Текст книги "Живописная Кабардино-Балкария. Занимательное путешествие с авторами и героями книг по республике, которую называют жемчужиной Кавказа"

Numerous stories about German aerodrome, about enigmatic passengers brought to the foot of Elbrus, of their meditation, prophecy and death are often among the natives, tourists and mountain climbers. Is it really an aerodrome is an arguable question. But sometimes imagination and rumors are better arguments. More than that. There is a lot of ‘data’ about UFO watched over this place. You can get the information in the WEB. But according to the natives there are still plenty of places in Gili-Su inaccessible to man. And they keep their secrets.

If leaving Gili-Su you take another road – through the plateau with the watershed of the rivers Ingushly and Malka – you’ll have a marvelous view: Rocky Range with two beautiful summits of Western and Eastern Kandjol. This is the place you can see one more wonder of Elbrus Country – megaliths. Here is one of these striking monuments erected by men. It is three meters high. Its upper part is made like the warrior’s head in helmet. Megaliths is one of the most puzzling mysteries of Gili-Su.

You can get very interesting information about European megaliths in the WEB but not about Caucasian ones. Judging by the peculiarities of graving we can detect here the traditions of fore-Asiatic and Cimmerian art. This monument – if to judge by the features – may be referred to Scythians. As for the helmet it is the so called Assyrian type. It means that the monument goes back to the beginning of the YII century BC.

On the way to the Valley of Narzan there are several megaliths. Most of them are three meters high. We should mention here that there are megaliths in other parts of Kabardino-Balkaria, too. For example, one megalith of improbable size was found in the canyon Tuuz-Sirt. Another one is a graven image of some ancient deity or animal made from the whole block of granite.

Following the stream of the river Kharbaz, you can reach the river Khasaut and the tourist center “Valley of Narzan” reminding by its form of an old castle. It is not lived in now. But as if often the case with the castles there are some rumors about a ghost haunting the place. To believe it or not depends on you… But the mineral springs here are quite natural. There are 14 of them: each has its own specific qualities which are superb.

The main wonder of this place is, of course, Elbrus. It is beyond comparisons, above understanding. Matchless. We were lucky to watch it in fine weather during our staying in Gili-Su. Elbrus is tender pink at dawn, dazzling white – at noon, bluish black – at midnight. Ancient and newly-born, constant and changing, calm and challenging…

One of its ‘minor’ wonders is Gili-Su – a masterpiece of nature. We can’t help admiring it. We can not even enumerate all its peculiarities. Here are only some of them: lava dike in the valley of river Karakaya-Su; the moraine glacier deposits; 20 meters high ice wall on the tongue of the glacier Ullumalienderku; ice plateau with the peak of Kalitsky; the glacier Mikelchiran going down right into the lake…

We can only mention here some ancient inscriptions on the rocks of the northern slopes of Elbrus accessed to the people of those days; of the caves containing family burials; of some burials where remarkable skulls – “unusually long, with big foreheads” – were found. By the way, there are only three places in the world with the finds alike: they are in Peru, Egypt and Siberia.

Gili-Su may be really called a splendid mystery itself. And again we stop short. It is your turn now to continue. The floor is yours. You are welcome!

Чегемское ущелье

ЧЕГЕМСКОЕ УЩЕЛЬЕ:

это стоит увидеть

Памятники на хребте Багыул

Менгир в окрестностях селения Нижний Чегем

Чегемские водопады

Перевал Актопрак

Старинные могильники

Башня Балкароковых

Грот Кала-Тюбю

Наскальная лестница «Битикле» («греческая»)

Верхнечегемское городище

Остатки средневековой крепости

Молитвенный камень «Намаз-таш»

Камень позора

Сакля, в которой родился Кайсын Кулиев

Верхнечегемские мавзолеи

Развалины аула Думала

Минеральный источник на берегу реки Кулак-су

Природные столбы у реки Гара-Аузу-су

Водопад Абайсу

Турье озеро

«Что ни город, то норов», – гласит пословица, которую с полным основанием можно отнести и к ущельям Кабардино-Балкарии. Каждое из них своеобразно, не похоже на другие, со своим, присущим только ему норовом.

