Текст книги "Вольф Мессинг: «Никогда не общайся с миром мертвых». Книга о Мессинге и его учениках"

Привет из прошлого

На следующий день Семен Водкин в 9 утра явился в офис, быстро включил телевизор, его интересовала последняя информация о расследование авиакатастрофы в Москве, а если быть точнее, то Семена Водкина волновал только один вопрос: жив ли Маркус Крыми или он заживо сгорел в самолете. Пока информация радовала Семена. Милиция заявила о том, что во время авиакатастрофы никто не выжил.

– С прискорбием сообщаем, что находившиеся в эпицентре пожара люди пострадали так сильно, что у следствия возникли серьезные проблемы с установлением останков, кому они принадлежали, – заявил розовощекий капитан из пресс-службы МВД. То же самое Семен прочитал и на официальном сайте МЧС.

Без трех минут десять в кабинет с трудом заполз Вадим Полубоярин.

– Я думал, ты уже подох на этой рыжей, – зло заорал Семен Водкин. – Работать надо, а не лошадей по утрам объезжать.

– Кого я объезжал? – искренне возмутился Полубоярин. – Ты знаешь, что это за баба?

– Английская королева, Брижит в бардо, ой, извините, ну как же я ее не опознал. Та цэ ж Верка Сердючка! – коверкая имена и фамилии, заорал Семен.

– Сейчас ты, сука, повеселишься! – в бешенстве заорал Вадим. – Ты кого мне подсунул!? Эта баба из тринадцатой камеры. Где твои глаза были!

– Чего? Из какой камеры? – переспросил Семен.

– Из тринадцатой! Это Наташа из первой партии.

– Так ее выпустили уже? – удивленно посмотрел на Вадима Семен.

– А кто ее держать теперь будет в психушке? Начальник оперчасти СИЗО в ДТП попал с концами. В церкви отпевали безвинно убиенного, следак Майоров в коммерсанты подался, сука. На молодой бабе женился, а начальники не при делах. Они ж ничего не знали о беспределе, творимом в СИЗО. Им только бабло заносили уважаемые люди, – продолжил Полубоярин. – А Наташа эта насильников ищет. Отомстить хочет. Я когда ее увидал, чую, знакомая. Но вспомнить не могу, хоть убей. Ни рожу, ни фигуру не помню, но что-то знакомое. А потом понял – голос. Когда она пощады в камере просила. Один к одному ее голос.

– Она тебя тоже узнала?

– Вроде, нет.

– А о чем базарили? – продолжил расспросы Семен.

– Вначале о книге, а потом она пургу понесла про СИЗО. Мол, там половина невиновных сидит. Я как про СИЗО услышал, сразу отморозился и свалил к рыбачке Соне.

– Как эта Наташа на презентацию попала? – подозрительно посмотрел на Полубоярина Семен.

– Ее наш писатель пригласил, – зло сплюнул на пол Полубоярин. – Похоже, они знакомы. Представляешь, что будет, если он начнет копать это дело? Мы же первыми подозреваемыми станем. А ты ему презентацию книги устроил, билеты на самолет купил.

– В один конец купил, – усмехнулся Семен. – Со мной халява не проходит. Нет Маркуса больше, весь вышел. Пусть жалуется. Я знал, что он не долетит.

– Чего ты сказал? – искренне удивился Вадим.

– Что сказал, то сказал, – буркнул под нос Семен.

– Семен, я чего-то не въеду! Ты что, в натуре, знал, что самолет разобьется на посадке? – удивленно уставился на Семена Вадим.

– Дурак думкой богатеет. Что я мог знать? От кого. Чувствовал спинным мозгом, вот и сказал тебе, что думаю, – попытался съехать с темы Семен.

– Гнилая отмазка. Слово не воробей. Вылетит – расстреляют! А ну, колись до конца, сука.

– Это была шутка. Неудачная шутка. Забудь.

– Я-то забуду, но когда за тобой придет конвой, я могу загреметь под фанфары за компанию. Вы там что, теракт замутили?

