Текст книги "Вольф Мессинг: «Никогда не общайся с миром мертвых». Книга о Мессинге и его учениках"

– Погоди, ты считаешь, что с террористами связаны Семен Водкин и Вадим Полубоярин?

– Похоже на то. Поймаем, допросим и примем решение. Никаких проблем. Все будет по закону. А сегодня вечером мое сольное представление с Анфисой. Ты не боись. Все будет красиво. Я в турецком прикиде – пенсионер из Крыма, она в нарядах от Зайцева, вся из себя. Изумительная пара. Ну, просто Бони и Клад.

– Ты, что-то в именах напутал.

– Ничего не напутал. Анфиса твоя – клад бесценный, а я – Боня или Беня, или просто хрен с бугра. Нормальная бандитская пара.

– Ну, если ты хрен с бугра, то я не возражаю. Но на дело пойдете завтра.

– Что так, Алексей? Или ты не успел доложить продюсеру о моих планах? – ехидно спросил Маркус.

– Я не собираюсь рисковать своей супругой во имя сумасбродной идеи Маркуса Крыми. К визиту в логово бандитов надо подготовиться.

– Алексей, что ты несешь. Мы с Анфисой идем не в логово террористов, а в массажный салон, официально зарегистрированный в органах власти и местной СЭС, лечить больную спинку.

– Я все сказал! – повысил голос Алексей. – С моей женой никакой самодеятельности не будет. Возомнил из себя Джеймс Бонда. Да они расколют тебя в два счета, пенсионер хренов. И что тебе в Крыму не сиделось? Первый раз за двадцать лет полетел самолетом в Москву, и на тебе – авиакатастрофа, теракт и антитеррор с перерезанным горлом. Я, вообще—то, под убийствами не подписывался. Мы с тобой кино хотели снять, только кино!

– Конечно, кино, кто спорит! Только для съемок этого фильма ты почему-то опера из конторы притащил. Алексей, я «цветных» за километр чую.

– Слушай, ты что мне шьешь?! Да при таком раскладе «с выжившими в авиакатастрофе» любой продюсер моментально в опера превратится, и не пикнет. Это дело государственной важности. Тем более, что вы уже пятерых грохнуть успели.

– Не мы, а «кровники», – примирительно заговорил Маркус. – А это две большие разницы. Ну, прилетел человек из Чечни в Крым, встретился с кем надо и тут же закрыл тему. Где здесь плакать и рыдать?! Это их проблемы. Людей Ахмету убивать не надо было в Чечне, и его бы никто и пальцем не тронул.

– Я так понял, что ты меня обвиняешь в связях с «конторой», – напомнил Алексей.

– Я никого и ни в чем не обвинял. Я просто хотел сказать тебе, что от оперов из «конторы» надо держаться подальше, особенно в таких делах. Государство во внесудебных расправах нам не помощник. Это первое. А на второе, отвези меня на Киевский вокзал. Люди говорят, что там дагестанская мафия цветами торгует.

– Тебе нужны цветы или мафия?!

– Оперу своему скажешь, что Маркус Крыми поехал на вокзал за красными революционными гвоздиками.

– Ты что-то про турка узнал?

– Странный вопрос. При чем здесь Киевский вокзал. На вокзале можно купить билет на поезд или красные гвоздики на могилку усопшему. А можно просто сесть в поезд и поехать в турецком секонд-хенде по маршруту «Москва – Петушки».

Продюсерское кино

Через полчаса Алексей вновь появился на киностудии «Мосфильм». Продюсер ждал его в своем кабинете на втором этаже.

– Сергей Сергеевич, Маркуса я отвез на Киевский вокзал, – доложил Алексей.

– Зачем?

– Понятия не имею. По дороге он говорил, что хочет встретиться на вокзале с дагестанской цветочной мафией. Я незаметно проследил за ним. Он действительно подходил к бородатому кавказцу, о чем-то говорил, потом они спустились в подвал, и я его больше не видел.

– Кавказец его знакомый?

– Они обнялись с ним по-братски, и Маркус заговорил с ним не по-русски.

– По-турецки?

– Маркус говорил, что знает все языки народов Кавказа. А еще он обвинил меня в связях со спецслужбами, а вас назвал «цветным».

– Так и сказал, «спецслужбы»?

– Нет. Маркус правоохранительные органы называет «конторой».