Чегемское, на наш взгляд, одно из самых необычных, противоречивых, контрастных – диву даешься, когда вслед за невероятно узкой тесниной, обжигающей холодом и пронизывающей сыростью, перед тобой, невольно готовящимся к встрече с еще более узкой горловиной, вдруг открывается широкая долина. Залитая ослепительным солнцем, сияющая бриллиантовой зеленью травяных ковров, напоенная медовыми ароматами, с непрекращающейся музыкой, в которой соединились воедино и шум бегущей где-то внизу речки, и птичьи трели, доносящиеся из поднебесья, и рулады цикад, гудение жуков, пчел, стрекоз – многочисленной братии насекомых, олицетворяющих праздник жизни.

Как писал натуралист Георгий Подъяпольский, с которым одному из авторов этих строк в конце семидесятых годов прошлого века довелось достаточно тесно общаться, готовя его заметки к печати, Чегемское ущелье «отличается от других (Баксанского, Черекского, Хуламо-Безенгийского) своей глубокой тесниной», оно «самое «ущелистое», то есть самое узкое в месте пересечения им Скалистого хребта»[94]94
  Подъяпольский Г. Н. В горах Центрального Кавказа. Нальчик, 1967. С. 63.


[Закрыть].

Знаменито ущелье как своими природными памятниками – великолепными водопадами, нарзанными источниками, пещерами, так и созданными руками человека – сторожевыми башнями, мавзолеями, храмами. Остатки древней культуры позволяют совершить своеобразное путешествие во времени, ведь ущелье, как установлено, было обитаемо тысячелетия. Многие столетия живут здесь балкарцы. Как пишет И. Мизиев, «самое раннее известие о чегемцах относится к 1718 году и принадлежит лейб-медику Петра Первого Готлибу Шоберу, который именует их «татарами – чегемскими»[95]95
  Мизиев М. И. Туристскими тропами в глубь веков. Нальчик: Эльбрус, 1976. С. 37.


[Закрыть].

А вот сообщение в Коллегию иностранных дел кизлярского дворянина Алексея Тузова, датированное 1743 годом: «В той чегемской деревне, в одной лощине имеется около трехсот дворов, и есть там две христианские церкви каменные во всякой целости, токмо без глав и стоят впусте. Жители чегемские никакого закона не имеют, токмо весною семь недель постятся и во время окончания поста сходятся в церковь и в оной зарежут быка и, сваривши, разговляются; и от огня внутрь церквей весьма закоптело, и двери все замазаны салом. В том же Чегеме есть несколько фундаментов и стен бывших часовен каменных и на тех стенах значит иконное писание» [96]96
  Цит. по: Кокиев Г. Материалы по истории Осетии (XVIII век). Т. 1 // Известия Северо-Осетинского научно-исследовательского института. Т. 6. Орджоникидзе, 1934. С. 34–35.


[Закрыть].

У Леонида Лаврова, автора знаковых исследований по этногенезу и этнической истории народов Северного Кавказа, чьи работы опубликованы нами во втором выпуске сборника «Балкария: страницы прошлого» (Нальчик, 2005), в заметках «Из поездки в Балкарию», совершенной им в 1936 году, приведена весьма интересная легенда. Согласно ей, «жители сел. Верхний Чегем рассказывают, что их ущелья занимал какой-то другой народ. Это были дикие скотоводы. Однажды случился мор, и все они в одну ночь умерли, за исключением тех, которые бежали в горы и этим спаслись от смерти. Когда спасшиеся возвратились домой, то похоронили своих единоплеменников в одной огромной яме, которую потом забросали камнями. Эта братская могила находится недалеко от сел. Верхний Чегем, в ущелье р. Кардан (Къардан – правый приток р. Чегема). В Карданском ущелье сохранились каменные стены, которые, по словам местных жителей, являются остатками домов этих скотоводов. Оставшиеся в живых после мора вскоре сами вымерли до единого человека»[97]97
  Лавров Л. И. Из поездки в Балкарию // Советская этнография.1939. Т. 2. С.175.


[Закрыть].