– Какой теракт? Ты что несешь. Я устроил всего-навсего презентацию книги знакомого писателя. Это мой проект. А ты тут, вообще, не при делах, так, водила с Нижнего Тагила.

– Я не при делах. Вот только турка вчера на аукционе мы вдвоем с тобой светили. И рожа его рядом с моей уже в Сети висит. Но это еще не все. Сдается мне, что турка этого я и раньше где-то видел. Может, просветишь меня, о чем ты с ним базарил в Крыму.

– Вадим, ты базар фильтруй. Этого турка я вчера, как и ты, первый раз увидел на презентации. Он не при делах. Это случайность. В Новостях уже крутят «ошибку пилота». Закроют дело, и все.

– Турок не при делах?! Да ты при мне с ним базарил в военном санатории. Ты чо горбатого лепишь? Он еще с двумя массажистами за соседним столиком сидел. А потом они тебя позвали к себе за стол. Я в это время шары пошел гонять в подвале. Думал, пока на бильярде поиграю, ты о выборах с ними добазаришься или о работе в Крыму перетолкуешь. А вместо выборов турок выкупает книгу Маркуса на глазах пришибленной Наташи, которую опустили в московском СИЗО.

– Ты чего сердце рвешь, полоумный? Наташа эта – сумасшедшая. У нее справка из дурки. Она не свидетель и не терпила, потому что невменяемая, – заорал Семен. – А турка ты спутал, они там все на одно лицо. Делом займись. Тут с утра телефон не остывает, книги Маркуса Крыми требуют. Журналисты интервью записать желают.

– Семен, ты мне горбатого тут не лепи, – с Наташей надо вопрос закрыть.

– Пусть закрывают те, кто все это придумал, – отмахнулся Семен. – Забудь про нее. Она ничего не докажет без Маркуса. А Маркус тю-тю, спалился навсегда.

– Семен, это не рассосется. С Наташей надо закрыть вопрос навсегда. Я не хочу больше в СИЗО, – заныл Полубоярин. – Она не остановится ни перед чем. Она знает «заказчиков», и теперь нашла исполнителей. – Наташу кончать надо.

– Убивать бабу ты будешь? – пристально посмотрел на Полубоярина Семен.

– Почему я. На ней сутенер Костя засветился и Таксист. А Таксист за мокруху сидел. Ему не привыкать.

– Я подумаю, что с ней сделать, – кивнул головой Семен, выискивая в адресной книге номер телефона сутенера Кости. Дозвониться он смог только с третьего раза.

– Костя, базар есть. Надо перетереть сегодня не по телефону.

– Сегодня у меня все расписано.

– Базар по твоей теме. Баба из тринадцатой камеры нарисовалась.

– Хорошо. Через два часа лови меня у памятника Пушкину на Тверской.

Семен положил трубку, походил по кабинету и стал собираться.

– Я отъеду, а ты тут за старшего. Интервью не давать, про книгу ни слова. У нас траур. Усек?

– Усек, а делать что?

– Книгу читай и думай, как это дерьмо в конфетку превратить. Судимости убери, образования добавь, биографию отретушируй и дави на успехи. Мы – лучшие!

Встреча с сутенером

Семен на встречу с сутенером пришел без опоздания. Осмотрелся, но Костю не увидел. Чтобы не привлекать внимание публики, направился к скамейке и в этот момент почувствовал на плече тяжелую ладонь бывшего санитара.

– Сталин бы тебя убил за такую походку. Он охрану заставлял на сапоги набойки железные набивать, чтобы слышно было, как человек к вождю подходит, – громко заговорил Семен, пожимая руку сутенеру.

– Это от психушки осталось, – улыбнулся Костя. – К клиенту подходить надо тихо, чтоб он не ожидал нападения. Чего там стряслось у вас?

– Наташу из тринадцатой камеры помнишь?

– Она же в психушке лежит.

– Выпустили ее. Вчера имели счастье свидеться.

