Текст книги "Право первой ночи. Свобода за любовь"

Глава 44. Лидия

Сергей встретил меня в холле ожогового корпуса. Я шла ему навстречу, и ноги не слушались меня. Мне казалось, я сейчас упаду.

– Добрый день, Лидия Константиновна, – он приветливо улыбнулся мне. – Не волнуйтесь, пожалуйста. Вы страшно бледная.

– Добрый день, Сергей, – я попыталась улыбнуться в ответ. – Он знает, что я приду?

– Нет. Иначе выгонит меня с треском. Прошу, не выдавайте! – пошутил телохранитель.

– Не выдам, – от его шутки мне стало спокойнее.

Мы подошли к охраннику у входа.

– Девушка со мной. К Рудницкому.

Охранник записал данные моего паспорта. Он долго возился с журналом, наконец, турникет открылся.

– Третий этаж, палата триста девять. От лифта направо, вторая дверь. Охрана уже снята, – Сергей пропустил меня вперед.

– Была охрана? – снова испугалась я.

– Да, полиция выставляла. Теперь дежурят только люди Дмитрия Павловича. Сегодня моя смена. Но я иногда отлучаюсь покурить… – намекнул он. – Да и вообще Рдницкий не хочет, чтобы его охраняли. Говорит, не нужны ему сторожа. А зря. До сих пор непонятно, кто и почему на него покушался.

Мы подошли к лифту.

– Я покурю во дворе минут десять. Хозяин об этом знает, не удивится. А вы не забудьте, что обещали мне.

– Не переживай, – лифта все не было. Мое волнение нарастало.

Наконец, хромированные двери медленно открылись. Нетерпеливо ткнула кнопку третьего этажа. Скорее, скорее увидеть его! По телефону Сергей сказал, что у Дмитрия серьезные шрамы на лице и теле. Насколько это опасно?

Ожоги всегда опасны. Они так медленно и болезненно лечатся.

Не знаю, захочет ли Рудницкий меня видеть? Может, он уже забыл обо мне? Или у его постели сидит какая-нибудь длинноногая красотка? Неважно. Главное, увидеть его, убедиться, что все в порядке.

Сразу нашла нужную дверь. Она была приоткрыта. Заглянула в щель. Дмитрий был один. Стоял у окна и смотрел вдаль.

Я толкнула дверное полотно, вошла в палату и остановилась на пороге. Стояла, и не могла ничего сказать. Дмитрий услышал, что кто-то вошел, медленно повернулся в мою сторону и замер.

– Ты? – тихо спросил он, словно не верил своим глазам.

На его левой щеке остался след от ожога. Слезы потекли из моих глаз. Я бросилась к Рудницкому. Он схватил меня в охапку, прижал к себе.

– Ты пришла… – прошептал он, окуная лицо в мои волосы. – Ты все-таки пришла.

Я расплакалась. Он вытирал мои слезы ладонями. Левая рука была заскорузлой. Я чувствовала грубую кожу на своей щеке. Поцеловала его ладонь.

– Я так боялась за тебя. Я не сразу узнала, что с тобой беда…

– Все хорошо, – он поцеловал меня в губы. Но как-то отрешенно. – Со мной все хорошо. Тебе не стоило приезжать.

Он отстранился, снова вернулся к окну.

– Как ты нашла меня?

– Неважно.

– Ты зря пришла. Все поменялось.

– Что поменялось? Ничего, абсолютно ничего, – я коснулась его плеча. – Все как раньше. Я знала, что с тобой что-то случилось, чувствовала. Потом увидела в новостях. Мне не надо было уезжать из Златогорска. Это было глупо. Я бежала от тебя. Или от себя.

– Ты все правильно сделала. Я – чудовище. И всегда им был. Тебе лучше держаться от меня подальше. Возвращайся в Питер и забудь все как страшный сон.

– Но я не могу… А ты? Ты можешь забыть то, что было между нами? Только говори правду, не лги, – слезы все текли по моим щекам. Я не могла остановить их.