А вот что можно узнать у Семена Михайловича Броневского, выпустившего в 20-е годы XIX века «Новейшие географические и исторические известия о Кавказе»: «Чегемы, гигви, или джики, живут на вершине реки Чегем до стечения ее с речкой Шаудан в числе 368 семей в следующих деревнях: Улу-Елт, Табенинчиль, Бердебе, Мимала, Адче, Чегет Кам, Арзундак, Булунгу, Шерлиге, Устоширт. Уверяют, что они сброд из булгар, греков, ногайцев и калмыков, и в доказательство, что прежде сего они исповедовали христианский закон, рассказывают о существующих у них запустевших церквях, между коими одна достойна примечания. Она стоит при Чегеме на скале, в коей проделан темный излучистый ход, запираемый с обеих сторон железными запорами. В церкви хранятся остатки древних книг. Несколько листов из оных выдранных, которые, как говорит г-н Паллас, получены с большим трудом и опасностью, принадлежали к Евангелию, писанному на эллино-греческом языке, и к другим церковным книгам. Есть также в сей земле священные источники, в окрестности коих никто не смеет рубить дерево. Чегемы держат овец и коз, вместо лошадей употребляют породу лошаков, называемую кадра, упражняются в хлебопашестве и по причине малого числа удобных земель обрабатывают оные с рачительностью; сеют ячмень и овес, которые употребляют в корм лошакам и для варения известного напитка бузы. Обыкновенный мед их весьма вкусен, в том числе попадается и пьяный мед, о коем упоминает Ксенофонт. Таковой же мед находится у малкаров. Чегемы равномерно ездят за солью и другими жизненными потребностями в имеретинское торговое местечко Онис, отстоящее от чегемов в двух днях конной езды. Из горы Каргашин-Тау (Свинцовая гора), лежащей на полдень в вершинах реки Чегем, жители добывают свинцовую руду, из коей делают пули; умеют приготовлять селитру и продают порох; есть также у них железная руда, которую они плавят.

За бесполезное почитается упоминать здесь о нескладном словопроизвождении чегема, джиков, или чихов, от чехов, кои будто бы могли удалиться в Кавказские горы во время гонения, претерпенного братьями Моравскими в конце XV столетия. Сам Гюльденштедт, приводя сию догадку, не признавал ее основательною, а вместо того полагал, что грузинское название джики, или чихи, более сходствует с Цихией императора Константина. Со всем тем братья Гернгутеры Сарепские, основываясь на сей догадке, посылали нарочных для исследования истины»[98]98
  Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Нальчик: Эль-Фа, 1999. С. 214–216.


[Закрыть].

Надо сказать, что С. Броневский, дабы написать свой труд, добросовестно проштудировал практически всю доступную ему литературу и уже этим интересен. Что же касается описанных им культовых сооружений, то, к сожалению, время и люди не пощадили возведенные казалось бы на века церкви и башни. Забегая немного вперед, вспомним об этом здесь, перед въездом в Чегемское ущелье, чтобы современным путешественникам не было так обидно от невозможности увидеть столь необычные объекты.

В «Трудах восточного отделения Императорского археологического общества», вышедших тридцатью годами позже – в 1858 году в Санкт-Петербурге, опубликованы заметки А. Фирковича «Археологические разведки на Кавказе» (переизданы нами в третьем выпуске серии «Балкария: страницы прошлого». Нальчик, 2006). Теперь только из них можно узнать о памятниках, имевшихся еще полтора столетия назад в Чегемском ущелье. А. Фиркович пишет, что в ауле Искильты он осмотрел две церкви – та, что на правой стороне Чегема, называлась Артла, на левой – Фардик: «…обе простой архитектуры, но не довольно прочны; …из тесаного камня, кроме небольшого креста, высеченного на преддверии, они никакого знака, ни украшения не имеют. Во второй церкви, состоящей в самом ауле, с левой стороны двери, обращенной к западу, находится изображение вроде бараньей головы, высеченной из камня.

Шагах в десяти влево от этой церкви, к северу, находится склеп, бывший на сводах, уже разрушившийся и заваленный камнями. По словам жителей, один из них нашел там продолговатую в 3 вершка дощечку из неизвестного металла с надписью, но она им утрачена. По очистке мною камней найдено множество человеческих черепов и костей, смешанных с землею, доказывающих, что склеп этот был расхищен, вероятно, искателями кладов; тут же, кроме больших железных гвоздей от гробов, я нашел один крестик медный и две серьги серебряные».

