Текст книги "Маяк потерянной надежды. Исповедь невротика"

– А дети у вас есть?

– У нас двое сыновей: семь и десять лет. И сейчас я живу только ради них. Но после нашего разрыва они остались с ним. У нас так принято: дети в случае развода родителей остаются с отцом. Я знаю, что они не нужны ему. Он просто манипулирует ими, чтобы я вернулась к нему. Я боюсь этой болезни. Не знаю, как буду жить дальше. Но я верю, что все страдания и болезни даются нам не просто так. И в другом мире, куда мы все попадем после смерти, мы получим за это награду. Поэтому я должна достойно пройти это испытание, чем бы оно ни закончилось.

– Какой ужас, – я не смогла больше молчать и прятать эмоции: – Бедные женщины!

– Ты не права. У нас есть семьи, которые живут очень хорошо. Все зависит от мужчины. Мой папа – прекрасный человек, он ни разу в жизни не поднимал руку ни на маму, ни на нас, своих детей. И до сих пор носит маму на руках. Я никогда не слышала, чтобы они ссорились или кричали. Когда я хожу на базар и вижу, что муж и жена вместе делают покупки, он помогает ей носить тяжелые сумки, я так завидую этим женщинам. У меня никогда такого не было. Муж вечно был всем недоволен, кричал, оскорблял, помыкал и унижал меня.

– И что ты будешь делать дальше?

– Я не вернусь к нему, что бы ни случилось. Рядом с ним мне не будет жизни, и рано или поздно я все равно заболею. Даже если сейчас окажусь здоровой. Я не могу расслабиться в его доме, я всегда в напряжении. Я живу только ради детей. И благодарю за них Аллаха. Они – смысл моей жизни.

Вот моей тете Аллах не дал детей. Она была беременна мальчиками-двойняшками. У нее был муж и хорошая налаженная жизнь. Но роды прошли неудачно – дети родились мертвыми. Врачам еле удалось спасти ее жизнь. Сделали экстренную операцию, вырезали матку. В тот же день она узнала, что больше не сможет забеременеть. Это был самый страшный удар.

Муж сразу же ушел от нее. Даже ни разу не пришел к ней в больницу, после того как обо всем узнал. Не объяснил по-человечески, что не сможет жить без детей, не поддержал, не помог. Он быстро женился на другой женщине, а моя тетя так и не вышла замуж. Всю жизнь она прожила рядом с нами, племянниками, и отдавала нам всю себя. Она такая добрая, заботливая, хорошая. Даже наши соседи приняли ее как родную и все время зовут в гости. Не знаю, за что ей такое наказание.

У меня есть дети, и это главное в моей жизни. Я добьюсь того, чтобы они жили со мной. По суду или каким-либо другим способом. Но думаю, что он сам скоро мне их отдаст – они ему только мешают. Он никогда ими не занимался. Дети для него всего лишь эффективное средство, при помощи которого можно мной управлять. Он понимает, что мальчики нуждаются в матери, и того времени, что мы проводим вместе в выходные, конечно, недостаточно. Но я уверена, что скоро этот вопрос решится.

У меня волосы встали дыбом от ее рассказа. Оказывается, все, что я когда-то видела в восточных фильмах, оказалось правдой. И, несмотря на то, что на дворе двадцать первый век, они все еще живут по каким-то древним законам. Относятся к женщинам хуже, чем к собакам. Позволяют себе все, что им вздумается, и полностью забирают у жен свободу.

Я верила, что каждый человек появляется в нашей жизни не случайно. Если уж эта девушка при всех ее проблемах смогла набраться смелости и уйти от мужа, то мне должно быть стыдно жалеть себя и лить слезы по Никите. Я не могла позволить себе тратить жизнь на эту Санта-Барбару и теперь готова была сделать все, чтобы оставить это в прошлом, – отныне мне не нужны якоря, цепляясь за которые, я могу оставаться в привычной зоне комфорта.