– И куда он поехал? Если Маркус исчезнет, нам всем тут головы поотрывают, – нервно заходил по кабинету продюсер.

– Похоже, что он вышел на турка. Маркус мне сказал, что его люди собираются прикончить еще пятерых: турка, аптекаря и видеооператора из Чечни.

– Ты назвал троих. Кто еще у него под подозрением?

– Семен Водкин и Полубоярин.

– А Полубоярина за что?

– За компанию. Но меня сейчас не это волнует. Он собирается идти с Анфисой на массаж в логово бандитов.

– Эта тема не обсуждается, наверху дали добро, все будет под контролем, главное, чтобы Маркус домой вернулся. А что со сценарием?

– Маркус переписал полностью самолет и диалоги. Теперь у него соседка-красавица фотомодель, – тихо произнес Алексей. – Он сказал, что Лена не оправдала его надежд и не может быть героиней фильма.

– Алексей, ты что-то тут крутишь. Вы переписали сценарий под Анфису?

– А чего ее уродовать в кадре, превращая в «серую мышь», которая по жизни оказалась пособницей преступников и проституткой. После того, как она бросилась на Маркуса с бритвой, он ее перестал воспринимать как героиню. Для него она сумасшедшая наркоманка.

– Самолет вы переписали, а на даче?

– Все остается, и бритва, и коллективный просмотр видео.

– Когда я получу сценарий?

– По электронке вышлю сегодня вечером.

– И еще, как появится Маркус, отзвонись.

«Выживший в авиакатастрофе» пропал без вести

Маркус на даче так и не появился, ни вечером, ни ночью, ни следующим утром. Мало того, с киевского вокзала пропал главарь цветочной мафии Магомед, с которым общался на вокзале Маркус.

Торговки цветами, услышав вопрос о хозяине, разводили руками: «Вчера был, сегодня нет нигде, даже по телефону не отвечает».

А ранее судимый грузчик Злобин сообщил бывшему оперу Иванову о том, что хозяина он видел последний раз с каким-то турком.

– Шмотье у него турецкое, в Москве такое не носят, и говорили они по-турецки. Магомед турецкий хорошо знает, но со своими земляками говорит на родном языке.

– И о чем они говорили?

– Хрен их поймет, но не ссорились. Спокойно так говорили. Турок что-то предлагал Магомеду, тот отказывался. А потом, перейдя на русский, сказал: «Ты вообще-то представляешь, кто я и что ты мне предлагаешь?».

А турок по-русски, посмотрев в мою сторону, сказал громко, чтобы все слышали: «Магомед, никогда не говори никогда. Я так думаю, мы еще встретимся!».

– Это он с угрозой в голосе сказал? – напрягся Иванов.

– Нет, чисто по-бандитски. Что было дальше, я не знаю, они спустились в подвал, и больше я их не видел.

Этот разговор продюсеру не добавил оптимизма, но «поднимать волну» он не спешил. Еще оставалась надежда, что Маркус приедет на дачу за Анфисой.

Но за Анфисой Маркус не приехал. Вместо него на даче появились двое – Сергей Овакимян и его друг диспетчер взорванного аэропорта Ашот. Ашот бы в тщательно отутюженной форме с нашивками на рукавах.

– Командир корабля – не иначе, – захлопала в ладоши Анфиса. – Классный маскарадный костюм.

– Почему маскарад. Я сотрудник «Аэрофлота». Диспетчер, – обиделся Ашот.

– Тогда аплодисменты вдвойне, – расплылась в улыбке Анфиса.

– Но это еще не все. Анфиса, мы решили доверить самое ценное, что есть у мужчин, Ашоту. Он будет сопровождать вас в массажный салон. И не только сопровождать, – проговорил Сергей Овакимян.

– Что значит «не только»? Анфиса в массажный салон должна была ехать с Маркусом. Мы уже и роли распределили.

– Слушай, какие роли!? – перебил Алексея Ашот. – Маркус идти никуда не может. Он позвонил и попросил заменить его на профессионала высокого класса.

– А в нашей компании есть только один человек, который работает в авиации. Теперь, о деталях. Ашот и Анфиса поедут на машине Анфисы. Группа прикрытия уже на месте. Так что у меня все под контролем.

– Все под контролем, говоришь?! А куда вы дели Маркуса? Его могли и террористы опознать, – взорвался сценарист. – Если б он хотел уехать, то мне бы сказал.