«В этом же ущелье, – сообщает дальше А. Фиркович, – верстах в трех или четырех от аула Томалай, около двух верст от горной тропинки, ведущей в аул Безенги, вправо к горам, на отлогости, именуемой Берди-бий, осмотрено мною древнее кладбище с каменными памятниками, которых насчитал я более ста и на которых высечены кресты, но без надписей. Как памятники, так и кресты на них, совершенно похожи на виденные мною в Геверджене, не доезжая в Чегем. Напрасно искал я следов жилищ в окрестностях кладбища; время изгладило и признаки развалин»[99]99
  Фиркович А. Археологические разведки на Кавказе. СПб., 1858. С. 128–131.


[Закрыть].

Но уже Н. А. Нарышкин, правда с чужих слов, в 1867 году писал: «Нелишним считаем упомянуть, что из осмотренных г. Фирковичем в разных местах памятников большая часть не находится на прежних местах. Некоторые из них… истреблены с намерением, другие же, будто бы по приказанию начальства, перевезены на другие места…»[100]100
  Балкария: страницы прошлого. Вып. 1. Нальчик: Издательство М. и В. Котляровых, 2005. С. 21.


[Закрыть].

Что уж говорить о веке следующем… Балкарский историк И. Мизиев через сто лет с грустью констатировал, что из 13 башенных сооружений у Верхнего Чегема «лишь башня Балкаруковых имеет удовлетворительную сохранность, а от остальных остались лишь незначительные следы, либо одни фундаменты»[101]101
  Мизиев И. М. Средневековые башни и склепы Балкарии и Карачая. Нальчик: Эльбрус, 1970. С. 12.


[Закрыть].

Впрочем, вернемся в день сегодняшний. Протяженность Чегемского ущелья 60 километров, начинается оно в 25 километрах от Нальчика у селения Лечинкай, что расположилось в самом устье ущелья. Как писал в 1937 году С. Анисимов, «его (селения) местоположение совершенно аналогично Нальчику, который тоже построен на речных террасах в разрезе Мелового, или Пастбищного хребта, только в Нальчике сохранился лес (сегодня уже нет), а у Лечинкая он истреблен».

Наш спутник Ибрагим Гелястанов (у него удивительно насыщенная жизнь, необычная судьба – несмотря на тяжелейшие испытания, потери и печали, груз лет, он не перестает удивляться миру, встречать улыбкой каждый день, жить согласно заповедям божьим) показывает на скалу у въезда в селение, которая называется Соколиной. Раньше она называлась Тохтамыш-кая – топонимика сохранила память о далеком прошлом. Само селение Тохтамышево называлось по имени владельца, кабардинского князя, потомка Инала. Эмир Теймурленг, он же Тамерлан, он же Тимур, вторгся на Северный Кавказ в конце XIV века, дабы поставить на место хана Золотой Орды Тохтамыша, посчитавшего себя равным «величайшему из смертных». Как сообщает Шереф-ад-Дина Али Йезди в «Зафар наме» («Книга побед»): «Тохтамыш-хан… сойдя с пути истины, ушел в пустыню гордости и самообольщения, посеял семена гордости и смятения»[102]102
  Цит. по: Шаханов Т. Б. Записки краеведа. Нальчик: Эльбрус, 2004. С. 91.


[Закрыть].

Противоборство двух великих владык происходило и на территории нынешней Кабардино-Балкарии, а проживающие здесь народы, в большинстве своем находившиеся в подчинении у Золотой Орды, естественно, были на стороне Тохтамыша. За что и испили в полной мере горечь поражений и утрат. Удивительно, но не только топонимика (названия некоторых курганов переводятся с балкарского как «курганы хромого Тимура»), но и народная память сохранила многие детали тех многовековой давности событий.