– Странно, ей же убийство подшили. Да и с мозгами у нее не очень после СИЗО, – удивился сутенер. – Она ж травилась после освобождения.

– Не знаю, что у нее с мозгами, тебе виднее, но то, что эта дура отомстить надумала тем, которые… Короче, убирать ее надо немедленно.

– Пошли, выпьем, тут место есть тихое за кинотеатром. Там и поговорим.

Мужчины заняли место за столиком небольшого кафе. Заказали водку, закуску.

– Сегодня я встречался с Майоровым, – сообщил Семен.

– И что он поет?

– Отморозился, сука, – зло сплюнул на пол Семен. – Знать ничего не знаю. Это ваши дела. Я уже там не работаю. Никаких команд не давал.

– Я знал, что он гнилой, но чтобы до такой степени, – возмутился Костя. – Похоже, у Наташи появился заступник серьезный. Из психушки убийц так быстро не выпускают, поэтому и следак морозится. Это хреново.

– Начальник оперчасти СИЗО в ДТП погиб недавно. Менты говорят: «По своей вине». И что интересно, водитель КАМАЗа исчез в тот же день, а КАМАЗ в угоне оказался. И еще одна мелочь. Свидетели рядом с машиной какого-то кавказца видели. Печенкой чую, Наталья мента «заказала». С нею решать надо сейчас, иначе они свои дела на нас спишут, – продолжил Семен.

– И что ты предлагаешь?

– Для начала ее надо вывезти за город в надежное место, а дальше, как карта ляжет.

– Вывезти можно. Есть у меня на примете один домик на берегу озера с надежной камерой для особо борзых. Таксиста найди, он знает, как туда доехать. Но хату не свети. Там серьезные люди бывают. Я им туда шалав своих поставляю.

– Может, что попроще найдешь? – недовольно скривился Семен. – Нам сейчас с блатными еще разборок не хватало.

– Таксист там ночует иногда, а в сторожах брательник его, убийца. Полный отморозок. Он уже третий год в розыске.

Семен вернулся в офис в тот самый момент, когда Полубоярин по телефону отбивался от очередного журналиста.

– Комментариев не даем. У нас траур. Имейте совесть. Нет. Нет. До свидания.

– И как успехи?– спросил Семен Вадима.

– Хреново. Вырезал почти все, но теперь эту повесть надо заново писать. Там же ничего не осталось. Но сами мы это не потянем. Надо раба нанять, литературного. Да и звонари достали. Интервью им давай, комментарии. Каждые десять минут звонят. А еще, опер приходил из транспортной милиции.

– А ему что надо? – насторожился Семен.

– Чо, чо, хрен через плечо, писателя твоего. Когда видел последний раз, кто ему билеты на самолет покупал, кто оплачивал, ну и вчерашняя песня про аэропорт, – проворчал Полубоярин.

– Объяснение брал?

– Нет. Но базар какой-то гнилой получился. Если самолет грохнулся по вине пилота, то на хрен им пассажиры. А вот если там бомба рванула или какая-то хрень непонятная, то нам надо подумать о себе.

– С какого бодуна. Ну, пригласили писателя из Крыма на презентацию его книги, билеты оплатили, машину на встречу послали, где бояться? – возмутился Семен.

– Прошлого своего бояться надо. Если там теракт, всех судимых заметут для профилактики, кому марафет подкинут, кому бабу голую выставят со следами насилия. Они по проверенной схеме работают, или мне тебя учить надо. А мы с тобой вместо того, чтобы затихариться на время, – с журналистками засветились ночью. Их тоже допросят «по-минутам». Кто когда приехал, о чем говорил, куда и когда уехал, – продолжил Вадим. – Не нравится мне все это, Семен. Печенкой чую, валить надо, пока не закрыли. Оперок уж больно дотошный, и на транспортника не похож.

– Что, рожей не вышел?