* * *

С того дня что-то внутри меня перевернулось и мысли о Никите уже не вызывали прежних эмоций. Я будто под другим углом посмотрела на свою жизнь и поняла, что, на самом деле, я – счастливый человек. И главное, что у меня есть, – это свобода выбора: как выглядеть, на какую работу устроиться, за кого выйти замуж, как себя вести, с кем общаться…

А вот у Камилы поводов для радости пока не было. На следующее утро после госпитализации ей сделали пункцию, чтобы подтвердить или опровергнуть предварительный диагноз. Несколько дней бедная девушка не могла ни ходить, ни сидеть. Мы приносили ей еду в постель, но она отказывалась от пищи: от постоянной головной боли она не могла даже есть. В сутки ей приходилось выпивать пять литров воды, чтобы восполнить объем жидкости в спинном мозге. И самое неприятное заключалось в том, что результаты этого анализа готовятся десять дней. А ведь от них будет зависеть вся ее дальнейшая жизнь.

После всего, что я увидела и услышала, мне стало стыдно жаловаться на свою мигрень и приступы панических атак. По сравнению со страшным подозрением на заболевание Камилы моя ситуация стала казаться мне едва ли не сущим пустяком. К тому же к концу первой недели моего пребывания в клинике антидепрессанты, видимо, начали действовать, и мое самочувствие заметно улучшилось. После нескольких попыток врачи, наконец, подобрали дозу лекарств, от приема которой у меня не возникало ни тошноты, ни головокружения, ни других побочных эффектов. Головные боли уменьшились, сон перестал быть таким беспокойным. Панические атаки стали повторяться реже, и я понемногу научилась с ними справляться. Так ко мне вернулось ощущение нормальности: я перестала задыхаться и полдня отходить после каждого приступа. Я не знала, что именно на это повлияло: таблетки, капельницы, уколы или «Электросон», но результат меня определенно радовал.

Помимо этого, со мной продолжал работать психотерапевт:

– Расскажите, как вы себя сейчас чувствуете? Головные боли все так же беспокоят?

– Знаете, теперь гораздо меньше. Но я боюсь, что после выписки из больницы они снова вернутся. Подобное уже было. А я так не хочу, чтобы это повторилось. Чего я тогда только ни перепробовала: врачи, МРТ, остеопат, анальгетики, триптаны, уколы. Результат в конечном итоге сводился к одному, и я так и не сдвинулась с мертвой точки. Все эти средства становились лишь временным облегчением, чтобы спасти меня от сумасшествия. Теперь к списку моих проблем добавились приступы необоснованной паники. Страшно подумать, что будет дальше…

– Вероятнее всего, причины ваших недугов кроятся в психике. Дело ведь не в мигренях и панических атаках, а в том, как вы жили до их появления, что привело вас к этому. Панические атаки, как правило, являются следствием невроза. И они ясно дают человеку понять, что он живет в несогласии с собой, при этом всячески стараясь это игнорировать. Луиза Хей утверждает, что причины мигрени кроются в ненависти к принуждению, сопротивлении ходу жизни и сексуальных страхах.

И это на самом деле имело место быть. Нежелание мириться с окружающей действительностью, внутреннее недовольство, реакция на стресс – все это слова одной «песни».

– Я пыталась разобраться и с психосоматикой, но никакого вывода не сделала. Согласна, что одна из причин этой дряни кроется в психике. Но что теперь с этим делать?

– На мой взгляд, головные боли могут обостряться из-за того, что вы не хотите и не можете работать в одной фирме с бывшим возлюбленным. Ваш организм противится этому как может. Эмоциональное напряжение растет с каждым днем, и однажды чаша переполнится. Увы, но я не могу предугадать, чем это для вас закончится.