– Не плачь, – он повернулся ко мне. – Пожалуйста, не плачь. Неважно, что я помню, что чувствую.

– Для меня это важно, – прошептала я.

– Ты удивительная девушка. Добрая, хорошая, нежная. Ты заслужила быть счастливый. Я не смогу этого тебе дать. Тебе нужен другой. Надежный, честный, с незапятнанным прошлым.

– Теперь я сама решаю, кто мне нужен. И это ты. Только ты. А я тебе нужна? – заглянула ему в глаза. – Я знаю, что нужна.

Он не ответил, отвел взгляд. Это было признание.

– Мне без тебя плохо. Пусто и холодно. Я хочу быть с тобой. Пусть недолго, но рядом, – я обняла его, прижалась крепко.

Мы стояли обнявшись. Дмитрий молчал, я чувствовала, как бьется его сердце – сильно, неровно. Никуда я не уйду, как бы он не гнал меня.

Рудницкий погладил меня по голове.

– Ты необыкновенная, – он выпустил меня из объятий. – Не хочу портить тебе жизнь.

– У тебя уже не получится, – улыбнулась я сквозь слезы. – Я ее сама себе едва не испортила. Я снова прошу тебя помочь мне.

– Тогда ты так и не попросила об этом. Я сам предложил.

– А сейчас прошу. Позволь остаться с тобой…

– Я не смогу сделать тебя счастливой.

– Это не так. Я уже счастлива. Что сейчас с тобой.

– Ты простишь меня?

– Давно простила.

– Я причинил тебе столько боли…

– Тогда не причиняй ее снова. Я не могу без тебя. Ты же сам знаешь.

Рудницкий подошел к окну, сел на подоконник.

– Ты заставила меня на многое посмотреть по-другому. Я никогда не верил в любовь. Думал, это просто красивая сказка. Как выяснилось, я ошибался.

Села рядом с ним. За окном начался дождь. Монотонный, холодный.

– Мне без тебя было очень плохо. Я словно не жил. Так, существовал, – Дмитрий взял меня за руку. – Я люблю тебя. Очень сильно. Никогда не думал, что скажу это. Ты научила меня любви. Хотя я не заслужил этого. Я знаю, что приношу одни неприятности.

– И я люблю тебя, – я закрыла лицо руками и расплакалась.

– Ну вот, ты плачешь из-за меня, – он поправил мои волосы. – Даже в любви я признаваться не умею. Коряво все получилось. Прости…

– Я плачу от счастья, глупый, – уткнулась макушкой ему в грудь.

– Ты будешь моей женой? – этого я не ожидала.

Замерла и боялась пошевелиться. Боялась, что мне просто послышалось.

– Ты молчишь, – в голосе Дмитрия сквозила обреченность. – Все правильно… Это отказ?

– Нет, – испугалась я. – Да… – запуталась в словах. – Не отказ. Я согласна, – прошептала наконец то, что так давно мечтала произнести.

Дмитрий прижал меня к себе.

– Обещаю, я сделаю тебя счастливой.

Мы сидели на подоконнике, обнявшись, и время прекратило для нас свой бег. За окном монотонно шумел дождь. Но для меня не было сейчас музыки лучше.

– Сегодня же поедем домой, – Дмитрий поцеловал меня в щеку. – Ты все еще плачешь? Слезы соленые…

– Нет, – я вытерла щеки. – Уже не плачу. Это от счастья. И никуда ты не поедешь. Останешься в больнице сколько положено.

– Это приказ? – рассмеялся Рудницкий.

– Да. Я врач, и лучше тебя знаю, что можно, что нельзя. Долечивайся.

– Мне будет скучно.

– Я буду рядом, пока тебя не выпишут. Я сниму гостевую комнату.

– Нет. Так не пойдет, – он поднялся с подоконника, подошел к тумбочке, открыл ящик. – Вот ключи от дома. Будешь жить там, и навещать меня. Каждый день. Иначе я отсюда сбегу.

– Не проще мне остаться здесь? – я не решалась взять ключи.