– При чем тут рожей. От мента за версту конторой несет, как бы он базар свой не фильтровал, а этот – интеллигент из пятого управления. Предложения правильно строит, ударения в нужных местах ставит.

– Думаешь, из ФСБ?

– Тут и думать не надо. Да, он еще спрашивал про какую-то бабу в красной куртке с самолета. Не было ли в самолете знакомых у Маркуса?

– А ты что?

– А я что?! Послал его на хрен вместе с бабой. Я что ему, справочное бюро? Не знаю я никакой бабы и писателя этого никогда не видел.

– Порадовал ты меня своим гнилым базаром, – помрачнел Семен. – И хоть дураку понятно, что мы не при делах, могут в разработку взять. Но это не главное. В первую очередь надо ситуацию с бабами разрулить. Наташа может показания в любой момент дать, да и моей – язык развязать – два пальца об стол.

– И что она тебе предъявит? – с интересом посмотрел на Семена Вадим.

– То же, что и Наташа.

– Ты ж говорил, что у вас «по любви» все было.

– Вначале по любви, а как до дела дошло: «Я не такая, я жду трамвая». Пришлось объяснить, кто в доме хозяин, с легкими телесными.

– Туфта это все. Она ж сама к тебе пришла ночью.

– Кто это станет слушать: сама не сама. Они у этой Моники Левинской трусики конфискуют с потожировыми сперматозоидами, синяки заактируют, и застучали колеса, – повысил голос Семен. – Короче, есть мнение. Обеих баб вывозим за город.

– Ты хочешь кончить двух журналисток? – с ужасом посмотрел на Семена Вадим.

– Я тебе не говорил ничего подобного. Сегодня вечером их надо вывезти из города. И на этом пока ставим точку.

– И что будет дальше? – недоверчиво посмотрел на Семена Вадим.

– А дальше или рак на горе свистнет, или ишак станет падишахом. Нам нужно заткнуть им рот сегодня, сейчас.

– Это я понял, – развел руки Вадим, – но предупреждаю сразу, я на мокруху не подпишусь. И масть менять из-за твоих проколов не буду.

– Какая мокруха? В Москве ежедневно пропадают сотни людей, которых никто не ищет. Так что масть менять не придется: ДТП сотнями в день, утопления в реке, отравление грибами, да мало ли что может с бабами случиться в столице.

Показания свидетеля

Своего тезку Сергея Троицкого Овакимян поднял с постели в восемь утра.

– Это ж кто такой добрый в восемь утра трезвонит по всем телефонам, – недовольно пробормотал молодой парень, с трудом открывая глаза. Водка под крутые яйца оказалась весьма тяжелой пищей для его организма. Он с трудом нашел мобильник и, не глядя, выдохнул: «Слушаю!».

– Почему телефон не берешь. Я тебе полчаса звоню, – спросил Сергей Овакимян. – Ты на презентации вчера был?

– Был. Поэтому и не беру телефон. Водка с куриным яйцом – это что-то страшное, – пробормотал, тяжело вздыхая, Троицкий.

– Давай, приезжай ко мне. У меня есть противоядие. Заодно и позавтракаем вдвоем.

Через час Троицкий сидел за столом в офисе Сергея. Стол был уставлен легкими закусками, но главным была вспотевшая от внутреннего холода бутылка водки.

– Здесь без обмана. Напиток богов из отборного зерна. Коньяк с утра не советую. Лечиться надо тем, чем заболел. Я правильно говорю?

– Правильно, наливай.

Мужчины выпили по первой, закусили, закурили сигареты и только после этого Троицкий стал рассказывать о том, что он видел на презентации книги Маркуса Крыми.

– Довольно странная презентация получилась. Начнем с того, что Семен Водкин снял для презентации не крупный книжный магазин на Новом Арбате, а маленькую лавчонку, торгующую советскими книгами для иностранцев. Они выкупают эту устаревшую макулатуру за копейки и впаривают иноземцам, как книжные раритеты.