Разговор с врачом долго не давал мне покоя, но я не хотела отказываться от своей карьеры из-за нашего расставания. Не для того я так долго к этому шла, чтобы за один миг все потерять. Хотя, с другой стороны, что стоит моя карьера, если сейчас я нахожусь на грани безумия?

Я понимала, что запуталась. Но у меня еще оставалось время, чтобы разобраться в себе и подумать над дальнейшей жизнью. Чем я и занималась. Целые дни напролет.

* * *

В лечении Елены, которую я теперь ласково называла Леночкой, наблюдался очевидный прогресс. Она уже могла почти безболезненно ходить и не просыпалась от боли среди ночи, как это было раньше. После долгих совещаний врачи все же приняли решение сделать ей блокаду, которая оказалась для моей соседки спасительной.

СПРАВКА

Блокада (лечебно-медикаментозная) – медицинская процедура по снятию мышечных спазмов. Она состоит в разовом введении инъекции обезболивающего лекарства (анестетика) в нервные сплетения. Результатом блокады должно стать экстренное избавление пациента от острой боли в суставах или позвоночнике. При блокаде врач вводит медикаменты прямо в очаг патологических изменений. Это позволяет использовать минимально необходимые дозировки для максимально эффективного воздействия.

Ее каждый день навещал муж, и я всем сердцем радовалась за их семью. Трепет в его отношении к жене был виден в каждом взгляде и жесте, несмотря на то, что они прожили вместе больше тридцати лет. Именно о таких отношениях я мечтала всю жизнь – чтобы вместе «и в горе, и в радости», до самой смерти.

Камила тоже начинала понемногу приходить в себя после сделанной пункции. Она уже нормально ела, головные и мышечные боли больше ее не преследовали. Мы с Леночкой радовались за нее – смотреть на мучения несчастной девушки было невыносимо. Теперь оставалось только ждать результатов анализов и стараться не думать об этом ежесекундно, в чем я отчаянно пыталась помочь Камиле, отвлекая ее разговорами на разные темы. Болезнь сильно сблизила нас всех. Мы помогали друг другу по мере возможности и морально поддерживали в периоды отчаяния. Теперь из нашей палаты все чаще доносился смех, а ведь совсем недавно – в первые дни пребывания в клинике – каждой из нас хотелось только плакать от боли и ощущения безысходности.

Как только начинаешь чувствовать себя человеком, а не овощем, жизнь сразу становится лучше, будто начинает играть новыми красками.

Как-то вечером, когда я как обычно накладывала на лицо вечернюю маску, Камила сказала:

– Ты так за собой следишь, я просто поражаюсь! У тебя красивый маникюр, яркие брови, ресницы, ухоженные волосы… У тебя даже есть свой косметолог. У нас это как-то непринято, – она перевела взгляд на свои неопрятные ногти. – В последний раз я выщипывала брови лет десять назад. Муж мне это запрещал – боялся, что на меня кто-то посмотрит.

Я действительно старалась следить за собой, несмотря на самочувствие. Тем более теперь – когда проявления моего недуга слегка поутихли – я могла делать это с особым удовольствием.

– При посторонних мужчинах мы обязательно должны надевать паранджу и платок на голову, – продолжала Камила. – Можно показывать только лицо и ладони. Все остальное: волосы, шея, кисти рук и ноги – должно быть закрыто. Некоторые незамужние девушки позволяют себе выходить на улицу без платка и паранджи, с распущенными волосами. Но я такого никогда не делала, потому что это нарушение законов.

– Хочешь, устроим тебе салон красоты прямо здесь? Настроение сразу улучшится, вот увидишь!

Я прочитала в ее взгляде сомнение и явный скепсис по поводу этой затеи, но решительно достала все свои средства по уходу и косметичку, которая всегда была со мной, и пересела на кровать Камилы.