Старики, отнюдь не знакомые с историческими хрониками, а тем более с трудами по истории царствования «Тимура-опустошителя», рассказывают (как о чем-то виденном лично ими) о колесницах, на уровне колес которых были приделаны мечи, и все, чей рост оказывался выше, оказывались без голов; об угнанных в плен женщинах, о курганах из костей, о реках, красных от крови, и запрудах из человеческих тел. Вот такая она штука, историческая память…

Память о пребывании завоевателя сохранилась и в названии «Аксак Темир бодуруку» – «Пугало хромого Тимура» называется эта местность, расположенная рядом с Нижним Чегемом. Здесь же, к юго-востоку от селения – в урочище Тууз-Сырт, можно полюбоваться огромным менгиром, все еще скрывающим тайну своего предназначения. Природный камень, обработанный человеческими руками, поражает своими размерами – более чем в два человеческих роста не считая вкопанного основания (более подробно об этом мы писали в главе «Приэльбрусье: Джилы-су»).

Еще один населенный пункт по трассе – селение Хушто-Сырт…

Места здесь на редкость живописны, особенно в летнее время – луговые поляны, расположенные террасами, сменяют одна другую: есть столь удивительно ровные, словно предназначенные для посадки… космических кораблей. И не случайно именно здесь один наш общий знакомый – нальчанин В. П. Кострыкин контактировал с… инопланетянами. А было, как рассказывал сам Виктор Петрович, это так: «Я всегда интересовался звездными явлениями. Заметил, что очень часто над Нальчиком пролетают неизвестные объекты. Что это – спутники, кометы? Хотелось выяснить. Стал наносить их маршруты на карту. Нашел закономерность. Оказалось, что над Главным Кавказским хребтом и перпендикулярно ему над Нальчиком проходят интенсивные маршруты. И почти параллельно нальчикскому шли маршруты в Приэльбрусье. …Для наблюдений я выезжал в горы. Однажды, в ночь с 6-го на 7 июля 1968 года, я поехал в Хушто-Сырт, где наблюдается высокая интенсивность НЛО. …В 3 часа ночи мне показалось, что рядом упал метеорит. Такое свечение яркое было, потом погасло и за косогором опять возникло. Вскоре рядом с копной, на которой я сидел, появилось какое-то существо. Я съехал с копны и побежал. Меня задержали, без всякой боли, внушением в мозг: «Остановись, мы не сделаем тебе ничего плохого». У меня выступил холодный пот. Я вернулся, взял свой рюкзак и направился к этому существу. Когда подошел, увидел за пригорком колоссальных размеров дисковой аппарат, метров в 100 диаметре, он весь светился. Существо предложило мне войти. Люк открылся, и я вошел. Внутри еще было 5 существ, все они выше моего роста, глаза раскосые, при разговоре губами не шевелили, казались мне одинаковыми. А прямо в мозгу слышалась их речь. Контакт мой длился 3 часа…»[103]103
  Пришельцы из других миров // Версия. Нальчик,1990. 11–18 сентября.


[Закрыть].

Что подумали читающие эти строки, нам известно. Во всяком случае, один из авторов, ранее имевший возможность общаться с Виктором Петровичем, покрутил пальцем у виска. Хотя если быть честным, Кострыкин был личностью и без контакта с пришельцами весьма оригинальной – с одной стороны, склонен к выдумкам и россказням, с другой – проявлявший удивительные таланты. Так, он предсказывал погоду с такой точностью и на такой большой срок, что удостоился попасть на страницы книги Георгия Радова, известного советского публициста восьмидесятых годов. Уместно сказать, что свои, кстати говоря, всегда сбывающиеся предсказания он тоже объяснял влиянием тех самых инопланетных существ. Но Радову об этом не говорил, справедливо полагая, что будет неправильно понят.

Естественно, никто из тех, с кем Виктор Петрович общался, ему не поверил. Доказательств он никаких не представил, разговоры о том, будто ему сделали полостную операцию да еще без наличия шрама, вызвали еще бóльший поток шуток. Да и время было такое – инопланетные контакты не приветствовались, ибо противоречили идеологическим установкам руководящей и направляющей, а считавшие себя контактерами были первыми претендентами на помещение в психушки, где жильцов в эти годы хватало. Одним словом, Кострыкин замолчал и лишь в перестроечные годы стал давать интервью и даже осуществлять экскурсии в Хушто-Сырт. В одной из таких поездок побывали и мы, вдоволь впоследствии поиздевавшись в той же газете как над нальчикским контактером, так и его доморощенными адептами: «Ночь. Фары машин разрывают темноту ущелья. Тревожно и волнительно. Проезжаем Чегемские водопады. Еще несколько километров. Остановка. Площадка чуть выше дороги. Выходим. Народ разный – пожилые, молодые, мужчины, женщины. У некоторых в руках рамки из металлических стержней. Объясняют: вот «чертов палец» (скала, поднимающаяся над противоположным гребнем) – ориентир для инопланетян. Два огромных камня чуть пониже – опознавательные знаки, заряженные один положительно, другой – отрицательно. И рамки показывают это.