– И весь день торчать в больнице? Не думаю, что это веселое занятие, – он вложил ключи мне в руку. – Тут еще ключи от машины. Будешь приезжать, когда захочешь. Но, по правде сказать, мне будет спокойнее, если тебя станет возить Сергей.

Дмитрий о чем-то задумался.

– Кстати, а где он?

– Не знаю, – невинно пожала я плечами. – А где он должен быть?

– Сидеть у двери. Видимо, вышел покурить, когда ты пришла ко мне. Очень вовремя. Не находишь? – в глазах Дмитрия искрились веселые огоньки. – Признавайся, он тебе рассказал, где я?

– Не скажу, – я забрала ключи. – Разве это так важно?

– Нет, – он обнял меня за талию. – Надеюсь, Сергей уже вернулся и больше никого сюда не пустит.

Руки Дмитрия скользнули по плечам, освобождая меня от пальто.

– Скучал, безумно скучал по тебе…

Прохладная ладонь скользнула по бедру.

– Ты с ума сошел, – сдержанно рассмеялась я, уже понимая, что не буду сопротивляться.

– Я давно сошел от тебя с ума. И безумно рад этому…

* * *

Сергей отвез меня в загородный дом Дмитрия. Но сначала мы заехали к Кристине, и я забрала свои вещи. Подруга была удивлена и рада за меня.

К вечеру начал срываться снег. Мокрые хлопья облепили лобовое стекло. Фары встречных машин едва пробивались сквозь плотную пелену дождя и снега.

Большой дом встретил теплом. В камине гостиной горел огонь. Горничная отнесла мои вещи наверх.

Я сбросила ботильноы, прошла босиком по ковру и остановилась у пылающего камина. Теперь это и мой дом.

Позвонила Дмитрию. Мы проболтали до поздней ночи. Я пила горячий ароматный чай, сидя у окна спальни. Снег припорошил двор. Но он растает. Первый снег никогда не ложиться.

Обсуждали предстоящую свадьбу. Рудницкий настоял, что с ней мы тянуть не будем. Подадим заявление сразу, как он выйдет из больницы.

Верила и не верила в происходящее. Теперь у нас будет все хорошо. Мы через многое прошли и заслужили быть счастливыми.

Глава 45. Лидия

Сергей передал свой пост в клинике другому телохранителю. Теперь он снова сопровождал меня повсюду. Так распорядился Дмитрий.

Большую часть времени я проводила рядом с Рудницким. Он быстро шел на поправку. Я убедила его, что шрамы меня не пугают. Дмитрия они тоже не смущали. Так зачем делать пластику? Лишняя операция ни к чему.

Из санатория ненадолго приехала мама Дмитрия. Мне предстояло познакомиться с ней. Я робела, но Дмитрий уверил меня, что мама у него прекрасный человек и мне нечего бояться.

Она и правда оказалась очень милой женщиной. Добрая, приветливая. Отнеслась ко мне как к родной. Мы сразу прониклись взаимной симпатией.

– Знал, что вы найдете общий язык, – признался Дмитрий. – Две мои любимые женщины. Самое дорогое, что есть у меня.

Решили, что свадьба будет только для близких друзей. Не нужна нам шумиха и помпезность. Пригласим всех моих подруг. Отмечать торжество планировали в загородном доме Рудницкого.

Я отказалась от традиционного белого платья и фаты. Никому это не надо. Проходили уже, ничего хорошего не получилось.

Выбрала элегантное длинное платье цвета английской розы от Гуччи. Шелк, немного кружева. Сдержанно, элегантно.

Сообщила подружкам. Они порадовались за меня. Кристина снова будет моей свидетельницей.

«Первый блин комом», – это про меня. Угораздило так вляпаться с Яном. Счастье, что осталась жива. Что бы я делала без Рудницкого? Даже подумать страшно…

Наконец Дмитрия выписали из больницы. Мы устроили праздничный ужин по этому случаю. Горели свечи, мы сидели в столовой, пили шампанское.

– Ты уже решила, куда хочешь в свадебное путешествие? – спросил Дмитрий.