Весь оставшийся вечер я была личным косметологом и визажистом. Я почистила Камиле лицо своим любимым скрабом, нанесла увлажняющий крем, выщипала брови и сделала неброский макияж. В итоге на меня смотрела совсем другая девушка: когда я подвела ее к зеркалу, она даже вскрикнула от удивления, и я на мгновение почувствовала себя ведущей ТВ-шоу, в котором преображают женщин.

На следующий день я сходила в магазин, расположенный неподалеку, и купила для Камилы все необходимое для того, чтобы она могла самостоятельно наводить себе красоту. Когда я вручила ей заветный пакетик, счастью девушки не было предела и она расплакалась от избытка чувств. А я подумала о том, как все-таки легко доставить радость другому человеку. И от этой мысли на сердце стало чуточку теплее.

Одну за одной я штудировала книги о панических атаках и делала важные для себя пометки в специальный блокнот. Также я начала пробовать на себе методы, которые советовали авторы, училась правильно дышать, ежедневно слушала антистрессовые и расслабляющие медитации.

Еще я каждый день смотрела видео, посвященные этой тематике. Теперь я, наконец, начала понимать, что со мной происходило, хотя и предпочитала никогда бы не узнать, что такое вообще возможно. Но, владея информацией (пусть и не такой обширной, как, к примеру, могли бы дать годы изучения психиатрии), я стала чувствовать себя намного увереннее в моей личной битве за здоровую жизнь и нормальное существование.

С первого дня госпитализации я вела дневник, в котором фиксировала количество приступов панических атак и тяжесть головной боли в течение суток, субъективно оценивая ее по десятибалльной шкале. Такая «книга» была здесь у каждого пациента. И я видела конкретный результат: приступы сократились, степень головной боли стала составлять в среднем четыре-пять баллов – по сравнению с максимальными десятью, которые я отмечала при поступлении.

Это дорогого стоило.

* * *

За несколько дней до моей выписки мы с Кирой прогуливались по больничному скверу, и она делилась со мной новостями с «большой земли».

Пока я пыталась разделаться с болезнями, отравлявшими тело и разум, у подруги жизнь, как всегда, кипела и била ключом: на горизонте появился очередной поклонник, который претендовал на нечто большее, чем поход в ресторан или на какое-то мероприятие. Они познакомились на модном показе две недели назад, и с тех пор он не давал Кире прохода: задаривал цветами, красиво ухаживал, устраивал сюрпризы и приглашал в разные необычные места. Но для нее это было не в диковинку: Кира никогда не держалась за мужчин и воспринимала их как что-то приходящее и уходящее.

Но, по известному закону подлости, представители сильного пола хотели завязать серьезные отношения именно с такой женщиной.

– Кир, может, тебе стоит попробовать? Он симпатичный, состоявшийся в жизни и явно имеет на тебя большие планы, – завела я свою любимую тему.

– Посмотрим… Для меня сейчас самое главное, чтобы ты встала на ноги и разделалась со своей атакой раз и навсегда. Личная жизнь может и подождать. К тому же у меня сейчас столько новых проектов, что думать об этом нет времени.

Я улыбнулась: все было стабильно. Такие фразы я слышала уже не единожды, но мне все же хотелось, чтобы моя Кира, наконец, встретила того мужчину, который уже никуда ее не отпустит и приоткроет ей дверь в мир гармоничных отношений и искренней, взаимной любви…

На свою последнюю встречу с психологом я шла как на исповедь. Несмотря на серьезную внутреннюю работу, проделанную совместно со специалистом, во мне все еще сидела обида на Никиту, о чем я и поспешила сообщить на приеме:

– Знаете, мозгом я понимаю, что все, что ни случается – к лучшему и что не стоит забивать себе этим голову, продолжая прокручивать одни и те же мысли. Я осознаю, что нужно отпустить его и жить дальше, но сделать это у меня пока не получается. Я не могу простить Никиту, и это гложет меня день за днем. Я продолжаю винить его в том, что со мной случилось, несмотря на все разумные доводы, которые вы приводили на наших встречах, и собственный настрой. Впечатление, будто это мне неподвластно, словно это идет из души помимо моей воли. Я понимаю, что, пока не разберусь с этой проблемой, не смогу распрощаться с прошлым. Скажите, пожалуйста, может, я безнадежна?