– Ты только что два главных слова сказал, – поднял вверх палец Сергей, – «если бы хотел!». А он уже такой человек, который не хочет даже английскую королеву. И это главное в нашей истории.

– Слушай, ты что мне мозги паришь!? При чем тут королева, – продолжал возмущаться Алексей.

– И я тоже сейчас так подумал, зачем ему чужая старуха. Маркус сам по себе, а она по своим делам. Никакой связи. И все почему? Потому что он крымчак, а это самый маленький народ в мире, и он среди них единственный писатель, который может прийти, может уйти, может написать книгу, а может и послать всех. Короче, у нас нет времени. Анфиса, бери в свои руки Ашота, и поехали. В конце концов, мне тоже интересно узнать, правду говорил перед смертью Ахмет или соврал. Если соврал, ему там наверху будет очень больно.

Анфиса чмокнула мужа в щеку и впорхнула в машину. Ей вдруг остро захотелось почувствовать себя настоящим сыщиком. Да и элегантный Ашот ей сразу понравился как мужчина. Ей захотелось покрутить ему голову.

Посигналив на прощание, Анфиса выехала за ворота дачи. Следом за ней, соблюдая приличную дистанцию, следовал автомобиль Сергея Овакимяна. По дороге Ашот сыпал красавице комплименты и рассказывал о том, что бывает с самолетами во время взлета и посадки. Недалеко от Москвы Ашот, став серьезным, попросил внести изменения в навигаторе. Наш объект находится во Внуково, а не Домодедово.

– Погоди, Ашот, ты ничего не путаешь. Все время речь шла о Домодедово. Алексей мне несколько раз повторил, что массажный салон находится в Домодедово, – с подозрением посмотрела Анфиса на Ашота.

– Вчера и мне говорили про Домодедово. Я даже с Сергеем туда днем ездил, чтобы дорогу посмотреть, а утром они все переиграли.

– Кто переиграл?

– Откуда мне знать, кто. Может, Маркус, а может и кто-то другой.

– Но ведь там будет группа прикрытия.

– Вот поэтому мы туда и не едем. Маркус не любит, когда у него под ногами кто-то крутится-вертится, как юла. Сергей сказал, что надо работать там, где нас не ждут. Мы с тобой люди из аэропорта. Врач нашей поликлиники посоветовал сходить на массаж и назвал адрес. Вот мы и приехали. И больше никаких слов, одни жалобы: тут болит, там болит. В ногу стреляет. Нет, у тебя не стреляет, в ногу это у меня. А ты, чисто по-женски, голова болит, когда не хочу. У тебя ж такое бывает, когда голова с мужем болит. Вот и скажи им, не стесняйся. Пусть голову лечат. А я за стеной буду. Они не успеют, как я прибегу.

Массажный салон располагался в двухэтажном особняке, среди многоэтажных домов. Первое, что увидела Анфиса у въезда на автостоянку, старую поржавевшую в нескольких местах давно некрашеную будку с надписью «Цветы». Она стояла прямо на дороге, мешая тем, кто подъезжал к массажному салону. Возле будки стояли несколько человек и что-то говорили тому, кто выглядывал из окошка. Анфиса, с трудом объехав рукотворное препятствие, припарковалась прямо у дверей массажного салона.

– Ты пока не выходи, я тебе сюрприз буду делать, – сказал Ашот, направляясь к цветочному киоску. Оттолкнув стоящих у киоска мужчин, Ашот протянул сто долларов продавцу.

– Мне самый красивый букет для самой красивой женщины.

Продавец, усатый широкоплечий кавказец, тут же засуетился, перебирая букеты, наконец, выбрав подходящий, он стал демонстрировать цветы Ашоту.

– Кавказский человек вижу сразу, жизнь понимает. Цветы женщине покупает. Денег не жалеет. Смотри, какая красота. А эти пришли, мозг компостируют, не так стоит. А я им говорю, стоит правильно, не шевелится, потому что на асфальте. А на газоне поставили, качалась как пароход в море. А мне тут торговать надо, а не качаться из стороны в сторону.

– А я тебе говорю, убирай будку. Это наша земля. У меня договор аренды. Тут машины проехать не могут из-за твоей будки. Сейчас из управы приедут, – перешел на крик мужчина в шляпе.