– Даже не думала. Мне хорошо и тут. Я бы вообще никуда не поехала.

– Тогда не против, если немного отложим его?

– Конечно, нет.

– У меня серьезные проблемы с бизнесом, – признался Дмитрий.

– Чем-то могу помочь?

– Только поддержать морально, – улыбнулся он. – Это для меня сейчас важнее всего. Я отдал отцу акции завода. Не хочу иметь с ним ничего общего.

– Уверена, ты справишься.

– Я тоже на это надеюсь. Только отец решил на этом не останавливаться и подмять под себя все, что можно. Не думаю, что у него это получится. Но работы у меня теперь прибавилось. Однако хватит на сегодня о делах. Я страшно соскучился по тебе.

Рудницкий взял подсвечник, протянул мне руку.

– Давай проведем остаток ночи при свечах.

Мы поднимались по лестнице. Неверные тени плясали на стенах. За окном разбушевалась стихия. Ветер ломился в высокие окна, шумели мокрые ветки деревьев. А нам было просто хорошо от того, что мы рядом.

* * *

Следствие по делу покушения на Рудницкого буксовало. Следователь признавал, что, скорее всего, его организовал не профессионал. И очевидно, преступник давно уже за пределами области. Или надолго залег на дно.

Артем и его люди внимательно наблюдали за Рудницким и убедились – за шефом никто не следит. Лучше бы Артем об этом не докладывал. Рудницкий отказался от телохранителей.

– Не хочу, чтобы конкуренты считали меня трусом. И отцу не дам повода злорадствовать.

Как я не пыталась, переубедить его не смогла. Мужчины бывают на удивление упрямы!

Дмитрий окунулся в работу с головой. Ему надо было многое наверстать. Первую неделю после выписки из больницы он возвращался поздно и страшно уставший. Я старалась поддерживать его, чем могла.

– Мне не нравится, что ты работаешь на износ, – призналась я.

– Мне тоже, но вариантов нет, – он поцеловал меня в кончик носа. – Завтра пятница и я приглашаю тебя в клуб. Уверен, ты в таком еще не была. Как относишься к итальянской опере?

– Очень люблю Пуччини. И Верди, разумеется.

– Тогда это точно для тебя. Сегодня поет одна из итальянских оперных див. Прилетела из Милана специально для выступления в клубе. Потом будет роскошная вечеринка. Музыка на любой вкус – от классики до техно. Зверская смесь, но обещают, что будет весело.

– Отлично. Во сколько встречаемся и где?

– У меня будет совещание в центральном офисе. Потом надо будет разобрать кое-какие договора. Заезжай за мной в девять. Раньше не освобожусь. Пусть тебя привезет Сергей, – неожиданно предложил Дмитрий.

– Зачем? Тут ехать полчаса, а то и меньше. Что гонять его попусту? Боишься за меня?

– Немного.

– Из-за Яна?

Журнал Яна окончательно сдулся. Едва держался на плаву. Ян теперь работал еще в какой-то газетенке. Но уже не главным редактором, а рядовым сотрудником. Ему сейчас не до меня, проблем выше крыши.

– Просто мне так спокойнее.

– Ты отказался от телохранителя, а мне его приставил.

– Повторных попыток покушения на меня не было. Кто-то просто выпустил пар. Если бы хотели убить, убили бы с первого раза.

Я побледнела.

– Не бойся. Все плохое уже позади, – Дмитрий обнял меня. – Но пока меня нет рядом, Сергей будет сопровождать тебя. Ян – псих. Может, он уже и забыл про тебя. А может снова захочет вернуть любой ценой.

– Я неловко себя чувствую рядом с таким громилой как Сергей. Словно я принцесса.

– Ты не принцесса, ты – моя королева. Но если тебя это напрягает, сегодня можно сделать исключение. Приезжай на такси. Потом пересядешь в мою машину.

Ровно в девять я ждала Дмитрия в холле. Офисное здание опустело. Охранник скучающе смотрел в монитор.

Рудницкий пересекал полутемное помещение упругой походкой хищника.