– Прощение – очень сложный процесс. Некоторые люди не могут простить друг друга годами, десятками лет. Работайте над собой, и со временем вы поймете, что простили этого человека. Это осознание придет к вам само, и весьма неожиданно, поверьте мне. В мире ничего не происходит просто так. Во всем, что случается с нами, есть свой смысл. Отношения с вашим бывшим мужчиной были даны вам для приобретения жизненного опыта, и они обязаны чему-то вас научить. Попробуйте воспринимать это как личный урок – предназначенный только вам. У него – свой урок, у вас – свой. Но я не думаю, что причина возникновения вашей панической атаки кроется в расставании с Никитой. Безусловно, это один из факторов, который мог ее спровоцировать, однако корень проблемы нужно искать гораздо глубже.

Во всем мире ежедневно расстаются тысячи людей, в том числе проживших вместе долгие годы, но это не значит, что каждый из них, пережив расставание, сталкивается с паническими атаками или мигренями. Спросите себя: почему это произошло с вами? Что на самом деле вызвало паническую атаку, почему она появилась? Что в своей жизни вы делаете неправильно, или, быть может, вы хотите от чего-то убежать?

– Я сотни раз задавалась такими вопросами, и единственное, к чему приходила в рассуждениях, – что всему виной только те недостойные отношения, в которые я ввязалась. Теперь я их завершила, пусть и с такими серьезными потерями, и сейчас мне гораздо лучше. Можно сказать, что приступы паники сошли на нет. Но где гарантии, что они не вернутся снова, когда я выпишусь из больницы?

– Вам никто не сможет дать таких гарантий. Врачи не боги, мы сделали все, что было в наших силах, но ответственность за ваше состояние прежде всего лежит на вас. Поймите, Алиса, болезнь уходит тогда, когда в ней пропадает необходимость.

– Вы шутите?

– Нет, я говорю абсолютно серьезно. Болезнь дает человеку возможность получить то, что в привычной для себя среде и в здоровом состоянии ему получить не удается. Только заболев, человек способен выйти из устоявшегося ритма жизни, взглянуть на нее под другим углом и, словно прозрев, наконец прислушаться к самому себе, чтобы понять, когда и что именно пошло не так, где он допустил ошибку, повлекшую за собой последствия, проявившиеся в виде заболевания. Другими словами, болезнь позволяет увидеть собственную жизнь с другого ракурса, с той стороны, о существовании которой раньше вы даже не задумывались. Не зря ведь появилось такое понятие, как «психосоматика». Болезнь – это физическое проявление внутренних проблем человека. Сегодня многие психотерапевты в один голос утверждают, что любая болезнь имеет глубинную психологическую причину. И зачастую это касается возникновения панических атак и мигреней. Вас полностью обследовали, при том даже не в одной клинике, и никаких патологий, к счастью, не обнаружили. Следовательно, этот недуг произрастает исключительно из вашей головы.

– То есть вы хотите сказать, что к этому меня привел стресс?

– Это чересчур абстрактное заявление. Стресс может быть вызван множеством причин, и у каждого человека они разные. Подумайте хорошенько над тем, что вам мешает делать эта болезнь?

– Жить нормальной жизнью, – без раздумий ответила я.