– Ты чего орешь тут? Пусть управа приедет, я им штраф дам, и весь разговор. Ты своим криком мне покупателей пугаешь. Будешь и дальше кричать, я тебе оштрафую. Ты кто такой, завхоз?! Давай, давай уходи!

Ашот взял букет, помог выйти из автомашины Анфисе и, вручив ей цветы, направился с ней в массажный салон.

– А цветы зачем купил? – удивилась Анфиса. Мы так не договаривались.

– Это знак внимания. Красивую женщину цветы украшают.

– Может, их в машине оставим? – спросила Анфиса.

– Зачем, пусть знают, что ты не одна в этом мире тревожном. Но если что, зови на помощь.

Чудеса массажа

Минут через двадцать после начала массажа Маркус подошел к машине Сергея Овакимяна. Сергей вытащил из уха наушник и открыл дверь иномарки.

– Баха слушаешь?

– Массажистов, я бы многое дал, чтобы оказаться на их месте с Анфисой. Мы в букет микрофон засунули на всякий случай.

– И что эти массажисты говорят ей?

– Молчат, как партизаны, но ей очень нравится, что с ней делают.

– Теперь слушай меня внимательно. Как они отъедут отсюда, догоняешь и метров через сто останавливаешь. Заберешь Ашота и поедешь домой, а я пересяду к Анфисе, – распорядился Маркус.

– Все будет в лучшем виде, – кивнул головой Сергей. – А Марат где? Он же должен был в салоне находиться.

– Он сделал все, как договаривались. Сходил на массаж в Домодедово. Срисовал прикрытие нашего продюсера. Профессионалы высокого класса, твою мать. Как только поняли, что Анфиса с Ашотом пропали, такой шум подняли. Звонят по телефону Иванову. Никакой конспирации. А потом и сам продюсер там появился. Совещание проводил с теми, кто в засаде сидел.

– Так ты его во взорванный аэропорт отправил? – удивленно посмотрел Сергей на Маркуса.

– Конечно. Продюсера проверить хотел.

– И что, проверил?

– Он меня больше не увидит до самой презентации.

– Маркус, ты уже помешался на секретности и конспирации! – повысил голос Сергей. – Ты никому не доверяешь.

– Американцы говорят: «Богу мы верим, остальные платят наличными!», – недовольно буркнул старик. – В нашей компании о планах никто, никогда и никому не должен говорить. Я тебе уже об этом двадцать раз намекал. Мы занимаемся серьезными делами. А тут – менты на хвосте вместе с оборотнями. Шаг ступить честному человеку некуда: то бандит, то оборотень в погонах. Это какой-то кошмар.

– Маркус, предупредить хочу, вы только в Москве с Маратом ведите себя прилично. Это не Крым, где можно живых людей по сортирам резать.

– Сергей, о чем разговор. Марат в Москве никого убивать не будет. Максимум, на что он может пойти, – это ДТП с летальным исходом. Никаких взрывов и никакой стрельбы у стен Кремля. Мы чтим традиции. А теперь, внимание, они вышли. Звони Анфисе, предупреди об остановке. Показания после вертепа брать надо сразу, пока свежи впечатления. Ашота опроси под запись. Тут главное – детали и ощущения. Мы должны понять, что они творят на самом деле.

Сергей связался по телефону с Анфисой, определив с ней место встречи. Через две минуты Маркус уже сидел рядом с актрисой.

– На дачу мы пока не поедем. Давай на улицу Горького.

– На Тверскую, что ли?

– На Тверскую, это я по старой памяти. У нас там в гостинице «Минск» офис был общества спасения детей от наркотиков.

– И что мы будем там делать? – поинтересовалась женщина.

– Не там, а здесь. Говорить о любви и массажистах, – развернувшись вполоборота к Анфисе, произнес Маркус. – Давай, рассказывай: кто, что и как.

– Массажисты там еще те, – расплылась в улыбке Анфиса. – Я такого удовольствие от массажа ни разу не получала. Со мной работали два молодых парня с Кавказа. Один снизу, другой сверху. Размяли каждую косточку. Это само по себе приятно, но секрет массажа в другом. За полтора часа они выявили все мои эрогенные зоны на стопе, под коленом и даже на правой кисти, о чем я и предположить не могла. А когда массажисты стали вдвоем воздействовать на эти точки, у меня чуть крышу не сорвало. Я такого кайфа никогда не испытывала даже с мужем. А потом один из массажистов стал массировать мне живот. Вот тут-то я уже была готова отдаться обоим.