…Тишина. Лишь где-то далеко внизу шумит река. Вооружившись биноклями, подзорными трубами, рассматриваем окрестности. Никого. Ничего. И вдруг: «Вижу сущность!». «Где?» – спрашиваю прерывающимся голосом. «Возле вас». Осматриваюсь, даже развожу по сторонам руки, неосознанно пытаясь кого-то поймать. Воздух. «Смотрите внимательнее!». Уж куда дальше. Тщетно. «Вокруг вас свечение, вы светитесь. И другие тоже». Черт возьми, оказывается, уже засветился, и главное – ничего не почувствовал…»[104]104
  Зин-Нар не выходит на связь // Версия. Нальчик,1990. 18–25 сентября.


[Закрыть].

Одним словом, воз и маленькая тележка иронии и неверия, кстати говоря, вполне обоснованных. Хотя, как понимается сейчас, дело-то было не в Кострыкине, а в тех, кто попытался поиметь с него определенного рода капитал. Но чудо – явление штучное и повторяться ой как не любит. Впоследствии Виктор Петрович побывал в Германии, где выступил на международной конференции «Диалог со Вселенной» по проблемам внеземных цивилизаций, о нем писала известная летчица Марина Попович, но наше отношение к его контактам оставалось прежним, да и сегодня оно практически то же. Если бы…

Если бы не материалы той самой конференции, случайно, спустя многие годы, попавшие в наши руки, вернее маленькая ремарка, предваряющая рассказ Виктора Петровича. Рассказ контактера, говорится в ней, является правдивым, так как его автор был проверен на детекторе лжи.

Если бы не позднее – где-то во втором часу ночи – возвращение из Чегемского ущелья и замеченные при подъезде к Хушто-Сырту непонятные блуждающие огоньки, которые мы ничтоже сумняшеся приняли за свет… фар. Только вот чьих? Какой смельчак, на каком крылатом джипе взлетел в темноте на плато?

Если бы не рассказы чабанов из Хушто-Сырта, опрошенных нами впоследствии специально и, как оказалось, бывших свидетелями непонятных явлений – яркого света на горах, где, по их предположениям, никого не должно было быть. Впрочем, даже если кто и был – свет-то не алый, как от костров, а белый, пронзающий, словно прожекторный.

Сегодня Виктор Петрович в мире другом, никому доподлинно неизвестно (даже неподкупному детектору лжи), правдой был ли его рассказ, вымыслом, над которым он сам умылся слезами, или выдумкой, позволившей маленькому, незаметному человечку оказаться хоть на миг в центре человеческого внимания. Но каждый раз, когда мы проезжаем Хушто-Сырт, невольно выглядываем из окон машины и смотрим на горы: а вдруг над ними вновь завис космический корабль пришельцев. Ведь здесь, в Чегемском ущелье, чудеса не просто возможны, они объективно закономерны. Не может такое одаренное богом место обойтись без чудес!

И наконец, сама теснина. Как точно заметил С. Анисимов, «здесь река несется в глубокой пропасти, а над нею встают удивительные по формам и по окраске грандиозные скалы, заканчивающиеся высоко в небе доломитовыми пиками», «перед глазами встают отвесные стены из розоватых известняков, убранных лесной порослью», «еще один изгиб, и дорога оказывается в горной щели на узеньком карнизе над пропастью, в глубине которой дико ревет Чегем. Это теснина Тебен-су-аузу, или «Нижнее водяное горло». Этот карниз на всем своем протяжении, примерно около 8 км, представляет замечательную по дикой красоте горную панораму». «На протяжении всех этих 8 км в зависимости от состава и твердости пород причудливо меняются формы и цвет скал. То они встают в виде грандиозных башен и крепостных бастионов, то вытягиваются стройными зубцами крепостных стен, то нависают полутоннелями над карнизом дороги, образуя самые разнообразные скульптурные фигуры гигантских размеров, напоминающие головы чудовищ или колонны каких-то зал»[105]105
  Анисимов С. Кабардино-Балкария. М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1937. С. 60–61.