– И тут сэкономил. Я не люблю этого Семена из-за его природной жадности и скудоумия, – прокомментировал слова Троицкого Сергей Овакимян.

– Но это только начало, – продолжил Троицкий. – Я думал, что там будут представители телевидения, радио, а он пригласил журналистов второсортных газет и никому не известных интернет-изданий. Там не было журналистов из «Известий», «Комсомолки» и других многотиражных изданий, без которых в Москве раскрутить новую книгу просто немыслимо. Но это были еще цветочки. За несколько минут до начала пресс-конференции в магазин ворвалась сотня молодых телок, которые за несколько минут выкупили все книги Маркуса Крыми.

– Это он что, флэш-моб устроил?

– Эту тупость можно назвать и флеш-мобом, и как-нибудь иначе, но в финале оказалось, что у этих мошенников не осталось ни одной книги для журналистов. Ни одной! Возникает вопрос, о чем теперь будут писать журналисты, если для них не оставили ни одной книги? А писать им предложили не о книгах, а о гибели Великого Русского Писателя, которого в Москве никто не знает.

– Ты хочешь сказать, что Семен Водкин не собирался рекламировать книги, а своей презентацией раскручивал авиакатастрофу?

– Не только. Он еще и турка раскрутил при помощи аукциона, на который была выставлена одна-единственная книга Маркуса Крыми.

– Какого турка?

– Какого-то Мустафу, то ли Джемилева, то ли Дагжи, а может, его фамилия звучит как-то иначе. Да дело не в фамилии. Он его предпринимателем назвал, меценатом и стратегическим инвестором из Турции. Вот и вся презентация. Не считая коллективной пьянки, устроенной для журналистов.

– И какие ты сделал для себя выводы? – спросил хозяин, разливая по рюмкам водку.

– Такие же, как и все журналисты. Не было презентации книги, как и самих книг. Вместо этого была рядовая пьянка по поводу выхода книги малоизвестного автора.

– Тут ты не совсем прав, – покачал головой Овакимян, наполняя рюмки. – Пока ты ехал, я посмотрел новости в Интернете. По запросу «Маркус Крыми» два десятка информаций о его гибели. Есть и название: «Тринадцатая книга», а вот о чем она, и кем был на самом деле этот автор – ни слова. У меня такое впечатление, что этот мошенник замутил что-то непонятное. Дело в том, что «Тринадцатая книга» Маркуса Крыми – это смертный приговор Семену Водкину и его питерскому подельнику. Да и не только этим двум, но и самой системе эСеНГовых выборов. Мне вообще непонятно, зачем он издавал эту книгу. Надо бы узнать. Ты не хочешь проследить за нечистой парой?

– Можно и проследить, – быстро согласился Троицкий. – Но только до семи вечера. У меня свидание с дамой.

– Дама – это святое. В семь часов тебя сменит Армен. На контакт не иди. Они тебя видели в магазине. Поставь маячок на машину Полубоярина и проследи, с кем встречается, куда ездит.

Наташа Сидорова сбежала из психбольницы

Начальник службы безопасности Майоров просидел около часа в приемной пока Иван Петрович Крамаров вел переговоры с бизнесменами из Турции.

– Турки массажные салоны открывают в Москве, – пояснила секретарша. – Им помещения в спальных районах нужны.

– Почему он мне не сказал? Надо бы проверить этих дельцов. Мало ли что у них на уме, – недовольно произнес Майоров, потягивая кофе.

– Зачем их проверять. Они наличкой платят. Сегодня второй чемодан с деньгами принесли Ивану Петровичу. Солидные люди.

Наконец, турки вышли из кабинета. Майоров зашел к хозяину. Крамарову было за шестьдесят, седой, с большими залысинами и одутловатым лицом, он пытался хоть на день отодвинуть неизбежную старость. По утрам Крамаров занимался на тренажерах, принимал витамины и таблетки для мужчин «Секрет императора», а вечерами плавал в бассейне.

– Докладывай, – недовольно посмотрев на Майорова, приказал Крамаров.