– И что тебя остановило? – быстро спросил Маркус.

– Твой инструктаж. Если б я этот салон выбрала сама, то этим мальчикам оставила бы все свои деньги, – перешла на шепот актриса. – Меня и сейчас всю колотит от возбуждения. Я хочу остановиться. Я не могу дальше ехать, – Анфиса свернула на проселочную дорогу и, пропетляв между деревьями, выехала на пустую поляну.

– С этим понятно. Перчатки, мазь? – холодно, уточнил Маркус. Ему было неприятно слушать, как Анфису чуть не совратили с пути истинного два массажиста.

– Работают они без перчаток. Руки смазывают, но это, скорее всего, обычное масло для массажа с приятным запахом. Познакомилась я после массажа и со стюардессами. Они там чувствуют себя, как дома. Похоже, что стюардессы с этими массажистами оттягиваются по полной программе.

– И откуда такие выводы?

– Одна из стюардесс, по имени Оля, разговорилась со мной после сеанса. Она из кабинета массажиста вышла сияющая от полученного удовольствия. Так вот, стюардесса Оля сказала, что это лучшее место в Москве, где можно снять стресс после полета. Раньше они в баре сидели с бокалом вина, а недели две назад на предполетном осмотре в аэропорту врач посоветовала Оле пройти курс лечебного массажа в этом салоне. Девица попробовала и, похоже, будет ходить в этот салон постоянно. Она же привела сюда своих подруг. А после того, как Ольга узнала, что я хожу на курсы и пришла сюда с Ашотом, шепнула на ушко, чтоб я не связывалась с летчиками. «Если хоть раз уступишь в полете, то потом до конца своей жизни будешь у них «медсестрой из «скорой помощи». Среди летчиков настоящих самцов, которые могут удовлетворить «женщину над облаками», по пальцам можно пересчитать. В большинстве своем – к стюардессам пристают одноразовые любители «скорострельного секса», от которого весь день ходишь потом с головной болью. А в этом салоне всего за пару тысяч можно оттянуться по полной программе с горячими, как огонь, массажистами».

– Кто еще там бывает? – уточнил Маркус.

– Салон посещает несколько экипажей, – продолжила раскрывать тайны заведения Анфиса. – Среди них есть летчики и штурманы, и что интересно, мужиков в салоне обслуживают массажистки модельного типа с ногами от ушей. Мне Ольга рассказала, что штурмана Павлова из ее экипажа так отмассировали перед полетом две красотки, что он еле до машины добрался. Но штурман был доволен, как слон, говорил, что ничего подобного никогда в жизни не испытывал.

– И чего она с тобой так разоткровенничалась вдруг, – засомневался Маркус.

– Эта Оля, похоже, на штурмана виды имела, а тут такой облом. После этих массажисток она стала не конкурентноспособной. Вот и слила свое недовольство коллеге по цеху.

– Молодец, Анфиса. Я не ожидал такого результата. Похоже, что хозяева высоким сервисом и низкими ценами привлекают клиентов к своему заведению. Вот только клиенты у них особые. А советы медицинские дают?

– Там врач есть. Он осматривает всех, кто нуждается в лечебном массаже. Мази назначает, которые можно купить тут же в аптечном киоске. Так что у них там все по-взрослому. Маркус, а зачем мы на Тверскую едем? Я бы сейчас с большим удовольствием Алексея потискала, а то от этого массажа такой аппетит разыгрался. Эти массажисты у меня до сих пор перед глазами. Как же я себя еще плохо знаю. Анфиса стала целовать Маркуса.

На даче Сергея Овакимяна Анфиса и Маркус появились часа через три, уставшие и счастливые. Стол был накрыт на четыре персоны. Увидев Анфису, Ашот бросился целовать ей руки, но она этот жест не оценила.

– Ашот, ты лучше расскажи, как тебя две красотки на столе ублажали и что ты с ними сделал?

– Клянусь бородой Гургеныча, ничего никому не делал. Они все сами. Тайский массаж, спрашивают, сделать? Я говорю, делай. Они со мной такое делали, что это ни в сказке сказать, ни пером написать, только смотреть глазами можно.