– Скорее, привычной жизнью. Не так ли? Ваша проблема призвана пустить вас по правильному следу, чтобы вы могли задуматься над тем, на что раньше предпочитали не обращать внимания. Иначе говоря, заболевание имеет целью обернуть ваш взгляд внутрь себя, а не во внешний мир, и откровенно признаться себе в том, что вы до сих пор не хотели признавать или во что отказывались верить. Болезнь заставляет вас столкнуться с правдой, которую вы не хотели открывать. Вы наверняка слышали выражение, что Бог заворачивает любой подарок в проблему, и, только убрав обертку, то есть решив эту проблему, мы сможем получить сам подарок. Повторюсь: любая болезнь дается не просто так. И чем она серьезнее, тем громче звоночек, что ваша жизнь идет по неверному пути. Алиса, поймите: никогда не поздно все исправить или что-то изменить! Главное, чтобы у вас было искреннее желание сделать это. Вы еще очень молоды, у вас впереди вся жизнь, и только вам решать, какой она будет. Я настоятельно рекомендую вам задуматься над этим разговором и переосмыслить свою жизнь. И помните: теперь все зависит только от вас!

Когда я вышла из кабинета психолога, в моей голове образовалась еще большая путаница, чем была до этой встречи. Мне предстояло заново начать разбираться в себе, чтобы докопаться до истинных причин своего нынешнего состояния.

* * *

На тринадцатый день моего лечения во время вечернего обхода врач обрадовал меня известием о том, что я могу готовиться к выписке. Я хотела прыгать от радости и тут же начала собирать вещи, которых за время пребывания в больнице у меня накопилось немало.

Той ночью я долго не могла уснуть: прокручивала в голове события последних двух недель и недавний разговор с психологом: «От чего меня должна была уберечь эта болезнь? Неужели я и правда довела себя до той черты, за которой следует точка невозврата? И как мне теперь повернуть свою жизнь в правильное русло?» Ни на один из этих вопросов у меня пока не было однозначного ответа.

Часы уже показывали начало третьего, когда сон, наконец, стал брать свое и мои глаза начали слипаться. Мне снилась вполне обыденная картина из жизни, но в ней было нечто странное. По сюжету сновидения я уронила телефон, а когда стала поднимать его с асфальта, почему-то очень испугалась того, что у него, возможно, треснул экран. Именно это ощущение было необычным. В жизни я ни за что бы не придала этому большого значения, поскольку мой доход легко позволяет заменить испорченный гаджет на новый, совершенно не переживая по поводу случившегося. Но когда во сне я увидела треснутое стекло смартфона, из глаз полились слезы, словно я потеряла что-то очень важное и дорогое. Подсознательно я понимала, что на самом деле во сне разбился не просто айфон, а что-то иное, и именно поэтому мне было так тревожно и печально. Разбитый телефон лишь образно отразил то, что творилось у меня внутри.

Но что же это было? – Мои разбившиеся иллюзии и мечты!.. Ведь многое из того, что я всегда себе представляла, жило только в моей голове и являлось лишь плодом моего воображения. В реальном мире все шло по прежнему сценарию: я оставалась любовницей, призванной, по сути, лишь удовлетворять потребности другого человека и тешить его самолюбие, а моя собственная жизнь, в которой должно было быть место настоящему счастью, стояла на месте. Теперь я отчетливо это понимала, но разобраться с тем, как изменить сложившуюся ситуацию, пока не могла.

Как навсегда избавиться от мигрени и панических атак и начать жизнь с чистого листа? Как отпустить все страхи, зацепки за прошлое, былые обиды, беспочвенные надежды и ничем необоснованные ожидания? Я верила в то, что такие сны не снятся просто так, что это подсознательный способ отыскать корень проблемы, и, проснувшись, приняла, как мне казалось, единственно верное для себя решение.

После обеда мне вручили необходимые документы и, наконец, отпустили домой.

Выписной эпикриз: «Диагноз: хроническая комплексная головная боль в стадии обострения; цервикогенная головная боль, головная боль напряжения, медикаментозно-индуцированная головная боль. Синдром вегетативной дистонии с пароксизмальными состояниями в виде панических атак, гипервентиляционным синдромом в стадии декомпенсации. Астенический синдром.