[Закрыть].

А вот как его дополняет Георгий Подъяпольский: «Вскоре за Солнечной поляной начинается теснина Су-Аузу. Каменным лабиринтом она врезается в Скалистый хребет и, зигзагообразно извиваясь, проходит его известняковое тело. Это одно из интереснейших мест ущелья. Теснина узка, ширина ее в некоторых местах не превышает 20 метров, в то время как стены обеих ее сторон уходят ввысь на 500–800 метров. Желтые скалистые стены теснины лишь кое-где покрыты растительностью, и солнце проникает сюда всего на 2–3 часа в день. А в непогоду узкая полоса синего неба вверху исчезает совершенно и в теснине становится мрачно и сыро. Зато как радужно искрятся водопады из стен Су-Аузу, когда их достигают солнечные лучи. Они кажутся то серебряными лентами, то жемчужной россыпью»[106]106
  Подъяпольский Г. Н. В горах Центрального Кавказа. С. 64–65.


[Закрыть].

Чегемские водопады! Удивительное, непередаваемое зрелище! Сколько раз ни приезжали сюда – летом ли, зимой, не уставали удивляться этому природному чуду, вызывающему у каждого восхищение, восторг, всю гамму чувств человеческих. Ну чему как будто удивляться? Течет с гор вода, да и пусть себе течет… Верно по сути, но не по существу. Вода эта, спадающая потоками, сочащаяся из трещин, представляет собой живую, творимую на глазах картину. Она изменяется практически постоянно, чем-то напоминая игрушку из детства – калейдоскоп, волшебную трубу с разноцветными стеклышками, узор которых, как ни крути, никогда не повторится. Вот налетел ветерок – и водная пелена сместилась влево; вот он усилился – и струи изогнулись чуть ли не под прямым углом; вот в ущелье заглянуло светило – и мириады солнышек зажглись в капельных брызгах, мгновенно сгорая в бурных водах Чегема и вновь возрождаясь в не знающих устали потоках; вот распустила свои крылья прямо на скалах волшебная жар-птица – семицветная радуга: хрупкая, нежная, робкая, подрагивающая от холода… Ее так и хочется пожалеть, приласкать и – о чудо! – она милостиво разрешает до себя дотронуться, тут же проходит сквозь пальцы, и тебе кажется, что ты уловил ее игривую улыбку. Мы помним времена, когда Чегемские водопады называли Шау-Денла, что в переводе означает «Стена водопадов». И было это не так уж и давно, где-то во второй половине шестидесятых годов прошлого века. Тогда действительно это была стена, состоящая не из пяти-семи потоков, а на порядок больше. Потом, как всегда, вмешался человек. Где-то в верховьях проводились взрывные работы, объем воды резко уменьшился, водопады стали иссякать на глазах. С горечью писал об этом в 1970 году один из авторов этих строк в школьном сочинении в рамках участия во всесоюзном конкурсе «Есть у революции начало, нет у революции конца», став даже одним из его победителей. Оказалось, что у всего бывает конец… Водопады с того времени так и не набрали свою былую силу. Остается только печалиться, какими они были: «Весь склон точно пропитан водой, и из всех трещин и щелей вода летит ручьями, струйками и водопадами с огромной высоты, развевается ветром в целые облака брызг, в которых играют радуги. При свете солнца живость и блеск этой летящей воды, наполняющей все ущелье, представляют картину совершенно своеобразной красоты. Когда солнца нет, вся картина вдруг меркнет. Зимой эти водопады представляют волшебную феерию: вокруг них на скалах образуются фигуры самой причудливой формы – ледяных столбов, башен, свешивающихся со скал зубчатых карнизов»[107]107
  Анисимов С. Кабардино-Балкария. С. 62.


[Закрыть].