– Ты же доложен был стойкость проявить, – продолжила Анфиса.

– Я и проявил стойкость три раза. Потом сказал, все. Мне идти надо. Анфиса ждет. А они смеются и говорят, что Анфисе я уже не нужен после массажа с двумя джигитами. Но я не поверил. Это шутка. Они очень странные массажистки: «Москва – Динамо». Я им деньги предлагал, про любовь говорил, ничего лишнего не позволили, только массаж.

– Анфиса, в отличие от тебя, Ашот должен был вести себя, как обычный мужик. Соглашаться на все предложения, – вмешался в разговор Маркус. – А теперь расскажи про мазь.

– Руки они смазывали, но перчаток у них не было. Хотя мазь та не вазелин. Она немножко печет, но не сильно. Возбуждающе. А еще доктор мне таблетки выписал от болей в спине.

– Таблетки – это интересно. Но скорее всего, сегодня тебе дали нечто безвредное. Сколько таблетки стоят?

– Ничего не стоят. Я за все – тысячу рублей заплатил. В конце сеанса я массажисткам хотел доплатить, но они сказали, что за все уплачено.

– Скажи, Ашот, а ты станешь сюда ходить еще или крест на этом массаже поставишь?

– Какой крест. За тысячу рублей две фотомодели такой массаж сделали. Причем отмассировали руками все без исключения. Вначале я в плавках лежал, а потом они куда-то исчезли незаметно. Но, что обидно только руками массировали, ничего лишнего не позволили. После такого массажа я не только сам буду ходить сюда, я всю «вышку» приведу сюда. У диспетчеров вся работа на нервах, кто ж откажется от такого массажа после смены.

– Похоже, Ахмет правду говорил, – задумчиво произнес Маркус. – Ашот, а скажи-ка мне, темному человеку, если у диспетчера на вышке после такого массажа крыша поедет, галлюцинации появятся, страх, делать что будете?

– Отстранят от полетов.

– А если таких диспетчеров не один будет, а два-три?

– Перенаправят самолеты во Внуково, Шереметьево.

– А если и там такая же проблема с диспетчерами, заменить заболевших смогут?

– Это очень сложно. Одного – двух заменить еще можно, но если начнется массовый психоз, ситуация выйдет из-под контроля.

– Надеюсь, вы теперь все поняли, что происходит. Достаточно открыть по одному массажному салону возле каждого аэропорта, как ненаучная фантастика тут же превратится в апокалипсис. И что интересно, в данном случае им не нужны наркотики. Качественный массаж с дополнительными SEX-услугами по смешным ценам, и народ к ним пойдет. Мы с вами говорили о летчиках и стюардессах – это гибель одного самолета, а если одновременно свихнутся с десяток диспетчеров, которые начнут громить оборудование и в страхе давать неправильные команды?

– Проблема есть, – поддержал разговор Ашот. – Среди диспетчеров есть, конечно, и стойкие оловянные солдатики, но в основной своей массе – мало кто откажется от подобной халявы. Взятку – не возьмут, грабить, воровать не пойдут, а вот от фотомодели отказаться не сможет никто. Это однозначно.

– Ашот, а вот что ты сейчас подумал, – неожиданно спросил Маркус, – не сказал, а подумал?

– У меня одна мысль теперь покоя не дает, как этих массажисток в полном объеме полюбить, а не частично, как сегодня.

– Я думаю, что в час Х они сделают все, что вы попросите, – усмехнулся Маркус, а до этого момента – работать будут только руками, чтоб у тебя стимул был приходить сюда и завтра, и послезавтра. Это замануха для мужиков такая. А с женщинами – все наоборот. Они сделают все, что она попросит уже через пару дней.

– Маркус, меня тоже один вопрос мучает, а вы сами что испытывали в руках массажисток? – неожиданно спросила Анфиса.

– В отличие от вас я на массаж сходил вчера. И спинку мне лечили не фотомодели, а кривоногая пятидесятилетняя старуха из Херсона. Она в массажный салон пришла по объявлению с украинским паспортом и ее взяли без особых рекомендаций. Посмотрели в работе и все… Пенсионеры и другие жители окрестных домов – это ее клиенты. Только массаж продлился у меня не больше десяти минут. Потом погас свет, и я ушел.

– Прихватив три флакона мази, – продолжил Сергей.