Жалобы при поступлении: частые приступы необоснованного страха, тревоги, постоянное чувство тошноты, непереносимость общественного транспорта, головокружение несистемного характера, шаткость при ходьбе, ком в горле и ощущение нехватки воздуха, на фоне чего – учащенное дыхание и сердцебиение, общий гипергидроз.

Анамнез заболевания.

Постоянные головные боли начали беспокоить вследствие актуальной психотравмирующей ситуации, носящей длительный характер. После сильного стресса головные боли усилились, периодичность их возникновения участилась, продолжительность также возросла. Боли стали носить пульсирующий односторонний характер, присоединилась тошнота и эпизодическая рвота, фотофобия.

В течение последних 3 месяцев приступы головной боли стали ежедневными, а их интенсивность возросла до 10 баллов по ВАШ. Амбулаторное лечение – без эффекта. В связи с дезадаптацией в быту и неэффективностью длительного амбулаторного лечения госпитализирована во второе неврологическое отделение в стадии затянувшегося обострения.

Результаты первичного осмотра в отделении.

Соматический статус: состояние средней тяжести. Умеренное питание. Кожные покровы обычной окраски. Отеков нет. Язык влажный, розовый, не обложен. В легких везикулярное дыхание, хрипов нет. Тоны сердца ясные, ритмичные. АД 120/70 мм рт. ст., ЧСС 76 уд./мин. Живот мягкий, при пальпации безболезненный. Симптом поколачивания отрицателен с двух сторон.

Неврологический статус: в сознании, контакт сохранен. В месте, времени, собственной личности ориентирована правильно. Менингеальные знаки отсутствуют. Тревожна, плаксива, акцентирована на своих жалобах.

Динамический статус: отмечается положительная динамика в виде значительного улучшения общего состояния, снижения интенсивности и продолжительности головных болей, уменьшения мышечно-тонического синдрома в мышцах (трапециевидные, ременные, нижние косые, левая височная).

Заключение: пациентка выписывается домой в удовлетворительном состоянии с рекомендациями по дальнейшему лечению в амбулаторном режиме».

Я попрощалась с врачом и медсестрами, пожелала удачи и мужества Камиле и вызвала такси. Мне очень хотелось верить, что с этим учреждением я распрощалась навсегда и что впереди меня ждут большие перемены, к которым теперь я, по собственным ощущениям, была морально готова.

Дома меня уже с нетерпением ждала бабушка. Разумеется, она была не в курсе подробностей моей госпитализации – для нее я просто лежала на общем терапевтическом обследовании. Однако это ничуть не мешало ей волноваться за меня.

Вернувшись в родные стены, я приняла душ и с удовольствием поужинала домашней едой, заботливо приготовленной бабушкой. Мы немного поболтали на кухне, но засиживаться допоздна у меня не было ни физических, ни моральных сил, и я рано легла спать. Мне предстоял трудный и ответственный день – нужно было как следует отдохнуть.

* * *

Утром я долго собиралась с силами, прежде чем приехать в офис и объявить о своем решении. После долгих метаний и мучительных терзаний в вопросе выбора между успешной карьерой и нормальной психикой я выбрала второе.

Начальник долго уговаривал меня остаться, обещал повысить в должности и поднять зарплату, но, несмотря на все его аргументы, я все же написала заявление об увольнении. От абсурдности происходящего хотелось плакать: карьера только начала идти вверх, мечты о самореализации и материальном благополучии вот-вот могли стать реальностью, но при этом я больше не могла работать в этой компании. Мое здоровье и душевное состояние стояли выше, какие бы золотые горы мне ни сулили и какие бы радужные перспективы ни обрисовывали.

Вероника полностью поддержала мое решение, хотя мы обе понимали, как сильно нам будет не хватать друг друга. Подруга осознавала необходимость моего ухода в сложившихся обстоятельствах. Каждый день, проведенный в одном помещении с человеком, на которого я даже не могла спокойно смотреть, не вызывая в себе бурю отрицательных эмоций, грозил мне очередным рецидивом панических атак. По счастливой случайности, в тот день Никита был на выездных переговорах с клиентом, и мне удалось избежать встречи с ним.

