетант. Просто ему повезло. Профессионал вас бы в живых не оставил. И намного проще из-за угла пулю в затылок. Но тут нужна сноровка.

– Ты меня утешил, – рассмеялся я. – Будь это профессионал, покоился бы я с миром.

– Однозначно, – кивнул Артем. – Но от дилетанта можно всего ожидать. Как от обезьяны с гранатой. Лучше перестраховаться.

– Хочу тебя кое о чем попросить. Возможно, меня будет искать Лидия, – в глубине души я надеялся и боялся этого. – Предположу, может обратиться к тебе. Не хочу встречаться с ней ни при каких обстоятельствах. Это понятно?

– Да, – коротко кивнул Артем. – Я прослежу за этим.

Не хочу жалости от Лидии. Не хочу, чтобы она видела мое уродство.

Я стал неудачником и ей не место рядом с таким, как я. Она молода и красива, у нее все отлично складывается. Ей надо двигаться вперед, а не оглядываться на темное прошлое.

Не сказал ей о своих чувствах, когда это было надо. Не захотел сделать девушку счастливой, дорожил своей мнимой свободой. А теперь просто не смогу… Я упустил момент. Так пусть Лидия забудет меня. У нее есть шанс на любовь. У меня его уже нет.