– Почему свет погас? – поинтересовалась Анфиса. – У них, что, проводка ненадежная?

– Это к Маркусу и Магомету из цветочного ларька, – переадресовал вопрос Сергей. – Я только предысторию расскажу. Маркус вчера побывал в районе этого салона. Осмотрелся по сторонам, и мне звонит, чтобы ларек «Цветы» я там установил, прямо на дороге. Я отмазки искать стал, а он кричит в трубку, ставь киоск, хоть умри. Пришлось взять этот старый металлолом и поставить возле массажного салона прямо на дороге. Это не я, он так решил. Но это еще не все. Вчера вечером он потребовал подключить киоск к электроэнергии, причем не просто подключить, но так его подключить, чтобы свет в этом салоне часа на два погас. Я таджика со стройки взял, который себя электриком называл, сказал ему, чтобы он к ларьку времянку кинул от электрощитовой. Ну, он и кинул. Его и просить что-то портить не пришлось. У него само так получилось

– Представляете, лежу я на массажном столе. Со старухой массажисткой беседу веду, и тут на тебе – тьма египетская. Шум, гам. А в салоне кроме массажистов и кассира – никого. Что делать, не знают. Правда, в соседнем кабинете для ВИП-клиентов время даром терять не стали. Охи и вздохи на весь салон. Но у меня ж в массажистах старушка из Херсона. Пришлось одеваться и выходить.

– Представляете, выходит этот турецкоподданный кое-как одетый, а в руках у него флаконы с мазью, перчатки, салфетки и какие-то лекарства.

– И каков результат экспертизы? – перебил Сергея Маркус.

– Нулевой, ни ядов, ни наркотиков. Нигде даже следа не обнаружили. Напрасно я туда ларек через весь город тащил.

– Почему, напрасно. Отсутствие результата – это тоже результат. Значит, у них концепция другая. Это будет одноразовая акция. Обработают постоянных клиентов мазью с ядом, и начнется Армагеддон, – покачал головой Маркус. – Они все правильно делают. Москва не Крым. Тут быстро прощелкают наркотики и разврат в массажном салоне. Поэтому там и нет ничего. Что им нужно было узнать – они уже знают. Дозы и время всасывания определили. Теперь дело за клиентами. Им нужны те, кто на массаж перед работой ходит, а не после. Как решат эту проблему, так и начнут.

– В этом логика, конечно, есть, – продолжил Сергей. – Но мне кажется, у тебя бандиты очень умные. А так не бывает, Маркус. Ты их очень умными придумал, а это не так.

– Они умные, но не всегда, – наполнил рюмки коньяком Маркус. – Вот, к примеру, вчера на разборки самый главный приезжал. Турок ларек хотел убрать. Кричал среди ночи, ногами топал. А мой джигит послал его далеко-далеко, и все. Потому что участковый, увидев, кто торгует цветами из этого ларька, развернулся и ушел, а турку он сказал, чтобы тот свои «кавказские дела» сам решал с ворами в законе.

– И кого ж ты в мой киоск посадил? – стал спрашивать Сергей. – Когда мы его ставили и свет отключали во всем микрорайоне, там никого не было.

– В этом киоске торговал главный по цветам с Киевского вокзала.

– Сам Магомед? И как ты его уговорил. Это ж цветочная мафия, – удивленно спросил Сергей. – Он же никогда цветы в руки не берет. Вопросы решает.

– Звонок другу сделал. А друг тут же перезвонил своим правозащитникам в Грозный, те таким же, как они, в Дагестан. Короче, к папе Магомеда в далеком горном селении пришли четверо с автоматами и сказали, что возьмут в заложники всех, если его сын в Москве не выполнит просьбу одного хорошего человека по имени Исмаил. Потом к Магомеду пришел Исмаил и сказал, что он должен делать. Вот и все дела.

– Маркус, и чем закончилась эта история с Магомедом? – спросила Анфиса.

– Закончилась очень хорошо. На разборки к массажному салону приехал сам хозяин, и не один, а со своей крышей из московского правительства. Он самого Землемера привез. Поговорили они с Магомедом, и тот увез свои цветы на Киевский вокзал, потому что Землемер «очень большой человек, с которым грубо говорить нельзя. Он все вопросы в Москве решает».

– И что ты Магомеду сказал после этого? – спросил Сергей, наполняя рюмки коньяком.