– Едва дождался вечера, – он привлек меня к себе, поцеловал в щеку.

Мы спустились по широкой лестнице. Слегка подморозило, и тонкая корка льда блестела на асфальте. Стоянка располагалась за зданием, немного в стороне. Не слишком удобно. Я скользила на высоких каблуках, Дмитрий крепко держал меня под локоть.

На стоянке пусто, ни машин, ни людей.

Внедорожник Дмитрия одиноко стоял у фонарного столба. Мы почти дошли до машины. Раздался легкий треск, как от короткого замыкания. Я почти ждала этого.

Фонари на стоянке вспыхнули ярче и тут же погасли.

Из темноты к нам шагнул Ян. Решительно вскинул руку. В ней матово блеснул пистолет. Я разглядела глушитель.

Замерла от неожиданности и ужаса.

– Подними руки, – приказал Ян Дмитрию. – Держи их так, чтобы я видел.

Рудницкий повиновался. У него не было выбора.

– Пришло мое время, – через темноту я почувствовала зловещую улыбку Яна. – Долго, долго я ждал своего часа.

Дмитрий загородил меня собой.

– Что тебе надо?

– Для начала тебя, – дуло пистолета глядело в лицо Рудницкого. – Потом ее.

– Не делай глупостей. Пусть Лидия уйдет, и поговорим как мужчина с мужчиной.

– Ты отнял у меня жену. А она предала меня. Пришла пора заплатить за все. Из-за тебя я лишился бизнеса, ты разорил меня.

– Я к этому не имею отношения, и ты это отлично знаешь, – попытался урезонить его Рудницкий.

– Ты, твой отец, какая разница? Он обещал мне золотые горы, и что в результате? Я нищий! Нищий! Ты это понимаешь?

– Дай Лидии уйти. Ее вины нет. Тебе нужен я. Так не впутывай девушку.

– Как я ненавижу вас всех. Всех! – оружие плясало в руке Яна. Он возбуждался все больше и больше. – Вы купаетесь в роскоши. Зажрались, сволочи! Губер от жадности меру потерял. Он в тюрьме, я а по его вине нищий. И твой папаша хорош. Но больше всех виноват ты. И она! Гадина, дрянь, сука! Ненавижу вас всех!

Пока Ян говорил, я медленно достала из кармана пистолет. Тот, что когда-то давно подарил мне Рудницкий. Я никогда не расстаюсь с ним.

Ян увлекся своей обличительной речью. Он распалялся все больше и больше. А мне говорить незачем.

Вскинула руку, плавно нажала на курок. Все, как меня учили.

Выстрел оглушил. Ян закричал, взмахнул руками и упал на спину. Пистолет отлетел в сторону. Дмитрий сориентировался быстро. Ногой отбросил его подальше. Выхватил из-за пояса оружие. Но я жестом остановила его.

– Не надо, убери.

Я подошла к лежащему на земле Кудрявцеву. Тот держался за правое плечо и корчился от боли.

– Гадина… – прошипел он.

– Это ты обо мне? – я сунула пистолет в карман, склонилась к нему. – Убери руку, я посмотрю рану.

Ян застонал, но выполнил мое требование. Пуля прошла навылет. Кровь медленно растекалась из раны. Я сдернула с шеи Яна шарф, перевязала ему плечо.

Дмитрий был рядом. Это вселяло уверенность. Но мне надо довести дело до конца. Мне одной, без посторонней помощи.

– Отойди, – Рудницкий хотел оттеснить меня.

– Я сама разберусь с этим мерзавцем. Не мешай мне, – попросила его.

– Как скажешь.

Дмитрий оставил за мной право решать, что делать с ублюдком.

– Вызовите скорую, мне плохо, – простонал Ян.

– Не переживай, я же врач. Лучше других знаю, как тебе помочь, – заверила я бывшего мужа.

– Я умираю… – корчился Курдявцев.

– Нет, ничего подобного. Говорю тебе это как специалист. Ранение легкое, просто царапина. Зря ты в себя стрелял. Так неудачно получилось. Ты промазал.