…Наш собеседник Ибрагим Гелястанов знает, кажется, все в этом ущелье. У каждой скалы, моста, местности свое имя, название, история. Жаль, что никем не записанная и поэтому уходящая в небытие. Мост Джанхота, пещера Логумса, местность Кызген… Бывшее селение Актопрак… Из надписи на черной гранитной плите можно узнать, что здесь до 8 марта 1944 года в 264 домах проживало 520 человек, составлявших 115 семей. О депортации балкарского народа подробно рассказано в главе «Хуламо-Безенгийское ущелье», но дело в том, что не разделить, не обособить эту кровоточащую страницу, которую перелистал своей судьбой и наш спутник Ибрагим. Перед этим мы миновали развалины Кёкташа, вот Актопрак, выше его Гюдюргу. А еще есть Орсундак, Кам, Суусузла, Думала, Ачи Думала, Эльтюбю, Тузулгу, Верхний и Нижний Быкмылгы, Беттургу, Кала, Нижний Кыйбойрек. И это только в одном Чегемском ущелье. Сегодня на их месте заросли крапивы и сорняков, спрятавшие от людского глаза камни, бывшие когда-то стенами людских жилищ. Которые знали тепло, любовь, ласку, первый крик младенца и детский смех и которые умерли после того, как их покинули по злой воле люди…

Актопрак, что в переводе с балкарского означает «белая глина», это не только бывшее балкарское селение, но и известнейший с древнейших времен перевал, позволявший общаться чегемцам и баксанцам; через него проходил старинный торговый путь. О нем мы находим косвенное упоминание у знакомого нам Шереф-ад Дин Йезди, когда он ведет рассказ о походах к крепостям Кулы и Тауса: «Тимур, снова оставив обоз, двинулся оттуда к крепости Кулы и Тауса. Они также принадлежали к племенам обитателей Эльбруса. У тамошних жителей были крепости и укрепления на вершине горы, и пройти туда чрезвычайно трудно вследствие высоты их, которая была так велика, что у смотрящего мутился глаз и шапка валилась с головы, в особенности крепость Тауса, которая лежала на третьем уступе горы, как гнездо хищной птицы»[108]108
  Цит. по: Шаханов Т. Б. Записки краеведа. С. 94.


[Закрыть].

Крепость, о которой здесь говорится, находилась в местности Кала-Кол с другой стороны перевала Актопрак – у селения Былым, где осенью 1395 года и произошла одно из сражений с войсками Тимура. Поблизости от крепости находился древний могильник. Кстати говоря, могильников в ущелье было несколько. Как писал балкарский историк И. Мизиев, «если пройти примерно более чем половину спуска к Баксанскому ущелью, то на правом берегу речки Гестенти, на очень крутом склоне горы, можно с трудом заметить небольшой скальный навес. Здесь лежит высохший труп – мумия. …Хорошо сохранилась кожа черепа, рук и торса. Кости одной ноги отсутствуют…»[109]109
  Мизиев М. И. Туристскими тропами в глубь веков. С. 44–45.


[Закрыть]. Мумии из этих могильников – тема особого разговора. Фотографии ряда из них мы опубликовали в фотоальбоме «Балкария: время и лица. Конец XIX начало XX века» (Нальчик: Полиграфсервис и Т, 2004). Поражает их сохранность, и вслед за исследователем Г. Н. Прозрителевым невольно задаешься вопросом – «каким образом они сохранились. Кожа белого цвета, ногти хорошо держатся… красивая изящная нога свидетельствует, что принадлежала она женщине из какого-то высшего сословия. Длинный ноготь мизинца правой руки говорит о том, что служила эта рука не простому рабочему. Правильно развитый череп и кости лица, мягкие черты красивого человека, нос с горбинкой, большие глаза свидетельствуют, что покойник принадлежал кавказской расе…» [110]110
  Цит. по: Мизиев М. И. Туристскими тропами в глубь веков. С. 45.


[Закрыть].

…Но в этот раз мумии, описанной И. Мизиевым, мы не нашли. Зато справа от дороги увидели широкий бульдозерный срез и пошли по нему. Аккуратная плита, перепоясанная толстой проволокой, валялась справа от могилы. Вокруг были рассеяны кости и кусочки ритуальной керамики. Могила была разграблена, в углу сиротливо белели две черепные косточки.