– А что может сказать пенсионер из Крыма главе цветочной мафии Киевского вокзала, только одну умную мысль: «Никогда не говори никогда!».

– Лихо, Маркус, – восхитилась Анфиса. – Я предлагаю выпить за Маркуса стоя, потому что он настоящий мужчина.

Анфиса первой осушила рюмку, закусив кусочком лимона.

– Для меня такие слова большая честь, – расплылся в улыбке старик. – Постараюсь оправдать столь лестную оценку.

– Теперь вопрос к виновнику торжества, – продолжила разговор Анфиса.– Зачем такие сложности с этим ларьком. Звонить в Чечню, посылать автоматчиков к родителям Магомеда. Не проще ли было посадить в ларек кого-нибудь из друзей Сергея с букетами цветов?

– Конечно, проще. Только турок со своей крышей к «попке в ларьке» не поехал бы. Этот ларек милиционеры сами бы выкинули на свалку вместе с продавцом. А тут с цветами в ларьке сидит сам Магомед. Главарь цветочной мафии. Ты только тронь его, попробуй. У него в черной кассе миллионы долларов. Любого схарчат. Оборотень в погонах позвонил Турку, рассказал, кто на него наехал. А то, что это конкретный наезд, никто не сомневался. Не будет ТАКОЙ человек торговать цветами в ларьке. Турку посоветовали «закрыть тему лично», потому что за Магомедом стоят серьезные люди – воры в законе. Вот и пришлось Турку показать ворам, что в Москве он тоже не «простой пассажир».

– Все так и не так, Маркус, – вмешался в разговор Сергей. – У Магомеда и твоего Турка оказалась одна «крыша», поэтому Магомед не стал Землемера на бас брать. Любого другого он бы послал прилюдно. Я Землемера знаю. Цветы и массажные салоны под ним стоят. И его «добро» стоит очень больших денег. Это я тебе как потерпевшая сторона говорю. Я же в Москве свой бизнес с сауны начинал. Открыться он разрешил, а потом такой данью обложил, что через год я закрылся в минусах.

– Сергей, вам надо было в долю Маркуса брать сразу, и он бы все ваши вопросы решил, – вмешалась в разговор Анфиса.

– Ничего б он не решил, Анфиса. Марату кровники помогли за наколку. Он им убийц сдал в Крыму, а они его просьбу выполнили: с отцом Магомеда поговорили. Не было б кровников, ничего б он не узнал.

– Маркус, а правда, что ты знаешь код страха Вольфа Мессинга? – задала неожиданный вопрос Анфиса.

– Я много чего узнал от Мессинга, – задумчиво произнес Маркус Крыми. – Код страха не самое главное для меня. Есть более серьезные знания и навыки.

– Ты умеешь предсказывать будущее?

– Нет. Я не предсказатель, предпочитаю рассказывать о прошлом, потому что без прошлого не бывает будущего, – покачал головой Маркус.

– Как-то туманно и непонятно, – не отставала Анфиса. – А как ты объяснишь тот факт, что после того, как в твоем романе появляется описание гибели очередного проходимца, уже на следующий день диктор в новостях зачитывает сообщение об очередном ЧП.

– Я бы назвал это случайностью, – усмехнулся старик. Маркус в разговорах всегда уходил от этой темы. Он и сам не мог понять, почему главы его романов и повестей временами превращались в приговор негодяям, подонкам и убийцам. Он не «заказывал» убийства, взрывы, теракты. Приговор герою в его романе появлялся неожиданно. Просто в какое-то мгновение, он начинал понимать бессмысленность существования в его книге этого литературного героя. Для Маркуса реальный преступник, взяточник и убийца был всего лишь героем эпизода, с которым он делал все, что хотел. Вернее не он, а та сила, которая выстраивала логическую цепочку в его романе. – Анфиса, запомни, человека убивает прошлое. И если в молодости ты был Колей-убийцей, то никакие галстуки и костюмы тебя не изменят. Это клеймо на всю жизнь. Убивает прошлое! И на этом все, закрыли тему. Сегодня полнолуние, а это значит, что ровно в полночь прекрасную принцессу надлежит уложить в постель к мужу, иначе утром она превратится в злую Бабу Ягу. Мы уезжаем, а вы можете продолжить свое чаепитие до первого телефонного звонка.