– Первый вопрос по туркам. Команды не было проверять…

– Не было и не будет. Они платят наличкой за полуподвалы и квартиры на первом этаже в спальных микрорайонах. Я уже с ними десять массажных салонов открыл. Серьезные и платежеспособные люди. Все четко. Я назвал сумму, и никакой торговли. Так что забудь, что ты их тут видел. Там все чисто. Массажные салоны оформлены на коренных москвичей. Реальные люди, с документами. Тебе в эти дела нос совать незачем. Понял?

– Так точно.

– Что у тебя? – нетерпеливо перелистал настольный календарь Крамаров.

– Есть одна неприятная новость. Из психбольницы сбежала Наталья Волобуева, – понизив голос, произнес Майоров.

– Как сбежала? Она ж на принудительном лечении была, – удивленно посмотрел на Майорова Крамаров. – Потом, вроде бы умерла в больнице.

– Она по документам умерла. Дело в том, что по суду принудку оформили Волобуевой, но когда мы отжимали ее квартиру в центре Москвы, возникла проблема. И вы сказали, чтоб я закрыл эту тему.

– И что, ты закрыл тему?

– По документам закрыл. У нас там стукачок документами больных ведает. Паспорта восстанавливает утраченные, свидетельства о смерти оформляет. Короче, там умерла Сидорова Наташа, одногодка с Волобуевой, и наш человек «перепутал» истории болезни. Сидорову, по документам, перевели в другую больницу, а Волобуеву похоронили.

– Это как? Говори яснее.

– Да просто все. Она ж в обычном отделении лежала до вступления приговора в силу. В воскресенье пришел дежурный врач, заподозрил у нее дизентерию и перевел в инфекцию. В истории болезни обычных больных ни фотографий, ни особых примет, и в отделении ее никто не знает в лицо. Вот и отвезли Сидорову в морг с историей Волобуевой из инфекции. Там все чисто. Я же вам справку принес, вы ее в дело о наследстве подшили.

– Я не понял, зачем ты мне все это пересказываешь. При чем здесь квартира и паспорт. Я тебе ясно сказал: «Закрыть тему».

– У меня не осталось своих людей в больнице. Плюс видеокамеры в палатах, персонал цепляется за свою работу. Им родственники доплачивают за уход и человеческое отношение. Сегодня там некому быковать. Медсестры и санитарки на работу на своих машинах приезжают. Сейчас психушка уже не та, что была раньше. А в женском отделении половина мажоров лежит.

– Как она сбежала?

– После того, как из Кащенко ее перевели на Голубые пруды, она успокоилась. Перестала писать жалобы, притихла. Ну, я и забыл о ней. Короче, санитарка повела на рентген пять женщин, кто-то из больных ударил ее в горло, санитарка потеряла сознание, и сумасшедшие сбежали. В течение суток четверых задержали. Но это еще не все. Последний раз Волобуеву видели на презентации книги Маркуса Крыми на Арбате. Ее узнал один из бывших подследственных – Вадим Полубоярин. Короче, она ищет тех, кто ее дожимал в СИЗО. Мне об этом рассказал Семен Водкин, второй из этой четверки.

– Волобуева гуляет по Москве, и ее никто не ищет?

– В больнице не стали поднимать шум, оформили выписку Сидоровой по выздоровлению, и историю отправили в архив.

– Твою мать! Майоров, почему у тебя всё получается через задницу? Ты что, не мог ей двойную фамилию сделать, чтобы с этой Волобуевой не снимали принудительное лечение. Ее побег – твоя вина. Иди, ищи, Пинкертон хренов. Турка он проверять собрался, благодетель. От твоей работы – одни проблемы. Найдешь – кончай сразу! Мне скандалы с ее квартирой не нужны. Квартирка Волобуевой за миллион баксов ушла, и покупатель там не лох какой-нибудь, а уважаемый человек. Ты теперь въехал в тему, или будешь ждать, когда к тебе люди из Смоленской ОПГ придут?