Уладив все формальности и получив в отделе кадров трудовую книжку, я зашла в свой, теперь уже бывший, кабинет. На глаза навернулись слезы. Здесь все было по-прежнему: рабочие папки, аккуратно расставленные на полке, блокноты, разложенные на столе, фотография бабушки в рамке и моя любимая кружка, привезенная Кирой из Сингапура. Мне сложно было представить, что я больше никогда не вернусь в это место. Даже если это и произойдет, здесь будет работать другой человек, который, конечно же, захочет многое переделать по-своему.

Я быстро сложила все личные вещи в пакет и еще раз прошлась по комнате. Подумать только: еще совсем недавно у меня было столько амбиций, рабочих планов, новых идей, а теперь все это не имело никакого значения… Я старалась прогонять грустные мысли и не думать о том, от чего отказываюсь из-за собственной слабости. Я заранее знала, что буду скучать по своей работе, по интересным мероприятиям, деловым встречам, увлекательным проектам и постоянной «движухе», которая творится в офисе.

Мне будет безумно этого не хватать. Но оставаться в том состоянии, в котором я находилась в последние месяцы, выше моих сил. Я больше не могу рисковать своим здоровьем. В жизни всегда приходится делать выбор, и порой нужно уметь отказываться от чего-то важного, имеющего на сегодняшний день весомое значение, с тем чтобы в будущем получить гораздо больше. За свой служебный роман я заплатила слишком высокую цену. Но это уже не изменить, и ворошить прошлое ни к чему. Нужно начинать новую жизнь, без тяжких воспоминаний.

Ровно в четыре часа дня я вышла из здания, в котором фактически провела пять лет своей жизни, и глубоко вздохнула. Сколько всего важного – плохого и хорошего, грустного и веселого – происходило со мной в этих стенах! Сколько было взлетов и падений, сколько радостных и печальных эмоций я здесь испытала! Тут я устроилась на работу, которая дала мне шанс проявить себя и добиться первых успехов. В этой компании я нашла друзей и получила возможность набраться бесценного практического опыта, обучаясь у истинных профессионалов своего дела. А еще – здесь я встретила Никиту, в которого влюбилась как девчонка, и это событие кардинально изменило мою жизнь.

Слез больше не было. Напротив, на душе как будто полегчало. С этого дня моя судьба больше не связана с консалтинговым агентством.

«Как говорится, с глаз долой – из сердца вон. Я все сделала правильно! Мне давно следовало так поступить, и тогда происходящее, вероятнее всего, не обернулось бы для меня столь тяжелыми последствиями. Жизнь на этом не заканчивается, у меня все еще впереди. Я отличный специалист и обязательно найду работу своей мечты, где ничто не будет угрожать моему психологическому состоянию. Возможно, это и есть тот самый шаг, который я никак не решалась сделать, чтобы начать жить той жизнью, которой хотелось на самом деле», – сейчас мне было проще думать именно так.

Когда за мной приехало такси, чтобы навсегда увезти от этого здания, мне пришло сообщение от Камилы: «Пришли результаты анализа. Я здорова! Сейчас сойду с ума от счастья!»

Уже открыв дверь автомобиля, я запрыгала от радости, под недоумевающие взгляды водителя и прохожих. Но меня это абсолютно не волновало. Сообщение бывшей соседки по палате показалось добрым знаком – подтверждением того, что я иду верной дорогой. Теперь мы обе могли начать новую, счастливую жизнь – без болезней и прошлых ошибок.

Вечером мы с Кирой ужинали в нашем любимом ресторане японской кухни.

– Ну что, поднимем бокалы за мою безработицу? – засмеялась я.