– Что ты несешь? – возмутился Ян. – Ты меня едва не убила.

– Я? Ничего подобного. Это все ты сам.

– В полиции не идиоты. Они все поймут. Тебя посадят… Помоги мне, и я не стану выдвигать обвинение.

– Ты вообще о чем? Чего мне бояться? Я упала с лестницы, ты пытался покончить жизнь самоубийством. У нас была семья неудачников, вовремя мы расстались. А теперь у меня свидетель есть.

Я поставила ногу ему на плечо. Слегка надавила. Ян застонал.

– Больно? – удивилась я. – Анальгинчику? – заботливо спросила у него. – Хорошо снимает боль. Помнишь, ты мне давал его после того, как избил? Я тогда потеряла ребенка. Забыл?

– Помоги мне, – молил Ян. – Я виноват, признаю. Прости и помоги…

– Дмитрий, у тебя случайно нет анальгина? – оглянулась я на Рудницкого.

– Увы, нет, – понимающе развел он руками. – Дома оставил.

– Как все неудачно складывается. Нет анальгина. Тогда может, пристрелить его, чтобы не мучился? – обернулась к Рудницкому.

– Можно, – усмехнулся Дмитрий. – Самооборону в суде оправдают. У меня отличная команда адвокатов.

Я снова достала пистолет, навела его на лоб Яна.

Тот дернулся и попытался схватить меня на руку.

– Лежать, больной, – ударила его по щеке. – Не испытывай моего терпения. Оно у меня не безгранично.

Включила диктофон на мобильнике:

– Рассказывай, как я падала с лестницы, как ты бил меня. Подробно, без утайки. Я помню каждое мгновение того кошмара и не смогу забыть до конца жизни.

Ян замялся. Я навела не него пистолет.

Он начал говорить сбивчиво, быстро. Я порой поправляла его, уточняла детали. Он со всем поспешно соглашался.

Потом заставила рассказать о Клементине, Алене и Екатерине. Ян морщился не то от боли, не то от безысходности. Наконец я завершила допрос и выключила диктофон.

– Ладно, вызову скорую. Мне не нужен твой труп. Я не кровожадна.

Я позвонила, сообщила о бытовом насилии – на меня напал бывший муж, я защищалась и ранила его. Ранение легкое, для жизни опасности не представляет. Я врач и могу это оценить.

Ян стонал, но его страдания не вызывали в моей душе сочувствия. Рана не опасна. Я научилась хорошо стрелять. И не собиралась убивать бывшего мужа.

Дмитрий смотрел на меня с удивлением и восхищением.

– Не ожидал от тебя такого хладнокровия, – он обнял мои плечи. – А я растерялся. Как мальчишка, как полный идиот. Прости, ты едва не погибла из-за мен.

– Все нормально. Ты не мог знать, что Ян решиться на подобное.

– Но ты же знала?

– Знала.

– Почему не сказал мне?

– Хотела отомстить. Собственноручно. Я тоже долго шла к этому. И у меня все получилось. Звони в полицию.

Он медлил.

– Звони. Я просто защищалась.

– Сначала я вызову адвокатов, – решил Рудницкий.

Дмитрий позвонил кому-то из своих знакомых, потом в полицию.

– Лидия, прошу, помоги… – стонал Ян.

– Чем? Скорую вызвала, тебя перевязала. Анальгина нет. Я сделала все, от меня зависящее.

– Отвези меня в больницу. Умоляю! Я истекаю кровью… Скорая может ехать несколько часов. Ты же знаешь…

– Знаю. Зато скоро приедут полицейские. Они тебя и отвезут. Или в больницу, или в морг, – не удержалась от сарказма.

На лице Яна отразился ужас.

– Я пошутила, – успокоила его. – Не дергайся понапрасну, береги силы.

Но раньше всех появились адвокаты Рудницкого. Впрочем, я и без них знала, что ни в чем не виновата. С моей стороны это была самооборона. Моя совесть чиста, и руки тоже.

Я – девушка-ангел, как зовет меня Дмитрий. Ангел-мститель.